Глава восьмая
Ежегодный всенекромантский бал-маскарад

Но не успели мы сделать и шагу, как вдруг на месте входа в само помещение библиотеки появилось свечение, а после и вовсе открылся проход. Точнее, я отчетливо увидела, что он открылся, Гобби видеть не мог, но ощутил что-то, потому что напряженно замер. Я тоже ожидала появления кого-то, кто проход открыл, но никого не было.

Простояв несколько минут, я подошла к стене, приложила ладонь и вздрогнула, услышав отдаленное мерное биение сердца…

— Это сердце Некроса, Гобби, — тихо сообщила умертвию.

— Ыы? — удивился он.

Да, я тоже была удивлена, но проход открыл не маг, его для меня открыло уже живое, совершенно живое и чувствующее сердце. И для меня, явившейся сюда, чтобы вовсе позабыть о любых чувствах, это было… это было как-то… я не знаю… Это примерно как приходишь получить яд и покончить с жизнью, а тебе вручают артефакт абсолютного бессмертия. И хочется послать и артефакт, и дарителя куда-нибудь в вечно проклятую Тьму, но…

Но, обернувшись, я жестом подозвала Гобби и, едва умертвие подошел, взяв его за руку, уверенно шагнула в проход, увлекая нежить за собой.

Я ожидала привычного сумрака полупрозрачных вен Некроса, тьмы подземелий, всего чего угодно, но только не парка, золотого из-за осыпающихся листьев, которые ветер, закружив, бросил мне в лицо. И сразу стало ясно, что эта окружающая действительность вовсе не сон, а реальность!

Где-то среди ветвей закричала птица. Я резко обернулась на крик, еще до того, как осознала, что птица — умертвие, но, когда нежить кинулась на меня, расправив крылья и раскрыв клюв, ветер вдруг остановил ее, а после мягко вернул обратно на ветку, словно погрузив в сон, потому как больше птица не пошевелилась…

— Ыыы, — испуганно произнес Гобби.

— Бояться нечего, — попыталась я успокоить зомби, хотя и самой стало жутко, — это не лич, нас сюда перенесло сердце Некроса, а значит, здесь безопасно.

Ветер заскользил вокруг нас, а затем вдруг унесся вперед, расчищая от опавших листьев дорожку и словно указывая путь. И мы, переглянувшись, пошли по тропинке, среди золотого дождя из опадающих листьев, прислушиваясь к тишине и восхищенно осматриваясь.

Это был очень красивый парк — с высокими деревьями, чья могучая крона летом, вероятно, создавала бы сумрак даже в самый солнечный день, это был волшебный парк — казалось, он весь состоит из золотых, багряных, пурпурных тонов, и это был безумно страшный парк — потому что здесь не было ничего живого! Ничего. По деревьям медленно и сонно перемещались белки, но их глаза светились тусклым зеленоватым сиянием, выдавая давнюю смерть, над парком летали птицы, но и в них не осталось жизни, несколько раз путь нам переходили величественные лесные олени. Мертвые.

Здесь повсюду царила смерть, прекрасная в своей первичной стадии увядания, и я могла лишь гадать, от чего этот лес погиб и что обратило все живое здесь в нежить, и недоумевать по поводу места, в которое нас переместило сердце Некроса.

Но чем дальше мы шли, тем все отчетливее слышался смех, музыка и звуки разговоров. Гобби сжал мою ладонь, привлекая внимание, и, едва я взглянула на него, он указал на холм… Он просто указал на холм, показавшийся впереди, а я мгновенно узнала это место — Некрос! Мы находились в Некросе! Вот только сейчас на том самом холме не возвышался дом ректора, не было нигде заграждений и силовых щитов, да и вечной зимы, присущей только Мертвому лесу, здесь не было!

А затем накатило понимание: пока не было… Мы в прошлом! Мы в тех временах, когда вечная зима еще не воцарилась на этих территориях, но смерть — смерть уже властвовала.

Внезапно я услышала шорох листьев, слишком громкий и неравномерный для того, чтобы так могла шагать нежить. Сюда кто-то шел, кто-то живой!

Ветер вдруг налетел, закружил, скрывая в вихре золотых листьев, и схлынул, оставляя… Я едва не вскрикнула! Оставляя вместо Гобби эльфа! Невысокого, но эльфа! В светло-синем камзоле, украшенном имитирующей ледяной узор вышивкой, в белых брюках и высоких, выше колена, белых сапогах. И я бы поверила, что это эльф, если бы он не произнес:

— Ыыы, — указывая на мои ноги.

Проследив за его жестом, глянула на себя. Брюк не было — на мне оказалось темно-зеленое платье, ажурные черные до локтей перчатки, а волосы… Перекинув волосы, я с изумлением уставилась на их золотой цвет!

— О, трупов, — произнес вышедший из-за деревьев… эльф.

Высокий, широкоплечий, с косой челкой и серьгой, изображающей череп в ухе.

— А я думал, один люблю побродить здесь, — продолжил этот… эльф.

Мы с Гобби потрясенно смотрели то на себя, то на него.

— О, простите, видимо, я помешал свиданию, — улыбнулся незнакомец. — Прошу извинить, я уже ухожу и гарантирую больше сюда не приходить и даже не глядеть в эту сторону. Только должен предупредить, там, — он указал на место, откуда мы пришли, — одна из ворон не поддается заклятию и может напасть. В прошлом году, насколько я помню, кого-то ранила. Будьте осторожнее.

И развернувшись, этот эльф с забавным хвостом небрежно собранных волос, заложив руки за спину, двинулся вниз по тропинке, насвистывая что-то веселое. Несколько секунд я смотрела ему вслед и только потом сообразила, что теряю единственного собеседника. Гобби не в счет, он по-прежнему только «Ыыы» говорить способен.

— Постойте! — крикнула я, бросаясь вслед за незнакомцем.

Эльф остановился, обернулся и едва сдержал улыбку, глядя, как я, одной рукой придерживая непомерно пышные юбки, а второй продолжая держать за руку Гобби, бросаюсь к нему. Но он терпеливо дождался, пока я добегу, а после осведомился:

— Опасаетесь вороны?

Остановившись, я оправила платье, поправила волосы и торопливо ответила:

— Нет, ее уже упокоили.

— Вот как? — Эльф, вскинув бровь, выразительно посмотрел на наши с Гобби все еще сцепленные руки. — Тогда чем могу быть полезен?

Всем своим видом незнакомец выражал искреннее непонимание ситуации. Я невольно взглянула на свое умертвие и вынуждена была признать — Гобби красавчик. Нет, он даже как мертвый гоблин очень харизматичен, но сейчас в облике эльфа и вовсе был очень и очень яркой личностью, особенно этот прищур в глазах и улыбочка такая загадочная. В общем, эльф явно недоумевал по поводу моего желания продолжить общение, я же не могла упустить шанс пообщаться хоть с кем-то живым.

— Простите, а вы кто? — тяжело дыша после пробежки, поинтересовалась у эльфа.

Тот хмыкнул, сдул с глаз челку и поинтересовался:

— А вы?

Да, вопрос мне не понравился, и я попыталась ответить максимально размыто:

— Девушка.

— Правда? — рассмеявшись, изумился эльф. — А я парень. Очень приятно познакомиться, девушка.

И вот тут я поняла, что он точно не эльф. Никак не эльф. Потому что ни один эльф про себя не сказал бы «я парень».

— Вы не эльф, — констатировала я.

Незнакомец, развернувшись к нам полностью, несколько мгновений изумленно смотрел на меня, затем расхохотался. Искренне и от души. А отсмеявшись, галантно поклонился и произнес:

— Некромант, выпускник. Раскрыть все остальное запрещает кодекс ежегодного зимнего всенекроманского бала-маскарада.

Он выпрямился, еще раз посмотрел на нас и неожиданно уточнил:

— Первокурсники, да? Первый раз на балу?

Говорить о том, что у меня все же второй курс, а Гобби и вовсе нежить, мне не хотелось, и потому я просто с улыбкой кивнула.

— А-а, — понимающе протянул эльф, который оказался вовсе даже и не эльф, а совсем некромант, — так это вы за руки от страха держитесь?

Мы с Гобби переглянулись.

— Нет, — ответила я, — это осознанное действие, просто мне так… — Чуть не сказала «спокойнее», вместо этого проговорила: — Больше нравится.

Эльф покивал с самым умным видом, так что сразу стало ясно — исключительно чувство такта и, вероятно, хорошее воспитание заставили его промолчать и сделать вид, что верит, искренне верит.

— А вы почему… один? — поинтересовалась я.

Он невесело усмехнулся, перевел взгляд на лес и ответил с явным нежеланием:

— Моя невеста… не смогла прийти. Так что бал мне не в радость.

Мне его мгновенно стало очень жаль.

— Простите, — попыталась я извиниться за бестактность. И, улыбнувшись, добавила: — Зато мне повезло — я вас встретила, и вы мне сейчас расскажете, где тут бал.

Эльф искоса взглянул на меня, хотел что-то спросить, но не стал и, мотнув головой, словно избавлялся от мрачных мыслей, весело поинтересовался:

— И что же именно вы желаете узнать, прекрасная незнакомка?

Я хотела знать все! Вообще все, но особенно волновал один вопрос:

— Почему бал происходит в прошлом?!

Заметно удивившись, эльф спросил:

— Ты догадалась?

Развела руками: и свободной, и той, которой в ладонь Гобби вцепилась, и сообщила:

— Так… видно же.

— Хм, оригинально, — эльф посмотрел на меня со сдержанным удивлением, — а все убеждены, что это просто декорации.

Нет, я бы в такое не поверила бы. Возможно, из-за того, что мы прошлись по лесу, возможно, из-за вороны, возможно, из-за ветра, а скорее потому, что остро ощущала — жизни здесь нет, это царство смерти…

— Не декорации точно, — озвучила свои мысли.

Эльф кивнул, затем поманил за собой, шагнув в сторону от тропинки, и я послушно пошла за ним, несмотря на то, что Гобби вдруг уперся и попытался привлечь меня встревоженным «Ыы». Не обратив внимания, я прошла вслед за незнакомцем через кусты, вздрогнула, увидев сидящего в кустах волка, который тоже был нежитью, и приняла руку помощи, вскарабкиваясь на пригорок, из-за чего пришлось отпустить ладонь зомби.

— Он, полагаю, сам заберется, мужчина все же, — произнес эльф, увлекая за собой наверх.

Я была вынуждена согласиться, но все равно раз пятнадцать обернулась, оглядываясь на то, как нас нехотя догоняет Гобби. А потом незнакомец вывел на верх пригорка, подвел к самому краю и взмахнул рукой. С тоненьких, стоящих впереди деревьев разом опала вся листва, открывая невероятный, захватывающий вид на громадный, сверкающий огнями замок!

Некрос!

Тот, каким он был когда-то! Без жилых корпусов, полигонов, ангаров для нежити, заборов и силовых заграждений, без древней покосившейся башни, в которой в наши дни содержалась запрещенная библиотека, без разрушенных ныне стен. Сейчас Аранийская академия некромантии являлась еще не тронутым разрушениями великолепным замком эльфийской постройки. Изумительным замком.

— Тьма, как же красиво! — восторженно выдохнула я.

Эльф пожал плечами, а затем вдруг спросил:

— Ты из Некроса?

Хотела было ответить, но вспомнила им сказанное: «Раскрыть все остальное запрещает кодекс ежегодного зимнего всенекроманского бала-маскарада».

И потому протянула:

— Кодекс бала, как вы понимаете…

— Понимаю. — Он рассмеялся. А затем неожиданно серьезно сказал: — Не знаю, кто вы, но в вас есть что-то особенное. Удивительно приятно находиться рядом с вами, и несмотря на то, что ваш спутник нас уже догнал, мне совершенно не хочется отпускать вашу ладонь. Вы случаем не ведьмочка?

— Нет. — Я улыбнулась. — Но спасибо за комплимент.

— Это не было комплиментом. — Эльф оставался все так же серьезен и сейчас с самым серьезным видом изучал мое лицо. — У вас изумительная улыбка, очень светлая, искренняя.

— Ага, а вот это уже был комплимент? — предположила я, высвобождая свою руку.

Незнакомец усмехнулся:

— Видимо, — он посмотрел на подошедшего выразительно ближе Гобби, — вам очень мало говорят комплиментов, а значит, вы точно из Некроса, только здесь девушек ни во что не ставят.

Не вступая в дискуссию, я успокаивающе улыбнулась моему ныне очень представительному умертвию и спросила у незнакомца:

— Так почему бал проводят в прошлом?

— О, — он, как и я, посмотрел на замок, — вероятно, потому, что только в прошлом сохранились великолепные бальные залы данного замка. Впоследствии, во времена, когда данными территориями владели отступники, замок был почти полностью разрушен. Отступники совершенно не ценят шедевры архитектуры.

Мне стало не по себе. Не знаю, может, от того, что последнее замечание абсолютно не вязалось в моем сознании с дядей Тадором, который рассказывал, как вечные бережно собирают и хранят статуи и скульптуры времен Хешисаи, а может, от пренебрежения, промелькнувшего в голосе моего собеседника.

— В корне неверное утверждение, — прозвучал вдруг чей-то голос.

Мы повернулись синхронно и увидели эльфа, высокого, выше моего первого встречного, в неожиданном для представителей этого парода черном камзоле, с собранными в хвост волосами, причем одна прядь повисла, словно перечеркивая правую сторону лица, а еще у этого жителя лесов был странный оттенок глаз — синий с серым. Какой-то смутно знакомый…

— Почему же? — насмешливо осведомился «первый» эльф.

«Второй» странно усмехнулся и ответил:

— Конкретно вот этот «шедевр архитектуры» был разрушен магами Седьмого королевства.

Лицо «первого» эльфа окаменело, и он сухо отчеканил:

— Надеюсь, вы понимаете, что подобные обвинения…

«Второй» эльф усмехнулся и издевательски протянул:

— Обвинения? Кодекс ежегодного зимнего аранийского всенекроманского бала-маскарада нивелирует любые обвинения, ведь здесь невозможно разгадать, кто скрывается под подаренным замком обликом. Не так ли… — пауза, и с откровенной насмешкой, — ваше высочество?

«Первый» эльф остолбенел. Затем его глаза сузились, и парень потребовал ответа на вопрос:

— Кто вы?!

Очередная издевательская усмешка, и прописное:

— Кодекс ежегодного зимнего аранийского всенекроманского бала-маскарада… эм… даже не знаю, стоит ли мне продолжать, или вам достаточно будет первой фразы для понимания?

Между этими двумя эльфами как-то стремительно нарастало напряжение, и мне казалось, что «второй» явно знает «первого», а может, и не казалось. В любом случае, стараясь предотвратить ссору, я спросила у «второго»:

— Вы тоже любите побродить по лесу в одиночестве?

Эльф очень странно посмотрел на меня. Затем усмехнулся и загадочно произнес:

— Да. Очень. Люблю… побродить. Составите компанию?

— О нет, простите, — я вновь вцепилась в ладонь Гобби, — у меня уже есть… компания.

После чего я посмотрела на «первого» эльфа и спросила:

— На чем мы остановились?

— На бале. — Незнакомец продолжал пристально изучать взглядом эльфа номер два, все еще подпирающего плечом дерево в нескольких метрах от нас.

«Второй» со спокойной насмешкой выдержал его взгляд.

Кстати, вопрос — а как он так бесшумно подкрался? Нет, правда, как? Бесшумно передвигаться в условиях, когда вся земля покрыта опавшими листьями, невозможно ведь.

— Бал, — повторил «первый» эльф. И неожиданно обратился ко мне с вопросом: — Прекрасная незнакомка, а вы не подарите ли мне танец?

Я уже было собиралась ответить, что в принципе согласна, правда, только после того, как он мне еще расскажет о замке, но тут эльф номер два насмешливо произнес:

— Ваше высочество, а вам не говорили, что заводить знакомства с прекрасными незнакомками при наличии официальной невесты несколько… неэтично?

И «первый» эльф вспылил:

— Да что вы себе позволяете?!

Тихий смех, и издевательское:

— Всего лишь вопрос, ваше высочество.

И взгляд. Пристальный, четко отслеживающий малейшее изменение в мимике, словно впитывающий реакцию «первого» эльфа.

В общем, я себя прямо в Некросе и почувствовала. И все волшебство этого леса растворилось, словно его и не было.

— Я, пожалуй, пойду, — виновато улыбнулась «первому» эльфу.

— Постараюсь догнать, — мрачно глядя на «второго», пообещал он.

— Кстати, — «второй» эльф, оттолкнувшись от дерева, подошел к нам… точнее, даже ко мне, указал на одну из самых стройных башен замкового комплекса и произнес: — По легенде, проклятие было произнесено именно там.

— Проклятие? — удивилась я.

— Да, — эльф с улыбкой смотрел на меня, — проклятие, уничтожившее всю жизнь на данной территории, сделавшее этот лес Мертвым и погруженным в вечную зиму.

И на этом с решимостью уйти прямо сейчас и немедленно было покончено.

— То есть это все, — я обвела окружающее руками, — действие проклятия?

— Именно так, — эльф номер два продолжал смотреть на меня с какой-то снисходительно-насмешливо доброй улыбкой на губах, — и то, что сейчас вы видите, — закат, недолгая осень, после которой наступила вечная зима.

Эльф номер один хмыкнул и, обращаясь ко мне, сказал:

— Это лишь легенда, на самом деле территории были подвергнуты заклинанию одного из последних магов Смерти.

— Да? — Я едва ли не пришла в ужас.

— Нет, — спокойно, но при этом крайне авторитетно возразил эльф номер два. — Это было проклятие, коим и был убит один из последних магов Смерти.

— Какая… противоречивая информация, — с тяжелым вздохом заметила я.

«Второй» эльф тихо рассмеялся и нравоучительно поведал:

— Истину собирают по крупицам, и только ложь льется потоком.

Мне в этом выражении послышался намек. Явный намек на что-то, что явно займет немало времени, а у меня как бы еще дела на балу были. Сжав ладонь Гобби, я кивком указала ему на замок, мой зомби кивнул, поддержав предложение.

— И мы вас оставим, — сообщила я обоим эльфам. — Трупов.

С помощью Гобби я, придерживая платье, спустилась с пригорка, затем мы, петляя между деревьями, вышли на дорожку, и вот там… да, мы остановились. Не потому, что не знали куда идти, дорожка виднелась впереди, а исключительно по той причине, что позади послышались голоса.

— Кто вы?! — потребовал ответа эльф номер один.

— Ваше высочество, какой смысл задавать вопрос, если мы с вами оба прекрасно понимаем — ответа на него вы не услышите.

— Дело в том, — усмехнулся эльф номер один, — что, если вам известно, кто я, вы так же понимаете, что я в состоянии настоять на своем.

— Угрожаете? — в голосе эльфа номер два слышалась не прикрытая даже налетом вежливости насмешка.

— Предупреждаю, — холодно ответил эльф номер один.

Сейчас подерутся, — поняла я.

Дальше действия произошли в отрыве от осознанности — я подхватила палку, со всех сил швырнула ее так, чтобы, пролетая через ветви кустов и деревьев, она произвела максимальное количество шума, и заорала:

— Птица! Она нападаааааа…

Умолкла, заметив потрясенный взгляд Гобби. Пожала плечами и прошептала ему:

— Так передерутся же сейчас, не можем же мы их так там оставить.

Умертвие было со мной явно не согласно, но тоже подхватило палку и ка-а-ак зашвырнет — его палка втрое дальше моей летела, а шуму было…

— Ыы, — сказал мне Гобби.

— Орать, да? — догадалась я. — Сейчас.

И во весь голос:

— Птиииииииица!

Где-то на пригорке послышался шум, производимый устремившимися меня спасать эльфами. Но едва я повернулась, как поняла — не эльфов, а эльфа, причем «первого», потому что «второй» стоял прямо позади нас, сложив руки на груди и мрачно изучая меня гневным взглядом.

— И к чему были эти вопли? — холодно спросил он. После чего добавил очень тихо: — Я уже молчу про швыряние палок!

Так стыдно стало…

И не знаю, чтобы я делала дальше, но тут «второй» эльф резко посмотрел поверх меня, я, повернувшись, проследила за его взглядом и увидела… птицу. Огромную мертвую птицу, которая тяжело летела над тропинкой, кого-то разыскивая. Летела, к слову, бесшумно, а то, что у Гобби в руке была очередная палка, это уже не имело значения.

— Я же говорю — птица, — шепотом сообщила «второму» эльфу.

— Я вижу, — спокойно согласился он, — как и то, что первые две «птицы» в полете наломали ветвей.

Гобби как можно незаметнее отшвырнул корягу. Я сделала вид, что вообще не понимаю, о чем речь. Жуткая птица тяжело опустилась на тропинку и начала принюхиваться, прямо как охотничий пес. «Первый» эльф наконец добежал до нас. Точнее, дошел — еще на подбеге эльф номер два подал ему знак, и потому «первый» остановился и, уже почти бесшумно передвигаясь, подошел к нам. Теперь на птицу смотрели мы все.

А вокруг с тихим шуршанием падали, почти как снег, яркие красновато-золотые листья, и тишина такая, и…

Птица подняла голову, глядя прямо на меня, и вдруг зарычала. Совсем не как птица. Гобби нагнулся и снова взял корягу, готовясь к бою.

— Мне тоже дай одну, — попросила я.

Зомби нагнулся, пошарил в ворохе листьев, нашел, выпрямился, протянул мне палку. Нервно взяла ее, сжала.

— Девушка, — раздался удивленный голос эльфа номер один, — вы с вашим другом точно некроманты?

Мы с Гобби переглянулись, а затем я задала не менее удивленный вопрос:

— А почему вы спрашиваете?

Сдув челку с лица, эльф произнес:

— Ни один некромант не пойдет с палкой против нежити.

Гобби невозмутимо пожал плечами и пошел на птицу. Та зарычала громче, Гобби подумал и побежал. Мне кажется или это ему сегодняшняя тренировка уверенности в себе придала? Лупил же он отступника конечностью, одолженной у демона…

Вот и птицу начал лупить с разбега! Первый удар пришелся прямо по оскаленному клюву, второй был ногой под крыло, третий — палкой по клюву, четвертый — ногой под хвост. Птица взвыла!

— Э-э… — только и протянул эльф номер один.

— Неплохо, — спокойно заметил эльф номер два.

— Мой герой! — заявила я, искренне гордясь успехами своей боевой нежити.

А умертвие продолжало выть, прикрывая крыльями одно место и пытаясь одновременно цапнуть Гобби за ногу. Но у зомби была палка — удар, затем контрольный удар, и монстр затих, раскинувшись на тропинке.

Эльф номер два, хмыкнув, направился к Гобби, подошел, одобрительно потрепал его по светлым волосам, присел на корточки перед поверженной птицей, простер руку… Когда его пальцы засияли зеленоватым светом, умертвие дрогнуло, морок пошел рябью, и показались длинные крючковатые лапы, полусгнивший хвост, огромная пасть…

— Измененная нежить, — потрясенно проговорил стоящий рядом со мной эльф номер один.

И устремился к тропинке, заслонив мне весь обзор. Не оставалось ничего иного, кроме как поспешить следом. К тому моменту, как я подбежала, «второй» эльф полностью закончил с мороком, и теперь дрогнул даже Гобби, узрев, против кого пошел с палкой!

— Неважно, что у него два метра в холке, победил же ты, — уверенно сказала я своему зомби.

Гобби взглянул на меня с благодарностью, кивнул, отшвырнул палку и вообще подошел ко мне и взял за руку.

А от замка по тропинке к нам уже бежали эльфы. Штук двенадцать, все высокие, с острыми ушами и в национальной эльфийской одежде светлых тонов. В общем, не прошло и нескольких минут, как нам тут стало совершенно нечего делать — все осматривали нежить, замеряли что-то, переговаривались, строили предположения по проникновению в закрытую зону и обсуждали, кто вообще мог протащить это на всенекромантский бал.

Ничего удивительного, что, потоптавшись немного, мы с Гобби решили идти в замок и не мешать эльфам играть в некромантов. Нет, умом я понимала, что все это некроманты, просто… эльфы, с серьезным видом обсуждающие консистенцию слизи на пасти зомби, — это как-то не очень со стороны выглядело.

Так что мы ушли. Держась за руки, спустились с холма, обнаружили тощего эльфа с косичкой, скрывающегося за деревом в тщетной надежде, что мы его не увидим, и глянувшего на нас так, что… что я лишь к концу тропинки вспомнила, что я уже где-то видела вот такой злобный, обещающий неприятности взгляд. Остановилась, задумчиво оглянулась — тощего эльфа с косичкой уже не было видно.

— Напомни мне ночью подумать о взгляде из-за дерева, — попросила я Гобби.

— Ыы? — удивился он.

— Что-то не так, — я снова пошла вперед, увлекая умертвие за собой, — с этим взглядом что-то не так… Я его уже видела, нужно просто вспомнить где.

Гобби задумчиво кивнул.

И мы оба, разом, посмотрели на замок.

И было на что посмотреть — над замком летали, танцуя, тринадцать призрачных огромных зеленых скелетов. Причем не просто танцуя — скелеты то водили хоровод, то расположив руки на плечах друг у друга, выбрасывали вперед ноги, то двигались вприсядку, то…

Остановились, вытянулись в линию, повернувшись ко всем спиной, и в такт, подергивая поясницей, начали устраивать нечто невообразимое, но мало приличное. Настолько мало приличное, что я, смутившись, опустила взгляд и увидела двух эльфов, угорающих со смеху за кустами, в то время как из замка выбежало еще шестеро разъяренных и начали озираться в поисках того, кто это устроил.

И тут Гобби, мой Гобби, ухватив меня за ладонь покрепче, потащил в кусты к этим самым эльфам-потешникам. Бегом потащил, так что, когда мы добежали, шурша опавшими листьями, я едва не свалилась — благодарение Тьме поддержал один из эльфов, более низенький, он же и спросил:

— Вы чего, а?

— Ух, — только и сказала я, пытаясь восстановить дыхание.

— Ы! — поприветствовал их Гобби, указывая на скелеты, которые теперь менуэт выплясывали.

— А-а, — догадался второй эльф-потешник, — ты, — он указал на меня, — наверное, ведьма, вот и отследила, от кого поток, поддерживающий иллюзию, идет.

— Нет, я не ведьма, — выпрямляясь, ответила эльфу.

Эти двое переглянулись. И тут Гобби, указав на скелетов, торопливо начал объяснять что-то жестами. Лично я ничего не поняла. Но оба эльфа заинтересованно следили за объяснениями Гобби, а в итоге…

В итоге музыка заиграла громче, и шесть скелетов разом ринулись вниз, к шести разъяренным эльфам-преподавателям, которые искали шутников, а в итоге… в итоге оказались подхвачены скелетами, утащены в небо над замком и вовлечены в самый настоящий вальс смерти, где вели в танце отнюдь не они, а их! И взбешенные данным фактом эльфы попытались вырваться, но… Вот за что некроманты не любят скелетов, так это за цепкость. Вот и эти вцепились и вели, грациозно выплясывая.

И эльфы, и Гобби загоготали, один из эльфов так вообще на листья грохнулся, а танец над замком набирал обороты, и вальс становился все быстрее, и скелеты кружились все стремительнее. Честно — мне стало жаль тех эльфов, которых сейчас так утанцовывали, но вообще выглядело очень даже забавно. И я не сразу поняла, что музыка, раздававшаяся над замком, — это мелодия, играющая внутри, просто усиленная. Догадалась, едва песня сменилась, и заиграло нечто совершенно волшебное, заставившее вспомнить о том, ради чего вообще все нормальные люди ходят на бал… Я даже глаза на миг прикрыла, вслушиваясь… Мелодия любви, нежная, чарующая, задевающая струны в душе, о которых я даже не подозревала, зовущая…

«Тебя спасет любовь», — вдруг пронеслось в мыслях.

И волшебство мгновенно распалось. Не спасет. Точно знаю, что не спасет. Как не спасла этот некогда с любовью выстроенный прекрасный эльфийский замок, ставший мрачным, вечно холодным, наполненный нежитью Некросом, как не спасла все живое на расстоянии десяти дней пешего пути вокруг, никого любовь не спасает. Она только приносит боль… и я снова вспомнила о Норте. Зря вспомнила — захотелось тут же развернуться и снова уйти в лес, подальше от людей, в смысле, эльфов, мелодии, бала.

Вот только там Рик, и я очень хотела узнать, как он.

Обернувшись, собиралась было позвать Гобби, но узрела обсуждение новой пакости в разгаре — эльфы очень даже отлично понимали язык жестов, мое умертвие, кажется, взяло на себя руководящую роль, приглашенные на празднество еще не ведали, что их всех ждет.

В этот момент музыка заиграла громче, запел глубокий мужской голос, и я сама не заметила, как, касаясь ветвей кончиками пальцев, под беззвучный из-за громкой мелодии шелест золотого дождя медленно двинулась ко входу в замок.

И я шла по дороге, усеянной желтыми листьями, как зачарованная приближаясь к резным воротам, громадным, с сотней фигурок и картин, покрытых потемневшей от времени позолотой. И едва подойдя, я осторожно прикоснулась пальцами к виртуозно вырезанному дереву, на котором даже листочки были тщательно изображены… Пальцы медленно заскользили по ним, а в голове зашумела листва!

Это был артефакт!

И вырезал фигурки и деревья здесь не мастер-резчик, а артефактор! Именно артефактор…

— Эти двери выполняла на заказ гильдия артефакторов, — послышался голос надо мной, и пальцы накрыла мужская рука. — Не стоит прикасаться, ныне входных ворот не существует, их уничтожили при нападении, но мы в прошлом, кто знает, как отреагирует защита…

— Артефакт, — поправила я, — как отреагирует артефакт.

И развернулась к своему собеседнику, попутно отнимая у него свою ладонь. Собеседником оказался эльф номер два — высоченный, с глазами сине-серого цвета и от чего-то вновь показавшейся знакомой полунасмешливой улыбкой.

— Уже разобрались с измененной нежитью? — поинтересовалась я.

— Уже потеряли спутника? — в свою очередь спросил он.

Отвечать на риторические вопросы не пожелали мы оба.

— Так, значит, дверь выполняли человеческие маги? — вернулась я к теме распахнутых ворот.

— Как видите, — улыбнулся эльф. — Вы ведь определили в данном произведении именно артефакт?

— Доверяете моему мнению? — удивилась я.

— Почему бы и нет. — Его глаза продолжали внимательно изучать меня. Иногда полезно довериться мнению совершенно незнакомых… — улыбка стала чуть шире, — эльфиек.

Улыбнувшись в ответ, я заметила:

— Забавно видеть столь доверчивых… эльфов.

— Забавно ощущать себя доверчивым. Необычно, но вполне… мм… увлекательно. — И эльф галантно подал мне руку. — Вы позволите сопроводить вас?

Я отошла на шаг, поискала взглядом Гобби — моего умертвия в золотом, медленно осыпающемся парке уже даже не было видно, зато скелеты в небе затеяли цирковое представление, то есть прыгали через огненные кольца, ходили на руках, устраивали скачки друг на друге и пародировали брошенных на крыше тех самых эльфов, которых недавно утанцовывали… И я поняла, что Гобби сейчас и без меня весело.

— Да-да, остался только я, — сообщил очевидное эльф.

Пожав плечами, протянула ему руку, которую тут же разместили на локте, после чего мой собеседник повел меня в замок.

Я задохнулась от восторга, едва войдя!

Потому что сквозь зеленые расписные витражи в первый зал лился искрящийся серебристый свет, и это означало…

— Да, второй уровень защиты замка, на этот раз работа эльфов, — сообщил мой кавалер.

Да? А я подумала, это означало, что там встроенные в стекла или зависшие над ними находились источники света и дающие это вот серебристое свечение. И как такое было возможно, я не знаю, но следующие несколько шагов мы шли через мириады сверкающих серебряных частиц, расступающихся перед нами. Неимоверно красиво!

В бальном зале вновь сменилась мелодия, запел все тот же мужской голос, и задрожал, заискрился серебристый свет, рассыпались искры по каменным стенам, отполированному до блеска золотому полу с черными витиеватыми рунами, огромным, в полстены, старинным часам, осветив темное лакированное дерево, скользнув по стягам эльфийских родов, украшающим вторую стену…

— А вот это уже любопытно, — задумчиво заметил эльф.

Я, восторженно озираясь, прошептала:

— Что именно?

И получила неожиданное:

— Защита замка реагирует на вас.

— По-моему, на мелодию, — не согласилась я, восторженно оглядываясь. — Мелодия изменилась, и серебряные частицы затанцевали вместе с ней.

— Нет, — безапелляционно проговорил мой спутник, — реакция была на вас.

Вздрогнув, удивленно посмотрела на своего собеседника, но затем… Взмах ладони, и серебристая пыль, словно поземкой, придвинулась ко мне. Вскинув руку, я позволила свету упасть на пальцы, и серебристое сияние окутало ладонь, освещая всю ее мерцающим светом… И в то же мгновение мужчина сжал мою руку, и сияние угасло.

— Вы странный, — не скрыв разочарованного вздоха, произнесла я.

— А вы излишне неосторожны, — достаточно резко произнес он. — Еще раз — это прошлое, магия замка усмирена, но ничуть не уничтожена. Не стоит пробуждать то, что вы не способны контролировать!

Даже не знаю, почему я разозлилась и заметила:

— Что ж, вы излишне доверчивы, я излишне безрассудна!

И у эльфа мгновенно яростно сузились глаза.

Опустив мою руку, он глухо произнес:

— Один-один.

После чего повернулся и повел меня в бальный зал. Мне же вовсе не хотелось куда-либо идти с этим человеком, который вот точно не эльф.

Но едва мы вошли в затемненное, освещенное лишь факелами и тысячей зеленоватых огоньков помещение, как мелодия опьянила, вытесняя все грустные мысли, оставляя лишь магию бала, покров неизвестности и желание закружиться в танце. Я не знаю, что это было — волшебство мелодии или очарование момента, но как же сильно мне сейчас захотелось танцевать.

— Я просто испугался за вас, — неожиданно произнес мой спутник. — Прошу прощения, если был излишне резок.

Улыбнувшись и продолжая разглядывать укутанный полумраком огромный зал, танцующие пары, волшебный декор этого удивительного места, я тихо ответила:

— Вероятно, у вас очень сложный характер.

— Не буду спорить, — отозвался он. — Вы позволите?

И его рука легла на мою талию, в то время как вторая обхватила левую ладонь.

— Конечно, — улыбнулась смущенно.

И подумала, что очень хотела бы свой первый бал провести с Риком. Его руки были гораздо нежнее, не столь сильные, как у моего нынешнего спутника, и с ним можно было говорить обо всем и смеяться по поводу и без… Но усилием воли я отбросила эти мысли, кивнула эльфу и расположила ладонь на его плече. Мужчина был высок, весьма высок, и я почувствовала себя совсем маленькой и хрупкой в его объятиях, легкой и невесомой, почти как в детстве, когда дядя Тадор учил меня танцам. Которые всегда заканчивались одинаково — дядя подкидывал вверх, кружил, и в итоге мы начинали играть в догонялки по залу, вместо того чтобы заниматься необходимым для леди образовательным минимумом. Так что я не леди, если откровенно, я даже ни на одном музыкальном инструменте играть не умею, не говоря о пении и вышивании. И еще один маленький нюанс: я знала всего несколько первых па данного танца…

И потому осторожно поинтересовалась:

— А вы хорошо танцуете?

Мой спутник загадочно улыбнулся и произнес:

— Доверьтесь мне.

Без капли доверия взглянув на него, я вдохнула поглубже и кивнула, решив, что всего один танец могу себе позволить.

— Выдохните, иначе голова закружится, — мягко посоветовал мой партнер.

И закружил в танце.

Именно закружил, поддерживая, придерживая, ведя и направляя, удерживая практически на весу, в моменты, когда я сбивалась с ритма, и не замечая, как ужасно, словно деревянная, я двигаюсь, и не обращая внимания на то, сколько раз я наступила ему на ноги.

Но едва мы миновали весь бальный зал, эльф остановился и, продолжая обнимать меня за талию, решительно подвел к столу с напитками. А затем, виртуозно открыв бутылку с игристым вином, наполнил для меня бокал доверху и протянул со словами:

— Вам стоит расслабиться. Правда. Вы превосходно двигаетесь, нужно лишь отвлечься от собственных переживаний, так как сейчас после каждой незначительной ошибки вы каменеете, сжимаетесь и… А вам известно, что женщины созданы для того, чтобы совершать ошибки?

— Нет, — улыбнулась я и, взяв протягиваемый бокал, сделала маленький глоток.

— Теперь знаете. — Мой спутник налил и себе. — Женщины должны совершать ошибки, чтобы мужчины, расхлебывая последствия, становились сильнее.

— Занятная теория. — Еще глоток.

— Скорее истина. — Он сдвинул наши бокалы, и, несмотря на музыку, легкий звон я расслышала. — За вас, «прекрасная незнакомка». До дна.

До дна пить, вероятно, не следовало, но глядя на то, как все танцующие, поделившись на четыре колонны, синхронно совершают каждое движение, я с завистью вздохнула и да — выпила все до дна. Танец, который сейчас танцевали, назывался синор, он состоял из плавных, грациозных движений, и партнеры соприкасались лишь кончиками пальцев, но как же красиво и романтично все это выглядело. Вот девушки отступают и приседают в реверансе, мужчины, заложив левую руку за спину и не отпуская пальчиков партнерш, чуть склоняют головы и после опускаются на одно колено, позволяя леди обойти их по кругу… Название танца я знала, как танцевать — нет. Точнее, в теории что-то про отсчет тактов помнила, но что именно, и последовательность всех па…

— Пять, семь, двенадцать, — словно прочитав мои мысли, произнес эльф. — Ничего сложного. Идемте?

Отрицательно покачав головой, вернула ему бокал и произнесла:

— Не этот танец.

Забрав у меня бокал, мой партнер чуть склонил голову набок и спросил:

— Чего вы опасаетесь? Совершить неверное движение? Опозориться? Выглядеть не лучшим образом? Это смешно. Вы под личиной, вас здесь не знает и не узнает никто. И в подобных условиях, поверьте, стеснение совершенно излишне. Ну же?!

И мне протянули руку.

Сказанное мужчиной, по идее, имело смысл, вот только…

— Я не умею танцевать синор, — устало призналась я. — А портить общую картину танцующих своей неуклюжестью не хочу, правда.

Укоризненный взгляд, и, схватив меня за руку, мой спутник увлек меня к ближайшей двери, за которой оказался… бальный зал. Совершенно пустой, увешанный зеркалами, темный и не освещенный зал. Но движение руки этого странного эльфа в черном, и повсюду: по рамам зеркал, стенам, потолку, гардинам и полу — словно рассыпалось звездное небо из мириадов ярких пылающих звезд.

И, пройдя в центр зала, мужчина остановился, протянул мне ладонь и приказал:

— Иди ко мне.

Я опешила. И вздрогнула, когда за моей спиной с грохотом захлопнулись огромные двери, отрезая от другого бального зала и вообще ото всех. И сейчас в этом зале были только я, совершенно незнакомый мне мужчина с нескрываемой привычкой повелевать и звезды. Искрящиеся, сверкающие, переливающиеся звезды, чье сияние вдруг стало менее интенсивное, и я увидела, что во всех зеркалах, что украшали стены, отражалась вовсе не я, а хрупкая, затянутая в зеленое платье зеленоглазая эльфийка со светлой, почти прозрачной кожей. Удивительно красивая, тоненькая, какая-то неземная… Просто обычно эльфийки все же повыше и плечи пошире, эта же выглядела удивительно миниатюрной. Особенно в сравнении с высоким широкоплечим эльфом, который нежно, но крепко сжал пальцами ее ладонь, едва я, как-то даже незаметно для себя, подошла к нему. От чего-то закружилась голова. Наверное, и от вина, и от нереальности происходящего…

И от этого контраста между нами, и вообще от ситуации…

— На пять — реверанс, на семь — поднимаешься, на двенадцать — круговое движение. Ничего сложного, просто слушай мелодию и плыви по ее волнам, — напомнил основные движения мой партнер.

И, к моему искреннему изумлению, в этом зале заиграли первые аккорды синора — тихая, медленная мелодия клавесина. Прикусив губу, я нерешительно взглянула на эльфа, серьезно и без тени насмешки наблюдающего за мной, затаила дыхание и начала отсчитывать.

Раз, два, три, четыре, пять — медленный, плавный реверанс, а мужчина крепко держит меня за руку.

Шесть, семь — столь же медленно поднимаюсь.

Восемь, девять — он грациозно склоняется передо мной.

Десять, одиннадцать, двенадцать — мой партнер опускается на одно колено, и я иду по кругу, обходя его и завершив круг, вновь начинаю отсчитывать…

Раз, два, три…

В какой-то момент времени счет тактов перестал быть актуальным, и я начала видеть во всех зеркалах танцующую пару эльфов, для которых среди мириадов сверкающих звезд существуют лишь они и мелодия синора, лишь дыхание и соприкосновение рук, которое не разрывается…

И когда танец завершился, я стояла совершенно счастливая напротив эльфа и не могла сдержать благодарной улыбки.

— Вы превосходно танцуете. — Он склонился и прикоснулся к моим задрожавшим пальцам губами.

— Это вы превосходный учитель, — искренне выдохнула я.

Мужчина тяжело вздохнул, как-то невесело усмехнулся и спросил:

— Как на счет эльсиэна?

— Не то чтобы у меня было на это время, — честно призналась я, оглянувшись на двери.

Он протянув ладонь, коснулся моей щеки, провел вниз костяшками пальцев, властно взял за подбородок, вынуждая запрокинуть голову и глядя в мои глаза, как-то иронично спросил:

— А на что у вас есть время, моя… прекрасная незнакомка?

Откровенно смутившись, я честно ответила:

— В последнее время практически ни на что.

Мужчина улыбнулся, и эта сдержанная улыбка нашла отражение в его глазах, и я почему-то тоже улыбнулась в ответ.

— Один танец, — мягко произнес он, — одно маленькое безумие, на которое раз в году имеет право каждый некромант.

— А почему так? — тут же спросила я. — Почему бал такой? Почему в прошлом? И почему все здесь под личинами эльфов?

Не отпуская моего подбородка, мужчина едва ощутимо погладил его большим пальцем, скользнув взглядом по моей шее и ниже, затем вновь посмотрел мне в глаза и спокойно ответил:

— Потому что все совершенное на балу остается в прошлом. Потому что Некрос позволяет это. Потому что прошлое дает возможность контролировать всплески магии. И ответ на последний вопрос — потому что иной раз, только скрывая то, кто ты есть на самом деле, получаешь шанс просто побыть собой.

Как завороженная глядя в его дымчато-синие глаза, тихо заметила:

— По-моему, нет ничего проще, чем просто быть собой.

— Нет, — жестко ответил он.

Затем его взгляд смягчился, и эльф тихо произнес:

— Быть собой роскошь, моя… прекрасная незнакомка, которая для большинства некромантов абсолютно непозволительна.

И он одним движением вдруг резко развернул меня спиной к себе, и, глядя в зеркало на то, как эльф делает шаг, приблизившись ко мне вплотную, и пальцы его левой руки переплетаются с моими, я повторно ощутила нереальность происходящего. Юная миниатюрная эльфийка и тот, кто, несомненно, был… опасен? Почему-то на ум пришло именно это слово.

— О чем ты думаешь? — Мой спутник внимательно смотрел на мое отражение, не торопясь начать танец, на котором сам же и настаивал.

— О них. — Я указала взглядом на зеркало, в котором отражались оба эльфа.

— Вечно ты не о том думаешь, — рассмеялся вдруг мужчина.

Вечно?..

— Вы меня знаете? — напряженно спросила я, с подозрительностью глядя на того, кто возвышался сейчас за моей спиной.

Но, полностью проигнорировав вопрос, некромант, глядя на наше отражение, задумчиво сообщил:

— Ее звали Эсиэра. В замке, на третьем уровне восточного крыла, сохранился портрет наследницы Изумрудного леса. Посмотри на свое платье — оно изумрудного оттенка, это был ее цвет. Исключительно ее, на балу ты не найдешь ни единой эльфийки, одетой в такие же тона. А он, — мужчина посмотрел в свои глаза, — Сеайтен дель Шаэтрес. Черный эльф, правитель Шаэтреса, герцогства, ныне вошедшего в состав Западного королевства дроу. Это был бал в честь их помолвки. Видишь, на тебе черные ажурные перчатки, в тон к моему камзолу.

— Вы единственный эльф в черном здесь, — прошептала я, припомнив наряды остальных мужчин.

Он усмехнулся и продолжил:

— Это был последний бал Изумрудного леса. Свадебного не случилось…

Потрясенная его словами, я с ужасом посмотрела на пару, что отражалась в зеркалах, и спросила то, что показалось очевидным:

— Вы подошли ко мне именно поэтому? Потому что в прошлом эти эльфы были парой?

Взгляд эльфа в зеркале сделался скептически-насмешливым, губы изобразили что-то вроде «М-да», но уже в следующее мгновение мужчина произнес:

— Да, исключительно по этой причине.

От этого «да» и прочего почему-то повеяло фальшью. Я с нескрываемой подозрительностью взглянула на эльфа, но он, сохраняя на лице полнейшую невозмутимость, насмешливо произнес:

— Танец? — И, прежде чем я успела хоть что-то ответить, добавил: — В конце концов, сегодня мы в их телах, и согласись, было бы невежливым не подарить им хотя бы несколько мгновений счастья. Скажем так — отдадим своеобразный долг давно ушедшим.

— Звучит жутко, — честно призналась я.

— Звучит как «цени каждый миг своей жизни», — возразил мой собеседник. — У тебя она есть в отличие от тех, кому не суждено было обнять друг друга в своем первом танце.

Вновь взглянув в зеркало, я ощутила, как спазмом накатившей грусти сдавило горло — они были очень красивой парой. Такая юная миниатюрная эльфийка и суровый могучий эльф, изумрудное на черном, зелень ее глаз и синева его…

— Она любила его? — почему-то сдавленным шепотом спросила я.

— Он безумно любил ее, — тихо ответил эльф. — Любил до самого конца своей долгой и совершенно уже не нужной ему жизни. Любил, подыхая в одиночестве. Любил, воскрешая раз за разом этот бал, последний счастливый день в его жизни. Эта петля времени, праздник, в котором замок так сказочно прекрасен, магия любви, чувств, пронизывающих, едва услышишь звучащую музыку, — сотворено им. Он столько раз воскрешал эти воспоминания, что они стали практически реальностью.

Так грустно…

— Хватит о них, — произнес мужчина, который не был тем, чей облик сейчас носил.

И в зеркале синева его глаз приобрела серо-стальной оттенок, правда, он почти исчез, когда склонившийся к моему виску эльф хрипло прошептал:

— Просто скажи «да».

Практически приказ, припорошенный легчайшим слоем просьбы.

Но, потрясенная историей этого бала, историей этой любви, я сделала, как он сказал, и миниатюрная эльфийка в зеркале едва слышно ответила:

— Да…

И весь зал заполнила музыка. Та самая, уже слышанная мной мелодия любви, нежная, чарующая, задевающая струны в душе, о которых я даже не подозревала, зовущая… Вот только на этот раз я отдалась ее власти, даже несмотря на отрешенную мысль: «Эту пару любовь не спасла». Для этих двоих жизнь оказалась слишком сурова… Ну и пусть, зато существует он, этот миг пронизанного влюбленностью счастья, очарованный нежностью, красотой и магией.

И эльфийка в зеркале улыбнулась, ощущая себя хрупкой и почти невесомой в руках того, кто был ее парой, кто осторожно держал обе ее ладони так, что одной рукой она практически обнимала себя за талию, вторая была поднята вверх, и тонкие девичьи пальцы переплелись с сильными мужскими. Такой контраст нежной хрупкости и суровой сдерживаемой силы…

— Шаг вперед, — прошептал мой партнер.

Я шагнула вперед, и он вместе со мной, заставляя ощутить и тепло его тела, и твердость мышц, и отсчитывая про себя — один, два, три, четыре.

Пять, шесть, семь, восемь — отступаю назад, увлекаемая партнером.

Девять, десять — он разворачивает меня и, отпустив ладонь, сжимает талию, вовлекая в новый поворот, и еще один, и снова…

В какой-то момент у меня окончательно закружилась голова, и я полностью перестала ассоциировать себя с прекрасной эльфийкой в отражении, но пришла в себя, лишь едва мы остановились.

Только тогда осознала, что танец уже завершился… а жаль. Тьма, как же жаль! Перед глазами все еще кружилась я, весь зал, отражение нашей пары в сверкающих зеркалах и ощущение собственной невесомости в сильных, бережных объятиях.

— Еще? — хрипло спросил эльф, пристально глядя в мои глаза.

А я поняла, что готова танцевать с ним до самого рассвета, не останавливаясь ни на миг, не размыкая рук, не…

— Я не могу, — прошептала едва слышно, испытывая дикое сожаление.

И следующая мелодия, едва начавшаяся первыми аккордами, оборвалась… а я запоздало поняла, что это я оборвала ее, лишь взмахнув ладонью. Изумленно поднесла руку к лицу, вглядываясь в серебристое свечение на кончиках пальцев, и…

И услышала крики!

Более того, из соседнего зала послышался отчаянный женский визг! После звон разбитой посуды, и снова крики. Эльф нахмурился, отпустил меня и, коротко приказав «Оставайтесь здесь», стремительно вышел. Я же, ничуть не усомнившись в правильности своих действий, поторопилась следом.

И пожалела об этом, едва открыла дверь!

Потому что в бальном зале скелеты танцевали джигу! Причем никакие не иллюзии, ибо вонь стояла убийственная и с ног сбивающая, от чего у всех эльфиек лица приобрели зеленый цвет, а у эльфов стремительно побледнели. И посреди этого хаоса семь скелетов радостно обнимали семерых вопящих и пытающихся вырваться эльфиек! Последних несколько эльфов активно стремились спасти, но каждый раз гогочущие и скачущие в танце скелеты преграждали им путь, а то и вовсе лезли целоваться, что было совершенно не свойственно для нежити и, соответственно, полностью обескураживало некромантов! А еще парочка скелетов активно пыталась напиться, для чего заливала себе в глотки вино, которое благополучно текло по костям и стекало на пол, образуя лужи!

И посреди этой какофонии криков, визгов, заклинаний и льющегося вина как гром небесный прозвучал голос моего недавнего партнера по танцу:

— Кто поднял склеп?!

И порази меня Тьма, но я вдруг подумала: «Гобби!»

Один из скелетов взял, повернулся к этому эльфу в черном и выдал неприличный жест.

Совершенно напрасно — взмах руки, и все, абсолютно все скелеты разом осыпались на пол грудой костей. Даже те, кто просто переводил вино. И в следующее мгновение в бальном зале воцарились абсолютная тишина, зеленые лица, убийственная вонь и груды подергивающихся костей…

— Меня сейчас стошнит, — прошептала одна из эльфиек.

— Прекратить! Некромантки должны быть привычны к подобным ароматам! — отрезал один из суровых эльфов, ворвавшихся в зал только сейчас, когда заслон из скелетов опал грудой костей.

— Я не некромантка! — взвыла эльфийка. — Я со стихийного факультета! Меня просто на бал пригласили! Я…

— А я вообще даже не магичка! — зарыдала другая.

Я ничего говорить не стала, просто метнулась к выходу, спровоцировав целую лавину таких же, желающих немедленно покинуть помещение.

Вот только, выбежав из замка, я не стала мчаться к кустам, как остальные эльфийки, и на руки эльфов в полупритворном обмороке тоже не упала, нет, остановившись, я принялась оглядывать окрестности. И дождалась — из-за ближайшей стены высунулась эльфийская длань и поманила очень знакомым жестом. Раздраженно топнув ногой, я подобрала юбки и бросилась к Гобби, намереваясь устроить распоясавшейся нежити самый настоящий скандал!

Но, помчавшись за стену, совершенно не заметила идущего навстречу эльфа, едва не врезалась в него, с трудом удержалась и, пробормотав «Извините, пожалуйста, я не хотела», уже собиралась было продолжить путь, как он схватил меня за руки, притянул к себе и потрясенно выдохнул:

— Риа?!

Я перестала дышать, изумленно глядя на эльфа с необычно синеватым отливом светлых волос, в его глаза, чей взгляд показался смутно знакомым, на лицо с тонкими, аристократическими чертами, и…

— Риа. — Он улыбнулся, уже не спрашивая, скорее утверждая, и вглядываясь в мое лицо.

А я, зная лишь об одном парне, кто стал бы меня здесь искать, но почему-то даже не веря собственному предположению, выдохнула:

— Рик?!

В глазах эльфа отразилось что-то странное, какое-то сомнение, но лишь на миг, а затем он кивнул и широко улыбнулся, неожиданно виновато глядя мне в глаза.

— Рик! — Я поверить не могла. — Рик, это правда ты?!

Он снова кивнул, а затем протянул руку, заправил мне выбившуюся прядь за ухо, совсем как это делал Рик, и я поверила.

— Рик! — бросилась к нему, обняв и прижавшись изо всех сил. — Рик, Тьма, о Рик!

Он молчал, обнимая меня и успокаивающе гладя по спине, а я… Меня просто понесло:

— Салли по тебе скучает… Я скучаю… Мне так плохо без тебя…

Слезы хлынули ручьем, и мне какой-то миг было даже плевать, что это вконец эгоистичные слезы, и я не плакать должна, а за Рика порадоваться, все же он, по идее, сейчас учится на специальности «Страж тьмы», а это куда лучше некросского факультета практической некромантии, и перспективы после окончания у него будут, и должность, и сразу высокое жалование, и положение при дворе, и…

Я оторвала мокрое, заплаканное лицо от его груди, с тревогой заглянула в хмурые глаза и спросила:

— Тебя перевели в Академию магических искусств на факультет защитной некромантии, ведь так?

Он молча кивнул.

— И тогда чего я рыдаю? — поспешно вытирая слезы и пытаясь улыбнуться, проговорила я. — Прости, пожалуйста, мне следовало поздравить тебя, а я тут сырость развела.

Ничего не сказав на это, он молча вытер пальцами мокрые дорожки слез и, взглянув в мои глаза, тихо спросил:

— Тебе действительно так плохо без… меня?

Вытирал он все совершенно напрасно — слезы хлынули потоком снова. А я жадно вглядывалась в лицо стоящего передо мной эльфа в надежде найти, отыскать, увидеть хотя бы что-то от Рика. Хотя бы одну его черту, разрез глаз, складочку между бровей, едва заметный белесый шрам на щеке… Ничего не было. И даже взгляд показался мне каким-то другим, в нем не было тепла глаз Рика, от которого всю меня словно покрывалом нежности и теплоты окутывало. И я подумала, что этот бал, он хорош, очень хорош для тех, кто хочет остаться неузнанным и побыть собой… но что делать тем, кто пришел сюда найти конкретного человека? Как заставить сердце поверить, что перед тобой он, тот, кого ты искала, если видишь лишь эльфа? Абсолютно незнакомого чуждого эльфа!

— Все хорошо, Рик, — слезы я поспешно вытерла сама. — Все правда хорошо, мы активно готовимся к Мертвым играм, на все остальное практически не осталось времени вообще, так что я где-то даже рада, что ты теперь не в Некросе.

Врала, безбожно врала!

— Просто скучаю, — я старалась улыбаться, — слишком к тебе привязалась и…

Нет, врать я никогда не умела и просто вновь обняла его, заставляя себя поверить, что обнимаю Рика. И не чувствуя этого. Может, все дело в магии этого места, а может, в том, что я ощущала себя виноватой — Рика действительно поздравить стоило бы, а я закатила тут форменную истерику.

— Прости, — прошептала отстранившись и, глубоко дыша, постаралась успокоиться.

Получалось плохо. Очень плохо. И я вдруг поняла, зачем мне сейчас так нужен был Рик — мне хотелось обнять его и просто выплакать всю свою боль, ощущая тепло его присутствия рядом… присутствия в моей жизни. Мне хотелось этого с того самого момента, когда, стоя на лестнице в мужском общежитии с подносом еды в руках, я поняла, что Норт в комнате не один… А потом я подумала: ну и сволочь же я, плакать на плече одного парня из-за того, что мне сделал больно другой. Вот от этой мысли слезы высохли мгновенно. Я не права. Не права в том, что мне больно из-за поступка Норта, не права в том, что своей истерикой порчу настроение Рику сейчас…

— Все хорошо. — Я заставила себя улыбнуться, и на этот раз у меня даже получилось. — Все правда хорошо. Расскажи, как ты устроился?

Но вместо ответа он вновь прикоснулся ладонью к моей щеке и спросил:

— Ты… давно здесь?

Выглядел он как-то виновато. И даже синий отлив золотых волос казался грустным.

— Не очень. — Я старательно продолжала улыбаться, видит Тьма давалось мне это не просто. — А ты? Как новое место учебы?

— Все… хорошо. — Он убрал руку, опустил, нашел и вновь сжал мою ладонь. — Как парни? Дан, Эдвин?

— О, у них все отлично, сегодня у нас такая тренировка была — искали друг друга среди фантомов ректоровского производства. Было сложно, но мы справились, представляешь! — Вот теперь моя улыбка стала искренней.

— Как… Норт? — прозвучал следующий вопрос.

И улыбаться я перестала.

Хорошо хоть слезы не полились, но боль… Больно стало так, что тяжело было сделать вздох. «Как Норт?»… А у Норта все тоже очень хорошо, он сейчас в своей стихии — среди девушек, ловящих каждое его слово, каждый жест и каждый взгляд, готовых на все ради лучшего некроманта Некроса… Великолепный Нортаэш Дастел Веридан — самый крутой парень в Академии некромантии! Я как-то подзабыла об этом маленьком нюансе, слишком уж все было… все было сконцентрировано на команде, на играх, на магии… на мне. Видимо, поэтому мне и показалось, что я нужна Норту, дорога ему… А не важно!

— Все хорошо, — ответила Рику, опустив взгляд.

Затем огляделась в поисках Гобби и увидела невероятную картину — вновь целые скелеты, держа руки на плечах впереди идущих, танцуя, продвигались куда-то за замок, подгоняемые злыми эльфами. Причем нежить радостно и синхронно двигала ногами, скача то на правой, то на левой, в такт приседала и вообще продолжала веселье. Причем когда вся колонна вышла из замка, оказалось, что в свои ряды скелеты затянули одну подвывающую эльфийку, которую тут же спасли злые эльфы, а скелеты, ничуть не расстроившись, продолжили идти вприсядку, да еще и напевая что-то неслышное, но очень веселое.

— Риа, — тихо позвал Рик.

Я повернулась к нему, улыбнулась и сказала:

— Все хорошо, правда. Видишь, я даже на бал попала. И потанцевать тоже удалось. А куда скелеты направляются?

Рик повернулся, чтобы проследить направление.

И в этот момент меня похитили!

Нагло очень, перекинув через плечо и бросившись наутек совершенно бесшумно. Но Рик все равно заметил, обернулся и потрясенно посмотрел на это дело.

— Все хорошо! — крикнула я, узнав камзол Гобби. — Я сейчас вернусь!

С обещанием, как выяснилось, поторопилась, и сильно. Потому как, едва мой зомби принес меня за стену и поставил на ноги, я узрела две посеревшие рожицы эльфов-вытворятелей, которые, нервно усмехнувшись, сказали:

— Привет.

— Трупов, — напряженно ответила я.

Эльфы переглянулись, затем глянули на Гобби, стоящего рядом, снова на меня, и тот, что пониже, тяжело вздохнув, нехотя произнес:

— В общем, мы тут немного разошлись, и это…

Где-то в желтом осыпающемся лесу вдруг раздался вой. Громкий, протяжный… голодный.

— И это, — вступил в разговор второй эльф, — нам сейчас либо экстренно вызывать ректора Некроса, а там мужик такой, что кошмар, врагу не пожелаешь.

— Это точно, — угрюмо подтвердил более низенький. — Либо…

— Твой немой, — высокий эльф указал на Гобби, — промычал, что ты помочь сможешь.

В лесу вновь раздался вой.

Очень медленно я повернулась к Гобби. Умертвие, виновато улыбнувшись, развело руками: мол, он вообще не виноват и оно так само получилось.

— Ггго… Гарри! — прошипела я.

Улыбнулся шире.

Слов нет, одни восклицания.

— Гаррри, — я с трудом сдержала упоминание о Тьме, — а вы кого подняли, помимо скелетов из склепа?!

Гобби скромно потушился и ковырнул носком листья. Ответил мне эльф, что повыше:

— Мы скелетов вообще не поднимали, это был… мм-м… побочный эффект.

— Ага, — подтвердил второй эльф. — Просто эти как из склепов выбрались, увидели иллюзию танцующих скелетов и решили тоже повеселиться немного…

Ну и… эльфы!

— Тьма, — да, начинаю ругаться, — а подняли вы кого?

Эльфы переглянулись и… тоже начали ковырять листья с самым невинным видом.

А над лесом раздался рев! Натуральный драконий рев! Разве что драконы определенно являлись нежитью, так как в конце отчетливо послышалось подвывание.

— Мы одного поднять хотели, — виновато признался эльф, что пониже, — чтобы полетать над замком, но…

— Второй сам как-то поднялся и не упокоился. — Высокий эльф почему-то смотрел на меня с надеждой.

Я на него — с откровенным ужасом!

С более чем откровенным ужасом! Я просто понять не могла — поднимали одного дракона, а поднялся другой и весь склеп заодно?! Что это за некромантия такая?! Нет, я не все знаю про данное направление магии, но я впервые слышу, чтобы воздействовали на одно, а поднялось вообще другое! Я…

— Д-д-дракон где? — обреченно спросила у этих трех… эльфов!

— Э-э… — Они переглянулись, и высокий сообщил: — Один ушел в лес, второй там в склепе скелеты ковыряет, а третий…

— Еще и третий?! — взвизгнула я.

— Ну да, — эльфы мне мило так заулыбались, — у сынов Вечных лесов склепы традиционно три дракона охраняют, ты что, не знала?

— Ты вообще с некромантского факультета? — заинтересовался второй. — Просто особенности погребений у разных народов изучают с первого курса. Или ты училась плохо?

— Ага, на одни неуды! — прошипела злая я. — А вы, наверное, просто отличники!

— Ага, — разом заулыбались оба. — В тройке лидеров всего факультета.

— Ну так идите и разбирайтесь с драконами сами! — рассвирепела я окончательно.

Парни умолкли, насупились и оба посмотрели на Гобби. Умертвие дернуло меня за рукав, а едва я на него взглянула, состроил такую жалобную рожицу, что я, тяжело вздохнув, сказала:

— Веди в склеп.

Эльфы в темно-голубых сюртуках переглянулись, и высокий протянул:

— Так… драконы в лесу…

Но Гобби взял за руку и молча повел вдоль стены.

Только тогда я вспомнила:

— Там же Рик!

Зомби остановился, с сомнением посмотрел на меня, потом куда-то за меня. Обернувшись, я увидела, что эльф с синим отливом золотых волос, то есть Рик, стоит в десяти шагах и мрачно переводит взгляд с меня на эльфов.

Отпустив Гобби, я, подхватив юбки, подбежала к Рику, шурша листьями под ногами, не удержавшись, обняла, а после, схватив за руку, потащила за собой, приказав нежити:

— Веди.

Рик последовал за мной как-то нехотя, а едва я споткнулась, подхватил на руки и спросил:

— Рррри… мм… Рррита, а куда мы идем?

Оба следовавших за нами эльфа с некоторым недоумением поинтересовались:

— Слушайте, ребята, а у вас тут у всех имена такие? — Это более низкий.

— Забавно звучит: Ггггаррри, Рррита, — подтвердил высокий.

Рик не ответил, а я устроилась у него на руках, обняв его за шею, беззаботно болтая ногами и думая о том, как же здорово, что Некрос меняет наши облики. Вот так спокойно посидеть у Рика на руках я бы не смогла, он все же более стройный и худощавый, вот у Норта, Эдвина или Дана — запросто. Они все могучие и широкоплечие и меня поднимают, вообще не напрягаясь, я для них после всех их тренировок что-то не особо-то и весомое. А сейчас и Рик меня мог нести вот так же не напрягаясь, и это было… Да удобно это было, я бы тут в платье за каждую корягу цеплялась! Так что счастье определенно есть! И пользуясь тем, что не дождавшиеся эльфы обогнали нас и теперь шли рядом с Гобби, прошептала:

— Я так скучала…

Рик улыбнулся как-то грустно и ответил:

— Я тоже.

Прижалась щекой к его груди, зажмурилась и едва слышно призналась:

— Единственное, что меня спасает, — стараюсь не думать о тебе.

— Получается? — Вопрос прозвучал напряженно.

Распахнув ресницы, с подозрением посмотрела на эльфа, такого широкоплечего, с темно-синими глазами, заостренными, прижатыми к голове ушами и нечеловеческим строением лица, вспомнила о том, что это же только иллюзия, и прямо спросила:

— Тяжело меня нести? Чего ты не сказал? Давай отпускай сейчас же.

Но вместо ответа Рик лишь прижал к себе сильнее и вдруг, остановившись, посмотрел на меня и хрипло спросил:

— Так что с Нортом?!

И в моих глазах заблестели слезы. Молча уткнулась вновь в его плечо, с трудом сдержала всхлип и, даже понимая, как все это странно выглядит, промолчала. Но затем, вспомнив об отношениях Рика с Дастелом, едва слышно прошептала:

— Норт — мой друг. И Норт, и Дан, и Эдвин. Но я отчетливо понимаю, что все это только до Мертвых игр, максимум до конца года, потом они уйдут из моей жизни, и я не буду привязываться. Не буду. Хватает тоски по тебе… Хватает не проходящей с годами тоски по дяде Тадору… Знаешь, мне проще вытерпеть любую физическую боль, чем… Ты сам терял близких, ты меня поймешь.

Вероятно, понял, потому что продолжил идти вслед за Гобби, крепко прижимая меня к себе. Крепко-крепко. Так, что я услышала, как стремительно и гулко бьется его сердце.

А потом уловила и едва слышное:

— Я не знал, что настолько дорог тебе, что причиню боль… — И тут же торопливое уточнение: — Что Норт сделает больно.

Закрыв глаза, я постаралась ни о чем не думать. Просто ни о чем. Вообще.

Но все равно ответила:

— Не хочу об этом думать. Не хочу анализировать. Не хочу ничего.

— Считаешь — это правильно? — глухо спросил некромант.

— Да. — Я открыла глаза, взглянула на него. — Чувства не приносят ничего хорошего, чувства не приводят ни к чему хорошему, чувства…

Я замолчала, а затем тихо, задумчиво глядя вперед, сказала, практически размышляя вслух:

— Знаешь, на артефакторском факультете все было проще. Никаких лишних эмоций, переживаний, тревог — исключительно концентрация на обучении. Вчера я узнала, что причиной этого была специфическая магия, применяемая и у нас, видимо, в нашем отделении академии, и здесь, в Некросе. Ты знал, что в стены Некроса вплетена магия, подавляющая тоску по дому и родным?

Он споткнулся, отрицательно мотнул головой и продолжил размеренно идти вперед.

— Я тоже не знала, — сказала ему. — А сейчас вдруг подумалось: у нас, на артефакторском факультете, практически никогда не вспыхивало ссор, драк, скандалов… и романтические отношения тоже проходили мимо нас. На платном отделении это все было, а вот у нас как-то… нет. Наверное, в стены было встроено и что-то еще, помимо подавления тоски по дому.

Но тут же вспомнила — платники обучались с нами. Не все лекции у нас проходили совместно, но в основном… А потом поняла то, что в принципе могла бы понять давно — адепты, обучающиеся платно, носили амулеты Сирилла, а мы — артефакты! Разница существенна. И ведь в начале наших тогда еще абсолютно деловых отношений с Нортом я обратила внимание на данный факт, но не придала значения. Но сейчас появилась странная догадка: что, если артефакт Сирилла подавлял эмоции? И если да, то мои сожаления из-за его уничтожения стали раза в четыре больше. Или в пять. Без чувств было лучше. Без эмоций. Без привязанностей.

— Жалеешь, что оказалась в Некросе?

— Жалею, что осталась без артефакта Сирилла!

А затем, немного подумав, я честно ответила:

— У меня появились ты и Гобби, и Пауль, и Салли — одно это уже явно не повод для сожалений. Салли скучает по тебе. Очень скучает, не знаю, что с ней было бы, если бы не Пауль.

— И Норт, — напряженно напомнил Рик.

— При чем тут Норт? — удивилась я. — Нет, Дастел не с Салли, она в моей комнате с Паулем.

И тут мы пришли.

Склеп оказался очень старым, но ухоженным, огражденным высоким железным забором, а вход представлял собой каменную арку, на которой вверху была витиеватая эльфийская надпись, а по колоннам — искусно вырезанные изразцы, изображавшие эльфов на охоте, эльфов, магией взращивающих деревья, эльфов с детьми, эльфов верхом на высоких длинногривых лошадях, эльфов на драконах…

— Как красиво, — прошептала я.

Рик поставил меня на ноги, а вот Гобби начал вдруг активно жестикулировать, после чего упал на землю и пополз. И оба эльфа-отличника тоже рухнули наземь и поползли, и… и я поняла причину их поползновений, когда услышала голос эльфа номер два, того, с кем я танцевала:

— Разложите нежить по склепам!

В общем, ничего удивительного, что я тоже приобщилась к сомнительному удовольствию ползания в опавших листьях, а удовольствие оказалось то еще — ползать в платье было крайне неудобно. Рик же ползти не стал, более того — меня поднял и увлек за собой, к кустам, где вполне можно было пройти незамеченными, правда пригнувшись. И вот мы, согнувшись, осторожно крадемся за кустами, а Гобби и эльфы ползут по тропинке и тоже в обход основной части склепа, и тут над захоронением раздается гневное:

— Где драконы-хранители?!

Мы все застыли.

И тишина такая наступила, что отчетливо послышался шелест падающих листьев.

— А где драконы? — шепотом спросил Рик, обнимая меня.

— Эти, — я указала на застывших в листве эльфов, — которые отличники, как-то случайно их пробудили.

Рука, обнимающая меня за талию, напряглась, и так же напряженно Рик переспросил:

— Случайно?!

— Случайно, — со вздохом подтвердила я. — И склеп тоже случайно подняли.

— А они некроманты? — изумленно спросил Рик.

— Я же говорю — отличники, — улыбнулась ему.

В склепе опять послышались голоса, ругань, видимо, скелеты укладываться обратно не хотели, а значит, и эльфы были заняты, и потому я попыталась двинуться дальше. Гобби и эльфы уже бодренько ползли между могил, но парень удержал и напряженно потребовал ответа:

— Риа, я не понял, а ты куда собралась?!

Это был хороший вопрос, я тоже не до конца понимала, куда я собиралась, и потому прошептала «Потом» и, все также пригибаясь, последовала дальше вдоль колючего кустарника.

Рик за мной! Гобби и эльфы старательно ползли в кустах, и тут…

— Ползуны! — раздался злой голос эльфа номер два. — Меняем направление движения и ползем конкретно ко мне, и прямо сейчас!

Я едва не вскрикнула, но Рик молниеносно накрыл мне рот рукой и увлек за ближайшую могилу, так что, когда над Гобби и его подельниками засияло заклинание аркана, его сияние никому не выдало нашего местоположения. И я, со стремительно ускоряющимся сердцебиением, в ужасе наблюдала, как над троицей показались два эльфа, мне незнакомых, но, кажется, из тех, что танцевали с иллюзиями скелетов…

— И что вы тут делаете? — мрачно вопросил один из них.

Ответом ему было сдавленное от более высокого эльфа-отличника:

— Ползем.

Пауза, заполненная недоумением.

— Куда ползете? — не понял эльф-преподаватель.

— Без определенного места назначения, — вступил в разговор второй отличник, — так просто… туда-сюда ползаем.

— Ыыы, — подтвердил мой Гобби.

И как-то отличники его поняли, разом развернулись и поползли к выходу, по-пластунски, но очень бодро.

— Вы… — опешил преподаватель, — вы куда?!

— Ползем, — отозвался высокий отличник.

— Туда-сюда, — подтвердил менее высокий.

— Или кодекс бала ползать запрещает? — уточнил высокий.

— Мм-м… — застыл преподаватель.

— Вот-вот, — вставил второй отличник.

— Ыы, — добавил Гобби.

И все трое поползли к выходу с кладбища.

И может, даже уползли бы, но тут раздалось насмешливое и вместе с тем приказное:

— Ползуны.

Эльфы замерли.

На дорожку перед ними медленно вышел тот самый эльф номер два в черном костюме, усмехнулся, разглядывая любителей передвигаться по-пластунски, и почти ласково поинтересовался:

— И кому из вас в голову пришла столь неординарная идея, как поднять склеп?

Я едва дышала, судорожно думая о том, что делать и как спасать Гобби и этих… отличников. А Рик тихо сказал:

— Успокойся, это бал, здесь все инкогнито и никого не узнают.

Я в этом была не особенно уверена — эльф номер два уже доказал, что некоторых способен узнавать с ходу.

— Он вообще кто? — шепотом спросила у Рика.

Парень обнял меня крепче и задумчиво ответил:

— Наверное, из Седьмого королевства.

Спросить что-либо еще я не успела, потому как совершенно неожиданно раздалось:

— И вы двое, будьте столь любезны выйти из-за могильной плиты!

Мы с Риком замерли. Моим первым желанием было сбежать, вторым — сбежать быстро, но Рик взял за руку и сказал:

— Успокойся.

После чего повел меня под строгие взгляды эльфов-преподавателей.

Когда шли, я зацепилась платьем за куст, не успела освободить юбку, и, как итог, кусочек кружева оторвался и остался там, на ветке. Такой зеленый лоскуток на фоне желтой листвы. А после, старательно обходя могилы, мы подошли к все еще лежащим на дорожке, заваленной ворохом опавших листьев, Гобби и эльфам-отличникам. Остановились, я — глядя себе под ноги и Рик — спокойно взирающий на эльфов.

Вообще, очень забавно — одни эльфы кругом.

— Та-ак, — протянул эльф номер два. — А вы что тут делаете?

Рик, продолжая обнимать меня за талию, ответил:

— Гуляем.

Неловко отстранилась, чувствуя почему-то себя неудобно под взглядом эльфа, с которым танцевала, ну просто как бы танец, и наши эльфо-облики помолвлены, и это вообще как бы их ночь, а я тут открыто обнимаюсь с Риком… В общем, понятия не имею, почему мне стало неудобно… а затем вдруг и как-то очень странно!

Потому что я внезапно ощутила дыхание за спиной! Ощутила отчетливо! Резко развернулась и никого не увидела. Никого! Ну, кроме Рика в виде эльфа, но дыхание принадлежало явно не ему. Не ему, кому-то иному, кто… был мертв!

— Девушка, — произнес один из эльфов преподавателей, — с вами все в порядке?

Хотела было кивнуть, но уловила какое-то движение в кустах, развернулась в ту сторону, и… обрывка ткани там больше не было!

— Ри… и… Рита? — позвал меня Рик.

Не ответила, нервно оглядываясь и пытаясь понять, что здесь. Или кто здесь… Или…

— А где оторвавшийся лоскуток от платья? — вдруг напряженно задал вопрос эльф номер два.

То есть он тоже заметил.

Я взглянула на него, невольно извиняющееся улыбнулась, а потом удивленно посмотрела на Гобби. Мой зомби поворачивал голову, словно следил за кем-то, кто был нам не виден. И последний его взгляд был направлен на выход с древнего кладбища. Этот кто-то ушел. Забрал лоскуток от моего платья и ушел.

В то же мгновение сверху на нас бесшумно обрушились три давно мертвых дракона!

То, что произошло в следующие несколько секунд, я толком не увидела — меня швырнули на землю, и присутствующие эльфы-преподаватели ринулись в бой, оставивший после себя гарь, вонь и осыпающиеся кости драконов. А кости у драконов вовсе скромностью размеров не отличаются, в смысле, они тяжелые, и при падении на человека травмы неизбежны, и потому послышались вскрики и ругательства эльфов-отличников, когда им досталось от незапланированной костяной лавины, и ругань преподавателей. Молчали только мы с Гобби: он — потому что нежить и ему не больно, а я — потому что на меня ни одной косточки не упало. Вот совсем ни одной. Приподнявшись на локтях, испуганно огляделась — все пространство древнего кладбища было завалено костями, и лишь вокруг меня было пусто. Глянула на эльфа номер два, тот невозмутимо убрал руку, вскинутую до этого в моем направлении. Невольно испытала чувство искренней благодарности за заботу.

— Ри… Рита, — Рик, как оказалось, в листву не падал, он, что просто невероятно, принял участие в сражении и сейчас, подойдя, склонился надо мной, — ты как?

— Все хорошо, — ответила, неловко поднимаясь.

Рик придержал и отряхнул с меня листочки, пока я испуганно озиралась. И дело даже не в том, что кости выглядели жутко, они просто были… живые. То есть драконов развеяли, не упокоив!

— Остальные тоже встали, — скомандовал эльф номер два и, едва Гобби и отличники поднялись, приказал: — Марш в замок, экспериментаторы!

Просить дважды не пришлось — я первая поспешила к выходу, потянув за собой Рика. Но вот он почему-то застыл как вкопанный.

— Я сказал — марш в замок! — раздраженно повторил эльф номер два.

И Рик, с явным нежеланием, подчинился, правда, из-за заминки мы вышли последними, а вот едва оказавшись за аркой, я оглянулась — все эльфы-преподаватели стояли, мрачно обсуждая произошедшее. Высокие, плечистые, с несколько размывшимися контурами иллюзии, которая продолжала таять… И я не знаю почему, но мне безумно хотелось задержаться и посмотреть, кто скрывается за внешностью эльфа номер два, но он, повернув голову, бросил на меня насмешливый взгляд… Вспышка — и вновь среди древних, покрытых мхом каменных могил стоят исключительно эльфы!

— Идем на бал, — теперь меня за собой потянул Рик. — Помнишь, как сильно ты на него хотела?

Да, хотела… Сначала завороженно слушая рассказы Рика про бал, потом желая найти Рика, а сейчас мне там просто уже нечего было делать.

И, отрицательно покачав головой, я, увлекая парня по дорожке, идущей вокруг замка, начала спрашивать то, что действительно было интересно:

— Ну как ты в новой академии? Ты ведь так и не рассказал! Что у них там за общежитие, как в Некросе, у всех отдельные комнаты или двое-четверо в одной? Знаешь, когда я училась на артефакторском, нам все завидовали, потому что у нас каждому отдельная комната выделялась, а вот у остальных в общежитии не так просторно было.

Рик сдержанно улыбнулся и, развернув, повел меня в замок.

— Но… — начала было я.

— Потом, — мягко прервал меня Рик, — все потом. Идем танцевать.

Но мне так хотелось обо всем узнать, я вообще сюда явилась, только бы все про Рика узнать, а он…

Он неожиданно остановился, меня, продолжавшую идти по инерции, потянул на себя, разворачивая, поймал в объятия и накрыл мои губы поцелуем.

А я вдруг поняла, что при мысли о том, что меня целует Рик, хочется только плакать…

— Не надо, — с трудом отвернувшись, попросила я.

И, отстранившись, с тоской посмотрела на эльфа.

Эльфа, не Рика… но что-то мне подсказывало, что, поцелуй сейчас Рик, я бы испытала… нечто сходное.

— Прости, — парень нервно улыбнулся, — я просто… соскучился.

Последнее слово прозвучало хрипло и пугающе. И взгляд у Рика был пугающим — дико голодным, злым, виноватым.

— Да что с тобой?! — искренне удивилась я.

Ничего не ответив, он взял меня за руку и повел к замку, как-то странно дыша и время от времени встряхивая головой, словно пытался прийти в себя.

— Рик, тебе плохо? — Я вконец перепугалась.

— Все замечательно, — зло ответил он. А после, повысив голос, крикнул: — Гаррри!

Гобби, шедший впереди с эльфами-отличниками, остановился, повернулся к нам.

— Пригляди за Рррритой, — приказал Рик и, отпустив мою руку, молча направился в лес.

И глядя, как он стремительно скрывается в зарослях желтеющих кустарников, я почему-то не испытывала ни малейшего желания его догнать. Хотя, вероятно, следовало, я видела, что Рик странно себя ведет, но почему? Может, не стоило так грубо вырываться? Я его обидела?

— Иди на бал, я сейчас приду, — раздался его крик из леса, — перебрал немного, пройдет.

Когда он успел? От него даже спиртным не несло.

— Ыыы, — сказал подошедший Гобби и, взяв за рукав, потянул за собой, указывая на замок.

Бал, да… Бал.

— Слушай, потанцуем? — подошел ко мне высокий эльф-отличник.

Я пожала плечами и честно предупредила:

— Танцую плохо.

— Да я не лучше, — заверил меня эльф.

Солгал.

Когда мы появились в бальном зале, уже совершенно чистом, все таком же сказочно-мерцающем, волшебном и сумрачном, парень взял меня за руку, обхватил мою талию и закружил, позволяя едва касаться пола. После я танцевала со вторым отличником, который пониже ростом, и вот он весь танец рассказывал, как они сматывались с кладбища, когда неожиданно все три дракона поднялись. Мы смеялись больше, чем танцевали, а потом была очередь Гобби, и я поразилась тому, насколько уверенно танцует мое умертвие. За ним снова высокий эльф-отличник, который пришел с четырьмя бокалами и тостом за благополучное спасение и «чтобы наш прокол остался здесь, в смысле, чтоб не влетело потом». За это и выпили, а после к нам подошел какой-то эльф, извинился перед моими спутниками и предложил потанцевать. Мне, не эльфам с Гобби. Прежде чем согласиться, с тоской посмотрела на двери — Рик еще не вернулся.

— Всего один танец, — с мольбой произнес эльф.

Я улыбнулась и вложила пальцы в его ладонь.

И как-то закрутилось и завертелось, лица, партнеры, мелодии, сменяющие мелодии… Еще несколько тостов, Гобби, танцующий с другими девушками… Хмель, вскруживший мне голову, и…

— Вы прекрасно танцуете, — отвесил мне комплимент мой очередной партнер по танцу, ведя в центр зала.

Почему-то, даже не знаю почему, но когда к нам подошло четверо эльфов (эльфиек здесь катастрофически не хватало) с желанием пригласить меня на танец, я протянула руку именно этому парню. В нем было что-то… что-то будто знакомое. Возможно, все дело в светлых, почти белых волосах, которые выделяли его на фоне остальных эльфов, а может, в улыбке, впрочем, первое, на что я обратила внимание, — глаза. От их взгляда на душе почему-то стало чуть теплее.

— Вы в Некросе учитесь? — спросил он, закружив в танце.

Улыбнувшись, я слегка укоризненно напомнила:

— Кодекс бала предписывает хранить конфиденциальность.

Грустно улыбнувшись, он кивнул и растерянно ответил:

— Ну да…

Поворот, и теперь парень за моей спиной, шаг вперед, шаг влево, поворот, и мы вновь смотрим друг на друга.

— Вы самая прекрасная девушка на этом балу, — с невероятной галантностью произнес эльф.

Я его поправила:

— Эльфийка.

— Девушка, — не согласился эльф с серебристыми волосами и в светло-серебристом костюме. — Грустная, все время поглядывающая на двери девушка.

— Так заметно? — не став отрицать, спросила я.

— Более чем, — парень улыбнулся мне, галантно и целомудренно касаясь моей талии. — Переживаете за парня?

— За друга, — почему-то поправила я. — Ему стало нехорошо.

— Такое бывает, — с уверенным спокойствием сообщил мой партнер. — Но переживать не стоит, законы этой петли времени охраняют всех находящихся здесь.

— Вы так уверены в этом?

Он повел плечом, причем как-то очень знакомо, и равнодушно сообщил:

— В прошлом году попал в переделку, вышел из нее даже без шрамов, не говоря о ранении.

Понимая, что спрашивать о том, что конкретно произошло, будет полнейшей бестактностью с моей стороны, я лишь произнесла:

— Надеюсь, события прошлого бала не испортили вам удовольствия от сегодняшнего.

— Удовольствия? — Он как-то совершенно невесело усмехнулся. — Единственная приятность этого вечера — вы, а в остальном — нет никакого удовольствия в безуспешных поисках.

— Вы кого-то ищите? — догадалась я.

Поворот, еще поворот, голова закружилась, но, едва танец стал менее активным, эльф ответил:

— Да, но боюсь, ее здесь нет. Не отпустили…

Мне бы очень хотелось продолжить и танец, и разговор, но в очередном повороте я увидела входящего в бальный зал эльфа и, воскликнув «Рик!», остановилась перед замершим от неожиданности эльфом, присела в реверансе и, произнеся «Простите», покинула партнера по танцу.

Придерживая юбки и непрестанно извиняясь, протиснулась между танцующими парами к двери и попала в раскрытые при виде меня объятия. Рик сжал, закружил и, поставив на пол, убрал растрепавшиеся пряди с лица.

— Как бал? — улыбаясь и не отрывая от меня глаз, спросил он.

— О, бал чудесен! — выдохнула восторженно. — Ты был прав на счет него практически во всем. Но как ты себя чувствуешь? И почему ты так долго?

Не отвечая, Рик притянул к себе, подхватил мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову, улыбнулся, глядя в мои глаза, и тихо произнес:

— А не подарите ли вы мне танец, прекрасная леди?

Улыбнувшись ему, едва не кивнула, но тут же встревоженно спросила:

— Но как ты? Ты не ответил! Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нормально, — напряженно произнес он. — Достаточно хорошо для того, чтобы подарить танец прекрасной и самой любимой девушке во всех мирах.

Мне что-то не понравилось в этой фразе. Не в самой фразе, а в том, что она у меня как-то не ассоциировалась с Риком, но… в столице и так говорить умеют, так что…

— Риа?! — раздалось вдруг сзади.

Я обернулась и увидела подошедшего сереброволосого эльфа, с которым танцевала последний танец, хотела было спросить, откуда он знает мое имя, но Рик потянул за собой, сказав:

— Идем.

Заиграла новая мелодия, на этот раз один из простых парных танцев, я, виновато улыбнувшись эльфу, последовала за Риком, но тут услышала:

— Риа, это ведь ты! Твоя улыбка!

Рик остановился, провел меня так, чтобы я его обошла, и, повернувшись к эльфу в серебристом, прошипел:

— Это бал Некроса, уважаемый, здесь не называют имен!

Но, одарив его лишь мрачным взглядом, мой недавний партнер по танцу произнес практически вызывающе:

— Риа!

И мой друг, психанув, отпустил мою руку и, надвинувшись на эльфа, прорычал:

— Слушай, ты…

Бросившись между ними, я воскликнула:

— Рик, ты что? Да что с тобой сегодня?! Рик, не надо!

И поразилась изумлению, отразившемуся на лице сереброволосого эльфа. Тот приоткрыл рот, глянул на меня, на Рика, а после выдохнул:

— Риа, я — Рик!

Остановившись как вкопанная, я вздрогнула, едва меня задела одна из танцующих пар, но продолжала смотреть на эльфа с серебристыми волосами, который не отрывал взгляда от меня.

Рывок, и я оказалась в объятиях закружившего меня по залу Рика… А Рика ли?! Одна рука парня властно легла на мою талию, прижав к твердому телу, пальцы второй он переплел с моей ладонью, и я словно попала в центр смерча, где кружился весь мир, кроме того, кто, кажется, жестоко обманул меня, кто крепко держал сейчас, не позволяя вырваться, и смотрел так, что я отчетливо читала в его глазах решимость не отпускать меня вообще никогда.

Поворот, еще поворот, прогиб назад, в момент, когда парень склоняется надо мной. Рывок, и снова поворот. Мир танцует вместе с нами, а я, не отрывая взгляда, смотрю на эльфа, старательно вспоминая всю нашу беседу. Все его вопросы, слова, жесты, поведение… и то, что он наравне с преподавателями участвовал в схватке против трех восставших драконов.

И когда танец закончился и мы остановились, я, глядя в его голубые, как почти у всех эльфов, глаза, уверенно произнесла:

— Норт.

Он не ответил. Опустил руки, с какой-то звериной тоской посмотрел мне в глаза, но не ответил.

Справа к нам приблизился какой-то эльф в белом, расшитом жемчугом костюме с вопросом:

— Можно пригласить вас на…

Норт лишь глянул на него, и юноша, торопливо извинившись, нас покинул. Заиграла музыка, замерцали огоньки, украшающие зал, зеленоватый призрачный туман разлился по полу, взметаемый танцующими парами, а мы так и стояли посреди зала, он, продолжающий смотреть на меня, словно надеясь хоть на какой-то отклик, и я, опустившая взгляд и отчетливо ощущающая, насколько устала и как сильно гудят ноги, которым досталось сегодня на тренировке. Мне хотелось уйти. Просто уйти.

— Я люблю тебя, — внезапно произнес Норт.

Именно Норт, больше сомнений у меня не было.

Сомнения возникли лишь в собственной сообразительности, причем вполне оправданные сомнения. И все, чего мне сейчас хотелось, — просто развернуться и уйти. Уйти далеко-далеко и больше никогда его не видеть. Ни в образе эльфа, ни в естественном. Ни…

— Я слишком сильно люблю тебя, — тихо повторил Норт, приближаясь ко мне вплотную. — И больше всего на свете я хотел бы быть там с тобой… Но как бы я мог, Риа? Как бы я мог тронуть тебя после всего, что о тебе знаю? После осведомленности о домогательствах со стороны отчима? После срывов Артана на тебе? После твоей реакции на малейшее проявление страсти даже от меня? Я не мог, сокровище мое, не мог так поступить с тобой. Осознав, что происходит, я смотреть на тебя боялся, Риа!

Он вдруг сжал меня в объятиях и срывающимся хриплым голосом продолжил:

— Я, как и все мужчины моей семьи, знал о том, что моя кровь способна обернуться огнем. Но я даже представить не мог, через какой ад придется пройти! Я сгораю изнутри, Риа. Я просто сгораю, но эта адская боль ничто, абсолютно ничто в сравнении с желанием обладать тобой. Много, часто, постоянно. Не разрывая прикосновений, жадно ловя каждый твой стон, не выпуская из объятий!

— Отпусти меня, — попросила едва слышно.

Он обнял еще крепче:

— Напугал? Прости, не хотел. Больше всего боялся напугать тебя, поэтому и схватил первую попавшуюся, я…

— Пусти! — уже не просила — потребовала.

Эльф посмотрел на меня взглядом Норта, и от этого стало в сто раз больнее.

— Отпусти, пожалуйста… — взмолилась практически, — я все пойму и выслушаю завтра… или послезавтра. А сейчас я просто хочу побыть одна. Пожалуйста.

Некромант чуть отстранился, а затем хрипло спросил:

— Тебе так больно от того, что я?..

Не знаю почему, но я честно ответила:

— Да.

Он взял в ладони мое лицо, заглянул в глаза и шепотом спросил:

— Почему, Риа?

По щекам потекли слезы. Просто слезы, и я ответила правду:

— Я не знаю, Норт… Но больно, и очень. Не могу смотреть на тебя. Не могу и все.

Заиграла новая мелодия, я опустила ресницы, позволяя застывшим на них слезинкам скатиться вниз. Норт судорожно вздохнул и простонал:

— Прости.

И что тут сказать? Сказала то, о чем старалась думать:

— Ты мне ничего не должен, Норт. Ничего, вообще. И я не знаю, почему в душе все болит, правда, не знаю. Мне жаль, что ты узнал. Очень жаль, что я не сумела сдержаться. Безумно жаль, что ты увидел меня после… Я завтра буду улыбаться, Норт, правда. Я возьму себя в руки и буду улыбаться и радоваться жизни, а сегодня… отпусти… пожалуйста. Я задыхаюсь от этой боли…

Но Норт продолжал держать, хуже — снова взял и прижал к себе.

— Отпусти, — рыдание вырвалось на последнем слове, — отпусти, пожалуйста.

И Дастел разжал руки.

Я отшатнулась от него в тот же миг. Сталкиваясь с танцующими парами, шатаясь, дошла до дверей, за которыми был еще один бальный зал, вошла, прикрыла за собой створки…

А после сползла по стене на пол и тихо заплакала. И мне уже было неважно — права я или нет, имею ли право или нет… я просто плакала, обнимая колени, плакала от жалости к себе, к Норту, от того, что так и не поговорила с Риком… И где его теперь искать?

Едва слышный звук шагов, шорох ткани, и возле меня, закрывшей рот ладонями, в стремлении скрыть от посторонних ушей истерику, на корточки опустился эльф номер два. Белоснежный платок он протянул молча и, лишь когда я взяла протянутое, тихо спросил:

— Неужели ты действительно влюбилась?

— А вы полагаете, у слез может быть только одна причина? — спросила, вытирая мокрые ресницы.

Эльф в черном усмехнулся и поинтересовался:

— Какой ответ желаешь услышать: неожиданно правдивый или ожидаемо-пафосный?

Напряженно глядя на него, честно призналась:

— Первый.

Улыбнувшись так, словно одобряя мой выбор, мужчина сообщил:

— Практически всегда единственная причина слез — жалость к себе.

Хотела было возразить, но вдруг поняла, насколько этот эльф прав. И жестокая правда причин моей истерики заключалась в том, что мне было жалко себя. Просто безумно жалко себя… суровая, обидная, но правда. Окончательно стерев остатки слез, я все же попыталась реабилитироваться пусть хоть в глазах незнакомого эльфа и уточнила:

— Вы сказали «практически всегда», значит, бывают исключения, да?

— Нет, — он продолжал смотреть на меня с улыбкой, — просто немного смягчил формулировку, щадя твои чувства.

Это было…

— Вы очень добры! — возмущенно сообщила я.

— Стараюсь изо всех сил, — заверил он.

— А силы-то некромантские, соответственно — стараний ноль, — уже даже ничуть не обижаясь, заключила я.

— Примерно так. Как насчет последнего танца? — Эльф поднялся, протянув мне руку.

Но, отрицательно покачав головой, я осталась сидеть на полу, собирая по кусочкам себя, свое самообладание, гордость, в конце концов, и осознание того, что с самообладанием у меня примерно такие же проблемы, как и с сообразительностью.

— Знаете, — тихо произнесла я, — я тут еще немного посижу, успокоюсь, а потом пойду искать Рика.

Демонстративно выслушав, мужчина сообщил:

— Плохой план.

После чего направился к дверям, ведущим в общий зал, и, распахнув их движением руки, расслабленно хищной походкой пошел к столикам с напитками. А я… потрясенно сидя на полу, с ужасом смотрела в зал, в котором теперь танцевали лишь… призраки. Безмолвно, бесшумно, без соприкосновения с полом. Сотни и сотни призраков тех, давно погибших эльфов, что двигались в десятки раз грациознее недавних, принявших их облик некромантов…

— Бал завершен, — раздался уверенный голос того, кто все еще хранил облик создателя этого чуда. — Все адепты возвращены в свои учебные заведения, кости в склепы, ну и прочее. Так что искать кого-либо смысла уже нет.

И эльф вновь направился ко мне с двумя бокалами золотого игристого вина в руках.

«Рик…» — тоской отозвалось в душе.

И вместо боли и обиды, причем обиды на саму себя, я почувствовала злость на Норта. За то, что солгал, и из-за его обмана я с Риком даже не поговорила. И если все остальное теперь, когда мне так открыто указали на причину моих слез, потеряло значение, то вот за Рика было обидно. Норт знал, почему я так сильно хотела на этот бал. Прекрасно знал!

— Изменчивость — вот то единственное, в чем неизменны женщины, — насмешливо произнес подошедший ко мне эльф.

Мрачно взглянув на него, я спросила:

— Очередная суровая правда?

— Нет, — он рассмеялся, — просто забавно наблюдать за сменой эмоций на твоем личике. Поднимайся, пить особенное вино сидя на полу — не самое лучшее решение.

— Личико не мое, — напомнила я, продолжая сидеть на полу.

— Эмоции твои, — улыбнулся мой собеседник. — Поднимайся, я не уверен, что сидеть на этом полу сейчас безопасно.

И я подскочила в то же мгновение, затем настороженно огляделась и поняла, о чем говорил эльф, — по всему полу расползались трещины, тлен неотвратимо и стремительно захватывал замок, разрушая волшебство созданной во имя любви ночи.

— Уже рассвет? — испуганно спросила я, подходя ближе к мужчине.

С ним рядом было как-то безопаснее.

— Еще нет. — Он продолжал смотреть на меня с улыбкой, даже когда сообщил: — Магия этого места, как оказалось, сильно зависит от настроения одной конкретной особы. Мне пальцем стоит указывать или сама догадаешься?

Я… догадалась. Огляделась повторно и поняла, что все трещины тянулись к тому месту, где я недавно сидела и рыдала тут. Я, находящаяся в облике той эльфийки, ради которой этот эльф в черном и создал петлю времени, воссоздав воспоминания.

— Бал был завершен раньше времени, да? — виновато спросила я.

Вместо ответа мне протянули бокал, и, едва я взяла его, мой собеседник, задумчиво глядя на вино в собственном бокале, как-то отстранение произнес:

— У самых древних эльфийских родов существует один обычай. На празднестве по поводу помолвки посреди стола с напитками стоит бутылка, к которой до самого конца бала не прикасается никто. И лишь едва утихнет последняя нота завершающего танца, к столу приближается жених, открывает это вино и наливает исключительно в два бокала. Для него и для нее. И пара выпивала его, медленно, по глотку, глядя друг на друга, а после музыка начинала играть лишь для них двоих. Красивый обычай, не правда ли? — Мужчина взглянул на меня серо-синими, снова показавшимися знакомыми глазами и продолжил: — Обычно мы выбирали своеобразных короля и королеву бала, их танец завершал бал. Но сегодня, раз уж тут больше никого не осталось…

Намек сложно было бы не понять.

Я взглянула в бокал, покрутила его в пальцах, поражаясь золотистому цвету напитка, и спросила:

— А это та самая бутылка?

— Нет. Естественно нет. Той самой, насколько я понимаю, не было даже в ночь их помолвки. — И я увидела черноту боли, внезапно отразившуюся в глазах эльфа.

Мой настороженный взгляд не остался без внимания.

— В чем дело? — сдержанно-напряженно спросил мужчина.

— Цвет ваших глаз на секунду изменился, — почему-то прошептала я, словно боялась, что нас услышат, и заранее опасаясь реакции моего собеседника.

Но реакцией была лишь улыбка и задумчивое:

— Ты слишком сильно влияешь на это место и эту реальность.

После чего, сделав глоток, поднял бокал, просматривая напиток на свет, и произнес:

— Кстати, странно.

— Что именно?

Я вновь огляделась и поразилась тому, что весь замок замер столь же настороженно, как и я, он, кажется, действительно реагировал на мои эмоции, причем все сильнее.

— То, — мужчина вновь сделал глоток вина, — что бутылки в тот вечер не было. Странное несоблюдение традиций, крайне несвойственное эльфам. Что касается этого вина, — мне отсалютовали бокалом, — каждый год ректор столичной Академии магических искусств торжественно передает ректору Некроса специально приобретенную бутыль шафранно-мускатного из личной королевской винокурни. Вкуснейшее вино, кстати.

Глянув на свой бокал, пожала плечами и пригубила вино. Оно действительно оказалось вкусным, даже слишком. Сладкое, но не приторное, немного тягучее, с легким мускатным привкусом и оттенком аромата алой розы, которая пахнет малиной.

И каким-то образом я допила вино до конца. Искренне удивилась этому, заглянула на донышко, потом перевернула бокал, но все, что из него вытекло, — пара жалких капель.

— Странно, я вроде всего один глоток сделала, — сообщила своему эльфийского вида собеседнику.

Он посмотрел на меня, затем на свой совершенно полный бокал, задумчиво пригубил, причем именно пригубил, вино практически все в бокале осталось, и поинтересовался:

— Еще?

— Нет, спасибо, — ответила, возвращая бокал, — оно у вас какое-то неправильное и стремительно заканчивающееся. Страшно пить.

Эльф номер два рассмеялся и медленно, по глотку, попивая собственное вино, отправился, похоже, налить мне еще. И вдруг остановился. Резко, словно натолкнулся на какую-то преграду. Замер на миг, а затем очень медленно повернулся ко мне.

В смысле, к эльфийке.

Я осталась стоять тут, во втором зале, глядя, как там, в бальном зале, среди призраков стою я. В смысле, эльфийка в изумрудном. С ярко-изумрудными глазами. И локонами, имевшими совершенно золотой цвет и блеск. И губами. Немного распухшими. Прокушенными до крови. Так, что след от стекшей алой жидкости застыл на ее подбородке.

И она, эта эльфийка, казалась реальной. Абсолютно реальной.

— Стой на месте, — раздался совершенно спокойный голос эльфа, бросившего быстрый взгляд на меня.

Я поняла, что приказ был адресован мне. Я и стояла, отчетливо ощущая, как под ногами дрожит земля. А та, что явилась из-за Грани, вдруг произнесла на древнем языке Хешисаи:

— Ты — человек!

Эльф молча кивнул.

Но непонятно как обретший полное воплощение призрак, вдруг задумался и выдал прямо противоположное прежнему заявлению:

— Ты — не человек!

Эльф на миг призадумался, но затем тоже кивнул. Я так понимаю, он сейчас был готов соглашаться с любым ее заявлением — совершенно верная тактика при общении с неадекватными мертвыми. С адекватными мертвыми, в принципе, тоже.

Очень последовательная в своих заявлениях эльфийка вдруг простонала:

— Ты не должен был пить его!

Мы с эльфом переглянулись. Он немного нахмурился, видимо пытаясь придумать достойный ответ, ну, помимо согласного кивания головой. Но ответ явно не придумывался, вместо него был задан вопрос:

— Почему?

Мне вот тоже было интересно.

Эльфийка распахнула свои громадные глазищи и прошептала, как само собой разумеющееся, слова, которые черными дымчатыми клубами тумана расползлись по замку:

— Я не люблю тебя!

Она сказала это так, словно признание далось ей очень тяжело! Как будто эти слова она вырвала с кровью из самой души. Даже мне за нее как-то больно стало, а вот некромант под личиной эльфа отреагировал совершенно спокойно и даже насмешливо:

— Не может быть! — немного пафосно произнес он.

Опешивший оживший призрак удивленно ответил:

— Но это правда…

И тогда мужчина учтиво сообщил:

— Рад. Искренне рад. Знаете, ничем не хочу вас обидеть, но должен сознаться, я вас как-то тоже не особо люблю… И, будем откровенны, в целом никогда не любил восставших мертвых.

На лице неясно как получившей полное воплощение эльфийки отразилось искреннее непонимание, затем изумление, а завершилось все откровенным недоумением. И я уже подумала было, что эльфийка осознала слова про «восставших мертвых», но нет — она, недоверчиво глядя на эльфа и подступая все ближе, потрясенно спросила:

— Нет?!

— Нет, — абсолютно спокойно ответил ей эльф. И затем приказал мне: — Стой на месте!

Я сама не поняла как, но, оказывается, уже собиралась шагнуть туда, в первый зал, где больше не танцевали призраки. И, осознав свой порыв, поняла почему — тьма отовсюду потоками стекалась к этой восставшей эльфийке… Меня просто по инерции потянуло.

— Оставайся там, пожалуйста, — заметно напряженно произнес эльф, который совсем не эльф.

Я осталась. А затем и мягко отступила, ощутив, как пошатнулся весь мир. Или замок?! Я огляделась, закружившись на месте, и поняла, что потолок здесь словно из звезд, серебристых звезд. Они сияли, мерцали, манили сквозь стекло, закрепленное расписными рамами, они пронизывали лучами весь зал и откликались на любое движение моих пальцев.

— Не… — начал было мой собеседник.

И вдруг оказался за моей спиной, крепко прижав к своей груди, чтобы, удерживая мою правую ладонь, не позволяя касаться серебристого сияния, тихо спросить:

— Каким образом ты попала на бал?

Вопрос был задан так спокойно, даже немного лениво, но привкус напряжения ощущался отчетливо.

— Меня перенесло сердце Некроса, — ответила, продолжая смотреть на звезды.

Они становились все ярче.

— Ясно, — выдохнул эльф за моей спиной.

И это был вздох облегчения. Обернувшись, удивленно взглянула на него и спросила:

— Что-то не так?

Вместо ответа маг захлопнул дверь в соседний зал, и в эту дверь практически сразу ударило что-то мощное. Я испуганно вздрогнула… и увидела, как по стенам зазмеились огромные, осыпающиеся тленом по краям трещины. В следующее мгновение эльф развернул меня к себе и насмешливо поинтересовался:

— Вам доводилось танцевать в разрушающемся замке?

— Нет, — прошептала я, осознавая, что здесь сейчас все начнет рушиться.

— Есть опасения, — мужчина загадочно улыбнулся, — придется испытать это сомнительное удовольствие.

И, подхватив меня на руки, поднял, игнорируя мой возмущенный вскрик, а затем, прижимая к своей груди, под заигравшую вновь мелодию, закружил по залу.

Мне было страшно лишь первые несколько секунд, когда, казалось, маг все так же движется по полу, распадающемуся на огромные, срывающиеся в разверзшуюся под нашими ногами пропасть куски, но, присмотревшись к нашему отражению в многочисленных разрушающихся зеркалах, поняла очевидное:

— Вы летаете! — воскликнула я.

— Левитирую, — насмешливо поправил маг и поставил меня на ноги.

Прямо на воздух, который под подошвой моих туфелек почему-то стал опорой, незримой, но вполне ощутимой. Зеленоватый отсвет в глазах эльфа недвусмысленно намекнул на магическую причину данной аномалии.

В этот момент с оглушительным треском и грохотом с потолка рухнул фрагмент собственно потолка, и рухнул бы на нас, если бы маг не закружил меня в танце, увлекая за собой в сторону. И снова в сторону, избегая столкновения с еще одним падающим куском замка, и еще…

Мы кружились в танце, одном… втором… третьем, под оглушительную музыку, среди осколков рассыпающейся иллюзии, что рушилась как карточный домик, разбивалась, словно хрустальный шар, исчезала, словно марево миража.

Упоительное чувство легкого безумия на фоне невероятного зрелища преследующего нас разрушения, в атмосфере всплеснувшегося Хаоса. Мы танцевали, минуя зал за залом, уходя от тлена, избегая падения в Бездну, кружась на самом краю пропасти, срываясь в полет, едва опасность подкрадывалась слишком близко.

В какой-то момент замок все же сложился карточным домиком, взметнув облака пыли и исчезнув, и под нашими ногами остался лишь лес, прекрасный в своей золотой стадии умирания, величественный в своем молчании, пугающий размеренным, свойственным только нежити передвижением между деревьями…

Так было лишь краткий миг.

Миг, в который замерло мое сердце…

Но новый поворот, и, утонувшая в неистовом вихре наших движений, я заметила, как на востоке, на фоне пробившегося сквозь облака яркого солнечного лучика, начинают зеленеть деревья. Все сильнее и сильнее, по мере того как мы с моим невероятным партнером ускорялись, и вот уже шумит зеленой листвой Великий лес, шумит река вдалеке, стоит туман над деревьями и взлетают испуганной стаей птицы. Живые птицы!

— О, зачарованный артефакт… — невольно вырвалось у меня детское, распространенное еще в артефакторской школе ругательство.

— Да, забавно, — насмешливо-саркастично, но, по-моему, тоже крайне удивленно произнес тот, с кем я только что танцевала.

Он остановился, крепко обнимая меня за талию и с силой прижав к себе. Я не находила в этом ничего возмутительного, отчетливо понимая: все, что меня удерживает от падения вниз, — это сила крепко обнимающего меня мага. Потому что способностями и навыками левитирования обладал он, а не я. Что странно, вообще-то редкие некроманты могли летать утром, ночь — время нашей силы.

А потом наступил рассвет.

Он окружил светом, льющимся сквозь стремительно спадающие с нас облики, просвечивая насквозь мое несуществующее платье, окружая ореолом солнечного сияния…

И я с интересом посмотрела на держащего меня в объятиях мужчину, ожидая, когда с него спадет маска, но маг… иронично-насмешливо улыбнулся и, склонившись к моим губам, прошептал:

— Кодекс ежегодного зимнего аранийского всенекроманского бала-маскарада…

Поцелуй был сладким… Нежным, как дуновение ветерка. Опьяняющим, как то самое королевское вино… Изумительным, как цветение ночного лотоса над зачарованными озерами… Восхитительным, как полет бабочки… Упоительным, как танец в разрушающемся замке…

— Спасибо за эту прекрасную ночь. Не открывай глаза.

Я не послушалась, распахнула ресницы, но все, что увидела, — истаивающий призрак эльфа, сотворившего великолепную ночь ежегодного аранийского бала…

А в следующее мгновение поняла, что солнечный свет и от меня оставляет лишь воспоминание! Невероятное, удивительное, сказочное воспоминание об этой волшебной ночи…

Назад: Глава седьмая С привкусом боли

Дальше: Глава девятая Вежливый Эдвин

Глава восьмая Ежегодный всенекромантский бал-маскарад

Глава восьмая
Ежегодный всенекромантский бал-маскарад