Глава 34

– Хартман, прекратите это дерьмо! Еще не поздно! – крикнул Фредди, который пробежал вперед несколько метров и резко остановился. Его практикант Лукас Кернер, следовавший по пятам, влетел в него сзади.

Из-за нестерпимой боли, которую Бену причиняли сломанный палец и обгоревшая голень, ему казалось, что уже очень даже поздно. Однако еще никогда он так не радовался криминальному репортеру с красным носом пьяницы. Хотя и не представлял, как Фредди отыскал его здесь.

– Пауль Фэрбер, Фредди с обожженным лицом! – крикнул Хартман. Его голос прозвучал отчасти презрительно, отчасти удивленно. – Тот, кто нам нужен! Фредди по собственному опыту знает, как болезненны ожоги. – Хартман звучно рассмеялся и поднял горелку. Появление Фредди и Лукаса его, похоже, не очень впечатлило. – Ты знал, что когда-то твой коллега был довольно популярным фотографом в сфере моды?

Нет, этого Бен не знал и спрашивал себя, какое это в данный момент имеет значение. Фредди задолго до Бена пришел в «Берлинский бульварный листок» и работал там криминальным репортером. Его появление здесь, в мастерской, вряд ли разрядит обстановку. Скорее наоборот. Фредди репортер до мозга костей, а Хартман руководитель комиссии по расследованию убийств, которого застукали за тем, что он пытает подозреваемого.

– Наш Фредди к тому же был женат, но любил иногда заглянуть в стриптиз-клуб, чтобы посмотреть, как девушки танцуют на столе. Однажды он увидел, как гость избивает на улице сотрудницу этого заведения, и пришел ей на помощь. Но, к сожалению, не рассчитал силы и зашел слишком далеко. Он почти убил парня и отправился за это в тюрьму. За то, что и там он продолжал лезть в чужие дела, несколько заключенных попытались его спалить. Когда он вышел на свободу, жена его бросила, ателье тоже накрылось. Кроме того, не было заказов. Все, что ему осталось, – пьянство, эта газетенка и уродливые фотографии, которые он сейчас делает и которыми ежедневно мешает нашей работе, повышая продажи газеты. Он такой же пропащий, как ты, Вайднер.

– Сейчас речь не обо мне, – отозвался Фредди. – Вы перешли черту. И можете потерять работу, Хартман. Что вы тогда будете делать? Сидеть на диване в квартире и решать кроссворды? Если, конечно, не получите пару лет за то, что сейчас творите с Вайднером.

Хартман зарычал. Он медлил с ответом.

– Отвалите, Фредди! Или вы не хотите, чтобы мы спасли жену и дочь вашего коллеги?

– Кто должен убить Николь, если предполагаемый убийца сидит здесь на стуле?

Хартман фыркнул. Его лицо покраснело.

– Не лезьте в это дело, исчезните и сделайте вид, что ничего не было.

– Я криминальный репортер. Вы же не думаете, что я откажусь от такого сюжета, – ядовито усмехнулся Фредди. Потом поднял висевший на шее фотоаппарат и сделал снимок Бена и Хартмана, который в левой руке держал горелку, а правой доставал из кобуры пистолет.

– А вот сейчас у нас действительно маленькая проблема, – огрызнулся Хартман и направил свой пистолет на Фредди.

Тот только рассмеялся. В этот момент Бену стало ясно, что Фредди Фэрбер такой же псих, как и Хартман. Видимо, таким становишься, когда судьба неожиданно раздирает в клочья жизнь, которую прежде любил.

– Что вы собираетесь делать, господин главный комиссар, или лучше сказать, бывший главный комиссар? Хотите всех нас здесь перестрелять? – поинтересовался Фредди.

Бен надеялся, что Фредди не просто слишком пьян, а знает, что делает, и может оценить последствия своих слов.

– Пока господин Вайднер не осужден, он считается невиновным, – подал писклявый голос Лукас.

Бен знал, что перед практикой Лукас начинал изучать юриспруденцию, но бросил учебу уже после первого семестра. Работа с ветреным криминальным репортером обещала быть более динамичной, чем бесконечные лекции и просиживание штанов в юридической библиотеке. Правда, Бен сомневался, что под разнообразием практикант представлял себе встречу с вооруженным пистолетом полицейским, загнанным в угол и не способным ясно мыслить. Но несмотря на свой молодой возраст, Лукас, похоже, понял, что ситуация выйдет из-под контроля, если кто-нибудь не обратится к голосу разума.

– Чего хочет этот умник? Лицо еще в прыщах, а уже позволяет себе говорить со взрослыми, – ухмыльнулся Хартман и больше не удостоил Лукаса вниманием. – Последний шанс, Фредди. Убирайтесь отсюда.

Во время всего разговора Фредди шаг за шагом медленно приближался к Хартману. Бен понимал, что Фредди слишком рискует.

– Слышали что-нибудь о правах человека? – спросил Фредди.

Хартман громогласно рассмеялся и прицелился Фредди в грудь. Пламя все еще с шипением выходило из горелки.

– А что с правами жертв убийств и правами детей, которым пришлось смотреть, как умирали их матери? Их жизнь пошла насмарку. То же самое грозит и вам обоим, если вы не уберетесь отсюда на счет пять.

Фредди помотал головой. Лукас посмотрел на него недоверчиво и испуганно. Его взгляд говорил о том, что он с удовольствием бы свалил. Фредди выпятил нижнюю губу, нахмурил брови и уставился на Хартмана:

– Мне жаль, но не получится, Хартман. Мы не сачкуем. Вы сейчас выдадите нам Вайднера, и мы отвезем его к вашей коллеге.

Хартман рассмеялся:

– Неужели вы считаете, что я доверю вам арестованного убийцу?

Пока Хартман говорил, Фредди вдруг снова нажал на спусковую кнопку затвора и сфотографировал Бена и Хартмана в режиме серийной съемки с многочисленными вспышками. Хартман вскинул руки, пытаясь закрыть лицо. Затем прогремел выстрел. Хартман пальнул в потолок. Оглушительный треск эхом отразился от стен. Фредди вздрогнул и перестал снимать. Лукас спрятался за большой стальной бочкой.

– Прекратить! – выкрикнул Хартман в наступившую тишину. – Немедленно отдай мне камеру или…

– Или что? – зло спросил Фредди, который снова выпрямился. – Мы сейчас уйдем. Как только окажемся снаружи, я разошлю эти фотографии во все крупные информагентства. Вы лишитесь работы, Хартман, и отправитесь за решетку. Если только не оставите Бена в покое. Тогда я отдам вам фотоаппарат.

Фредди повернулся к двери, и Лукас сделал то же самое.

Хартман, похоже, не знал, что ему делать.

– Подожди! – крикнул он наконец вслед Фредди. – Дай мне камеру, и я перестану. Всего этого никогда не было. Вайднер прищемил мизинец дверцей машины и обжег ногу о выхлопную трубу, согласен?

Фредди развернулся:

– Идет.

Он направился к Хартману, который уже сунул пистолет обратно за пояс. У Бена было недоброе предчувствие. Хартман не из тех, кто легко сдается.

Фредди остановился в метре от Хартмана и протянул комиссару камеру. Тот хотел схватить аппарат, но Фредди отдернул руку.

– Сначала освободите Бена.

Хартман вздохнул. Потом резко направил горелку на руку Фредди и нажал на рычаг. Фредди вскрикнул. Когда он дернулся назад, Хартман выхватил камеру из ослабившей хватку руки Фредди. Все произошло молниеносно. Бен не мог ничего сделать, только смотрел. Хартман положил фотоаппарат на верстак и вытащил карту памяти. Затем направил на нее огненную струю, моментально расплавив пластиковую деталь. За несколько секунд, которые потребовались на это Хартману, Фредди на удивление быстро собрался, подкрался сзади и набросился на комиссара. После короткой схватки горелка упала на пол. Из отверстия все еще вырывалось пламя. Фредди крепко обхватил Хартмана, но тому удалось высвободить одну руку и со всей силы два раза ударить Фредди локтем в живот. Мускулы Фредди ослабли. Пальцы разомкнулись. Хартман развернулся, повалил Фредди и в следующий момент уже сидел на нем верхом. Сжал кулак и размахнулся.

Краем глаза Бен заметил мелькнувшую тень. Потом раздался грохот, как будто топором разрубили деревянный чурбан. Тело Хартмана, как мешок, повалилось на пол, почти на Фредди, который в последний момент успел увернуться. Над обоими возвышался Лукас. В руке он держал окровавленную стамеску, которой Хартман взломал дверь ангара.