5.3. Ганимед

Чтобы удовлетворить влечение, возникшее у него к прекрасному юноше, троянскому царевичу Ганимеду, бог Зевс опять превратился в птицу. На сей раз в орла, который является его постоянным спутником и атрибутом, когда Зевс находится в человеческом обличье. Когда Ганимед пас отцовские стада на лугах близ Трои, гигантский орел спустился на землю и похитил мальчика, отличавшегося необыкновенной, ослепительной красотой.

Рубенс неоднократно возвращался к этой теме, вкладывая в свои полотна различный уровень эротизма, а также варьируя возраст Ганимеда. Эта панель писалась по заданным размерам для украшения узкого простенка между двумя окнами в королевском дворце Торре де ла Парада, чем и обусловлен ее вертикальный формат. Художнику удалось весьма изящно вписать крупную птицу, поскольку он не испугался обрезать ее крылья боковыми сторонами полотна – главное, что фигура мальчика вмещается целиком. Орел сладострастно вцепляется в его белое тело своими огромными лапами и удерживает Ганимеда клювом. Подтекст картины полотна усиливается тем, что единственный предмет из вещей царевича-пастуха – это огромный колчан со стрелами. А его расположение, угол наклона и фаллические очертания нетипичны для этой иконографии.

Совершенно чуждый игривой придворной культуре с ее развращенностью и аллюзиями для посвященных, такой родной для Рубенса, Рембрандт трактует сюжет похищения Ганимеда максимально асексуально. Он фактически превращает картину в карикатуру, высмеивая сладострастно-запретные полотна своих предшественников. Считается, что одним из источников его «анти-вдохновения» был «Ганимед» известного любителя юношей Микеланджело, разошедшийся во множестве гравюр и копий. Рембрандт изображает царевича Ганимеда в возрасте, который, разумеется, никак не мог привлечь внимание древнегреческого любителя эфебов. Ребенок так мал, что при взгляде на него задумываешься не о запретных утехах, а о том, когда ему пора менять пеленки и громко ли он кричит. Все эти проблемы были отлично знакомы хорошему семьянину и отцу Рембрандту.

При этом художник искусно использует сочетание светлого тела мальчика с темной птицей и мрачным небом. Любопытно, что в искусстве барокко тема Ганимеда со временем действительно вскоре потеряет гомоэротический оттенок. И орел, уносящий мальчика, будет трактоваться как аллегория Смерти, слишком рано похитившей ребенка, который много обещал. В этой иконографии даже появится ряд посмертных портретов, изображающих в образе Ганимеда умерших мальчиков из знатных семей.

Отправить