Глава 2
Встреча в пути

Умение просыпаться в нужный момент независимо от того, насколько сильно устал вчера, — одна из очень удобных и замечательных способностей каждого дана. Научиться такому может каждый, но нам для этого не приходится прилагать особых усилий, достаточно просто пожелать. Почему-то мир очень охотно выполняет эту просьбу. Наверное, ему нравится, когда люди бодрствуют, и Искры сияют во много раз ярче: отличить спящего дана или фира от обычного человека почти невозможно.

Вот и сейчас я поднялась с постели незадолго до рассвета, как раз чтобы успеть привести себя в порядок, перекусить на дорогу и проститься с местом, служившим мне домом несколько лет.

Когда я вышла в обеденный зал, с небольшой сумкой через плечо, одетая в дорожную одежду — узкие штаны, мягкие сапожки, рубашка и долгополый жилет до колен, — вчерашние постояльцы уже были там. И не только они. В помещении оказалось весьма людно: те, кто желает одолеть дорогу быстро, стараются не задерживаться на промежуточных остановках и проходить за день столько, сколько позволяет выносливость лошадей.

Меня будущие попутчики встретили спокойно и почти равнодушно, только второй вельможа недовольно скривился. Может, ему не понравился мой наряд, но скорее он не одобрял самого моего появления в отряде, однако спорить с Железным регентом не рисковал. Во всяком случае, при посторонних.

Сам же Ив Ярость Богов поприветствовал меня искренней улыбкой и легким кивком.

Завтракали в молчании, только два воина негромко обсуждали что-то между собой.

Очень странные люди. Они явно познакомились не вчера, едут уже несколько дней, а стражи и вовсе несут службу вместе. Оба высокородных тоже наверняка знакомы давно. И совсем не похоже, что безымянный вельможа боится своего легендарного спутника, да и остальные поглядывают на Железного регента без страха. Тогда почему они почти не разговаривают? Опасаются посторонних ушей?

Я вновь задумалась, что же мог забыть в наших краях второй — после наследника — человек Вираты, да еще со столь малым отрядом? Они держат путь в столицу, на юг, а на севере от нашего городка я не припомню ничего примечательного, за несколько дней пути там можно встретить только мелкие деревушки, потом начинаются горы, где из жителей — лишь шахтеры и их семьи.

Через Дален, наш город, проходил Дальний тракт, но если путники двигались по нему, то посещать это место им не было никакой надобности, они могли свернуть гораздо раньше и проехать по гораздо лучшей дороге: солидный отрезок пути от Далена на юг не отличается удобством, он проходит по достаточно глухим местам, и им пользуются в основном обозы, везущие добытую в горах руду. По этой причине при всей своей запущенности тракт достаточно безопасен, здешний наместник со всем тщанием следит за тем, чтобы разбойников на дороге не было.

Не похоже, что выбрали люди Железного регента этот путь за его относительную малолюдность. Чтобы не привлекать внимания, они должны были хоть немного замаскироваться, а я не думаю, что Ива Ярость Богов с первого взгляда узнали только здесь; наверняка и в остальных местах его не принимали за простого смертного.

Значит, они, скорее всего, двигаются с севера. И что же могло понадобиться этим людям в таких глухих местах?

Мой взгляд запнулся о странную фигуру в капюшоне, и я подумала, что этот странный незнакомец — единственное возможное объяснение, и дело наверняка именно в нем. Только какое именно дело?

Впрочем, я понимала, что никогда не задам этого вопроса вслух и не стану лезть не в свое дело. Отец часто повторял, что подтолкнуть человека на верную дорогу — его обязанность, а вот подглядывать за чужими путями — самая большая глупость. Надо будет — сами расскажут.

С едой мужчины управились быстро и вскоре почти все ушли во двор, остались только закутанная в плащ фигура и безымянный. Я едва не втянула голову в плечи, ожидая от него выражения недовольства моим присутствием в отряде, но вельможа не стал ругаться даже за спиной Железного регента. И, похоже, не из страха расплаты.

Неужто он и вправду настоящий аристократ, о каких путники болтали? Ну, из тех, что обходительны с каждым, будь то кесарь или последний золотарь, и не позволяют себе распускать руки или глядеть свысока на всех, кто ниже происхождением. Неужто такие бывают?

Пока я размышляла обо всем этом, вяло ковыряясь в омлете, человек в плаще поднялся и бесшумно двинулся к выходу; за ним направился и безымянный, на ходу коротко бросив мне:

— Не задерживайся.

Я только кивнула и, когда дверь за ними закрылась, отправилась прощаться с хозяевами гостевого дома.

Гостевой дом на самом краю Далена раскинулся вольготно. Сам город расположен чуть в стороне от тракта у берега реки, дорога цепляет только его окраину, и жителей это полностью устраивает: тишина, и нет вереницы телег, проходящих через сердце города. И Лата Большую Крышу это все тоже весьма радует, потому что земля на окраине куда дешевле той, что в центре.

Здесь все построено удобно, с размахом. Большой чистый двор перед основательным главным зданием, окруженный крепкими хозяйственными постройками, солидные ворота на въезде, свой колодец с добротным оголовком. Широкий луг позади дома — тоже земля Лата. Клочок не очень большой, но зато лошадей постояльцев можно при желании пустить погулять. Желание такое возникает редко, но рачительность и предусмотрительность хозяина способствуют доброй славе «Большой крыши».

Во дворе уже было людно, ведь в путь собирался не только Ив Ярость Богов со спутниками, но и прочие постояльцы, потому мальчишки, помощники конюха, заполошно метались туда-сюда, то выводя лошадей к хозяевам, то прилаживая на конские спины поклажу, то выполняя какие-то другие указания своего придирчивого начальника.

В детстве, пока я путешествовала с отцом, это все казалось мне невероятным и невозможным: как конюхи умудряются одновременно заседлать столько лошадей и, главное, не попутать сбрую. А все оказалось до смешного просто: за каждой комнатой был закреплен свой денник, а у каждого денника имелась своя подставка под седло и свой крючок для узды.

Завидев меня, Железный регент приглашающе махнул рукой. Когда я приблизилась, самолично пристроил мои пожитки рядом с парой небольших сумок на крупе лошади и поощрительно кивнул. А я застыла в нерешительности, не зная, как сознаться в своих затруднениях.

Лошади у моих новоявленных попутчиков были крупные, рослые, не тонконогие нервные скакуны, а выносливые и надежные сольчаки. Животных этих я всегда любила и уважала, проблема была в другом: я так толком и не научилась ездить верхом. Но это полбеды, не думаю, что мы станем гнать во весь опор. Гораздо хуже, что стремя болталось на уровне моих плеч, и забраться в седло я не могла. В иной ситуации позвала бы кого-то из мальчишек, чтобы помогли, или вовсе притащила бы табуретку, но Железный регент стоял рядом, держал коня под уздцы и выжидающе смотрел на меня. А рядом с ним я откровенно робела и очень боялась сделать что-то неправильно.

Однако причину моих затруднений он угадал сам. Усмехнулся понимающе, собрал поводья на лошадиной холке и велел:

— Держи.

Когда я ухватилась одной рукой за них, а другой — за седло, Ив сложил руки в замок, подставил их мне и вновь коротко скомандовал:

— Колено.

На спину коня он закинул меня легко, без малейшего напряжения. Проверил подпруги, придержал стремена, пока я пыталась попасть в них носками сапог, причем действовал он при этом настолько спокойно и буднично, будто не происходило ничего необычного.

В общем-то, на самом деле не происходило, и вел он себя именно так, как вел бы на его месте любой достаточно вежливый мужчина. Но — обычный мужчина! Не Железный регент! И поэтому мне сейчас казалось, что решительно все, кто находятся в этот момент во дворе, смотрят на нас с недоумением или даже с суеверным ужасом. Возможно, так и было, потому что взгляд второго вельможи я успела перехватить, и было в этом взгляде глубокое и искреннее изумление.

Похоже, для Железного регента подобная учтивость действительно была нехарактерна.

Я буквально закаменела в седле, ожидая, что сейчас разверзнется земля и случится нечто ужасное, но из этого состояния меня быстро вывел конь — он мотнул мордой и попытался вырвать из моих рук поводья. В этом он весьма преуспел, да так, что я едва не вылетела из седла. Пришлось поспешно брать себя в руки и отвлекаться от посторонних мыслей, хотя сделать это оказалось невероятно сложно.

Надо быть слепой, чтобы не заметить, что Ив Ярость Богов относится ко мне как-то по-особенному. На остальных он реагировал с равнодушной холодной вежливостью, обо мне же явно заботился. Даже искренне улыбался, и складывалось впечатление, что подобное выражение появляется на его лице нечасто. А неподдельное удивление его спутника окончательно отнимало у меня возможность отмахнуться от этой странности и заставляло искать объяснения.

Вероятность обмана и недобрых намерений со стороны Железного регента я отбросила сразу, и хотя мысль об этом продолжала маячить где-то на краю сознания, она больше походила не на ожидание настоящей опасности, а на размышления из разряда «вдруг завтра начнется война?».

Во внезапную влюбленность с первого взгляда тоже не верилось. Причем совсем не из-за пропасти в общественном положении — ведь чего только не случается в мире! Да и внешность у меня такая, что впору благодарить богов: яркой удивительной красотой, которая приносит одни проблемы, я не блистаю, но при этом вполне миловидна и часто ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды.

Все дело в том, что Ив не выглядел влюбленным, и я чувствовала, что ни в коей мере не интересую его как женщина — ни в опасном, ни в… хорошем смысле. Может, я не слишком искушена в любовных делах, но тут трудно перепутать. Отношение регента было каким-то… отеческим, покровительственным.

Поэтому я и задумалась об отце. Может, Айрик Пыль Дорог когда-то помог этому человеку с выбором пути? Когда тот еще был не Железным регентом, не героем, а просто юношей, щедро одаренным богами?

Впрочем, был ли отец намного старше этого человека? Я не знала, сколько лет было Айрику Пыли Дорог, но была уверена в одном: когда родилась я, он был уже немолод. Ив же выглядел на тридцать пять, но на посту регента он уже семнадцать лет, а война закончилась почти двадцать лет назад. Слабо верилось, что свои подвиги на войне он совершал, будучи совсем мальчишкой. Скорее всего, Ярость Богов просто выглядит моложе своих лет: даны и фиры часто живут дольше тех, кто лишен этой капли божественной силы.

Но и в то, что его хорошее отношение ко мне — лишь следствие долга перед отцом, пусть даже речь идет о долге жизни, тоже до конца не верилось. Ив не выполнял обязательства, он искренне хотел позаботиться обо мне — это чувствовалось. Словно отец был не просто его знакомым, но хорошим другом, словно меня саму этот мужчина когда-то давно нянчил на коленях.

Уж не на войне ли они встретились? Отец никогда не упоминал ничего подобного, но он вообще был скрытным человеком, не любил вспоминать дурного и потому ни за что не проговорился бы о своем участии в той кампании. Но это единственное внятное объяснение, которое я могла придумать. Говорят, война роднит тех, кто проходит ее плечом к плечу, куда сильнее крови…

— Значит, тебя зовут Рина и ты дана, бард, — заговорил безымянный, пристраивая коня бок о бок с моим.

Впереди, точно так же плечом к плечу, ехали Ив с молчаливым типом в плаще, а стражи рассредоточились вокруг. К седлам двоих были привязаны поводья заводных лошадей; видимо, одну из таких мне и уступили.

— Да, господин, — ровно ответила я.

— Райд, — он недовольно тряхнул головой. — Меня зовут Райд. Раз уж наш грозный и неприступный решил тебя удочерить, то пора начинать дружить с тобой.

Я с настороженностью покосилась на беспечно улыбающегося мужчину. Какой резкий переход от молчаливого неодобрения к предложению дружбы, пусть и полушутливому!

— Удочерить? — уточнила я настороженно. Согласна, определение это подходило к его отношению как нельзя лучше, но все равно звучало дико.

— Взять под крыло. Какая разница? — Райд пожал плечами.

— Мне кажется, вчера вы были иного мнения, — осторожно заметила я.

— Я вчера был никакого мнения и не верил, что он серьезно собрался взять тебя с собой, — собеседник возмущенно фыркнул. — И вообще, давай уж на «ты».

А я вдруг поняла, что он очень молод, старше меня, самое большее, лет на пять.

Как и Ив, он был светловолос и светлоглаз — истинный уроженец Вираты. В отличие от меня, получившей в наследство от отца беспокойную претскую кровь и черные кудри.

А еще Райд был хорош собой в куда большей степени, чем его старший товарищ. Не такие резкие, более изящные черты, живое обаяние, смешливые и теплые глаза, скорее голубые, чем серые. Надо думать, Райд заправский сердцеед.

Но я поймала себя на мысли, что Ив нравится мне гораздо больше. И дело даже не во внешности или ауре власти, которая скорее отталкивала. Было в Железном регенте что-то, что не давало покоя и влекло, и именно это «что-то» выделяло его среди прочих. Не в романтическом смысле — я вообще не могла понять природы этой тяги.

— На гостевом дворе ты вел себя совсем иначе, — нахмурилась я, снова обратившись к Райду.

— Потому что велено было помалкивать и держать ухо востро, — он пожал плечами. — А здесь — кто услышит? Скажи, а ты-то почему согласилась поехать с нами? Неужто наш великий и ужасный приглянулся? — и Райд хитро подмигнул, а потом, перехватив мой настороженный и виноватый взгляд в сторону регента, насмешливо продолжил: — Ему плевать, не тушуйся.

— Плевать на что? — уточнила я, теряясь от странности поведения своих спутников. По-моему, тут не только у командира проблемы с головой…

— На все. И на симпатии, и на разговоры о его железной персоне. Ну, так что?

Я бросила еще один настороженный взгляд на Ива и честно ответила:

— Я хочу учиться. Да и житья мне в Далене не было бы после всего этого. Тот человек, декатор Диз, непременно убил бы меня, поэтому все равно пришлось бы уходить. Так чем плоха в этом смысле ваша компания?

— И что, не страшно? — полюбопытствовал собеседник.

— Страшновато. Но такие сильные фиры, как регент, не нарушают данного слова, не так ли?

— Обычно нет, но тут весьма сложная ситуация, — с заметным смущением проговорил Райд.

— То есть? — напряглась я.

— Ты же слышала, что у него мозги совсем заржавели? Так вот, это не слухи, поэтому не удивляйся, если вдруг окажешься свидетелем чего-то… этакого. С другой стороны, особого повода для паники нет, тебя вряд ли это как-то коснется, и тебе он, скорее всего, не навредит. Если, конечно, провоцировать не будешь. Просто мне немного не по себе от того, как он к тебе отнесся, сроду такого не бывало. А я за ним уже лет пять хожу.

— В каком смысле — ходишь?

— В прямом, как нянька. Чтобы он случайно кого-нибудь не прибил и не покалечил. Нет, так-то он достаточно умный и сдержанный тип, но с сумасшедшими, кто не совсем дурак, а вот вроде него, это часто случается. А что он порой опасен для окружающих и в припадке кого-нибудь калечит — так это мелочи, кто ему вообще перечить рискнет? — легко выболтал Райд.

Я покосилась на него и вновь растерянно глянула на Железного регента. Неужели его в самом деле не беспокоят подобные разговоры?

— Говорю же, ему плевать. Он на нас внимания не обращает, землю слушает, — вновь отмахнулся от моих волнений собеседник.

— И что, его не раздражает твое присутствие?

— Так он меня сам попросил, — рассмеялся Райд. — Чтобы одергивал по возможности, вот как вчера с этим твоим декатором, а то остался бы мужик без руки.

— А почему именно тебя? — опешила я. — Ты настолько сильный?

— Настолько сильный — это он, — мужчина кивнул на регента. — А я просто его не боюсь и заслуживаю доверия.

— За какие такие свершения?

— А вот это уже не твое дело, — доверительным тоном сообщил Райд.

Я только кивнула согласно. Не мое так не мое.

— Откуда вы едете — тоже не мое дело, насколько я понимаю?

— Верно. Главное не откуда, а куда. А едем мы в столицу.

На этом разговор как-то сам собой увял. Райд о чем-то задумался и временно потерял ко мне интерес. Судя по тому, как он поглядывал на странную фигуру в плаще, размышлял он как раз о том, о чем не хотел мне рассказывать.

— Как ты думаешь, зачем я могла ему понадобиться? — негромко спросила я, решив нарушить тишину, и в очередной раз покосилась на регента. — Что меня ждет в столице?

— Не волнуйся так, ничего особенного, — улыбнулся Райд. — Я же как-то выжил.

— А при чем тут ты?

— Хм. Как тебе объяснить… Ты же в курсе, что наш кесарь умер, когда наследнику не было и года? Последние дни своей жизни он потратил на то, чтобы обезопасить жизнь своего ребенка и сделать все, чтобы сохранить страну и избежать предательства. Помимо неожиданного назначения на роль регента опасного безумца, он совершил еще один крайне необычный шаг: собрал во дворце со всех окрестностей уйму детей близкого наследнику возраста, невзирая на происхождение. В их число, по счастью, попали и представители самых неблагонадежных семейств. После чего кесарь попросил богов о помощи. Тем идея почему-то понравилась, и Идущая-с-Облаками лично огласила их волю. Мне все больше кажется, она согласилась на это только потому, что старшим поставили Ива: я уж не знаю, что у него за отношения с этой богиней, но она явно ему благоволит. Как бы то ни было, «дети кесаря» до совершеннолетия наследника под божественной защитой, и посмевшего посягнуть на кого-то из них настигнет кара: весь род его и род тех, кто будет в этом замешан, погибнет от мала до велика. Поверили, конечно, не все и не сразу, и кое-кого боги действительно проучили. В подробности вдаваться не буду, но расплата оказалась… мучительной. Детей кесаря невозможно узнать даже случайно, их лишили родовых имен и даже личные поменяли. И чары не работают — ни данов, ни фиров. Все дети сейчас ощущаются как родственники друг другу, но чужие — всем вокруг. А вот как определить истинного наследника, когда настанет срок возведения его на престол, богиня, по слухам, сообщила только нескольким людям. Насколько я понимаю, все это должно происходить как-то очень зрелищно, чтобы никто не усомнился и не смог поднять волну, будто бы кесарь ненастоящий. Проверить-то никто не сможет, близких родственников у кесаря не осталось, сравнить не с кем. Наверное, Идущей-с-Облаками проще всего будет самой явиться и подтвердить все публично.

— Ты так говоришь, как будто общение с богами — это повседневная рутина, — тихо хмыкнула я.

— Кому как, — Райд развел руками. — Я не из любимчиков богини и лично с ней не знаком, о чем совершенно не жалею, а вот про Ива и кое-кого еще могу сказать уверенно: они точно разговаривали с Идущей.

— Ты сейчас по-прежнему говоришь серьезно? — я состроила скептическую гримасу. — Ты утверждаешь, что он сумасшедший, но при этом уверен, что он в самом деле общается с богами? Наяву?

— Так ведь не только он, — рассмеялся он. — Дети кесаря тоже порой удостаиваются ее внимания, и некоторые другие высокопоставленные люди, и храмы свои она регулярно навещает.

— Допустим, — не стала спорить я. Особенной набожности мне родители не привили, и ко всем подобным вопросам я относилась недоверчиво, а ругаться с Райдом из-за такой мелочи не хотелось. — Но на вопрос ты так и не ответил: при чем тут ты или я?

— Собственно, почти ответил. Так исторически сложилось, что Верхний дворец постепенно превратился из обычного дворца в своеобразную школу. Наследника и его свиту надо было обучать, причем всех — на одинаковом уровне, как будущих правителей, не выделяя кого-то конкретного, иначе смысл маскировки отпадал.

— Но тогда получается, любой из этих… детей может занять место наследника. Они сами-то не передерутся?

— Не передерутся, не волнуйся, об этом тоже позаботились. Ты будешь слушать или будешь перебивать? Так вот, постепенно в Верхнем дворце собралось множество учителей. В некоторых из детей обнаружилась Искра, в других проявило себя Железо. Опекуны старались развивать таланты воспитанников, будь то способности художника, математика или прирожденного политика. Потом умер один из верных соратников покойного кесаря, оставив сиротами двоих детей при отсутствии достойного доверия опекуна, и Железный регент справедливо решил: где полсотни подростков, там и еще парочка не повредит. И так вышло, что первоначальный состав учеников со временем заметно расширился. Верхний дворец иногда дразнят «кесаревым приютом»: чаще всего туда попадают оставшиеся без опеки благородные или же очень одаренные дети из простых семей. У таких «усыновленных» тоже забирают вторые имена, что только облегчает общение. Мне кажется, когда наследник будет представлен народу и надобность в маскировке отпадет, на основе этой веселой компании создадут какое-нибудь учебное заведение. Но решать будет уже новый кесарь.

— А наследник сам уже знает, что он наследник?

— Если и знает, то не говорит.

На этом мы оставили тему политики, и Райд начал рассказывать о жизни в «кесаревом приюте», куда сам попал уже почти взрослым.

К списку его достоинств, вроде приятной наружности и общего обаяния, можно было добавить отлично подвешенный язык, так что через некоторое время я поймала себя на том, что окружающий мир меня уже мало заботит, гораздо интереснее слушать едущего рядом спутника.

Очень необычный характер для фира, а ведь Железа в нем явно в избытке…

— Сейчас! — вдруг прервал нашу болтовню резкий окрик Ива.

Отряд разом остановился и в одно мгновение преобразился.

Райд подобрался, вдруг совсем перестав походить на того обаятельного балагура, с которым я познакомилась утром. Он коротко рявкнул мне: «Держись!» — и поймал моего коня за поводья. Испуганно озираясь, я вцепилась обеими руками в длинную лошадиную гриву.

Стражи сбились плотной группой, окружая нас. Ив оказался впереди, за пределами этого круга. На мгновение повисла тишина, а потом земля вздрогнула. Еще раз, снова, а потом началось страшное: по земле поползли трещины, они ширились и ветвились, отрезая нас от остального мира.

Скакуны испуганно заплясали, оглашая воздух тревожным ржанием. И если опытные наездники сумели удержать коней, то я вылетела из седла после первого же рывка, когда лошадь, сначала приподнявшись на дыбы, в следующее мгновение резко вскинула крупом, ударив задними ногами воздух. Хуже того, своими действиями она заставила других скакунов отшатнуться, и я беспрепятственно пролетела вперед. От удара вышибло дух, я прокатилась по пыльной земле, а потом под рукой не оказалось опоры. Сердце заледенело от страха, но, к счастью, я замерла на самом краю трещины. Заставив себя открыть глаза, я увидела тьму, в которой мне почудились огненные сполохи: казалось, что провалы эти уходят до самого чрева земли.

Отползти я не успела, и вообще ничего не успела предпринять. Как котенка, меня вздернули за шкирку и поставили на ноги.

— Встань за моей спиной и держись, — велел Ив, бросив на меня суровый взгляд.

Ровный холодный голос, совсем не похожий на мягкий вкрадчивый баритон, мертвые пустые глаза без зрачка — полированное железо. Вопросы и возражения застряли в горле, и я поспешила выполнить приказ.

Мир вновь на несколько мгновений замер. Кроме трещин, не случилось ничего страшного, да и те выглядели не настолько пугающими, как мне почудилось с первого взгляда: они оказались не слишком широкими, при желании можно было бы их даже перешагнуть.

— Силен, — раздался спереди насмешливый голос. — А если так?

Я выглянула из-за локтя Ива и успела различить несколько мужских фигур, а потом началась маленькая пылевая буря. Грязно-серая взвесь поднялась в воздух, смерчем закружилась вокруг нас, издавая странное хищное гудение. Позади негромко выругался кто-то из солдат, а впереди послышался дробный грохот, после — несколько испуганных болезненных вскриков и чуть приглушенный ветром, но весьма отчетливый влажный звук удара, какой издает мясо под молотком отбивающей его хозяйки. Я вздрогнула, рефлекторно прижалась к спине Ива и на всякий случай зажмурилась.

Свист стих. Регент шевельнулся, намереваясь обернуться, а я поспешила разжать руки и отстраниться, чтобы не мешать.

А потом мой взгляд уцепился за его правую руку.

От плеча плоть и одежда переходили в… отливку из металла. Тускло-серебристого на плече, но постепенно краснеющего к кончикам пальцев, которые были уже ярко-оранжевыми, будто раскаленными. Они на глазах тускнели, остывая, и одновременно граница металла и плоти медленно сползала вниз.

Но так ведь не бывает, верно? Железо слишком тяжелое, а от докрасна нагретого металла должен исходить сильный жар…

— Испугалась? — неожиданно мягко спросил регент, кончиками пальцев другой, вполне человеческой руки приподнимая мое лицо, чтобы заглянуть в глаза.

Я ожидала опять увидеть два металлических бельма и вздрогнула, встретившись с вполне обычным участливым взглядом.

— Да, — не стала лукавить я. — Что это было?

— То, чего мы ожидали. Ловушка. — Ив спокойно пожал плечами и чуть улыбнулся. — Не бойся, я ведь обещал тебя защитить. Пойдем, не стоит здесь задерживаться, — он развернул меня и легонько подтолкнул в сторону успокоившихся лошадей.

Оказавшись в седле, я бросила взгляд вперед, на дорогу, заранее борясь с подступающей тошнотой, но все, что увидела, была большая вытянутая груда камней, которой, очевидно, и накрыло нападавших. И груда эта медленно погружалась в землю.

Когда мы проезжали мимо, оказалось, что очертаниями завал поразительно напоминает человеческую ладонь, и от этой мысли нехорошо засосало под ложечкой.

О способностях фиров я знала не так много. Они умеют управлять земной твердью, всем неживым, что есть под солнцем, но и только. Они могут создавать очень полезные вещи, например дома или ювелирные украшения, недавно был изобретен водопровод… Они способны убивать, но вот как именно — я никогда не интересовалась. Похоже, сейчас мне как раз довелось увидеть один из способов.

— Райд, что это было? — негромко спросила я своего спутника, когда место битвы осталось позади.

Дорога сейчас была пустынна, и за весь день нам встретились конник да телега: для торговли не сезон, руду тоже не каждый день возят.

— Небольшая потасовка, — пожал плечами он и участливо спросил: — Испугалась? Напрасно. Я вообще не представляю, как можно надеяться одолеть нашего регента силой.

— А те, кто нападал, представляют?

— Хм. Видишь ли, про Ива ходят всяческие слухи, только серьезных войн у нас с Пятилетней не случалось, а то, что было тогда, уже подзабылось. Никто просто не знает, насколько он силен на самом деле. А мелкие стычки вроде этой… живых свидетелей нет, поди разбери, что там на самом деле случилось!

— А мы? Не живые свидетели? Или… живые только временно? — продолжила я расспросы. Не то чтобы я всерьез боялась, но смолчать не могла.

— Мы-то свои, а ты… — он запнулся, окинул меня оценивающим взглядом. — А его отношения к тебе я не понимаю. Ладно бы просто подобрал, он так порой делает, вечно из поездок по стране кого-то привозит, так вот и со мной было. Но ты его чем-то зацепила, очень зацепила. Извини, ничего личного, но мне это не нравится. До представления наследника осталось всего ничего, время весьма напряженное, а наш холодный и несгибаемый вдруг решил обрести слабое место и демонстративно притащить его во дворец.

— Слабое место? — растерянно переспросила я. — Почему ты так решил? Мне кажется, он просто проявляет заботу. Полагаю, он знал моего отца и за что-то ему благодарен, поэтому… — под задумчивым взглядом Райда я осеклась.

— Я очень редко могу предсказать его поступки, но растолковать уже совершенные обычно получается. Так вот, я не знаю, что у него произошло с твоим отцом, но то, как он себя ведет, это не благодарность и не возврат старого долга другу, пусть даже этот друг — лучший из всех, какие были. О тебе он заботится, как нормальный человек о небезразличной ему особе, например о близкой родственнице или хорошем друге. За те десять лет, которые я его знаю, он ни разу не проявлял таких эмоций. Нет, я не могу сказать, что у него вообще с эмоциями проблемы: он и радоваться, и огорчаться умеет, даже подшутить при случае способен. Проблемы в силе эмоций, чувств, в их степени и проявлении. Он правда железный, во всех смыслах. А тут… Наглядный пример: когда ты упала с лошади, он тут же, не думая, бросился тебя защищать, теряя концентрацию и драгоценные мгновения. В другой ситуации он бы и не шевельнулся, потому что объективная опасность тебе в тот момент не грозила, никто бы тебя не убил. Но он решил защитить тебя не только от врагов, но и от твоего страха. Эта опека выбивается из всех его предыдущих поступков, и в нынешних обстоятельствах она более чем неразумна. Ты — отличный рычаг давления на него. Как думаешь, если это понял я, могут не заметить этого те, кто давно точат зубы на Ива? Да и сам он не может не понимать, уж всяко регент умнее и опытнее меня.

— Но… почему?! — изумилась я. — Зачем я ему, если это может быть опасно?

— Говорю же, понятия не имею, — устало отозвался Райд. — Я спрашивал, но он отказался обсуждать эту тему, а настаивать я не могу. Единственное, что приходит в голову, — он намерен использовать тебя как живца. Это хоть как-то укладывается в логику.

— И что делать? — пробормотала я совсем уж обреченно.

— Вот чего точно не стоит делать, так это пытаться сбежать, — Райд качнул головой. — Он разозлится, а злить Железного регента… Поверь мне, есть множество менее мучительных способов свести счеты с жизнью. Предлагаю успокоиться и внимательнее глядеть по сторонам. Он никогда не нарушает слова, и, если обязался тебя защищать, ему можно верить — защитит от чего угодно. Кроме себя, конечно, но тут тоже нетрудно уберечься. Главное — не лезть под руку и не злить. Это довольно легко: я, например, до сих пор жив, а ведь почти постоянно нахожусь с ним рядом.

— А тебе-то это все зачем? Почему ты согласился на это? Какое удовольствие ходить за безумцем? — спросила я мрачно.

— Ты ведь не отстанешь, да? — иронично улыбнулся он. — А если откажусь отвечать, придумаешь какую-нибудь глупость сама. Ох, уж мне эти женщины! Ладно, слушай душещипательную историю. Когда мне исполнилось четырнадцать, умер отец, и мы с матерью остались вдвоем. Имение наше было небольшое, находилось в глуши, на побережье — тихий райский уголок. Потом туда явился двоюродный брат отца, которого мы прежде в глаза не видели. Мать всегда была слабой женщиной, а я… я тогда был избалованным и слишком залюбленным маминым сынком, в придачу ко всему еще и трусливым. Помощи нам с матерью ждать было неоткуда, нахальства родственничку оказалось не занимать, поэтому вскоре он уже заправлял всем в имении. Через полгода умерла мать. Не думаю, что он приложил к этому руку: матери он сторонился, да и вообще, кажется, боялся женщин. Сейчас-то уже трудно выяснить доподлинно, но мне думается, это был один из симптомов его душевной болезни. Так что к безумцам я вполне привычен, не впервой, — с кривоватой усмешкой закончил Райд.

— И что случилось потом? — тихо спросила я, потому что собеседник умолк, задумавшись.

— Я убил его, — спокойно сообщил Райд. Вдосталь налюбовавшись смесью изумления, недоверия и опасения на моем лице, с улыбкой продолжил: — Это была самооборона. Понимаешь, вскоре после смерти матери выяснилось, что женщинам мой дядя предпочитал смазливых мальчиков. А я был очень смазливым мальчиком. Еще более смазливым, чем сейчас. Намеков я не понимал, а когда ему надоело ходить вокруг да около и он попытался реализовать свои желания, не спрашивая на то моего согласия, вдруг выяснилось, что во мне очень много Железа. Не знаю, почему дар спал до этого момента, ведь обычно он пробуждается в раннем детстве, но лучше поздно, чем никогда. Опознали родственничка тогда по остаткам одежды. В общем, не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы в этот момент в ближайшем городе, куда меня привезли для дознания, не оказалось Железного регента. С ним я оттуда и уехал.

— А почему он именно тебе доверил роль… няньки? Не потому же, что…

— Нет, у него другие проблемы с головой, — рассмеялся Райд. — Ив предпочитает женщин, и только женщин, и я, кстати, тоже.

— Извини, — смутилась я. — Я не должна была…

— Да ладно, десять лет назад я, конечно, на такое предположение отреагировал бы очень нервно, но с тех пор серьезно повзрослел и, не побоюсь этого слова, поумнел. Но я свои вкусы с радостью докажу на практике, ты хорошенькая, — широко улыбнулся он, а я только неодобрительно фыркнула в ответ.

Хорошо, что он просто дурачился и подтрунивал. Боги знают, какие неприятности ждали бы меня, прояви Райд подлинный интерес.

— Что до твоего вопроса, тут все как в романе: Ив уверен, что именно он мой отец, — продолжил Райд. — Он гостил до войны в нашем имении, знавал мою матушку, а отец как раз находился в отъезде — идеальная ситуация. Учитывая, что тогда Ярость Богов был весьма заядлым сердцеедом, вполне возможно, что я действительно плод его ветреной любви. К тому же Ив утверждает, будто чувствует во мне родную кровь, и аргументов против этого у меня нет, я-то таким чутьем не наделен. Да и родители мои были простыми людьми, лишенными дара, что косвенно подтверждает правоту регента. Искра и Железо не всегда передаются по наследству, но очень и очень часто.

— Разве не все фиры слышат голос крови? — спросила я.

Высказываться о возможном отцовстве Железного регента и давать оценку возможной неверности матери Райда не хотелось, как не хотелось критиковать самого высокородного, так спокойно принимающего подобное обвинение в ее адрес.

А еще очень не хотелось думать о дяде Райда и мерзких, неприглядных вещах, которые существуют где-то совсем рядом, за пределами крошечной норки, в которой любой человек, и я в том числе, норовит спрятаться от всех гадостей и ужасов. Одно дело слушать россказни пьяных гуляк, и совсем другое — разговаривать с очевидцем…

— Нет, что ты. Просто Ив… Он уникален, по-настоящему. Он даже дар видит, причем не только фиров, но и данов. Не так, как ваши читающие в душах, но прочие люди Железа вообще такого не умеют.

Мы некоторое время молчали, а потом я решила вернуться к первому своему вопросу.

— И все-таки что это было? Ну, только что… кто напал на нас?

— По порядку рассказывать? Сначала нападающие попытались расколоть землю и нас в ней оставить. Это не так уж трудно и весьма эффективно, хотя требует некоторой подготовки. Но Ив всю дорогу был очень внимателен и заметил ловушку заранее. Потом было «лезвие ветра», как патетично назвал эту дрянь человек, ее придумавший: множество тонких, с волос, железных нитей, которые превращают жертву в кровавую кашу. Мерзкая и сильная штука, очень подлая, от нее сложно защититься. А наш великий и ужасный не стал красоваться и изящно прихлопнул всех врагов, призвав сына земли. Это такая каменная громадина, смутно похожая на человека, она обычно используется при штурме защищенных стен. Почему он поступил с ними именно так, не воспользовавшись чем-то попроще, надо спрашивать самого Ива. Я в его планах разобраться не способен.

— Действительно, понять регента очень сложно, — я тоскливо вздохнула.

— Да не переживай ты, все обойдется. Говорю же, он псих, но очень умный псих, — со смешком успокоил меня Райд.

Сомнительное, однако, утешение.

Кажется, Смотрящий-за-Дорогами решил знатно позабавиться, наблюдая за мной. Я по-прежнему ощущала, что путь, которым я иду, верный, но теперь отчетливо понимала, что легким он не будет. И вовсе не из-за препятствий вроде этого нападения или возможных интриг Железного регента, в которых мне отведено вполне определенное место. Просто меняться всегда тяжело, а я сейчас очень отчетливо осознала, что на этом пути мне предстоит измениться.

Надеюсь, что я хотя бы останусь в своем уме. Ладно Ярость Богов, к его ненормальности я была готова, но ведь и Райд кажется не совсем здоровым, а это только начало пути!