Глава шестая

После авианалета к спецназовцам пришел командира батальона:

– Отлично сработали, не пойму, как вы заметили танковую колонну?

Он увидел лежавшие у стены квадрокоптеры:

– С помощью этих игрушек?

Авилов улыбнулся:

– Эти игрушки иногда приносят неплохие результаты.

– Да, в этом я убедился.

– Но танковая колонна еще не все. Как и обещал, один коптер работал над Кадамом. Так вот мы теперь точно знаем, что именно завезли неизвестные в Кадам.

– Неужели минометы?

– Точно. Восемь «М-120» с боекомплектом.

– Нас ждут трудные времена.

– Ну это как сказать, мы контролируем восточную окраину Кадама и увидим, когда батарею будут ставить на позицию. Это дело не одной минуты, но и не часов. Поэтому я бы советовал тебе, майор, позаботиться, чтобы как можно меньше находились на открытой местности бойцы, не имеющие возможности быстро укрыться.

Муртаз чертыхнулся:

– Шайтан! Я не могу своим взводом ударить по этой проклятой батарее, пока она сосредоточена в одном месте. Обстрел неминуемо приведет к гибели местного населения, а этого допускать мы не можем.

– Завтра ближе к полудню здесь будет подполковник Суслов, вместе покумекаем, что можно предпринять. А пока посмотрим, что запечатлели коптеры в селениях.

Валевич перенес запись с камер обоих аппаратов на один планшет, включил монитор:

– Начинаем с Кадама.

Офицеры сгруппировались около стола.

Но ничего особенного не увидели. За исключением двух грузовиков «Урал» с тентами, стоящих во дворе магазина недалеко от мечети.

– А что это за «Уралы»? Они пришли, можно сказать, одновременно с пикапами, между их рейсами из Мукада.

Заместитель командира группы попросил Валевича остановить кадры и приблизить «Уралы».

Капитан выполнил просьбу.

– Обратите внимание, господа, – сказал Муртаз, – тенты не как у грузовых машин. Они снижаются по высоте к заднему борту.

– Черт, – воскликнул Базанов, – а не «Грады» это?

Авилов посмотрел на заместителя:

– А похоже, Женя.

– Нам только этого не хватало, – проговорил Муртаз, – если обстрел минометной батареи существенного ущерба батальону не нанесет, то удар из двух «Градов» перепашет позиции и вершину высоты. Мы лишимся техники, минометов, я не говорю о взводе боевого охранения. «Град» – это не шутка. И они могут стрелять прямо со двора, там хватит места развернуться «Уралам» и встать в боевую линию.

– Да, – сказал Авилов, – новость, честно говоря, хреновая, если это действительно «Грады».

– Придется наносить удар по Кадаму, – выдохнул Муртаз, – другого варианта я не вижу. Иначе мы потеряем батальон.

Авилов проговорил:

– Не спеши с вариантами. Вопрос в другом, если «духи» стягивают в район танки, системы залпового огня, минометную батарею, то что это означает?

Ответил Базанов:

– Подготовку к наступлению. Мы видели те танки и «Грады», что вышли из Эр-Ракки и были потеряны разведкой.

Авилов отрицательно покачал головой:

– «Грады», может быть, но не танки. Авиация разбомбила колонну «Т-62», а у «духов» Мухаммада аль-Джалана был взвод «Т-72». И если «Грады» уже здесь, то, значит, и «семьдесят вторые» тоже где-то в районе. А «Т-62» шли к боевикам на поддержку. Так, по Кадаму ясно, смотрим Сабру.

Валевич переключил аппаратуру, и на мониторе высветились данные с камеры коптера, работавшего над названным населенным пунктом. Смотрели каждый квартал, каждую улицу, каждую усадьбу. Увидели несколько пустых пикапов, пару внедорожников, один из которых являл собой американский «Хамви», но это мог быть автомобиль и сугубо штатского лица, другие, более старые и мелкие автомобили, много живности и людей. Но ничего, что указывало бы на наличие крупной банды.

Авилов покачал головой:

– Странно, танковый взвод шел в Сабру, а в поселке ни намека на присутствие боевиков.

– Может, этот взвод должен был сквозняком пройти Сабру, – предположил Базанов, – и направиться в тот же Эль-Бар?

Командир группы возразил:

– Зачем в этом случае колонне было идти по шоссе, которое контролируется из Алеппо? Зачем показывать себя, если в Эль-Бар она могла зайти по плато и с востока? Или соляры не хватало? Это смешно. Подобного добра в каждом селении цистерны. Нефтяной край. Тут мини-заводы не редкость, да и обеспечены «духи» горючкой. Нет, танковая колонна шла в Сабру. Но зачем? К кому? И где, черт побери, техника, что ушла из Ракки? По данным разведки, БМП были замечены у Румая, это на севере водохранилища Эль-Асад. На юге в поселок Русаф вошли десять групп боевиков аль-Джалана. На пикапах. Где БТРы и танки? Подход сюда таких сил мы не пропустили бы.

Муртаз сказал:

– Если они, эти силы, не зашли в район до прибытия вашей группы.

Авилов посмотрел на сирийского майора:

– Конечно, но если такое количество техники в районе, то почему мы не видим ее?

Базанов пожал плечами:

– Значит, боевики Аббаса Диани, заместителя аль-Джалана, позаботились о надежном укрытии техники и людей.

– Где здесь, Женя, в четырех квадратах общим размером двадцать на двадцать километров, где всего три селения, пять дорог, низина, восемь господствующих высот, две из которых на позициях батальона, можно укрыть не менее трехсот пятидесяти боевиков, а именно столько их вышло из Эр-Ракки, четыре «Града», три танка «Т-72», три БМП, три бэтээра и более десятка пикапов, в двух из которых замечены установки «ЗУ-23-2»?

Базанов ответил:

– Ну два «Града» мы вроде обнаружили. Минометную батарею, которую дополнительно сюда послали, тоже. А если «Грады» здесь, то где-то должна быть и остальная техника. Возможно, она сосредоточена восточнее контролируемого нами района. Насчет Эль-Бара сомневаюсь, но восточнее есть и другие селения, и рощи, которые начинают покрываться зеленью, и высоты, и овраги. И это объяснимо. Диани держит их там, чтобы мы не обнаружили технику и людей до времени «Ч».

Валевич подал голос:

– Извините, господа начальники, хочу напомнить, мы не посмотрели Сабринскую низину. У коптера, что выходил туда, сел один аккумулятор, и аппарат пришлось вернуть.

Авилов посмотрел на него:

– Низина? А ведь ты прав, Толя. Коптеры сейчас исправны?

– Так точно.

– Оба?

– Оба! Что, запускаем один?

Базанов сказал:

– Сейчас без толку. Уже темнеет.

– Черт, – сказал Авилов, – как быстро день пролетел. А личный состав у нас пообедал?

– К ужину готовится, – улыбнулся Валевич, – это только мы на диете.

– А сколько времени?

Авилов посмотрел на командирские часы:

– Ого, уже 19:02. До начала сумерек меньше получаса. Придется поднимать коптер ранним утром. У нас светать когда начинает?

Валевич ответил:

– Где-то в 5:20. В 5:30 уже можем работать.

– Добро, в 5:30 и запускай коптер. Задача понятна?

– Так точно. Обследовать Сабринскую низину.

– А теперь обед и ужин. Черт, как же я проголодался!

На ночь майор Базанов выставил два поста наблюдения. Один непосредственно на КНП, где дежурный офицер должен был осматривать местность через стереотрубу, и на вершине, там для наблюдения было достаточно армейского ночного бинокля.

До полуночи обстановка была спокойной.

А в 0:30 командира группы разбудил старший лейтенант Валиев, недавно заступивший на пост:

– Командир!

– Да? – тут же произнес Авилов.

– Извините, но в Сабре движение.

– Что там?

– Сначала в 0:10 в Сабру вошла колонна пикапов, семь машин с пулеметами и людьми. Остановилась где-то на дальней восточной окраине, по центральной улице не проходила, а от площади и мечети западнее неплохо просматриваются все переулки, там дома в большинстве своем старые, мазанки, одним словом, низкие заборы…

– Мне это известно. Пришла колонна пикапов. Откуда?

– Подошли по дороге от Эль-Бара, но это не значит, что вышли именно оттуда. Пикапы могли прийти откуда угодно. Но это не все.

– Что еще?

– Спустя двадцать минут после захода колонны, а это значит в 0:30, уже из Сабры вышли два пикапа с ЗУ в кузовах. И они повернули с шоссе в Сабринскую низину.

– В низину?

– Так точно. В кузовах при установках три человека.

Авилов присел на край солдатской кровати.

– Расчет «ЗУ-23-2» пять человек. Все верно. Двое в кабине, трое в кузове. И в низину. Значит, все-таки низина?

– О чем это вы?

– Ни о чем. Продолжай наблюдение.

– Я напрасно разбудил вас?

– Ты сделал все правильно. Наверху у нас сейчас кто?

– Вместе со мной заступил старший лейтенант Ивазов. Назар подтвердил то, что видел я.

В это время сработала станция Валиева:

– Да, Назар?

Вызывал верхний наблюдатель, старший лейтенант Ивазов.

– Грузовики видишь?

– Минуту. Извините, товарищ подполковник, объявились грузовики.

– Иди к оптике, я подойду.

– Пока не вижу, говорю с командиром, доложил ему о колонне пикапов и машинах с «зушками».

Он припал к окулярам:

– Теперь вижу.

Одеваясь, Авилов спросил:

– Что за грузовики, откуда вышли, куда идут?

– Вышли из Кадама, идут к высоте сто шестьдесят один и семь.

– Наблюдай.

Проснулся и Базанов:

– Что случилось?

– Ты отдыхай, Женя, я разберусь. Будешь нужен, подниму.

– Да не засну уже.

– Постарайся.

Авилов подошел к позиции наблюдателя, сменил его у стереотрубы.

Группа использовала стереотрубу ночного видения. И подполковник мог лицезреть происходящее за грунтовкой Г-2, правда, в искаженном зеленоватом цвете. Он увидел грузовики, когда те подошли к высоте, скрылись за ней. А потом двинулись прямо к склону Сабринской низины.

– И эти в низину. Уже лучше.

– Вы что-то сказали? – спросил Валиев.

– Ситуация, Антон, проясняется, а главное, грузовики ушли из населенного пункта, и это хорошо.

– Может, разбудить Валевича?

– Зачем?

– Запустит свой коптер, посмотрим, что в этой чертовой низине.

– Сейчас мы ничего там не увидим. Валевич будет работать позже, пока не беспокой его.

Командир группы присел за стол, за карту, делая на ней отметки.

Валиев продолжил наблюдение.

Но до рассвета ничего нового не произошло. За исключением спуска в низину в 1:05 еще одного грузового автомобиля «MAN», кузов которого был накрыт пологом.

За полтора часа до этого в доме временного проживания полевого командира Аббаса Диани.

Стук в дверь заставил вздрогнуть уже прилегшего на матрас в углу комнаты Диани. Он раздраженно крикнул:

– Ну какого еще шайтана?

Дверь приоткрылась, появилась физиономия связиста.

– Извините, господин, но вас срочно вызывает на связь господин аль-Джалан.

Это было неожиданно.

– Давай трубку, – прорычал Диани.

Связист передал, полевой командир, сменив резко тон, ответил:

– Доброй ночи, господин аль-Джалан.

– Не такая она и добрая. Спишь?

– Да. На сегодняшнюю ночь у меня ничего не запланировано.

– А напрасно.

– Я не понимаю вас.

– Хоп. Это объяснимо. Слушай меня внимательно. В батальоне Муртаза, что дислоцируется у высоты двести тридцать шесть и восемь, служит сын человека, который был в отряде ИГИЛ. Его помиловали, так как он сложил оружие, а следствие не нашло доказательств того, что он убивал мирных жителей. Но этот человек как был, так и остается приверженцем идеи создания Халифата.

Диани окончательно проснулся, поинтересовался:

– Почему же тогда его сын служит асадовцам? И какое отношение эта семейка имеет к нашим делам?

– На службу юнца призвали, он не мог отказаться, а семейка имеет непосредственное отношение к нашему делу. Солдат передал отцу, что в батальоне Муртаза с 17-го числа находится российская группа авианаводчиков и прикрытия. Всего шестнадцать человек. Это она направила самолеты на танки, шедшие из Турции.

– Вот как? Русские в батальоне? Это серьезно. Однако не понимаю, как они смогли навести самолеты с позиций Муртаза?

– Русские использовали коптеры с видеокамерами.

– Коптеры? Это такие игрушки типа миниатюрных вертолетов, с разным количеством винтов?

– Игрушки? Есть аппараты и для развлечений, но есть и боевые коптеры. Естественно, у авианаводчиков последние и современные, способные работать на больших расстояниях, высотах, длительное время.

– Шайтан, – чертыхнулся Диани. – Так русские обнаружат технику в низине, что вышла туда несколько часов назад.

– Поэтому и звоню. Срочно отправляй машину со специальной материей, муляжами в низину, маскируй БМ и ЗУ и все, что открыто. Работы надо закончить до 4:30. Это крайний срок.

Диани ответил:

– Я понял, это сделаем, но как поступить с грузовиком?

– А он раз вошел в низину, так пусть там и стоит, с пологом в кузове. Представляю, как удивятся русские.

Мухаммад аль-Джалан рассмеялся.

– Они наверняка видели, как в низину входили грузовики с тентами и пикапы с зенитными установками. Как просветлеет, обязательно запустят в тот район свой коптер и ничего не увидят.

Диани же ничего смешного в этом не нашел. Напротив, он напрягся:

– Русские, конечно удивятся сначала, а потом начнут искать ответ на вопрос, куда делась техника. И подумают, обязательно подумают о специальной маскировке.

– Не забывай про проход на юго-востоке низины. Это длинная балка, ведущая до самой Мукады. С высоты обычными средствами контроля движение по балке не зафиксировать. Вот и будет ответ на вопрос, куда делась техника.

– Интересно получается, господин, то грузовики выходят из Мукады, то возвращаются – и не по грунтовке, соединяющей селение с Кадамом, а через низину. А коптеры во время перемещений и пикапов, и «Градов» уже были на позициях батальона.

– Ну и что? Мало ли по каким причинам и по каким дорогам ездят машины? Возможно, видели ЗУ в кузовах пикапов, но это не является чем-то особенным, все же территория на плато контролируется нами, а не правительственными войсками. Тем более пикапы вполне могли пойти в Мукаду, и грузовики тоже, что-то забрав в Кадаме и не желая светиться перед асадовцами, уйти обратно в Мукаду скрытой дорогой. Но достаточно дискуссии. У тебя не так много времени. Отправляй грузовик, поднимай людей в низине. До 4:30 все должно быть надежно замаскировано, чтобы проклятые коптеры даже с десяти метров не могли ничего обнаружить.

– Я понял, выполняю!

– По окончании работ и по результатам визуальной разведки русских доклад мне. Это понятно?

– Да, господин аль-Джалан.

– Не забывай, план наступления должен быть у меня 23-го числа. И смотри за складом. Если о нем узнают русские, то лишишься половины своей огневой мощи. Все! До связи!

– До связи, господин аль-Джалан.

Диани окликнул связиста. Тот появился из коридора:

– Да, господин Диани.

– Забирай аппаратуру и вызови ко мне срочно начальника штаба и командира группы разведки. Быстро, Гафур!

Бери, свернув спутниковую станцию, вышел из комнаты.

Диани сплюнул на пол:

– Проклятые русские. Всюду суют свой нос. Отдохнешь теперь, когда надо контролировать работы.

Он гаркнул:

– Вали!

Появился заспанный помощник-слуга:

– Да, господин?

– Чаю! Мне нужно быть в тонусе.

– Понял, господин, минуту.

Слуга ушел и спустя несколько минут принес чайник с пиалой, поставил их на рабочий стол.

Диани махнул рукой. Слуга исчез.

Полевой командир налил половину пиалы, сделал пару глотков. Почувствовал, как силы наполняют его и разум просветляется. Диани прекрасно знал, это всего на определенное время, закончится наркотик, наступит вялость, сонливость. Если не добавить, то свалит ломка. Но он не допустит этого. Слава Всевышнему, наркотика у него в запасе достаточно, и наплевать, что Джалан запрещает наркоту в организации. Он не рядовой, он второй человек во «Фронте». Ему можно. Как можно и тем, кого отправляют на смерть. Смертников буквально нашпиговывают наркотиками, и не загустевшим соком маковых головок или раствором из него, а героином. Чтобы подыхали весело.

Начальник штаба бандформирования Абдулла Кабран и командир разведывательной группы Ариф Пирани прибыли одновременно в 23:40.

– Что случилось, Аббас? – спросил Кабран.

Полевой командир указал на ковер посреди комнаты, где лежали подушки.

– Присаживайтесь.

Прибывшие устроились на ковре, облокотившись о подушки.

Диани довел суть переговоров с аль-Джаланом.

Начальник штаба воскликнул:

– Если у Джалана есть человек в батальоне, почему мы не имеем с его отцом связи? Знали бы гораздо больше, чем знаем.

Диани вздохнул:

– Это вопрос не ко мне. Приказ такой. Тебе, Абдулла, быстро и срочно подготовить грузовик со специальным оборудованием для особой маскировки. Связаться с командиром первого отряда, Дамиром Хасуани, чтобы поднял людей, встретил машину и до 4:30 обеспечил маскировку «Градов», пикапов с ЗУ, всего, что могло бы заинтересовать русских.

Начальник штаба кивнул:

– Понял, сделаю. Что с грузовиком? Вернуть в Сабру?

– Нет. Оставить в низине. Пусть хоть одну машину увидят проклятые неверные.

– А смысл?

Диани ответил:

– Нужно поставить грузовик у въезда в балку, что ведет к Мукаде, как бы показывая русским и асадовцам, куда могла уйти зафиксированная ими техника.

Начальник штаба проговорил:

– Ерунда какая-то получается. То гоним технику из Мукады в Кадам, то перегоняем в низину, туда же пикапы с ЗУ, затем «отправляем» их в Мукаду. Необъяснимые движения могут привести к мысли о преднамеренном маневрировании, что может быть расценено противником как проведение отвлекающего маневра.

– Да шайтан с ним, с противником. Пусть думают, что хотят. Маневр, значит, маневр, нервная суета, значит, суета. Главное, чтобы русские и Муртаз не узнали, что наша ударная сила находится в Сабринской низине.

– Ну что ж, – сказал начальник штаба банды, – приказ понятен.

Подал голос Пирани:

– Не понимаю, для чего вы, господин Диани, позвали меня.

– Сейчас поймешь. Тебе, Ариф, со своими славными воинами во время работы в низине следует скрытно пройти в балку между высотами двести два и три и сто двенадцать и семь, подойти вплотную к выводу боевого охранения батальона Муртаза, укрыться и подготовиться к атаке позиций. Не к разведке, а к атаке. Тебе, Ариф, предстоит уничтожить этот взвод и закрепиться на его позициях.

Пирани, опытный воин, усмехнулся:

– И сразу же стать мишенью русской авиации. Впрочем, и артиллерия нас легко там уничтожит.

– А ты работай с умом. Половину взвода уничтожь, половину возьми в плен и выстави заложниками. Тогда ни русские, ни асадовцы не применят против тебя ни авиацию, ни артиллерию. Русские гуманисты, будь проклято их племя, за ними же тянутся и асадовцы.

Пирани повел головой:

– Это в принципе реально.

– Ну вот. Задача ясна?

– Маршрут выдвижения разработать самому?

– Лучше вместе с Абдуллой.

– Понял.

– Вопросы ко мне есть?

Вопросов не было.

Диани распорядился:

– Работайте, господа!

Боевики ушли, Диани остался один. Несмотря на наркотик, он вдруг почувствовал тревогу. И он не мог понять почему. Из-за русских, что объявились в батальоне, позиции которого его формированию предстояло прорывать? Но ни для кого ни секрет, что порядок в Алеппо обеспечивают именно русские. Как не секрет, что не только авиация России работает в Сирии, но и отдельные боевые подразделения. Опорные пункты сторонников Халифата расстреливает ракетами флот, что стоит практически у побережья. Тем более что к Муртазу прибыли авианаводчики. Это не боевое подразделение. Да, наводчики имеют прикрытие, но это охранение, оно отвечает за безопасность наводчиков и не имеет никакого отношения к асадовцам. Но почему появилась тревога? Ведь особых причин для нее нет. Или, может быть, он что-то упускает? Что-то недооценивает? Аль-Джалан напомнил об обеспечении безопасности склада, который находился на окраине поселка. Почему он вспомнил о нем? Или Мухаммад знает гораздо больше того, что говорит? Но смысл? Без его группировки организация не будет иметь никакого веса. Те, кто не может вести войну, исчезают с политической карты страны, а Мухаммад аль-Джалан рассчитывает на высокий пост в руководстве Халифата. Хотя, если быть честным перед собой, никакому Халифату не быть. Крест на нем, свой проклятый крест поставили неверные русские, с появлением которых ситуация в Сирии кардинально изменилась. Годами с востока в Сирию завозили боеприпасы, оружие, различную аппаратуру, легкую технику, годами обустраивали командные пункты, подземные арсеналы. Пришло время, и начали наступление. Брали город за городом. Территория, подконтрольная Асаду, уменьшилась в несколько раз. ИГИЛ торжествовало. Западная коалиция объявила войну терроризму, имея в виду под борьбой свержение режима Башара Асада. Торжествовали спонсоры, не зря потратили деньги, скоро все окупится и даже принесет огромную прибыль. Территория была разделена. Да, над ними формально должен был встать Халифат, но что это за образование? Те же спонсоры во главе нового государства и отдельные представители оппозиции. И в этой стране таким, как аль-Джалан и он, Аббас Диани, было бы очень неплохо. Но… появились русские, и правительственная армия, почувствовав поддержку, начала огрызаться еще яростней. Уничтожение русскими складов, командных пунктов, отдельных подразделений, лагерей подготовки борцов за Халифат помогло асадовцам сплотиться. Советники из России подняли боевой дух, Россия поставила современное вооружение, и армия Асада в короткие сроки словно переродилась. Да, она и сейчас далека от совершенства, но воевать стала лучше, грамотней. Однако… хватит, надо держать себя в руках.

Под этим он подразумевал очередную порцию чая с наркотиком. После этой порции тревога исчезла, настроение повысилось.

В 1:05 «MAN», ведомый водителем из подразделения охраны полевого командира, въехал в низину. Он проехал метров двадцать на габаритных огнях, фары ему было запрещено включать, остановился у группы боевиков, среди которых выделялся крупный мужчина в полевой форме морского пехотинца США без знаков различия.

Водитель выпрыгнул из кабины.

– Салам, Дамир! – поприветствовал он командира первого отряда банды.

– Салам, Якуб.

– Доставил, что приказал Абдулла Кабран.

– Сколько у нас времени? – спросил Дамир Хасуани.

– Немного больше трех часов, в 4:30 маскировка должна быть завершена.

– Хоп! Грузовики видишь?

– Это с наклонными тентами?

– Вижу. «БМ-21»?

– Какая тебе разница, подгоняй свой «MAN» туда.

– Понял.

Якуб подвел машину к системам залпового огня в начале пологого склона, ранее взмывавшего вверх довольно крутым обрывом.

Хасуани что-то крикнул, и находившиеся рядом с ним люди бросились к машине. Они сбросили полог, выбросили из кузова рулон с тканью, муляжи кустов, связки труб, ящики креплений, мотки веревок и инструментов. Принялись за работу. Боевики должны были возвести довольно сложную конструкцию. Натянуть камуфлированную материю на телескопические штанги, закрепить их в грунте и между опорами, накрыв не только «Грады», но и подогнанные к месту маскировки два пикапа с зенитными установками «ЗУ-23-2» в кузовах. Впрочем, они уже имели опыт возведения подобных конструкций. Вдоль всего западного склона под такими же стояли танки, БМП, БТР, пикапы и даже бульдозер, в качестве эвакуатора, посему работали быстро и слаженно. Трубы превращались в стойки, их вдавливали в грунт специальными домкратами, связывали наверху веревкой. Поставили первый высокий ряд, через час – второй ниже и в три часа третий, высотой всего в полтора метра. Принялись натягивать куски материи, также скрепляя их между собой. Под сооруженные укрытия въехали пикапы, «Грады» все время работы оставались на месте. Конструкцию ставили между и над ними. В завершение работы двое молодых боевиков расставили сверху муляжи кустов, надутые компрессором машины макеты валунов, камней, набросали всякого естественного мусора, после чего зарыли материю в земле низины. Последнее, что они сделали, прошлись по месту маскировки метлами, убирая следы от машин.

Все это время Дамир Хасуани смотрел то на работавших, то на часы. Маскировка была завершена в 4:10. Он отправил людей на отдых под такую же сеть в начале склона. Там размещалась целая группировка из отряда Хасуани, экипажей танков, БМП, бронетранспортеров, водителей и пулеметчиков пикапов, расчетов «БМ-21»и «ЗУ».

Командир отряда вытащил из чехла рацию.

Вызвал начальника штаба:

– Абдуллу вызывает Дамир.

Кабран ответил тут же:

– Абдулла на связи.

– Маскировка завершена.

– Хоп. Хорошо. Отдыхай.

– «MAN»?

– Якуб знает, что делать.

– Понял, отбой!

– Отбой!

Выключив станцию, командир отряда взглянул на водителя, все время находившегося рядом.

– Что ты должен делать, Якуб?

– Поставить машину у въезда в балку.

Хасуани усмехнулся:

– Диани хочет убедить асадовцев, что вошедшая в низину техника ушла в Мукаду?

Рядовой боевик пожал плечами:

– Мне это без разницы. Приказано встать у входа в балку, встану.

– Давай, я к себе.

Дамир Хасуани отправился в «жилой» сектор маскировочной конструкции, Якуб вывел «MAN» к въезду в балку, забрал пожитки со спальным мешком, спустился на сто шагов вниз по дороге и слева в канаве под обрывом расчистил место для отдыха.

Пока шли работы в низине, на плато, от балки к балке, от высоты к высоте, в маскировочных халатах пробиралась разведывательная группа Арифа Пирани. Группа, состоявшая из трех отделений, двигалась довольно быстро, ведя наблюдение через ночную оптику и за позицией взвода охранения, и за рубежом обороны батальона. Один из наблюдателей заметил, что и с высоты двести тридцать шесть и восемь ведется ночное наблюдение. Но больше за селением Кадам. Учитывая это обстоятельство, Пирани изменил режим движения. Боевики ускорялись, когда ночная оптика была направлена на Кадам и в сторону Сабры. Замедлялись, когда вражеские наблюдатели осматривали район высот девяносто девять и три, сто шестьдесят один и семь, дороги Г-2 и высоты двести два и три.

В 4:20 разведчики Диани вошли в балку, западная оконечность которой находилась в двух десятках метров от позиций взвода охранения. Оттуда наряд тоже вел наблюдение, но больше района высоты сто двадцать два и четыре, что была севернее маршрута группы Пирани, начинающейся от ней балки и грунтовки Г-1, шедшей от Алеппо через позиции батальона мимо траншеи взвода охранения, и высоты двести два и три к дороге Г-2.

Как бы то ни было, банде Пирани удалось скрытно сблизиться с позицией взвода охранения. Как только банда спустилась в балку, Пирани остановил ее, объявил привал на участке восточной оконечности. Боевики попадали на грунт, устали. Пирани достал радиостанцию, вызвал начальника штаба.

Но тот дал сигнал отсрочки. Командир разведгруппы бандформирования понял, что сейчас Кабран может общаться с Дамиром Хасуани, посему вызвал на связь самого Аббаса Диани, имевшего позывной.

– Дэриб! Я – Гюрза!

Станция молчала, затем какой-то нервный голос полевого командира.

– Отвечаю!

– Докладываю. Мы на месте.

– Уверен, что дошли скрытно?

– Да.

– Я не сказал на базе, скажу сейчас. Перед высотой где-то рядом с тобой поедет группа пикапов. Что бы она ни делала, что бы ни делали против нее, ты не реагируешь. Понял?

– Да, – опять кратко ответил Пирани.

– Обустраивайся, смотри за противником, будь в готовности атаковать. Активные действия только по моему приказу независимо от действия пикапов и противника против них.

– Это уже слышал.

– Так еще раз послушай.

– Я послушаю, Дэриб, но не в эфире.

Диани понял, что погорячился, но не желал признавать этого.

– Все. Конец связи!

– Конец.

Пирани перевел станцию в режим «приема», уложил ее в чехол, прилег рядом с командирами отделений Рашадом Надаром, Саидом Ради и Фаридом Каибом.

Надар спросил:

– Что, нервничает Диани?

– По-моему, он перебрал ханки, вот и дергается.

Ради вздохнул:

– Я бы тоже сейчас не отказался от пиалы хорошего чая.

– Тебе-то это зачем? – безразлично спросил Пирани.

– Я крепко сплю после него. Странно люди устроены, да? Вот взять марихуану. Кто-то после нее смеется безудержно по всякому поводу. Кто-то, напротив, плачет, иногда до истерики, кто-то становится безразличен ко всему. Такому при мне пацаны на улице мочились прямо на лицо. А он не реагировал. А меня вот жрать нестерпимо тянет. Однажды двадцать пять шампуров люля-кебаба сожрал, и все хотелось. Живот распирало, тошнило, назад мясо рвалось, а голод оставался.

– Нашел о чем говорить, – усмехнулся Каиб, – давай лучше о женщинах. У тебя в Эр-Ракке, слышал, чернокожая была?

– Была, и что? Из Нигерии. Ее муж с братьями, кстати, служит у Амина Бурхата во втором отряде.

– Так эти негры родственники твоей любовницы?

– Муж и братья.

– А я думал, откуда они взялись? Оказывается, из Нигерии. А что в Ракке-то забыли?

– В Европу пробирались, да деньги кончились. Вот мужчины и пришли к нам, а женщина с ними.

– Ну и как она? Никогда не спал с чернокожей.

– О! Лучше, чем наши. Страстная невозможно. Извивается, как змея, когда кайф ловит. А удовлетворяется, только когда раз пять кончит. И то на полчаса, потом опять давай. Такую хорошо иметь раз, ну два в неделю. Ежедневно ни один мужик не выдержит.

– Оттого и гуляет от мужа?

– Приходится.

Боевики тихо рассмеялись.

Пирани посмотрел на часы:

– Все! Подъем, идем к западной оконечности и там быстро ставим лагерь. До рассвета надо замаскироваться и оборудовать скрытно пост наблюдения.

Боевики поднялись, встали и их подчиненные, в 4:40 вышли к западной оконечности балки. Здесь она расширялась, словно специально для удобства боевиков, и имела песчаное дно. Разведчики Диани быстро выставили пост наблюдения, выкопали неглубокие землянки, профессионально все замаскировали. Пирани распределил наряд на сутки. Первый наблюдатель вышел на позицию, остальные завалились спать в свои песчаные норы.

Главарь бандформирования тоже намеревался продолжить отдых, но не смог уснуть, выпитый чай начисто отбил сон.

Подполковник Авилов проснулся в 4:40.

Поднялся, оделся, спросил у старшего лейтенанта Лобана, сменившего старшего лейтенанта Ефремова, который нес службу после Валиева.

– Что у нас, Коля?

Старший лейтенант обернулся:

– Проснулись? Доброе утро.

– Доброе, я спросил, что по обстановке?

– В общем спокойная. Единственно, старший лейтенант Ефремов перед сменой передал, что в низину со стороны Сабры в 1:05 вошел еще один грузовик, бортовой «MAN», кузов которого был закрыт пологом.

– Еще одна машина прошла в низину? «Духи» что-то планируют.

– Возможно. При мне ничего особенного не происходило, как и при Ефремове.

– Кто сейчас наверху?

– Старший лейтенант Маслак.

– А до него кто был?

– Старший лейтенант Гибазов.

– У них тоже ничего?

– Ничего, товарищ подполковник.

– Ладно.

Подполковник вышел в туалет, прошел в душевую. В 5:00 он поднял капитана Валевича и старшего лейтенанта Тимнева.

Офицеры также привели себя в порядок.

Валевич поинтересовался:

– Запускать будем оба коптера или обойдемся одним?

– Одного хватит. Нам посмотреть низину. Но второй держите наготове, мало ли что проявится в районе.

– Понятно.

Забрав летательные аппараты, командир группы и наводчики направились в «колодец» расчета ПТРК. Там наладили камеру коптера, запустили винты. Проверили соединение передающего элемента с монитором планшета. Валевич доложил:

– Готов!

Авилов распорядился:

– Задача – тщательный осмотр всей низины с высоты в шестьсот метров, управление ручное, при необходимости снижение до минимальной высоты.

Капитан кивнул:

– Запускаем!

Он отпустил коптер, и тот взмыл в воздух.

Ручным управлением Валевич задал летательному аппарату курс.

Коптер пошел на юго-восток, на Кадам. Капитан поднимал его все выше. Достигнув отметки в шестьсот метров, отклонил ручку влево, и коптер обошел населенный пункт над высотой сто шестьдесят один и семь. Валевич вывел летательный аппарат к южной оконечности низины, остановил полет, выставил камеру. На мониторе высветилась часть низины.

Тимнев проговорил:

– И почему данную местность назвали низиной? Она вполне тянет на неглубокое широкое ущелье.

Авилов посмотрел на него:

– Тебе-то, Андрюша, какая разница?

– Да никакой.

Валевич, манипулирующий камерой, воскликнул:

– Есть объект.

Все склонились над монитором.

На картинке грузовой «MAN», стоявший у восточного склона перед широким спуском в ответвлении низины.

Авилов произнес:

– Не понял. Дорога, что ли?

Капитан перевел камеру на участок до селения Мукада.

– А ведь там дорога, укрытая с обеих сторон склонами. Вернее, крупный, километра четыре, овраг с дорогой по дну.

Командир группы всегда носил с собой офицерский планшет. Он достал из него карту, развернул:

– Странно, на карту никакого оврага с дорогой не нанесено. Почему? Ответ: а хрен его знает. Надо будет у Суслова уточнить. Так, значит, из низины можно спокойно и скрытно перебросить технику в Мукаду, а из Мукады в низину. Учитывая то, что последняя тянется практически от селения Кадам до поселка Сабра, с небольшими открытыми участками, то из Мукады легко бросить технику и боевиков и в названные селения. Еще один вопрос, почему у спуска в овраг стоит «MAN». Это наверняка тот грузовик, что вышел из Сабры в 1:05. Кузов накрыт пологом. В таком виде автомобиль и входил в низину.

Тимнев предположил:

– Может, сломался? Боевики особо не берегут технику, да и новой у них не так много. А водила спит в кабине, ждет, когда подъедет буксир и оттащит либо в Сабру, либо в Мукаду.

– Значит, «MAN» шел из Сабры в Мукаду? – спросил Авилов.

– Почему нет? – задал встречный вопрос Валевич.

– Потому, что из Сабры в Мукаду восточнее есть хорошая асфальтированная дорога Т-13. Зачем, во-первых, уходить на дно низины, где плохая грунтовка, обилие камней, валунов, во-вторых, делать крюк километров этак в пять? Водитель боялся авиации? «Ночных охотников», что недавно прибыли в Хмеймим? Но мы еще ни одного «Ми-28» здесь не видели. Самолеты же ночью поднимаются только на серьезные задания. Облет Алеппо тоже не производят. А если и появилась бы пара «Су-24» или «Су-25», то она так же расстреляла бы грузовик в низине, как и на шоссе, посчитай пилоты, что объект принадлежит террористам. Непонятное движение.

Тимнев вздохнул:

– На этой войне в Сирии, товарищ подполковник, и кому, как не вам, знать об этом, очень много не только непонятного, но и совершенно необъяснимого. Я бы даже сказал, мистического.

Авилов взглянул на подчиненного:

– Ты, Андрюша, оставь свои рассуждения при себе!

– Есть оставить при себе.

Командир группы приказал:

– Начали продвижение коптера над всей низиной, скорость минимальная, а вот внимание максимальное.

Валевич подал ручку, и квадрокоптер медленно пошел на север. Видеокамера так же медленно смещалась по траектории полукруга, выхватывая склоны и дно обследуемой территории. Авилов и Тимнев внимательно смотрели на монитор. Ничего особенного они не видели. В низине ничего и никого. Только кое-где следы от колес и гусениц.

– А техника здесь была, – сказал Тимнев.

– Была, – повторил Авилов и приказал Валевичу: – Толя, разворачивай аппарат, опускай до минимальной высоты и веди над западным склоном.

Командир группы посылал коптер над участком, где были сосредоточены техника и полторы сотни боевиков.

Капитан выполнил приказ.

Коптер пошел на высоте двадцать метров от земли, камера зафиксировала весь западный склон и дно низины.

Авилов практически прилип к монитору.

Спустя минуты, когда выступили слезы от напряжения, сказал:

– Дальше смотрите сами, глаза устали.

И дальнейшее обследование собственно дна и восточного склона результатов не дало, да там и не могло дать. К восточному склону техника боевиков не подходила.

Коптер вернулся в исходное положение.

Валевич спросил:

– Что делать, товарищ подполковник?

– Возвращай коптер.

– Есть!

Капитан занялся пультом управления, командир группы проговорил:

– Это что получается? «Грады», будем считать, что на «Уралах» под тентами – направляющие реактивных снарядов, вышедшие из Кадама, ушли скрытно в Мукаду? Туда же, откуда они прибыли? В Мукаду также пошли и пикапы с зенитными установками. Ерунда какая-то.

Тимнев сказал:

– А может, «духи» поняли, что грузовики засекли с позиций батальона?

– Их и не могли не засечь, дорога хорошо просматривается. Нет, парни, здесь что-то не то. Что-то мы неправильно оцениваем. Но вот что? Черт, хуже нет, когда не понимаешь замысла противника.

Валевич, приняв коптер, произнес:

– Смысл загоняться, товарищ подполковник? Если «духи» планируют наступление, то мы по-любому об этом узнаем.

– Когда они пойдут в атаку?

– Да хоть и так. Но до проведения прямой атаки им надо еще пройти более семи километров. Ну пусть шесть до разворачивания в линию. А это по сильно пересеченной местности, при наличии балок, оврагов, высот, что потребует маневрирования, не менее двадцати минут. За это время мы успеем поднять с Хмеймима авиацию.

– Все это так, – проговорил Авилов, – но не нравится мне это. У Диани опытные советники, и просто так гонять технику на виду батальона они не позволили бы. Это же раскрыть потенциал группировки.

Тимнев сказал:

– А он и так известен.

Авилов возразил:

– С севера подходила к Сабре колонна «Т-62»?

– Ну, подходила. И авиация ее накрыла.

– Я не о том. Если в Сабру шло подкрепление в нашем присутствии, то где гарантия, что «духи» не подвели в район другие дополнительные силы? До того, как мы вышли на позиции батальона? И потом, – командир группы повернулся к Валевичу, – ни боевики, ни их советники не могут знать, какие средства наблюдения мы используем. Главарь считает, что у высоты двести тридцать шесть и восемь только сирийский батальон. О нас у него не должно быть информации, а значит, наблюдатели майора Муртаза могут смотреть за районом через обычную, пусть и ночную оптику. А вот через обычную оптику как раз и не видно, что происходит в низине. На хрена бросать технику скрытно с места на место? Что это за маневры, какую цель преследуют? И где, в конце концов, танки, БМП, бэтээры Мухаммада аль-Джалана, что вышла из Эр-Ракки? Что, черт возьми, назревает? Но… гадать бессмысленно. Будем советоваться с Сусловым. И связываться с разведывательно-штурмовой группой «Астра» после разговора с начальником разведки. Надо прояснять ситуацию.

Командир группы резко повернулся и направился на командно-наблюдательный пункт.

Наводчики уложили коптеры в контейнеры и отправились следом. Нервозность подполковника передалась и капитану со старшим лейтенантом. Обстановка действительно мутная, что-то явно назревает, но что конкретно? На этот-то главный вопрос ответа и не было. Усиливалась тревога и сомнения в том, что боевики тупо, как они делали нередко, бросятся в наступление. Не придумали ли то, что пока ни спецназу, ни сирийцам, ни разведке просчитать не удавалось?