– Нет! Стоп! Назад и попробуйте снова! Только осторожнее.

Ханнес Суэсси скептически наблюдал, как дельфы- инженеры разворачивают мощные сани и вытаскивают балку из трюма.

Третья попытка установить распорку в рваной пробоине на хвосте затонувшего теннанинского звездолёта. Результат был почти достигнут, но передние сани замешкались и едва не всадили другой конец в стену корабля.

– Ну, давай, Олело, от балки отходить надо так. – Он обращался к водителю первых саней. Голос передавали гидрофоны саней. – Когда будешь рядом с их иероглифом вроде двухголового шакала, подними нос, вот так. – Суэсси показал руками.

Фин непонимающе взглянул на него, а потом энергично закивал.

Суэсси поморщился на такую двусмысленность. Всё ясно, фины не могут без шуточек и не могут иногда не быть слишком серьёзными. Но работают они действительно без устали. А работать под водой зверски тяжело. По сравнению с этим монтаж в невесомости – чистое удовольствие.

С двадцать первого века человечество немало узнало о строительстве в космосе. Были решены проблемы инерции и вращения, о которых даже в Библиотеке не говорилось. Существа, миллиарды лет пользовавшиеся антигравитацией, в этих открытиях не нуждались.

Гораздо меньше опыта за последние три сотни лет накопилось в масштабном подводном строительстве, даже у дельфиньих сообществ Земли. А уж о ремонте и разграблении звездолётов на океанском дне вообще никто не знал.

Если инерция создаёт проблемы и на орбите, что сказать о непредсказуемой плавучести материалов? Сила для перемещения массивного предмета может меняться, в зависимости от скорости его передвижения и поперечного сечения, в любой момент. В космосе таких осложнений нет.

Пока фины заново ориентировали балку, Суэсси заглянул внутрь корабля – убедиться, что работа идёт. Вспышки лазерных резаков озаряли медленное опустошение центральной полости теннанинского боевого звездолёта. Постепенно вырисовывалась огромная цилиндрическая прорезь.

Лейтенант Тшут контролировала работы на этом участке. Её команда передвигалась уникальным даже для неодельфов образом: каждый дельфин пользовался для мелких работ глазами и инструментами, но когда приближался к объекту, начинал вращать головой, посылая узкие звуковые пучки из дынеобразной выпуклости на лбу, придававшей турсиопам «учёный» вид. Звукочувствительная оконечность нижней челюсти колебалась, создавая стереоскопическое изображение.

Трюм был полон треска и щелчков. Суэсси вечно удивлялся, как им удаётся разобраться в этой какофонии.

Крикливые ребята, но побольше бы таких.

Суэсси надеялся, что Хикахи вскоре появится с другими дельфами. Предполагалось, что она приведёт катер или бот, и у Суэсси появится место, чтобы обсохнуть, а у других – возможность подышать качественным воздухом. Если его персонал не отдохнёт, возможны несчастные случаи.

Всё же Орли предложил жуткий план. Суэсси надеялся, что Крайдайки и совет корабля выработают альтернативу, но даже возражавшие не предложили ничего взамен. «Бросок» сменит дислокацию по сигналу Томаса Орли.

Похоже, Крайдайки счёл, что им нечего терять.

Под водой раздался громкий треск. Моргнув от неожиданности, Суэсси оглянулся. Конец теннанинского квантового тормоза повис, переломленный балкой жёсткости Олело. Обычно флегматичный, дельф смотрел на механика в явной панике.

– Охо-хо, мальчики-девочки, – простонал Суэсси. – Как мы собираемся выдать этот корпус за уцелевший в бою, нанося больше вреда, чем любой враг? Кто поверит, что он может летать с такими дырками?

Олело дёрнул хвостом и печально защебетал.

Суэсси вздохнул. Три сотни лет, и всё равно учишься быть с дельфами помягче. Упрёк может их сломить, позитивные оценки намного эффективнее.

– Ладно, повторим. На этот раз у вас почти получилось.

Покачав головой, Суэсси попробовал вспомнить, какое нарушение мышления помогло ему стать инженером.