«Прелестные существа эти танду», – подумала Джиллиан, положив планшет для чтения у дерева, под которым сидела. Утром она позволила себе час чтения, но одолела всего около двух тысяч слов.

Материалы о танду пришли вчера вечером по кабелю с «Броска». Видимо, Нисс уже налаживал отношения с мини-Библиотекой, добытой Томом на разбившемся теннанинском корабле. Доклад был слишком чёток и слишком точно отвечал теме запроса, чтобы исходить от софт-переводчика «Броска» для их жалкой микроветви.

Разумеется, Джиллиан уже было кое-что известно о танду. Все агенты Совета изучали этих скрытных и жестоких врагов человечества. Присланный материал лишь укрепил ощущение, что с вселенной что-то серьёзно не так, если в ней живут такие чудовища.

Однажды Джиллиан целое лето зачитывалась древними космооперами доконтактных времён. Какой открытой и дружелюбной казалась та вымышленная вселенная! Даже редкие «пессимистические» конструкции и рядом не стояли с этой, замкнутой, поделённой, опасной реальностью.

Мысли о танду вызывали у неё мелодраматическое желание носить с собой кинжал, чтобы прибегнуть к последнему из древнейших женских способов, если эти смертоносные чудовища когда-нибудь её схватят.

Густой органический запах перегноя заглушал привкус металла, царивший повсюду рядом с водой. Ночной шторм промыл и освежил воздух. Зелёные кроны плавно качались под мягкими наплывами непрестанных китрупских пассатов.

«Том, наверное, уже добрался до своего острова, – подумала Джиллиан, – и начал готовить эксперимент. Если только он жив…»

Этим утром она впервые потеряла уверенность. Она всегда была убеждена, что сразу поймёт, если он погибнет, где бы и когда бы это ни случилось. Но сейчас она была в смятении. Разум мутился, и она чувствовала одно: вчера вечером случилось что-то ужасное.

На закате у неё возникло предчувствие: с Томом что- то не так. Она не могла внятно передать это ощущение, но оно тревожило её.

Затем, глубокой ночью, были сны. Лица галактов, грубокожие, перистые, чешуйчатые, с клыками и жвалами. Они завывали и рычали, но она, несмотря на всю свою дорогостоящую подготовку, не разобрала ни единого слова, ни одного сенсорного знака. Кого-то из сна она припомнила – пару ксаппишских пилотов, умирающих в разбитом корабле; джофура, в дыму воющего над обрубком своей руки; синтианина, слушающего песни китов: а она не могла дождаться, когда можно будет выйти из-за жгуче-холодной, будто в вакууме, каменной глыбы.

Во сне у Джиллиан не было сил отогнать их всех.

Проснулась она внезапно, среди ночи, дрожа так, что позвоночник натянулся тетивой. Задыхаясь во мраке, она ощущала, как сознание сородича корчится в агонии где-то у пределов её восприятия. Несмотря на расстояние, Джиллиан уловила в мимолётном пси-знаке смешение значений. Слишком человеческое для одного фина и слишком китовое только для человека.

Оно прекратилось тут же. Психоатака кончилась.

Она не знала, как это объяснить. Что толку от пси, когда сообщения бессвязны до невозможности декодирования? Даже её генетически усиленная интуиция, похоже, была жестоким заблуждением. Хуже, чем заблуждением.

От её часа оставалось несколько минут. Их она провела, закрыв глаза, слушая нарастающие и затихающие звуки прибоя, пока волны вели бесконечную битву с западным побережьем. Ветви качались и шелестели на ветру.

В скрипе ствола и ветвей Джиллиан разбирала щебет и писк кикви, аборигенов-предразумных. Время от времени раздавался голос Дэнни Судман, говорившей в устройство, переводившее её слова на высокочастотный диалект кикви.

Хотя она работала по двенадцать часов, помогая Дэнни, Джиллиан всё равно чувствовала вину, будто устроила себе каникулы. Она уверяла себя, что эти маленькие туземцы чрезвычайно важны и что на корабле она всё наверстает.

Но её всё утро преследовало одно лицо из того сна. Лишь полчаса назад она поняла, что её подсознание воссоздало Херби – древний труп, породивший всю эту беду. Должно быть, так он и выглядел, когда был жив.

Там, во сне, перед тем как она ощутила близость катастрофы, длинное, едва схожее с гуманоидным лицо улыбнулось ей и медленно подмигнуло.

– Джиллиан! Доктор Баскин! Нам пора!

Джиллиан открыла глаза и, подняв руку, взглянула на часы. Они словно поставлены по голосу Тошио. Она помнила, что гардемарину можно полностью доверять. Скажешь ему будить тебя через час – и он отсчитает его до секунды.

В начале полёта она пригрозила ему строгими мерами, чтобы отучить называть её «сэр» или ещё анахроничнее – «мэм», чаще, чем через слово. Ну, разве что в каждом третьем предложении.

– Иду, Тошио! Одну минуту! – Встав, она потянулась. Отдых пошёл на пользу. Сознание путалось так, лишь покой мог его укротить.

Она собиралась закончить тут всё за три дня и вернуться на «Бросок» до начала запланированного Крайдайки перемещения корабля. К тому времени она с Дэнни должна была выяснить все экологические потребности кикви для перемещения небольшой пробной группы этих существ на Землю, в Центр Возвышения. Если «Броску» удастся вырваться и человечество первым подаст клиентскую заявку, это спасёт кикви от намного худшей судьбы.

Шагая среди деревьев, Джиллиан заметила океан в просвет северной рощи.

«Смогу ли я здесь принять зов Тома? Нисс говорил, что его сигнал примут по всей планете».

«И все ити его тоже поймают…»

Как и настаивал Том, она тщательно глушила свои пси-энергии. Но губами выговорила древнюю молитву, направляя её с волнами туда, на север.

– Ставлю, что хотите, доктор Дарт обрадуется, – сказал Тошио. – Конечно, это не совсем те сенсоры, которые он хотел. Но бот ещё действует.

Джиллиан посмотрела на маленький экран. Она не специалист в робототехнике или планетологии, но основы знала.

– Думаю, ты прав, Тошио. Рентген-спектрометр в порядке. Лазерное наведение и магнитометр тоже. Робот может двигаться?

– Как маленький омар. Только всплыть не сможет. Отсеки плавучести треснули, когда на него свалился тот кусок коралла.

– А где сейчас робот?

– На карнизе, метрах в девяноста. – Тошио набрал команду на маленькой клавиатуре, и над экраном засветилась голографическая схема. – Шлёт сонарную карту этих глубин. Опускать дальше не стану, пока не переговорю с доктором Дартом. Можно только спускать его с уступа на уступ. Робот не сможет вернуться туда, откуда ушёл.

Схема показывала чуть сужающуюся цилиндрическую каверну, которая углублялась в тонкую силикатную кору Китрупа, изобиловавшую металлами. Её стенки усеивали карнизы и выступы, вроде того, на котором сейчас держался повреждённый робозонд.

Главный ствол под небольшим углом уходил в каверну. Это корень той самой древодрели, взорванной Тошио и Дэнни несколько дней назад. Верхняя часть опирается на один край своего же подводного углубления. Ствол уходит далеко вниз, на некартированную пока территорию.

– Думаю, ты опять прав, Тошио, – улыбается Джиллиан, сжав плечо юноши. – Чарли обрадуется. Может, оставит Крайдайки в покое. Не хочешь сообщить ему новость?

Тошио был явно польщён, но предложение его смутило.

– Э-э-э, нет, благодарю, сэр. То есть я могу просто вставить это в ваш ежедневный доклад кораблю. Думаю, доктор Дарт задаст вопросы, ответить на которые у меня не хватит знаний…

Джиллиан не могла упрекнуть Тошио. Плохая новость или хорошая – с доктором Дартом разница невелика. Но Тошио лучше побыстрее научиться брать инициативу в свои руки, разговаривая с шимпом-планетологом.

– Уж извини, Тошио. Доктор Дарт полностью на тебе. Не забывай, через несколько дней я уезжаю. И тебе самому придётся занять место того, кто… э-э-э… порадует Чарли, когда он попросит отрабатывать по тридцать часов в сутки.

Тошио серьёзно кивал, слушая её советы, пока она не поймала его взгляд и не улыбнулась. И так улыбалась, пока он не покраснел и не улыбнулся в ответ.