Глава 19

– Дульче, – проникновенно сказал Бруно, – тебе не надо туда идти. Вдруг там опасно?

– Разве что многолетние залежи пыли осыплются, – возразила я и провела пальцем по ближайшей полке.

Палец сразу стал черным, что было видно даже в том тусклом магическом свете, который зажегся, лишь я переступила порог. Судя по всему, экономили здесь на всем, что требовало магической энергии, – от артефакта по сбору пыли до освещения. Никаких общих заклинаний, которыми должны сохраняться ценные армейские вещи, не наблюдалось. Над некоторыми полками висел легкий магический флер, но он исходил от артефактов. Рабочий стол кладовщика стоял совсем рядом со входом и даже не был закрыт. Ни сейфа, ни чего другого поблизости.

– А где могут лежать записи? – внезапно охрипшим голосом спросила я.

Я вдруг поняла, что мы сейчас незаконно проникли туда, где нас быть не должно, и в случае чего вместе пойдем под суд. Поначалу эта мысль даже показалась привлекательной, но я вовремя вспомнила, что возраст у нас далеко не преклонный, а значит, под домашний арест не посадят. И если Бруно еще могли сделать скидку на утраченный орган, то у меня пока все на месте.

Я зябко поежилась и покосилась на Бруно. Но у того запал не прошел, напротив – энтузиазм пылал все ярче и ярче.

– Для начала в столе пороемся. Как так можно, даже ящик не заперт? – возмущенно сказал он. – А вдруг на нашем месте был бы шпион?

– Да, – поддержала я. – И замки вскрылись подозрительно быстро.

– Ты просто не видела, сколько я с ними провозился, – оскорбился Бруно. – Ничего себе – быстро! Проще пульсаром срезать. Но после него не восстановишь.

Какой он предусмотрительный! А я даже не подумала, что нужно скрыть наше проникновение. Бруно в моем одобрении не нуждался, он уже нашел журнал приходов-расходов и пытался разобраться, усиленно морща лоб. Я тоже туда заглянула на всякий случай. Какие-то сокращения непонятные, цифры.

– И что? – нетерпеливо спросила сообщника. – Что там написано?

– Понятия не имею, – честно ответил Бруно. – Но наверняка к ним приходит энергии в накопителях намного больше, чем тратится. Нужно бы его переслать в военное ведомство. Пусть специалисты разбираются.

Я уже хотела восхититься его проницательностью, но услышала приближающиеся голоса. А мы с Бруно вдвоем на складе, на котором нас не должно быть ни в каком виде. Я испуганно к нему прижалась и почувствовала… Даже не поняла поначалу, что. Подумала было, что это веревка, и хотела удивиться, зачем ему веревка на поясе. А потом догадалась – это не веревка, а шрам после эльфийского вмешательства. И это меня так разозлило! Вот ведь сволочи какие! Мало того, что почку вырезали, так еще и исполосовали всего. А еще говорят о хваленой эльфийской медицине! И где она? Почему так изуродовали бруновский прекрасный живот? Мало того, что у него сейчас с магией проблемы могут возникнуть, так еще и это! Я была настолько возмущена, что даже бояться перестала.

– Так-так-так, и кто это у нас тут? – елейным голосом спросил вошедший фьорд в форме немагических войск. – Вам личных комнат недостаточно? Экстрима захотелось?

Я испуганно ойкнула.

– Кладовщик, – тихо сказал Бруно. – А с ним еще и штатный маг. Не бойся, прорвемся…

Штатного мага я и сама бы опознала по форме. На такие маленькие гарнизоны, как этот, больше одного мага не положено, поэтому сомнений в личности вошедшего не возникло.

– Там же не интересно, – хохотнул маг. – А здесь, на столе, на разложенных журнальчиках…

Пусть он и пытался сложить губы в небрежную улыбку, но вид имел необычайно подозрительный, хотя пытался казаться добродушным и всепрощающим. Правда, попытка была какая-то… не очень. Глаза оставались цепкими и холодными. Маг оценивал обстановку, и она, эта обстановка, ему ужасно не понравилась. А мне не понравился он со своими грязными намеками.

– Вы обворовываете Империю, – сказала я и потрясла перед собой предусмотрительно взятым журнальчиком. – И понесете за это строгое наказание.

Бруно за моей спиной сказал что-то неразборчивое. Наверное, пытался меня поддержать. А может, ему просто нехорошо стало, с его-то состоянием здоровья…

– Не зря она мне подозрительной показалась, – заныл кладовщик. – Как узнал, с каким Даром медсестру к нам засылают, так сразу понял: никакая это не медсестра. И сообщника уже завербовала. Все, приехали.

– Не бойся, – нехорошо усмехнулся маг. – Мы их сейчас по-тихому положим. Скажем – защита спалила. На них недостачу и спишем. Два в одном, почти рекламная кампания.

Кладовщик явственно испугался.

– Ты чего, сдурел? Я на убийство не подписывался! – завопил он.

– А я не подписывался на трибунал, – жестко сказал маг. – Ты предлагаешь обеспеченную почетную старость и домик в горах променять на жизнь в бегах, если удастся уйти? Да здесь делов-то – новобранец да медсестра. Два пульсара – и нет сладкой парочки, но есть небольшой пожар, который они устроили.

– Это они нас запугивают? – неуверенно спросила я у Бруно. – Чтобы мы молчали, да? Но мы же не согласимся молчать?

– Они нас не запугивают. – Бруно сдвинул меня себе за спину и сказал: – Чтобы с места не двигалась, а то из-за щита вылезешь. Делов-то – кладовщик и дряхлый маг, сейчас я их обезврежу…

Он еле успел выставить защиту, как маг, устав препираться с кладовщиком, отправил в нашу сторону обещанные пульсары. Отправил и грязно выругался:

– Какого… у нас в гарнизоне маг под видом простого солдата?

– Я ж говорю, подослали их на проверку, – опять заныл кладовщик. – Не просто так они здесь. А ты тоже хорош – мог и раньше заметить, что у парня Дар.

Маг недовольно на него зыркнул, но ничего не сказал. Задумался.

– У вас есть возможность остаться без повреждений, – зычно сказал Бруно. – Складываете с себя все артефакты…

– Нет, мочить их однозначно нужно, – решительно сказал маг. – Что я, с юнцом не справлюсь? У меня опыта поболе.

И тут я испугалась. В том, что Бруно с ними справится, я не сомневалась – вон каким уверенным выглядит. Но вдруг перенапряжется? Он мало того что с переделки, так еще почки нет, а может, и куска печени. Сил не хватит, а я же ничем, совсем ничем не могу помочь! Почему медсестер не учат боевым заклинаниям? Это непозволительное упущение – ведь нас потом отправляют в воинские части, а здесь всякое может случиться.

Бруно отправил пару превентивных пульсаров, но маг их с легкостью отклонил и усмехнулся так нехорошо, с насмешкой.

– Мой щит боевыми заклинаниями не пробьешь, сосунок, – презрительно сказал он. – Не трепыхайся, а то смерть окажется мучительной.

У кладовщика подрагивали от страха губы, и сам он немного посерел, сливаясь по цвету с полками и их содержимым. Когда Бруно отправил очередную партию пульсаров, посильнее, кладовщик аж пригнулся за сообщником. И я внезапно подумала, что если боевые не пробивают щит, то это наверняка можно сделать целительскими. Но как назло, в голову, кроме зазубренной «Клизмы», ничего не приходило. А что, если ей попробовать? А то заучить заучила, а проверить в деле мне так и не дали.

Я чуть высунулась из-за Бруно и хотела уже отправить нужное заклинание по адресу, но подумала, что расстояние слишком большое, щит опять же, просчитывать времени нет, поэтому заклинания выдала максимальные, на которые оказалась способна.

Охнули они почти одновременно и скрючились так, что следующий пульсар Бруно лишь чиркнул по голове мага, срезав там подчистую всю растительность. И в воздухе сразу запахло так, как на грифятне, которую не чистили очень и очень долго.

– Что это они? – недоуменно спросил Бруно. – Неужели от страха? Но как же они воняют…

– Конечно, от страха, – поспешила уверить я.

Я как можно незаметнее отправила заклинание стерилизации, а то пахло на самом деле очень сильно и не слишком хорошо. О том, что на большие площади живых людей его направлять нельзя, я вспомнила уже потом, когда неприятный запах пропал и можно было дышать, не зажимая нос. Парочку на полу почему-то скрючило еще сильнее, хотя они уже были такие чистые, что дальше некуда. Я посмотрела на Бруно. Он не отводил глаз от преступников, ожидая с их стороны подвоха и не торопясь снимать щит.

– Нет, так нечестно, – наконец обиженно сказал он. – Я же только-только начал разминаться, а они уже свалились. Жалость какая. Так давно пульсарами не швырялся, даже забывать начал, как это здорово. Может, для верности приложить их сверху?

Со стороны кладовщика донеслось жалобное нечленораздельное поскуливание. Но мне его было не жалко. Мне было жалко Бруно, который так любит магию, а теперь из-за проблем со здоровьем карьера военного мага для него закрыта. Может, ему почку вырезали не полностью, и там есть кусочек, с которого можно ее отрастить заново? Но тут я вспомнила, какой рубец остался после эльфийского вмешательства, и совсем расстроилась. Хорошо, если еще что важное не отрезали заодно.

– Не надо их прикладывать, – сказала я.

Я больше заботилась о здоровье Бруно, чем о преступной парочке, которая вынудила тратить на себя остатки его здоровья. Если бы я знала боевые заклинания, я бы и сама их приложила. Так что им повезло, что нас ничему такому не учили.

– А если совсем чуть-чуть?

Но Бруно не удалось приложить их даже «чуть-чуть», поскольку на склад ворвалась дежурная группа во главе с офицером. Последний влетел с артефактом на изготовку и воплем: «Что здесь происходит?»

– Мы выявили злоупотребления, – ответил Бруно, с явным сожалением опуская руки. – Эти фьорды систематически обворовывали Империю. А когда поняли, что мы их раскрыли, пытались нас убить.

Его речь прозвучала настолько солидно, что на него с невольным уважением посмотрела не только я, но и вошедший офицер.

– Неправда, я не пытался, – проскулил с пола кладовщик. – Я сам – жертва угроз и шантажа.

– Следователям расскажете, – снисходительно бросил Бруно. – Нам ваши истории неинтересны.

Дежурный офицер забубнил что-то в артефакт связи, и вскоре на складе появился начальник гарнизона. Он мрачно посмотрел на поверженных нами врагов, так и лежавших скрюченными на полу, шагнул к столу, важно взял журнал, полистал с умным видом и спросил:

– Злоупотребления, говорите? А с этими что?

– Похоже, маг как-то неправильно защиту поставил, – предположил Бруно. – А когда я ее пробил, их откатом шибануло.

– Странный какой-то откат, – протянул начальник. – Никогда с таким не сталкивался.

– Нашли что обсуждать! – возмутилась я. – Бруно же пострадать мог. Его срочно нужно к целителю.

– Да все со мной хорошо, – запротестовал он. – Я еще десяток положу и не замечу.

– Фьорд Кастельянос говорил, что тебе перенапрягаться нельзя, – зачем-то сказала я.

Бруно аж перекосило почему-то от моих слов.

– Кастельянос много чего говорил даже при мне. А уж когда меня не стало – наверняка наговорил еще больше. И опять шоколадки дарил.

– Бруно, нужно, чтобы тебя целитель осмотрел, – продолжала я настаивать. – Пусть тебя телепортом отправят, как сложный случай.

– Фьорда Кихано, – недовольно сказал начальник гарнизона, – Берлисенсис не производит впечатления фьорда, который вот-вот помрет. Достаточно осмотра Бустаманте. И то – после снятия показаний. Мы срочно вызываем дознавателей.

– Пока они еще приедут! – запротестовала я. – Пусть со мной сначала поговорят. А Бруно надо срочно к целителю.

Говорить о вырезанной почке я не стала. Мало ли как это отразится на военной карьере Бруно. У него и без этого жизнь из-за меня испорчена. Вон даже собирается холостым оставаться, лишь бы не навязывать никому себя, больного. А его бабушка так хочет внуков… Но ведь отрезанная почка не является для этого препятствием?

Мысль, что Бруно могли и еще что-то отрезать, привела меня в ужас, но долго размышлять на эту тему я не смогла, так как из военного ведомства прибыли дознаватели. Один из них сразу же вцепился в журнал и, наверное, что-то там понял, поскольку нахмурился и просвистел довольно заковыристую мелодию. А потом нас с Бруно начали допрашивать, невзирая на то, что я их всячески уговаривала отправить пострадавшего на немедленное обследование. Преступников куда-то увезли, для чего потребовались носилки – стоять эти криминальные личности не могли. Допрос шел долго, постоянно прерывался перезвоном артефактов. И что они у нас пытались выяснить? Все, что мы знали, они услышали в первые несколько минут…

– Фьорда Кихано, – неожиданно спросил меня дознаватель, – вы, как человек с Даром, возможно, можете пролить свет на ситуацию с пострадавшими преступниками? Их даже допросить не удалось. Версия, что это результат отката от лопнувшего щита, не слишком похожа на правду. Но другой нет.

– Отправьте Бруно к целителю, – требовательно сказала я. – Возможно, он пострадал больше, чем показывает.

– А вы не пострадали?

– Я же не кидалась боевыми заклинаниями, только пару целительских использовала. С чего мне было пострадать? Да еще за его щитом?

– Какие целительские? – встрепенулся дознаватель.

Я понизила голос.

– Обычные. Сначала «Клизму». А когда они… сильно запахли – «Стерилизацию».

Дознаватель уставился на меня широко открытыми глазами.

– «Клизму», а потом «Стерилизацию»? – странно изменившимся голосом сказал он.

– Боевых заклинаний не знаю, – честно призналась я. – А хотелось помочь Бруно.

– Пожалуй, фьорд Берлисенсис может быть свободен и пойти к целителю, – громко сказал мой дознаватель. – А то вдруг его зацепило откатом, а мы его уже столько времени мучаем.

Я благодарно посмотрела на этого понимающего человека. Он дождался, пока Бруно уйдет, и набрал на артефакте связи нужный номер.

– Выяснили, чем их приложили. Целительскими. Сначала «Клизмой», потом «Стерилизацией»… Да, оригинально… Не знаю. – Тут он обратился ко мне: – Фьорда, а вы в курсе, что стерилизацию нельзя на людях использовать?

– Я знаю, – жалобно сказала я, – но они так плохо пахли, вы не представляете…

– Есть же другие заклинания, позволяющие мыть больных! – укоризненно сказал дознаватель.

– Вы думаете, мне там до подбора заклинаний было? – невольно возмутилась я. – Он же нас собирался убить, вот я и использовала, что первое в голову пришло.

Сейчас мне было совсем не до целительской этики. Больше беспокоило, что покажет обследование Бруно. Но дознаватель совсем не разделял моих тревог. Он еще долго держал меня, все пытался выяснить несущественные подробности. Поэтому ко времени, когда меня наконец отпустили и я смогла помчаться в медпункт, я уже вся извелась от беспокойства. Но в медпункте оказался один лишь фьорд Бустаманте, что-то неторопливо записывающий в журнал. Сердце ухнуло куда-то вниз.

– Что с Бруно? – в ужасе спросила я. – Все так плохо, что его отправили телепортом в госпиталь?

– Да какой госпиталь? – сладко зевнул фьорд Бустаманте. – Напоил его сладким чаем, замерил уровень магии, а тут его к начальнику гарнизона вызвали, он и ушел. Да не переживайте, Дульсинея, по нему же видно, что все в порядке. Здоровый и бодрый. Эх, молодость!

Он мечтательно закатил глаза к потолку, представляя, что он сделал бы, вернись к нему давно ушедшая молодость. Но его мечты меня не интересовали.

– А давно его к начальнику гарнизона вызвали?

– Да с полчаса как. Не волнуйтесь, Дульсинея. Он наверняка уже дома.

Но дома его не было. Идти к начальнику гарнизона? Так Бруно там, может, уже и нет. Стоять под дверью глупо, и я неохотно начала спускаться по лестнице, а выходя из подъезда, столкнулась с тем, кого искала.

– Вот ты где, – сказал он. – А я бегаю, ищу тебя.

– Я же должна была узнать, что с тобой. – Я вцепилась в его плечи и требовательно спросила: – Бруно, как ты себя чувствуешь? Только пожалуйста, ничего не скрывай.

– Я прекрасно себя чувствую, – с небольшим недоумением ответил он. – С чего бы мне после нескольких пульсаров иметь проблемы со здоровьем?

– Бруно, я знаю, что у тебя органов не столько, сколько должно быть, – намекнула я.

– Что? – Он нервно дернулся. – Уже разболтал? Так и знал, никакой веры этим демонам нет. Это ты тоже во время визита к бабушке узнала? Так понимаю, семья уже в курсе?

Я ухватила его за руку и потянула в сторону медпункта. Теперь я точно знала, что мои предположения правильны. И пусть к вырезанию органов приложили руку демоны, а не эльфы – для здоровья Бруно разницы никакой, обследоваться ему просто необходимо.

– Нет, я сама догадалась, только не была уверена. А когда на складе почувствовала шрам у тебя на животе, сразу поняла, что оказалась права. Я же почти целитель. Бруно, для твоего здоровья очень опасно магическое перенапряжение. А если откажет единственная оставшаяся?

– Ты сейчас о чем? – удивленно спросил Бруно.

– Как о чем? О почке! Бруно, не надо передо мной притворяться. Зачем ты вообще такую глупость сделал?

– Дульче… – Бруно откашлялся. – Давай поднимемся ко мне и спокойно поговорим.

– Давай сначала в медпункт, – непреклонно сказала я. – Пусть тебя полностью обследуют, чтобы я была совершенно спокойна.

– Чтобы ты была совершенно спокойна, я могу предложить тебе обследовать меня самой. Но только тебе. Если уж ты так беспокоишься и почти целитель…

– Фьорд Бустаманте сделает это лучше, чем я. У него опыт и куча артефактов.

– Предлагаю тебе осмотреть мой шрам. Уверен, после этого ты успокоишься. Позориться перед посторонними я не собираюсь.

Голос Бруно был несколько смущенным, что меня испугало еще сильней. Что такого у него на животе, что он стеснялся показать это целителю?

В квартире Бруно раздеваться не торопился. Он ходил кругами по комнате и тоскливо на меня поглядывал. Надеялся, наверное, что я откажусь от осмотра. Но я нервничала все сильнее, ожидание давило на меня все больше.

– Бруно, не тяни, пожалуйста, – наконец попросила я. – Или показывай свой шрам, или немедленно идем к Бустаманте!

– Дульче, понимаешь, – вздохнул Бруно и начал неохотно расстегивать рубашку, – нет никакого шрама. Когда я пытался занять денег, мне отказали все родственники. Тогда я обратился к дедушке.

Он скривился и замолчал.

– К фьорду Беранже? – решила я его подбодрить.

– Нет, к фьорду Сэйсисаю, – огорошил он.

– Сэйсисай? Это же демонская фамилия. Какое отношение к тебе может иметь этот фьорд?

– Это одна из позорных тайн моей семьи, – смущенно сказал Бруно. – Он отец моего отца.

– Как такое можно сохранить в тайне? – недоверчиво спросила я. – У демонов же рога и хвосты.

– Папе все удалили еще во младенчестве, – пояснил Бруно. – У меня пришлось только хвост купировать.

– Мама дорогая! – только и смогла сказать я.

Представить Бруно с хвостом? Невозможно. Но зато я поняла, откуда у его сестры такая тяга к хвостам. Это семейное. Но было в этой истории и то, что меня порадовало: у демонов прекрасная регенерация. Даже если у Бруно что-то вырезали, это «что-то» давно должно было восстановиться. Правда, это не объясняло шрам у него на животе…

– Когда я обратился к фьорду Сэйсисаю, он не отказал, но поставил условие – отрастить обратно хвост, – убито продолжил Бруно. – И что оставалось делать? Я согласился.

Я недоуменно на него посмотрела. А Бруно уже расстегнул рубашку, немного помедлил и снял совсем. Вокруг талии у него был обернут… хвост. Трогательно-розовый, бархатистый даже на вид, с кисточкой на конце, которую хотелось немедленно расчесать. Хвост? Он отрастил ради меня хвост? У той, другой, он требовал отрезать уши, а ради меня вырастил целый хвост?

Я восторженно посмотрела на Бруно:

– У тебя теперь есть хвост?

– Вот уж не думал, что ты из тех, кто приходит в восторг от этой веревки, – недовольно сказал он.

– Бруно, как ты не понимаешь! – горячо сказала я. – Это же твой хвост! А чужие хвосты мне и неинтересны совсем.

Я протянула руку и провела кончиками пальцев по восхитительно-бархатистому, выращенному ради меня хвосту. Хвост недовольно дернулся, но не сильно. Получается, Бруно меня по-настоящему любит, если ради меня решился на такое? И как же хорошо, что ему не пришлось вырезать почку! От лишнего хвоста еще никто не умирал, так что все просто замечательно складывается! Нет, мне хвосты, конечно, не особо нравятся, но говорить я это Бруно не буду – ему и без этого тяжело.

– Теперь ты знаешь столько наших семейных тайн, что просто обязана выйти за меня замуж, – сказал Бруно, совсем невесело улыбнувшись. – Правда, не уверен, что я тебе такой вот, с хвостом, нужен.

– Нужен, – твердо ответила я.

Да, мне нужен Бруно. И если уж его никак нельзя получить без хвоста, придется брать с хвостом. Тем более что хвост – это зримое доказательство его любви. Предмет моей гордости. Нет, нашей, семейной. Я опять провела по хвосту Бруно, потом по животу – восхитительно ровному, безо всяких шрамов, которые должны сопутствовать отсутствующим почкам.

– Дульче, это уже издевательство, – неожиданно сказал Бруно.

Его хвост громко стукнул по неосторожно стоявшему рядом стулу, а сам он прижал меня к себе с такой силой, что я только охнула. Охнула и потянулась к его губам, таким горячим, таким волнующим. Герой должен получить свою награду. Бруно прорычал что-то невразумительное и потянул мою мантию вверх, чтобы не мешала. За ней последовала вся остальная одежда. Уже почти начав доказывать свою готовность к семейной жизни, он неожиданно отпрянул от меня и спросил:

– Все нормально? Тебя ничего не беспокоит?

Меня беспокоило, что тот замечательный кружевной комплект белья, который я привезла с собой, так и остался лежать в чемодане, ни разу не надетый, но Бруно же о таком не скажешь. Да и спрашивал он не про это. Я провела рукой по его спине до основания хвоста, потом по самому хвосту и ответила:

– Немного непривычная деталь, конечно, но с хвостом или без него – это же все равно ты.

Он как будто ждал этого ответа и набросился с такой страстью, словно у него в родне только демоны и были. Но я могла этому лишь порадоваться. Я сама настолько изголодалась по Бруно, что никак не получалось им насытиться, мне было мало и его, и его хвоста.

В один из кратких перерывов, когда моя голова лежала на плече любимого, а он сам обнимал меня всем, чем только можно, Бруно внезапно сказал:

– В этот раз никаких помолвок. Просто поженимся через две недели, и всё. Родным сообщим позднее.

– Почему через две недели? – удивилась я.

– У меня денег на кольца не хватит. Эту зарплату я почти всю потратил, следующая – только через две недели, – пояснил он.

– Кольца и потом можно купить, – глубокомысленно заметила я. – Кольца – совсем не главное в семейной жизни.

– А ты не будешь меня стесняться такого, с хвостом?

– Что ты! – возмутилась я. – Только вот не станешь же ты его все время прятать?

– Придется, – ответил Бруно. – Иначе как объяснить, что у фьорда из нашей семьи – и вдруг такое?

Он недовольно поморщился, и хвост раздраженно щелкнул по спинке дивана, прямо надо мной, от чего Бруно нахмурился и посмотрел на меня чуть смущенно. Да, ему еще нужно тренироваться владеть хвостом. А как это делать, если он все время к туловищу примотан?

– Нужно попросить, чтобы тебя перевели в магическую охрану нашего посольства в Корбинианском королевстве, – осенило меня. – Там все с хвостами, твой будет на месте. Вот. А когда вернемся в Империю, скажем, что отрастил по долгу службы. Долг – превыше всего.

– Дульче, я так тебя люблю! – восхищенно сказал Бруно.

Да, с хвостом или без, Бруно – единственный фьорд, что мне нужен. Самый-самый. Самый отзывчивый. Самый порядочный. Самый любимый. А то, что он тогда меня во Фринштаде не встретил… Так он же не знал, что я – это я. И я не знала, что он – это он. Но судьба оказалась намного мудрее нас обоих.