Глава 81

Порывы ветра проносились над крышей.

Миками посмотрел на часы. Он договорился о встрече на 14:00, Футаватари опаздывал на две минуты. Может быть, он и не собирался приходить. Если так, это лишь подтверждало догадки Миками.

Футаватари тоже стал зачинщиком.

Теперь, когда у него появилось время, чтобы все как следует обдумать, много раз прокрутить в голове недавние события, Миками уже не сомневался в своих выводах. В Токио решили забрать себе пост директора уголовного розыска. Должно быть, Аракиде обо всем сообщил Маэдзима, которого перевели в Токио. Там-то он все и узнал. Миками не нашел доказательств того, что Футаватари исполнял приказы Цудзиюти или Акамы – и все же он быстро приступил к действию. Естественно было предположить, что Маэдзима, ровесник и близкий друг Футаватари, рассказал о готовящихся переменах не только Аракиде, но и ему.

Чего ожидал от Футаватари кадровый детектив вроде Маэдзимы? Ответ очевиден. Не допусти этого. Не допусти приезда комиссара; позаботься о том, чтобы он не сделал свое заявление.

Если бы Миками мог доказать связь между ними, он по крайней мере объяснил бы загадочное поведение Футаватари. Он считался лучшим специалистом административного департамента, «серым кардиналом», который стоял за всеми кадровыми перестановками, но при этом предпочитал держаться в тени. И вот он неожиданно принялся ездить от одного детектива к другому, сея семена страха. Словно маньяк-поджигатель, он разжигал огонь ненависти, которую умело направлял против административного департамента. Он бил в набат. Подстрекал к мятежу.

Возбужденные его действиями, представители уголовного розыска задумали полномасштабную месть. Они опустили «железный занавес», а сами как бы невзначай проговаривались знакомым журналистам о должностных преступлениях администрации. Они даже намекнули, что собираются направить в Токио «письмо-бомбу», окончательное уведомление о своих намерениях. Интересно, думал Миками, что бы они предприняли в день визита комиссара, если бы их планы не спутало «похищение»?

Махинации Футаватари тем не ограничились. Его внимание привлекла пресса. Решив, что мятежа уголовного розыска недостаточно для того, чтобы закрепить за префектурой Д. статус «нового Далласа», он решил зайти одновременно с нескольких сторон. Отношения полиции с прессой оставляли желать лучшего. После скандала с сокрытием персональных данных журналисты угрожали бойкотировать визит комиссара. Футаватари пытался нейтрализовать всех, кто был против бойкота, в первую очередь – управление по связям со СМИ. И своей главной мишенью он сделал Миками, директора по связям с прессой. Конечно, они были пешками на одной и той же доске, но их частые встречи оказались вовсе не случайными. Обычно они встречались один-два раза в год. Желая вызвать раздражение Миками, Футаватари все время попадался ему на глаза. После того как Миками узнал о планах Токио захватить власть над уголовным розыском, его злость на НПА достигла своего пика. Футаватари решил нанести решающий удар, подвергнув сомнению профессионализм Миками как детектива.

«Остынь. Ничего плохого не будет. Наоборот, результативность резко возрастет».

«Не воспринимай все настолько серьезно. Это символ, а кто занимает то или иное кресло, не имеет значения!»

Что же он еще тогда говорил?

«Все считают тебя превосходным сотрудником секретариата… Не пойми меня неправильно. Я собирался сделать тебе комплимент».

Футаватари хотел, чтобы Миками задумался над своим местом в организации. Он-то знал, все решат, что он – агент НПА, и в полной мере воспользовался этим недоразумением. Футаватари не сомневался, что Миками встанет на сторону уголовного розыска, несмотря на то что его перевели в административный департамент. Он решил, что Миками забудет о своем долге директора по связям с прессой и поможет «родному» департаменту, допустив, чтобы бойкот состоялся, и тем самым завершив превращение префектуры Д. в Даллас. Он был искренен в своем стремлении подтолкнуть Миками к действию. Наверное, именно так он всегда и работал. И все же… он произнес такие слова, каждое из них жгло, словно раскаленная кочерга… неужели все это было так уж необходимо для достижения его цели? Когда он понял, что проиграл, не смирился с поражением, скрыл удивление, узнав, что Миками предотвратил бойкот, одной фразой: «Признаю, с моей стороны имелись некоторые просчеты».

Все это время Футаватари пытался спасти уголовный розыск. И защитить префектуральное полицейское управление. Но Миками не испытывал никакой благодарности и не собирался хвалить Футаватари. Он исполнял свой долг представителя администрации. Не более и не менее.

«По крайней мере, все хорошо кончилось». Вот что он тогда сказал. После всех его интриг и махинаций похищение лишило его эндшпиля. Несмотря ни на что, обдумывая дело с самого начала, Миками видел перед собой Маэдзиму, который улыбался и махал рукой. Он больше не злился. Все сошлось, все пришло в равновесие.

Но…

Оставалась еще одна загадка. Кое-чего он по-прежнему не понимал. Каким оружием располагал Футаватари? Откуда он узнал о записке Коды? Точно не от Маэдзимы. Сведения о записке были засекречены; о ней знали только Мацуока и последние восемь директоров уголовного розыска, а также Урусибара, Кода, Какинума и Хиёси… Миками был уверен, что четыре оперативника ничего не сказали бы Футаватари. Кто же оставался? Если бы его попросили угадать…

Миками поднял голову. Первым делом он посмотрел на часы. Прошло уже двадцать три минуты. Он обернулся и увидел тщедушную фигуру Футаватари, который с трудом брел к нему против ветра.

– Закончил чистку?! – выкрикнул Миками заранее заготовленный вопрос.

Футаватари остановился метрах в трех от него и положил руку на декоративный столб. Хотя никто сюда не приходил, бетонный цилиндр был отмечен названиями и стрелками, указывающими на все большие и малые города префектуры.

– Нет, еще не совсем. Все любят оставлять за собой беспорядок. – Судя по его выражению, стало ясно, что его голова уже работает над следующим вопросом. – О чем ты хотел со мной поговорить?

– Не хочешь извиниться за опоздание?

– Скоро ты поймешь, почему я опоздал.

– Ага. – Миками подошел ближе и положил руку на колонну.

Футаватари отвернулся от ветра. Если бы его попросили угадать, он предположил бы, что о записке Футаватари намекнул Митио Осакабе. Миками своими глазами видел, как Футаватари заходит в дом директора, а потом выходит оттуда. Трудно было представить двух более разных людей, но кое-что их объединяло. Футаватари уже давно решил, что хочет стать директором уголовного розыска. Они с Осакабе встречались как два директора, прошлый и будущий. Наверное, тогда…

Миками понимал, что Футаватари ни в чем не признается, даже если спросить его напрямую. И потом, Миками не ради этого предложил ему встретиться.

– Уже составляешь план весенних перестановок?

Футаватари его как будто не слышал. Он словно превратился в кирпичную стену. Несомненно, такая привычка развилась у него за последнее время. Он воздвигал перед собой барьер всякий раз, как кто-то заговаривал с ним о кадровых перестановках.

– Знаешь, своими махинациями ты сделал из меня настоящую обезьяну.

– Да? – Футаватари вскинул голову.

Миками посмотрел ему прямо в глаза. Черные зрачки и белки… всего поровну.

– Заставил ты меня побегать.

– Понятно.

– По-моему, теперь ты мой должник.

– Я сам ни у кого в долг не беру и другим не даю.

– У меня взял: один раз я дал тебе деньги на билет на поезд.

– Я их вернул.

– В тот день, когда мы ездили смотреть матч «Гигантов» в Восточной лиге.

– Точно все тебе отдал, на следующий день.

– И вообще, ты готовишься к весне?

У Футаватари дернулись уголки губ; он понял намек.

– Может, тебе лучше сосредоточиться на том, сколько очков наберет Мацуи в этом сезоне, – улыбнулся Миками.

– Все это время я считал тебя фанатом Итиро…

Ха! На сей раз засмеялся Футаватари. Он собрался было что-то сказать, но передумал.

– Слышал, в Нью-Йорке становится холодно.

Футаватари не ответил.

Разговор окончился. Они стояли рядом, но отдельно друг от друга. Футаватари прищурился, слегка выпятив подбородок. Радовался теплому ветерку? Или решал следующую задачу в своем списке…

Те, кто умеет хранить тайны, выживают и добираются до самого верха. Как только делишься с кем-то тайнами, независимо от того, твои они или чужие, ты проиграл. Стоя рядом с Футаватари, Миками невольно думал о том, как все полу чается.

Футаватари по-прежнему стоял на месте, как будто погрузившись в глубокое раздумье; рука его по-прежнему лежала на столбе. Миками опустил голову, посмотрел на туфли бывшего однокашника. Без единого пятнышка! Хотя они не новые, начищены до зеркального блеска.

– Может быть, ты действительно мне ничего не должен… Тогда, для разнообразия, позволь мне стать твоим должником!

Острое лицо Футаватари развернулось, как будто он ждал от Миками таких слов.

– Я никуда не хочу уходить. Не переводи меня из управления по связям со СМИ.

Следствие по «Делу 64» продолжится по крайней мере до конца следующего периода трансферов. А потом неизбежно наступит такое время, когда префектуру Д. отбросит на четырнадцать лет назад. Тогда они и журналисты снова станут врагами. Миками решил оставаться на своем посту и довести дело до конца. Когда Мацуока выступит на пресс-конференции, Миками будет стоять рядом с ним.

Футаватари уже уходил. Он ничего не сказал, и выражение его лица не изменилось; он лишь поднял воротник плаща, прикрываясь от ветра.

Его щуплая фигура скрылась за дверью. Миками в последний раз посмотрел ему вслед и зашагал прочь. Их туфли были зеркальными копиями. Несомненно, то же самое можно сказать о силе их убеждений.

Миками приставил ладонь ко лбу и посмотрел на небо.

На ветру плясали снежинки.

Они напомнили ему белые рождественские розы.