Когда Адриан наконец добрался до города, заморосил мелкий дождик. От пирса, где заканчивался бечевник, вверх по склону каньона шла более широкая и куда более крутая тропа. Перед подъемом Адриан спешился и взял лошадь под уздцы. Несчастное животное весь день тянуло баржу, и он не хотел мучить его дополнительным весом на спине. Когда они достигли вершины, оба тяжело дышали. Изо рта вырывались клубы пара, но скорее от влажности, нежели от холодного воздуха. Да и сами они уже не ощущали холода, приложив столько усилий для преодоления крутого подъема.

В городе улицы оказались вымощены неровным булыжником, что создавало при ходьбе определенные трудности. И все же это было лучше немощеной дороги, которая под дождем мгновенно превратилась бы в грязное месиво. Близился рассвет. В городе было много уличных фонарей, но ни один из них не горел. Редкие прохожие, оказавшиеся на улице в столь ранний час, шли медленно, время от времени позевывая и с негодованием поглядывая на небо. Колнора оправдывала свою репутацию самого крупного города всего Аврина, о чем свидетельствовало несметное число разбегавшихся во все стороны улиц и сотни самых разных домов и магазинов. На глаза Адриану попалась лавка, где продавали только дамские шляпки. Как можно выжить, торгуя одними шляпами, он не мог понять, особенно если клиентуру составляют только женщины. В другой лавке продавались мужские тапочки – не сапоги, не ботинки, а тапочки! Адриан ни разу в жизни не надевал тапочек. «ОСТАВЬТЕ ГРЯЗЬ НА УЛИЦЕ!» – призывала вывеска над большой витриной. «Интересно, – подумал Адриан, – видел ли хозяин лавки когда-нибудь свою улицу?» Перед входом в магазин было идеально чисто. Адриан чувствовал себя призраком на кладбище или вором, залезшим в чужой особняк. Все здания и улицы тонули во мраке, ничто не нарушало тишины, кроме звонкого стука дождевых капель, падавших с крыш домов на каменную мостовую.

После тяжкого восхождения на гору Адриан окончательно выбился из сил. Сейчас ему больше всего хотелось найти постоялый двор, да пусть даже сухое крыльцо под крышей – что угодно, лишь бы не мокнуть под дождем и на несколько часов закрыть глаза. Заснуть ему, конечно, не удастся – в этом он был уверен. Его преследовало навязчивое видение – мертвая Вивиан. Он вспоминал и о других убитых, но именно она, лежавшая ничком на полу каюты в темной луже крови, постоянно возникала перед глазами. Согнутая рука, голова повернута так, что он не видел лица – хоть на том спасибо.

Он бродил по улицам. За ним, цокая копытами, следовала его огромная лошадь. От реки город поднимался вверх, будто его построили на вершине горы. Чем выше Адриан поднимался, тем красивее становились здания, и ему вспомнилось замечание Пиклза: «Все остальное бежит под гору, но золото течет наверх». Дома здесь были построены из обработанного камня, высотой в три-четыре этажа, со множеством застекленных окон, рельефными бронзовыми воротами и даже башенками, словно каждый дом являл собой замок в миниатюре. Адриан понятия не имел, что это за квартал, но чувствовал себя тут крайне неуютно. Ему никогда не доводилось видеть такой роскоши. Здесь имелись тротуары и канавки для стока дождевой воды, чтобы поддерживать чистоту на улице. Улица. Адриан усмехнулся. Слово «улица» не очень подходило для описания ведущих к вершине холма дорог. Это были красивые бульвары, вымощенные роскошным шлифованным камнем, втрое шире любой обычной улицы. Ряды деревьев, садов и фонтанов образовывали по центру великолепные островки. Самым удивительным Адриану показалось полное отсутствие лошадиного навоза, и он предположил, что по ночам каменные плитки моют и полируют.

Он шел дальше, сворачивая наобум, разглядывая вывески в поисках подсказок. Добравшись до невысокой стены, он посмотрел вниз и понял, как высоко забрался. Далеко внизу протекала река, тонкая лента на дне каньона, а то, что он принял за крышу лодочного сарая, казалось не больше медного дина, если держать монетку на расстоянии вытянутой руки.

Убедившись, что на вершине он не найдет того, что ему нужно, Адриан спустился другим путем. Наконец он заметил вывеску с изображением короны и меча, которая висела на здании, похожем на орудийную башню замка, сложенную из крупных каменных блоков и увенчанную зубчатым парапетом на высоте двух этажей. Адриан привязал лошадь к столбу, поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь у подножия башни. После четвертого удара он задумался, не достать ли большой меч – головку его рукояти можно было использовать как молоток, – но тут дверь открылась. На пороге стоял крепкий мускулистый мужчина со щетиной на разукрашенном свежими синяками лице. Он окинул Адриана сердитым взглядом опухших глаз.

– Чего надо?

– Вы из городской стражи? – спросил Адриан.

– Шериф Малет, – прохрипел тот в ответ.

– Совершено убийство… даже несколько… на реке.

Малет мрачно посмотрел на улицу, оценивая погоду.

– Черт побери!

Он жестом пригласил Адриана в маленькую комнатку, где имелись печь, стол, смятая постель и столько мечей, щитов и прочих военных орудий, что их вполне хватило бы для вооружения небольшой армии.

– Вытри ноги и оставь лужу за дверью. – Малет был один. В руке он держал свечу, пламя которой освещало его лицо снизу, придавая ему гротескный вид каменной горгульи. Он поставил свечу на стол и уставился на Адриана. – Как звать?

– Адриан Блэкуотер.

– Блэкуотер – это где?

– Это не название местности.

Малет, одетый только в ночную сорочку, поднял с пола штаны. Присев на край стола из темного дерева, он сунул ноги в штанины.

– Тогда что это за ремесло?

– Это просто фамилия. Она ничего не значит.

Малет устало и мрачно посмотрел на Адриана.

– И к чему она мне, если она ничего о тебе не говорит?

– Почему бы вам не называть меня просто Адрианом?

– Так и сделаю. – Он встал и застегнул штаны. – Откуда ты, Адриан?

– Изначально из Хинтиндара… Это маленькая деревушка к югу отсюда, в Ренидде.

– Изначально? Это еще что значит? Ты недавно переродился где-то в другом месте?

– Нет. Я просто имел в виду, что много лет там не был.

– Много лет? По твоему виду не скажешь, что ты прожил на свете много лет. – Шериф перевел взгляд на мечи. – Много железа таскаешь, Адриан. Ты, случайно, не оружейных дел мастер?

– Мой отец был кузнецом.

– А ты сам нет?

– Послушайте, я пришел сюда, чтобы доложить об убийствах. Хотите об этом послушать?

Малет почмокал губами.

– Ты знаешь, где сейчас убийца?

– Нет.

– Трупы могут встать и уйти?

– Нет.

– Тогда куда торопиться?

– Понимаете, я немного устал…

Малет вскинул кустистые брови.

– Правда? Как же мне тебя жалко! Знаешь, я тоже слегка вымотался. Весь день угробил на то, чтобы предотвратить кровавую бойню на западной стороне, потому что какой-то недоумок плюнул не туда. Двое моих парней заполучили ножевые ранения в качестве сувениров. А всего несколько часов назад мне врезали по носу, пока я вытаскивал двух пьянчуг из трактира «Серая мышь», которым вздумалось разнести его в пух и прах, потому что они решили, что это будет занятно. И только я рухнул в постель, какой-то мерзавец стал колотить по моей двери, видите ли, не мог дождаться утра. Спал я всего ничего, и башка трещит так же, как когда я лег. Это ведь не я стучался к тебе домой, а, Адриан? Вот и не хнычь мне тут, что устал. – Шериф повернулся к печке. – Кофе будешь?

– Разве вы не хотите увидеть тела?

Малет вздохнул и потер переносицу.

– Они там, снаружи? На улице?

– Нет, на реке, милях в трех отсюда, наверное.

– Тогда нет, я не хочу увидеть тела.

– Почему?

Шериф бросил через плечо взгляд, полный недоверия и раздражения.

– Темно, идет дождь, и я не собираюсь тащиться вниз по грязному спуску до восхода солнца. Поверь моему опыту, мертвецы – народ терпеливый. Не думаю, что они не смогут подождать пару часов, а? Так ты будешь кофе или нет?

– Буду.

– Хорошо. – Он принялся запихивать в печь поленья, сложенные рядом с ней. – Давай, рассказывай свою историю.

Адриан сел за маленький стол и пересказал события последних нескольких дней, пока шериф готовил кофе и одевался. Когда Малет закончил оба эти дела, в окне, за которым раньше была сплошная чернота, проявилась мокрая улица в тусклом размытом свете.

– И эта баржа стоит в трех милях вниз по реке возле бечевника? – спросил шериф, присаживаясь напротив Адриана у окна и держа железную кружку у себя под носом.

– Да, я привязал ее перед тем, как идти сюда. – Кофе оказался горьким и гораздо слабее того, к которому привык Адриан. В Калисе кофе легко можно было найти в каждом доме, но в Аврине он был редкой и, как счел Адриан, дорогой роскошью.

– И раньше ты ни с кем из этих людей знаком не был?

– Нет, сэр.

– И в Колноре никогда не бывал?

– Нет, сэр.

– И ты утверждаешь, что парень в черном плаще с капюшоном убил всех на лодке, а также троих в Вернесе, а затем просто испарился?

– Да.

– Так скажи мне, Адриан, как тебе-то удалось выжить?

– Ну, наверное, потому что я один был вооружен. К тому же я вообще не ложился спать. Вот почему мне бы хотелось поскорее с этим разобраться.

– Ага. А как же этому парню удалось убить всех на крошечной барже, а ты этого не видел? Ты ведь не видел? Он перерезал всех этих людей, включая женщину, с которой ты был – эту Вивиан, – а затем сбежал, и ты даже не видел, как он плыл к берегу?

– Я не знаю, как он это сделал.

– Ага. – Шериф громко отхлебнул кофе. – Говоришь, ты не кузнец… Кто же ты, Адриан?

– В данный момент никто.

– Стало быть, ищешь работу?

– Скоро начну искать. Пока что я еду в Шеридан.

– В университет? Зачем?

– Друг нашей семьи сообщил, что скончался мой отец, и просил меня приехать.

– Я думал, ты родом из Хинтиндара.

– Так и есть.

– Но твой отец умер в Шеридане?

– Нет, он умер в Хинтиндаре… наверное. Но его друг живет в Шеридане. Он должен мне кое-что отдать.

– А откуда у тебя мечи?

– Я был солдатом.

– Дезертир?

– Почему вы меня допрашиваете? – возмутился Адриан.

– Потому что ты явился сюда с рассказом о том, как ты один выжил после массовых убийств, стало быть, ты очевидный подозреваемый.

– Если бы я их убил, разве пришел бы к вам? Почему бы мне просто не скрыться?

– Может, в том и дело. Может, ты считаешь, что если повесишь убийства на Вихря, я не стану тебя подозревать.

– Кто такой Вихрь?

Шериф недоверчиво усмехнулся и сделал еще глоток.

– Я должен его знать? – спросил Адриан. – Представьте себе, я не знаю…

Малет смерил его озадаченным взглядом. Затем, приподняв брови, с тихим стуком поставил кружку на стол.

– Год назад, прошлым летом, по городу прокатилась волна на редкость жестоких убийств, совершенных человеком по кличке Вихрь. Судью, адвокатов, купцов, кое-кого из моих ребят и нескольких бунтарей с сомнительной репутацией порезали и подвесили, как украшения. Каждое утро появлялись новые украшения, жутковатые произведения искусства. Опасность грозила всем. Убивали даже членов «Черного алмаза». Это продолжалось все лето. Улицы опустели, народ был так напуган, что боялся нос из дома высунуть. Страдала торговля, и каждый проклятый купец обзывал меня самыми разными словечками.

– И все это из-за одного человека?

– Ходили такие слухи…

– Вы его так и не поймали?

– Нет. Однажды убийства просто прекратились. И с тех пор горожане каждый день возносят хвалу Новрону и Марибору. Так что можешь понять, почему мне не очень приятно выслушивать твою историю.

– С чего вы взяли, что это тот же самый человек?

Шериф пожал плечами.

– Убийцу мало кто видел, но свидетели говорили, он носил черный плащ с капюшоном.

Малет выглянул в окно, допил остатки кофе и снял с крючка плащ.

– Ладно, пошли посмотрим, что ты оставил на реке.

Лил дождь. Они ехали верхом по скользкому бечевнику, где раскисшую землю прорезали сотни грязных ручейков. Теперь Адриан понял, почему Малет не хотел спускаться к реке до рассвета. С каменистых стен каньона на тропу обрушивались десятки настоящих водопадов. От более мощных путников защищали деревянные навесы, которые Адриан не заметил в темноте. Их можно было обойти. Другие же так затрудняли продвижение, что приходилось то и дело спешиваться и вести лошадей под уздцы. Адриан все еще был одет в свою калианскую льняную одежду, он вымок до нитки и дрожал от гулявшего по ущелью ледяного ветра.

По узкому бечевнику невозможно было ехать рядом, и Адриан шел первым. Он чуть замедлил ход, а потом и вовсе остановился.

– Что-то не так? – спросил шериф.

– Да. Это то самое место. Она была здесь.

– Баржа?

– Да.

Малет пустил свою лошадь, изможденную гнедую кобылу с жиденькой черной гривой, по кругу.

– Я думал, ты ее пришвартовал.

– Так и было. Прямо здесь. – Адриан соскочил с лошади в грязь.

Он посмотрел вниз по реке и не увидел ничего, похожего на баржу.

– Ну… наверное, течение стало сильнее, и канат развязался. – Он нашел дерево, к которому пришвартовал баржу, и увидел слабую отметину, но ничего, что хотя бы отдаленно напоминало след от веревки.

Малет поджал губы и кивнул.

– Все может быть.

Адриан осмотрел бечевник в поисках каната, крепившегося к упряжи, но он тоже исчез. Еще больше его беспокоило отсутствие лошадиных хомутов и второй кобылы. Не осталось ничего. Он прошел дальше по тропе до небольшой излучины, откуда хорошо обозревалась река. Баржу он так и не увидел.

– Пойдем-ка обратно и поговорим с Беннетом на погрузочной платформе, – сказал Малет, когда Адриан вернулся. – Интересно, что он думает о пропаже своей лодки.

Адриан кивнул.

Между стенами каньона за причалом виднелась деревянная постройка, своей красотой не уступавшая убогой хижине шахтера, но удлиненной формы, как у лодочного сарая. На крыше красовалась вывеска: «ГРУЗОВЫЕ И ПАССАЖИРСКИЕ ПЕРЕВОЗКИ КОЛНОРА – ВЕРНЕС».

– Закрыто! Уходите! – раздался голос, когда Малет постучал в дверь.

– Открывай, Билли, – сказал Малет. – Нам нужно поговорить о барже, которая должна была прийти сегодня.

Дверь приоткрылась, и выглянул низкорослый лысый мужчина.

– Что… кто?

– Баржа, которую ты ожидал утром… она не придет. Если верить этому парню, – Малет кивком указал на Адриана, – там всех попереубивали.

Старик прищурился.

– Вы о чем? Какая баржа?

– Что значит «какая баржа»?

– Я не ждал сегодня никакой баржи. Следующая баржа через три дня.

– Да ну? – удивился Малет.

– Честное слово, – ответил Беннет, потирая рукава.

– На тебя работает штурман по имени Фарлан? – спросил шериф. – Это твой рулевой?

Беннет покачал головой.

– Никогда о таком не слышал.

– Может, он на кого другого работает, ты не знаешь? А может, сам по себе, независимый?

Беннет снова покачал головой.

– А коновод? Есть у тебя человек по имени Эндрю?

– И о нем никогда не слышал.

Малет снова повернулся к Адриану. Вид у шерифа был весьма недовольный.

– А вот эта лошадь? – спросил Адриан, похлопав кобылу, которую он считал Гертрудой.

– А что с ней? – удивился Беннет.

– Это одна из лошадей, тянувших баржу.

– Это твоя лошадь? – обратился шериф к Беннету.

Лысый мужчина вытянул шею. На него попало немного воды, и он снова отступил под крышу. Утеревшись рукавом, он скривился и сказал:

– Никогда прежде не видал эту лошадь.

– Но как же ювелиры? – Адриан повернулся к Малету. Ему с трудом удавалось держать себя в руках. Из-за всей этой истории он выглядел сумасшедшим. Хуже того, он и сам начинал сомневаться в здравости своего рассудка. – Вы что-нибудь слышали о скором открытии новых ювелирных лавок?

Малет сверлил Адриана взглядом, с кончика носа у него стекала дождевая вода.

– Нет, не слышал. А ты, Беннет?

– Да что-то не припомню…

– Ладно, Билли, прости, что разбудили тебя. Можешь спать дальше.

Мужчина закрыл дверь, не сказав на прощание ни слова.

Взгляд шерифа стал жестче.

– Ты говорил, что едешь в Шеридан, верно?

Адриан кивнул.

– Мой тебе совет: отправляйся в путь сейчас же, пока я не начал всерьез размышлять, какого черта ты разбудил меня затемно и вытащил под этот мерзкий ливень. Не будь я таким усталым и не выгляди ты столь же погано, как я сам, бросил бы тебя в тюрьму за неоправданное беспокойство.

Адриан смотрел, как шериф, ворча, поднимается обратно по склону. Он пытался найти этому загадочному происшествию хоть какое-то объяснение, но все его старания ни к чему не привели.