1. ВА-БАНК
Эван ушел, оставив меня на попечение Дерека. Строго-настрого запретил выходить из комнаты.
— Бред! Бред! Бред! — Толстяк-землянин, словно заведенный, нервно описывает круги по комнате. — Кто мог стащить кристалл с Жезла Власти?! Это же физически невозможно сделать! И при чем здесь альтаирцы? Наверняка его спрятал сам Дэмонион! Больше некому! Он просто хочет устроить международный скандал!
— Лично меня больше интересует, как он узнал о подмене, — признаюсь я, направляясь в шкафу.
Надо переодеться во что-то более удобное, чем альтаирское бальное платье. Вряд ли оно в случае плачевного расклада событий гармонично впишется в интерьер императорской тюрьмы Дэбэр.
Видимо, Катар все-таки и есть моя настоящая судьба. Правильно, видать, там говорили: где родился — там и помрешь.
Эван возвращается ближе к утру. Вымотанный, встревоженный.
С порога бросаюсь к нему.
— Ну что там?
— Ничего хорошего. Думаю, про кристалл Дэмониону намекнул Ромеро. Больше некому. Землянам выгоден международный скандал. Стравив снова Альтаир с Дарием, они получат шанс вновь развязать войну. Альянс спит и видит это.
— Опять война?! — испуганно выдыхаю я.
На свою беду я слишком хорошо помню годы в Катаре до перемирия. Жуткое было времечко. Куча военнопленных. Горы трупов, которые свозили с рудников в Обрыв Смертников, раскинувшийся неподалеку от нашей хижины. Потом чума из-за того, что весна выдалась на редкость жаркой и трупы не успели сжечь. Плач вдов, матерей, у которых забирали сыновей на службу.
Было так страшно.
А потом вдруг настала тишина.
Перемирие.
И даже Отаром забытый Катар вздохнул с облегчением.
Неужели весь этот ад начнется заново?
Как же я не хочу возобновления войны!
— Успокойся. — Уставший Эван садится рядом на диванчик, обнимает меня. — Все будет хорошо. Пока официальных обвинений не выдвинуто. Нет оснований, только подозрения. Но, думаю, скоро начнутся обыски. Я не хочу, чтобы ты при этом присутствовала. Поэтому… — Эван оборачивается к другу. — Дерек, увези, пожалуйста, Аду в подземный город. Здесь ей больше делать нечего.
— А ты?! — не на шутку пугаюсь я.
— Я должен быть рядом с отцом и братьями.
— Но при чем здесь они?! — Мои и без того напряженные нервы окончательно сдают. — У вас здесь принц имеется! Вот пусть он и разруливает! Почему ты должен расхлебывать все это?
Эван оставляет мой вопрос без ответа. Терпеть не могу его дурацкую привычку игнорировать меня в самый ответственный момент.
— Дерек, позаботься, пожалуйста, о моей жене.
Толстяк удивленно присвистывает.
— Какой еще жене? — Он ошарашенно показывает на меня пальцем. — Ей? Вы когда успели?! Почему я все всегда узнаю последним?!
Похоже, последний вопрос его волнует больше всего.
— Я без тебя никуда не поеду! — хмурюсь, отступаю к окну.
Это просто нечестно! Только у нас с Эваном все стало хорошо, и на тебе! Пожалуйста! Да пропади он пропадом, этот Дэмонион со своим кристаллом! Я просто хочу быть счастливой рядом со своим мужем! Не хочу участвовать в политических разборках!
О! Как бы дорого я отдала, чтобы Верховная Ведунья оказалась сейчас рядом со мной! Она обязательно нашла бы выход! Сумела незаметно вернуть кристалл на место. Ведь выкрасть же его у нее получилось! Как же не вовремя старуха улетела на Наоки!
Эван притягивает меня к себе. Обнимает. Чувствую стук его сердца.
— Пожалуйста, Ада… Сделай, как я прошу. Обещаю, как только я решу проблему, сразу приду к тебе. Но сейчас… Мне надо, чтобы ты была как можно дальше от Аскорэора. Иначе я буду постоянно беспокоиться за тебя и не смогу спокойно мыслить, а мне как никогда нужен холодный ум.
И хотя в душе бушует паника, а дурное предчувствие сковывает горло, не давая говорить, я киваю. Муж прав. Не надо создавать ему больше проблем, чем я уже насоздавала.
— Прости, я должен вернуться к отцу. Я люблю тебя…
— Я тоже тебя люблю…
Прощальный поцелуй, и Эван снова исчезает.
Заторможенная, перепуганная, я продолжаю, словно статуя, стоять посередине комнаты. И кажется мне, что нечто гнетущее, темное, подползает со всех сторон, окутывая меня, сдавливает горло, застилает глаза.
Дурное… Очень дурное предчувствие — вот истинная причина моей паники. Да, за свою короткую жизнь я выбиралась из многих передряг, но на этот раз я ни в чем не уверена… И хуже всего, что на кону стоит не только моя жизнь, но и жизнь дорогого мне человека. Моего мальчишки-альтаирца.
— Пора идти, — голос Дерека выводит меня из состояния оцепенения.
Надо отдать должное толстяку, он проявляет невиданную Для себя тактичность. Не расспрашивает ни о чем, хотя его распирает от любопытства.
— Да, конечно.
Быстро переодевшись, следую за Дереком, который, оказывается, хорошо знает Аскорэор. Спокойно ориентируется в лабиринтах замка. Мы идем какими-то замысловатыми переходами, коридорами, пока, наконец, не оказываемся за пределами восточного крыла. И тут до меня доходит… Оранжерея, в которой спрятан кристалл! Это, конечно, не покои альтаирцев, но она находится возле дипломатического крыла. Минуту назад мы как раз проходили мимо нее.
Как же я об этом раньше не подумала?!
Резко останавливаюсь. Внутри такая паника, что мне не сразу удается с ней совладать.
— Дерек, подожди! Я кое-что забыла… Сейчас вернусь.
Землянин не успевает сказать мне и слова, а я сломя голову несусь к оранжерее. Только бы успеть! Только бы успеть!
На мое счастье, оранжерея не охраняется. Осторожно заглядываю внутрь. Вроде бы никого.
Сбрасываю с плеч дорожную сумку, ныряю в кусты, под которыми зарыла кристалл. Не без труда достаю его из-под на удивление быстро разросшихся корней тропического зеленого монстра, названия которого я не знаю. Торопливо стряхиваю с кристалла землю, прячу его в сумку, после чего поднимаю голову и… застываю на месте, глядя на стоящую неподалеку обескураженную Айрис, которая в упор смотрит на меня.
Эван
Обыски начались почти сразу, как только я вернулся к отцу. Надо отдать должное Дэмониону. Он на удивление тактичен с нами, хотя ситуация с похищением кристалла с Жезла Власти, безусловно, должна порождать в нем неконтролируемый гнев.
По официальной версии из императорской сокровищницы было украдено несколько драгоценных реликвий. Естественно, император Дария никогда бы не рискнул прилюдно признать немыслимую вещь: что каким-то непостижимым образом некто смог унести из замка кристалл Власти, который не только дает право на дарийский престол, но и генерирует защитное поле целой планеты. Поэтому все и списали на якобы пропавшие драгоценности.
Сначала обыск проходил в жилых помещениях восточного крыла. За эту часть замка я был спокоен, но когда проверка перешла на нижний уровень, где находилась оранжерея, начал испытывать нешуточный страх. Что, если кристалл найдут? Оранжерея формально числится за дипломатическим корпусом, просто, будучи общественным местом, не находится под его охраной. Если кристалл найдут там, то нас могут обвинить в причастности к краже. В лучшем случае будет грандиозный межгалактический внутренний скандал, в худшем — возобновление войны.
Мое сердце замирает, когда прислужники перекапывают землю в оранжерее. Пара минут, и один из них доходит как раз до того места, где мы с Адой спрятали кристалл. Не дыша смотрю, как поднимается пласт земли и…
Ада
Иногда люди меня удивляют. Причем сильно. Вместо того чтобы поднять шум и позвать стражей Аскорэора, Айрис лишь молча подходит ко мне. Ее изумленный взгляд прикован к кристаллу, который я держу в руке.
— Как ты это делаешь? Почему у тебя нет ожога?!
— Я толстокожая.
Интересно, дочка посла узнала меня или нет? Виделись мы давно.
— Что ты собираешься с ним сделать?
— Вернуть на место.
Несколько секунд молчания, и…
— Я помогу.
Вот так просто и незатейливо жизнь резко меняет направление, а вместе с ним и мое мнение о человеке.
— Чего ради?
Слова даются Айрис с заметным трудом:
— Я твоя должница, Ада. Не думай: я не забыла, ты спасла мне жизнь. И я… благодарна.
Да… Люди порой удивляют.
Будь моя воля, я бы не приняла помощь от дочери посла Ромеро, который и втянул Эвана в авантюру с кристаллом. Но в данной ситуации особого выбора нет. Айрис либо сдаст меня, либо прикроет. Предпочитаю рискнуть, выбрав второй вариант.
Самое странное, что Айрис действительно помогает. Это благодаря ей нам с Дереком удается беспрепятственно пройти все посты Аскорэора без досмотра. Никто из стражей не осмеливается остановить дочку посла Земного Альянса. Наши пути расходятся лишь у самого выхода из замка.
— Спасибо. Дальше мы сами.
Хочу уйти и все же останавливаюсь. Бросаю на несостоявшуюся подругу прощальный взгляд.
— Спасибо за помощь.
Айрис как-то странно и невесело усмехается.
— Не за что. Передавай привет Эвану.
Дочка посла быстро разворачивается и исчезает в глубине замка.
Что и требовалось доказать: в этой жизни ничего не бывает просто так. Наивная! А я в какой-то момент и правда подумала, что Айрис двигает благодарность за спасенную шкуру, но куда там…
Эван.
Она прикрывала альтаирца, а не меня. Кристалл был спрятан на территории их дипломатической миссии. Быстро же она все сопоставила!
Недооценила я Айрис. Недооценила.
Невольно задумываюсь: если даже спустя столько времени, минуя замужество и вдовство, Айрис не перестала думать о моем муже, может, это и есть настоящая любовь? Впрочем, меня это не должно волновать. Эван мой. И я его никому не отдам!
Ускоряю шаг, стремясь унести злополучный кристалл подальше от Аскорэора. От Эвана. Надеюсь, у Айрис хватит ума умолчать о том, что она сегодня видела.
Дерек хочет отвезти меня в подземный город, но с кристаллом в рюкзаке я прекрасно понимаю, что это не самая лучшая идея. Что толку выносить кристалл из оранжереи, если его найдут в квартире альтаирца? Нет! Так дело не пойдет. Если уж перепрятывать кристалл, то в правильное место, где его точно никто не додумается искать. На счастье, я знаю такое.
Мои попытки убедить землянина идти без меня в подземный город успехом не увенчиваются. Настырный Дерек отказывается выпускать меня из поля зрения, так что приходится взять этого зануду с собой. Первым делом мы покидаем современную часть города, направляясь к извилистым улочкам, расположенным в старых кварталах.
— Может, все-таки объяснишь, куда мы идем? — в который раз спрашивает Дерек, когда мы оставляем центральные улицы мегаполиса позади. — Я обещал Эвану присмотреть за тобой, но ты, кажется, опять собираешься во что-то вляпаться. Что я ему тогда скажу?!
— Ничего. Ни во что мы не вляпаемся, обещаю, — отмахиваюсь я от зануды-землянина. — Мне просто надо перепрятать одну вещицу, которая может доставить Эвану кучу проблем.
Больше вопросов Дерек не задает.
Дорога занимает куда больше времени, чем я предполагала. Нам требуется почти два часа, прежде чем мы выходим в древнюю часть Аскорэора — старую столицу. Хорошо, что я в прошлый раз хорошо запомнила, где расположен нужный дом!
Старый, я бы даже сказала — древний. Нет. Не особняк. А так, небольшой коттедж не слишком жилого вида, затерянный в глубине беспорядочно разросшегося, заброшенного сада.
Здесь нет охраны, потому что она не нужна. Вряд ли хоть один здравомыслящий человек рискнет по собственной воле сунуться сюда — в дом самой Верховной Ведуньи Дарийской империи. Другое дело, что в сложившейся ситуации меня здравомыслящей вряд ли можно назвать.
* * *
— Ну и местечко! — Дерек настороженно оглядывается, проходя в пыльную мрачную гостиную. — А-а-а!
Дикий возглас разлетается на весь дом. Ну и нервный этот землянин. Подумаешь, наткнулся на сушеную голову драга, висящую на стене. Делов-то. Нашел из-за чего голосить! Вот если бы он увидел, например, саму Глэдис, тогда заголосила бы и я.
— Чего орешь как резаный? Хочешь, чтобы воины Руара сбежались? Их в округе пруд пруди, они квартал охраняют, — ворчу я, исследуя стены гостиной, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь местечко, которое можно использовать в качестве тайника. Ну должно же быть у Верховной Ведуньи мало-мальски путное укромное место, куда можно на время засунуть кристалл.
— Ничего я не хочу! Зачем мы сюда приперлись?!
— Я тебя с собой не звала! Сам увязался, так что терпи.
Как же он меня достал! И надо было Эвану отправить меня именно с этим нервным нытиком!
— Сам увязался?! — передергивает недовольный землянин. — Можно подумать, у меня был выбор! Мне еще перед Эваном за сохранность твоей дурной головы отчитываться.
Толстяку надоедает стоять, поэтому он плюхается в ближайшее старое кресло со старомодной обивкой. Тут же громко чихает от поднявшейся пыли.
— Ну и дыра! Кто здесь только живет?
— Тебе лучше этого не знать.
— Тогда молчи, — с готовностью отзывается Дерек, морщась, нюхает фиолетовую жидкость в графине на столике.
— Я бы на твоем месте не рисковала это пить, — по ходу отпускаю замечание я, заглядывая под ковер.
Хоть бы какой-нибудь завалявшийся сейфик!
— И давно ты дружишь с дочкой посла Ромеро? — вольготно развалившись в кресле, интересуется Дерек, с интересом наблюдая за моими манипуляциями. — Я и не подозревал, что у тебя такие высокопоставленные подруги, хотя… — Толстяк задумчиво мрачнеет. — Если вспомнить, кто твой муж… И когда вы только успели пожениться?! Почему я пропустил сие знаменательное событие?!
— Давно. В Катаре. Нас обвенчал отец Марк. Апчхи!
От поднявшейся от ковра пыли щекотно в носу.
— И не с кем я не дружу. Айрис — это так… Старая знакомая.
— Ну-ну… — Очевидно, толстяк не особо-то мне верит. — Может, все-таки расскажешь, что мы здесь делаем? — по-новой начинает он занудную «песнь». — Зачем ты притащила нас сюда? Не лучше ли было бы послушаться Эвана и…
Мне так надоедает брюзжание землянина (и без того нервы на пределе), что я достаю из рюкзака кристалл, в открытую демонстрируя его зануде.
— Не лучше! Мне надо перепрятать вот это! Но если ты настаиваешь, мы можем вернуть его обратно в Аскорэор.
При виде кристалла Дерек в шоке начинает беззвучно открывать и закрывать рот, отчего становится поразительно похожим на рыбу-пузыря, которую выбросило во время шторма на берег.
— Нет! Я не настаиваю!
Перепуганный Дерек подскакивает с кресла. Я в напряжении ожидаю, что он начнет причитать и нудить, но вместо этого парень внезапно мобилизуется, активно подключаясь к поиску подходящего тайника.
— Что ж ты сразу не сказала?! — Он судорожно оглядывается. — Здесь нельзя прятать! Найдут! Давай под крыльцо засунем. Обычно обыск устраивают в самом доме, про вход частенько забывают.
Однако выйти на крыльцо мы не успеваем, потому что в этот момент во дворе отчетливо слышатся приближающиеся к дому голоса. И дай-то бог, чтобы эти голоса не принадлежали стражам Аскорэора.
* * *
— Это просто неслыханно! Вы заверили меня, что кристалл у альтаирского принца! — Кукольное личико разъяренной госпожи Боро, кажется, вот-вот выпрыгнет из огромного голографического экрана.
— Все так и есть. — Посол Ромеро, не отваживаясь смотреть в глаза не на шутку разгневанной Верховной, старательно изучает носки начищенных до блеска лакированных ботинок. — Кристалл точно у мальчишки. Я лично оставил сундук с ним в его комнате. Насколько мне известно, все вещи принца были еще вчера доставлены из Руара обратно в Аскорэор.
— Так почему его до сих пор не нашли?! Вы хоть понимаете, что Дэмониона сейчас интересует не только кристалл, но и человек, укравший его. Император рано или поздно вычислит и того, кто анонимно сообщил о подмене. И когда это произойдет… О-о! Я бы не хотела быть на вашем месте. О чем вы только думали, Ромеро, когда столь откровенно подставляли принца?! Все, что от вас требовалось, — вывезти кристалл за пределы планеты, и тогда Дарий в считаные часы был бы наш!
— Но я всего лишь выполнял ваш приказ. — Голос не на шутку напуганного Ромеро звучит сбивчиво, сдавленно.
Айлит закрывает глаза. Пара-тройка глубоких вздохов, и на ее лице вновь сияет непробиваемая улыбка.
— Какой приказ? — Безупречно невинное выражение личика Верховной буквально сквозит искренностью. — Я никаких официальных приказов вам, Стив Ромеро, не давала. Вы что-то путаете… А теперь простите, у меня дела.
Экран гаснет. Посол медленно оседает на софу. Ноги подкашиваются сами собой. Руки трясутся.
Тридцать лет.
Тридцать лет безупречной службы. Фанатичной верности.
И все лишь для того, чтобы однажды услышать эти слова. Она не отдавала приказа?! А чьи же тогда повеления и пожелания он безропотно выполнял все эти годы? Свои?! О нет! Ее!
В этом вся Айлит Боро. Точнее, даже не она. В этом вся политика, в которой ради великих глобальных целей нередко жертвуют такими верными «винтиками», как Стив Ромеро. О том, сколько раз он сам поступал именно так же со своими подчиненными, в случае необходимости пуская их в расход, посол предпочитает не думать.
Сейчас надо спасать собственную шкуру. Что ж… Тяжелые времена требуют непростых решений. Если его дипломатическая карьера на Дарии подошла к концу, хорошо, он уйдет. Но сделает это так, что его запомнят надолго. Пора… Пора перестать быть серой «тенью» своих высокопоставленных хозяев, которым он служил верой и правдой столько лет и которые отвернулись от него при первой же ошибке. Уход Стива Ромеро — блестящег о политика и стратега — войдет в учебники истории! И не важно, что его будут вспоминать как человека, сумевшего развязать межгалактическую войну между Дарием и Альтаиром. Пропади оно все пропадом! Главное — спасти себя, свалив кражу кристалла на альтаирцев, остальное Ромеро абсолютно не волнует.
Ада
Ничего не понимаю! Что он здесь забыл?!
Нервный. Трясущийся. Бледный. Вернее, даже не столько бледный, сколько серо-зеленый какой-то…
Дэус Бэр.
Правильно! Если так пить, то и выглядеть будешь соответственно. Диву даюсь, как шустро он оклемался после вчерашней попойки! Я-то думала, Верховному Лекарю неделю отходить придется.
Осторожно выглядываю сквозь щелку старого шкафа, куда мы с Дереком утрамбовались, чтобы ненароком не попасть на глаза нежданному гостю.
Через мутное окно, выходящее на веранду, видно, как Верховный Лекарь почти бежит к дому. На нем вчерашний изрядно помятый, пафосно пестрый праздничный костюм. За Бэром неотступно следует троица столь же нелепо разодетых слуг.
— Стойте здесь! Если кто появится — сообщите, — приказывает раздраженный, злой, как стая голодных драгов, дэус Бэр и залетает в дом Глэдис, неуклюже круша все на своем пути. Умудряется с ходу разбить какую-то, на мой взгляд, хоть и уродливую, но все же весьма древнюю вазу и даже не обратить на это внимание.
Интересно, что ему здесь надо в столь ранний час? Еще Только забрезжил рассвет. Я-то думала, изнеженный Верховный Лекарь, славящийся страстью к комфорту и роскоши, не встает раньше полудня, за исключением абсолютно чрезвычайных случаев. Видимо, сегодня как раз и есть тот самый случай.
— Куда эта старая карга могла ее подевать? — Дэус Бэр, словно одержимый, носится по дому в поисках невесть чего, то и дело возвращаясь в гостиную.
Надеюсь, у него хватит ума не открыть наш шкаф.
Увы. Ума не хватило.
Верховный Лекарь распахивает шкаф, где прячемся мы с Дереком. Замирает как вкопанный, в ужасе взирая на нас. Ничего более умного, чем улыбнуться и сказать «привет», в этой до нелепости глупой ситуации я не придумываю. Но даже этого хватает, чтобы Верховный Лекарь женоподобно ойкнул, закатил глаза и снова как подкошенный рухнул на пол.
Мне кажется или я на него все-таки как-то странно действую? Интересно, почему?
Конечно, неплохо бы узнать, что с таким рвением искал в доме Глэдис дэус Бэр, но тревожить Верховного Лекаря, когда он в очередной раз валяется в отключке, честно говоря, не очень хочется. Шансы, что он, когда придет в себя, среагирует на меня адекватно и не устроит истерику, на которую сбегутся все его прислужники, весьма невелики, поэтому мы с Дереком как можно быстрее покидаем дом через «черный» выход.
Пробираясь через разросшийся сад, замечаю заброшенный флигель. Сюда точно давно никто не заглядывал. Ну чем не идеальное место для тайника? Оно настолько элементарное и в то же время у всех на виду.
Дерек помогает аккуратно оторвать от крыльца дощечку. Засовываю кристалл в образовавшееся отверстие, затем землянин возвращает оторванную доску на место. Что ж, даже если наш тайник и обнаружат, то в любом случае пусть уж лучше кристалл найдут в саду Верховной Ведуньи, чем в квартире Эвана. Глэдис-то по-любому выкрутится, а вот мой альтаирец навряд ли.
* * *
Сон? Явь? Бред? Или пить все же надо меньше?
— Наверное, все-таки надо меньше пить, — именно к этому умозаключению приходит Верховный Лекарь, лежа в одной из гостевой спален дома Глэдис на старых, пропахших сыростью простынях. Сюда Бэра перетащили прислужники, когда, заволновавшись, что хозяина слишком долго нет, все же отважились заглянуть в дом, где и обнаружили его тушку, валяющуюся на полу. Хорошо еще, что в свое время Бэр додумался обучить приближенных слуг первой медицинской помощи. Правда, он не предполагал, что когда-нибудь эта помощь будет оказываться ему самому.
— Неужели нельзя привезти сюда серых прислужниц, чтобы они привели дом в порядок? — Верховный Лекарь, морща нос от запаха сырости и старости, с трудом приподнимается на кровати.
И что это было?
Что?
Точнее — кто?
Если бы все это произошло с ним в Сумрачном лесу, у Бэра не было бы ни единого сомнения, что с ним играют отголоски. Но это Адейра! Потому вариант с отголосками полностью исключен.
Голова предательски кружится. Кровь пульсирует в висках. Да еще одышка, будь она неладна! Давно было пора сесть на диету. Уж ему ли, Верховному Лекарю, не знать, что собственное здоровье совсем сдает. Но легко сказать «диета», особенно когда ты большой любитель вкусно покушать и выпить.
Как раз с последним надо точно завязывать.
Так что это было? Вернее — кто?!
Слишком знакомое лицо. Второй раз за последние сутки! Но самое страшное — до боли знакомые глаза.
Неужели на почве алкоголя начались галлюцинации? Скорее всего так оно и есть… О другом варианте думать не хочется… Потому что… Нет! Они с Глэдис не могли так ошибиться. И то, что он искал в доме Верховной Ведуньи, должно было подтвердить это… Иначе…
Впервые за долгие годы дэусу Бэру, который уже давно научился ничего не принимать близко к сердцу, становится не по себе. От нервов немеет мизинец на левой руке. А это плохо, очень плохо. Руки — его работа. Без рук не проведешь ни одной операции, так что соберись, Бэр, соберись! И думай, думай, думай!
Если это не «пьяные» галлюцинации, не видения, то тогда им конец! Ему и Глэдис. Потому что зачинщицей всего была именно она! Только как теперь это докажешь? Никак! Прошлого не вернешь! Ошибок не исправишь!
Идиот! Ну зачем он послушался Глэдис?! Надо было сразу посмотреть те анализы, а не отдавать ей на хранение для истории. Куда?! Куда она дела этот проклятый конверт?!
Дэус Бэр судорожно вытер о простыню мокрые от пота ладони. Провел рукой по лбу. Жара нет, но он весь в испарине. Немудрено! Любой бы затрясся, увидев перед собой ту, существование которой — заведомо смертный приговор и для него, и для Верховной Ведуньи.
Ада
Жду Эвана час, два, три… Время уже близится к вечеру, хотя понять могу это только по циферблату часов. Окон в квартире альтаирца нет. В подземном городе чувствую себя запертой в клетке. В случае облавы далеко точно не убежишь.
Не знаю, сколько проходит времени, но каждая минута ожидания кажется вечностью. Еще немного — и я начну сходить с ума. От тревоги, неизвестности, безысходности, собственного бездействия и бессилия. Как же я ненавижу такое состояние! Когда ты ничего, абсолютно ничего не можешь сделать, в то время как вокруг рушится твой мир и близкие находятся в опасности.
Вечером приходят Дерек и отец Марк. Приносят новости от Эвана. Пока все в порядке. Кристалл не найден. Прямых улик, которые бы указывали на причастность альтаирской дипломатической миссии к его похищению, тоже нет. А значит, еще есть надежда, что хрупкий мир между двумя империями все же будет сохранен.
— Ада, тебе надо поспать. Ты вторые сутки на ногах! — В голосе отца Марка отчетливо слышится беспокойство.
Вторые сутки! Я и не заметила.
— У меня сна ни в одном глазу.
— Сделай сонную инъекцию, — предлагает Дерек. — Успокоишься. А когда проснешься, Эван уже будет рядом.
Время. Сейчас именно оно мой самый злейший враг. Тянется предательски медленно. Лучше я и правда приму снотворное, чем окончательно сойду с ума в ожидании моего мальчишки-альтаирца.
— Хорошо. Только разбудите меня сразу же, как придет Эван.
— Договорились.
Отец Марк достает из аптечки успокоительное, которое безболезненно впрыскивается под кожу микрошприцем. Почти сразу зеваю. Чтобы не заснуть где попало, иду в спальню.
Прежде чем окончательно отключиться, успеваю принять теплый душ в призрачной надежде, что вода хоть немного отвлечет меня от тревожных раздумий. Но куда там! Дурные мысли неотступно преследуют даже в ванной.
Надеваю вместо ночнушки футболку Эвана, забираюсь под одеяло. Веки постепенно тяжелеют. Пара минут — и я проваливаюсь в кромешную темноту…
Странно все это. Очень странно.
Темно. Ничего не вижу. Меня шатает из стороны в стороны. Звук такой… Словно я нахожусь в воде, а кричат откуда-то с берега.
Не ругаются. Именно кричат.
От боли.
Но по-настоящему мне становится страшно, лишь когда истошный женский вопль внезапно обрывается и на меня обрушивается мертвая тишина, порождающая панический страх.
Удушье. Задыхаюсь.
Уж лучше бы незнакомка кричала.
Потому что тишина именно мертвая. Другого определения я просто не нахожу. И она постепенно высасывает из меня саму жизнь, точнее — желание жить. Душа наполняется пугающим равнодушием ко всему. И это равнодушие душит меня.
Перепуганная, резко открываю глаза, жадно хватая ртом воздух.
Темно. Но уже не пугающе. Я в спальне. Но главное — чувствую у себя на талии его руку. А еще такой родной, едва уловимый запах мяты и чего-то цитрусового.
Осторожно оборачиваюсь, стараясь не разбудить вымотанного за день Эвана. Так и есть, мой мальчишка-альтаирец спит рядом, прижав меня к себе. Душу переполняют радость и легкий укор. Ну я и соня! Проспала его приход! Впрочем, это уже абсолютно не важно. Главное, здесь и сейчас он со мной. Обо всем остальном я подумаю завтра. Осторожно поворачиваюсь к Эвану, удобнее устраиваюсь на его груди и снова засыпаю.
На этот раз безмятежно, спокойно… Ведь рядом он.
Не знаю, сколько проходит часов. Просыпаюсь от его взгляда.
— Привет, — с нежностью шепчет Эван. Он лежит на подушке рядом со мной. — Я соскучился.
Я тоже соскучилась. Но не говорю ему ничего. А просто целую, не давая мужу ничего возразить…
* * *
Этой ночью я поняла одно: какой же это был глупый страх, что дарийка и альтаирец несовместимы! Просыпаюсь такая счастливая, правда, тут же расстраиваюсь…
Мало того, что Эван должен срочно вернуться в Аскорэор, он еще с ходу «радует» меня, что я срочно улетаю с его семьей на Альтаир.
— Ты сошел с ума! Да я без тебя с места не сдвинусь! К тому же как ты без меня собираешься вернуть кристалл Дэмониону?
— Инкогнито сообщу императору о том, где он спрятан. Пусть сам заберет.
— Как у тебя все просто! — Меня переполняет возмущение. — А если тебя заподозрят или поймают?! Что тогда?! Думаешь, Дэмониону с помощью его ведуний так сложно вычислить этого «инкогнито»?!
— Но Ромеро же до сих пор не вычислили.
— Или не захотели вычислить, чтобы не устраивать международный скандал!
— Это уже не играет никакой роли.
Мальчишка-альтаирец, видя мою непреклонность, пускает в ход «тяжелую артиллерию». Притягивает возмущенную перепуганную меня к себе, нежно целует. Ну вот как с ним спорить прикажете, когда от его поцелуя все тело ватным становится, а голова отказывается соображать?
— Ада, я тебя люблю. И я хочу, чтобы ты во время всех этих политических передряг была в безопасности. Только тогда я смогу спокойно, хладнокровно мыслить. Поэтому… Пожалуйста, пообещай мне, что полетишь с отцом на Альтаир. Тебя там встретит мама. Я с ней разговаривал. Она тебя ждет. Ты же знаешь, моя мама очень хорошо к тебе относится. Ада, я очень прошу… Я умоляю. Если ты меня по-настоящему любишь… Не создавай мне еще больше проблем. Выполни мою просьбу. Ты должна сегодня вечером улететь с моей семьей на Альтаир. Обещаешь?
Эван снова целует меня. Мой разум окончательно отказывается сопротивляться мужу.
— Обещаю, — едва слышно шепчу в ответ, крепче вцепляясь в моего мальчишку-альтаирца. Я понимаю, что должна отпустить его. Но не могу! Не хочу и не могу! А должна.
* * *
Никогда не думала, что это когда-нибудь случится. И что это будет так сложно. Мы с Анигаем всегда были вместе. Рядом. Но вот, кажется, и пришла пора расставаться.
Навсегда.
Мы с братом сидим на опушке на окраине Адейры. Задумчиво смотрим на медленно плывущую к горизонту звезду Сатаба. У меня есть примерно час, чтобы попрощаться с Анигаем, а затем Дерек должен будет снова отвезти меня в Аскорэор. Передать из рук в руки Эвану, которого я не видела с самого утра. Он ушел почти сразу, как только мы проснулись. Даже позавтракать со мной не успел.
— Значит, улетаешь…
— Угу…
Снова молчим. Наивная, я думала, что перед расставанием мне надо будет сказать брату так много, а оказалось… Зачем говорить, когда и так все понятно без слов?
— Тебя искал Карл. Хочет, чтобы ты вечером пришла к нему. Подозреваю, у него важный разговор. Скорее всего будет отчитывать, что ты Мэд не дала дело провернуть.
— Она уже нажаловалась?
— Скорее всего. Ты же знаешь: в Руаре своя шкура дороже чужой.
— Знаю.
— Поэтому и улетаешь?
— Нет. Просто я… — Неловко даже признаваться в таком братцу, но надо, чтобы все расставить по своим местам. — Я его люблю…
Брат раздраженно хмыкает. В его голосе звучат непривычные для меня нотки.
Нотки ревности.
— Пропади пропадом тот день, когда святоша притащил в Катар твоего альтаирца. Я сразу понял, что он тебя уведет.
Бросаю удивленный взгляд на брата. Даже мне такой расклад в детстве никогда в голову не приходил. Так с какого перепугу Анигай подумал об этом?
— С чего ты это решил?
— С того, что он всегда смотрел на тебя такими дурацкими влюбленными глазами. Ты всегда была для него самой лучшей, несмотря на все твои закидоны и отвратный характер.
Слова брата тешат мое женское самолюбие. Он-то сам всю жизнь только и занимался тем, что критиковал меня.
— Разве это плохо?
— Для тебя — нет. Для меня — да. — Анигай пытается отогнать невеселые мысли. — С чего мне любить зятя, если он забирает у меня сестру? Навсегда увозит с родной планеты!
— Может, и не навсегда.
Произношу слишком неуверенно и робко.
— Сама-то в это веришь?
— Нет, — честно признаюсь я.
Снова сидим молча, наблюдая, как огненный диск звезды Сатаба уже наполовину скрылся за горизонтом. На душе постепенно становится как-то неуютно. Тоскливо, паршиво… Спасибо братцу, умеет поддержать перед дальней дорогой! Поднять настроение.
— Так что сказать Карлу?
— Ничего. Скажи, что не нашел меня. Все равно вечером я уже буду далеко отсюда.
Брат невесело усмехается.
— Да… В твоих интересах быть подальше. Как только ты в назначенный час не явишься к Верховному Воину, это будет трактоваться как неповиновение и побег. Последствия сама знаешь.
Еще бы я не знала! На мои поиски сразу же будут подняты все воины Руара. Если поймают, достанется участь серой прислужницы. В лучшем случае. Худший вариант предпочитаю не рассматривать.
— Не представляю, как ты уживешься на чужой планете… — внезапно говорит брат, озвучивая мои тайные страхи. — Там же все будет другим! Воздух и тот иной концентрации. Помнишь, как альтаирцу по первости было тяжело дышать на Дарии? Теперь из-за него тяжело дышать будет тебе.
Слова брата попадают точно в цель. Я пока даже думать не хочу, как буду приспосабливаться к Альтаиру. Но рядом будут Эван, его семья, вернее — МОЯ СЕМЬЯ, а значит, вместе мы справимся со всеми трудностями. По крайней мере мне искренне хочется в это верить.
* * *
Пару часов спустя я вновь оказываюсь в Аскорэоре. Дерек оставляет меня наедине со свекром, сам тут же ретируется. Видимо, он побаивается отца Эвана не меньше моего. В принципе я понимаю толстяка. Сама в полной растерянности, не зная, с чего начать разговор с этим хмурым синеглазым исполином. Благо свекор первым нарушает затянувшуюся тишину:
— Можешь называть меня папой.
М-да… Более недовольным тоном отец Эвана, конечно, эту фразу произнести не мог.
В очередной раз окинув меня оценивающим взглядом, альтаирец обреченно вздыхает.
— И приведите, наконец, хоть кто-нибудь мою невестку в порядок!
И чем ему не угодил мой дорожный костюм?!
Уже через несколько секунд возле меня словно из-под земли возникают три фрейлины. Нервно кошусь в их сторону: и как их различать прикажете? Все три светловолосые, голубоглазые, бледные, как поганки… Нет, они, конечно, красивые. На свой лад. Но такая утонченно-рафинированная красота не по мне. Я люблю, чтоб кровь с молоком… Да и вообще… Зачем мне фрейлины? Я что, сама одеться не в состоянии?
— Позаботьтесь о том, чтобы моя невестка выглядела соответственно своему статусу. Негоже в таком виде отправлять ее на Альтаир.
Какому еще статусу?! Ничего не понимаю, но вопросы свекру задавать не рискую. Просто позволяю фрейлинам увести себя в спальню.
Спустя два часа стоя перед зеркалом и рассматривая свой новый «статус», отчетливо понимаю — вопросов только прибавилось. Если честно, не знаю, как и реагировать на собственное отражение. Потому что та девушка, которую я вижу в зеркальной глади, лишь очень отдаленно напоминает Адамаск.
Длинное пышное алое платье, усыпанное рубинами. Браслет, колье, серьги, но что меня напрочь убивает, так это рубиновая диадема, подозрительно смахивающая на корону. Отар меня побери! Если бы сама себя похитила, то сразу же стала бы несказанной богачкой! Да за эти камешки (похоже, они настоящие!) нехилое количество дар выручить можно! Одно плохо: все они явно альтаирской огранки. Любой скупщик сразу неприятные вопросы задавать начнет: мол, что и откуда? Так и до стражей Дэбэра недалеко.
Стоп! И о чем моя бедовая голова думает?! Чуть сама себя не продала! Похоже, я не на шутку разнервничалась.
Продолжая рассматривать себя в зеркале, я, пожалуй, впервые всерьез жалею, что не расспросила Эвана, какое место при дворе альтаирского императора занимает его семья. Нет, я, конечно, всегда подозревала, что мой муж не бедный родственник, но чтоб до такой степени! Признаться, все это начинает меня не на шутку напрягать. Невольно задаю себе вопрос, который стоило бы озвучить еще в самом начале нашего знакомства: а насколько хорошо я вообще знаю своего мальчишку-альтаирца?
Вот только, к сожалению, поговорить с ним у меня так и не получается. Время вновь оказывается не на нашей стороне. Оно несется с молниеносной скоростью, наотрез отказываясь замедлить свой сумасшедший бег. Не успеваю я и оглянуться, как наступает пора прощаться с мужем. Дипломатический крейсер готов к возвращению на Альтаир.
Мне так обидно. Наше прощание с Эваном происходит как-то слишком быстро. Слишком скомканно.
— Тебе очень идут альтаирские наряды. — Эван с нежностью касается рукой моих волос, диадемы. — Ты такая красивая. Такая… моя.
Эван осторожно целует меня, не стесняясь присутствия отца, братьев, Дерека. Мне неловко и сладостно одновременно. Ловлю себя на мысли: как же быстро привыкаешь к поцелуям любимого мужчины. Как быстро оказываешься в сладкой зависимости от них.
— Пора, — голос свекра возвращает в реальность.
Муж отрывается от моих губ, и меня тут же охватывает отчаяние, похожее на панику. Мне вдруг кажется, что я смотрю на Эвана в последний раз. Что мы больше никогда с ним не увидимся. И от этого становится так страшно.
Смотрю и силюсь запомнить его таким, какой он есть… Здесь и сейчас. Мой любимый мальчишка-альтаирец. Добрый, чуткий, ранимый, неравнодушный, с обостренным чувством справедливости.
Он лучшее, что есть во мне.
Дурное, очень дурное предчувствие сковывает все тело. Хочу закричать, сказать, что я никуда не лечу, но… не могу этого сделать. Лишь молча наблюдаю, как Эван прощается с братьями, с отцом.
— До скорой встречи на Альтаире! — как можно жизнерадостней восклицает шутник Радиэль, но мне почему-то слышатся в его голосе плохо скрываемая тревога и неуверенность.
Чушь! Бред! Сумасшествие!
Стоп!
Пытаюсь обуздать панику, взять себя в руки. Не хватало только устроить Эвану истерику на прощание, зачем его еще сильнее расстраивать — и так на парне лица нет. Все это просто мандраж перед моим первым космическим полетом, перед разлукой. Все это просто глупость.
— Вот увидишь, мы совсем скоро снова будем вместе. И на этот раз уже навсегда, — торопливо шепчет Эван, судорожно прижимая меня к себе. — Ты и соскучиться по мне не успеешь. Ада, ты мне веришь?
— Верю, — шепчу я, с трудом сдерживая слезы. Точнее — хочу верить. Но почему-то… не могу.
И снова торопливые поцелуи, объятия. И снова голос отца:
— Пора.
* * *
Черный плащ с алой меховой подкладкой и широким капюшоном, скрывающим мое лицо от посторонних глаз. Я иду в общем потоке альтаирского дипломатического корпуса. Главное, чтобы меня не увидел Карл. Иначе прости-прощай побег с Дария. Неприятности будут такие, что не позавидуешь!
Ноги предательски трясутся. Трудно даже дышать. И, подозреваю, это не из-за туго затянутого корсета, а из-за нервов.
Невольно оглядываюсь, не поднимая капюшона. Хочу убедиться, что в толпе провожающих нет Верховного Воина или кого-то другого, кто мог бы меня узнать. Чувствую, как от страха вспотели ладони. Главное — добраться без приключений до звездолета. Дальше будет проще.
Я уже ничего не понимаю в происходящем! Абсолютно ничего! Почему семью Эвана провожают с такой помпезностью?! Я за всю жизнь не видела столько министров и дворян в одном месте.
Иду чуть позади отца. По бокам от меня, словно два верных стража, — старшие братья Эвана, с которых мальчишка-альтаирец взял слово, что они будут беречь меня как зеницу ока. Похоже, Радиэль и Грэгори решили со всей ответственностью подойти к выполнению задания. Они действительно не оставляют меня без присмотра ни на секунду.
Еще раз украдкой оглядываюсь. Я знаю: Эвана нет в толпе провожающих. Мы договорились, что он останется в замке. Ни к чему прилюдное прощание. И все же мне так хочется увидеть его еще раз.
Куранты на главной башне бьют девять раз. Ну вот и все, прощай, моя прежняя жизнь. Прощай, Руар. Потому что именно с этого момента — с девяти часов вечера — я официально числюсь беглянкой, так как не пришла в назначенный час на встречу с Верховным Воином.
Прощай, Дарий, и здравствуй, Альтаир.
* * *
Звездолет поражает своими габаритами. Мне выделяется просторная каюта, оснащенная по последнему слову техники, с кучей сенсорных кнопок, в которых я ничего не понимаю. Но похоже, мне в них разбираться и не надо. За меня это довольно шустро делают три фрейлины, которых зачем-то приставил ко мне отец. Будто я сама одеться-раздеться не в состоянии! Эти три бледные дамочки, похожие на привидения, неотступно следуют за мной повсюду. Признаться, изрядно нервируют. Я не привыкла к такому повышенному вниманию со стороны незнакомых людей. Да и со стороны знакомых тоже. Поэтому…
Кому я вру?
Фрейлины не виноваты в моем неврозе. Все мои мысли сейчас только об Эване, который остается на Дарии. Не понимаю, почему он не может сразу улететь с нами? Зачем ждать еще почти неделю до Дня Солнцестояния?
На душе воют драги. Никого не хочу видеть. Незаметно для фрейлин, занятых развешиванием моих альтаирских платьев, выхожу в коридор. Хочется побыть одной. До старта еще примерно полчаса. Однако побыть одной не получается — мимо то и дело снует обслуживающий персонал, каждый раз останавливаясь, чтобы склониться передо мной в почтительном поклоне. Странные они все-таки, эти альтаирцы. И привычки у них странные. Зачем перед женщиной сгибаться в три погибели, когда можно просто сказать «привет»?
Сворачиваю за угол, оказываясь в довольно просторной серебристой комнате с приглушенным неоновым освещением. Ну слава богу, хоть здесь смогу побыть одна! Привести сумбурные мысли и чувства в порядок, а заодно поплакать. Слезы с утра стоят комом в горле. Перед Эваном сдерживалась из последних сил, чтобы не зареветь. Понимала, что нельзя — ему и без моих слез тошно от расставания, зачем добивать? Но здесь моего мальчишки-альтаирца нет, значит, можно дать слабину. Однако не выходит, потому что…
— Плохо, что Эван не летит с нами. — Тихий напряженный голос Грэгори, доносящийся откуда-то слева, заставляет вздрогнуть от неожиданности.
— Я до последнего надеялся, что нам все же разрешат забрать его с собой, — откликается Радиэль.
Мне совсем не нравится, с какой интонацией он говорит это. Боль, раздражение, отчаяние, злость перемешиваются в голосе старшего брата Эвана, образуя страшный коктейль.
Дурное предчувствие парализует. Хочу выйти к парням, сказать, что я здесь — за углом. Но не могу. Страх окончательно сковывает мои мышцы.
— Когда мы его снова увидим?
— Не знаю.
— Да и увидим ли вообще.
— Не говори так. Мы должны верить в лучшее.
— В лучшее?! — Голос Радиэля пронизан горьким сарказмом. — Грэг, может, пора посмотреть правде в глаза? Дэмонион никогда не отпустит Эвана. По крайней мере живым… И знаешь, что самое поганое? Брат всегда знал, что его шансы выбраться живым с проклятого Дария равны нулю! И все равно пошел на это… Хотя на его месте должен был быть я! Я старший! Я обязан был его уберечь!
— Не смей так говорить! Шансы есть всегда! — Грэгори изо всех сил пытается не поддаваться отчаянию брата, но, судя по тону, не получается. — Дэмониону не обязательно убивать Эвана. Он может просто продолжать держать его при себе, как делал все эти годы. В качестве гаранта, залога…
— Чего?! Да после этой истории с кристаллом…
Мое сердце замирает от ужаса. Отказывает биться. Жуткое осознание горьким ядом пропитывает каждую клеточку моего разума, моего тела…
Эван обманул меня! Он с самого начала знал, что не сможет прилететь на Альтаир! Потому что ему не позволят покинуть Дарий! Он навсегда останется на моей Темной планете, в то время как я…
Эван
…Вот уже больше часа стою на просторной террасе Аскорэора. Порывы обжигающе-ледяного северного ветра настолько сильны, что кажется, еще немного — и они сорвут с меня развевающийся плащ. Типичное дарийское лето. Погода меняется с пугающей скоростью. Пожалуй, в этом и есть весь Дарий. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от него. Поэтому, наверное, и хорошо, что несколько минут назад моя семья навсегда покинула Темную планету.
Я дал себе слово, что не буду провожать их даже взглядом, но выполнить обещание оказалось выше моих сил. Поэтому я здесь. Молча наблюдаю, как в вечернем небе Дария растворяется яркая звезда — альтаирский дипломатический крейсер. Мгновение — и яркая точка-вспышка окончательно сливается с темно-сиреневым ночным небосводом, превращаясь в одну из миллиарда безмятежных звезд.
Трудно прощаться с теми, кого любишь. Еще труднее знать, что, возможно, больше никогда не увидишь своих родных. Конечно, я бы очень хотел, чтобы моя семья, моя жена всегда были рядом! Но я не имею никакого морального права просить их об этом. Слишком эгоистично с моей стороны. Слишком…
— Думаешь о ней? — Проникновенный женский голос раздается за моей спиной слишком внезапно. Вздрагиваю от неожиданности. — Кто она, Эван?
Я настолько погрузился в свои невеселые мысли, что и не заметил, как на террасу вышла Айрис. Я всегда хорошо относился к дочке посла Ромеро, но сейчас она все же выбрала не лучшее место и время для задушевных бесед.
— Ты о ком?
— О той, которая шла по трапу с твоим отцом и братьями. Кто она, Эван? Прости за бестактность, но я заинтригована. В какой-то момент мне показалась, что она… дарийка.
Впечатляющая женская наблюдательность! Подозреваю — вперемешку с ревностью. Видимо, Айрис действительно находится под сильным впечатлением от Ады, раз отважилась нарушить все правила этикета и задать мне напрямую столь бестактный вопрос.
Признаться, мне настолько тошно от расставания с близкими и от жизни в целом, что абсолютно не хочется общаться с давней приятельницей. Жаль, что пресловутый этикет не позволяет просто повернуться и уйти.
— Зачем тебе это знать?
— Она мне показалась знакомой.
Честный ответ на прямой вопрос. Интересно, где и когда Айрис могла пересекаться с моей Адой? Может, видела на днях в Аскорэоре?
Молчание затягивается. Настырная Айрис не уходит. Неужели она не понимает, что мне и без нее тошно? Что я хочу побыть один? Что ж… Если единственный способ избавиться от общения с дочкой посла Ромеро — прямой ответ на поставленный вопрос, она его получит.
— Да, Айрис. Она не альтаирка. Ее зовут Ада. И она моя жена.
— Жена?!
Девушка произносит фразу на полувыдохе. Почти испуганно.
— Как жена?!
Для меня никогда не было секретом, что я нравлюсь Айрис. Как мужчина. И это всегда несколько осложняло наше общение. Я рассчитывал, что ее брак с высокопоставленным чиновником сведет на нет подростковую влюбленность в меня, но, похоже, ошибся.
— Ада?!
Айрис растерянно отступает к двери, запинается о ножку стола, чуть не падает.
Все это как-то глупо и неуклюже.
— Ада…
Не могу понять странную интонацию, с которой она произносит имя моей жены. Горькая ирония, боль вперемешку со… смирением.
— И давно вы женаты? — Надо отдать Айрис должное, она довольно быстро берет себя в руки.
Скрывать детали нашего брака нет смысла. Все равно отец официально признал мою жену. СМИ и так скоро раструбят о моей Адамаск. Вот только какое дело Айрис до всего этого?
— Три года.
— Три?!
Не понимаю, почему Айрис принимает все так близко к сердцу.
— А мне ты так и не дал шанса быть счастливой рядом с тобой, хотя наверняка догадывался о моих чувствах к тебе. — Девушка уже и не пытается скрыть горечь.
Честно… Мне не хочется ранить чувства Айрис, но я уже изрядно подустал от бессмысленного разговора. В конце концов, я тоже живой человек. У меня может быть плохое настроение! Я просто могу хотеть побыть один! Особенно в такой вечер. Сил быть вежливым, дипломатично продумывая каждое слово, уже просто не осталось, поэтому…
— Айрис, прости. Я не хотел задевать твои чувства, но я люблю свою жену. И всегда любил только ее.
Светло-голубые глаза становятся похожими на застывшие кристаллы из-за накатывающих слез. Расстроенная, она отступает к двери. Я уже готов вздохнуть с облегчением, все же разговор выдался не самый приятный, как внезапно Айрис останавливается.
Странные все же существа эти женщины. Переменчивы, как дарийский ветер. По мере того как ледяные северные порывы, несущиеся с Катарских гор, сменяются теплым морским бризом, взгляд Айрис меняется. На смену стеснению, печали внезапно приходит пугающая меня отчаянная решимость. Я видел такую и раньше. Но не в мирное время, а в бою. Такой взгляд бывает у человека, которому уже нечего терять. Даже самоуважения.
— Я всегда любила тебя, Эван. Жаль, что мне не хватило смелости сказать тебе об этом раньше.
С нескрываемым удивлением смотрю на Айрис, которая откровенно идет ва-банк.
— Я знаю, что мне уже не суждено стать твоей женой, но… — Последняя фраза дается девушке явно непросто. — Я хочу, что бы ты знал. Дверь моей спальни всегда открыта для тебя.
И дочь посла Ромеро уходит с террасы.
Стою и не знаю даже, что думать. Вернее — я вообще не хочу думать об этом. Прозвучит, конечно, цинично, но сейчас меня меньше всего волнуют душевные переживания Айрис, потому что та, которую люблю я, с каждой минутой становится все дальше и дальше от меня.
Ада
Как же я сердита! Нет! Не сердита! Я зла! Очень зла на Эвана!
Почему он так поступил со мной?! Отправил на Альтаир, даже не соизволив сообщить, что сам и не собирается покидать Дарий?
Точнее — хотел отправить.
Спасибо за понимание отцу. В самый последний момент он все же позволил мне покинуть звездолет. Один Бог знает, чего стоило упросить его и братьев Эвана отпустить меня. Поначалу они были непреклонны. Я даже всерьез опасалась, что новоиспеченная родня силой запрет меня на время полета в отсеке. Но в конечном счете уговоры, угрозы, мольбы все же возымели действие.
— Я не буду жить без Эвана на Альтаире! Я все равно найду способ вернуться к нему! Одно дело расстаться на неделю и совсем другое — на целую жизнь!
Понимая, что угрозы не действуют, перехожу на мольбу:
— Папа, ну пойми: хоть кто-то из нас должен быть рядом с ним! Ему одиноко на Дарии без родных! — И тут же угрожаю: — Я не умею жить без Эвана! И не буду!
Не знаю, что именно из моих слов заставило свекра поменять решение. Но это уже не важно. Главное — он позволил покинуть звездолет, взяв перед этим с меня слово, что мы с Эваном этим же вечером свяжемся с ним по видеосвязи.
Дальше все происходило быстро, сумбурно. Уже спустя несколько минут я в сопровождении двух альтаирских офицеров почти бегом спускаюсь с трапа, опасаясь, что свекор в последний момент все же передумает и вернет меня обратно. Но этого, слава богу, не происходит. Звездолет взмывает в ночное небо, растворяясь в нем, а я остаюсь на Дарии.
Рабочие, обслуживающие взлетное поле, постепенно расходятся. А я, сама не зная почему, продолжаю стоять на окраине платформы, не замечая ни опустевшего ангара, ни гаснущих огней.
Невероятно, но за эти несколько дней семья Эвана умудрилась стать и моей семьей тоже. Настоящей! И такой родной! Семьей, которая, несмотря на все аргументы «против», приняла меня. От этих альтаирцев я видела куда больше тепла и понимания, чем от родной матери. Жизнь все-таки очень странная штука…
Смотрю на звездное небо, тщетно пытаясь угадать, в какую из мерцающих звезд превратился альтаирский корабль… Невольно накатывают грусть и непонятная тоска вперемешку с тревогой. Старательно гоню их прочь. Сейчас не время для грусти. Время для радости. Ведь скоро! Совсем скоро я буду рядом с моим Эваном!
