Глава девятая
Дым еще не рассеялся, как послышался рокот вертолетных двигателей. «Ми-24» приближались с южной стороны Алеппо.
Радиостанция подполковника Авилова сработала сигналом вызова.
Командир группы «Альфа», как и было оговорено, ответил кодовым позывным:
– Гроза на связи!
– Я – 22! С ведомым выхожу в район плато. Обозначьте цели, беспокоящие вас.
– Это танки у дороги Г-2, бронетехника на плато от дороги Г-2 до высот сто двенадцать и семь, двести два и три и сто двадцать два и четыре. Где-то в районе оврага западнее высоты девяносто девять и три проявился «Град». Учтите наличие у боевиков пикапов с зенитными установками в кузовах.
– Живая сила?
– Она рассредоточивается, сближаясь с нашими позициями по всему плато, где-то на пикапах с пулеметами, где-то пешим порядком.
– Понял, работаем по технике. Поддерживаем связь до окончания работы. Будут новые цели, сообщите, ориентировочное время нашего нахождения здесь пятьдесят минут.
– Принял, до связи и удачи!
– Держитесь, до связи!
Как только закончились переговоры, с высоты двести тридцать шесть и восемь увидели два ударных вертолета «Ми-24», которые шли боевым порядком на высоте, не превышающей ста метров.
Авилов, наблюдавший за обстановкой из КНП, проговорил:
– Расстояние, ребята, я же предупредил, что у «духов» как минимум две установки «ЗУ-23-2», «крокодилы» в зоне их досягаемости.
Базанов сказал:
– Экипажи знают, что делают.
– Будем надеяться.
Вертолеты неожиданно уже почти над высотой сто двенадцать и семь отвернули вправо и начали набор высоты.
Базанов взглянул на командира:
– Послушали летуны тебя, Данила!
– Смотрим.
Вертолеты ушли недалеко. Пропав на мгновение из зоны видимости, они вновь появились уже на высоте более трехсот метров, прямо между высотами и дорогой Г-2. С дальности где-то в километр с пусковых боксов обеих машин сошли неуправляемые авиационные ракеты.
Авилов перевел бинокль на бронетранспортеры, подходившие к высоте двести двенадцать и семь. И тут же район их нахождения накрыло фонтанами и грибами разрывов мощных «С-8». Операторы били прицельно, но подожгли одну машину. Среди разрывов металось несколько десятков боевиков. Кто-то падал, вставал, бежал к высоте, кто-то оставался на земле, кого-то разорвало на куски в эпицентрах взрывов.
А «вертушки» уже выходили на танк.
Но… в ведущий «Ми-24» от земли, от участка за дорогой, вонзились огни трассеров вражеской зенитной установки. Вертолет как-то клюнул вниз, командир выровнял его. За «Ми-24» потянулся шлейф дыма.
Ведомый «Ми-24» ударил по месту обстрела. Очереди пристрелялись, за дорогой поднялся столб дыма.
И тут же радиостанция Авилова сработала сигналом вызова:
– Гроза, 23-й!
Вызывал командир ведомого вертолета.
– «Гроза» отвечает.
– 22-й повредили. Командир принял решение тянуть на базу, я в сопровождении. Мы уходим, Гроза!
– Я понял. Вы только дотяните.
– Если что, командир 22-го посадит машину, а мы подберем экипаж. Для вас: атаковали три бронетранспортера и два «Т-72», мой оператор уничтожил зенитную установку, обстрелявшую 22-го. Ну а дальше пока без нас.
– Ничего. Уходите!
– Да, еще, Гроза, «Град» в овраге у высоты девяносто девять.
– Принял.
– Удачи!
– Вам удачи, парни!
Вертолеты прошли над плато и за дорогой Сабра – Алеппо отвернули на северо-запад. Ведущий «Ми-24» по-прежнему дымил, но продолжил полет, снизившись практически к земле и резко сбросив скорость. Над ним в десятке метров шел ведомый.
Авилов отстранил станцию:
– Валевич!
– Я! – ответил связист и авианаводчик.
– Связь с Сусловым по «спутнику»!
– Есть!
Он набрал номер на трубке, передал ее Авилову:
– Разведчик на связи.
– Миша? Даниил!
– На связи!
– У нас тут…
Подполковник Суслов прервал командира группы:
– Ты насчет «полосатых»? Я в курсе.
– Как считаешь, дотянет 22-й до базы?
– Не знаю. Должен. А не дотянет, то сесть сможет. А это главное. Это значит – экипаж будет спасен. Машина же металл.
– Черт, хреново получилось. А я предупреждал…
– Эти ребята сами по себе. Кстати, по авиации. Довожу до тебя не очень радостную новость. Обстановка у Дейр-эз-Зора резко обострилась. Боевики, получив солидное подкрепление, начали очередной штурм осажденного города. И к «духам» подходят еще силы.
– Откуда они взялись?
– Сирийская разведка утверждает, что это частью отряды, вышедшие из Ирака, частью банды, нарушившие договоренности о перемирии. Для вас это означает одно: сегодня база не сможет поддерживать вас с воздуха. Сам понимаешь, все силы брошены к Дейр-эз-Зору.
Авилов проговорил:
– А у нас тут четвертый «Град» обозначился, танк, БМП и БТР на рубеже высот сто двадцать два и четыре, двести два и три, дороги Г-2, а также сотни пеших «духов», между прочим, очень даже неплохо вооруженных, имеющих, правда, видно, только командиры, – камеры гоу-про на шлемах, замечено несколько чернокожих. В общем, в группировке Диани достаточно наемников. Имеют современное вооружение. И не только российского, советского или китайского, но и штатовского и кое-что израильского производства. Продвижение ведут весьма грамотно…
Переговоры прервал крик Тимнева, наблюдавшего за обстановкой через стереотрубу:
– «Град» на дороге, рядом танк. К высоте сто шестьдесят один и семь прошли пикапы с пулеметами… командир…
Но Авилов сам прекрасно понимал, что произойдет дальше:
– От амбразур. Всем в укрытия. Приказ в батальон.
Авилов поднял трубку спутниковой станции:
– Ты слышал?
– Да, слышимость в вашем подземелье хорошая.
– Сейчас ударит «Град», за ним танк, БМП и пулеметы с БТР, пикапов. Связь продолжим после обстрела.
– Держись, Даниил! Я постараюсь что-нибудь придумать, дабы помочь вам.
– Отбой!
Валевич успел убрать станцию, бойцы группы и батальона укрыться, операторы и саперы вместе с ПТРК «Корнет» уйти в глухое помещение, как вся высота и прилегающая к ней территория вздрогнула от разрывов реактивных снарядов. Стрелял «Град», через разрывы доносился характерный для РСЗО звук выстрелов – «Бах»! «Бах»! «Бах»! И так длилось, пока реактивная установка не выпустила все сорок снарядов. Дым и гарь были везде, першило в горле. Тимнев попытался посмотреть в стереотрубу, но вся территория была заволочена дымом, пылью, заметно потемнело. Однако плато частью просматривалось через тепловизионные прицелы.
Авилов вызвал Драгина:
– Седьмой! «Град». Видишь?
– Видел, как, отстрелявшись, пошел к низине.
– Достать сможешь?
– Нет, он в семи с лишним километрах и удаляется. Дальность же ПТРК – 5500 метров.
– Понял! Другие цели?
– Скрыты.
– Наблюдение. Отбой!
Подполковник проговорил:
– Самое время «духам» подойти к позициям батальона вплотную, когда ни авиацию, ни артиллерию уже не применишь.
Радиостанция малого радиуса действия сработала сигналом вызова.
Авилов ответил:
– Гроза!
– Заслон. Что у вас?
– У нас? Некомфортно. Дым, гарь и пыли много.
– А у меня потери.
– Слушаю.
– Семь убитых, шестеро раненых, и… боевики, что захватили позицию боевого охранения, оставили ее, пройдя вперед до ближайшего оврага. Примерно в пятистах метрах от нас. Это по личному составу. По технике. Мы потеряли шесть бронетранспортеров, два уничтожены прямым попаданием ракет, четыре повреждены в разной степени, но вести бой не смогут.
– Я сожалею, что ты потерял людей, Заслон. Сейчас что-нибудь видишь со своего КНП?
– Нет. И я не о том. Раненые тяжелые, надо доставить в Алеппо, в госпиталь. А у меня для этого нет техники. Ваши же «Тигры» не пострадали.
– Водители есть, что справятся с управлением?
– Найдем!
– Тогда забирай одну машину, хотя… тяжелые говоришь? Одной тогда не хватит, бери две. Но туда и обратно. Я имею в виду в госпиталь и к высоте.
– Конечно, благодарю!
– Не за что. И не прекращай наблюдение, сейчас самый удобный момент боевикам подойти к позициям.
Майор Муртаз каким-то странным голосом ответил:
– Конечно. Мы сделаем все, что надо. Все, что позволяет обстановка, не беспокойся.
Командир батальона отключился.
Авилов пожал плечами:
– Потери плохо, но, кажется, комбат пал духом, а это еще хуже. Это еще большие потери. Но, кажется, пелена рассеивается.
Тимнев, оставшийся у позиции наблюдения, отозвался:
– Завесу сносит на запад. Уже кое-что и без оптики видно. И на участке видимости «духов» нет!
Базанов добавил:
– И обстрел прекратился. Ладно «Град», он отстрелял боекомплект, ему требуется транспортно-заряжающая машина с комплектом снарядов, но почему танк замолчал, БМП, пулеметы? Почему банда, что уничтожила боевое охранение, не выходит ближе к высоте?
Валевич, посмотрев на командира, вздохнул:
– Значит, следует ждать от «духов» какой-нибудь пакости.
– Мало их нам преподнесли?
– Видно, готовят нечто для нас оригинальное.
– Да? Всем к бою, – передал он по команде.
Спецназ занял позиции обороны. А вот на позициях батальона людей было немного. Видимо, еще не пришли в себя. Придут, выйдут.
Дымовую завесу почти полностью снесло на запад.
И тут же Тимнев воскликнул:
– Ни хрена себе!
– Что? – спросил командир.
– А вы посмотрите сами. Действительно, оригинально.
– Да что там? – вырвалось у Авилова, когда он подошел к амбразуре и поднял бинокль. А там, на дороге Г-1 и уже рядом с высотой двести два и три, точнее объезжая ее, к позициям приближался бульдозер с «БМП-1» на дистанции в несколько метров.
– Вот оно что. Господа, мы имеем дело с так называемым шахид-мобилем, с чем я вас и поздравляю.
Он выдернул радиостанцию из чехла:
– Седьмой, Первый!
– Седьмой отвечает, – раздался в динамике голос капитана Драгина.
– Цель БМП за бульдозером!
– Принял!
Прошел сигнал по спутниковой станции.
Авилов ответил:
– На связи!
– Поврежденная «вертушка» дошла до базы, – доложил Суслов.
– Я рад, – искренне сказал командир группы, – а у нас тут представление.
– Шахид-мобиль?
Авилов удивился:
– А ты откуда знаешь?
– Над твоим районом работает беспилотник, с него прошла информация об обстановке, в том числе и колонне смертников, и о «Граде», что обстрелял вас и пошел к низине, где ждет транспортно-заряжающая машина, и о танке, сблизившемся с высотой двести два и три, обо всем, что происходит на плато. Хотел тебя предупредить, ты опередил. Но я не пойму только одного, почему отошли от высоты позиции два «Тигра»?
– Раненых солдат батальона в госпиталь повезли.
– Понял. С шахид-мобилем справишься?
– Ну не пропускать же колонну к нашей высоте, наверняка «БМП-1» забита взрывчаткой до отказа и свободно одно место механика-водителя смертника.
– Верно. Я к тебе немного позже вышлю 23-й!
– Что он сделает без прикрытия? Вторая-то «зушка» у боевиков не повреждена. Но пусть вертолет будет в готовности. Если что, вызову.
Командир группы передал трубку Валевичу, посмотрел в амбразуру.
Бульдозер с «БМП-1» находились примерно в двухстах метрах от высоты. Сзади плато и, что интересно, по всему плато тоже не видно ни боевиков, ни техники, попрятались куда-то. Возможно, Диани еще не получил сообщение от аль-Джалана, что батальон и группа лишились воздушной поддержки. Серьезной воздушной поддержки.
Доложил Драгин:
– Цель захвачена.
Командир отдал приказ:
– Огонь!
Из правого «колодца» к «БМП-1», «наступавшей на пятки» бульдозеру, по спирали пошла ракета. И взрыв.
Рвануло так, что с потолка и стен полетели куски камня, обвалилась часть высоты. Поднялся такой гриб, словно взорвался ядерный боезаряд. Бульдозер потерял гусеницу и катки, завалился набок, взявшись огнем. От БМП не осталось НИЧЕГО.
Капитан Драгин доложил:
– Седьмой, Первому, цель уничтожена.
– Перезарядить ПТРК!
– Уже перезарядили.
Авилов, отключив станцию, закашлял. Впрочем, не он один, но и Базанов, и Валевич, и Тимнев, и врач, Заврагин. Облако дыма и пыли прошло внутрь КНП.
Командир группы вызвал на связь командира батальона.
Ответил начальник штаба:
– Слушаю!
– Второй Заслона?
– Второй. Первый повез раненых.
– Почему он? Командир должен оставаться на позициях.
– Это не мое решение.
– Ладно. Значит, сейчас ты Первый. Доложи обстановку на позициях батальона.
– Ждем прямой атаки. Разрозненные отряды боевиков не далее пятисот метров от позиций.
– «Град», что отстрелялся, отошел к низине. На перезаряжание, если есть чем. С ним решим вопрос. Из техники у «духов» остался танк «Т-72», БМП, БТР и еще максимум десятка два пикапов с пулеметами, один с «зушкой». Так что не поврежденные бронетранспортеры рассредоточь по всей линии обороны двух рот, один рядом с КНП.
– И все же, Гроза, не могу не сказать. Вы мне надоели. Я что, мальчик, чтобы учить меня элементарным вещам? Разберусь с батальоном как-нибудь без вас. Что-то от вашей группы толку не так много.
– А по-твоему, мы должны тут за вас держать оборону? – не выдержал и Авилов. – ты, капитан, землю свою защищаешь, так стой насмерть, если считаешь себя патриотом. А в нашу работу…
Капитан Джераб Малюф прервал российского подполковника:
– Извините, погорячился, связь прекращаю, работаю!
Малюф отключил станцию.
Заместитель командира группы смотрел на Авилова:
– А что это ты, Даниил, кричал на сирийца?
– Да ну их к черту. Считают, что мы ни хрена не делаем.
– Что, так и сказал?
– Ну, не так, но имел в виду именно это. А что за допрос? Что по обстановке, наблюдатели?
Тимнев доложил:
– Как ни странно, товарищ подполковник, тишина. «Духи» либо скрытно отошли, используя завесу, либо укрылись за высотами. Техники не видно. Кроме пяти, нет, шести пикапов за дорогой Г-2, они вокруг оврага рассредоточиваются. Так, чтобы скопом не попасть под обстрел авиации. Горят два танка, три бэтээра, бульдозер, от БМП – воронка. Так, двенадцать пикапов, а может, и больше, за высотами дымят неслабо.
– За какими высотами?
– Да за всеми, что в нашем районе, исключая те, которые под контролем группы и батальона.
– У нас в тылу тоже горят бэтээры. Но ситуация не критична. Вопрос, почему «духи» остановили наступление?
– А черт их знает.
Базанов проговорил:
– Они долго воевать не могут. Тем более под ударами авиации. Уверен, на сегодня все. Ночью не исключен подход подкрепления, а завтра решающий штурм. Все решится завтра. Не дадим прорваться боевикам, они уйдут.
– Кто их отпустит? Диани? Которому за отход голову снимут?
– Не снимут. Генеральный штурм может привести к двум результатам, либо к прорыву и временному захвату восточных кварталов Алеппо, либо к таким потерям «духов», при которых они просто не в состоянии будут дальше продолжать боевые действия. И тогда их главарь Мухаммад аль-Джалан сам отдаст приказ на отход, дабы всю свою адскую рать тут не оставить.
Авилов посмотрел на часы:
– Неплохо. 16:47. Уже вечер? Или у меня с часами что-то не так?
Капитан Валевич произнес от амбразуры:
– Все верно, товарищ подполковник, 16:47, уже 48. Еще пара часов – и начнет темнеть. Можно было бы и перекусить.
– Смотри за обстановкой! Успеем перекусить.
Он взглянул на заместителя, майора Базанова:
– Ты, Женя, побудь здесь, я пройду по позициям группы, посмотрю, что у сирийцев делается.
– Понял.
– Ну а как стемнеет… но об этом позже.
– Да, командир.
Подполковник Авилов вышел из среднего внутреннего помещения, прошел в левое. Там расчет. У амбразуры наблюдатели.
– Как дела, парни?
– Ждем своего часа, – ответил старший этой подгруппы капитан Лапунов.
– Значит, готовы?
– А когда мы не были готовы, товарищ подполковник, только пока операторы «Корнета» да летуны лишают нас работы. А Драгин с Гибазовым работают прекрасно. Два выстрела, две цели.
– Странно было бы, Денис, если бы из двух выстрелов они поразили одну цель, а так нормально. Проголодались?
– Терпимо.
– Ужин вместе с обедом, как стемнеет.
– Без вопросов.
– Ладно, пойду посмотрю другие позиции.
– У сирийцев какая-то возня, – сказал Лапунов, – что-то они после второго обстрела засуетились не по делу.
– Проводят перегруппировку техники. Потери понесли большие.
– Так и солдаты бегают по траншеям, и сверху взвод ушел.
– Уточню, что за дела. Но думаю, это последствия обстрелов «Градов», не забывай, что в батальоне слишком много необстрелянных юнцов. Отсюда и потери, и нервозность. Но… посмотрю.
Подполковник прошел в правое помещение, подгруппы капитана Гарифуллина. Там тоже все спокойно. Офицеры в полной экипировке, готовы к любым действиям. Сосредоточены, глаза уверенные.
Войдя на позицию «Корнета», подполковник услышал рокот двигателя вертолета. Подумал, не все еще закончено на сегодня. Но почему его не предупредили о работе «вертушки», или она идет не по душу боевиков, рассредоточившихся на плато? Но тогда она летела бы другим маршрутом.
Ситуацию разъяснил командир экипажа «Ми-24» капитан Зубарев Вадим, управлявший до этого ведомым вертолетом в паре с поврежденным бортом.
– Гроза! Я – 23-й!
– Гроза отвечает.
– Уточни местонахождение установки «Град».
– Вот зачем ты здесь? Только ответить сразу не могу, не на КНП, по ранним данным, установка отошла к низине, где-то между высотами девяносто девять и три и сто шестьдесят один и семь. Отстреляла боекомплект и отошла.
– А?! Вижу. «Град», люди, рядом транспортно-заряжающая машина. Отлично. Атакую обнаруженные цели.
– Ты смотри, там где-то спрятался пикап с зенитной установкой.
– Разберемся. О результатах обстрела доложу.
– Удачи тебе, 23-й!
Командир экипажа отключил станцию.
Появился ударный вертолет.
«Ми-24» прошел до Кадама с юга и за селением резко отвернул влево, выдерживая высоту примерно метров шестьсот.
Авилов наблюдал за ним через бинокль.
С навесных блоков к земле сошли ракеты, и довольно крупный участок у низины покрылся дымовыми «грибами», затем мощный взрыв. От высоты двести два и три в небо устремились трассеры. Но, совершив маневр, «Ми-24» ушел к шоссе Т-12, отвернул вновь влево за высотой сто пятьдесят шесть, где недавно была уничтожена самоходная установка «Град». Вышел в эфир:
– Гроза ответь 23-му!
– Отвечаю.
– «Град» и ТЗМ с «духами», порядка десяти человек, уничтожены.
– Молодец, что сказать. Но ты едва не попал под «зушку».
– Но не попал же. Кстати, стреляла она от высоты двести два и три, с южной оконечности, а на северной стоит «Т-72». Но их я атаковать не смогу. Оставим на завтра. Я на базу.
– Счастливого полета!
– Благодарю.
Переведя радиостанцию в режим «приема», командир группы через амбразуру во фронтальной стене «колодца», используя бинокль, посмотрел на высоту двести два и три. Впрочем, она и без оптики была хорошо видна. Вот только техники он не обнаружил. Стоит, укрывшись высотой. Но ладно, – подумал Авилов, – будем иметь в виду, где у нас «Т-72» и пикап с ЗУ.
Он вызвал операторов ПТРК.
Капитан Драгин и старший лейтенант Гибазов тут же прибыли.
Авилов приказал:
– «Корнет» на место. Последний «Град» из реактивного взвода уничтожен вместе с транспортно-заряжающей машиной, по позиции стрелять эффективно может только танк, но он сам спрятался за высотой двести два и три.
– Все пусковые контейнеры выносить?
– Выноси, чтобы потом не бегать.
– Пикап! – неожиданно воскликнул Драгин.
– Где?
Офицеры обернулись и припали к амбразурам. Драгин проговорил:
– Пикап из-за высоты двести два и три пошел к высоте сто двенадцать и семь. Там после того, как «вертушка» нанесла поражение БТРу, пустота. Видимо, туда Диани начал отправлять хоть что-то.
– Пустота? – усмехнулся Гибазов. – Да там машин семь с пулеметами.
– Не факт. Вижу только три, стоящих в мелких балках. Эх, не на позиции ПТРК, срезал бы сейчас этот чертов пикап и «вертушки» могли бы работать спокойно.
– Одна «вертушка», – поправил командир группы. – Хотя… но чего стоим? Комплекс к бою!
Офицеры бросились в коридор внутренней части высоты.
Авилов продолжил наблюдение за пикапом.
Боевики в нем вели себя странно. Водитель то ускорял, то замедлял ход, уходил то вправо, то влево.
– Черт, – проговорил командир группы, – они что, обкуренные, что ли?
Появились операторы и саперы, капитан Краев и старший лейтенант Ивазов, помогавшие перенести ПТРК и пусковые контейнеры.
– А ну быстрей, – крикнул им Авилов.
– Что так? – спросил Драгин.
– «Духи» какие-то движения странные совершают, идут зигзагами на разных скоростях. В кузове не трое, как должно быть, а пятеро. Один машет черным флагом. Так, пикап встал. Быстрее, парни, устанавливайте «Корнет», готовьте к применению. Пока этот пикап с идиотами на открытой местности.
Операторам понадобились считаные минуты, чтобы установить пусковой контейнер. Драгин припал к прицелу, включил обычный оптический режим, лазерное устройство и аппаратуру системы наведения и управления полетом ракеты.
Пока он занимался этим, боевики что-то орали, старший из кабины выставил автомат, дал очередь в небо.
– Точно обдолбанные, – проговорил Авилов.
Пикап неожиданно тронулся, но не к высоте сто двенадцать и семь, а между высотой и балкой у высоты двести два и три.
– Ну напрочь крышу «духам» снесло, – проговорил Авилов и отпрянул от бинокля, спросил у Драгина: – Комплекс?
– Готов!
– Цель?
– Одиночное транспортное средство с зенитной установкой «СУ-23-2» и боевиками численностью ориентировочно семь человек, направляющиеся к нашим позициям. Цель захвачена.
– Огонь.
Драгин произвел выстрел, и из трубы к пикапу по спирали устремился огненный шар.
Боевики так ничего и не поняли. Ракета попала точно в кабину. На время дым от разрыва накрыл машину. Когда же он рассеялся, Авилов и его подчиненные увидели разнесенные по небольшому участку конструкции машины, стволы установки, ленточные короба, дальше всех колеса и сиденье наводчика. Рядом около десятка изуродованных трупов.
– Отлично, – оценил работу операторов Авилов.
От высоты сто двадцать два и четыре ухнула семидесятитрехмиллиметровая гладкоствольная пушка «Гром» «БМП-1». Снаряд лег в недолет метров на пятьдесят от высоты. Ударили пять или семь пулеметов «браунинг», установленных на таких же пикапах и с разных сторон. Они не причинили никакого урона. После этого, когда начало темнеть, все вновь смолкло. Сработала станция Авилова. Он ответил, вызывать мог только кто-то из подчиненных.
– Первый! – ответил подполковник.
– Второй! Новости у меня, Первый!
– Говори!
– Не в эфире. Подойди, если можешь, на КНП батальона.
– Иду!
Авилов, прежде чем покинуть позицию ПТРК, распорядился:
– Вы, – он указал на операторов и саперов, – ведете наблюдение, – он посмотрел на часы, – с 20:00 до 6:00. Это у нас десять часов получается?
– Так точно, – ответил капитан Драгин.
– Вот и подели их, Денис, на четверых.
– Есть!
– Я на КНП сирийцев. Если что, на связи.
Драгин кивнул:
– Понял, товарищ подполковник.
Командир группы зашел на КНП батальона. Там царила суматоха. Два солдата выносили приборы наблюдения, радиостанции, спальные мешки. У стоянки начальник штаба батальона капитан Джераб Малюф и заместитель командира «Альфы» майор Базанов.
Заместитель кивнул на начальника:
– Полюбуйся на этого офицера, Даниил!
– Что происходит? – спросил Авилов.
– Наши сирийские коллеги решили оставить позиции и отойти на дальний, заранее подготовленный рубеж обороны.
Авилов взглянул на Малюфа:
– Это так, капитан?
– Так точно, господин подполковник.
– И кто принял это решение?
– Я. В отсутствие командира батальона исполняющий его обязанности.
– Что, вот так взял и решил отвести батальон?
– В плане обороны предусмотрен отход на запасные позиции, которые проходят по окраине восточных кварталов. Это во-первых, во-вторых, у нас нет возможности вести боевые действия здесь с численно превосходящими силами противника, имеющего боевую технику, реактивную артиллерию, танки.
– Ну, «Градов», скажем, у боевиков не осталось, бронетранспортеров тоже, у них в наличии один танк и одна БМП, один бэтээр, ну еще десятка полтора, возможно, пикапов с пулеметами. К тому же боевики понесли гораздо бóльшие потери, чем батальон. У вас тоже потери существенные, но вы имеете, если не ошибаюсь, пять бронетранспортеров, которые из капониров способны сдержать крупные силы противника. Вы же учились в военной академии в России, господин капитан.
– Ну и что? Я с отличием ее окончил.
– И воюете давно, насколько известно.
– Не понимаю, к чему клоните, господин подполковник.
– К тому, что даже курсант военного училища знает, что для ведения наступления необходимо иметь как минимум трехкратный перевес в живой силе и технике. Такого перевеса у группировки Диани не было и тем более нет сейчас. В худшем случае силы равнозначны. Следовательно, вы спокойно можете продолжать оборону здесь.
Малюф повысил голос:
– Перевеса значительного у боевиков нет? Один танк, БМП, БТР, пикапы? Но даже они имеют полные укладки боеприпасов. Вы говорите об эффективном использовании БТРов из укрытий? Да, согласен, они способны сдержать наступление боевиков вместе с оставшимся личным составом, но при условии наличия боеприпасов. А у нас крупнокалиберные пулеметы, основная огневая мощь бронетранспортеров – 14,5-миллиметровые «КПВТ» не имеют патронов, у «ПКТ» осталось хорошо если по половине лент, у солдат по одному-два магазина.
Авилов с удивлением посмотрел на начальника штаба сирийского батальона:
– Что-то я не слышал, господин капитан, чтобы роты батальона вели массированный огонь в ходе первой попытки прорыва игиловцев.
– Ну конечно, только вы воевали, а мы прятались за вашими спинами.
– А что даст передислокация? Почему сюда подвезти боеприпасы не могут?
– Передислокация позволит занять более выгодные позиции, получить подкрепление и боеприпасы. Вторая часть вашего вопроса не ко мне.
– Командир батальона в курсе вашего решения?
Малюф ответил:
– Сейчас здесь я – командир батальона.
– Хорошо, поправлюсь, майор Муртаз знает о принятом вами решении?
– Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Лучше тоже собирайтесь, отойдете вместе с нами. На запасном рубеже хорошие позиции, в том числе и в крайних домах квартала.
– И там вам подвезут патроны к «КПВТ»?
– Мое дело предложить.
– Я свяжусь с майором Муртазом, с вами, вижу, бесполезно разговаривать.
– Делайте, что хотите, но вряд ли вам удастся выйти на майора Муртаза. Он, по данным из бригады, выехал в штаб корпуса. А это… впрочем, вы знаете, где находится штаб корпуса. Спутниковая станция батальона здесь, обычная станция до Муртаза не достанет. Но чтобы вы не посчитали, что я занимаюсь самодеятельностью, скажу, хотя мог бы и не делать этого, решение об отходе утверждено в штабе бригады.
– Понятно. Бежим, значит?
Капитан побагровел:
– Я попросил бы…
Авилов прервал его:
– У своей жены попросишь.
Он развернулся и направился на КНП группы. Базанов, молчавший весь разговор, пошел следом. Малюф же на минуту задумался, затем, махнув рукой, прикрикнул на солдат:
– Живее, бойцы, живее.
Командир группы, прибыв на командно-наблюдательный пункт группы, приказал Валевичу срочно по «спутнику» связать его с подполковником Сусловым.
Начальник разведки базы ответил незамедлительно:
– Да, Даниил?
– Сюрприз, Миша.
– Ты об уничтожении «Града»?!
– Нет, но за БМ спасибо. Кстати, мы уничтожили второй пикап с зенитной установкой.
– Отлично.
– Это нормально, а вот то, что происходит в сирийском батальоне, далеко не нормально. И требует вмешательства нашего руководства.
– Что происходит, Даниил?
– Капитан Малюф, оставшийся за комбата, отдал приказ батальону на отход к запасному рубежу, то есть в Алеппо.
– С чего вдруг?
– Таково, видишь ли, его решение. Надо доложить обстановку генералу Грубанову, пусть свяжется с руководством корпуса, в который входит бригада и соответственно батальон майора Муртаза. Он должен остаться на прежних позициях, пополнить за ночь боезапас и восстановить понесенные потери.
Суслов вздохнул:
– Ты считаешь, это возможно?
– Что возможно?
– За несколько часов решить вопрос, поднятый тобой? Да на это, Даниил, несколько суток уйдет. Мы часто сталкиваемся здесь с подобными выкрутасами некоторых офицеров сирийской правительственной армии. Нет, конечно, большинство соединений, частей и подразделений на данном этапе воюют неплохо, но случаются и такие выпады. А чтобы что-то изменить, надо преодолеть столько условностей, что проще бросить все к чертовой матери. Я сообщу о действиях начальника штаба батальона генералу, он свяжется с Дамаском, но что будет далее, даже предположить не могу. Так что тебе и твоей группе тоже следует уйти с позиций в город.
– Ты сам-то слышишь себя? Отдать Диани укрепленный район, с высотой-крепостью? Да он имеющимися силами с позиций батальона натворит столько в восточном Алеппо, что мало никому не покажется.
– Но не оставаться же группе одной против трехсот боевиков, имеющих пусть всего две единицы, но все же боевой техники, не считая пикапы и пулеметы? Никакая группа не удержит позиции против такой силы.
– А мы постараемся.
– Знаешь что? Я сейчас свяжусь с твоим непосредственным начальником, генералом Подшиваловым. Он-то, надеюсь, повлияет на тебя.
– Связывайся, с кем хочешь.
Авилов бросил трубку спутниковой станции Валевичу.
Капитан поймал:
– Что, все плохо, командир?
– Общий сбор всем, в тылу высоты. Насчет «Тигров», что вывозили раненых, вернулись?
– Вернулись, а вы с КНП батальона не видели их?
– Не до того было. Ну раз вернулись, то сбор всем возле машин, исключая бойцов охранения.
– Понял, передаю приказ. Да, а когда сбор-то?
– Тебя, Толя, не контузило?
– Нет, я в порядке.
– А задаешь подобные вопросы. Немедленно, Толя, не-мед-лен-но!
– Понял, товарищ подполковник. Но разрешите вопрос?
– Что за вопрос?
– Я слышал ваш разговор с Сусловым. Он свяжется с Подшиваловым, подполковник такой упертый. Черт его знает, что наговорит.
– И что?
– Может, вам выйти на начальника управления?
Авилов присел на самодельный табурет. Успели сделать бойцы.
– Ты прав. Ждать смысла нет. Вызывай сам генерала Подшивалова.
– Накладки не будет?
– Вызывай, Толя!
Валевич набрал номер, отстранил трубку:
– Занято, командир.
– Суслов успел раньше связаться, ладно, подождем.
Он повернулся к Базанову:
– Женя, возьми пару ребят, заберите у сирийцев хоть пару гранатометов с выстрелами.
– Понял.
Базанов вышел с КНП.
Через три минуты спутниковая станция издала сигнал вызова.
Командир группы ответил:
– Авилов, Дмитрий Георгиевич.
– Что происходит на позициях обороны?
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.
– Извини, здравствуй. Так что происходит?
– Ничего особенного, наши доблестные союзники снимаются с позиций и отходят в город.
– Чем вызвано это?
– А разве подполковник Суслов не доложил?
– Я у тебя спрашиваю. У меня ты в подчинении, а не начальник разведки базы.
– Понял, докладываю по существу.
Командир группы доложил, не упуская ни малейшей подробности.
Выслушав подполковника, генерал воскликнул:
– Они что, с ума сошли? Отводить такие силы?
– Не они, солдаты ни при чем, ротные ни при чем. Это решение начальника штаба батальона, поддержанное руководством бригады.
– Уму непостижимо. А ты, значит, с группой решил остаться?
– А у нас другого выхода нет, Дмитрий Георгиевич. Высоту двести тридцать шесть и восемь сдавать нельзя ни в коем случае. «Духи» уже сейчас видят, что правительственный батальон снимается. Это наверняка известно полевому командиру Диани. Уверен, ночью они получат поддержку.
– Тем более. Что вы-то сможете сделать против целой армии боевиков?
– То же, что делали раньше. Будем истреблять ее.
– Но силы, Даниил, слишком неравны.
– Ничего, по крайней мере один вертолет нам Хмеймим выделяет, у нас еще три ракеты ПТРК, пулеметы, «АГС» на «Тигре», стрелковое оружие с тепловизорами и ночными прицелами, патронов хватает, высота представляет собой крепкий опорный пункт. Будет драться, Дмитрий Георгиевич. Уйти в Алеппо всегда успеем. Но… если вы прикажете, мы снимемся вместе с сирийцами. Но тогда… тогда придется и погоны снимать.
– Это почему?
– Потому, что мы на то и готовились, чтобы решать задачи, не предназначенные для армейских подразделений и даже армейского спецназа. Отход же – это позор. Какая может быть после этого служба? Как в глаза смотреть людям, которые потеряют близких из-за того, что мы, по сути, передадим игиловцам укрепрайон, откуда они и без захода в город смогут вести по нему огонь? Но «духи» не остановятся на рубеже обороны батальона, они прорвутся в восточные кварталы Алеппо, и вот тогда выдавить их оттуда станет возможно ценой большой крови. Я уже не говорю о потерях среди мирных жителей, которые, поверив нам, поверив в освобождение города, вернулись в свои дома.
Генерал прервал подполковника:
– Все! Достаточно. Я тебя услышал. Тебе на месте видней, решил остаться, оставайся, но обеспечь «коридор», по которому сможешь в проблемной ситуации быстро уйти в город. А я постараюсь тут, в Москве, повлиять на руководство, чтобы надавило на командование сирийской армии. Но завтра в любом случае вам вести бой одним.
– Вы бы начальника базы генерала Грубанова попросили не забирать у нас хотя бы один «полосатый». «Ми-24» поможет нам серьезно.
– Это решим. Там ситуация в Дейр-эз-Зоре осложнилась, но «Ми-24» вам оставят. А может, и добавят кое-что.
– Благодарю.
– Ты не благодари, Даниил, ты людей сбереги. Мне не цинковые гробы из Хмеймима нужны, а вы все живые нужны.
– И лучше победителями, так? – улыбнулся Авилов.
– Не побежденными, так правильнее. Давай, до связи! На меня выходи в любое время, хотя, честно признаюсь, вряд ли смогу что-то кардинально изменить. С Сусловым поговори. Он сделает для вас все возможное. Давай, и не вздумайте там погибать.
– Есть, товарищ генерал-лейтенант. До связи!
Подполковник передал трубку Валевичу. Спросил у Тимнева:
– Что у нас на плато?
– Тихо. «Духов» не видно даже в ночную оптику.
Вернулся Базанов, доложил:
– Взяли два «РПГ-7» с тремя выстрелами на гранатомет.
– И то дело.
Стемнело. Наконец личный состав и пообедал и поужинал.
На наблюдение выставили вдвое больше бойцов.
В 20:40 Авилов вызвал к себе саперов.
Капитан Краев и старший лейтенант Ивазов тут же явились. Все рядом, на одной высоте, помещения близко. Теперь в обоих – позиции группы. В тылу высоты взревели двигатели бронетранспортеров. Роты сирийского батальона начали отход.
Авилов указал саперам на табурет у стола:
– Присаживайтесь, господа офицеры.
Краев и Ивазов присели.
На столе карта района.
Командир группы спросил:
– Сколько у нас мин?
Ответил Краев:
– У нас немного, двадцать штук, но от сирийцев осталось порядочно, они их почему-то оставили на складе, да и ранее не использовали. Может, оттого, что специалистов не было? Так обычные мины должен уметь любой солдат ставить.
– Это неважно, – сказал Авилов. – Смотрите сюда, парни. Надо выйти под покровом темноты и под прикрытием пулеметчиков накрыть поля вот здесь, здесь и здесь.
Подполковник обвел участки перед высотами сто двадцать два и четыре, бывшей позиции взвода боевого охранения и перед оврагом недалеко от высоты сто двенадцать и семь.
– Здесь поставить противопехотные мины. Между ними противотанковые, а вот здесь, – Авилов начертил полусферу, закрывшую высоту на удалении от пятидесяти до ста метров по флангам и фронту, – и противопехотные, и противотанковые вперемежку. Не хватит мин, ставьте растяжки. Здесь это сложно, но возможно.
Ивазов улыбнулся:
– Да хватит мин, товарищ подполковник, и тех, и тех.
– Задача ясна, Слава? – спросил Авилов у капитана Краева.
– Так точно!
– Помощь?
– Ну если пару парней, чтобы не мотаться от участков закладки на высоту. Не привлекать внимание «духов». Они же не должны увидеть, что мы готовим им подарки?!
– Не должны. Женя!
Командир группы повернулся к заместителю:
– Двух человек капитану Краеву.
– Понял.
– Работы с 22:00. Вперед!
– Есть.
Саперы поднялись и вышли из КНП вместе с майором Базановым.
Авилов подошел к амбразуре по соседству с Тимневым.
Посмотрел на плато. В зеленоватом свете ночной оптики никого и ничего. Только остовы уничтоженной бронетехники. Даже трупов не было. И когда только «духи» успели вытащить их? Авилов проговорил:
– Много бы я дал, чтобы сейчас оказаться в штабе Аббаса Диани.
Старший лейтенант Тимнев оторвался от стереотрубы:
– Вы что-то сказали, товарищ подполковник?
– Нет, ничего. Наблюдай.
– Это плохо, когда кажутся голоса.
Авилов улыбнулся:
– Нормально, Андрей, в нашем положении нормально, и давай без продолжения дискуссии. Смотри за плато.
– Есть смотреть за плато.
А в штабе полевого командира Аббаса Диани с наступлением темноты после плотного ужина в большой комнате собрались полевой командир, вернувшийся с плато, начальник штаба, помощник-связист. Второй помощник налил чай.
– Докладывай, Абдулла! – приказал Диани, хотя знал довольно печальные итоги первой попытки прорыва.
Кабран говорил вяло, медленно, ведя карандашом по карте. Он сильно устал и мечтал об одном, быстрее бы добраться к себе и завалиться спать. Сегодня ему даже восхитительная Фаика была не нужна.
– В результате мы потеряли…
Доклад начальника прервал сигнал вызова радиостанции полевого командира.
– Подожди, – кивнул он Кабрану.
Ответил:
– Дэриб на связи!
– Это Дамир!
На связь вышел командир первого отряда Хасуани, чьи группы атаковали с БМП по северному флангу.
– Слушаю тебя, Дамир! Если ты о потерях, то не утруждайся, я знаю, сколько людей и техники ты потерял.
– Я не о потерях, о них прекрасно осведомлен Абдулла, я о хорошей новости.
– У нас могут быть хорошие новости?
– Как оказывается, да. И в этом я вижу только руку и волю Всевышнего.
– Не тяни, что за новость?
– Батальон Муртаза покидает позиции.
– Что?
Диани чуть не вскочил от такой новости:
– Что ты сказал, Дамир?
– Батальон уходит с высоты двести тридцать шесть и восемь к городу.
– Но… почему?
– Это надо спросить у комбата.
– А русские?
– Русские пока на месте. Но их всего шестнадцать человек.
– Значит, у нас появляется возможность не только захватить позиции, но и группу русских?
– Ну, русских взять вряд ли удастся, они живыми не сдадутся, а вот овладеть позициями сможем, если получим хоть какое-то подкрепление. У меня всего одна БМП с неполным боекомплектом, у Габаля один танк. У русских противотанковый комплекс «Корнет» и неизвестно сколько транспортных пусковых контейнеров к нему. К тому же пулеметы, с тем, что установлен на новом бронеавтомобиле, три штуки. «АГС-30», и в боеприпасах они дефицита, как понимаю, не испытывают. Это группа спецназа, а значит, взять ее будет нелегко. Если же из Хмеймима подойдут «вертушки», то мы с оставшимися силами надолго завязнем у высоты двести тридцать шесть и восемь. В это время асадовцы вполне могут доукомплектоваться и пойти в контрнаступление.
– Но где взять дополнительные силы?
– Только у аль-Джалана. Если он хочет, чтобы мы вошли в Алеппо, то найдет резервы. У меня все, я отдыхаю.
– Хоп, Дамир. Выстави наблюдение.
– Само собой, и станция рядом, так что… отдыхай, я на связи!
– Отбой!
Диани ударил кулаком по ковру.
Начальник штаба банды, слышавший разговор, воскликнул:
– Это невероятно. Посмотреть бы на идиота, решившего в такой момент снять подразделения с позиций.
– Посмотришь, перед тем как я сам отрежу ему голову в Алеппо.
– Надо еще русских пройти.
– Да. Эти проклятые русские. Но почему они не ушли с высоты?
– Потому, что они русские. А подкрепление нам необходимо, Аббас.
– Попробую решить вопрос.
Он вызвал помощника-связиста Гафура Бери.
Тот явился.
Диани приказал:
– Срочно мне связь с Мухаммадом аль-Джаланом.
– Слушаюсь, господин.
Вскоре связь была установлена.
Аль-Джалан, услышав об отходе правительственных войск, воскликнул:
– Тебе, Аббас, помогает Всевышний.
– Значит, так угодно ему. Как насчет усиления?
– Ты сначала доложи о потерях.
– Потери большие, но против нас сражался не только батальон и русские, которые наводили авиацию, и самолеты и вертолеты. Один «Ми-28» мы сбили, второй – «Ми-24» повредили.
Аль-Джалан прервал полевого командира:
– Я спросил о потерях, Аббас.
– При первой попыткие прорыва по личному составу потери составляют около семидесяти человек погибшими, примерно пятьдесят ранеными. Почти половина группировки. Технику тоже потеряли почти всю, осталась одна «БМП-1», танк «Т-72», бронетранспортер и десятка полтора пикапов, возможно, меньше. Данные уточняются.
– А зенитные установки?
– Уничтожены. Одна вертолетом, другая противотанковым комплексом, что на вооружении у русских. Об остальных потерях ранее докладывал Абдулла.
Аль-Джалан спросил:
– Что у асадовцев?
– У них уничтожено и повреждено две трети техники, по данным начальника штаба, тринадцать бронетранспортеров либо уничтожены, либо выведены из строя так, что не смогли даже эвакуироваться. Минометный взвод разгромлен полностью. Из живой силы потери примерное такие же, как у нас. Но у Муртаза было меньше солдат, чем у нас до наступления. По русским данных нет.
– Ясно. Значит, так, до рассвета от Туруна подойдут еще один танковый взвод, минометный взвод, три «БМП-2» и два грузовика с пятьюдесятью бойцами. Старший Алим Халиб. Его используешь, как посчитаешь нужным. Это мой последний резерв. И подойдет он не по шоссе, а по плато, используя естественные укрытия. А как применишь их, посмотрим вместе.
Диани удивился:
– Не понял, что значит вместе?
– А то, что я к трем утра подъеду к тебе со стороны Эль-Бара. Подготовь план действий с учетом применения резерва и анализа допущенных ошибок.
– Теперь понял. А средства ПВО у нас…
– Нет, – ответил, не дожидаясь окончания вопроса, аль-Джалан, – ни «ЗУ», ни «Стингеров» у нас нет. Но по вертолетам могут стрелять «браунинги». Почему не используешь их?
– Потому, что до наступления у меня было что применять против авиации противника. Вторую, и последнюю, «ЗУ» русские уничтожили недавно.
– Ладно, разберемся. Обеспечь безопасный проход моей машины по Сабре!
– Я сам встречу вас у въезда в поселок.
– Хоп. До встречи. Сейчас отдыхай, несмотря ни на что, отдых ты заслужил, а с двух часов готовь удар по русским и прорыв в Алеппо.
– Да, господин аль-Джалан. До встречи.
