15
Стенос
Моки, Срика-пол и Хаккука-джо, как уже много недель в свободное время, проводили досуг, жалуясь друг другу.
– С-сегодня он снова лазил по моей с-секции, – бурчал Срика-пол, – совал свой нос во всю работу. Думает, что такой с-секретный, а от с-самого так и несёт кининкским эхом!
Моки покивал. Как не понять, кто такой «он».
*Кричит ворчит
Вирши плетёт плетёт
* Хлопают мои хвостами
Логика восторг *
Хаккука-джо поморщился. Моки всё реже говорит на англике, а его тринари, честно говоря, слишком сильно перемешан с праймалом.
Но Срика-пол явно счёл мнение Моки верным.
– Эти турсиопы поголовно обожают Крайдайки. Подражают ему, стараются вести себя, словно тоже ис-ссповедуют кининк! Да и половина наших, стеносов, под его обаянием.
– Если он вытянет нас живыми из этой передряги, я прощу ему даже постоянные придирки, – проворчал Хаккука-джо.
Мокки замотал головой.
* Живыми? Живыми?
В глубокие, сытные воды!
* Следом, следом
За острозубым вождём! *
– А ну, т-т-тише! – Хаккука-джо извернулся и вслушался в эхо, бродившее по стенам зоны отдыха. У кормораздатчиков плавало несколько дельфинов. Кажется, не слышали. – Расщёлкался! Тебе хватит неприятностей и без подстрекательства! Я слышал, как доктор Мец говорил о тебе с Такката-Джимом.
Моки вызывающе ухмыльнулся. Срика-пол согласился с его безмолвным ответом.
– Что сделает Мец? – добавил Срика. – Все знают, что половина стеносов команды отобрана им. Мы его дет-т-тки. Орли и Тшута нет, Хикахи в госпитале, остаётся держать ухо востро с главным умником.
Хаккука-джо испуганно огляделся.
– И ты туда же! Тише нельзя? Вон Кта-Джон!
Двое других уставились туда, куда он показал. Огромный неодельф выплыл из корпусного лифта и скользил к ним. Остальные дельфы, вдвое меньше, поспешно расступались.
– И что? Он же наш! – неуверенно сказал Срикапол.
– Но он и боцман! – яростно шепнул Хаккука-джо.
– Он тоже не любит турсиопских умников, – Моки заговорил на англике.
– Возможно, однако помалкивает. Он-то знает, как люди относятся к расизму!
Моки оглянулся. Тёмно-пятнистый стенос, как и большинство финов, побаивался патронов. Он зашептал на тринари:
* Чёрных людей спроси —
Смуглых и жёлтых спроси —
* Можешь спросить китов —
Про человечий расизм! *
– Но когда это было! – огрызнулся Хаккука-джо. – И у них не было патронов, чтобы наставить!
– О да, конечно… – Срика-пол соглашался не очень искренне.
Все смолкли – приближался Кта-Джон. У Хаккукаджо при одном взгляде на боцмана по шкуре забегали мурашки.
Кта-Джон гигант, больше трёх метров в длину, двум людям его не обхватить. Массивный нос и масть, в отличие от прочих стеносов команды, не крапчатая, а более переливчатая. Ходили слухи, что Кта-Джон – ещё один «особый» шедевр доктора Меца.
Гигант проплыл поверху и выдохнул шумную тучу пузырей. Приоткрытые челюсти сверкнули жутким полукругом крепких зубов. Остальные немедля выгнулись в позу покорности – глаза отведены, рты плотно сжаты.
– Мне говорили, тут снова подрались… – пророкотал Кта-Джон на гулком подводном англике. – По счастью, удалось подкупить обер-боцмана Сфату лентой редкой записи, и он согласился не докладывать об этом капитану. Полагаю, ленту оплатит кое-кто из заинтересссованных лиц.
Моки попробовал заговорить, но Кта-Джон не дал:
– Без объяснений! Твои выходки – уже бремя, которое мне ни к чему. Стат имеет полное право вызвать тебя за то, что ты укусил его сзади!
* Пусть только! Пусть только!
Трус турсиопский!
* Пусть лишь…
Моки едва успел проблеять начало коды, треснувшись о мидель после удара мощных плавников Кта- Джона. Судороги боли отшвырнули его на несколько метров, и он повис в воде, страдальчески свистя. Кта- Джон подплыл к нему и тихо промурлыкал:
– А ты не турсиоп? Так в Библиотеке зарегистрирован весь наш вид! Tursiopsss amicusss… «Бутылконосы дружелюбные». Не веришь мне, спроси доктора Меца. Срамишь всех нас, всех, у кого в генах исходник стеносов – старшего помощника Таккату-Джима и меня, к примеру, – ведёшь себя, как животное, но я покажу тебе, что такое дружелюбный бутылконос. Я из твоих кишок тросов накручу!
Моки, дрожа, повернул прочь, крепко сжимая челюсти.
Кта-Джон обдал съёжившегося фина презрительным сонарным импульсом и, обернувшись, поглядел на остальных. Хаккука-джо и Срика-пол с интересом разглядывали цветных рыб-гарибальди и морских ангелов, которые весело плавали в центральном отсеке. Хаккукаджо тихо насвистывал.
– Заканчивать перерыв! – рявкнул боцман. – На работт-тту! А ненависть оставить для личного времени.
Джон развернулся и помчался прочь, едва не перевернув их волной от плавников.
Хаккука-джо поглядел ему вслед, а потом тихо и долго вздохнул.
«Пока довольно, – думал Кта-Джон, спеша к своему месту в грузовом трюме. – Моки уймётся на время. Ему это пойдет на пользу».
Последнее, что им с Такката-Джимом сейчас нужно, это вспышки расовой вражды и, соответственно, подозрения. Людей, даже разобщённых, ничто не объединяет лучше, чем такие вещи. И это точно привлечёт внимание Крайдайки. Такката-Джим настаивает, чтобы мы дали капитану ещё один шанс представить план о возвращении домой живыми.
Ладно, подожду.
А что если капитан не сможет? Вдруг он будет по- прежнему требовать самопожертвования от команды, которая, в общем, контракт на героев не подписывала?
В таком случае кому-то придётся дать команде альтернативу. Такката-Джим ещё упирается, но вряд ли устоит.
Если настанет время, понадобится поддержка людей, а Моки с его расистскими выходками угробит все шансы на неё. Кта-Джон пометил себе следить за этим стеносом, держать его в строгости и послушании.
Хотя, как было бы здорово иногда обкусывать хвост какой-нибудь паршивой, береголюбивой, самодовольной умничающей турсиопе!
