После Сталина отношения между МИДом и КГБ менялись в зависимости от политического веса руководителя. После Молотова иностранными делами ведали партийцы: Шепилов в МИДе, Шелепин и Семичастный в КГБ. В 1957 году Громыко сменил Шепилова на долгие годы, однако в политбюро он не входил до 1973 года и весьма прислушивался к Андропову, уже с 1967 года шефу КГБ. Андропов очень боялся, что его «съедят» партийные конкуренты (не случайно Брежнев подставил под него замов – С. Цвигуна и Г. Цинева), избегал острых мероприятий (во время съездов, например, иногда запрещали встречаться с агентурой), опасался связей с террористами – в частности, с Ирландской Республиканской Армией (знаю по своему опыту), он обжегся на венгерской революции, где в результате повесили бывшего премьера Имре Надя. При нем было наложено строгое табу на политические убийства, соответствующее подразделение в разведке было радикально реорганизовано. Бесспорно, он был мудрым политиком, придумал «психушки», пошел ленинским путем, начав высылки вместо репрессий, вместе с Громыко пробил разрешение на выезд евреев в Израиль. В этом смысле он, бесспорно, был дальновидным деятелем, ведь до сих пор его преемник, генерал Федорчук, скрежещет зубами, обвиняя Андропова в предательстве, поскольку он выпускал за границу Высоцкого, Юрия Любимова, других актеров и не засадил в тюрягу Солженицына.