Глава 4
Экзаменосдавательная
Невозможно? Нерешаемо? Недоказуемо? Экзамен расставит все по местам. Быстро! Качественно! Надежно! Прояснение мозга за двадцать минут!
P.S. С гарантией! Проверено студентами!
«Хорошо живет на свете Винни Пух, потому что не поет он свои песни вслух. Ибо только б попытался, пыли знатно б наглотался, потому и не поет в дороге Винни Пух…»
Примерно такие мысли одолевали обнявшую коня за шею и страдавшую от внезапно открывшей морской болезни меня. А все началось в селе, когда была отослана Жабка и пришлось пересесть на почтового коня. Ничем иным, кроме наглой морды и отвратного характера, данный конь от тысяч своих подкованных собратьев не отличался. Даже зубы (каюсь, заглянула) имел по-лошадиному большие и не чищенные пастой с ментолом. О том, что в природе существует дезодорант, он также имел весьма отдаленное представление, а потому мне стало дурно от одного только запаха.
Но если запах еще можно пережить – затычки для носа входили в комплект проката коня, – то вот сесть на это хвостатое чудо после Жабки было кощунством. Конь же без пупырышков, держаться не за что. За седло? А если сползет?
Эти невеселые мысли не давали мне покоя, заставляя с опаской коситься на животное, которое, прочувствовав, что его боятся, игриво встало на дыбы, демонстрируя свирепость и жажду подвигов.
– Я на это не сяду! – гордо воскликнула я.
Работники почты пригнулись и поползли в укрытие, будто с неба ожидалась массированная атака.
– Данька, ну разве этот милый конь – ЭТО!
Георг почувствовал себя мужчиной. Ну как всегда! Нет, чтобы дракона любимой принести с цветами к ужину? А тут коня не испугался! Подвиг!
Я обиженно отвернулась.
– Ну, Данька, ну смотри. Он же милый. Ты ему нра-а-авишься, – продолжал увещевать Георг. – Смотри, какие глаза добрые!
Я неосмотрительно взглянула-таки в глаза животинки. Ой, лучше бы я этого не делала. Смерть во цвете лет под колесами… тьфу ты, копытами средневекового транспортного средства никогда не прельщала меня.
– Ну, Да-а-анька!..
И когда на двадцать пятом уговоре я даже тихонечко, бочком, дошла до этого самца, Альтар, успевший оседлать своего коня и утрясти все вопросы по прокату, скомандовал:
– В путь!
И они поехали! Без меня!
Мерно цокали копытами наши кони, вздымая клубы противной дорожной пыли. Чует сердце, что, когда мы окажемся в городе, моя шевелюра перестанет выделяться бодрой зеленцой, сравнявшись по цвету с половой тряпкой придорожного трактира.
Но даже такое попрание гигиены заботило в меньшей степени. В горле опять поднялся ком, и меня самым унизительным образом вырвало прямо на тракте. И вы думаете, эти два аристократа остановились? Как бы не так. Они еще и ржали, как кони. Или это даже кони ржали? У-у-у-у, пива с бузиной налью. Пурген уже не в моде, нужно действовать проверенными общепитом способами. А что? Там продают пиво с бузиной! Сама видела! Вот угощу магов (как же они мне дороги!) самым лучшим пивком! С яблочным вкусом. Пусть наслаждаются! А уж как наслаждаться буду я…
Пожалуй, лишь эти мысли помогли мне дотерпеть до города. Бренча доспехами, к нам бодро припустили стражники. Один, матерого вида рецидивист, на глаз оценил никчемность моей прически, опухшее личико и рвотные позывы и решил, что никакой контрабанды у меня при себе не имеется, а значит, можно даже не приближаться. И документы не проверил! И хорошо, ибо документов у меня еще не было. Ванична обещала сделать, но пока не успела.
Почтовое отделение, где меня избавили от компании копытного монстра, располагалось прямо за отделением местной таможни. Ушлые почтовики решили не упускать прибыли. По договору проката сдать транспорт мы должны были в первом же увиденном почтовом отделении, но за доплату (нашли дураков платить полстоимости аренды!) могли продлить договор на условиях пользования, составленных до городского массива.
Мы не отличались ни обилием денег, ни отсутствием мозга, ни тем более жаждой любоваться и осязать доблестных четвероногих, а потому сдали транспорт в предназначенные для этого конюшни.
Теперь, оказавшись на твердой земле, вдохнув привычный грязный воздух, я чувствовала себя как никогда счастливой. Ничто не качалось, не плыло и не заставляло страстно желать уединения с природой. Мир снова стал прекрасен и удивителен.
– Данька, ты там чего? – Георг, как всегда, был тактичным и предупредительным. – Пошли уже! Хватит со скамейкой обниматься. Не убежит она, ее цепью приковали, чтоб воры не унесли.
Недовольно подняла голову на этого обламывателя-любителя и нехотя встала. Скамеечка, как мне будет тебя не хватать! Деревянная, тепленькая, такая удобная, такая манящая… Я бы на тебе даже поспать не отказалась после такой дороги. И заснула бы, ведь ты такая хорошая…
Признаться в любви скамейке не позволил Альтар, с видом мученика, которого отказались сжигать, зато спровадили проповедовать темным и убогим, потянувший меня за собой. Георг хмыкнул и собрался повеселиться, но нести мой рюкзак главный маг не сподобился, а у меня обе ручки были заняты, так что именно наш веселый временно стал главным носильщиком.
Я перестала жалеть, что увязалась за магами, едва Альтар вывел нас к невысокому, но вполне приличному трехэтажному зданию, где, судя по всему, мы должны были ночевать. И то хорошо: после такого насыщенного дня хотелось лишь упасть на кроватку и отбыть в объятья Морфея. Впрочем, можно и без объятий, я не обижусь. Главное – кроватка и сон.
Расплачивался маг, я же всячески изображала модель. То есть вешалку для собственной одежды. Существо глупое и крайне неодушевленное, не требующее личного знакомства. Альтар почему-то ничего против не имел, с облегчением наблюдая за выбранным стилем поведения. У, месть будет страшна. Наверное. Когда проснусь. Тем не менее отсутствие интереса к моей персоне оказалось весьма кстати. Ибо в моем мире даже у детей загранпаспорта переснимали при регистрации в гостинице. А здесь… Здесь прокатило и так. Вот что значит – вовремя заплаченные сто пятьдесят монет!
Звякнул колокольчик, послышалось недовольное сопение, намекающее, что лучше забрать свои пожитки, ибо до полного их исчезновения оставалось всего ничего. Георг недовольно ткнул мне в руки рюкзак и протянул администратору свои документы. А я… Я продолжила притворяться ветошью. То есть моделью.
Закончив с формальностями, Альтар взял ключ. И Георг взял ключ. А мне ключ не дали! Но мы же не сдаемся! Мы так, слегка отступаем под тяготами судьбы, чтобы вернуться и всем накостылять. Вот и сейчас, нисколько не смущаясь, всего лишь покраснев от кончиков пальцев до макушки, я бодренько припустила за Альтаром, намереваясь выселить его из номера в пользу бедной и несчастной ветоши.
Облом. Выселять не пришлось. И даже ругаться за двуспальную кровать. Номер мне отдали сразу, будто и не собирались здесь жить. И ведь не собирались! Он даже вещи не оставил, быстро умотав куда-то и предупредив, что завтрак в восемь и, коли опоздаю, они меня ждать не станут. Ага, ща-а-аз, не станут. Я же как репей: пока не найду, к кому прицепиться, – не отстану. Тем более в незнакомом городе! Тем более одна! Тем более кикимора! Позор, позор мне будет – не испортить лучшие дни их путешествия. А позорить новообретенный род – это как-то не комильфо.
Впрочем, недовольство и раздражение испарилось, стоило заглянуть за закрытую дверцу и обнаружить самую настоящую ванную. Белую, красивую, с краником и теплой водой. И совершенно все равно, должно это чудо находиться в поросшем деревней мире или нет. Я просто наслаждалась водичкой, смывая прелести долгой конной дороги. О том, что бывают путешествия и подлиннее, старалась не думать, чтобы не травмировать свою детскую психику. Она мне еще пригодится!
Наплескавшись вдоволь и закутавшись в полотенце до самых пяток, я возлюбила весь мир. Счастье есть на белом свете! Желудок противно заурчал, напоминая, как быстротечны минуты покоя.
Расколупав рюкзак и радостно запрыгав при виде чистого бельишка и сарафана, от чего полотенце не очень прилично задралось (но я же одна в комнате живу, так что нечего стыдиться!), я переоделась и отправилась в самый важный и жизненно необходимый квест. Путь лежал мимо церберов и великанов, страшных хранителей врат и добродушно-пузатого повара, который, взглянув на мою печальную мордочку, сам подвинул миску с супом поближе. Хм, видимо, питание включено в стоимость проживания. Иначе я подобную щедрость объяснить не в силах.
«Нет, десерт был явно лишний», – думалось мне, когда я поднималась по лестнице. С каждым шагом расстояние между ступеньками увеличивалось, и я собиралась с мыслями всякий раз, планируя поднять ногу. И не пила же вроде… Мозг радостно подсунул воспоминание с условным названием «Данька и кисель». То-то повар так косился, когда я вторую чашку осушала. Но ведь не было! Не было там алкоголя! Самым дорогим – зеленой шевелюрой клянусь!
Споткнулась я случайно, но, как говорится, все к лучшему. Эту истину я вкусила, осознала и прониклась, едва сделала свой первый условно четвероногий шаг. Лестница больше не покачивалась, и даже ступеньки не вырастали, вот только как-то укоризненно смотрели на меня с лестничной площадки носки дорогих сапог. А потом их обладатель совсем уж бесцеремонно поднял тельце кикиморы, мое то бишь, и, как нашкодившего котенка, за шкирку, понес в номер. А я что? Я ничего. Доставка – это даже хорошо. Не придется ползти дальше.
Кажется, я заснула прежде, чем меня перенесли через порог.
Никогда не думала, что спать в обнимку с подушкой – такое несравнимое удовольствие. Она теплая, она мягкая, она заботливо стягивает с тебя одеяло… Что стягивает?!
Села на кровати, распахнув глаза во все пять копеек. Оживших подушек с функцией похищения одеял я еще не наблюдала. Но до чего странная я, до того и чокнутый мир. Э нет. Мир как раз обычный, просто подушка была очень… эм… как это сказать… нетипичной подушкой. Очень нетипичной. Вот сейчас проснется эта подушка и ка-а-ак объяснит мне, где я была не права этой ночью!
Сглотнула автоматически. Даже мой мозг, почти незнакомый с реалиями этого мира, догадывался, что портить отдых магу – затея травмоопасная и с рук не сходящая. Что же делать, что же делать, что же мне теперь делать…
Мысль пришла внезапно и, как всякая пришедшая в подобной обстановке мысль, ничем умным не отличалась. Но поскольку другие и вовсе не отметились, то…
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Вот никогда не думала, что могу так громко. Видимо, у кикимор это особый навык – заставлять всех терять ориентацию в пространстве от чудесного голоска.
Альтар подскочил с кровати. Альтар проснулся. Я быстро натянула одеяло, прячась от злого-злого мага, который обидел маленькую и бедную меня. Память услужливо подсказала, кто кого обижал, но отступать было поздно. Ничего не помню! И вообще! Он мужчина – мог бы и отбиться! Наверное…
– Дана?
Альтар потер сонные глаза и что-то прошептал. Судя по взбодрившейся физиономии, произнесение абракадабры имело положительный эффект.
– Данька, – хмуро поправила я.
Еще чего – родное имя от глюка слышать!
– А вчера настаивала именно на нем, – тонко усмехнулся маг и поднялся с кровати. В штанах. Я едва сдержалась, чтобы облегченно не выдохнуть. Сдержалась! Почему он усмехнулся?! Заговор! Как есть заговор!
– Ничего не помню! – уперлась несуществующим рогом я, а для полноты картины «Оскорбленная невинность после гулянки» еще и отвернулась.
– Неужели? – Альтар уже откровенно забавлялся. – И даже «Я вся твоя, возьми меня»?
– Не было такого! – с уверенностью заявила я.
Всего лишь подушкой в него запустила и упала. Я, а не подушка. И не на пол, а на мага.
– Но ты же ничего не помнишь?! – заметил мужчина, засовывая руки в карманы. – Или помнишь?
– Не помню!
Отступать было некуда, пришлось терпеть.
– В таком случае, моя версия – единственно верная.
– И все равно не было такого! – возмутилась я.
– Докажи, – рассмеялся он и ушел в ванную.
В мою ванную!
– Больно надо, – обиженно протянула я и полезла искать рюкзак. Я, конечно, понимаю, что ходить по пляжу можно в бикини, но по комнате в присутствии посторонних? Даже майка до середины бедра казалась коротковатой.
Разыскав на кресле сарафан, который, судя по виду, жевало целое стадо, я быстро натянула одежку и, как воспитанная девочка, принялась ждать, когда маг покинет места не столь отдаленные. Хотелось в туалет. Естественная потребность, толкающая порой на самые небывалые подвиги. Пожалуй, если бы во время марафона туалет ждал лишь в конце забега, а пить давали что-нибудь газированное… рекорд бы ставился ежегодно.
Наконец заветный уголок освободился, и, игнорируя насмешливые взгляды Альтара, я пронеслась туда, куда ходят все.
– Встретимся за завтраком! – крикнули из-за двери, и кто-то вышел.
Впрочем, мне было абсолютно параллельно на всяких там, ибо меня ждала ванна. В предвкушении теплой водички я открыла кран, аккуратно проверила воду, и…
– Уй, холодная-то какая! И как он мылся! – в сердцах выпалила я.
То-то Альтар такой бодрый выходил! Теперь и я… бодрая. И злая, как сто тысяч обиженных Жабок. Нет, сто тысяч обиженных кикимор. Хм, нелогично. Я же всего одна. И я кикимора. Логика, почему ты так любишь обламывать все сравнения?!
Комнату покидала мелкими шажками. Какой бы слой самолюбия ни защищал мое эго, одно дело делать вид, что ты велик и ужасен, а другое – принимать это. А хорошей быть хотелось. Подумать только, ползала по лестнице на коленках! Мама узнает – вот стыдоба будет.
Я погрустнела. Пусть Глюкландия и чудесна, родной домик – лучшая норка, и ее всегда не хватает.
– Данька, ты чего такая злая? – Георг подошел сзади и кивнул вниз. – Неужели с Альтаром поругалась?
– Угу, – не вдаваясь в подробности, промычала я.
– Да ничего, нам только до портала дойти, а там уже столица, – попытался подбодрить парень.
А я почему-то загрустила. Как я обойдусь без завтрака? Ведь так привыкла, что готовит серьезный маг. У самой ни за что не получится. Взять парочку уроков, пока есть возможность? Мозг услужливо подсказал, что возможности-то уже и нет. И я снова загрустила.
Без мамы, папы, брата, Ваничны и Жабки… Даже без завтрака! Вот что я делать буду?! Ехидная подсказка «учиться» была проигнорирована.
Подсказка?
Я обернулась на источник звука и зло прищурилась. Нет, это совсем невозможно! Стоит и смеется, а я, между прочим, о расставании грущу. О расставании! С его завтраком! Негодяй…
Продефилировав мимо его высокомерного высочества без стыда и совести, я гордо пошла на запах. Кухня встретила меня радостно и по-свойски. Кисельком. После вчерашних подвигов пить этот грех химика мне не улыбалось, и я осторожно отказалась.
Повар не обиделся! И даже не расстроился! И даже не погрустнел, словно его последней радости в жизни лишили! И даже не смотрел на меня с осуждением! И даже… да не могу я это выносить!
Выпила! Пришлось! Заставили! Пытали!
Улыбка сама льнула к губам, а глазки наверняка засветились, делая похожей на кошку. Лепота! Сегодня кисель определенно лучше. Не такой терпкий, больше сладенький. Хотелось отпить еще глоточек, но чашка опустела.
– А добавки? – томно протянула я, призывно улыбаясь и подвигая повару тару. – Ну самую ма-а-алость, – продолжала клянчить я.
И мужчина сдался: перехватил чашку, зачерпнул из кастрюли, и…
– Уважаемый, а вы знаете, что подавать несовершеннолетним кикиморам настойку из цветов пятицветника запрещено? – сурово проговорил Альтар, забирая у бедолаги черпак.
– Кикимора? – вылупился захваченный врасплох повар, внимательно взглянув на меня. Я кокетливо поправила зеленую гриву. – А я думал – дриада…
Обиделась. Не признать во мне болотницу, записав в ряды каких-то деревьев?! Плохой дяденька!
– Будьте внимательней, – посоветовал маг, вытягивая меня из-за стола.
Уходить не хотелось, хотелось киселька. И вообще – он безалкогольный. Имею право! Дайте еще!
Видимо, последнее я сказала вслух, ибо улыбка на лице мага стала доброй и намертво приклеенной. Клей «Момент» – и улыбка вам обеспечена!
– Нельзя, и так налакалась по самые ушки, – неожиданно по-доброму пожурил Альтар, оттаскивая меня от кастрюли. Как я оказалась рядом с ней, пожалуй, не вспомнила бы и под дулом пистолета. – Идем, сейчас заберем Георга и отправимся.
– А разве мы завтракали?
– Нет, но тебе нельзя находиться рядом с пятицветником. Он пагубно влияет на контроль, – продолжал увещевать маг, выталкивая меня из комнаты. – И откуда только на мою голову взялась?!
Георг встретился у выхода. Он держал мой рюкзак с явным намерением вручить его хозяйке. Отрицательный кивок Альтара – и парень обреченно вздохнул, закинув поклажу себе на плечо. Прощаться и сдавать ключи мы не стали. То ли очень спешили, то ли маг уже это сделал, но ничего не помешало нам выйти из гостиницы.
И вернуться.
Так быстро я еще не бегала. Кисель манил, обещая всяческие наслаждения. У-у-у, противный! Знала же, что кисельчик – для слабаков, настоящие профи выбирают колу! И что меня потянуло на экзотику! Мысленно ругая себя, я прокладывала путь на заветную кухню.
– Попалась! – Меня вздернули за шкирку. – На выход!
– Не хочу! – захныкала я, лягаясь. – Хочу пить!!!
– В столице выбор больше, – соблазнительно проговорил Альтар. – И вкуснее.
– Точно?
Верить противному магу не хотелось. Но… это же логично? Столица, как ни крути.
– И можно купить со скидкой, – искушал маг.
– Ладно. – Личная жаба наступила на горло желанию и милостиво разрешила: – Идем в столицу.
Альтар с облегчением выдохнул.
– А скидка большая? – как бы между делом поинтересовалась я.
– Очень, – пообещал мужчина и вытолкал меня на улицу, пока никакая другая не слишком умная мысль не посетила зеленую головку.
Мы шли по каменной мостовой куда-то в центр городка. Улочки становились шире и просторнее, людей прибавлялось. Запахло ванилью… А я все оглядывалась и оглядывалась. Нос чуял запах киселька, и только железная хватка мага удерживала от необдуманных решений. И обдуманных.
Я уже просчитывала варианты побега, когда маг остановился и выдохнул с облегчением. Видать, не любил кикимор за ручки водить. На душе потеплело: сделал гадость – на сердце радость.
– Магистр?
Перед Альтаром замер один из служителей магической таможни. Еще и здесь платить мзду! Ну уж нет! И я картинно упала в обморок. Даже ручку криво откинула, чтобы правдоподобней.
– Мы спешим, – сказал маг, поднимая меня на руки.
Изображать загогулину стало сложнее.
– Да, конечно, – проговорил его собеседник и поинтересовался: – Учебный материал?
Я чуть не вышла из роли. Материал? Я? Да как у него язык повернулся! Пусть прикусывает всякий раз, как глупость сморозит, – пожелала в сердцах.
– Нет, не пособие, – слишком вежливо, на мой взгляд, ответил Альтар и пояснил: – Это пятицветник.
Таможенник сочувственно вздохнул.
– Вам еще повезло, – поделился опытом он. – Дриады устойчивей. Вот кикиморы…
Бренные останки не выдержали словесного поругания и восстали:
– Я не дриада! Не дри-а-да!
– Не дриада, – подтвердил Альтар, опуская меня на землю.
Таможенник, рыжий детина, мигом смекнул, что дело пахнет керосином, и засуетился.
– Комната четыре, – распорядился он. – Портал на главную площадь. Или вам лучше сразу в Академию?
– Площадь, – выбрал маг под молчаливое негодование Георга, груженного двойной нормой вещей. Свои маг каким-то чудом умудрялся не терять.
– Академия! – не согласилась я.
Раз уж есть возможность проскользнуть на поступление, не предъявляя документы, почему не воспользоваться? Вряд ли магистры дергают с проверкой всех абитуриентов. Может и прокатить… А если не прокатит – придумаем что-нибудь. Потеряла? Не, слишком явная ложь. Украли? Тогда по торговым рядам походить нужно. Сгорели? Самовоспламенение – это даже у нас не прокатило бы. Пожар? А кто подтвердит? Забыла в гостинице, когда плохой дядя напоил кисельком? Подходит!
Радостная ухмылка сама расползлась по моим прежде сжатым губам. Отлично! И даже свидетели транспортировки пьяной кикиморы есть. Ну хорошо, не пьяной, а под валерьянкой. Бедные коты, если их всегда так глючит…
– Академия, – обреченно согласился Альтар, отчего мне захотелось чмокнуть его в щеку в знак признательности.
Тормоза успешно заржавели и обратились в прах, полностью снимая контроль с поступков.
Маг шагнул в какую-ту цветную лужу, желая скрыться от замыслившей пакость меня, но кикиморы так просто не сдаются! С угугуканьем я, приподнимая измазюканный (где только успела?) подол, рванула за ним.
Что уж говорить, наше появление было эпичным. Не в том смысле, что тут же начался столь любимый в фильмах махач на пятьсот персон с каждой стороны, который успешно выдают за широкомасштабные битвы, но уж по воздействию…
От нас шарахнулись все. Даже преподы. Их я определяла по-особому, прокачанному навыку терпения. Эти просто мрачно косились на спешно ретирующегося в их ряды мага и не желающую его отпускать меня. Даже природная жадность, прекрасно осознающая, что деньги у Георга и хватать за шкирку следует того, уступила место азарту.
И неслась я по коридорам Академии, которые пустели, стоило им услышать мой чудный голос. Неслась себе, никого не трогала, в статуи не врезалась. Подумаешь, на поворотах заносит! Так то от ускорения! Подумаешь, с ног кого-то сбила! Так отпрыгивать нужно вовремя!
И Альтар бежал. Красиво, как настоящий атлет. Я даже залюбовалась. Остановилась как вкопанная и любовалась. Ведь нет ничего прекраснее, чем наблюдать, как горит огонь, течет вода и работают другие. И горел огонь, ранее трепетавший в лампаде, и текла вода – видно, противопожарные чары отозвались, и работал Альтар, пытаясь сбить с шевелюры огонек и избавиться от сопровождавшего его грозового облачка. А оно настырное! Лучше меня нервы мотает. Даже обидно стало.
Стою я, такая интересная, нечесаная, некрашеная, в рваном сарафане, а вокруг красивый мужик бегает. Бегает, бегает, и не от меня. И не ко мне. Вот что за справедливость! А я голодна-а-а-ая, а мне кушать хочется и пить… Киселечек, ты где, родной, с тобой все так просто и весело…
Села я и заплакала. Но не на берегу Рио-чего-то-там, а прямо на полу в коридоре. Хорошо хоть, теплый, с подогревом! Позаботились магистры о страждущих своих! Плюсик им в карму! А меня начало в сон клонить. Клонило-клонило, соблазняло-соблазняло… А я что? А я кикимора! Нас не соблазнишь!
Меньше чем через минуту я отрубилась.
«Ложкой снег мешая, ночь идет большая, что же ты, глупышка, не спи-и-и-и-иишь…» Последнее «и» тянул противный, как соседская дрель поутру, голос. Недовольно открыла глаза и решила, что можно спать и под нее. Все равно ничего полезного вокруг не происходит.
Какие-то дяденьки совещались за большим круглым столом, кто-то косил в мою сторону, кто-то забился в дальний угол, а кто-то (Альтар) рассказывал, как докатился до жизни такой. И голос у него был такой приятный, такой бархатный, что слушала и слушала бы…
– Она уже проснулась, – обломал мне весь кайф противный баритон.
Хотя нет, баритон противным не бывает. А вот его обладатель… У-у-у, демон плешивый, мог бы еще дать послушать.
С осуждением взглянула в сторону своего «благодетеля» и чертыхнулась. Демон услужливо поклонился, демонстрируя готовность и дальше исполнять все мои потаенные мечты. Да уж, только демонюг не хватало для полного счастья.
– О, госпожа… – Старый маг обернулся к Альтару. Тот мученически возвел очи к небу и подсказал: «Данька». – Госпожа Дана, – неодобрительно зыркнув на жертву противопожарной обороны, поправился старичок, – вы бы не могли объяснить, что с вами произошло и почему вы вели себя столь… – он остановился, подбирая слова, – неразумно?
– Это он виноват! – обличительно ткнула пальчиком в сторону Альтара. – Пятисемечник… Нет, пятицветик… Кисель! – наконец вычислила я причину своих подвигов, оценила обстановку и горестно зарыдала: – Не виноватая я, он сам налил!
То, что наливал не маг, я не уточнила. Альтар умный и мужественный, сам объяснит. А я маленькая и…
– Подлая, – ласково прошептал мне на ушко демонюга.
– Сам такой, – прошипела я, пользуясь тем, что все отвлеклись на Альтара.
– И горжусь! – выпятив грудь, признал демон.
Я с исследовательским интересом покосилась на предъявленную часть тела, скрытую рубашкой, и неодобрительно покачала головой. Бе-е-е-е, смотреть не на что. Ну что я, шелк не видела? Видела! Даже мацала. Даже черный. Даже ради прикола. А тут мало того что не потрогаешь – не так поймут, – так еще и не черный! Синенький. Еще бы в цветочек был. Так вообще кошмар на улице Вязов.
– Нашел, чем гордиться, – брякнула я.
Демон зло прищурил черные глаза и усмехнулся.
– Еще увидимся, детка, – пообещал он.
– И ты будешь не рад, – пообещала в ответ я и принялась усиленно делать вид, что кикимора – девочка хорошая. Сидит… поправка… лежит на диванчике, чахнет, страдает, никого не доводит… И вообще, печаль-беда посетила ее. Да.
Слово взял опять тот же старичок. Видимо, он здесь главный.
– Госпожа Дана… – Я нахмурилась. – Данечка, – исправился он. Мой взгляд подобрел. – Нам вызвать уполномоченного болотника, чтобы он проводил вас домой?
Что? Домой? Куда домой? Если домой, то есть из Глюкландии к маме с папой, тогда да. А если домой в Семиречинск, я лучше здесь покукую. Совью гнездо, пущу корни… Нет, одно из двух. Иначе как-то неправильно получится. Вросшая в землю птица – это вынос мозга почище Старого Нового года для иностранца. Система ломается, а толку-то?!
– Мне не надо домой, – всхлипнув, прошептала я. – Мне поступать надо. Я так хотела, так старалась! А он… Он обещал довести, – бросила косой взгляд на Альтара.
Маг чуть усмехнулся, пользуясь тем, что его коллеги отвлеклись.
– А потом – этот кисель. Он же вкусный. Очень вкусный. И я попробовала. Раньше такое не пила, а он же вкусный!.. А теперь вот так, и как теперь быть? Я провалилась, да? Я ведь теперь не поступлю?..
И жалобно-жалобно посмотрела на старичка.
Он выдохнул и, помедлив, проговорил:
– Экзамены продлятся еще два дня, но для болотников у нас отдельная очередь.
– То есть меня не возьмут?
И столько горя в голосе, столько горя! Я так старалась, так старалась!
– Возьмут, – тонко улыбнулся старичок. – У нас договор с Семиречинском, он оплачивает обучение всех представителей болотных рас. Кроме того, с этого года открыто смешанное направление, где будут обучаться не только кикиморы, лешие, водяные и водянки, но и представители иных народов. В экспериментальную группу набор все еще открыт. Если вы согласны…
– Согласна! – выпалила я, не давая магу закончить. – Где поставить крестик?
Волшебник задумчиво оглядел меня.
– Вы уверены? В группе с болотными расами вам будет привычнее.
– Я… люблю эксперименты, – заверила я.
– Это точно, – простонал Альтар, но тут же замолчал под неодобрительным взглядом старичка.
– Но в ту группу войдут и иномирцы, – продолжил отговаривать меня волшебник.
– Они очень страшные? – преданно глядя собеседнику в глаза, спросила я. – А как их вообще тогда взяли?
– Были причины, – уклончиво ответил седовласый. – Хорошо. Если вы согласны, вас проводят в общежитие. Потом подойдет куратор и отведет на собеседование. Если покажете соответствующие нашим правилам моральные качества – вы приняты.
– А экзамены? – робко напомнила я.
Бесплатный сыр, конечно, хорош, вот только его стоимость чаще всего включена во что-то иное. И очень хотелось знать, во что.
– Поскольку все болотники обучаются на платном, у них более соответствующие их уровню испытания.
Ясно, только что меня обозвали дурой. Ну и ладно, быть дурой даже удобно. И про документы врать не нужно… Лепота. Показал шевелюру – и учись себе на здоровье.
– А собеседование… оно страшное? – шепотом спросила я у старичка.
– Очень, – в тон мне ответил волшебник и махнул кому-то: – Отведите девушку в ее временное жилище.
– Кхм, думаю, с этим могу помочь я, – вмешался в беседу Альтар.
– Как вам угодно, – согласился старичок, а мне резко поплохело.
Мстить будет. Как пить дать, будет.
Темноволосый медленно и изящно двинулся в мою сторону. Я зажмурилась, предчувствуя подзатыльник или еще что, но терпение у мага оказалось ангельским. Надеюсь, оно продержится до самого общежития, а не кончится за дверью.
– Идем, – сухо приказал он.
Я торопливо поднялась и бросилась за ним. Что-то общество этих «волшебников», некоторые из которых продолжали пялиться на меня, не прельщало одинокую кикимору. А если вспомнить про вещи… То мне позарез требовался совсем другой человек. Георг. И где же его черти… демоны носят?
Аккуратненько, чтобы ничего не задеть и случайно не попасть на деньги, я выпорхнула из деканата в коридор. Воздух свободы наполнил легкие, и снова захотелось подвигов. По крайней мере, кулинарно-гастрономических.
– А может, в столовую? – помявшись, предложила я магу.
Альтар усмехнулся:
– Столовая откроется с первого учебного дня. До этого времени вся еда – только в городе. А сейчас идем, заберем твои вещи, и я от тебя избавлюсь.
И с такой радостью это было сказано, что я сглотнула. И представилось мне, как на чудном зеленом лугу стоит Альтар с лопатой, рядом – Георг с вещами, а я сижу на дереве, аки кукушка, и назидательно проповедую о вреде закапывания в землю талантливых кикимор.
Тихонечко спросила:
– А может, не будете избавляться? Я вам еще пригожусь.
– В гробу в белом саване? – предположил темноволосый, вздернув бровь.
– А вы что, некромант? – отшатнулась я.
– Именно, – рассмеялся Альтар, довольный эффектом.
Вот только не верилось мне в его увлечение мертвечиной.
– Врете, – с надеждой проговорила я.
Он не ответил. Усмехнулся под нос, сцапал меня за запястье, чтобы не отстала, и целенаправленно повел по пустым коридорам Академии. Судя по сумеркам за окнами, время клонилось к закату, и все просто ушли. Кто-то – радостно сжимая заветный пропуск, кто-то – злясь и заверяя, что вот он точно лучший и лишь нелепая случайность помешала поступить. В этот день нелепой случайностью была я. Впрочем, удерживать концентрацию для мага жизненно необходимо.
Мы вышли на улицу. Здесь заметно похолодало. В моем помятом сарафане было весьма зябко идти по холодному камню навстречу северному ветру, внезапно решившему провести рейд по территории Академии.
– Здесь всегда холоднее, – предупредил Альтар, ускоряя шаг. – Академия отделена от общего городского массива колдовским заслоном, и воздух не перемещается. Солнце не успевает прогреть его.
Да уж, мало того, что КАКа, так еще и холодильник. Учеба привлекала все больше и больше. Так, что мозг лихорадочно высчитывал, сколько придется тратить на теплые вещи. А если кто-нибудь не уследит и дырку пропалит в свитере? Я же разорюсь!
– Проходи.
Мне открыли неприметную, видавшую, казалось, все на своем веку, дверь. По ту сторону было темно.
Покачала головой, отступая на шаг и упираясь спиной в грудь мага.
– Я туда не пойду.
– Георг уже отнес твои вещи, – словно издеваясь, заметил Альтар и легонько, придав нешуточное ускорение, толкнул в направлении темноты. – Комната пятьдесят семь, – бросил он вслед и ушел, оставляя меня одну.
И вот бреду я по темному коридору, держась за стенку, и думаю о хорошем и вечном. Об ужастиках. А именно о той их части, где в три часа ночи героиня внезапно решает сходить в подвал, в котором ее поджидает куча монстров. Как в анекдоте: как там страшно, как там ужасно, давайте мы туда пойдем.
Вот и я шла по темному коридору под скрип половиц и завывания привидений… Привидений?!
– А-а-а-а-а-а-а-а!
Так громко я в жизни не орала.
– У-у-у-у-у-у-у, – вторил мне загробный голос.
И я побежала. Вперед, вверх, по коридору, лестнице, по стенке, по потолку – в общем, по всему, что попадалось. Остановилась, только уцепившись за что-то холодное и стеклянное. Подтянулась, села поудобнее. Стоны затихли.
Выждав пару минут, решила отцепиться. Аккуратно сползла ниже, пытаясь нащупать пол… Нога мазнула в воздухе.
– У-у-у-у-у-у-у, – подало голос привидение, и я вновь вскарабкалась на свой насест. Спускаться расхотелось.
Вот уж свезло. Сижу черт знает где, на черт знает чем, внизу летает привидение, и ни зги не видно. Как бы в насмешку над моими страданиями загорелся свет. Под моей попой. Люстра качнулась, но выдержала. Не выдержали нервы. У привидения.
Полупрозрачное нечто остановилось, возвело очи в потолок и заорало так, что я подумала: это последнее, что я слышу в своей жизни. А потом оно рвануло ко мне. А я сижу. На люстре. До пола метров пять. И как я здесь оказалась?! Люстра со скрипом просела. Черт, неужели в темноте я вешу меньше? Тогда это… верните тьму.
Нет, не так.
– Да будет тьма! – пафосно воскликнула я.
Свет погас. Я облегченно выдохнула. Люстра просела еще на несколько сантиметров. Блин, и зачем я свет тогда выключала?
Помирать, так на виду.
– Да будет свет!
Стекляшки меня проигнорировали, отказываясь зажигаться.
Да, то еще зрелище. О чем я думала, когда за магом гонялась? Гнездо свивать? Можно начинать. Все равно слезть проблематично.
– И что у нас тут происходит? – раздался ласковый и (о чудо!) уже знакомый голос. Демоняка.
«Он пришел спасти меня!» – подумала лучшая моя половина.
«Он пришел насладиться нашей агонией», – выдала пессимистичная часть.
«А может, обнимашки?»
Как мне вообще такое в голову пришло, я представить не могла, но…
– Идет, – усмехнулся этот ненормальный, и… обнимашки состоялись.
«Блин, блин, блин!» – ругался мозг.
«Да, да, да!» – вопили гормоны.
«Руки прочь!» – внесла свой вклад оскорбленная невинность.
«Ты куда над землей руки разжимаешь, гад!» – выдал инстинкт самосохранения и, минуя все прочие инстанции, впился в демоняку всем, чем только мог.
– И так не уроню, – постарался образумить меня спасатель, но нас было не остановить.
– Свет! – скомандовал демон, и люстра зажглась.
Моргнула, подумала и сдохла, перегорев. Еще подумала и, скрипнув, полетела вниз. Чтобы уж с концами и эффектно.
Из зоны поражения мы вышли стремительно. Я даже зауважала этого темноволосого, баритоном говорящего демонюгу.
Красиво блестели осколки в свете далекой луны, плавно текли разговоры о судьбах дальнейших. Наших. В том, что люстра была дорогая, я не сомневалась. У нас их обычно делали из хрусталя и вешали в каких-нибудь залах, где проходили торжества.
Откуда-то сверху начали доноситься шаги. Звук нарастал, как и количество спешащих. Демон хмыкнул и, подхватив меня под коленки, взмыл под потолок. Перемещаться по воздуху было куда удобнее, а главное – быстрее и конспиративнее.
Мы вылетели в окно, обогнули корпус и зашли с другой стороны через чей-то балкон.
– Какая комната? – поинтересовался демон, который хоть и поставил меня на ноги, рук не убрал, располагая передние конечности на моей талии. Пожалуй, если бы не ситуация, лететь бы ему далеко в кусты на корм комарам, но сейчас – увы – приходилось терпеть. Тем более что пахло от него весьма неплохо.
– Благодарствую за комплимент, – насмешливо выдал этот гад крылатый.
– Пятьдесят семь, – хмуро отозвалась я, вырываясь. – Отсюда долго идти?
– Почти на месте, – усмехнулся он. – Пошли.
И меня дернули за собой. Хорошо хоть, тут был свет и отсутствовали привидения. Добрались довольно быстро.
– Прекрасная дама не пригласит своего спасителя на чай? – встав напротив двери и не давая мне войти, поинтересовался брюнет.
– Не пригласит! – подтвердила я.
Ему что – медом намазано? Пусть пойдет на чай к кому-то еще. Полный город кандидатур. Или на экзотику потянуло?
– А если и так? – рассмеялся демон.
– Я против, – заверила я и, поднырнув под его локоть, торопливо щелкнула ручкой, залетая в комнату. Закрыть дверь прежде, чем вошел мой «спаситель», не успела.
– А ничего так живут наши бедные адепты, – присвистнул крылатый.
Я предпочла не отвечать. Комната как комната. Главное – свет включился сам и без всяких закидонов. В остальном… Типично общажная железная кровать с поцарапанной спинкой, стенка с именами на обоях, тумбочка на трех выживших ножках и шкаф. И если я что-то понимаю в общагах, дверца шкафа будет открываться ночью и скрипеть. И да, у окна стояла еще одна кровать. С таким же набором особых примет, как и первая.
Именно на кровать у окна уселся демон и внимательно принялся изучать меня. А я что? Рюкзак нас интересовал куда больше, чем всякие-разные. Разложив пожитки на кровати, я распахнула шкаф, выдавший нечто сравнимое с ослабленной звуковой гранатой, и принялась раскладывать нехитрое барахло.
– И ничего не спросишь? – спустя молчаливые пятнадцать минут поинтересовался демон.
– Не-а, – покачала головой я.
Внизу уже не ругались, не грозились поймать виновника обрушения люстры, и меня начало понемногу отпускать.
– Может, чаю? – тоном демона-искусителя (хотя кто знает, может, мой демонюга на этом и специализируется!) предложил брюнет.
– Ага, – хмыкнула я.
И подумала, что фиг открою ему дверь, когда он вернется с чашками.
Демон тонко улыбнулся, и посреди комнаты повис поднос с двумя чашками и блюдечком со сластями. Я едва сдержала смешок: вот уж точно на темной стороне кормят печеньками. И вкусными-то…
Не удержавшись, слопала почти все.
Такой, с набитым ртом и едва не давящейся от смеха, за распитием чая меня застукал Альтар.
– А попросить разрешения войти?
С набитым ртом получилось неразборчиво, но магу было все равно. Он придирчиво оценил мой вид, мысленно прикинул расстояние до демона и зло прищурился:
– Наон, что ты здесь делаешь?
– Разве тебе плохо видно? – Демон плавно поднялся и подошел к магу, чтобы продемонстрировать чашку с чаем. – Можешь присоединяться, если не боишься, что отравлю.
– Моя смерть тебе не выгодна, – будто для себя сказал Альтар.
Мне же стало смешно: какие страсти-мордасти! И так понятно, что убивать обычного мага демону не с руки. Вот будь Альтар каким-нибудь престолонаследником или обладателем мегакрутого артефакта, который бы перешел убийце, – резон бы имелся. А так… Нет уж, мага не отдадим, самим пригодится!
– Это моя комната, – хмуро напомнила простую истину. – И если будете ссориться, оба из нее пойдете лесом.
– Лесом? – удивился демон.
– А у вас куда посылают? – проявила я тягу к знаниям.
– Лесом, – утвердительно выдал Наон, чуть посмеиваясь себе под нос.
Альтар покачал головой, но воздержался от комментариев.
– Вот и отлично, болотно-каковские переговоры пройдут успешно, – возликовала я, чуть не облившись чаем.
Горячие сладкие капли попали на пальцы, заставив изображать пассы волшебника-недоучки над кроликом.
– Очень за них рады, – серьезно проговорил Альтар и без разрешения уселся на мою кровать.
Нет, ну вы это видели?! Приперлись оба без приглашения, оккупировали мою мебель и портят микроклимат комнаты. Жаль… как жаль, что мы не у Ваничны! Они бы мне уже заплатили неустойку за порчу воздуха! Он же страдает от тяжелых взглядов! Они вон друг друга испепелить готовы! Влагу мне испаряют. Вот… нехорошие дяди.
Я поднялась, уперев руки в боки. Чашку благоразумно отставила на тумбочку. Выстояла, хотя ножки покачнулись. Да уж, кружок «Очумелые ручки» имени меня скоро начнет свою работу.
– Эта комната объявляется территорией, свободной от выяснения личных отношений между демонами и магами! В случае нарушений сего главного правила обе стороны будут мыть пол и соскребать паутину, пока не помирятся! – провозгласила я.
Фанфар не хватило, что подпортило эффект, но я собой осталась довольна.
– А что касается болотно-демонических отношений?
– Не поощряются! – с умным видом после минуты колебаний возвестила я и обратилась к Альтару: – А здесь комендантский час есть? А то спать охота, а я стесняюсь…
– Наон, – Альтар как будто очнулся от оцепенения, – нам пора.
– Я буду… заглядывать, – ласково улыбнувшись, пообещал демон.
«А я буду готовить яд», – мстительно подумала я, зная, на ком стану испытывать зелье.
– Поиграем, – пообещал клыкастый гаденыш, который уловил мое настроение.
Хотя… он же мысли читает. Зараза!
– Магистр Альтар, – как приличная девочка, обратилась я к магу, – а как защитить свои мысли от всяких-разных?
Темноволосый хмуро взглянул на демона, сосредоточился и зачем-то потрепал меня по макушке. Наон неодобрительно поджал губы, но от возмущения воздержался. Так его! Пожалуй, я прощу Альтару… что-нибудь.
– Позже вас научат ставить блокировку, – пообещал маг.
– Вы научите? – почему-то уточнила я.
– Если придешь на факультатив, – подмигнул он и вышел, оставляя меня наедине с комнатой и всеми ее обитателями.
Три комарихи сдохли мгновенно и от счастья. Я почувствовала себя извергом и решила извергаться на кровать, упав поверх покрывала и уснув. А что? День тяжкий вышел, насыщенный…
И почему у меня во сне прыгали на люстры крылатые демонята, а взъерошенные маги пытались их снять?
Предупреждать о проведении собеседования – дурной тон. Именно такой вывод я сделала, одиноко гуляя по коридорам КАКи, разыскивая загадочную аудиторию сто тринадцать. О том, что собеседование проходит именно там, я узнала случайно, упав на одного адепта, пришедшего на это самое собеседование.
Увы, парень не оценил привалившего счастья и демонстративно потирал шею. Я так же демонстративно глядела на его чахлые ручонки, намекая, что мог бы и подкачаться, прежде чем кикимор ловить. А раз уж вытянул руки, мог бы и удержать!
Архитектор Кирстенской Академии Колдовства был либо садистом, либо почетным членом тайной канцелярии. Конечно, есть вариант, что он являлся и тем и другим, но мы отмели его как самый вероятный.
Нужную аудиторию мы нашли в подвале. Нашли по самому лучшему источнику – по ругани. Чувствовал мой копчик, что и мы, разыскав этот оплот заветных штампиков на бумажки, выскажем все наболевшее о странном здании.
Заметив у дверей аудитории Наона, я решила промолчать. А вот он молчать не стал, повышая свои шансы на отравление супом. Даже яд варить не придется. Ибо суп в моем исполнении – уже верное оружие массовых репрессий. По сравнению с ним яд – всего лишь легкая смерть.
– Адептка кикимора, вас ждут! – пронеслось поверх всей очереди.
В мою сторону обернулись с три десятка голов и зло воззрились на лезущую вперед них бедную маленькую Данечку. Но отступать было некуда. Я гордо вытянула шею, вздернула подбородок и заработала локтями. Начала прорезать путь сквозь недружелюбный океан акул.
По печени, по печени, в солнечное сплетение, уклониться от метивших в волосы когтей… У-у-у-у, вот всегда знала, что идти впереди всех опасно, но не до такой же степени! Они могли бы и помягче относиться к себе!
Мои локти – они того, угловатые и острые! И попадают во всякие интересные места.
Рядом взвыл парень.
– Прости, – смутилась я.
– Иди уже, – простонал он, сгибаясь.
– Иду. – Я тихонько проползла мимо, представая пред темными шоколадными очами демонюги. – Звали?
В моем голосе было столько обожания этого конкретного мужчины, что он отступил на шаг, смерил меня внимательным взглядом и… рассмеялся. Какой же он… веселый!
– Иди.
Наон открыл дверь и едва не пришиб, закрывая ее за мной. Пятая точка недовольно взвыла. Да уж, с ним мы явно не подружимся!
В аудитории сто тринадцать на сцене за длинным деревянным столом сидела комиссия, призванная проверить адекватность поступающих. Со своей работой они справлялись крайне плохо, ибо себя я бы даже на порог не пустила, не говоря уже о собеседовании. Но как же здорово, что они – не я.
Тяжело спускаясь к первому ряду, я внимательно осматривала жертв моего будущего произвола. Их было трое. Глубокоуважаемый старичок, сидевший в центре, что намекало на его ректорское титулование, Альтар, с мукой и скорбью взирающий на меня, и… тот мелочный гад-фрик из кафе. Вот уж где свиделись!
Я зарычала, я застонала, я убилась об стену… Где-то в мыслях все так и было, а вот на самом деле… Я продефилировала на первый ряд, смерила его недовольным взглядом, нашла стульчик и подтащила к сцене. Будем считать, у нас проверка на навык маскировки. Улыбаемся, улыбаемся, Данька, и ногу на ногу. И вперед прогнуться.
Глаза Альтара начали медленно наступать на лоб. Лоб сопротивлялся, укрепляя последний гарнизон «брови». Герои сдаваться не собирались.
Слово взял вчерашний старичок:
– Итак, госпожа поступающая, представьтесь.
– Данька я, – смутившись, ответила и глазки в пол уткнула.
В мыслях, конечно. Хотя кое-чьи красивые глазищи я бы не отказалась в пол втоптать вместе с остальным телом. Я из-за него комаров кормила, а этот тут сидит и смотрит, как на ветошь. Модель, то есть.
– Раса?
Отсутствие фамилии они проигнорировали. Вот же святые… маги! Нет, инквизицию организовывать не будем. Такие и нам пригодятся!
– Болотница, – еще более смущенно откликнулась.
– Цель поступления?
Я ну вот совсем засмущалась. Точно красная сидела, думала, как не засмеяться, ибо после того, что я собиралась выдать… Да уж, была не была. Если правильно разобралась в повадках молодых кикимор, должно выгореть.
– Замуж хочу! – выпалила и преданно-преданно в голубые глазищи ректора уставилась. С мольбой, ага. Дескать, подсобите сиротинушке в этом нелегком деле, поиске жертвы.
– Замуж? – переспросил фрик, прищурившись. – А за кого?
– За красивого и богатого! – уточнила я, отметая разом всю приемную комиссию.
– И как долго вы собираетесь, – фрик задумался, подбирая слова, – его искать?
Мне почудилось, или он хотел сказать совсем другое? Что-то на тему «отравлять им жизнь»? Не сказал? Тогда хвалю, молодец.
– Пока не найду, – призналась я и хлопнула ресничками. Фрика перекосило. А точно, не нужно посылать ураганы в сторону слабых духом.
– Хорошо, – тяжело проговорил старичок. – Альтар, начинай тестирование.
И тот начал. Со сладкой улыбочкой, от которой Медуза Горгона бросилась бы глядеться в зеркало, он поинтересовался:
– Госпожа Дана, а не сосчитаете ли вы нам до… – он прищурился, наслаждаясь звездным часом, – пятисот одного?
Вот ведь гад! Я же только-только, по легенде, до пятисот научилась! Это же… валит! Как есть валит! Вот… плохой преподаватель. Коз… кознючий какой. Ничего, отольются кошке мышкины слезки.
И я начала считать!
– Один… – задумалась. Хорошо так задумалась. Лобик от усердия нахмурила и думала-думала… – Два, – через пять минут обрадовала я их своими познаниями. – Три, – еще полчаса тяжких мыслительных колебаний были позади. На четырех они не выдержали! Слабаки!
– Хорошо, мы вам верим, – заверил председатель комиссии.
И правильно, верьте на слово! Платные студенты – они везде одинаковые. А болотные… Да, мне уже жалко нашего куратора.
– Один плюс три? – неуверенно поинтересовался фрик.
– Пять! – с чувством собственного достоинства и гордостью за правильный ответ выдала я.
Альтар закрыл лицо руками, фрик усмехнулся, а ректор тяжело вздохнул.
– Где мы сейчас находимся? – спросил он.
– В аудитории! – нисколько не колеблясь, ответила я.
– Можете быть свободны, – махнул старичок.
– А меня взяли? – готовая продолжать спектакль, поинтересовалась я, хищно усмехаясь.
– Да, вы показали беспрецедентные знания, достойные лучших представителей своей расы.
Пожалуй, если бы я не хотела выглядеть дурой, я бы обиделась. Ну а так… Победа!!!
Из аудитории я выползала под взгляды, полные ненависти. Только демон потешался над толпой, удерживая от рукоприкладства своим присутствием и…
– Яна Самойлова, – объявил Наон следующую жертву собеседования.
Сквозь толпу принялась усердно пробиваться невысокая девушка в джинсах и толстовке. И откуда она здесь взялась? Здесь же только местные!
«Не только», – поняла я, разглядывая новоприбывших отщепенцев.
Все они выглядели нормально. Обычные лица, обычная одежда, обычные кроссовки и кеды. Все обычное, но для ситуации странное. Вот на что хотите поспорю: они, как и я, нездешние. Но нездешний статус даже скрыть не пытаются.
Что ж, шансов завести друзей становится больше. Всегда принято дружить против кого-то, а против кого будет дружить весь поток, если не против пришлых? Да уж, хорошо ты, Данька, устроилась! На все готовом и без проблем… А могла вместе с ними стоять…
Какое чудо, что Альтар закрыл мои мысли от посторонних, иначе учиться мне с этой группой лабораторной! Ибо ничего хорошего им моя сокровенная пятая точка не предвещала.
В общежитие я вернулась, пребывая в глубокой задумчивости. Странно, что джинсовые товарищи никак не изменились. Они были совсем обычными. Русыми, темными, с веснушками, без рожек или зеленой шевелюры. Они были нормальными, в то время как очередь на собеседование даже клыками и когтями похвастаться могла. И зачем их вообще на собеседование повели, если они знать ничего не могут? Еще и без очереди.
Я-то кикимора – это другой разговор. Платница-неудачница, страхолюдна и приблудна. Но – своя. А они – совсем чужие. Ой, не нравится мне все это!
В общежитии у лестницы я столкнулась с тоскующим Георгом, собирающим с пола осколки люстры. И стыдно мне стало… Так стыдно, что я прошла мимо него со скоростью летающего ежика. Нет, серьезно стыдно. Не хотела, чтобы так получилось.
– Данька! – Крик мага вырвал меня из раздумий, придал ускорения, но… бегать, когда тебя левитируют к месту преступления, – тяжкая, непосильная работа. – Это твоих рук дело? – негодующе вопросил Георг.
– Нет, – честно ответила я, не уточняя, что свалить люстру можно и без помощи рук.
– Странно, – нахмурился он. – Не врешь.
Я перевела дыхание и занесла ногу, чтобы вновь ступить на лестницу.
– Ты с собеседования?
– Ага.
Смене темы я обрадовалась, как новым джинсам. Хотя… нет. Джинсы я бы встретила более счастливой.
– Сильно валили?
Все же солидарность ему была не чужда.
– Ага, – войдя в роль, пустила слезу я. – Они… они всякое спрашивали… Совсем без совести. И Альтар этот… как он мог…
– Эй, Дань, что случилось? Не приняли?
В его глазах появилась забота. И даже гнев. Не на меня, на Альтара.
– Приняли… Но я так страдала! А они… Изверги!
– Бедняга.
Он обнял меня, погладил по волосам, желая успокоить, влез в колтун, и…
– Уй, аккуратнее! – возопила я, дергаясь в сторону.
– Прости, – смутился Георг. – Я не специально!
Я ему верила. Вот честно, верила! Но боль не проходила, как и не приходило благодушие. Ему, последнему, слишком мешал клок моих зеленых волос в руках Георга.
– Отдай, – надувшись, потребовала я, протягивая руку.
Парень отдал.
Зачем мне вырванный клок собственных волос, если парик я делать не собираюсь, ускользало от понимания. Впрочем, даже в родном мире волосы порой сжигали, чтобы не сглазили, а уж здесь и подавно следует ухо востро держать. И угораздило же…
Я все меньше сомневалась в ирреальности страны Глюкландии. А что, если это не бред? Не кошмар и не нечто другое? С этим определенно нужно разобраться, и начать следует с «языка». Захватить кого-нибудь из джинсовых и взять в оборот. Да, именно так и сделаем.
– Прости, – помявшись, извинился Георг. – Я не хотел.
– Верю, – хмуро откликнулась я, зажимая в кулаке вырванный клок. – Только мне от этого не легче.
– Я могу что-нибудь сделать? – тут же предложил парень.
Какой он все-таки честный и добрый!
– У меня вопрос. После собеседования, – уточнила я. – Там какие-то ненормальные стояли. Группа целая. Вроде и лица обычные, но не наши. И одеты странно…
– Даже более странно, чем ты в нашу первую встречу? – не удержался и поддел меня Георг.
– А чего странного в пижаме? Подумаешь, решила ночью прогуляться и заснула. Всякое бывает!
– У вас – точно, – подтвердил мой милый собеседник.
Как удачно я кикиморой стала! Вот только я кикиморой стала, а остальные нормальными перенеслись. Как белые человеки!
– Ты не ответил, – напомнила я, дергая парня за рукав. – Не ответил!
– Хорошо-хорошо, – сдался Георг. – Только я тебе этого не говорил. Магистр Дэйнес в другой мир на разведку ходил. Нашел там подходящих нашему миру людей и привел сюда. Это эксперимент. Смогут ли иномирцы прижиться в местных условиях, как быстро они адаптируются и ассимилируются с местным населением.
– Ассимилируются?
Если мне не изменяла память (а она у меня моногамна), то слово это такое… не очень хорошее. Подразумевающее сексуальные отношения с коренным населением. А вот на какой основе – нигде не уточнялось. Хорошо, что я зеленой шевелюрой щеголяю! Коренной этнос, как-никак. В первом иномирском поколении.
– Да, магистр собирается их всячески сводить с представителями иных рас. Интересно же, что получится!
Глаза аспиранта лучились исследовательским интересом, а у меня по спине холодок прошел. Не, эксперименты на людях – зло. Особенно если подопытный – ты.
– А они знают? – решила проверить догадку я.
– Нет, кто же им скажет. Они и про мир почти ничего знают.
– А если эксперимент не удастся?
– Ну, тогда всем участвующим странам выделят по своему иномирцу, и каждая раса вольна проводить собственный эксперимент, – пожал плечами парень. – Да не беспокойся, обычных адептов это не затронет. Сама не полезешь знакомиться – никто заставлять не станет. Ты же наша, а они – пришлые. За тебя все болотная рать встанет!
– Георг, а какое у них положение?
Пока была возможность, хотелось прояснить все.
– Юридическое? – уточнил парень. – Они собственность Академии.
– Рабы?
– Примерно, – подумав, согласился он. – Но я тебе этого не говорил. И сами подопытные знать не должны. Для чистоты эксперимента. У них есть легенда, пусть придерживаются ее. Так что сделай вид, что тебе интересно, а лучше вообще не лезь.
– Хорошо, – кивнула послушная я и добавила: – А у них группа полная? Все, кого «пригласили», прибыли?
– Нет, одной нет. Уникальный в своем невежестве экземпляр с расстройством поведения, – прямо просмаковал диагноз Георг. – Даже жаль, что потерялась. Интересно посмотреть, как бы магистр выкручивался.
– Не любишь ты его! – заметила я, переваривая определение себя.
И ничего не невежественная! Подумаешь, с незнакомыми психами не разговариваю! Так это доблесть и ум, а не расстройство поведения. Вот!
– Не люблю, – согласился Георг, – он мне как-то курсач срезал. Недостоверно, сказал. А я все просчитал. Подумаешь! Теоретически, но ведь может быть!
– Может, – автоматически кивнула я. – Все может быть. Я пойду?
– Иди, – махнул рукой парень и с досадой воззрился на осколки. – И что тебе стоило еще денек повисеть? Тогда бы Майс убирался!
