Глава 5
Проблема возникла не сразу.
Они стояли на территории, контролируемой Объединенным патриотическим фронтом, а значит, были в безопасности. Приглядывать приходилось только за торговцами и фермерами. Мыш вместе с солдатами его взвода отпускал шуточки, глядя на большие старые баржи, пробирающиеся по каналу К, и понятия не имел, что ждет впереди.
Баржи были огромные, бронированные и ржавые. Они заполнили весь канал. Паутина веревок тянулась от них на берег, где толпы людей налегали на эти веревки, таща баржи вперед.
У некоторых были мулы, но чаще всего за веревки тянули люди – худые, с грязными тусклыми волосами, со шрамами на коже, белые, черные, смуглые, с исхлестанными спинами, измученные работой.
Крики мулов и стоны людей эхом отдавались среди высоких стен. Вонь, исходящая от пленников, была почти невыносимой. Мыш отступил назад, когда они проходили мимо.
Первую баржу украшали зеленые логотипы и метка «Лоусон и Карлсон». А вторая…
– Она что, китайская? – спросил Мыш.
На борту баржи красовался огромный старый логотип с буквами, точно такими же, какие были на упаковках лекарств доктора Мафуза.
– Ну да, – посмотрел на баржу Пузан и продолжил встряхивать бутылку с кислотой. Вылил немножко, и деревянный настил задымился и зашипел, – оттуда их много приходит… и все товары наши. – Он указал на длинный ряд логотипов на бортах: – «Лоусон и Карлсон»… эти из Приморского Бостона. «ДжиЕ»… не знаю откуда. «Стоун-Аликсин», кажется, из Европы. «Патель Глобал» – тоже из Бостона.
– Я думал, что вожди… – Мыш помолчал, подбирая слова. – Я думал, мы всех китайцев вышибли отсюда.
– Только миротворцев. Если их торговцы продают нам боеприпасы, мы даем им доступ к мусору, как и всем остальным. Если они больше не пытаются захватить нас или научить демократии или еще какой хрени, они могут брать столько мрамора, стали и меди, сколько хотят.
Мыш нахмурился, раздумывая. Вспомнил Малю, которую все называли ошметком. А здесь все с радостью покупают боеприпасы у тех людей, которые ее бросили. Вся эта патриотическая болтовня, дескать, мы выгоним китайцев из страны, вернем себе свою родину… а теперь торгуем с китайскими компаниями? Они убивают детей китайских миротворцев, но при этом берут у Китая патроны?
Раздался громкий свист.
Мыш оглянулся, пытаясь понять, откуда идет этот звук.
У него за спиной взорвалась баржа. Осколки полетели во все стороны.
Взрыв швырнул Мыша и Пузана в стену. Гранитная крошка посыпалась с крыши здания и застучала по железу баржи. Крошка попала и на Мыша, порезав его в нескольких местах. Большой гранитный обломок пролетел мимо, расколотил деревянный настил и рухнул в воду канала. Мыш тупо уставился на дыру в настиле.
Где Пузан?
И снова свист. Взорвалась вторая баржа. Она перевернулась, увлекая за собой в воду мулов и рабочих. Послышались крики, многократно усиленные стенами.
Вокруг царил хаос. Кто-то бежал, кто-то нырял в воду, кто-то вылезал из нее. Все пытались уйти из опасной зоны. Рабочие падали в воду, запутавшись в веревках. У Мыша в ушах звенело от взрывов. Крики казались ужасно далекими. Кажется, он оглох. Еще один взрыв, что-то упало в канал, подняв тучи брызг.
Это же пушки девятьсот девяносто девятого калибра. Точно, оно. Такие есть у Армии Бога, а значит, это они стреляют. Мыш огляделся, ничего не понимая. Люди барахтались в воде и тонули.
Парни из его взвода махали ему из алькова в стене.
Укрытие.
Он бросился к ним, и тут пролетел еще один снаряд. Где-то вдалеке раздались винтовочные выстрелы. На деревянном настиле перед ним вдруг появились алые пятна. Мыш в панике ощупал себя, но руки и ноги были на месте. Откуда кровь?
Снаряд просвистел над головой, ударил по полузатопленной барже. Люди сжались, как будто шел дождь из огня, с которым ничего нельзя было поделать.
Мыш запаниковал, но Ван схватил его.
– Не смей убегать, Призрак! Держись со своим взводом, парень!
Мыш тупо кивнул, и еще один снаряд ударил в стену. Посыпался мусор.
Ошо разглядывал здания вокруг.
– Как они нас вычислили?
Пули зашлепали по воде канала. Ошо съежился за обломком гранита. Кричали животные и пленники, у Мыша звенело в ушах, пули уже стучали по стенам, как будто у Армии Бога хватило бы боеприпасов на целую вечность.
У мальчика были только мачете и бутылка кислоты. Он постарался спрятаться, когда выстрелы стали громче и посыпались осколки. Что-то задело его ухо, и кровь потекла по лицу.
Ему еще повезло. Пузан погиб. Когда сверху рухнула гранитная плита, толстяк стоял прямо под ней. Через секунду его не стало. Его просто размазало, а тело упало в воду.
Снова грохнула пушка. Мыш попытался сжаться еще сильнее.
Они не могли убежать или уплыть туда, откуда пришли, потому что Армия Бога обстреливала их и с той стороны тоже, так что им оставалось только прятаться среди огромных башен, ожидая, пока пушки обрушат стены им на головы.
Ошо встал и выстрелил вдоль канала из винтовки. Наверное, его защитил Глаз Норн, потому в него не попала ни одна пуля. Вскоре он снова сидел рядом с Мышом.
– У них есть корректировщик огня, – выдохнул мужчина, – если мы найдем и пристрелим его, станет легче, – он указал на здание на другой стороне канала, – потому что туда они не стреляют.
Пак оглядел это здание:
– Думаете, они там засели?
– Это единственное здание, в которое не попало ни одного снаряда.
Девятьсот девяносто девятая грохнула снова, так что все присели, но на этот раз снаряд угодил куда-то в другое место и даже не взорвался. Все расхохотались.
– Что, парень? – Ошо хлопнул Мыша по колену. – Готов задать им жару?
Мыш не мог выдавить ни слова. Он дрожал. По лицу парня текла кровь – его задело осколком, – и мальчик не понимал даже откуда.
Он понял, что Ошо смотрит на него. Попытался что-то сказать, но не смог. Боец почему-то улыбался.
Сержант наклонился к нему:
– Хочу тебе кое-что сказать, парень. Живым никто из нас не уйдет. Понял? Мы просто идем на смерть. Так что не беспокойся о своей жизни так уж сильно, – он похлопал Мыша по ноге и ухмыльнулся, – и вообще не принимай это всерьез. Мы – пушечное мясо.
Мыш закрыл глаза и хотел заплакать, но Пак дернул его за руку.
– Пошли, парень! Пора тебе заработать вертикальные полосы!
Ошо указал на здание на другой стороне канала.
– Валите туда и найдите корректировщика. Отведите от нас пушку, и тогда у нас появится шанс. Умереть не сегодня, в смысле. Нужно что-то сделать с этой пушкой, иначе мы все умрем. – Он хлопнул Мыша по спине: – Вперед, половинка! В атаку!
С этими словами он выпихнул Мыша в канал, прямо под пули. Мыш рухнул в воду и вынырнул, отплевываясь и понятия не имея, что делать.
Может быть, уплыть отсюда? Сбежать? Тут рядом с ним упал в воду Пак.
– Вперед, салага! – закричал он и поплыл поперек канала.
Все чувства Мыша обострились. Ему казалось, он смотрит в двадцати направлениях одновременно. Армия Бога ниже по течению. Выстрелы. Мусор дрейфует по каналу. Мулы в воде, кое-как плывут, натыкаются друг на друга, пытаются вылезти, но упряжь тянет их ко дну.
Они не видели, как подходит враг. Никто не заметил. Только что они стояли в карауле, приглядывая, как рабочие тащат мусор вниз по каналу – проволока, мрамор, трубы, балки должны доехать до места и обеспечить им новые боеприпасы, – а через секунду несчастным уже пришлось сражаться за жизнь.
Мыш поплыл через канал.
У Пака был АК, который он старался держать над головой и поэтому плыл медленно, но мужчина тоже переплыл, и они залезли в здание через разбитое окно и поплыли по затопленным, заболоченным комнатам, разыскивая лестницу, которая вывела бы их наверх. Здесь было жарко, вода казалась густой от ила, крыша виднелась всего в паре футов над их головами, но этого было вполне достаточно.
– Вот! – прошептал Пак. Они прохлюпали по лестнице, пытаясь держаться как можно тише и обходя мусор и туши животных, валяющиеся тут неизвестно сколько времени.
Во все стороны разбежались еноты, побежали вверх по лестницам. Пак прижал Мыша к себе, когда они добрались до первого сухого этажа.
– Они должны быть на южной стороне, – сказал он. – На нас смотрят. Кажется, я видел какие-то тени, этажей на пять выше. Давай тихо, понял?
Мыш кивнул, держа в левой руке бутылку с кислотой, а в правой мачете.
Они прокрались вверх по лестнице. За стеной просвистел еще один снаряд. Мыш смутно порадовался, что он здесь, внутри, но потом они добрались до нужного этажа, и разверзся ад.
Они бы застали парней из Армии Бога врасплох, если бы не спугнули енотов, которые разбежались по всему зданию, как тараканы. Враги оказались прямо перед ними – трое солдат смотрели из окна, направляя вражескую артиллерию.
Грохнул еще один снаряд, и они все радостно завопили – и тут еноты бросились им под ноги.
Парни развернулись, хватая винтовки. Пак рванулся вперед, стреляя и вопя. Он убил одного. Мыш успел заметить удивление в карих глазах, когда голова мальчика дернулась назад, и тот выпал из окна.
Еще один получил пулю в ногу, но стрелять не прекратил. Мыш подбежал к нему с бутылкой, облил его кислотой, как его учили, прямо в лицо, вверх, вниз, по всему телу, и кислота задымилась, сжигая лицо, но и с горящим лицом он продолжал стрелять.
Мыш упал на пол, потому что пули летали везде. Рядом рухнул Пак, залитый кровью, и его глаза тоже были удивленные.
Мыш попытался оценить ситуацию. Божий мальчик с сожженным кислотой лицом катался по полу и кричал, один выпал из окна, как будто вдруг научился летать, Пак лежал рядом с ним с раздробленной челюстью.
И был еще один. Радист. Он просто стоял и смотрел.
Мыш с радистом посмотрели друг на друга, и радист взялся за винтовку, а Мыш схватил автомат Пака, но не смог сорвать его с плеча. Застучали пули, расщепляя бетон. Мыш попытался прицелиться и спустил курок.
На груди у радиста расцвело красное пятно. На стену выплеснулась кровь. Он осел на пол, и вдруг все стихло, только трещала рация, требуя координат.
Мыш долго смотрел на человека, в которого он выстрелил. Из раны на груди текла кровь. Глаза его был устремлены на Мыша, и Мыш не мог сказать, умер ли он уже или нет. Кажется, он дышал. Мыш не знал, что делать дальше. Выстрелить еще раз он, наверное, не сможет.
Мыш задрожал. Он жив. Пак мертв. Трое других мертвы. А он жив. Норны, он жив! Он встал, трясясь всем телом, накачанный адреналином. Ощупал себя, ища раны.
Солдаты Армии Бога говорили, что пули проходят мимо них. Потому что они благословенны. Пули должны пролетать мимо, потому что генерал дал добро своим людям. У них были амулеты, отводящие пули. Мыш увидел на телах маленькие алюминиевые диски с пометками священников. Все-таки божьи мальчики были мертвы, а он жив.
Мыш подошел к окну. Сверху сражение походило на муравейник. Куча муравьев ползает туда-сюда без дела.
Рация затрещала:
– Куда стрелять дальше?
Мыш смотрел на улицу. Он должен убежать. Вот его шанс. Парень может убежать.
Он в сердце Затонувших городов. Прямо на линии фронта. Мыш носит на щеке знак одной из армий. Если он попытается бежать, Объединенный фронт схватит его, если он зайдет на территорию Армии Бога или Ополчения свободы, его немедленно пристрелят. Он теперь тоже отродье войны. Солдатик. С меткой на щеке и новым именем.
– Куда стрелять дальше? – спросила рация снова.
Он посмотрел вниз. Где-то там был Ошо.
«Хочешь секрет? Ты уже мертв. Не думай об этом больше».
Призрак взял рацию и нажал на кнопку.
– На сто ярдов назад.
– Что?
– На сто ярдов назад. Вы промахнулись.
Грохнула пушка.
Снаряд упал за солдатами Армии Бога. Призрак посмотрел, как носятся туда-сюда эти ублюдки, и ему стало весело, когда он повел пушку по улице, преследуя их.
Это продлилось недолго, но мальчику хватило. Вскоре Призрак-Мыш увидел, что божьи мальчики возвращаются, и понял, что пора уходить. Примерно так он когда-то издевался над братом. Некоторое время можно было делать что угодно, но потом он выходил из себя, и надо было убираться. Когда взвод божьих мальчиков поплыл через канал, пришло время уйти.
Призрак осмотрел комнату. Кажется, они провели тут какое-то время. Наверное, несколько дней планировали атаку. Он взял винтовку своего мертвого врага. Патроны…
Все Мышу не унести. Он посмотрел на боеприпасы, пытаясь понять, какие из них предназначены для какого оружия. Полная каша. Сорвал с одного из мальчиков патронташ, взял у другого пару магазинов, завернул в рубашку. Пора.
Ему хотелось задержаться, попробовать унести все. В порыве вдохновения Призрак схватил оставшееся оружие и выкинул из окна. И патроны, которые не смог взять, и рация – все отправилось в окно.
И только потом парень убежал. Он спустился на два этажа, и на этот раз еноты спасли его – они побежали вверх по лестнице от божьих мальчиков, и Призрак успел спрятаться. Он пробирался вниз по заброшенным коридорам, среди мышей, крыс и енотов, пытался запомнить расположение комнат, спустился по другой лестнице и наконец оказался в воде и поплыл обратно к Псам.
Мыш мог просто плыть вперед, но он притаился в канале и выглянул наружу, осматривая набережную.
Везде были вооруженные солдаты, но теперь у него тоже было оружие, а значит, расстановка сил изменилась. Парню приходилось охотиться на лягушек, змей и раков, а если уж божьи мальчики не змеи, то непонятно, кто вообще. Поэтому он оглядывал канал и здания вокруг него, высматривая снайперов и малейшие признаки движения. А потом увидел, как бежит взвод, то и дело отстреливаясь, и Ван заметил его. Тогда Призрак вынырнул и поплыл вперед, зная, что его прикроют.
Мыш вылез из воды мокрый, с трофейной винтовкой и полными карманами патронов. Кто знает, в кого они попадут, но их точно больше нет у Армии Бога.
Пушка снова загрохотала, но они были уже вне зоны досягаемости.
Ошо взглянул на него:
– Где Пак?
Призрак показал на здание.
– Мертв?
– Да. Ему попали в лицо.
– Тогда ты с Там-тамом и Аистом, – Ошо махнул рукой. – Эй, Аист! Пак погиб, бери Призрака.
С этими двоими он еще не работал. Один совсем мелкий, с косыми глазами ошметка и кривым носом – Там-там. Второй высокий, чернокожий, неуклюжий и довольно взрослый. Призраку это понравилось. Если он дожил до таких лет, может быть, не идиот. Не даст себя убить.
Аист посмотрел на него.
– Отлично сработано с пушкой, – помолчал, хищно глядя на винтовку в руках у мальчика, – и ружье ничего.
Призрак сжал свою винтовку, зная, что будет дальше.
– У Там-тама нет оружия, – сказал Аист.
– И что?
– Он старше тебя по званию.
Призрак смотрел на него. Он не моргнет. Не покажет страха. Он просто смотрел на Аиста.
– Если ему нужно ружье, пусть найдет, – сказал парень.
Аист выглядел так, как будто сейчас ударит его, но вместо этого мужчина улыбнулся и кивнул.
– Да. Так будет лучше.
