Глава 46
Дом встретил ее скрипом калитки и лунными зайчиками на обледеневших плитках дорожки. Кованые ворота подались нехотя. Киен предлагал установить автоматические, но Зоя колебалась – современная техника ее не любила. Или она ее.
Загнав во двор зеленый внедорожник, Зоя закрыла ленивые ворота, потом калитку. Быстро проверила, светится ли справа силуэт теплицы, и засеменила к резному крыльцу.
Тихо, только напольные часы отсчитывали секунды одинокого вечера.
У Глеба какие-то дела, и сердце тревожно сжималось от звенящей комаром мысли о другой женщине. За день он ни разу не позвонил.
Занят. Конечно, занят.
Зоя стянула белый павлопосадский платок с крупными синими – под цвет глаз – цветам. Сбросила сапожки и темное пальто.
Черный она не любила, но, ведь стройнит.
Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
Киен?
Она же просила не приезжать.
Но голос выдал другого гостя. Его-то она точно не ждала.
– Зоя, мы можем войти?
– Мы? – только и смогла выдавить из себя хозяйка дома.
– Со мной Гаяне.
– Конечно, Константин Константинович, – она поспешно распахнула дверь, впуская в коридор высокую фигуру в темном костюме. – Добрый вечер.
– И вам, – начальник Управления ноль, взял ее руку, галантно поднес к губам.
И отпустил не поцеловав.
– В-вы проходите, я сейчас чайник поставлю.
– Не стоит беспокоиться, мы ненадолго.
– Тогда прошу в гостиную.
Она провела их в комнату, которую обставляла сама: теплые оттенки, деревенский стиль, фарфоровые кошечки на каминной полке и фотографии Киена на стенах. Этот цикл он снимал специально для нее. Зоя зажгла старинную семисвечную люстру, включила электрокамин. И в замешательстве посмотрела на старшего инспектора.
– Может, кофе, Гаяне?
– Нет, спасибо.
Глаза женщины залило тяжелое золото. Старший инспектор осматривалась, шумно втягивая воздух.
Неужели Зоя настолько сильно вспотела?
Она чуть опустила голову. Вдохнула. Почувствовала лишь слабый запах подаренных Глебом духов. Резковатых на ее вкус, но…
О чем она только думает?
– Чем я могу помочь? – улыбнулась она, присаживаясь на утонувший в декоративных подушках диван.
– Чистосердечным признанием.
Константин Константинович опустился рядом. Его взгляд вошел под кожу тысячей ледяных крючков. Зоя вздрогнула от удара силы, в десятки, нет сотни раз превосходящей ее собственную.
– Я, – она замешкалась, восстанавливая дыхание, – я не понимаю.
– Гаяне?
Старший инспектор протянула телефон, на экране которого светился номер. И адрес.
– Группа захвата уже выехала, Зоя.
Что?!
– И я хочу, – Константин Константинович полоснул ее обсидиановой кромкой взгляда, – чтобы ты сказала мне, кого они там застанут.
– Нет! – Зоя попробовала подняться, но руки стоящей за спиной Гаяне, вдавили ее в диван. – Не надо. Он… Он не опасен. Константин Константинович, пожалуйста. Я все объясню!
– Я жду, – глава Управления Ноль взял у нее телефон, который Зоя выхватила сама того не осознавая.
Отключил. Перебросил Гаяне.
Зоя прикусила губу, стараясь не думать о Киене и группе захвата.
Если он пострадает, это будет только ее вина.
– Я не знаю с чего начать, – она схватила кончик косы.
Дернула, вырывая золотистый волос.
– Сначала, Зоя Александровна. Начните сначала.
Глеб привел его ночью. Поздней, но Зоя не спала.
Изредка потирая покрасневшие глаза, она всматривалась в фотографии тринадцати тел и отчеты с места, где их обнаружили. Криминалистика, конечно, не ее конек, но Зоя чувствовала себя лучше, зная, что не спит, когда ее люди выстаивают двойные смены. Да и было в этих фото что-то неуловимо знакомое.
Стук в дверь заставил поднять отяжелевшую голову, проморгаться, проверить молчащие сигнальные нити.
Неужели? Сейчас? Он же должен быть в городе.
Она подскочила, чувствуя, как полыхнули щеки. Радуясь, что не успела смыть макияж и переодеться в домашнее, побежала к двери.
Он ошарашил ее с порога. Руками, обнявшими покатые плечи, морозными губами, прижавшимися к ее. Зоя заблудилась в поцелуе. Истаяла, словно сказочная Снегурочка пред очами Ярилы-солнца.
И не заметила, как вслед за Глебом в коридоре появился другой.
– Прости, что так поздно, – прошептал Глеб в зардевшееся ушко, – но, кроме тебя, мне не к кому пойти.
Вспыхнувший под потолком свет, заставил неизвестного вскинуть руку, обмотанную каким-то жутким рваньем. Та же гадость охватывала голову, скрывая правый глаз.
Из-под тряпки торчали ржавые сосульки волос.
Одет не по сезону: в рубаху, словно взятую с музейной витрины, и такие же ветхие холщовые штаны. Бос. А худоба говорила, нет, кричала о недоедании.
Зоя прищурилась, протягивая к незнакомцу тонкие побеги своей силы – ничего, точнее, никого подобного она раньше не встречала.
– Очень необычный энергетический рисунок, – она повернулась к Глебу. – Кто это?
Начальник Первого отдела улыбнулся, и в животе словно открыли подарочную коробку с экзотическими бабочками.
– Я сегодня повторно осматривал место происшествия, заметил след, ума не приложу, как его пропустили. Пошел… И, вот. Зоя, Зоя, успокойся, он не убивал этих людей, ты же видела результаты вскрытия. Мне кажется, своим ритуалом они открыли проход…
Странный гость замер потрепанной ветрами статуей, и только яркий изумрудно-зеленый глаз следил за ними. Вспыхивая то недоверием, то совершенно детским любопытством.
– Нам стоит сообщить…
– И его закроют, – перебил ее Глеб. – Зоя, родная, ты же знаешь протокол. А он, вот смотри. Глеб прижал руку к груди, вскинул мужественный подбородок и почти торжественно произнес:
– Глеб.
Незнакомец повторил его жест и ответил хрипло:
– Киен.
– Зоя, – ее голос чуть дрожал. – Глеб, но что же…
– Не волнуйся, родная, – он приобнял ее за мгновенно расслабившиеся плечи, – я все продумал.
Зоя не помнила, что именно ее убедило. Гладкие, словно шелк, слова Глеба, или вид Киена, пьющего вторую тарелку борща.
Он напоминал котенка, встреченного отличницей и умницей Зоей по дороге из школы и принесенного домой. Серое тщедушное тельце отчаянно сопротивлялось водным процедурам в зеленом пластиковом тазу, вылакало блюдце сливок и, умопомрачительно мурча, уснуло у нее на коленях. Два часа, счастливых часа, Зоя провела практически неподвижно, изредка почесывая драное ухо.
А потом пришла мама.
Отругала за разлитое молоко, пятна на школьном переднике и несделанные уроки. Но самое ужасное – забрала котенка. Сказала, что отдала в добрые руки.
Зоя поверила.
А Киен остался. Сначала в лаборатории, опутанной сигнальной сетью, которая могла сдержать даже взбесившегося волкодлака. А, когда она заметила, как жадно он смотрит на солнце, – в каморке на первом этаже, переоборудованной в классную комнату. Но спать всегда уходил вниз. И уже потом Глеб купил ту квартиру.
– Кто он, – спросила наблюдавшая за ней уже из кресла Гаяне.
– Фомор. Его предки жил в Ирландии до того, как туда пришли Туата де Дананн. Сначала они были союзниками, потом врагами. А сейчас, я так и не поняла, не то слуги, не то рабы – Киен очень неохотно рассказывал о своей жизни там. Константин Константинович, я понимаю свою ответственность. Возможно, до конца не понимаю риски, но Глеб говорил…
Она осеклась, загоняя ногти в ладонь.
– Константин Константинович, – в васильковом взгляде читалась отчаянная мольба, – Киен, он помог нам продвинуться с некоторыми ключевыми проектами по фейри. Вы же согласились на адаптацию Аргита…
– Зоя, – от обманчивой мягкости его голоса перехватило дыхание, – тебе стоило прийти ко мне сразу.
– Я хотела…
– И что же тебя остановило?
Глеб.
Но Зоя стиснула кулаки и тихо пробормотала:
– В мае он ушел обратно. В тот мир. Потом вернулся. И я решила, что смогу понять как открыть переход. Но если бы его изолировали, Киен перестал бы мне доверять. Я не хотела рисковать проектом. А сейчас… Я почти закончила. Киен и Аргит, они уйдут. Вы ведь этого хотели?
Начальник Управления Ноль всматривался в побледневшее лицо так, словно пытался разглядеть изнанку Зоиной души. Мерное кап-кап секунд тишины казалось пыткой. Молиться было глупо, плакать – бесполезно.
– Гаяне, – наконец, сказал Константин Константинович, поднимаясь, – побудь, пожалуйста, с Зоей.
Когда он вышел, Зоя стекла по спинке дивана. Закрыла дрожащими руками лицо. Мысли путались, как стеклышки в калейдоскопе.
– Зоя, – голос Гаяне раздался совсем рядом, – у тебя есть фото этого Киена?
– Не знаю, возможно, – она попыталась сфокусировать взгляд, сморгнуть с ресниц непрошенную влагу.
– А его фото с Глебом?
– 3-зачем?
– Зоя, – пальцы старшего инспектора сомкнулись на дрожащем запястье, – у тебя есть хоть что-то, что подтверждало бы вовлеченность Глеба в это дело? Фото?
Зоя покачала головой.
– Переписка?
Она задумалась, но движение все же повторила.
Зачем она спрашивает?
Что происходит?
И как они узнали обо всем?
– Зоя.
Гаяне смотрела… С жалостью?
– Послушай меня. Сим-карта, которой пользовался Киен, куплена на твое имя, квартира, где он жил, куплена на твое имя. Ни с кем, кроме тебя, он, по утверждению Никиты, не общался.
– Гаяне, я не понимаю…
– О, Праматерь, как же можно быть такой дурой?!
Глаза старшего инспектора полыхнули золотом.
– Тебя подставили, – зло процедила Гаяне. – Глеб. Тебя. Подставил.
Но…
Как?
Он же…
Ее любит.
Ведь любит же?!
