Глава 34

Следующую неделю мы со Степаном и Вадимом работали без отдыха и к понедельнику чувствовали себя строителями египетской пирамиды, которые таскали на себе громадные камни. Мы поговорили с разными людьми, сложили из крохотных кусочков большую мозаику.

Во вторник в кабинете Степана собрались Римма Галкина, Татьяна и Корделия Рябовы, Вадим Капралов, Степан, я. Последней явилась Галина Воробьева и вмиг продемонстрировала недовольство.

— Не собираюсь сидеть в одной комнате с той, чье имя не желаю произносить!

Римма отвернулась к окну, но ничего не ответила.

— Сядьте, пожалуйста, — вежливо, но твердо попросил Степан.

— Она убила моего сына! — воскликнула Воробьева, развернулась и двинулась к двери.

— Если хотите на самом деле выяснить, почему погиб Николай, вам лучше остаться, — сказала я.

Галина притормозила, потом молча села в противоположном от Галкиной углу.

— Вера умерла, — вдруг сказала Римма.

— Не сочувствую, — отрезала Воробьева.

— Нельзя так жестко, — сделала ей замечание Татьяна, — у меня сын Толечка погиб. Между прочим, в его смерти подозревали Веру, но я сейчас от всей души говорю: Римма Олеговна, мне жаль вашу дочь, никто не заслуживает преждевременной кончины.

Галкина вынула носовой платок и прижала его к глазам.

— Спасибо.

— Кажется, все в сборе, — отметил Степан, — можно начинать.

Я отвела глаза в сторону. У нас спрятано несколько роялей в кустах, однако основным действующим лицам не следует пока о них знать.

— Вспомним историю смерти Анатолия Рябова, — произнес Дмитриев. — У следствия сразу возникла версия: Вера Галкина, напившись в хлам, вытолкнула из окна своего любовника. Но экспертиза установила: Рябов прыгнул сам, он находился под воздействием какого-то вещества, определить которое не смогли, нечто растительное. И это же вещество было найдено в крови Веры, мирно спящей в момент появления в квартире оперативников. Римма Олеговна, полагаю, вы здорово осерчали на дочь, которая влипла в ужасную историю.

— Нет, — возразила Галкина, — я испугалась за нее. Девочка учится в мединституте, она из интеллигентной семьи, и вдруг! Затевает роман с неподходящим парнем, наркоманом!

— Эй, эй, поосторожней, — возмутилась Корделия, — Толя был прекрасный человек. Никаких наркотиков. Мальчик художник, писатель. Был.

Степан щелкнул пультом, на стене вспыхнул ярким светом экран.

— Перед вами одна картина Рябова.

Галина прищурилась.

— Дурновкусие. Таким ранее у метро торговали.

— Мой сын рожден великим, — дрожащим голосом заявила Татьяна, — он создавал мозаичные полотна, писал фантастические романы о стране викхов.

— Нельзя сказать, что Анатолий родил новый жанр, — заметил Капралов, — страну викхов нафантазировал Степан Михайлович, его прадед. И он же показал мальчику, как делать картины из человеческих костей. Благо расходного материала у старика было море. Рябов служил смотрителем кладбища в Солкове.

— Какая гадость, — поморщилась Галина. — Фу! Он рылся в могилах?! От мертвецов можно заразиться всякой дрянью. Это я вам как врач говорю.

— Ты рентгенолог, — уточнила Римма, — только в снимках соображаешь, в остальном нет.

— Скажите пожалуйста! — скорчила гримасу Воробьева. — А ты мошенница. Бабам на морды всякое дерьмо мажешь и уверяешь их, что они прекрасными станут.

— Я владею клиникой «Опёс», — гордо возразила мать Веры, — у меня там много врачей и разных услуг. А тебя из темного кабинета давно выперли за профнепригодность. Я училась в медвузе, имею прекрасное базовое медицинское образование.

— Ха! — выкрикнула Галина. — Кое-кто страдает старческой деменцией и напрочь забыл, что мы сидели вместе на лекциях.

Я решила остановить ссору.

— Уважаемые Галина и Римма, мы понимаем, что вы, некогда подруги, после смерти Николая стали врагами. Но заройте на время топор войны. Веру отравили, Николая тоже. Неужели вам не хочется узнать, кто отнял у вас детей?

Галкина всхлипнула.

— Простите. Я молчала, терпела, но она продолжала до меня докапываться. Вот я и не сдержалась.

Воробьева поджала губы.

— Тяжело при виде матери невестки, которая моего сына в могилу свела, сохранять светскую улыбку.

— Вернемся в тот год, когда Анатолий упал с балкона, — предложил Степан. — Тяжелое время для тогда еще самых близких подруг, и в моральном, и материальном плане. У Риммы умер муж. Вера учится в институте, дочь ничего не зарабатывает, только тратит, сидит на шее у матери. Стоит пожалеть Римму, ей приходилось оплачивать квартиру, одевать-обувать-кормить великовозрастного ребенка, и самой надо прилично выглядеть. Когда случилась беда с Рябовым, старшая Галкина бросилась за кредитом. Думаю, ей понадобились деньги на адвоката.

— Стоп, — удивился Вадим, — в рассказе есть несостыковки. У Риммы Олеговны лечебное учреждение, связанное с индустрией красоты. Там высокие цены. Ты не прав, говоря о небольшом доходе владелицы успешного бизнеса.

Я восхитилась Капраловым. Вчера мы с ним и Степой написали сценарий сегодняшней беседы, старательно распределили роли. Во мне жило беспокойство. Чтобы задуманное получилось, нам нельзя фальшивить. За мужа у меня страха не было, у Степана отличные артистические задатки. Я сама не очень талантливая лицедейка, но у меня и текста мало. А вот как справится с задачей Вадим? Но сейчас мне стало понятно, что в Капралове пропал актер. Его удивление выглядит естественно.

— У Риммы клиника, — повторил тем временем следователь, — Галкина обеспеченная дама.

— Называется центр красиво, а, по сути, там в подвале несколько кабинетов, — улыбнулся Степа, — в одном массажист Игорь, в другом владелица, которая в основном красит брови-ресницы да пытается лечить прыщи редких посетителей. Медучреждение есть, но дохода от него нет. Когда Веру нашли в квартире Рябова, ее мать вынуждена была брать кредит. Ведь так?

Степа повернулся к Римме.

— Ни один бизнес не принес сразу прибыли владельцу, — отбрила его она, — да, я испытывала трудности. Что в этом удивительного? Люблю свою девочку, хотела ее из беды выручить, поэтому решила оформить кредит. Но это не понадобилось. Дочь признали невиновной.

— Понятно, — кивнул Вадим.

— У Галины на первый взгляд дела шли лучше. Мужа тоже нет, он ушел из семьи. Алименты, когда Коле стукнуло восемнадцать, платить перестал. Но у нее есть сожитель при положении, деньгах. Да не все просто, похоже, он не помогает любовнице материально.

— Нет, — бурно запротестовала Галина, — Леонид прекрасный человек!

— Тогда почему у вас в те годы кредит на кредите? — спросил Степа. — В одном банке берете, в другой отдаете? Суммы не очень большие, крупных покупок вы не делаете, но вам трудно отдать даже пустяк. И понятно, почему вы постоянно были в финансовой яме. Зарплата крошечная. Многих врачей, хирургов, анестезиологов, дантистов, гинекологов больные благодарят конвертиками. Но доктор, который в темном кабинете снимки описывает, как правило, бакшиша не имеет. Николай учится, он пока не работает. Вы содержите парня и, наверное, еще кормите любовника.

— Нет, — разозлилась Галина, — то есть да! Леня не мог давать мне денег, он собирал на детективное агентство, открыл его через пару лет после того, как Коля и Вера поженились. Однако бедность не позор, позор — лень, нежелание работать. Если у тебя нет денег, потому что ты копишь на открытие своего дела, то это не нищета, а временные трудности. А я собирала сумму, чтобы открыть небольшую кондитерскую, всего на четыре столика. Несколько сотрудников, чай-кофе-пирожки-пирожные-торты. Малое предпринимательство. А большего мне не надо. Не желаю лечь костьми, зарабатывая бешеные миллионы. Меня вполне устраивает небольшой доход, который позволяет поехать отдохнуть в Италию, спокойно жить, не отказывая себе в хороших продуктах и мелких радостях. Театр, Консерватория, выставки, книги, вкусные обеды, путешествия по Европе — все это у меня есть.

— К чему тут разбор наших финансов? — покраснела Римма. — И откуда вы узнали о моем намерении взять кредит?

— Просто отмечаем, что в тот год, когда Веру пытались обвинить в смерти Рябова, обе подруги были бедны, как церковные мыши, — спокойно объяснил мой муж, проигнорировав вопрос о займе. — Наверное, вас не обрадовало желание Коли и Веры сыграть свадьбу?