Глава 7
Поздний завтрак
Проснулся я в начале десятого с жуткой головной болью.
В окно спальни врывался яркий солнечный свет, который рассыпался на мельчайшие осколки, отражаясь от любой поверхности, которая встречалась у него на пути. Мои конечности болели, а голова попросту раскалывалась на части. Было такое ощущение, словно я пьянствовал всю ночь, а потому у меня возникло сомнение: действительно ли несколько часов назад я вместе со Спанки вламывался в фешенебельные универмаги? Но тут мой взгляд упал на голубые коробки, аккуратно сложенные в изножье кровати. Сверху лежала белая квадратная карточка, на которой было написано:
“Сегодня надень то, что находится в верхней коробке. Я хочу, чтобы ты произвел соответствующее впечатление.
С приветом С.”
Побрившись и умывшись, я облачился в одежды, которые Спанки сумел скопировать — явно при помощи своих эльфов — всего за одну ночь. В отдельной коробке были косметические принадлежности, в том числе туалетная вода от Мултона Брауна, мазь от прыщиков “Окси-10”, лосьон после бритья от Ральфа Лорена и австралийский гель для волос, причем с соответствующими инструкциями по пользованию. Судя по всему, Спанки и впрямь считал, что я совершенно не способен привести себя в подобающий вид.
Через полчаса, подойдя к зеркалу, я совершенно не узнал себя: на меня смотрел незнакомец в красном шерстяном пиджаке от Голтье, черной водолазке и брюках. Волосы были уложены на манер красавцев с обложек модных журналов. Таким мне никогда не доводилось себя видеть, и, надо признать, я остался весьма доволен. Я как раз закрывал за собой дверь спальни, когда из ванной, почесываясь, в старом, потрепанном халате вышел Зак.
— Срань Господня! — Он оглядел меня с головы до ног и, ошеломленный, застыл на месте. — Да ведь это же Джорджио, едри его мать, Армани!
— Точнее, Жан-Поль Голтье. Прочь с дороги, плебей.
— Слушай, ты прямо хлыщ прифранченный! Да что случилось-то? Родители померли и оставили тебе кучу денег? — Он втянул ноздрями воздух и скривил рожу. — Боже праведный, пахнет, как в классном борделе.
— Да уж, неплохое разнообразие для пикантного аромата твоих носочков. Дэбби у тебя? Я хочу, чтобы она тоже на меня взглянула.
— Не-а. Она все еще дуется на меня. Судя по всему, ты куда-то намылился.
— Ты сделал правильный вывод.
— А скажи, это чертовски правильное произношение придается к твоему наряду или как? Я хочу спросить, это что, некий новый образ, да? Ты собираешься произвести должное впечатление на женщину?
Я так и оставил его стоящим в прихожей с отпавшей челюстью, недоумевающим по поводу свершившейся со мной метаморфозы. “Интересно, — подумал я, — сможет он усмотреть причастность к этому Спанки? Судя по всему, раньше ему даже в голову не приходило, что духовное существо может совершать столь материализованные поступки”.
Субботнее утро выдалось чудесное и прохладное. Спанки уже поджидал меня, стоя у верхнего конца эскалатора на “Слоуни-сквер”. Одет он был в точности как я, с той лишь разницей, что его пиджак оказался темно-синий, цвета ночного неба. Окинув меня оценивающим взглядом, он одобрительно кивнул:
— Ну, Мартин, скажи, положа руку на сердце: смог бы ты отличить этот пиджак от настоящего?
— Ни за что. Даже фирменные нашивки и те на подобающих им местах.
— Слава Богу. На меня работала целая бригада слепых прислужников, которые всю ночь прокладывали стежок за стежком. — Очевидно, у меня на лице появилось тревожное выражение, а потому он похлопал меня по плечу и добавил: — Это я так шучу.
Выйдя из подземки, мы оказались в нижнем конце Кингс-роуд.
— Ну что ж, в создании внешнего облика мы преуспели довольно неплохо, так что теперь можем заняться твоими манерами. Начнем с совместного завтрака. Но первым делом тебе надо обзавестись книгой. — Он кивнул в сторону магазина У. Х. Смита. — Иди и подбери себе что-нибудь из библиотечки классики издательства “Пенгвин”. Предпочтительно Блумсбери, период двадцатых годов. Например, очень кстати пришлась бы Вирджиния Вульф.
— Но зачем...
— Иди и делай, что тебе говорят.
Я выбрал “Комнату Джейкоба” и расплатился. Когда я вернулся, Спанки снял оберточную бумагу и выбросил ее в урну, после чего вручил книгу мне. Я мысленно представил себе, как прохожие воспринимают мои телодвижения, учитывая, что Спанки — невидимка, и потому старался как можно меньше общаться с ним на людях.
— У меня сегодня какое-то игривое настроение! — воскликнул он, глубоко вздохнув и хлопая себя по груди. — Хорошо все-таки быть живым. Сейчас я мог бы подобно ракете пронзить облака. В такое утро возможно абсолютно все. Нет, я действительно это чувствую, а ты?
— Не знаю, о чем ты...
— Ого-го! — неожиданно воскликнул он, хлопнув себя по лбу и резко оборачиваясь. — Да что здесь стряслось-то? Смотри — все голые!
Я окинул взглядом запруженный людьми тротуар и тут же почувствовал, как у меня отпала челюсть. Спанки оказался совершенно прав: окружавшие нас люди были совершенно голые. Мимо прошествовали две высокие элегантные женщины, без единой нитки на теле, зато с хозяйственными сумками. Красивая молодая испанка с темными сосками на массивных грудях и в буквальном смысле слова вращающимся задом протиснулась сквозь толпу, устремляясь в “Боди шоп”. У края тротуара стояла пара суровых полисменов, на которых не было ничего, кроме касок. Неподалеку от пивной сидели работяги, прилепившись посиневшими от холода задами к чугунной скамье. Чуть поодаль из такси вылезала компания голых круглолицых американцев.
Спанки закрыл лицо ладонями.
— Довольно! — воскликнул он. — Для подобных забав еще слишком рано.
В мгновение ока все снова оказались одетыми. Мы остановились перед распахнутыми дверями ресторана. Даже в столь ранний час он оказался забит молодыми и явно состоятельными людьми. Официанты, все причесанные на один манер — с “конским хвостиком”, с рискованной скоростью сновали по залу со своими стальными тележками.
— Это что, тоже входит в программу моего преображения? — спросил я, хотя и не вполне понимал смысл трапезы в обществе невидимки. Если бы я заговорил со Спанки, меня приняли бы за сумасшедшего.
— От тебя требуется всего лишь мысленно обращаться ко мне, и этого будет достаточно, я пойму тебя. — Примерно вот так?
— Именно. С этой минуты, если у тебя возникнет потребность задать какой-нибудь вопрос, просто мысленно его сформулируй, а вслух ничего не говори. Ну а теперь я хочу посмотреть, как ты ведешь себя в дамском обществе.
— Что ты хочешь этим сказать?
Насмешливо приподняв бровь, метрдотель смотрел куда-то поверх наших голов.
— Делай только то, что я буду тебе говорить. Подойди к нему и попроси подыскать тебе столик. Я буду стоять у тебя за спиной.
Я стал осторожно пробираться к метрдотелю. Тот слегка, как-то даже застенчиво, тряхнул своим белокурым хвостиком и заглянул мне в глаза.
— Могу я чем-нибудь вам помочь?
— У вас есть столик для одного?
— Боюсь, что нет. — С этими словами он отвернулся, занявшись своими делами— Я уже собирался было уйти, когда Спанки с силой сжал мне предплечье.
— Ну уж нет, этот номер у него не пройдет, — прошипел он. — Как зовут владельца ресторана?
— Понятия не имею, — подумал я.
— Осмотрись по сторонам. Видишь фотографии на стенах? Почти на каждой изображена одна и та же толстая сука.
Он оказался прав. На одной из фотографий эта пухлая, смеющаяся особа восседала за столиком, на котором стояла карточка с ее именем.
— Прочитай, как ее зовут.
— Анна Тамбур, — подумал я.
— Она — хозяйка ресторана. Но сейчас ее здесь нет.
— Почему?
— Сегодня суббота, хоть и позднее, но все же утро, то есть для вечеринок и прочих торжеств пока рановато. Завсегдатаи, перед которыми она имеет обыкновение представать во всем своем великолепии, пока не появились, а вся эта пестрая толпа попросту не заслуживает ее внимания. Скажи метрдотелю, что ты договорился с ней о встрече, но пришел чуть раньше назначенного времени. Будь уверен, он тут же отыщет тебе столик, причем самый лучший, пусть даже для этого ему придется пересадить куда-нибудь вон тех старух.
Даэмон оказался прав. Я немедленно получил желанный столик. Впереди. У окна. Следуя опять же инструкциям Спанки, я сказал официанту, что желаю сделать заказ.
— Тебе что-нибудь заказать?
— Еда мне не требуется, я ее потребляю разве что ради удовлетворения вкусовых ощущений. Закажи лососину, яичницу, лимонную сдобу с маком, чай и “Кровавую Мэри”. Да, книгу положи рядом на столик, обложкой вверх.
Я сделал заказ и огляделся по сторонам. Вот уж здесь-то мой новый роскошный наряд смотрелся великолепно — почти все посетители ресторана были одеты примерно так же.
— Мартин, обрати внимание на вход в зал. В дверях стояла высокая молодая женщина, отыскивая глазами свободный столик. Солнечный луч скользил по ее высокой груди. У нее была стрижка, модная в шестидесятые годы, а чувственные губы накрашены помадой кораллового цвета.
— Перехвати ее взгляд. Сначала она отвернется, но через некоторое время снова посмотрит на тебя. Она непременно так сделает. Уставься на нее в упор, затем жестом пригласи ее за свой столик. Улыбайся, но старайся не показаться излишне назойливым.
Женщина скользнула по мне взглядом, отвела его, а потом снова обратила его на меня. Я слегка улыбнулся и жестом указал на единственное свободное в зале место — за моим столиком. Она изобразила безразличие, но затем из-за отсутствия свободных мест, а возможно, и потому, что заметила лежавшую на столике книгу, решительно направилась в мою сторону.
— Согласно наблюдениям, женщины, находясь в обществе незнакомого мужчины, чувствуют себя в большей безопасности, если у него имеется при себе книга, — сказал Спанки. — Когда она приблизится к столику, пригласи ее сесть.
— Вы не хотели бы составить мне компанию? — спросил я.
Она оказалась выше, чем мне показалось издали, но все же была достаточно красива, в первую очередь благодаря искусному макияжу. Глубоко посаженные фиалковые глаза, длинные накладные ресницы. И эти губы...
— Спасибо. Здесь всегда так много народу. — Она взяла меню и принялась сосредоточенно изучать его.
— Представься, — сказал Спанки. Я оглянулся в поисках своего партнера, но он куда-то исчез.
— Ты где?
— Не хочу отвлекать тебя. Представься. Скажи, что лососина сегодня очень хороша. Предложи чаю.
Так я и сделал, после чего в течение последующих двадцати минут узнал о ней абсолютно все. Катиша была фотомоделью, но в данный момент испытывала некоторые затруднения с работой.
— На самом деле ее зовут иначе, — заметил Спанки. Ей предложили работу в Японии, но она пока не дала согласия. Накануне вечером она ходила на вечеринку, но так толком и не повеселилась. Мой первый же вопрос вызвал у нее нескончаемый поток красноречия. Она подробно рассказала мне о своей работе и самом последнем приятеле, который, как я понял, был настоящим чудиком. Когда я впервые увидел ее стоящей в дверях в лучах солнечного света, она показалась мне олицетворением девственности и непорочности. Теперь же мне было ясно, что воспоминания о былой невинности давно уже стерлись в ее памяти.
— А все потому, что ты сразу же возносишь женщин на пьедестал, — укорял меня Спанки. — Для тебя все они — богини. Так рассуждают обычно мужчины, которым недостает жизненного опыта. Попробуй хотя бы на минуту отвлечь ее от разговоров о ней самой-
— А как это сделать?
— Скажи ей что-нибудь такое, что может ее заинтересовать в чисто практическом плане. Расскажи ей о своей работе в “Гавене”.
— А что это такое — “Гавен”?
— Это одно из наиболее преуспевающих агентств по найму манекенщиц.
— Но ведь это же не так...
— Слушай, хватит брюзжать. Ты хочешь трахнуть ее или нет?
— Трахнуть?! Мне казалось, что ты обучаешь меня светским манерам. Ведь сейчас еще только утро! Да у нее и в мыслях этого нет.
— Утро-то оно утро, а вот насчет мыслей ты как раз ошибаешься. Я полагаю, ты обратил внимание на некоторые нюансы оброненных ею фраз насчет того, что и вечеринка накануне оказалась никудышней, и что дружок ее собирается с ней расстаться. Иными словами, вчера ей так и не удалось познакомиться с мало-мальски интересным мужчиной. Улавливаешь? Так что ты сидишь отнюдь не с мисс Парой-Хорошеньких-Туфелек. Да и твоя непорочность тоже постепенно начинает сходить на нет.
Это уж точно, причем начало тому было положено первой произнесенной мною ложью. Кстати, одной из многих.
Стоило мне упомянуть модное агентство, как Катиша тут же навострила ушки. На протяжении всей последующей беседы я под руководством своего невидимого наставника искусно направлял ее в нужное русло и вскоре поймал себя на мысли, что пространно объясняю женщине структуру моего агентства и даже делаю прозрачные намеки на возможность плодотворного делового сотрудничества. К тому времени, когда мы покончили с едой (Катиша последовала моему совету и тоже заказала лососину), она с восторженным видом внимала моим словам, упершись локтями в край стола и поддерживая подбородок кулачком. Мне стало стыдно за себя, более того, я ощущал себя непорядочным человеком. Но над всеми моими чувствами превалировала возбуждаемая этой женщиной страсть.
— Живет она неподалеку отсюда, — сказал Спанки, снова встревая в наш разговор. — Я подглядел адрес в ее сумочке. А из дома она вышла, чтобы купить губную помаду.
— А это-то ты как узнал?
Спанки снова оказался рядом. Он уже схватил с чьего-то стола кусочек тоста и теперь медленно жевал его.
— Оказавшись на улице, женщины не могут воздержаться от покупок, — пояснил он. — Эта их страсть к покупкам практически не контролируется разумом. Принято считать, что покупки — любимое занятие женщин, особенно покупка туфель. Однако это не так. Другое дело — губная помада модных цветов и оттенков. В настоящий момент твоя Катиша мечтает о новой помаде от Паломы Пикассо. Это дорого, это престижно, и она должна купить себе по крайней мере пару тюбиков, в противном случае и жизнь ей будет не в радость. Предложи ей выйти из ресторана вместе с тобой.
— Так вы за покупками собрались? — застенчиво спросил я.
— О, хотела посмотреть кое-что из косметики.
— Универмаг, который она намеревалась посетить, находится как раз на полпути между рестораном и ее квартирой, — сказал Спанки, доставая откуда-то военно-геодезическую карту необъятных размеров. — Вызовись проводить ее.
— Обожаю этот магазин, — проговорила она, восторженно принимая мое повторенное вслед за Спанки предложение.
— Вы не возражаете?
— Ни в коем случае.
Мы поднялись, чтобы уходить.
— На основании уловленных мною ее отрывочных мыслей, — сказал Спанки, — она намерена пригласить тебя к себе домой на чашечку кофе. Но прежде непременно отведи ее в магазин. Тогда это будет неким знаком признательности с ее стороны, она ведь уже сказала, что у нее нет каких-либо планов на оставшуюся часть дня.
Когда Катиша и я выходили из ресторана, Спанки проскользнул мимо меня, с ухмылкой шепнув на ходу:
— У тебя в левом кармане лежит упаковка с ароматизированными презервативами. Лимонный, клубничный и лакричный. Можешь совершать какие угодно ошибки, но ни в коем случае не предлагай уплатить за ее губную помаду.
