Радио. Они услышали это чертово радио. Роберт выпустил его из рук. На мгновение люди на крыше застыли, не веря своим глазам, но тут налетел ветер, и все задвигалось, зашумело.

Пот выступил у Роберта на лице. Он оглянулся и увидел краешек крыши, улицу внизу, трос, соединяющий этот дом с другим домом, на параллельной стороне улицы. Потом он опять посмотрел та людей Чаймза. Они вроде бы не понимали, кто он такой и почему вдруг появился на их территории. За их спинами Роберту удалось разглядеть длинное низкое сооружение, что-то вроде временного укрытия Залиана на крыше биржи. Мужчины — ибо здесь было гораздо больше мужчин, чем женщин, — выглядели намного хуже, чем люди Залиана. Сказывалось, по-видимому, постоянное употребление наркотиков. Мертвые глаза глядели с бледных потных лиц. На всех была как будто новая форма, черная, с красной полосой впереди — скорее всего, ритуальным символом.

Кое-кто из переднего ряда медленно двинулся к Роберту, и ему ничего не оставалось, как отступить. Он оглянулся. Поясной ремень был отстегнут от троса, до которого можно было достать только с прежней невысокой крыши. Зато он чуть не закричал от радости, заметив крюк в стене и диск.

Двое парней Чаймза подошли к нему. Один схватил Роберта за руку, другой закрыл ему ладонью лицо. И тут раздался крик, потом еще один. Роберт рванулся. Комбинезон был ему слишком велик, и он легко выскользнул из него, так что в кулаке парня остался только пустой рукав. Тогда тот сжал другую руку в кулак и ударил Роберта в живот. Роберт упал. Ничего не видя от боли, он все-таки сумел ухватиться за диск, перекатиться через край крыши и спуститься на другую крышу, когда вражеские руки уже протянулись, чтобы схватить его.

Роберт спешил. Нейлоновый трос сорвал кожу у него с ладоней, и он, не умея управляться с ним, больно упал на спину. Несколько секунд он приходил в себя, баюкая боль в животе и тихонько скользя вниз по черепичной кровле. Люди Чаймза собрались на краю крыши, высматривая его и громко осыпая проклятиями. Один уже был на полпути к Роберту, другой перелезал через парапет, когда Роберт попытался перевернуться и встать. Это ему не удалось, и он оказался на краю, осыпаемый скопившимся за много лет мусором. На мгновение ему показалось, что он не сможет удержать равновесие, и он раскинул руки. Вот он уже висит в воздухе, а над ним его преследователи, и он не знает, сколько их.

Роберт изо всех сил обнял водосточную трубу, а всего двумя футами правее был прикреплен трос, переправивший его на эту сторону улицы. Поставив ноги на кирпичную стену, Роберт с трудом расцепил пальцы и прыгнул с поднятыми руками, успев все-таки уцепиться за трос. Вопя от боли, он подтянулся, и трос оказался у него под мышками. Вися таким образом, он как-то исхитрился прицепить свой ремень к главному тросу.

Один из фаворитов Чаймза не сумел удержаться на крыше и с криком полетел вниз. Другой уже повис на трубе, на которой только что был Роберт. К нему присоединился второй, потом третий. Высокий бритоголовый парень не удержал равновесия и больно стукнулся коленями о трубу. Металл не выдержал, часть трубы отделилась от стены и вместе с людьми стала падать вниз.

Роберт понемногу приближался к другой стороне. Находясь уже посредине улицы, он оглянулся и увидел, что один из парней, склонившись над тросом, пытается перерезать его ножом. Роберт потерял последнюю надежду выбраться живым, и все-таки он поднял руки и ухватился за верхний трос. Но тот оторвался, и Роберт камнем полетел вниз. Неожиданно трос качнуло, а Роберт, закрыл одной рукой лицо, ногами ударился в окно и влетел внутрь здания, осыпаемый дождем осколков.

Через несколько секунд сработала сигнализация. Роберт с трудом сел на полу конторы. Вся мебель была в стекле, а на окне сломались жалюзи. Медленно поднявшись на ноги, он оглядел себя. Несколько порезов, рана на ноге, содранная кожа на ладонях. Роберт не стал терять даром время и отправился к пожарной лестнице в конце коридора, по которой благополучно спустился вниз.

Ему повезло, что он остался жив. С трудом он отодвинул металлический засов и вышел на улицу. Наверху все еще не умолкала сигнализация. Ему пришлось держаться поближе к домам, потому что еще не все опасности остались позади и сверху до него доносились крики и ругань. К тому же, чтобы выбраться на другую улицу, ему надо было одолеть освещенный участок. Что ж, придется бегом. Тяжело вздохнув, он оторвался от стены и бросился на красные огоньки машин. Первый снаряд попал в машину рядом и срикошетил в фонарный столб. Роберт почувствовал, как из раны на ноге полилась кровь.

Монеты сыпались на него дождем, одна даже плашмя ударила его в плечо. Наверху дюжина парней с пистолетами старалась преградить ему путь к свободе.

Роберт не поверил своим глазам, когда увидел впереди такси, которое под Рождество было такой же редкостью, как, скажем, антилопа-гну в подземке. Он поднял руки и закричал таксисту, в тот же миг на него посыпалась вторая волна заточенных монет, которые звенели, ударяясь о булыжники за его спиной.

Красный свет сменился желтым, потом зеленым. Такси стало удаляться, но Роберт со всех ног бросился следом за ним. Шофер увидел его в зеркале и замедлил ход. Роберт рванул дверь и, задыхаясь, прыгнул на заднее сиденье.

— Куда едем, приятель? — спросил таксист, неожиданно засомневавшись, надо ли было останавливаться.

— Куда хочешь, — ответил Роберт, блаженно закрывая глаза.

Роза неплохо справлялась с дорогой. Она уже пересекла Мургейт и направлялась к улочкам, огороженным Треднидл-стрит, когда начались несчастья. Путь, который она выбрала, был четко прорисован на карте и шел как бы зигзагом от старого Смитфилд-маркета до Банка, потом над Лондонской биржей металлов до площади Финсбери. Ей уже казалось, что летать в воздухе стало ее естественным состоянием и она почти автоматически переставляет крюк, куда и как надо.

Роза задумалась о Залиане, когда пролетала над Грешем-стрит, и не заметила, что часть пути здесь почти что отсутствует. Она уже была совсем близко к опасной точке, когда вдруг остановилась. Тогда она подняла руки и попыталась сама подтолкнуть рукав, но у нее ничего не вышло. Наверное, мешала наледь из-за неожиданного мороза, и, как она ни старалась, как ни крутилась, как ни билась, у нее ничего не получалось. А впереди кряхтела под порывами ветра станция с оборванными проводами.

Тут только она вспомнила, что не взяла радиотелефон. Намертво прицепленная к тросу, она висела над безлюдней дорогой как пойманный в силок рождественский ангел.

Постаравшись пониже опустить руку, Роза потянулась к сумке, висевшей у нее за спиной, и в конце концов открыла ее. Вниз посыпались всякие приспособления, но Розе все-таки удалось на-. щупать и вытащить запасную сумку, правда, ее содержимое могло лишь разочаровать — бинты, мазь, спички. И ничего, что она могла бы использовать в своем отчаянном положении. Расшатанный пилон, издав странный звук, опустил трос на фут. Роза не удержалась от крика. Предупреждал же ее Залиан! Кто знает, сколько он еще выдержит, прежде чем обвалится.

Она уже начала смазывать трос лекарственной мазью, когда услыхала крики и поняла, что перед ней люди Чаймза. Увидав, как они бегают по плоской крыше всего ярдах в пятидесяти от нее. Роза решила, что это они из-за нее, и сердце у девушки остановилось. Все они были с пистолетами, но стреляли, как ни странно, в бегущего по улице человека. Роза внимательно вгляделась в него и узнала походку, а еще лучше — уши. Ей захотелось окликнуть его, но, к счастью, она вовремя себя одернула. Стоило ему хоть на секунду замешкаться, и его бы обязательно убили. С ужасом смотрела она, как исчезает ее последняя надежда на спасение.

Через некоторое время что-то прошипело, и еще один трос натянулся поперек ее троса. Там, где они пересеклись, трос закачался, словно кто-то перешел с одного на другой.

— Тебе никто не говорил, что нельзя гулять по ночам?

Роза оглянулась и увидала Симона с его неизменной усмешкой на губах и в развевающихся на ветру одеждах, словно он играл роль пирата из сказки.

— Господи, а я уж приготовилась умереть здесь, — пожаловалась Роза. — Я застряла.

— Так я и подумал. Издалека ты была похожа на фею с рождественской елки. — Симон крутанулся длинным телом, чтобы быть лицом к ней. Обхватив одной рукой за талию, он приподнял ее и отцепил ремень. — Тихо, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — А то я тебя уроню.

Он прикрепил освободившийся конец троса к собственному рукаву и стал постепенно отпускать ее, чтобы убедиться, что она прочно держится на весу. В это время пилон, не выдержав натиска ветра, отломился и упал на крышу.

— Еще полминуты, и меня бы не стало, — глядя вниз и прислушиваясь к стуку металла об асфальт, сказала Роза.

— С тех пор как я видел тебя в последний раз, ты сделала большие успехи. Берешь ночные уроки? — хмыкнул Симон, отключая тормоз в своем рукаве. — Тебе очень повезло, если не считать дороги. Тут повсюду люди Чаймза. У них что-то вроде собрания. Наверное, он готовит их к последнему броску.

Роза ухватилась за цепь у Симона на поясе, и они вместе по новому тросу добрались до относительно безопасной боковой улочки.

— Спасибо за спасение, — сказала она ему в спину. — А ты куда направлялся?

— Домой! — прокричал он. — По всему городу идет резня. Чаймз взялся за дело. О чем только Залиан думает? Почему он ничего не предпринимает?

— Он опять стал принимать наркотики и убедил себя, что Сара бросила его ради Чаймза.

— Чепуха. Да она без ума от Залиана, поэтому и с самого начала согласилась шпионить за Чаймзом. Плохо, что она попалась. Все равно он должен быть со своими людьми, а не отсиживаться в сторонке, вздыхая о чертовой девчонке.

Трос скрежетал и грохотал, когда они пролетали над крышами домов и над улицами, словно большие ночные стрекозы.

— Я не хочу вмешиваться, — крикнула Роза, — но мне кажется, пока мы не можем отстранить Залиана, надо, чтобы кто-нибудь взял на себя ответственность за происходящее!

И она прижалась к Симону, когда увидела впереди потрескивающий пилон.

— Только Ли или Спайс, — отозвался Симон. — Если кто-нибудь и знает нашу жизнь так же хорошо, как Залиан, то они. Правда, есть еще один человек, который все знает не хуже Залиана.

— Кто это?

— Чаймз.

— Уж не хочешь ли ты перейти к нему? — завопила Роза. — У нас и так почти никого не осталось.

Оставшиеся далеко позади и взбаламученные появлением чужака, ученики Чаймза понемногу пришли в себя и теперь ждали сигнала своего вождя, который должен был возвестить о начале решающей атаки.