Глава тринадцатая

Когда они выбрались наружу, из-за горизонта вставало солнце.

Клэй придерживал сына за плечи, и в кои-то веки Карлтон не сыпал шуточками по этому поводу. Чарли наклонила голову и заморгала, когда солнечный свет ударил ей в глаза.

– Мы с Карлтоном едем в больницу, – продолжал Клэй. – Кому-то из вас нужно к врачу?

– Со мной все хорошо, – машинально ответила Чарли.

– Джейсон, может, тебе надо в больницу? – спросила Марла.

Мальчик покачал головой.

– Нет.

– Покажи, что у тебя с ногой, – не отставала сестра.

Все остановились, и Джейсон вытянул ногу, чтобы Клэй смог ее осмотреть. Чарли ощутила прилив странного облегчения. Теперь за все отвечает взрослый. Осмотрев ногу мальчика, Клэй посмотрел на него, напустив на себя серьезный вид.

– Думаю, ампутировать не придется, – сказал он.

– Да, пока рано. – Джейсон улыбнулся, и Клэй повернулся к Марле. – Я о нем позабочусь. Может остаться шрам, ну да ничего: шрамы – украшение настоящих мужчин.

Марла кивнула и подмигнула Джейсону. Мальчик засмеялся.

– Мне нужно переодеться, – заявила Чарли. Казалось бы, после всего пережитого это не то, о чем стоит переживать, но ее рубашка и штаны в одних местах пропитались кровью, а в других заскорузли и задубели. От этого у нее начинала чесаться кожа.

– Да уж, ты то еще чучело, – пафосно провозгласил Карлтон. – Как думаете, оштрафуют ее, если она в таком виде сядет за руль?

– Чарли, тебе точно не надо в больницу? – спросила Марла, сканируя подругу озабоченным взглядом. Убедившись, что ее брату ничто не угрожает, она переключилась на другой потенциальный объект, требующий заботы.

– Я в порядке, – снова сказала Чарли. – Мне просто нужно переодеться. Мы остановимся в мотеле.

Дойдя до машин, все расселись в уже привычном порядке: Марла, Джейсон и Ламар в машине Марлы; Чарли, Джон и Джессика вместе с Чарли. Чарли открыла дверь со стороны водительского сиденья и остановилась, глядя на здание. В этом она была не одинока: краем глаза она заметила, что остальные тоже не сводят глаз с торгового центра. Пустующее строение, длинное, приземистое темнело на фоне расцвеченного розовыми полосами неба, точно дремлющее чудовище. Потом все отвернулись и, не говоря ни слова, расселись по машинам. Заводя мотор, Чарли продолжала смотреть на торговый центр, до последнего не желая поворачиваться к нему спиной. Наконец она вырулила с парковки и уехала.

В пути машины разъехались в разные стороны. Съехав с парковки, Клэй и Карлтон направились в одну сторону, к больнице, а Чарли повернула в другую, к мотелю; Марла же поехала к дому Карлтона.

– Чур, я первая в душ! – завопила Джессика, едва они вышли из машины, но, увидев лицо Чарли, опомнилась. – Так и быть, сделаю для тебя исключение. Иди первая.

Чарли кивнула. Войдя в комнату, она схватила свою сумку и ушла с ней в ванную, а Джон и Джессика остались ждать. В ванной она заперла дверь, разделась, умышленно не глядя на кровоточащие раны на руке и ноге. Необязательно их рассматривать, достаточно промыть и перевязать. Она забралась в душ, тихо взвизгнув, когда горячие струи воды защипали открытые порезы, но лишь стиснула зубы и вымыла все тело, после чего хорошенько вымыла голову, несколько раз намыливая и смывая.

Потом вылезла из душа, насухо вытерлась и наконец, присев на край ванны, закрыла лицо ладонями и зажмурилась.

Чарли не чувствовала в себе готовности выйти и столкнуться с последствиями случившегося, она не могла об этом говорить.

Девушке хотелось выйти из этой ванной комнаты и больше никогда не упоминать о произошедшем. Она потерла виски. Голова не болела, но что-то давило на Чарли изнутри, и этому чему-то еще только предстояло вырваться наружу.

«Ты не можешь сидеть здесь вечно».

У Чарли остались марля и антисептик, купленные после второго посещения пиццерии, так что она вытащила их из сумки, промокнула обе раны гостиничным полотенцем и перевязала остатками марли. «Наверное, нужно наложить швы», – мелькнула у нее мимолетная мысль. Ничего она накладывать не будет. Чарли встала и подошла к зеркалу. Щеку пересекал порез, кровь из него уже не шла, но зрелище было отвратительное. Девушка не знала, что можно с этим сделать, впрочем, делать ничего не хотелось, по той же самой причине, почему она не хотела накладывать швы. Чарли хотела, чтобы после того, как раны заживут, остались шрамы, ей хотелось, чтобы на ее теле остались зримые свидетельства. «Это действительно случилось. Это было по-настоящему. Вот что со мной сделали».

Она быстро переоделась в джинсы и последнюю чистую футболку, после чего вышла из ванной и обнаружила, что Джон и Джессика несут чемоданы к машине.

– Я подумала, что нет смысла оставлять здесь вещи, – пояснила Джессика. – Все равно утром мы все встречаемся, так что можно перевезти все это в дом Карлтона. – Чарли кивнула и, взяв рюкзак Джейсона и свою сумку, понесла вещи к машине.

Когда они приехали, Карлтон с отцом уже вернулись из больницы, и все вновь собрались в уже знакомой им гостиной. Карлтон свернулся клубком в кресле у камина, в котором кто-то разжег огонь, а Марла с Ламаром сидели на диванчике. Джейсон устроился прямо на полу у камина и смотрел, как огонь лижет поленья. Чарли села рядом с ним, не зная, куда девать руки и ноги. Джон присел рядом и все время с тревогой на нее поглядывал, но девушка проигнорировала его, и юноша ничего не сказал.

– Ну, как ты? – спросила Чарли, слегка похлопывая Карлтона по руке. Тот сонно посмотрел на девушку и ответил:

– Да просто небольшое сотрясение. Жить буду, если никто больше не попытается меня убить.

– Итак… что теперь? – спросила Джессика, садясь на стул рядом с Карлтоном. – То есть… – она помолчала, подбирая слова. – Что дальше?

Все принялись переглядываться: их всех мучил этот вопрос. «Что делать после таких потрясений?» Чарли посмотрела на стоявшего в дверях Клэя.

– Мистер… Клэй, что нам теперь делать? – тихо спросила она.

Полицейский какое-то время молчал, глядя прямо перед собой.

– Ну что ж, Чарли, я поеду обратно к Фредди. Мне нужно забрать своего офицера, – наконец мрачно проговорил он. – Один я не пойду. – Он принужденно улыбнулся, но никто не ответил на улыбку. – А что, по-твоему, нужно делать?

Он посмотрел на Чарли так, словно она могла ответить на этот немыслимый вопрос. Девушка кивнула – придется брать на себя ответственность.

– Ничего, – сказала она. – Все кончено. Пусть все остается, как есть.

Клэй с бесстрастным видом кивнул. Чарли не знала, такого ли ответа он ждал, но больше ей нечего было сказать. Остальные молчали. Марла и Ламар кивали, но Джессика, похоже, собиралась протестовать.

– Что такое, Джессика? – осторожно спросила Чарли. Ей стало не по себе при мысли о том, что Джессике требуется ее разрешение, чтобы возразить.

– Мне кажется, это неправильно… – проговорила та. – Как насчет… всего остального? Я хочу сказать, людям же следует знать правду, да? Как же иначе? Тот охранник убил всех этих детей, и люди должны об этом узнать!

– Нам никто не поверит, – пробормотал Джейсон, сверля взглядом пол.

– А как же офицер Данн? – не сдавалась Джессика. – Офицер Данн умер там! Что вы скажете его семье? Вы расскажете им правду? – она посмотрела на Клэя.

– Офицер Данн умер от рук того самого человека, который убил ваших друзей. Теперь я могу это доказать. – Повисло молчание. – Только тех детей уже не вернуть, – тихо продолжал Клэй. – Может быть, теперь они упокоятся в мире.

Полицейский посмотрел на огонь и несколько минут молчал.

– Все эти годы вы, ребята, помнили о пиццерии «У Фредди» как о чем-то хорошем. А теперь пришло время оставить это в прошлом. – Клэй говорил сурово, но его приказной тон странным образом обнадеживал. – Я прослежу, чтобы офицера Данна похоронили, как полагается. – Он опять помолчал, словно то, что он собирался сказать, требовало недюжинного мужества.

– И ваших друзей тоже, – проговорил он нахмурившись. – У меня есть нужные связи, так что все будет сделано тихо. Меньше всего мне хочется тревожить или оскорбить это место. Эти дети должны покоиться в мире.

На следующее утро все разъехались. Марла предложила подвезти Ламара и Джессику до автобусной остановки, и все распрощались, заключая друг друга в объятия и обещая писать письма. Интересно, думала Чарли, неужели кто-то из них действительно сдержит обещание? Наверное, Марла действительно будет присылать весточки. Наконец они отъехали от дома Берков.

– Так, мой автобус еще не скоро, – сказал Джон, глядя, как машина Марлы исчезает за поворотом.

– Я не против еще несколько часов побыть в Харрикейне, – ответила Чарли и удивилась, поняв, что сказала правду.

Джон одарил ее быстрой, почти нервной улыбкой и сказал:

– Вот и хорошо.

– Поехали отсюда. Поедем куда-нибудь, все равно куда.

На этот раз они остались в машине одни, и Джон искоса посмотрел на Чарли.

– Итак, – проговорил он, – мы будем видеться после всего этого? – Он пытался говорить небрежно, как будто все случившееся – пустяк, но получалось плохо. Чарли смотрела вперед.

– Возможно, – ответила он. Она не могла смотреть на Джона. Девушка знала, что он ждет другого ответа, но не могла дать ему того, чего он хотел. И чем же она может объяснить отказ? «Дело не в тебе, просто на нас обоих лежит тяжкий груз, и когда ты рядом, я никак не могу о нем забыть».

Но Чарли чувствовала какой-то изъян в этих рассуждениях, словно повторяла заученный текст или просто зачитывала по бумажке. Это похоже на старую рану: ты инстинктивно вздрагиваешь, прежде чем к ней прикоснуться, а потом вспоминаешь, что рана давно зажила. В конце концов девушка покосилась на сидевшего рядом Джона. Он смотрел в окно, и на его скуле проступил и шевелился желвак.

– Мне нужно кое-куда заехать, – сказала Чарли и развернула машину. Она еще никогда там не была, но теперь ни о чем другом не могла думать. Тетя Джен никогда не предлагала туда съездить, а Чарли никогда не просила. Впрочем, она знала, где это, и теперь решительно поехала к цели. «Мне нужно увидеть».

Чарли остановилась на маленькой, покрытой гравием парковке, вдоль которой тянулась низкая ограда – белые столбики, между которыми висели цепи.

– Мне нужна минутка, – сказала Чарли.

Джон глядел на нее с беспокойством.

– Ты уверена, что хочешь пойти туда сейчас? – тихо спросил он.

Девушка не ответила, просто вышла из машины и закрыла за собой дверь.

Этому кладбищу было лет сто, тут и там поднимались покрытые сочной травой холмики и росли тенистые деревья. Этот уголок находился у самого края кладбища; всего в нескольких ярдах от этого места за оградой стоял небольшой дом. Траву аккуратно подстригли, но она местами пожелтела. Деревья обрезали слишком сильно, и нижние ветви оголились и стали уязвимыми.

За забором стоял, слегка заходя на территорию кладбища, телефонный столб, а рядом с ним лежали два маленьких, простых надгробия. Чарли долго смотрела на них, не шевелясь. Она попыталась настроиться на правильный лад, почувствовать горе утраты и скорбь. Вместо этого она не чувствовала ничего. Могилы не вызывали в ней никаких чувств. Чарли глубоко вздохнула, не отводя взгляда от надгробий.