Глава 23
Когда жаркое солнце стояло уже в зените, Ретт Батлер, Гарри Купер и пять его помощников добрались до заброшенного городка золотоискателей.
Лошади были в мыле, а всадники были изнурены долгой тряской дорогой и палящим солнцем. По их лицам струился пот, и они даже не вытирали его.
Одежда прилипала к телу. И даже широкополые ковбойские шляпы не защищали их от палящих лучей солнца.
Лошади тяжело хрипели и едва переставляли ноги.
— Дьявольская жара, — заметил Гарри Купер.
Ретт Батлер, всю дорогу молчавший, наконец-то, проронил:
— Жара, конечно, страшная, но не такая, как в пустыне. Ведь у нас есть вода. Я однажды прошел по пустыне пятьдесят миль без капли воды.
Гарри Купер с удивлением посмотрел на Ретта Батлера, словно был изумлен: как это Ретт Батлер после того, как прошел пятьдесят миль по пустыне, смог остаться в живых.
— Расскажи, — предложил Гарри Купер.
— Рассказывать, собственно, не о чем. Просто один мой приятель решил меня проучить.
— Ну и приятели у тебя, Батлер, я бы себе таких не пожелал.
— Я бы тоже, Гарри, не пожелал тебе подобных дружков, правда, думаю, и твои не лучше, — через плечо Ретт Батлер оглянулся на следующих за ними по пятам молодцов.
— Зато они надежные, — заметил Гарри Купер, — повинуются моему приказу мгновенно, стоит мне только пошевелить пальцем, и они сразу же возьмутся за дело. Так что не надумай чего-нибудь.
— А я и не думаю, — проронил Ретт Батлер. — Ведь мы обо всем договорились.
— Да, мы договорились: одна половина тебе, вторая мне. Главное, чтобы нас никто не опередил.
— Не думаю, — пожал плечами Батлер, — ведь об этом никто не знает, кроме Мигеля Кастильо. А он, как я понимаю, уже болтается в петле на площади.
— Думаю, да. Фред не упустит возможности заработать три тысячи долларов, не такой он человек.
— Видел я твоего Фреда, редкостный мерзавец, я бы без всякого сожаления пустил ему пулю в лоб.
— Батлер, по-моему, он тоже сделал бы это без всякого сожаления и не потому, что ты ему очень уж не нравишься. Ему все равно, в кого стрелять, главное, чтобы платили.
— Наверное, как и тебе, Гарри.
— Да, — Гарри Купер отряхнул с рукава пыль, — мне тоже приходится убивать за деньги, но я делаю это профессионально, это моя работа. Одни умеют пасти лошадей, другие умеют мыть золото, а я умею стрелять. Я живу со своего ремесла, Батлер, а вот ты…
— Что ты хочешь сказать, Гарри?
— Ты непонятный для меня человек. Все у тебя есть, ничего тебе, в принципе, не надо, но почему-то ты мотаешься по этим диким краям, постреливаешь, убегаешь, ловишь кого-то, ищешь… Я на твоем месте вернулся бы давным-давно домой и зажил спокойной жизнью.
— Хорошо, что ты не на моем месте, Гарри, — язвительно заметил Ретт Батлер, поправляя кобуру.
— В наших местах, Батлер, таких как ты не очень любят, потому что никто не знает, чего от тебя ожидать. Вот я, например, живу со своего ремесла и все знают, что если кого надо убрать аккуратно, чтобы не было следов, то тогда стоит обратиться ко мне. И люди приходят.
— Я об этом много слышал, — заметил Батлер. — И тебе доставляет удовольствие убивать людей, даже не зная, за что?
— Нет, делаю я это без всякого удовольствия, я выполняю свою работу. Мне заплатили — я убил. Если не платят, я никого не трогаю, мне все равно. Да и ты, Батлер, зря притворяешься, тебе тоже очень хочется получить много денег.
— Я же тебе объяснял, Гарри, мне доставляет удовольствие добраться до них, найти, а что потом делать — это уже дело десятое.
— Знаю, знаю, но мне кажется, ты лукавишь, Батлер.
— Да нет, я говорю правду.
Наконец, когда они въехали на высокий холм, их взору предстал заброшенный поселок золотоискателей. Все дома были полуразрушены и даже издалека было видно, что здесь уже давно не жили люди.
— Этот поселок бросили года три назад, а раньше он процветал, — улыбнувшись одними губами, процедил Гарри Купер. — Я помню, я частенько тут останавливался.
— Да, золото — вещь ненадежная, жилы очень быстро истощаются и приходится менять места, приходится искать новые. А ведь люди, наверное, собирались здесь долго жить, строили дома, магазины, все было как везде. Но потом вдруг сорвались с места, все бросили и уехали, собрав свой нехитрый скарб, их словно бы ветром сдуло.
— Да, — глядя в небо, по которому плыли легкие белые облака, похожие на хлопья мыльной пены, сказал Гарри Купер, — мы все в этих краях напоминаем перекати-поле, людей, унесенных ветром.
— Нет, — поправил его Батлер, — принесенных сюда ветром, прилетевших на запах золота, на запах счастья. А ведь его нет, счастье не существует.
— Ладно, хватит тебе философствовать. Вот будет у меня сто тысяч золотом, тогда и посмотрим. Эй, — Гарри Купер придержал свою лошадь и обернулся к своим помощникам, — скачите вперед и проверьте, все ли тихо в этом чертовом поселке.
— А ты что, чего-то опасаешься? — заметил Ретт Батлер, на всякий случай положив руку на кобуру.
— Нет, я ничего не опасаюсь, обычная предосторожность. Я привык действовать осмотрительно и не рисковать попусту своей головой, она мне еще нужна.
— Что ж, резонно, — заметил Батлер и поправил пояс с револьвером.
Сигара все еще дымилась в его губах. Он пару раз затянулся и бросил ее на пыльную дорогу.
Лошадь Батлера вдруг споткнулась.
— Э-э, приятель, плохая примета, — заметил Гарри Купер, — твой конь споткнулся, а это значит…
— Это ничего не значит, я не суеверный, — отрезал Ретт Батлер.
— А вот я иногда побаиваюсь всяких примет и если твой конь споткнулся, значит, ты можешь получить пулю в лоб.
— В здешних краях, — улыбнулся Батлер, — пулю можно получить, даже если твой конь и не спотыкается.
— Это верно, — рассмеялся Гарри Купер и дождавшись, пока его парни проскачут вперед, тоже пришпорил коня.
Ретт Батлер тронул поводья своей лошади и, избегая густых клубов пыли, поднятых всадниками, тоже поехал по направлению к поселку.
Гарри Купер, остановившись, посмотрел на Ретта, словно боялся, что тот может куда-нибудь исчезнуть.
— Не беспокойся, Гарри, — ответил на его взгляд Ретт Батлер, — я никуда не денусь, ведь я не знаю кладбища, на котором расположена могила.
— Мы подбираемся к нему все ближе и ближе, — холодно заметил Гарри Купер, — а ты, Ретт, парень смышленый и можешь догадаться.
— Я бы уже давно догадался, но здесь возле каждого поселка по нескольку кладбищ. А бегать по всем кладбищам и искать могилу — дело совершенно бессмысленное. Да и не люблю я подобных занятий.
— Ну что ж, — пожал плечами Гарри Купер, — только старайся не отставать от меня, иначе я начну волноваться.
Когда Гарри Купер и Ретт Батлер въехали в поселок, то их взору открылась безрадостная картина: окна, лишенные стекол, сорванные ставни, сваленная перед домами разбитая мебель. Казалось, здесь не осталось ничего пригодного к употреблению.
Гарри Купер, привстав на стременах, присвистнул:
— Не очень-то приятно будет провести здесь целый день. Но лошади должны отдохнуть, к тому же я не собираюсь путешествовать в такую жару.
— Я согласен с тобой, Гарри, лучше поехать вечером, когда зной немного спадет.
Один из парней выехал на коне прямо из дверного проема бывшей лавки. За ним в двери голубело небо и желтела выжженная солнцем земля.
— Здесь никого нет, Гарри. Но я присмотрел один дом, где можно отдохнуть. Там неподалеку есть колодец, а самое главное, — в колодце есть вода.
Гарри Купер радостно улыбнулся.
— Вот это мне нравится. Ну-ка, показывай, где мы расположимся.
— Езжайте за мной.
Парень дернул поводья и исчез в дверном проеме.
Весь поселок представлял собой десятка три развалившихся здания, когда-то служивших пристанищем для золотоискателей. Здесь ничего не было сделано прочно, и лишь только люди ушли, дома перекосились и стали быстро разрушаться.
Но людям до него уже не было никакого дела, они искали счастье в других местах, вновь надеялись обосноваться там надолго, строили новые дома, такие же ненадежные и временные.
Единственное, что здесь делали на совесть, так это колодцы. Ведь от того, будет вода или нет, зависела жизнь.
Дом оказался большой, верхний этаж его развалился, но кое-где еще сохранились перекрытия и поэтому здесь еще можно было найти тень.
К тому же, пол цокольного этажа глубоко уходил под землю и здесь было довольно прохладно, конечно, по сравнению со зноем, царящим снаружи.
Напоив лошадей, их разместили под дырявым навесом рядом с домом. Лошади радостно фыркали, терлись друг о друга мордами, радуясь воде и спокойствию.
Хотя они, как и люди, понимали, что передышка не будет долгой, что впереди их ждет длинная дорога.
Гарри Купер и Ретт Батлер обосновались отдельно от других. Они заняли небольшую комнату, которая, скорее всего, была конторой. Ведь здесь от прежнего хозяина осталась пара колченогих стульев и половина письменного стола.
Путешественники быстро разобрали дорожные сумки, перекусили и устроились отдыхать.
Ретт Батлер, утолив голод, решил пройтись по дому и осмотреть его. Он поднялся по полуразвалившейся лестнице на второй этаж и к своему удивлению в углу, на каких-то старых тряпках, нашел пятнистого котенка.
Животное ничуть не испугалось человека и сразу же пошло на руки. Ретт Батлер нежно прижал его к себе, погладил шелковистую шерсть.
— Ты что, живешь здесь совсем один? А где твоя мать, где братья? Ты что, никого не знаешь?
Котенок в ответ жалобно мяукнул.
— О, бедняга, ты действительно совсем один, пойдем, я тебя накормлю.
Ретт Батлер вернулся, прижимая к груди крохотное животное, которое жалобно мяукало, боясь такого большого скопления людей.
Мужчины с изумлением посмотрели на Ретта Батлера, держащего в руках котенка.
— Ты что, может решил взять его с собой? — улыбнулся Гарри Купер.
— Нет, пусть живет, ему, наверное, здесь неплохо, никто не докучает. А мышей и птиц, я думаю, он уже научился добывать, ведь он же хищник.
Ретт Батлер, подойдя к столу, на котором еще лежали не собранные остатки пищи, ножом отрезал большой кусок вяленого мяса и принялся с руки кормить животное.
Котенок ел жадно, фыркал, урчал, оглядывался, опасливо озирался на мужчин.
Те даже слегка повеселели, и их мрачные лица, казалось, ожили и на них появились улыбки, глаза заискрились. Теперь они уже мало походили на безжалостных убийц, теперь они были обыкновенными людьми.
Ретт Батлер поглаживал животное по шелковистой шерсти и негромко разговаривал с ним.
— Ты, наверное, никого не боишься, живешь здесь один, людей видишь редко…
Котенок в ответ что-то промурлыкал.
— Ты, наверное, что-то хочешь мне сообщить? Жаль, что ты не умеешь разговаривать на человеческом языке. А я, к сожалению, не понимаю твоего кошачьего.
Ну, ешь, ешь, наедайся, ведь мы скоро уедем, а ты останешься один среди этих развалин. Хотя, скорее всего, тебе они развалинами не кажутся.
Я понимаю, что лучше было бы жить в доме, где есть хозяева, где тебя накормят, напоят, где ты мог бы лежать у камина, греться и мурлыкать.
Но хозяева тебя бросили и пошли искать счастье. Они оставили свои дома, оставили тебя, малыш, — и он погладил котенка по спине.
— Да их, наверное, тут тьма, котов и собак, — заметил Гарри Купер, надвигая шляпу на глаза и укладываясь на разостланный плащ. Только сейчас такая жара, что никто и носа не высовывает.
— Да, жара, — заметил Ретт Батлер, ставя котенка на пол.
А тот совершенно не хотел уходить. Он взобрался Ретту Батлеру на колени, удобно устроился и принялся мурлыкать.
— Даже животные понимают, что я хороший человек, — немного самодовольно улыбнулся Ретт Батлер.
Тонкие губы Гарри Купера скривились в ехидной улыбке.
— Я бы на твоем месте, Ретт, — раздался из-под черной шляпы голос Гарри, — лег спать, ведь ехать нам придется ночью, и если ты заснешь в седле, то можешь упасть с лошади.
— Такого еще никогда не случалось.
— Все когда-нибудь случается впервые, — произнес Гарри Купер, явно давая понять, что больше разговаривать не намерен.
Ретт Батлер еще немного посидел возле стены, ведь спать днем он не привык, но когда все путешественники погрузились в сон, он тоже почувствовал усталость.
Он так же, как и Гарри Купер натянул шляпу на самые глаза, но не лег, а прислонившись к стене, задремал. Его рука покоилась на кобуре с револьвером, а вторая лежала на спящем котенке.
Мигель Кастильо въехал на пологий холм и увидел заброшенный поселок. Но он не решился скакать по центральной улице, а объехал поселок с другой стороны и привязал коня в тени, отбрасываемой стеной одного из крайних домов.
Он чувствовал себя настолько разбитым и усталым, что не нашел в себе даже сил осмотреть поселок. Да к тому же Мигель был абсолютно уверен, что все уже забыли о его существовании, а ссадины и раны нестерпимо болели, и все его изнуренное тело требовало отдыха.
Зайдя в дом, Мигель к своему удивлению обнаружил большую жестяную ванну на ножках в виде львиных лап.
Такие вещи нечасто попадались в здешних краях, где жизнь была проста и сурова. А эта ванна попала в городок благодаря предприимчивой женщине.
Ведь золотоискатели месяцами пропадали на приисках, а потом приходили в поселок, чтобы отдохнуть и покутить.
У всех водились деньги, и им хотелось вести шикарную жизнь, хоть пару дней, но почувствовать себя человеком.
Хорошо поняв психологию золотоискателей, пожилая дама не пожалела денег на то, чтобы привезти сюда жестяную ванну. Она установила ее в одной из комнат своего дома и предлагала уставшим мужчинам за большие деньги с комфортом помыться. Вода в ней подогревалась очень просто: прямо под ванной ставилась жаровня с углями и вода через полчаса становилась достаточно горячей.
Мигель Кастильо натаскал из колодца воды, правда, подогревать ее он не стал, а раздевшись, залез в ванну и блаженно прикрыл глаза. Боль в ранах почти мгновенно утихла, холодная вода приятно успокаивала.
Но мексиканец никогда не пренебрегал осторожностью, особенно в последние дни. Он хоть и был уверен, что находится в поселке в одиночестве, все равно на всякий случай положил рядом с ванной свой револьвер со взведенным курком.
Он фыркал, блаженно потягивался, плескал водой в лицо. Единственное, чего ему не хватало для полного счастья, так это куска мыла и бутылки виски.
Но раздобыть такие нужные вещи в заброшенном поселке не было возможности, мыло с собой Мигель Кастильо вообще отродясь не носил, а виски хозяина жеребца он успел выпить по дороге.
И сейчас он развлекался тем, что набирал в рот воды и выплескивал ее в стену, пытаясь попасть струей в то место, где висел портрет хозяйки дома. Там еще до сих пор не успела выгореть обивка стены и темнел бледно-синий овал. Но как ни старался Мигель Кастильо, ему это не удавалось, все-таки Фред изрядно разбил ему губы.
Немного отмокнув, Мигель зажмурил глаза и откинул голову на холодный край ванны. Он лежал и вслушивался в то, как шумит за выбитыми окнами ветер, как шуршит песок. Он слышал, как позванивает на ветру оторванный лист жести, когда-то служивший кровлей этому дому.
Прямо над ним потолок был проломлен, и солнечные лучи падали в ванну, искрясь в воде. Мигель Кастильо жмурился на сноп света, обрушивающийся из пролома ему на голову.
«Если я стану когда-нибудь богатым, — а я им обязательно стану, — то обязательно заведу себе огромную ванну, больше этой, — говорил сам себе Мигель Кастильо. — Она всегда будет наполнена водой, и я, когда захочу, смогу наслаждаться прохладой.
А возле ванны всегда будет стоять полная бутыль виски. Я буду время от времени прикладываться к ней, и мне будет хорошо.
Никто не сможет помешать моему счастью.
А что касается женщин, у меня их будет столько, сколько захочу. Ведь женщины слетаются на запах денег, как пчелы слетаются на мед — и Мигель Кастильо с закрытыми глазами предался мечтам.
Он сквозь ресницы смотрел на то, как ломаются лучи света в подрагивающей воде, и ему казалось, что это не солнечные блики, а тысячи золотых монет, и он, Мигель Кастильо, купается в них.
Это видение настолько его убаюкало, что он чуть не задремал, но вовремя спохватился, поскольку начал уже сползать в воду.
— Вот дьявол, не хватало мне еще утонуть в пустыне, — в сердцах выругал себя Мигель Кастильо и ухватившись руками за края ванны, сел. — Вот бы все смеялись, когда узнали бы, как кончил жизнь знаменитый разбойник, гроза всех окрестных поселений.
И тут до его чутких ушей долетел тихий шорох. Мигель Кастильо моментально замер и настороженно прислушался: кто-то крался вдоль стены, ведь шорох повторился.
Мигель постарался утешить себя тем, что это бродячая собака.
Но тут же раздался легкий звон шпоры.
— Собаки шпор не носят, — задумчиво прошептал себе под нос Мигель Кастильо, и его рука нашла револьвер. Казалось, оружие сразу же срослось с пальцами.
Но сам Мигель даже не изменил положения. Он все так же сидел в ванне, но сна уже не было и в помине. Он из-под полуопущенных век пристально следил за дверью, ведь только оттуда мог появиться непрошенный гость.
«Интересно, кто бы это мог быть? — подумал Мигель Кастильо. — Но кто бы он ни был, я успею выстрелить первым».
В этом он ни секунды не сомневался.
Шорох послышался вновь, на этот раз уже за дверью.
Это был один из людей банды Купера, у которого заболел живот и по этой причине он решил немного побыть в одиночестве. Он уже собирался возвращаться, но его внимание привлек гнедой жеребец, привязанный к колодцу на окраине поселка, и он решил разыскать хозяина, ведь вполне возможно, что у того могли водиться деньги и упускать добычу парень не собирался.
Потемневшая медная ручка двери медленно повернулась, а Мигель даже не шевельнул стволом револьвера. Он сделал вид, что спит, откинув голову на край ванны.
Дверь распахнулась, и в комнату с револьвером наизготовку вошел мужчина в черной шляпе. Его взгляд тут же замер, остановившись на голом Мигеле Кастильо, развалившемся в ванной.
На губах мужчины появилась легкая злорадная улыбка. Он уже представлял себе, как подкрадется к спящему Мигелю Кастильо, приставит револьвер ко лбу и голого приведет к Гарри Куперу.
Но он не видел револьвера в руке мексиканца, которая свисала за краем ванны.
Не дойдя до ванны нескольких шагов, мужчина решил действовать по-другому.
— Эй, амиго! — крикнул он. — Давно мы с тобой не виделись, вылезай, а не то я тебя пристрелю, и ты будешь плавать в этой ванне вверх брюхом, как дохлая рыба.
Мигель, приоткрыв один глаз, посмотрел на пришельца и на его лице появилось выражение страшного испуга, что привело мужчину с револьвером в неописуемую радость.
— Ну-ка, амиго, вылезай! Или мне повторять так до вечера? Ты что, совсем потерял рассудок от страха?
И тут вместо ответа прозвучало два выстрела один за другим.
Мужчину откинуло к двери, он еще успел выстрелить, но пуля ушла в пролом в потолке. Он схватился руками за дверной косяк, но уже не мог устоять на ногах. Колени его медленно подогнулись, и он начал оседать.
А Мигель Кастильо, поднявшись в ванне в полный рост, еще дважды нажал на курок.
— Если ты собрался стрелять, так надо стрелять, а не разговоры разговаривать, — самодовольно усмехнулся мексиканец и вновь погрузился в ванну.
Но тут же вынырнул и вставил в барабан недостающие четыре патрона, все-таки осторожностью Мигель Кастильо никогда не пренебрегал.
Услышав выстрелы, Ретт Батлер и Гарри Купер проснулись одновременно. Отбросив шляпы в стороны, мужчины посмотрели друг другу в глаза.
— По-моему, тут что-то происходит, — заметил Гарри Купер.
— Вполне возможно, — пожал плечами Ретт Батлер.
— Что бы тут ни было, но стоит пойти посмотреть, — и не дожидаясь, как посмотрит на это Гарри Купер, Ретт Батлер поднялся и вышел из дома.
Гарри Купер, тут же поднявшись, зашел в соседнюю комнату, где отдыхали его помощники. Там тоже уже никто не спал.
— Том, проследи за ним, — показал Гарри Купер в сторону, куда направлялся Ретт Батлер.
Том тут же выпрыгнул в окно и стараясь оставаться незамеченным, прячась за углами домов, двинулся вслед за Батлером.
Тот шел спокойно, так, словно совершал прогулку, и изредка смотрел по сторонам.
— У каждого револьвера свой голос, — пробормотал Ретт Батлер, — и я узнал этот по звуку выстрелов. Я знаю, кому он принадлежит.
Ретт подошел к одному из домов и заглянул в зияющее чернотой окно. Но тут в осколке стекла он заметил силуэт человека, преследовавшего его.
Когда Ретт обернулся, тот уже спрятался за угол.
— Понятно, — отметил для себя Ретт Батлер и вновь двинулся по улице.
Он знал наверняка, что никто из людей Гарри Купера стрелять в него не посмеет, да и Мигель Кастильо тоже.
Поэтому опасаться ему было некого.
Завернув за угол, Ретт Батлер остановился и тут же прижался к стене. Через несколько мгновений он услышал поскрипывание песка и звяканье шпор своего преследователя. Тот крался возле самой стены.
Сперва из-за угла показался ствол револьвера, потом и рука, сжимающая рукоятку.
Ретт Батлер схватил преследователя за запястье и резко вывернул руку. Мужчина вскрикнул, револьвер упал в пыль.
А Ретт Батлер, наподдав ногой, толкнул мужчину к стене. Тот замер, заметно растерявшись. Он стоял, прижавшись к стене, и боялся обернуться.
Но потом медленно повернул голову.
— Если ты мне что-нибудь сделаешь, то Купер тебя убьет, — не очень уверенно сказал он.
— Если сможет, то убьет, — ответил Ретт Батлер и взвел курок.
Этот сухой щелчок что-то сломал в душе мужчины и он, резко пригнувшись, бросился к своему револьверу.
Ретт Батлер решил не испытывать судьбу и выстрелил первым.
Мужчину отбросило, и он рухнул в пыль. Из-за угла дома торчали только его ноги в высоких мягких сапогах, на одном из них медленно вращалась звездочка шпоры.
Все так же сжимая револьвер в руке, Ретт Батлер двинулся дальше, туда, где под навесом у колодца переминался с ноги на ногу гнедой жеребец.
Подойдя к крыльцу, Ретт Батлер несколько раз звучно ударил стволом револьвера в покосившуюся дверь и тут же скрылся за углом.
Мигель Кастильо, уже слышавший прозвучавший за минуту до этого выстрел, был наготове, но вылезать из ванны ему не хотелось.
Теперь, когда постучали в дверь, он не мог оставаться безучастным.
— Одну минуту, сейчас открою, только оденусь и подойду к двери, — деланно беспечным тоном выкрикнул Мигель Кастильо, медленно поднимаясь в ванне и держа револьвер наизготовку.
Шлепая босыми ногами, он сбоку подошел к двери, явно боясь того, что оттуда могут выстрелить, не открывая ее. Мигель вытянул руку и положил ее на медную ручку.
Но открыть дверь не успел. У него за спиной раздался спокойный голос Ретта Батлера:
— Амиго, надень штаны и положи револьвер.
Мигель застыл в нерешительности.
— Ты же знаешь, я долго ждать не буду, считаю до трех.
— Понял, — не дав произнести первое слово — «раз», выкрикнул Мигель Кастильо и тут же отбросил револьвер в сторону.
Сейчас он выглядел смешно: босой, абсолютно голый и без оружия. Мокрые волосы слиплись и падали на глаза, а у ног образовалась небольшая лужа.
Ретт Батлер усмехнулся.
— Что ты задумал, Ретт? — заискивающе улыбаясь, спросил Мигель Кастильо.
— Это не имеет значения, но как бы там ни было, амиго, я с тобой.
— А как же Гарри Купер? По-моему, уезжал ты вместе с ним, Ретт? — сорвался вопрос с распухших губ Мигеля.
— Я на твоем месте, Мигель, не был бы таким любопытным. Ведь ты меня предал, все рассказал Гарри Куперу, а теперь пытаешься упрекать.
— А ты? Ведь ты согласился поехать вместе с ним, это ты предал меня и все рассказал ему.
Ретт Батлер повел стволом револьвера, подгоняя Мигеля, чтобы тот скорее одевался.
— Если бы я что-нибудь рассказал Гарри, то наверняка не стоял бы и не разговаривал сейчас с тобой.
— Так ты ему ничего не сказал? — еще не веря в удачу, воскликнул Мигель Кастильо.
— Ведь я не так глуп как ты, амиго.
Мигель задумался. Его лицо то расплывалось в улыбке, то он вновь становилось серьезным.
— Так это значит, Ретт, — наконец-то до него дошло, — это значит, что про золото знаем только мы — я и ты.
— Как это мы? Об этом знает еще и Гарри Купер.
— Но ведь ты ему не сказал, что написано на могиле.
— Я-то не рассказал, но ты, амиго, оказался слишком болтлив.
— Если бы я им не сказал, они бы меня убили.
— Я же им не сказал, — улыбнулся Ретт Батлер, — и поэтому цел. А ты сказал — и только чудом остался жив.
— Так значит, Ретт, мы с тобой вместе? Мы будем работать на пару. Я так рад, Батлер, ты даже не можешь себе представить! Я так счастлив вновь оказаться с тобой! Как я тебя люблю, — и Мигель Кастильо распростер руки и бросился обнимать Ретта Батлера.
Но тот тут же отступил в сторону и презрительно поморщился.
— Мигель, ты бы сначала хотя бы надел штаны, я уже не говорю о рубашке.
— Ах, да, Ретт, извини, я совсем забыл, — и Мигель Кастильо бросился одеваться.
Он путался в штанинах, не попадал в рукава и все время приговаривал:
— Как я счастлив, Ретт, вновь оказаться с тобой! Как я счастлив!
— Так ты думаешь, Мигель, мы с тобой будем вместе? — немного охладил пыл своего знакомого Ретт Батлер. — А как же Гарри Купер?
— Это не проблема, Ретт, ведь мы с тобой вдвоем. Я сейчас только оденусь — и тут же пойду убью его, ведь мы с тобой вдвоем, Ретт.
— Не все так хорошо, как ты думаешь, амиго, ведь с ним еще пятеро головорезов.
— Но ведь я слышал выстрел, — сказал Мигель.
— Их было пятеро, — уточнил Ретт, — а сейчас четверо плюс сам Гарри Купер.
— Так вот почему ты пришел ко мне, — тут же остыл Мигель Кастильо, но потом с досадой махнул рукой. — Ну и черт с ними, пойду убью всех пятерых, ведь мы же с тобой, — вновь заискивающе глядя в глаза Ретту Батлеру сказал мексиканец и потянулся к своему револьверу, но в то же время опасливо оглянулся: как на это отреагирует Ретт.
— Бери, бери, — успокоил тот мексиканца, — ведь мы с тобой вместе.
— Вместе? — переспросил Мигель, не решаясь притронуться к револьверу и словно бы ожидая от Ретта Батлера какого-нибудь подвоха.
Ведь в общем-то, он не нужен был Ретту, тот спокойно мог отправиться за золотом с Гарри Купером, и он не до конца понимал свою роль и то, зачем пришел к нему Ретт Батлер.
— Так ты, Ретт, действительно хочешь, чтобы мы с тобой вдвоем добыли это золото? — все еще не веря в удачу спросил Мигель Кастильо.
— Да, с Гарри Купером делиться мне как-то не очень хочется, к тому же, он поступил с тобой, Мигель, не очень честно.
— Да, он настоящая свинья, Ретт, я бы никогда не поступил с ним так. Ты правильно сделал, что пришел ко мне. Я тебя не обману, а вот Гарри Купер обязательно убил бы тебя, лишь только получил бы деньги.
— Это неизвестно, амиго, я тоже быстро нажимаю на курок и не известно кто из нас двоих выстрелил бы первым.
— Но ведь он не один, Ретт, их же много, без меня тебе не обойтись.
— Вот именно, амиго, поэтому я и пришел к тебе.
— Хорошо, Ретт, сейчас мы отправимся и убьем всех пятерых, а потом в дорогу. Ведь я знаю кладбище, ты знаешь могилу, и нам ни с кем не надо делиться, только между собой. А хочешь, Ретт, я тебе прямо сейчас скажу, на каком кладбище спрятаны деньги?
Ретт скептически сощурился, взглянул на Мигеля Кастильо. А тот, словно бы испугавшись своего порыва, добавил:
— А ты мне скажешь, что написано на могиле.
— Нет, Мигель, ты лучше знай свою тайну, а я буду хранить свою. Так будет спокойнее, мы будем заботиться друг о друге, а иначе можем попытаться избавиться друг от друга.
— Да нет, Ретт, ты что? Пойдем, — сказал Мигель Кастильо, — я убью их всех.
— А ты оделся? — задал риторический вопрос Ретт Батлер.
— А что? Разве ты не видишь, что я уже одет.
— Идем, — бросил Ретт, и они, держа револьверы наизготове, покинули дом.
Дверь за ними закрыл сквозняк.
