VI

– Марта?

Генри из сада вошел в дом. Присев на скамеечку у крыльца, он снял резиновые сапоги, прислушался и посмотрел на часы. Было около девяти.

Собственно, она, наверное, еще спит, но, странное дело, велосипеда на месте не оказалось. Он не стоял у стены за дверью. На плите уже томилось рагу, и Генри сбегал в огород, чтобы выдернуть с грядки пару луковиц шалота. Лук он положил на стол, рядом с красиво упакованными часами «Патек-Филипп».

– Где Марта, Пончо?

Пес склонил голову набок, словно, спрашивая: «Чего ты от меня хочешь?»

– Ну, тогда я сам.

Генри решительно поднялся по ступенькам и постучал в дверь.

– Марта?

Потом он взялся за ручку двери и осторожно ее приоткрыл.

– Милая, ты проснулась?

Торшер по-прежнему горел, кровать так и осталась нетронутой, а книга лежала на подушке, открытая на той же странице. Пес вошел в комнату вслед за Генри и принюхался. В ванной Марты тоже не было. Генри распахнул окно и громко позвал жену, но никто не ответил. Это показалось ему необычным, однако повода беспокоиться не было – наверно, она в гараже.

Генри бегом спустился по лестнице, надел сапоги, вышел из дома и открыл ворота гаража. «Сааб» по-прежнему стоял там. Может быть, Марта встала необычно рано, взяла велосипед и поехала на море?

Генри затворил ворота гаража и задумался. «Она знает, что я уже проснулся, и не могла уйти из дома, не предупредив. Нет, так бы она ни за что не поступила». Генри решил поехать к морю и поискать ее там.

Он открыл дверь машины, чтобы Пончо запрыгнул на пассажирское сиденье. Пес очень любил автомобильные прогулки. Но на этот раз Пончо не сдвинулся с места. Он лег и уткнулся носом в землю. Так он вел себя, только когда Генри окатывал его из шланга, чтобы отмыть от грязи, в которой пес извалялся. Генри достал из сумки кусок сушеного мяса и помахал им в воздухе, однако Пончо даже не пошевелился. Генри бросил ему лакомство, сел за руль, завел мотор и тронулся с места. Собака все поняла.

Обрадин как раз поднимал жалюзи витрины, когда к магазину подъехал Генри и опустил боковое стекло.

– Обрадин, ты не видел мою жену? Она здесь не проходила?

Обрадин отрицательно покачал головой.

– Я видел только мою. У меня, между прочим, есть навага. Хочешь наваги?

– Не сейчас.

– Ты поймал куницу?

– Пока нет.

Генри медленно поехал дальше. В зеркале он видел, что Обрадин внимательно смотрит ему вслед. У гавани он свернул на запад и скоро добрался до бухты. С моря дул сильный ветер, треща красными флагами, вывешенными здесь в знак штормового предупреждения. Оставив ключ в гнезде зажигания, Генри вышел из машины и прошел по камням сотню метров, отделявшую его от воды. Велосипед Марты стоял у того же расколотого камня. Заметив на камнях одну из зеленых сандалий Марты, он наклонился и поднял ее. Ветер трепал на камнях высушенные на солнце водоросли. Прибой в этот час был пепельно-серым с белой пеной на гребнях волн.

У самой воды стояла Марта в зеленой куртке.

Сердце Генри бешено забилось, ему стало нестерпимо жарко, колени сделались ватными и подогнулись. Марта стояла спиной к нему, босая, с засученными штанами. Волосы были скрыты капюшоном. Она наклонилась за камешком, когда Генри подбежал к ней.

– Марта!

Женщина испуганно обернулась. Генри оцепенел. Нет, это не она. Девушка была намного моложе, щеки ее раскраснелись от ветра, она удивленно улыбнулась.

– Прошу прощения. Я думал, что вы – моя жена, на вас ее куртка.

Незнакомка сдвинула капюшон с головы, и Генри увидел ее короткие ярко-рыжие волосы. Она была молода, не больше тридцати. Девушка принялась торопливо застегивать куртку.

– Нет, она моя. Оставьте меня в покое.

Генри прикрыл глаза от солнца сандалией Марты и внимательно вгляделся в морскую даль. Девушка проследила за его взглядом.

– Вы кого-то ищете?

– Мою жену. Она такого же роста, как вы, и такого возраста, как я.

Девушка обернулась и тоже посмотрела на море.

– Мне очень жаль, но я никого не видела. – Она виновато улыбнулась, обнажив белые зубы на розовых деснах.

– Вы давно здесь?

– Да, не меньше часа.

Генри протянул руку в сторону стоявшего у камня велосипеда.

– Это ее велосипед. Она должна быть где-то здесь.

Генри побежал прочь. Он бежал вдоль кромки берега, глядя на море. Молодая женщина огляделась и, подойдя к велосипеду, принялась осматривать камень. Краем глаза Генри заметил, что она наклонилась и подняла белье Марты.

Генри пробежал от одного края бухты до другого. Вода хлюпала у него в сапогах. Запыхавшись, он снова подбежал к велосипеду. Девушка сидела на камне, держа на коленях вещи Марты. Она видела, как Генри упал на землю и закрыл лицо руками.

Она продолжала сидеть на камне, когда приехали спасатели с моторными надувными лодками, спустили их на воду и приступили к поискам. Два часа спустя прилетел вертолет береговой охраны и начал описывать круги над бухтой. Рыбаки с собаками прочесывали ее окрестности.

Несмотря на шум в моторном отсеке старого куттера, Обрадин расслышал рев мощных двигателей. Из чада трюма он выбрался на палубу «Дрины» и увидел, как над бухтой кругами летают тяжелые военные вертолеты. Это означало, что ищут утопленника или затонувшее судно. Обрадин снова спустился в трюм, ощупью, сквозь густой дым пробрался к двигателю и заглушил его. Дизель «Дрины» перестал держать обороты. Давление в цилиндрах упало, и утекало масло. Двигателю пришел конец, и Обрадину оставалось только гадать, где взять денег на новый мотор. «Дрина», конечно, была не морским траулером. Сельдь перестала подходить близко к берегу, и Обрадину приходилось с каждым годом ходить за ней все дальше и дальше в открытое море. При этом он не жалел двигатель, и тот наконец отказал.

Когда Обрадин подъехал к берегу и выпрыгнул из машины, то сразу увидел Генри, стоявшего по пояс в воде. Двое мужчин держали его под руки и вели к берегу, к ожидавшей машине «Скорой помощи». Лицо Генри было смертельно бледным, он не мог стоять. У бухты уже собралась половина населения деревни, никто не говорил ни слова, но думали все об одном и том же. Обрадин поймал взгляд Генри. Его глаза были похожи на кварц, расплавленный на песчаном берегу ударом молнии.

Эленор Реенс, коротко остриженная, приземистая женщина-бургомистр в желтой штормовке протянула Обрадину бинокль и подтвердила неизбежное: «Никакого погребения не будет. Она уже очень далеко отсюда».

Обрадин посмотрел на море в бинокль и перекрестился. Кроме этого, делать здесь было уже нечего.

К вечеру ветер усилился. Вдоль берега курсировали два траулера с водолазами, прибыл также катер береговой охраны – тоже с водолазами, хотя надежды уже не осталось. К полуночи поиски были окончены. Один за другим в деревне начали гаснуть огни. Только в кабачке люди засиделись допоздна – они пили и обсуждали страшное происшествие. Ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что эту скромную женщину, жену писателя, во время купания унесло течением в открытое море, где она и утонула. Все ее видели, но никто не был с ней знаком. Марта Хайден для местных жителей всегда была только женой писателя. Она редко ходила за покупками и практически никогда не гуляла по окрестностям. Она лишь в любую погоду приезжала на велосипеде к бухте и купалась, всегда в одиночестве. Сочувствие жителей деревни было целиком на стороне одинокого человека, который проведет сегодняшнюю ночь один, без жены – без утешения и надежды на ее возвращение.