33

Ордер на обыск квартиры Фредерика Муане был получен немедленно. По словам представителя генеральной дирекции «Air France», с компанией «Эстерия» действительно была назначена встреча, однако Фредерик Муане на нее не явился. Он также не вселился в забронированный им номер отеля и не отвечал по мобильному телефону. Со вчерашнего вечера, а именно с 21 часа, он просто-напросто исчез.

В квартире молодого главы фирмы возле компьютера суетился специалист по вычислительной технике. Люси подошла к нему. Тот выглядел очень озадаченным. Со щелчком стянув латексные перчатки, он вернул на место центральный процессор.

– Нет жесткого диска. Он вырван. Эту машину невозможно заставить говорить.

Люси незаметно зевнула.

– А защитных копий тоже нет? На флешках или дивиди?

Эксперт смущенно принялся открывать ящики:

– Видите, все утащили. Посмотрю, вдруг у интернет-провайдера можно получить его имейлы. В любом случае с теми, которые он еще не прочел и которые, следовательно, пока находятся на SMТP- сервере, проблем не будет. Но, похоже, мы немного опоздали.

Подошел капитан Кашмарек. Он всю ночь не мог уснуть и читал досье Профессора.

– По словам нашего специалиста по замкáм, дверь была взломана, – сообщил он, энергично потирая щеки ладонями. – Работа чистая и незаметная. Профессионал.

– По всей видимости, это сделал человек, который пытался убить Манон, – сказала Люси. – Он должен был вернуться сюда, чтобы скрыть следы своего присутствия, прежде чем заняться сестрой. Зачем? Что мог скрывать Фредерик Муане?

Кашмарек поморщился. Специалист из криминалистической лаборатории снимал отпечатки пальцев возле компьютера, другие полицейские обыскивали ящики и шкафы.

– В наших же интересах разобраться с этим дерьмом, пока на нас не набросилось начальство. Эта история у них уже в зубах навязла.

– Если бы Тюрен не облажался, потеряв Манон, нас бы здесь не было. Надеюсь, вы доложили об этом инциденте в Париж?

– Пока нет.

– Но почему? Он совершил грубую ошибку! Он отвечал за Манон!

Кашмарек сурово посмотрел на Люси:

– Не лезь в это дело, ладно?

Люси не моргнув глазом выдержала его взгляд:

– Вроде у парижанина есть связи, верно?

– Не забывай, что разговариваешь со старшим по званию, так что лучше попридержи язык!

И Кашмарек тут же сменил тему. Он это умел.

– Ладно! Давайте-ка не будем терять время и сосредоточимся на расследовании! Итак, что мы имеем? Primo, парень, возможно, тот же самый, что совершил псевдоограбление три года назад. Теперь он проникает к брату и вторично пытается задушить сестру, от которой и след простыл. Secundo, брат – лжец, манипулятор, скрывает важнейшую для нашего расследования информацию. Тоже недоступен. И tertio, вишенка на торте, псих, который скармливает ракушки своим жертвам, вернулся к нам после четырех лет спячки.

Загибая пальцы, Кашмарек принялся перечислять:

– Душитель, брат, Профессор. Да, не забудем еще сестру. Испарившуюся. И кто же получил выигрыш по ставке на эту фантастическую четверку? Я, великолепный и пламенный капитан криминальной полиции Лилля!

– Даже если нам кажется, что дело чересчур путаное, я убеждена, что все внезапно разрешится. Уже слишком… накипело.

– Ты мне будешь говорить! Вот жахнет нам прямо в морду, да-да! Если брат и Манон окончательно исчезли, мы возвращаемся к тому, с чего начали. И нам всем дадут пинка под зад.

В дверях возник майор Грё с телефоном в руке. Позади него по коридору сновали полицейские в форме.

– У меня есть для вас два важных сообщения! – Он протиснулся между Люси и капитаном. – Первое: в квартирах, где идет ремонт, обнаружили четыре зубила. Одно из них, похоже, соответствует описанию, данному палеонтологом. Приблизительно три сантиметра в ширину, край точно совпадает со следом на куске аммонита. Сейчас его привезут в лабораторию, чтобы сличить зазубрины.

От этой новости Люси онемела. Прежде чем высказать свои соображения, Кашмарек принялся мерить шагами помещение:

– На долю секунды представим, именно представим, что Фредерик Муане – это Профессор. Как бы он мог тогда убить свою сестру Карину, если находился в Штатах вместе с Манон? Мы еще раз проверили, все его алиби неопровержимы, включая те, что касаются остальных жертв Профессора. Физически это не мог быть он! Но забудем о законах физики и вообразим, что он в десять раз лучше Дэвида Копперфильда. Для чего ему возвращаться через четыре года, убивать старую садистку и похищать собственную сестру, зная, что это неизбежно привлечет к нему внимание? Для чего похищать сестру, которую он пытается защитить, вынуждая ее посещать занятия по стрельбе или самообороне? В этом нет абсолютно никакого смысла!

Люси щелкнула пальцами:

– Или же кто-то другой, возможно, хотел перевести стрелки на Фредерика Муане…

– Кто?

– Сам Профессор, который пытается нам что-то показать. Что-то, что третий негодяй, псевдограбитель, любой ценой хочет скрыть. Вспомним, что Профессор похитил Манон, что он мог бы убить ее, однако не причинил ей зла, не совершил над ней насилия. А сегодня он направляет ее в Базель, по следу, который с самого начала скрывает брат. Профессор, грабитель и брат связаны каким-то… отсутствующим звеном. А отсутствующее звено это – память Манон. Другого объяснения я не вижу.

Не отвечая, Кашмарек оперся о стул. Грё покашлял. Капитан кивнул ему, предлагая продолжать.

– Другая информация получена нами от графолога, который анализировал десятичные знаки числа «пи» в доме с привидениями в Эме. Вообще-то, невразумительная штука, но она может совпадать с тем, что вы говорите. Во всяком случае, насколько я понял. – Кашмарек глубоко вздохнул. – Ну давай, что там у тебя?

Майор вынул из кармана документ:

– На стенах было выведено две тысячи четыреста четыре десятичных знака числа «пи». Кстати, две тысячи четыреста четыре – это 24.04, дата смерти Дюбрей. Но перейдем к деталям. Поначалу графолог сообщил, что мы имеем дело с левшой, помните?

– Точно…

– Однако впоследствии он обнаружил серии цифр, написанных правой рукой. Этот феномен, если быть точным, повторяется девять раз, в разных, удаленных одно от другого, местах. И всегда это шесть-семь последовательных цифр…

Люси и капитан удивленно переглянулись и одновременно задали один и тот же вопрос:

– И что?

– Был проведен эксперимент. Обмакнув кисть идентичного размера в краску, можно написать именно шесть или семь цифр, прежде чем придется снова окунуть кисть в банку. Теперь графолог уверен на сто процентов, что на самом деле этот человек – правша или амбидекстр. Цифры, выведенные правой рукой, выглядят более естественно. Он считает, что Профессор несколько раз забывал писать левой рукой и замечал это, только когда снова обмакивал кисть.

Люси отбросила волосы назад и предположила:

– Выходит… Профессор хотел, чтобы его приняли за левшу. То есть снова хотел подвести нас к Фредерику Муане!

Она уже не могла остановиться.

– Я могу даже предположить, что он способен на еще большую хитрость, – добавила она. – А что, если вообразить, что Профессор пришел и подбросил сюда зубило, чтобы мы получили еще одну улику против Муане?

– Как ты это себе представляешь? Он стащил зубило, выломал окаменелость и положил его на место? – перебил ее Кашмарек. – Да еще догадался, что наш палеонтолог направит нас по этому следу? Ну хватит, Энебель! Будь последовательной!

Люси нервно теребила белокурую прядь.

– У меня есть еще предположение и почище… А что, если это Профессор «заставил» Манон посещать занятия? И это он управлял ее органайзером, чтобы она смогла защититься от грабителя и добраться до правды?

– Да ты бредишь!

– Однако такая гипотеза имеет право на существование. Возможно, он входит в контакт с Манон, когда ему заблагорассудится. Достаточно того, что его фотография есть в ее органайзере. И даже… Если он имел доступ к аппарату, сейчас он уже мог стереть ее… Он наверняка испытывает потребность поговорить с нами. Чтобы оказаться на виду, чтобы блистать. Или показать нам, до какой степени мы глупы. Нам уже приходилось распутывать сложные дела, но должна сказать, это заслуживает «Золотой пальмовой ветви».

Ее мобильник начал вибрировать. Незнакомый номер. Люси извинилась и ушла вглубь комнаты.

На другом конце линии женский голос:

– Главное, не называйте меня по имени и отвечайте только «да» или «нет». Вас действительно зовут Люси Энебель?

– Да.

Молчание. Потом:

– Вы одна?

– Нет.

– Останьтесь одна. Малейшее ухищрение с вашей стороны, и я разъединюсь. У вас десять секунд. Вперед!

– Подождите…

Люси знаком дала понять капитану, что это личный звонок, и вышла на улицу.

– Манон! Скажите, что у вас все в порядке!

– Все в порядке. Вы обещали помогать мне, вы ведь помните?

– Да, помню.

Скрежет металла, приглушенный двухтактный звук, чего-то тяжелого, разрезавшего воздух. Никакого сомнения – Манон в поезде.

– Я записала у себя в органайзере, что могу доверять вам. Скажите, что я не ошибаюсь. Скажите.

– Вы не ошибаетесь.

– Можете записывать? – спросила Манон.

– Секундочку…

– Быстрее!

Люси вытащила из кармана куртки блокнот. Ее била мелкая дрожь.

– Я… Я вас слушаю.

– Отлично. Будьте внимательны, потому что повторять я не буду. Вы сейчас отправитесь в деревню, которая называется Трегастель, это на северном побережье Бретани. Там вы пойдете к пляжу и найдете гигантскую скалу в форме черепа. Она выдается далеко в море, добраться до нее можно по другим скалам. Дойти надо до самого края. Один совет: обувь не должна скользить. Вы…

– Дайте записать!

– Быстрее! Быстрее!

– Бретань… Трегастель… Пляж… Скала в форме черепа… Записала.

– Из Лилля с хорошей скоростью вам ехать часов семь. Найдите какой-нибудь предлог для своего начальства и отправляйтесь в Бретань. Ждите меня там в двадцать часов. У меня есть ваша фотография, я хочу видеть только вас, и никого больше. Если замечу, что вы приехали не одна или что за вами следят, тут же уничтожу новые сведения, которые я собрала, и все пропадет. Я понятно объяснила?

– Но почему одна? Мои коллеги могли бы помочь вам!

Манон перешла на шепот:

– Нет! Я не хочу, чтобы мне мешали действовать. И чтобы задавали вопросы. Я хочу получить шкуру Профессора. Хочу убить его собственными руками.

– Вы отдаете себе отчет в том, о чем просите? Я не могу!

– Двадцать часов. Не опаздывайте. Если вы пропустите нашу встречу или если я пойму, что вы хотите меня обмануть, я отправлюсь туда одна… В преисподнюю…

– Не делайте этого! Это будет самоубийством!

– Тогда присоединяйтесь ко мне. Мое будущее, моя жизнь зависят от вас. От вас одной. И привезите мне мою «беретту», я знаю, что она в полиции, – это записано у меня в органайзере. Не забудьте ее.

В трубке раздались гудки.

Люси почувствовала спазмы в желудке. «Боже мой, Манон, на что ты меня толкаешь?» – подумала она, растирая ноющие виски.

Чтобы помочь Манон, ей придется действовать вопреки своим убеждениям. Солгать начальству. Обмануть дочек.

Люси обернулась и увидела стоящего в дверях Кашмарека. Он с озабоченным видом подошел к ней, держа в зубах сигарету.

– Похоже, тебе нехорошо. Ты белая как мел. Дурные новости?

Люси не успела подумать и сказала первое, что пришло в голову:

– Это… по поводу моей матери… Она… в больнице. Попала в аварию…

– Вот напасть! Что-то серьезное?

Люси чуть не плакала. Нет необходимости что-то разыгрывать, ее поведение ей самой кажется мерзким.

– Врачи пока не знают… – Она вынула носовой платок и приложила к глазам. – Я должна ехать в Дюнкерк… Немедленно…

Кашмарек положил руку ей на плечо:

– Для меня это не лучший момент, знаешь?

Он встряхнул ее, как бы призывая собраться. Он редко видел Люси в таком состоянии.

– Спасибо, капитан.

– Держи меня в курсе. И воспользуйся визитом в больницу, чтобы подлечить свою чертову голень.

Люси кивнула и, слегка прихрамывая, поспешно удалилась.

Что она сделала? Какую грань преступила? Ведь она давала присягу как лейтенант судебной полиции, призванный бороться с преступностью!

А если все плохо кончится? Если прольется кровь? Правосудие настигнет ее. Тогда только тюрьма.

Мчась на стареньком «форде» по улицам Лилля, она пыталась убедить себя, что сделала правильный выбор. Надо забрать близнецов из детского сада, отвезти их к матери в Дюнкерк, а потом стремглав лететь к изрезанным берегам Бретани. Снова покинуть малышек.

Когда же она наконец станет воспитывать их как «нормальная» мать? Эта работа когда-нибудь доконает и ее тоже. Как до этого уже разрушила столько семей. Люси рисковала своим местом, карьерой, может быть, даже жизнью. Но Манон доверяла ей. Не говоря уже о том, что она сама обещала…

Манон, дочери… Дочери, Манон…

Она резко затормозила на красном сигнале светофора, в последний момент чудом избежав столкновения.

Завтра у нее день рождения. Тридцать три года. Где она будет праздновать? В каком гнусном месте?

Слишком поздно. Решение принято. Теперь надо идти до конца. В неизвестном и, несомненно, опасном направлении.

«Преисподняя», – прошептала Манон.

Люси включила радио на полную громкость и попыталась не думать больше о последствиях своего поступка.

Во всяком случае, сперва надо отвезти малышек к бабушке.

Они единственные способны заставить ее бросить все.