Владимиру пришлось не только связать Наргиз, но и заткнуть ей рот, чтобы она своими криками не привлекла чьего-нибудь внимания по дороге в город. Когда они наконец приехали к княжеским хоромам, Владимир велел бросить Наргиз в подвал. Он сгорал от нетерпения – ни долгая, утомительная дорога, сулившая домашний отдых, ни неотложные дела, требовавшие безотлагательного решения не могли отвлечь внимания Владимира от своей добычи. Улучив минуту, он выскользнул из своих покоев и спустился в подвал, где томилась девушка. Увидев его, Наргиз в ужасе отползла в угол. Похититель достал нож, склонился над ней, прихватив за шею. Приставив лезвие к горлу, Владимир окинул взглядом ее тело. Наргиз тяжело дышала, все ее мышцы были напряжены.

– Хоть попробовать бы, что он такого в тебе нашел, – сказал Владимир и вынул изо рта девушки кляп.

Наргиз снова немедленно завопила и вцепилась ногтями в лицо Владимиру. Тот, прижав ее к земле всем телом, сорвал с девушки платье и, заломив руки, заставил покориться.

Девушка отчаянно кричала, плакала, но ее никто не слышал. Владимир, насытив свою плоть, удовлетворенно замер, машинально гладя рыдающую Наргиз по щеке.

Дверь подвала распахнулась, и Владимир раздраженно обернулся – кого еще черт принес. И главное, сейчас.

На пороге стоял командир его отряда с неожиданным известием:

– Приехал князь Борис.

Владимир удивленно поднял брови. Он не договаривался со своим дядей о встрече, хотя Борис был осведомлен, где в случае чего искать племянника.

– Что хочет? – спросил Владимир, поднимаясь и поправляя на себе одежду.

– Говорит, за ней, – воевода кивнул на Наргиз.

Владимир, еще сильнее удивившись, стряхнул пыль с кафтана и быстро вышел за дружинником.

Наргиз, рыдая от боли и унижения, свернулась калачиком в углу на холодных каменных плитах пола. Ее била нервная дрожь.