С самого детства Фабиан Руиз знал, что хочет работать там, где носят костюм и галстук. Его родители всегда говорили, что упорный труд заслуживает восхищения. Para adelante siempre, y nunca para atras, ni para cojer impulso – иди только вперед, никогда не возвращайся назад, даже для того, чтобы собраться с силами.

В 1972 году его семья, состоявшая на тот момент из отца, матери и четырехлетнего брата Карлоса, переехала из Колумбии в Нью-Джерси, где Фабиан и появился на свет год спустя. Ему не исполнилось и года, когда семья переехала еще раз – на сей раз в район Джемайка в округе Куинс Нью-Йорка. Там он и рос спокойным, прилежным и любящим порядок мальчиком. После четвертого класса родители Фабиана решили перевести его в частную школу, поскольку в местной государственной школе их старший сын попал в компанию несовершеннолетних преступников. В частной католической школе Святого Джона его любимым предметом была наука. «Мне нравилось узнавать что-то новое», – говорит он.

Героями Фабиана были родители и старший брат. Он уважал отца, который выучился на бухгалтера и работал сначала на химическом заводе, а затем в нескольких крупных банках. В матери, которая работала секретаршей, его восхищало умение сочетать домашние дела с полной занятостью. А брат? «Брат был для меня всем», – говорит Руиз, одетый в отличный костюм с безупречно завязанным галстуком.

Так начиналась история Руиза.

Соседи семьи Руиза знали о взаимной привязанности братьев, о том, что Карлос всегда придет на помощь Фабиану, если это потребуется. «И потому, – говорит нам Фабиан слегка срывающимся голосом, – все знали, что я ничего не боюсь. Если что-то вдруг пойдет не так, мой брат это исправит».

Жизнь Фабиана и его брата непоправимо изменилась в день, когда они играли в бейсбол в районном парке Джемайки в округе Куинс. Карлос с несколькими своими друзьями закончил играть пораньше, а Фабиан с командой остались доигрывать подачи. После игры, когда Фабиан зашел к приятелю вернуть одолженную перчатку, тот рассказал ему, куда направился его брат. Предыдущей ночью на него напали около продуктовой лавочки, и друзья устроили ему встречу с обидчиком в нескольких кварталах отсюда. «Я сразу понял, – говорит Фабиан, – что дело пахнет убийством и убивать будут моего брата». Он кинулся к перекрестку, где брат ожидал встречи в компании двух друзей. Карлос сказал: «Уходи отсюда. Тебе здесь не место». «Я никуда не пойду», – ответил Фабиан. Они продолжали спорить, когда на месте появился противник Карлоса в белом седане.

В шестнадцатилетнем возрасте Фабиан Руиз застрелил врага своего брата. Это было его первое и единственное преступление. Его арестовали по обвинению в убийстве со смягчающими вину обстоятельствами и в ожидании суда отправили в нью-йоркскую тюрьму Райкерс Айленд – огромное и мрачное заведение для правонарушителей, неспособных заплатить залог, и для тех, кто получил срок меньше года.

Попав в тюрьму, Руиз сразу стал мыслить как заключенный. Отчаянное положение пробудило в нем качества напористого человека, заставило твердо взять свою судьбу в собственные руки и проявлять смекалку, позволяющую получить из ничего хоть что-то.

Чтобы проиллюстрировать такую смекалку во время нашей встречи, Руиз встает со стула. Он выглядит высоким, широкоплечим и властным. «Оглянитесь вокруг, – говорит он, – в этой комнате не меньше ста видов оружия». Мы озадаченно смотрим на него. «Видите кусок пластика на том стуле? Я могу расплавить его и превратить в бритву». Он указывает на металлическую рейку стойки под телевизором и говорит, что может превратить ее в саблю. По его словам, водопровод в здании – просто арсенал разнообразного оружия. «А эта аудиоколонка в углу? Я могу раскурочить ее и найти внутри все, что угодно, что можно превратить в оружие».

Инстинктивное стремление подсуетиться – то есть использовать любой удобный случай или создать его самому, а не сидеть сложа руки и ждать, что будет, – привело Фабиана к попытке побега. В тюрьме Райкерс Айленд существовали разные режимы содержания заключенных. Там были обычные тюремные камеры и «бытовки для молодняка». «Они засунули меня в бытовку, и я начал соображать… Ведь эта штука сделана из жести и гипсокартона… Мне светит от двадцати пяти до пожизненного, а вы меня в консервную банку с гипсокартоном?»

Фабиан внимательно рассматривал и анализировал все детали помещения: каждую стенку, каждую трещинку, каждый угол. В конце концов он обратил внимание на вытяжку, вокруг которой порхали птицы. «И я задался вопросом, как они туда попадают, – рассказывает нам Фабиан. – Если можно влететь, значит, можно и вылететь? Ну, вот оно. И я решил, что последую за птичками».

Однажды вечером двое сокамерников отвлекли внимание дежурного надзирателя, а Фабиан в это время проник в помещение мойки для швабр (в которую обычно попадали только назначенные на уборку помещений) и выбрался наружу через потолок. Чтобы не вызвать подозрений раньше времени, во время вечернего обхода надзирателя на его шконке спал сокамерник. В два часа ночи Фабиан был на крыше бытовки, слишком высокой, чтобы прыгать с нее на землю. Он перебирался с крыши на крышу череды бытовок, казавшихся просто бесчисленными, не упуская из виду парковку и водную гладь, видневшиеся вдалеке за тюремной оградой.

Выбраться через парковку, как он хотел, не получалось: у входа собралась на перекур группа надзирателей. Он стал искать другие направления и, обнаружив путь наружу, спрыгнул на землю и перелез через первый забор, отделявший его от свободы. Следующий забор был примерно шести метров в высоту и полностью забран в колючую проволоку. Но Фабиан уже мог чувствовать запах соленой морской воды, которая находилась за забором. Он накрыл колючую проволоку одеялом и попытался взбираться, не обращая внимания на боль. Это оказалось невозможным. Сделать подкоп под забором было невозможно – он стоял на бетонном фундаменте. Когда небо осветили первые лучи рассвета, Фабиану стало не по себе. Он спрятался под фургон строителей, надеясь отсидеться там до наступления темноты и предпринять еще одну попытку. В семь утра на территории раздался сигнал тревоги. В небе кружили вертолеты, а Фабиан мог видеть ноги надзирателей, бегающих толпами вокруг его убежища. Наконец, по его следам пустили собак, и он услышал, как надзиратель говорит по рации: «Кажется, я его нашел».

«А мне уже воду было видно», – говорит он нам.

За попытку побега Фабиану добавили год, а режим поменяли на «строгий с централизованным круглосуточным наблюдением». Последующие несколько месяцев ему пришлось провести в одиночной камере, и там он пришел к выводу о том, что свой напористый характер и умение подсуетиться можно использовать в более позитивных целях.

Свойственные ему раньше спокойствие и любовь к знаниям постепенно возвращались. В тюрьме он читал все – от комиксов до классики, от журнала «Тайм» до Библии, Торы и Корана. После побега его считали потенциальным зачинщиком беспорядков, поэтому постоянно переводили из камеры в камеру и из тюрьмы в тюрьму. Он уклонялся от вступления в тюремные банды, что было скорее исключением из общего правила для начала 1990-х годов.

Фабиан стал изучать уголовное законодательство штата Нью-Йорк, получил сертификат помощника юриста, часами штудировал кодексы и судебные дела, писал ходатайства и архивировал документацию. Он работал делопроизводителем, и это стало для него важнейшим жизненным опытом. «В конце концов во всей этой информации я увидел ключ к давно запертой двери». Он говорит нам, что многие из тех, кто сидит в тюрьмах, оказываются там из-за своего неумения использовать информацию понятным обычному обществу способом. Прирожденная сметливость позволила ему осознать, что надо просто с умом использовать то, что есть под рукой.

Руиз получал не только юридические знания. В местном колледже он получил диплом о гуманитарном образовании. Он прошел курсы и получил сертификаты помощника кровельщика, помощника электрика, разборщика асбестовых покрытий, консультанта по профилактике СПИДа, консультанта по работе с несовершеннолетними и консультанта по предупреждению насильственных преступлений. Он начал издавать журнал о хип-хопе и тюремных новостях под названием The Rap Tablet.

Фабиан отсидел в тюрьме двадцать один год и в течение этого срока изучал все эти разнообразные миры. «В тюремной жизни я познал все. В Большом доме мне стукнуло и восемнадцать, и двадцать один, и все такое…» И все это время он учился, наблюдал и оттачивал навыки, которые могли бы понадобиться ему после выхода на свободу в возрасте тридцати восьми лет. Свои бизнес-идеи он заносил в специальный блокнот. «Я оставил его в тюрьме, когда выходил на волю, но я никогда не забуду о нем. Все это у меня в голове, этого у меня никто не сможет отнять, и все мои нынешние занятия идут именно оттуда».

Выйдя за порог тюрьмы, Руиз, по его словам, «…почувствовал, что его шатает. Как будто земля уходила из-под ног». Но теперь с ним был целый набор новых знаний и навыков для жизни на свободе.

В день нашей встречи с Руизом минуло ровно 360 дней с момента его выхода из тюрьмы. Сметливость, доведенная до совершенства в заключении, теперь с пользой применяется им на свободе. В данный момент он участвует в общественной программе Defy Ventures, которая помогает бывшим правонарушителям начать собственный бизнес. Defy – своего рода реверанс большого бизнеса в сторону того, который принято считать маргинальным, поскольку его в частном порядке финансируют топ-менеджеры корпораций и несколько фондов с целью «обеспечить тщательно отобранным целеустремленным мужчинам и женщинам с криминальным прошлым возможность решительно изменить свою жизнь к лучшему, создав свой бизнес или сделав успешную карьеру».

Бизнес, созданный Руизом, называется Infor-Nation. Этот стартап выполняет исследования по заказу клиентов, в первую очередь заключенных, которым нужна юридическая или какая-то другая информация, находящаяся в открытом доступе в Интернете. По целому ряду причин подавляющему большинству заключенных не разрешен доступ к Сети. Когда Руиз отбывал свой срок, его родные присылали ему распечатки из Интернета, чтобы он мог лучше понимать свое уголовное дело и сориентироваться в том, чем заняться по возвращении домой. Опираясь на Интернет и свое знание библиотечного материала, он помогал окружающим в написании апелляций, ходатайств и заявлений.

У Руиза возникла идея: почему бы ему не предложить свои услуги другим заключенным? Почему бы не стать человеком, который свяжет волю с неволей? А поскольку в тюрьме вся входящая и исходящая почта перлюстрируется, то ведь не будет проблемой, если заключенный закажет распечатку поста из Facebook, электронного письма или информации, которая будет полезна во время отсидки?

В развитие своего предыдущего успеха – победы на конкурсе Defy в честь «Синко де Майо», принесшей ему первый грант на создание Infor-Nation в сумме двух тысяч долларов, – он был принят в программу бизнес-инкубатора, где занялся более тщательной разработкой своей идеи. Руизу действительно приходится суетиться: на жизнь он зарабатывает рабочим на стройке («Единственное, что я мог найти со своей судимостью», – говорит он) и упорно трудится над развитием Infor-Nation.

«Инвестируя в этот бизнес, – говорил Руиз членам жюри конкурса, – вы инвестируете не только в меня, но и в людей, чья полная и окончательная изоляция от нашего мира или мира вообще наносит существенный урон обществу».

Руиз (наряду со всеми бывшими правонарушителями, с которыми мы общались) упоминает о том, что для поддержания «движухи» обязательно нужна увлеченность. «Я всегда полностью отдаюсь своему занятию», – говорит он. Ребенком он нацепил самодельную накидку Супермена и прыгнул с высоты. «Я был в полной уверенности, что полечу», – смеется Фабиан. Жизнь в тюрьме предполагает столь же бескомпромиссный взгляд на вещи. Если предстоит драться, то надо драться до последнего, иначе погибнешь. «Нельзя просто стукнуть разок и отойти», – замечает Руиз.

К концу нашего разговора Руиз обратил внимание на запись в одном из наших блокнотов: «Что роднит пиратов, террористов, хакеров и гангстеров с обитателями Силиконовой долины? Инновации». «Это интересно, – говорит Руиз, – какая разница между нами и некоторыми парнями в Силиконовой долине? Никакой, кроме того, что в детстве они поступали поумнее».

О чем спросить Руиза напоследок? Мы спросили, что он думает о капитализме. «Что есть хорошего в капитализме? Возможность подсуетиться. Уважаю движуху. Уважаю свободу найти удобный момент и воспользоваться этим».

«Неправильно все считают, что хастл – новый стиль танца. Это очень старый прием ведения бизнеса», – съязвила как-то писательница и комик Фрэн Лебовиц. Возможно, и старый, но именно сегодня слово «подсуетиться» стало часто употребляться в мире бизнеса. Его можно встретить даже в объявлениях о поиске сотрудников – мелкие бизнесы иногда упоминают умение вовремя подсуетиться в качестве требования к соискателям.

Исторически слово hustle использовалось для обозначения приобретения чего-то противоправным путем или для мошенничества, подделки или махинации. Однако в наши дни его применяют в других смыслах, и современный управленческий жаргон пополнился разного рода производными, которые употребляются в смыслах, аналогичных русским «подсуетиться», «прокрутиться» или «затеять движуху», то есть продемонстрировать напор, ловкость, энергичность и смекалку.

В нашем толковом словаре Экономики Отщепенцев «подсуетиться» означает получить что-то из ничего. Быстро двигаться, уметь торговаться и активно создавать для себя новые возможности вместо того, чтобы ждать, когда какая-нибудь возможность подвернется. Уметь подсуетиться – значит не сидеть без дела, решать проблемы эффективно и непринужденно, упорно трудиться, проявлять находчивость и упорство, а также демонстрировать или иметь на самом деле смекалку, нахальство и обаяние.

Подсуетиться – это про то, что надо делать дело, как поступал Фабиан Руиз во время своего тюремного заключения. Это про то, что, будучи изобретательным, пользуясь всеми возможностями и экономным (то есть умея достигать многого немногим), можно определять свою судьбу самому. Гибкий склад ума позволяет легко переходить из одной области деятельности в другую, заимствовать установки одной из них для получения нового взгляда на проблематику другой. Энергичный человек умеет подсуетиться с толком, без особого труда меняя местами общие принципы деятельности разных отраслей, создавая полезные и ценные связи и применяя весь спектр своих компетенций и навыков вне зависимости от области их изначального предназначения.

Для того чтобы вовремя подсуетиться, не нужно иметь генеральный план. Вы импровизируете и чутко реагируете на то, что появляется на вашем жизненном пути. Подсуетиться – значит обратить внимание на идею и вплотную заняться ее реализацией. Обширные ресурсы, безупречный коллектив или подходящая обстановка не нужны. Большинство инноваций вызываются к жизни ограничениями, проблемами и даже голодом.

Программу Defy Ventures – ту самую, при помощи которой Фабиан Руиз создал Infor-Nation, – основала Кэтрин (Кэт) Хоук. Начало карьеры Хоук было завидным – она работала с венчурным капиталом в Пало-Альто и Нью-Йорке, а затем перешла в растущую фирму в секторе прямых инвестиций. В возрасте двадцати пяти лет Хоук ездила в Румынию, чтобы поработать волонтером в детском доме для ВИЧ-инфицированных сирот. Как сказала нам Хоук, по возвращении оттуда она стала «молиться, чтобы появилась возможность совместить вновь приобретенное чувство несправедливости со своим увлечением бизнесом».

Хоук разочаровалась в прямых инвестициях. Она страстно хотела жить более полезной жизнью, наполненной любовью и служением. «Меня не привлекала идея умереть на куче денег».

В возрасте двадцати шести лет молитвы Хоук были услышаны. Это произошло после того, как она совершила поездку, полностью переменившую ход ее жизни, – приняла участие в церковной миссии, посещавшей одну из техасских тюрем. Во время визита она увидела, что перед ней не просто осужденные, но и потенциальные предприниматели, многие из которых обладают качествами, которые она хотела видеть в начинающих бизнесменах в ту пору, когда работала в венчурной компании.

В том же году Хоук с супругом переехали в Техас, где она организовала Программу тюремного предпринимательства (ПТП). Она инвестировала в проект все свои сбережения, а к 2008 году бюджет программы составлял уже 3,2 миллиона долларов – в шестьдесят раз больше, чем ее стартовая инвестиция.

За минувшие десять лет ПТП прославилась своими выдающимися успехами в подготовке заключенных к возвращению в гражданское общество. Участников программы учат и тому, как начать новое дело и как увязать свое прошлое с более позитивным и полезным будущим.

В годовом отчете ПТП за 2011–2012 годы указывается, что повторные правонарушения совершили всего пять процентов участников программы – что существенно ниже среднего процента рецидивизма в США, составляющего 40 процентов. (Из этого можно сделать вывод о том, что благодаря ПТП бывшие преступники сознательно направили свои силы на полезные, выгодные и легальные занятия.) За пять лет курсы ПТП прошли пятьсот человек, из которых около шестидесяти начали свои собственные бизнесы. Многие из них стали работодателями. Придумав ПТП и воплотив ее в жизнь, Хоук переместилась из мира прямых инвестиций в мир работы с обитателями тюрем. Но ее история на этом не заканчивается.

Хоук уехала из Техаса в 2009 году после признания в сексуальной связи с четырьмя выпускниками ПТП. Департамент уголовной юстиции Техаса пригрозил закрыть программу ПТП, если Хоук продолжит в ней работать. Она подала в отставку. Поборница общественного блага превратилась в персонажа скандальной хроники. «Я не хотела больше жить», – сказала нам Хоук. Она была в полной уверенности, что это полный крах.

Однако Хоук оправилась и начала пробиваться – ведь именно этому она учила бывших заключенных на курсах ПТП. Пробиваться – значит проявлять волю перед лицом череды неудач, собирать в кулак все свои силы и энтузиазм, необходимые для того, чтобы взяться за дело. Это значит не останавливаться, не сдаваться и изменять направление в зависимости от новых вводных или полученных знаний. Пробиваться – значит пересилить судьбу, создав счастливый случай за счет превосходящих сил позитива.

Проникнувшись этим духом, Хоук переехала в Нью-Йорк и основала там Defy Ventures. Частью обучения является годичная программа, созданная по образу и подобию программы МВА. Бывшие заключенные занимаются по шестнадцать часов в неделю, постигая основы бизнеса: как придумать название компании, как работать с интеллектуальной собственностью, как выступать на публике, как читать балансовый отчет. Учащиеся пишут бизнес-планы и конкурируют между собой за стартовые инвестиции в создание предприятий.

С 2010 года с помощью Defy Ventures бывшие правонарушители, а ныне, как их здесь называют, «предприниматели-курсанты», заработали более 13 миллионов долларов. В настоящее время программу обучения закончили 115 «предпринимателей-курсантов», которые создали 72 компании, инкубатором и инвестором которых выступила Defy Ventures. Эти компании создали 35 новых рабочих мест. 87 процентов участников программы имеют постоянную работу, рецидивизм среди них составляет менее 5 процентов, а доходы выросли на 94 процента за первое полугодие сотрудничества с Defy Ventures.

Разговаривая с другими участниками Defy Ventures, мы узнали, что многим из них тоже свойственно умение вовремя подсуетиться, доведенное до совершенства Фабианом Руизом. «А без разницы, как это называется, – сказал нам один из предпринимателей Defy, – я на этом деньги делаю, и все тут».

Еще один выпускник Defy – Луис Мартинес, бывший наркодилер, который создал сервис квартирного ремонта Brooklyn Joe Painters. Он сказал, что способы изменить свою жизнь подсказаны ему школой выживания, пройденной в тюрьме: воспользоваться тем, что есть, и не тратить силы на мысли о том, чего нет; стараться вовсю – так же, как это принято на улице; трудиться не покладая рук до тех пор, пока дело не будет сделано.

Джо Васкес – бывший наркоторговец, заработавший на героине более 750 тысяч долларов. Такие деньги невозможно сделать, толкая товар на углу случайным прохожим. Васкес построил систему дистрибуции. Он придумал уникальный бренд и упаковку, ввел контроль качества, руководил коллективом и создал надежный сервис поддержки клиентов. Жизнь наркоторговца дала ему умение действовать энергично, вполне применимое в официальной экономике, и сейчас с помощью Defy Васкес учит других бывших драгдилеров и заключенных, как с выгодой использовать свой уличный опыт в легальных занятиях. Это должно помочь им в поиске обычной работы или создании собственного бизнеса.

Помимо обучения обычным деловым навыкам, вроде составления резюме или написания бизнес-плана, учебная программа Defy уделяет большое внимание социальным компетенциям, умению коммуницировать и личностному развитию. Обучение в Defy включает и элементы развлечения. Как сказала в разговоре с нами Хоук: «Это потому, что многие из этих парней попали в тюрьму прямо с улиц, и им всю жизнь было очень нелегко. У большинства из них никогда не было нормального детства». Часть программы нацелена на то, чтобы ее участники могли повеселиться и на время сбросить груз забот, вернув себе таким образом немножко детства. Помимо Defy Ventures, в мире существует еще несколько программ, которые работают в этом же направлении.

Выпускница Гарварда Бэйли Аарон создала в Бостоне программу обучения предпринимательству заключенных под названием Venturing Out. Мы спросили ее, зачем она это сделала. Бэйли рассказала, что одно время она преподавала на тюремных общеобразовательных курсах, помогая заключенным готовиться к экзаменам (причем однажды ее попросили подготовить ученика уровня третьего класса к сдаче экзамена за выпускной двенадцатый класс). Взгляды Аарон на заключенных изменились благодаря одному из ее учеников. «Если математическая задача подавалась традиционным образом, то есть была про яблоки, карандаши или пирожки, решение давалось ему очень тяжело. Но если для примера я использовала выручку или прибыль, он выдавал решение моментально. Многие из тех, кто сидит по тюрьмам, очень хорошо разбираются в бизнесе, выручке и прибыли».

У Аарон есть некая теория относительно того, почему из осужденных за преступления могут получаться прекрасные законопослушные предприниматели. Она считает, что поскольку детство и юность этих людей проходят в трудных условиях, они вырастают стойкими и в большей степени приспособленными принимать вызовы, с которыми сопряжено управление собственным бизнесом. По словам Аарон, благодаря своему непростому прошлому многие из ее учеников проявляли исключительную наблюдательность и понимание окружающей обстановки, а это, по ее опыту, способствует умению понимать людей и улавливать тенденции и закономерности.

Наука подтверждает идею того, что некоторые из тех, кто отсидел в тюрьме за совершенные преступления, действительно обладают склонностью к предпринимательству. Исследования, проведенные Мэтью К. Сонфелдом из Университета Хофстра, показали, что у заключенных присутствуют высокоразвитые предпринимательские способности. В монографии «Выгодно ли предпринимательство? Майклы Блумберги, продавцы хот-догов и доходы от самозанятости» Росс Ливайн и Йона Рубинстайн попытались установить, что представляет собой успешный предприниматель. В своем труде Ливайн и Рубинстайн определяют предпринимателя как человека, вовлеченного в новаторскую или рискованную деятельность (вроде Билла Гейтса или Майкла Блумберга), в отличие от самозанятого субъекта предпринимательской деятельности (типа слесаря-сантехника или столяра). Одна из составляющих успешного предпринимателя выделяется на общем фоне – наличие правонарушений в несовершеннолетнем возрасте. Авторы считают, что те, кто в подростковом возрасте был вовлечен в «агрессивные, противоправные и рискованные» виды деятельности, имеют больше шансов стать в будущем успешными предпринимателями.

На сегодняшний день в США под стражей содержится 2,4 миллиона человек. Бывшему заключенному почти невозможно найти достойную и интересную работу после выхода на свободу, поскольку в большинстве мест не хотят нанимать людей с уголовной судимостью. Шансы снова совершить преступление среди безработных бывших заключенных в три-пять раз выше, чем у тех, кому удалось устроиться. Курсы предпринимательства и методическая помощь таких, как Кэт Хоук и Бэйли Аарон, способствуют разрешению проблемы социальной реинтеграции бывших заключенных и в то же время дают возможность применять в формальной экономике навыки, полученные в криминальном мире. Хоук называет это «преображением жульничества».

Как и Фабиан Руиз, многие из бывших заключенных – участников таких программ, как Defy Ventures и Venturing Out, воспитали в себе установку на находчивость и бережливость. Эти качества – стержень натуры пробивного малого, готового использовать для достижения цели все, что есть в его распоряжении. Эффективные дельцы фокусируются на том, что у них есть, а не на том, чего не хватает, и находят новаторские способы применения доступного инструментария. Кроме того, они понимают, что не надо ждать идеального совпадения всех составляющих, чтобы начать делать дело. Подобно Apple и Virgin Records, они начинают бизнес в гараже или спальне, даже если у них нет всего, что может понадобиться.

Действовать – удел сильных духом. Могут потребоваться недели, месяцы и даже годы усилий, прежде чем появятся их первые плоды, а это значит, что волевые качества – главное оружие в арсенале удачливого парня.

Бывшие заключенные и перевоспитавшиеся уголовники – не единственные, кто умеет вовремя подсуетиться и провернуть дело. Мы живем в эпоху, когда экономику многих стран мира уже более пяти лет сжимают тиски финансового кризиса, что делает, как никогда, трудной задачу застолбить участок и достичь успеха для тех, кто «ограничен в средствах» (и для людей, и для компаний).

В годы после мирового финансового кризиса 2008–2009 годов в Испании усугубилась рецессия, и уровень безработицы среди молодежи достиг почти 50 процентов. Чтобы заработать на жизнь в подобных условиях, многим людям приходится крутиться в теневом секторе экономики. Бывший декан барселонской бизнес-школы ESADE профессор Роберт Торнабелл говорил в интервью для газеты «Нью-Йорк таймс»: «Без нелегальной экономики у нас, наверное, случилось бы восстание… Сегодня многие остаются на плаву только благодаря теневому сектору экономики и поддержке родных и близких».

В это тяжелое время испанцы делают все, чтобы сводить концы с концами. По всей стране появляются блошиные рынки и лавки, работающие по принципу натурального обмена. Если раньше покупка поношенных вещей считалась в Испании позором, то сейчас, в условиях кризиса, это стало нормой. Наряду с этим появились интернет-сервисы (так называемые банки взаимных услуг), позволяющие испанцам обмениваться услугами, знаниями и товарами. На таких платформах безработные или частично занятые могут обменять то, что у них есть, на необходимые товары и услуги.

Тенденция «совместного потребления» проявляется во всем мире. В своей книге «Что мое – твое» Рэйчел Боцман и Ру Роджерс отмечают, что совместное использование, обмен и продажа неиспользуемых вещей, времени и сервисов является растущим трендом. С помощью таких сервисов, как Airbnb (сайт аренды квартир, количество предложений на котором выросло со 120 000 в начале 2012 года до 300 000 к настоящему моменту) или Zipcar (сервис каршеринга, купленный в январе 2013 года гигантом автопроката Avis за 500 миллионов долларов), люди постепенно движутся от жесткой, формальной модели потребления, основанной на принципе владения, к более гибким подходам, основанным на принципе обмена.

Значение теневого сектора экономики становится все более очевидным и в других европейских странах. В сентябре 2012 года в Великобритании Королевское общество покровительства искусствам и благотворительная организация Community Links опубликовали совместный доклад, из которого следовало, что теневой сектор экономики процветает и что его существование на самом деле важный элемент здорового предпринимательского духа. В этом докладе подчеркивалось, что для того, чтобы работать официально, зарегистрировав бизнес и платя налоги, предпринимателям часто приходится обмениваться между собой умениями и навыками – например, сделать дизайн сайта в обмен на разработку маркетинговой стратегии или заплатить поставщику из черной кассы. А поскольку официальная деятельность предприятия связана со множеством проблем – высокими налогами, низкими кредитными лимитами, потерей времени на бюрократическую волокиту, 20 процентов собственников мелких бизнесов начинали их, работая «в черную» (это показал опрос, проведенный интернет-порталом YouGov в рамках подготовки доклада). Все это можно считать намеком на необходимость умения подсуетиться.

Широко распространенное мнение о том, что теневые предприниматели хотят обмануть государство на налогах и присвоить себе побольше денег, в целом ошибочно. Но некоторые так и поступают. Объем теневого рынка товаров и услуг Великобритании оценивается на уровне 200 миллиардов фунтов в годовом выражении. И тем не менее теневая экономика – важный момент, помогающий обеспечить рост малого бизнеса.

Поощрять предпринимательство всеми возможными способами представляется разумным подходом в условиях экономики, разоренной кризисом. 40 процентов из опрошенных в ходе подготовки доклада 20 процентов владельцев малых предприятий говорили о том, что, начиная свой бизнес, они шли на уловки или работали неофициально, поскольку это давало возможность «передышки перед тем, как регистрировать предприятие». Лишь 9 процентов подтвердили, что делали это ради получения дополнительных доходов.

Настрой на умение подсуетиться и провернуться становится все более массовым явлением и в Соединенных Штатах. Это происходит по причине роста количества фрилансеров в американской экономике: по некоторым оценкам, к 2020 году внештатные, подрядные и временные работники будут составлять 40 процентов занятого населения страны. В отсутствие обычных рабочих мест многие рассматривают другие возможности заработка и стараются воспользоваться преимуществами предпринимательской деятельности.

Экономический кризис 2008 года больно ударил по городку Уилмингтон в штате Огайо. Международная транспортно-логистическая компания DHL сократила девять тысяч рабочих мест в графстве Клинтон и его административном центре – Уилмингтоне. Из района с одним из наиболее низких показателей безработицы в штате графство превратилось в рекордсмена по количеству безработных. В это время двадцатипятилетний Марк Ремберт был зачислен в Корпус Мира и ожидал отправки в Эквадор. Тогда же его друг детства Тэйлор Стаккерт был эвакуирован из Боливии, где он проработал девять месяцев волонтером Корпуса Мира.

Вскоре после того, как DHL объявила о сокращениях, крах инвестиционного банка Lehman Brothers спровоцировал начало мирового финансового кризиса. Как выразился Ремберт: «Вся экономика как будто разваливалась». И вместо того, чтобы помогать другим странам в рядах Корпуса Мира, друзья решили, что в течение ближайшего года постараются улучшить ситуацию в родных местах.

Это корректировки мышления. По словам Стаккерта, он перестал ждать, что будет дальше, и просто сказал себе, что раз он здесь, то должен постараться изменить то, что происходит. Если прежде два друга просто пользовались своим местом жительства, то теперь они становились его созидателями. Стаккерт считает: «Нечего жаловаться, если ты местный. Если думаешь, что культура, политика или развлечения в твоем городе – отстой, то и делай что-то, чтобы это стало не так». Одним из первых затеянных друзьями мероприятий стала кампания «Покупай местное!», в ходе которой они пропагандировали местные бизнесы и призывали население покупать их товары. В кампании участвовало 250 бизнесов, которые в результате получили более 4000 новых потребителей. Рост продаж товаров местного производства возрос более чем на четверть.

Часто мы считаем удачливого предпринимателя кем-то вроде героя-одиночки, обязанного своим успехом только собственным неимоверным усилиям и стараниям. Однако Ремберт и Стаккерт надеялись, что им удастся способствовать возрождению бурной деловой активности среди всех местных жителей, они хотели, чтобы эти люди не сидели сложа руки в ожидании выздоровления экономики. Стаккерт сказал нам: «Мы хотели навсегда перестать зависеть от больших корпораций, политиков и внешних инвесторов».

Под знаменами своей общественной организации «Возродим графство Клинтон!» они предприняли целый ряд действий. Зная о том, как устроена модель развития экономики, которую внедряет Корпус Мира, они организовали программу стажировок для молодежи на местных предприятиях малого бизнеса. Они продолжили развивать успех своей кампании за покупку местных товаров – сейчас эта программа работает уже в шести графствах штата Огайо. Кроме того, Ремберт и Стаккерт договорились с городскими властями о коммерческой эксплуатации солнечных панелей и ведут активную работу с частными и публичными компаниями, направленную на увеличение инвестиций в альтернативную энергетику в своем регионе. Список задач продолжает расширяться – от развития фермерских рынков до обучения профессиям и программированию с целью остановки утечки мозгов из города.

Одно из их наиболее впечатляющих достижений – постановка под контроль местной торговой палаты, погрязшей в долгах на фоне бездарного руководства. «Мы хотели, чтобы палата действительно стала трибуной и источником поддержки для местного бизнеса», – сказали Стаккерт и Ремберт. Они привлекли в палату более сотни новых членов, создали веб-сайт и стали выпускать еженедельный информационный бюллетень, рассказывающий своим подписчикам о новых деловых возможностях.

Экономический кризис уже позади, и сейчас два друга видят свою задачу в том, чтобы сохранить мотивацию местного общества на экономическую устойчивость и независимость от крупного бизнеса. «То, что произошло с DHL, – последствия недальновидного мышления, – сказал нам Стаккерт. – Компания получила от государства более полумиллиарда долларов на создание рабочих мест, которые просуществовали всего около пяти лет. Но дело не в DHL. Все это открыло нам глаза». Парадокс ситуации в том, что если бы завтра DHL попросилась вернуться, то, как считают Ремберт и Стаккерт, графство приняло бы ее с распростертыми объятиями. «Но нам не следует разбрасываться государственными деньгами, раздавая их международным корпорациям. Нам следует инвестировать их в местный малый бизнес», – сказали нам они. Усилия Ремберта и Стаккерта сосредоточены на том, чтобы поддерживать среди местных жителей бодрый ритм энергичной предприимчивости, не позволяя городу вновь скатиться к зависимости от крупного бизнеса.

Что они посоветовали бы другим желающим резко активизировать предприимчивость своих земляков? «Надо научиться быть не диктатором, а катализатором. Конечно, личное обаяние помогает делу, но одного этого недостаточно. Самое главное – понять, как сдвинуть дело с мертвой точки», – сказал нам Стаккерт. Их агитация среди жителей Уилмингтона во многом состояла в заинтересованных беседах о том, каким люди хотели бы видеть свой город в будущем. «Главное – заставить общество критически отнестись к себе, понять, что именно люди определяют экономические приоритеты», – сказал Ремберт.

Многие считают, что энергичный делец – тот, кто оставляет маленький городок и отправляется искать удачу в мегаполисе. Однако у Ремберта и Стаккерта другой сценарий. Они вложились в родные места, использовав полученные международный опыт и знания в пределах своего городка. Оставшись в Уилмингтоне, Ремберт и Стаккерт получили не только возможность изменить ситуацию к лучшему, но и возможность лучше узнать себя и вырасти как личности. «Вместо того чтобы от чего-то убегать, надо разобраться с тем, что именно тебя здесь не устраивает. И окажется, что большинство этих проблем не связаны с местом, а связаны непосредственно с тобой», – сказал нам Ремберт. Это свежий взгляд. В эпоху гипермобильности и миграций, когда любая возможность может стать источником страха что-то упустить, жизнь в небольшом городке может оказаться целебным средством.

Ремберт и Стаккерт – не единичный пример. Во всех уголках Соединенных Штатов, а особенно на Юго-Востоке и в регионах индустриального Севера страны, отщепенцы вдохновляют общественность на местах возрождать идею опоры на собственные силы и ускорять восстановление экономики. Еще один пример того, как, столкнувшись с экономическими трудностями, небольшой город вновь воспрянул к жизни благодаря кипучей деятельности своих жителей – Гринсборо в штате Алабама.

Гринсборо, некогда процветавший городок Хлопкового пояса, сегодня находится в бедственном положении. Экономика района в основном состоит из рыбоводческих хозяйств, выращивающих сома, но в целом это бедный край, в котором почти нет собственной промышленности. В графстве Хэйл мы разговариваем с Пэм Дорр, чьи усилия направлены на развитие предприимчивости в среде местного населения. Дорр родом из Калифорнии, и до переезда в сельскую местность Алабамы десять лет назад она работала в больших компаниях – таких, как Victoria's Secret, Esprit и babyGap. Сперва Дорр приехала сюда в качестве волонтера на строительстве дешевого жилья в графстве Хэйл, но в итоге полюбила эти места и осталась насовсем.

Закончив волонтерскую работу в 1994 году, она стартовала проект под названием HERO, целью которого является стимулирование развития и борьба с бедностью в сельских районах Алабамы с преобладанием негритянского населения. Средний доход домохозяйства в графстве Хэйл составляет 22 000 долларов в год.

Работа Дорр и других сознательных граждан, участвующих в HERO, направлена на создание экономических возможностей. В частности, HERO инициировал создание местного магазина экономкласса, детского сада-яслей, веломастерской, пирожковой, мастерской по изготовлению ювелирных изделий и даже цеха пошива пижам (который вскоре заработает). Кроме того, она работает с теми, кто не получил среднего образования, предлагая возможность продолжить учебу и направляя молодежь на обучающие курсы при некоторых своих предприятиях. «У меня никогда не было генерального плана. Нельзя бояться совершить ошибку. Это работа методом тыка», – говорит Дорр.

Дорр рассказывает, что из района Гринсборо уезжает очень много людей. Цель ее работы – учить людей полезным навыкам и развивать местную экономику так, чтобы любой человек мог пройти по центральной улице городка с высоко поднятой головой. По ее словам, в небольшом городке замечают ее работу. «Результаты можно видеть и потрогать руками».

Общественники, возбуждающие дух крестьянской предприимчивости в таких местах, как Гринсборо, Алабама, или Уилмингтон, Огайо, способствуют возникновению устойчивых и самодостаточных местных хозяйств и побуждают местное население вновь брать на себя бразды управления экономикой.

На первых страницах этой книги мы познакомили вас с Валидом Абдулвахабом – молодым человеком, пытающимся развивать торговлю верблюжьим молоком в США через свою компанию Desert Farms.

Серьезным препятствием для намерений тех, кто хочет увеличить производство верблюжьего молока в Соединенных Штатах, является незначительное поголовье верблюдов в стране. Сложность, в частности, в том, что увеличение количества верблюдиц для обеспечения растущего спроса на их молоко неизбежно влечет за собой соответствующее увеличение количества верблюдов-самцов. Коммерческое использование самцов не столь очевидно, спрос на верблюжье мясо в Соединенных Штатах крайне невелик, и это представляет проблему для потенциальных фермеров-верблюдоводов. Серьезным препятствием являются также и ограничения импорта.

Историю появления верблюдов в США в середине 1850-х годов пересказал нам исследователь этой темы – техасец Дуг Баум. Раньше Баум катал детей на верблюдах, работая служителем зоопарка Нэшвилла в штате Теннесси. Хотя эта работа ему не слишком нравилась, он сказал, что «очень полюбил верблюдов». Посетители зоопарка часто дарили ему книги о животных, и однажды среди них оказалась подробная история верблюдов в Соединенных Штатах. Он залпом проглотил книгу, уволился с работы и купил себе пару верблюдов. Теперь он путешествует по свету, рассказывая эту историю.

Первые верблюды были завезены в Соединенные Штаты правительством, которое рассматривало их в качестве альтернативного средства передвижения по засушливому Юго-Западу страны. Примерно в 1855 году конгресс одобрил ассигнования на закупку верблюдов в сумме 30 000 долларов. Эту тему поднял не кто иной, как лидер конфедератов Джефферсон Дэвис, который добивался всеобщей поддержки для идеи «Американского верблюжьего корпуса».

После Гражданской войны верблюдов распродали частным владельцам. С тех пор верблюды остаются экзотикой для основной части американского общества. На момент написания этих строк, как утверждает Баум, «в Соединенных Штатах насчитывается немногим более двух тысяч одногорбых и от двух до пяти тысяч двугорбых верблюдов. Многие из них находятся в зоопарках или цирках, но большинство содержатся у двадцати-тридцати частных владельцев, которые занимаются разведением и торговлей и объезжают их. Стада насчитывают от восьми до восьмидесяти голов, и очень большое поголовье рассеяно по единичным экземплярам на охотничьих ранчо всей страны».

Несмотря на все трудности, старания Абдулвахаба и его поставщиков приносят позитивные, хотя и довольно скромные по масштабам, результаты. Существует один фактор, который им на руку: по мере того как медленно, но верно распространяются слухи о целебных качествах мифического «белого золота», получаемого от верблюдов, растет и количество потребителей.

Хотя Абдулвахаб очень осторожен в части заявлений о медицинских свойствах верблюжьего молока, он тем не менее признает, что 90 процентов его заказчиков – родители детей, подверженных аутизму.

Дойные верблюды – хрестоматийный пример экономики отщепенцев. Молоко получают от необычных животных – не слишком красивых или обаятельных, не пользующихся массовой популярностью (во всяком случае, в Соединенных Штатах), истинных отщепенцев животного мира. Сам продукт также не вполне обычен: это напиток, обладающий, по широко распространенному убеждению, мифическими целебными свойствами, которые тем не менее не подтверждены научно. Саму торговлю также нельзя назвать незамысловатой – все персонажи из сферы молочного верблюдоводства, с которыми мы разговаривали, описывали этот бизнес как скопище проблем и бюрократических барьеров, как минимум для Соединенных Штатов, где отсутствует четкое законодательное регулирование этого вида деятельности. И несмотря на это, группа искренне увлеченных энтузиастов продолжает целеустремленно развивать это производство.

Опыт Абдулвахаба в этом отдельно взятом секторе Экономики Отщепенцев олицетворяет истинный дух делового азарта. Абдулвахабу было совсем непросто начинать бизнес Desert Farms: надо было улаживать вопросы с родителями, преодолевать законодательные препятствия, сражаться с FDA, противодействовать неприятию своего товара сложившейся культурой потребления, формализовать деловые отношения с фермерами-амишами и добиваться роста в условиях незначительного поголовья верблюдов. Но Абдулвахаб энергично и упорно следует своей цели: построить масштабный и коммерчески успешный бизнес на верблюжьем молоке.

Подсуетиться вовремя – значит обратить внимание на идею и начать ее реализовывать, и это как раз то, что Абдулвахаб делает на своем пути, начавшемся с пакета верблюжьего молока на струнке и приведшего его к созданию бизнеса, который, возможно, станет основоположником новой отрасли производства в США.

Свидетельства наличия упорства и находчивости, столь характерных для Экономики Отщепенцев, мы находили всюду: и в беседах с бывшими заключенными, и среди пробивных ребят, возрождающих малые города, и среди энтузиастов молочного верблюдоводства. Предприимчивые не ждут идеального стечения обстоятельств. Действительно удачливые берут судьбу в собственные руки, используя для этого все, что есть под руками, и рвутся вперед, движимые неукротимой волей добиться успеха и решимостью выжить.