Вскоре вслед за лаем собак стали слышны крики людей и стук копыт. По мере их приближения к дому Ройс, прятавшийся вместе с Адрианом и женой и сыном Тома Перышка в задней комнате, улавливал обрывки их разговора.

– Жалкие твари.

– …овцеферма…

– …любые дочери были бы…

– …всегда сначала вымыть…

– А все равно от овечьей вони не избавишься.

– …нечасто.

– Клянусь Маром, зачем тебе это?

Смех.

Свет и тепло от очага проникали в маленькую комнатку фермерского дома, где из мебели был только набитый соломой матрас. Том оставался в главной комнате. Все знали, что сейчас в дверь постучат, и напряженно ждали этой минуты, и тем не менее раздавшийся грохот заставил их всех вздрогнуть.

Через несколько секунд голоса сделались громче, не такими приглушенными, и Ройс понял, что дверь открылась.

– Ты кто такой? – требовательно спросил голос.

– Том Перышко.

– Перышко? – Кто-то, стоявший дальше, усмехнулся.

– Он и вправду худоват, – заметил другой голос.

– Мы разыскиваем двоих мужчин. Воров. Они ранены. Один высокий, ростом с меня, второй пониже.

– Кроме вас, я тут незнакомцев не видел, – последовал ответ Тома.

Ройс услышал, как распахнувшаяся дверь с силой ударилась о стену.

– Мы не незнакомцы. Мы из церкви. Там, снаружи, сэр Холвин, рыцарь Серета.

Тишина.

– Наши псы привели к твоему дому, это значит, что воры у тебя.

– Это значит, что ваши псы взяли неверный след.

– Ага.

Звук шагов. Ройс услышал, как сдвинулся стол.

– Это мой дом. Вы не можете…

– С дороги, жалкий деревенщина!

– Вы не имеете права…

Стон, звук падения, затем скрежет меча, вынимаемого из ножен.

Прежде чем Адриан сделал шаг вперед, Ройс уже понял по его глазам, что тот собирается сделать. Ройс быстро усваивал уроки, особенно в отношении поведения людей, а Адриан не представлял собой особой загадки. Он был самоубийцей, когда дело касалось безопасности других. Ройс не пытался его остановить, потому что сейчас это уже не имело значения. После того как солдаты прикончат Тома, они все равно войдут и обнаружат их. Но то, что Ройс угадал намерения Адриана за секунду до того, как тот сдвинулся с места, позволило ему не мешкая последовать за ним.

В главной комнате он увидел лежащего на полу Тома рядом с перевернутой табуреткой. Два солдата в кожаных доспехах и шлемах ждали возле двери. Над фермером стоял, обнажив меч и зловеще усмехаясь, человек в кольчуге. Он был явно раздражен неслыханной дерзостью фермера, посмевшего оказать сопротивление. Воин был без шлема, и он стоял сбоку от спальни, слегка повернув голову, отчего на шее у него обнажилась впадина.

Адриану оставалось еще три шага до цели, и тут Ройс метнул Альверстоун. Перевернувшись в воздухе, кинжал вонзился в горло солдата. Тот захрипел и упал, как будто кто-то уронил набитый тряпьем чугунный горшок. Ройса удивила мгновенная реакция Адриана. Ни секунды не колеблясь, не застыв от удивления и даже не обратив внимания на упавшего человека, он атаковал стоявших у двери. Не дав им времени на то, чтобы обнажить оружие, своим огромным мечом Адриан с размаху отсек голову солдату, который находился ближе. Больше всего Ройса поразило то, что изначально он замахивался слева направо, из-за чего после первого удара, снесшего голову одному солдату, острие меча оказалось направлено на другого. Быстрым колющим ударом Адриан завершил сражение. По крайней мере, во время битвы Адриан предвидел все на три хода вперед.

Мгновение спустя эту картину увидела жена Тома и закричала от ужаса.

– Дверь! – рявкнул Ройс.

Остававшийся снаружи отряд бросился к двери, но Адриан успел захлопнуть ее у них перед носом и подпереть какой-то деревяшкой. Через мгновение дверь задрожала под ударами солдат.

– Что дальше? – спросил Адриан. Все уставились на дверь.

– Нелишне будет напомнить тебе, что я был прав, – мрачно сказал Ройс. – Нет чтобы оставить меня в башне.

Ройс вытащил кинжал из шеи солдата и вытер его. Убедившись, что дверь еще какое-то время продержится, Адриан вернул большой меч в ножны и подобрал оба меча, принадлежавших стражникам. Стоя между двумя комнатами и не отводя глаз от окровавленных трупов, жена фермера прижимала мальчика к себе. Том поднялся с пола, подошел к ней и обнял обоих. Женщина, всхлипывая, прижалась к груди мужа.

– Хобарт! Бичэм! – крикнул кто-то снаружи. Солдаты продолжали атаковать дверь.

– Отсюда нет другого выхода, – заметил Ройс.

– Это не важно, – ответил Адриан. – Эти господа свое дело знают. Они окружили дом. Еще одна дверь или окно были бы всего лишь очередным входом, который нам пришлось бы защищать. Нам даже повезло, что их всего два.

– Два?

– Дверь и крыша.

Ройс поднял голову и посмотрел на деревянные балки, сквозь которые проглядывала солома, покрывавшая крышу.

– Думаешь, они ее подожгут?

– Давно бы подожгли, если бы не такой ливень.

– Дождь когда-нибудь кончится.

– Да… да, кончится.

Стук в дверь прекратился.

– Хорошая у вас дверь, – кивнул Ройс.

– Спасибо, – ответил Том. – Дубовая.

– Полагаю, в амбаре или в сарае есть топор?

Том вопросительно посмотрел на мальчика.

– Я занес все в дом, как только пошел дождь, – ответил тот и пояснил: – Отец не любит, когда головки ржавеют.

– Возможно, они принесли топоры с собой, – предположил Адриан. – Стандартное снаряжение для патруля – это топор, горшок и лопата.

– Им потребуется много времени, чтобы разбить эту дверь, – произнес Том. – Дерево что тебе камень. Пока я ее делал, три пилы затупил.

Теперь, когда солдаты перестали колотить по двери, Ройс снова заглянул в щель. Снаружи стояли четверо и с ними рыцарь, который до сих пор так и не спешился. Еще несколько человек оставались сзади. Больше он никого не видел. Патрульные тихо переговаривались между собой.

– Жаль, мы не прикончили рыцаря, – вздохнул Адриан. – Остальные без него просто разбежались бы.

Ройс сел за стол. У него снова кружилась голова, вернулась тошнота. Он съел слишком много и слишком быстро.

– Так, что еще они могут сделать? – задумался он. – Найти что-нибудь, что можно использовать как таран? Привязать веревку к двери, чтобы лошадь сорвала ее с петель? Они могут забраться на крышу и без труда прорубить себе путь через нее или подождать, пока кончится дождь, и поджечь нас. Или они могут вообще ничего не делать. Время играет им на руку. Скорее всего, они отправили гонца с сообщением, что их псы нас загнали.

– Верно. – Адриан кивнул. – Судя по тому, как трезвонили колокола, через несколько часов сюда прибудет целое войско. Нам придется действовать, и лучше раньше, чем позже.

– Как действовать? – спросил Ройс.

Адриан оглянулся на дверь, словно видел сквозь нее.

– Нам нужна эта лошадь. Без нее у нас нет надежды на побег. Если сумеем убить рыцаря и захватить лошадь, у нас будет возможность скрыться.

– Я думаю, там человек девять. Девять пехотинцев – у некоторых есть луки, – и всадник в пластинчатых доспехах. Что ты хочешь сделать? Распахнуть дверь и броситься на них? Ты со своей раненой ногой и я с дырой в животе?

– Разве у нас есть выбор?

Ройс промолчал. На это ему нечего было ответить.

– Они убьют нас независимо от того, будем ли мы сидеть здесь и ждать или же выйдем, – проговорил Адриан. – Но если мы останемся здесь, дождь рано или поздно кончится, и они подожгут дом этих людей. А может, и убьют их. Эти люди ни в чем не виноваты, они помогли нам, накормили, как ты помнишь! Если мы пойдем в атаку, то наверняка погибнем, но семья Тома будет в безопасности.

– Нам-то до этого какое дело?

– Хорошо, скажу иначе, чтоб тебе было понятнее. Мы можем сидеть здесь и ждать, пока не сгорим в огне или не задохнемся от дыма, а можем попытаться забрать некоторых из них с собой на тот свет.

Ройс улыбнулся.

– Это лучше.

Адриан наклонился и перевернул труп солдата, одетого в кольчугу.

– Вроде достаточно большая, – сказал он и принялся стягивать кольчугу с мертвеца. – Кстати, отличный бросок. Не знал, что ты так умеешь.

– Я полон сюрпризов.

– Эй, вы! – раздался крик из-за двери. – Я сэр Холвин из Эрванона, рыцарь ордена Серета. Бросайте оружие и выходите. Вы арестованы во имя Господа нашего Новрона и по велению церкви Нифрона.

Ройс покосился на Адриана, потом на стоявших рядом и дрожавших от страха женщину и мальчика. Покачав головой, он вздохнул и встал.

– В доме находится семья. Фермер, его жена и мальчик. Я держу нож у горла мужчины. Если вы снова попытаетесь войти, мы перережем им глотки. Слышите?

– Это вам не поможет. Вам некуда деваться. Если выйдете сейчас же, обещаю, что доживете до суда.

– Я не шучу. Я убью этих людей, – крикнул Ройс. Он повернулся к Адриану и прошептал: – Доволен?

Адриан улыбнулся в ответ и кивнул.

Том выглядел испуганным, женщину еще больше затрясло от страха.

– Успокойтесь, – заверил их Адриан. – Он сказал это только для того, чтобы солдаты не думали, будто вы нам помогаете.

– Да делайте с ними что хотите, – ответил рыцарь. – Мне все равно. Но чем дольше вы заставляете меня ждать под дождем, тем хуже для вас.

Ройс заметил удивление на лице жены фермера.

– Я бы сказал то же самое, – заверил он ее, но женщину его признание, судя по всему, не успокоило.

– Сдавайтесь, – крикнул рыцарь. – Доверьтесь Новрону!

– С ними от смеха умрешь! – отозвался Ройс и снова сел за стол. Перед атакой, которая наверняка убьет их, он хотел немного передохнуть.

Адриан натянул кольчугу, но, помучившись некоторое время, снял.

– Слишком маленькая для меня. Хочешь?

Ройс покачал головой:

– Я и свой-то вес едва выдерживаю.

– Может, от стрел защитит.

– Мне без нее проще будет от них уклониться.

– Ты умеешь уклоняться от стрел?

– Иногда.

– Ты и впрямь полон сюрпризов.

– Обычно мне не приходится от них уклоняться.

Адриан прицепил большой меч на спину и снова взял захваченные мечи, проверяя их вес.

– Я скучаю по моему оружию. Эти просто ужасные. Ну как, готов?

– Стойте, – сказал Том, высвобождаясь из объятий жены и сына. Он скрылся в задней комнате, затем вернулся, держа в руках огромный щит и лук размером с него самого. – Я когда-то был лучником на службе у лорда Марбери. Сражался с ним бок о бок. Он даровал мне эту ферму. Его светлость – великий человек. Сереты арестовали его по обвинению в измене – за то, что помог двум беглецам скрыться от церковной справедливости. Полагаю, это были вы. Но если лорд Марбери посчитал, что за вас стоит постоять, я не стану бесчестить его доброе имя бездействием. Кроме того, вы сами слышали, как церковь заботится о жизни моей семьи.

– Мой папа – лучший стрелок в округе, – вставил мальчик.

– Том Перышко. – Адриан кивнул.

Том протянул Адриану каплевидный щит.

– Он сделан для того, чтобы останавливать стрелы, и неплохо защищает тело.

За плечом у фермера виднелся колчан, полный стрел.

– Что вы собрались делать? – поинтересовался Ройс.

– Мы с Зефиром вам поможем – сразимся во имя его светлости в последний раз.

Ройс закрыл глаза и уронил голову на руки.

– Я только что убедил их, что вы нам не помогаете, – простонал он. – Мы уходим из дома, чтобы они не спалили его и не убили вас. Если вы начнете стрелять, они поймут, что вы на нашей стороне.

– Если я буду стрелять, у вас появится шанс выжить.

– Вы так хорошо стреляете? – спросил Адриан Тома.

– Из Зефира я могу попасть в кролика на расстоянии двухсот ярдов и выпустить шесть стрел в минуту. Он сделан из хорошего северного тиса – если туго натянуть тетиву, стрела пробьет пластинчатый доспех.

– Но если мы не убьем всех девятерых, вас казнят, – предупредил Ройс. – Первый и последний раз в жизни я совершаю такой поступок. Не надо все портить.

– Он прав, – сказал Адриан. – Мы всего лишь… – Он взглянул на Ройса. – Мы всего лишь пара никчемных воров. Подумайте о сыне.

Старик посмотрел на мальчика, которого все еще обнимала мать.

– Я и думаю.

– Пусть поступает как хочет, – подытожил Ройс. – Я устал от боли, и если все равно суждено умереть, не вижу смысла страдать. Покончим с этим. – Он подошел к двери и глянул в щель. – Снаружи четверо, рыцарь все еще в седле. Не знаю, где лучники. Лобовая атака – не мой конек. Что будем делать?

Адриан надел щит на левую руку.

– Вытащи кол, я выйду первым. Держись за мной, поближе. Когда нам окажут сопротивление, я двинусь налево, а ты беги направо. Если удастся, не вступай в бой с пехотинцами. Иди прямиком к лошади. Если сможешь, перережь стремя и дерни. Рыцарь рухнет под собственным весом. Затем хватай лошадь, держись незаметно и предоставь мне разобраться с остальными.

– Тогда тебе придется убить пятерых, не считая лучников.

– Ты не в состоянии сражаться. К тому же если ты столкнешь рыцаря с лошади, тебе не придется беспокоиться об остальных. Как только я расчищу дорогу, мы запрыгнем на лошадь и поскачем прочь. Я только надеюсь, что лучники не попадут по движущейся мишени. Готов?

Ройс внимательно посмотрел на Адриана, на его глаза. На улице Вестников наступило лето, и окна домов были широко открыты.

– Ты же понимаешь, что мы сейчас отправимся на тот свет, – сказал Ройс со вздохом. – Какая жалость! Только ты мне начал нравиться…

Резко распахнув дверь, они выбежали из дома. Цыплят не было, двор утопал в лужах, по которым с грохотом барабанил дождь. Они будто снова прыгнули в реку.

Адриан бросился вперед и замахнулся, прежде чем кто-либо из солдат понял, что происходит, прежде чем была пущена первая стрела. Они застали патрульных врасплох. Но даже опомнившись, люди на скотном дворе не оценили угрозы. Ройс и Адриан бежали, словно овцы из загона. Один из солдат даже не стал обнажать меч, а выставил вперед руки, будто пытался поймать их, оставив открытым путь в ту сторону, куда, на его взгляд, никак не мог побежать невысокий раненый человек, вооруженный только кинжалом.

Как только Адриан замахнулся, Ройс стиснул зубы и помчался к рыцарю.

Боль пронзала тело, его снова тошнило, кружилась голова, но страх гнал его вперед. Он промчался по лужам, взметая вверх грязную бурую воду, будто назло падающим с неба сероватым потокам. Что-то пролетело мимо его головы, звук напоминал жужжание быстро летевшей по своим делам пчелы. Ройс и в самом деле умел уклоняться от стрел, но если стрела была только одна и он видел, откуда она летит. Под дождем, однако, он мог рассчитывать лишь на везение и еще на то, что ливень мешает лучникам целиться не меньше, чем ему видеть.

Бежать было недалеко. Скотный двор занимал всего несколько ярдов, и в центре его, возвышаясь над всеми, на белом коне величественно восседал рыцарь, с головы до ног облаченный в стальные доспехи, по которым с грохотом стекала вода. Клубы пара, вырывавшиеся изо рта лошади, образовывали причудливую дымку, напоминавшую серое чудовище. Рыцарь сидел высоко над грязью, в безопасности и отстраненно взирал на происходящее. Возможно поэтому, подумал Ройс, он его не замечал.

Все внимание рыцаря было приковано к Адриану. Он поднял забрало шлема, прикрывая от дождя глаза, и все еще не замечая Ройса, который был от него всего в нескольких шагах. Воин потянулся за мечом, намереваясь пришпорить коня.

Ройсу необходимо было правильно рассчитать время, воспользоваться силой инерции, схватить рыцаря за ногу, но при этом избежать удара, который мог бы рассечь его надвое, и не поскользнуться в грязи. Как оказалось, избежать падения было невозможно.

Боль, пронзившая его, была настолько острой, что если бы в него попало несколько стрел, он не заметил бы разницы. Головокружение становилось все сильнее. Звон в ушах начинал перекрывать шум дождя, и снова подкрадывалась темнота. Ройс вцепился в ногу рыцаря. Действие было неуклюжим – не столько нападение, сколько жалкая попытка устоять на ногах. Другой рукой он перерезал стременной ремень, задев лошадь, и та взвилась на дыбы. Ройса поразило, что животное, весившее три четверти тонны, могло двигаться так ловко. Тогда-то он и поскользнулся. Когда лошадь дернулась, Ройс, все еще державшийся за ногу сэра Холвина, упал в грязь. Не выпуская ноги рыцаря, он намеревался стащить его на землю, но оказался слишком низко, под неудачным углом. Используя Альверстоун подобно когтям для подъема вверх, он резанул бок рыцаря, пробивая дыры в металле – великий Мар, как же он любил этот кинжал! Теперь сэр Холвин наконец заметил его. Но Ройс был так близко, что рыцарь не имел возможности замахнуться. Он ударил Ройса рукоятью меча по голове, потом в лицо, но Ройс по-прежнему не отпускал его. Он знал, что ему нужно лишь удержаться. Рыцарь был правшой, а Ройс находился слева. Сэр Холвин приподнялся, упершись в стремена, и вся эта громада стали, лишенная опоры, начала падать вниз. Они падали все. Не только рыцарь, не только Ройс, но и лошадь, которая дернулась еще дважды после того, как Ройс услышал звук пчелиного жужжания, и тут он увидел, как на него обрушиваются полторы тысячи фунтов лошадиного веса вместе с рыцарем, закованным в тяжелые стальные доспехи.

Ройс попытался отклониться и отпихнуть их в сторону, пока его не придавила вся эта громадина, и отчасти ему это удалось. Рыцарь грохнулся рядом, но лошадь была огромная. Круп вдавил его левую ногу в грязь и вывернул ее. Ройс вскрикнул, почувствовав, как ломается кость. Стук в голове и звон в ушах достигли безумной громкости, словно все колокола мира звонили тревогу, а его голова была языком колокола. Лошадь перекатывалась и била ногами, пытаясь подняться и вдавливая Ройса глубже в грязь.

– Ройс!

Он услышал возглас Адриана и увидел, как из мрака на него надвигается силуэт.

Адриан все еще держал каплевидный щит, который теперь украшали пять стрел. Он воткнул щит в грязь и принялся вытаскивать Ройса.

– Рыцарь! – крикнул вор.

– Он мертв, – ответил Адриан, раскапывая грязь, чтобы подхватить Ройса.

В дверях он заметил Тома с большим луком. Тот обстреливал лучников, засевших возле амбара.

– Почему лошадь не встает? – забеспокоился Ройс.

– Она тоже мертва. Лучники паршиво стреляют.

Ройс откинулся в грязь. Дождь хлестал его по лицу.

– Нам была нужна эта лошадь…

Адриан просунул руки под Ройса и вытянул его. Когда нога выскользнула из-под лошадиной туши и Ройс почувствовал, что на него больше ничто не давит, вновь послышалось пчелиное жужжание. Адриан вдруг вздрогнул и замер. Том выругался и выпустил еще одну стрелу, с другого конца скотного двора донесся чей-то стон.

Адриан, стоявший на коленях, начал медленно валиться вперед. Ройс поймал его, насколько это было ему по силам, и нащупал торчавшее у него из спины древко стрелы.

– Девять! – крикнул Том.

Адриан лежал, положив голову на грудь Ройса, и с хрипами откашливал кровь.

– Ты слышал… мы победили…

Лил дождь.

Из ливня он перешел в настоящий потоп. Небеса разверзлись и низвергли на землю море воды. Ройс ничего не видел. Он не мог встать. Сломанная нога увязла в грязи. Они с Адрианом утопали в луже бурой воды, смешавшейся с их кровью, отчего она приобрела цвет чая.

Адриан, рухнувший на вора словно мокрая тряпичная кукла, перестал кашлять, а может быть, и дышать. Ройс не мог определить.

– Адриан?

Ройс сделал глубокий вдох и подавился водой. Он старался держать голову повыше, а она болталась, как цветок на сломанном стебле.

Громко шлепая по лужам, к ним подбежали Том и Артур.

– Оставьте нас, – прорычал Ройс. Он попытался встать, но не смог даже сесть. Швы разошлись. Он чувствовал, как у него на боку расползается кожа. – Вместо этих придут другие солдаты. Оставьте нас, или они узнают, что вы нам помогали.

Все кружилось перед глазами. Голова Адриана неподвижно лежала у него на груди. Если бы не грязь с кровью, можно было бы подумать, что он спит.

– Он жив, – прокричал Том Перышко сквозь грохот дождя, обращаясь то ли к сыну, то ли к Ройсу. – Повезло, что эти жадные ублюдки пользовались узкими наконечниками, а не широкими. – Он вытянул стрелу из спины Адриана. Тот даже не шевельнулся.

Том засунул Адриану под рубашку кусок ткани.

В чудовищный грохот ливня ворвался посторонний звук – стук лошадиных копыт. Это не могла быть лошадь рыцаря. Та лошадь так и лежала на боку в грязи. Сэр Холвин, судя по всему, утонул в луже после того, как его придавила лошадь. Возможно также, что он скончался еще до этого. Ройс продырявил его доспехи Альверстоуном, а лужа под ним была такого же чайного цвета.

Лошадь, стук копыт которой донесся до слуха вора, остановилась неподалеку от них. «Подкрепление? – подумал Ройс. – Быстро же они…»

– Сюда! Скорее! – с отчаянием в голосе закричал Том.

«Умен, ничего не скажешь. Что ж, старина Том, а ты не так глуп, как я думал. Исполнилось твое желание, Адриан… Фермерской семье ничто не угрожает… А битва была славная. Как же тебе удалось перебить столько народу с раненой ногой? Аркадиус оказался прав насчет тебя. Жаль, я раньше этого не понял. Но ты все-таки дурак, Адриан. Надо было оставить меня в башне. Сейчас отдыхал бы в каком-нибудь трактире, а не подыхал в грязной луже».

Ройс застонал, почувствовав, как его поднимают чьи-то сильные руки. Его поместили на телегу.

«А ведь и правда везут на суд! Но все равно последним посмеюсь я – умру до суда».

Рядом с ним положили Адриана и набросили поверх покрывало. Дождь перестал хлестать по щекам и только громко стучал по полотнищу в двух футах над лицом Ройса. Этот звук слился с грохотом и звоном в голове, и наконец накатилась тьма, на сей раз отказывавшаяся отступать. Хотя Ройс уже не сопротивлялся – он был готов умереть.

Нащупав руку Адриана, он слегка сжал ее.

– Старый безумец был прав… Команда из нас получилась хорошая.