Уговор с Кертисом

На этот раз бутылка остановилась на принцессе.

– Отличненько, – воскликнула она, хлопнув в ладоши. – Я воспользуюсь этой возможностью и расскажу вам, как конкретно работает рынок финансовых фьючерсов.

– Уморительная, должно быть, история, – проворчал Кертис, но принцесса не обратила на его слова внимания.

– Главное, что нужно знать о фьючерсах, – это договор на поставку конкретного товара по конкретной цене в конкретное время в будущем…

– Вы это слышали? – спросил Игнатиус, вглядываясь в темноту.

– Ну уж нет, – строго сказала принцесса. – Я не позволю прерывать мой увлекательный рассказ о деривативах старыми фокусами с «вы это слышали».

– Я, кажется, тоже что-то слышала, – сказала я. – Как будто звон жестянок.

В следующую секунду мы вскочили на ноги и стали вглядываться в темноту. Нечто или пыталось пробраться к нам, или уже пробралось и было поблизости, наблюдая за нами из темноты.

– Что делать? – шепотом спросил Кертис.

– Разбегаться по своим бобам, – сказал Уилсон. – Лучше перебдеть, чем пойти на корм, как говорится.

Мы попятились к нашим заранее распределенным висячим бобам. И если предварительный разбор мест кажется вам ребячеством и пустым желанием покомандовать, то это вы зря. Такие нюансы вполне могут стоить кому-то жизни. Вот вы можете себе представить шестнадцать паникующих туристов, которые всем скопом пытаются забраться на один и тот же шесток?

Поднявшись по шесту на пятнадцать футов вверх, можно было откинуть затвор и поднять за собой нижнюю часть лестницы, в которую было вмонтировано опускающееся грузило. Как видите, ужасы культивировались в Кембрийской Империи уже немало лет.

Мы медленно отступали к своим шестам, как вдруг раздался тихий треск, и что-то зашуршало в ближайших кустах. Воображая там барсука-снорка, Хотаксов и плотоядных слизней одновременно, мы бросились бежать со всех ног. Но вдруг я услышала крик принцессы и, обернувшись, увидела, как она катается по земле.

– Мое лицо! – кричала она. – Снимите это с меня!

Я соскочила с лестницы и бросилась к ней. Она хватала себя за лицо, и на ее руке виднелась блестящая дорожка слизи. Впрочем, для особи плотоядного слизня эта была совсем крошкой.

– Не шевелись адмирала ради, – сказал ей Уилсон, подоспевший к ней первым, – сейчас мы все уберем…

– Стойте! – крикнула я, и они оба замерли. Я оторвала ладони принцессы от ее лица и отцепила с ее щеки… координаторную улитку.

– Спокойствие, – сказала я. – Кажется, это адресовано мне. Но нам и правда пора расходиться на ночлег, пока настоящие чудища до нас не добрались.

Остальные, уже на полпути к своим капсулам, пробубнили что-то в знак согласия и продолжили подъем, а мы с Уилсоном и принцессой постояли внизу.

Уилсон обратился к принцессе:

– Если с тобой все в порядке, я тоже пойду, пожалуй.

– Спасибо, – сказала принцесса и на секунду сжала его руку в своей.

– Это всего лишь улитка, – сказал Уилсон. – Ни чуточки не опасная.

А принцесса сказала в ответ:

– Но вы же этого не знали, когда бежали ко мне на помощь.

Он молча посмотрел на нас двоих, и в его глазах промелькнул печальный, смиренный взгляд.

– Если у меня есть малейшая возможность, я обязан прийти на помощь, – сказал он с грустью. – Один раз я не смог этого сделать. Такого больше не повторится.

– Вы поэтому здесь? – спросила я, начиная понимать, что Уилсон все-таки не птиц смотреть сюда приехал.

– У меня на родине мое имя навечно останется связано с трусостью и слабоволием. Я приехал сюда в поисках второго шанса – минуты экстремальной опасности, где мое участие может сыграть свою роль.

– Здесь вам это не должно составить труда, верно? – спросила я.

Уилсон ответил:

– Как бы не так. Просто спасти жизнь – мало. Мое искупление должно иметь далеко идущие последствия, так, чтобы много лет спустя кто-то мог сказать: «Если бы не Уилсон, все было бы потеряно».

Он вздохнул и пожелал нам спокойной ночи. Мы ответили ему тем же, после чего он проворно взобрался по шесту наверх.

– Я так перепугалась… Теперь чувствую себя дурой, – сказала принцесса понуро, вытирая платочком слизь со щеки. – Это так не по-королевски. Принцесса должна быть решительна и невозмутима перед лицом опасности. Из меня выйдет ужасная королева.

– Быть королевой – это целое искусство, – сказала я. – Со временем и ты ему обучишься. Здесь для этого самое место.

– Надеюсь, ты права, – вздохнула она и добавила после паузы: – Я была такая гордячка, когда мы только познакомились. Ты, наверное, считаешь меня последней засранкой.

– Не бери в голову. Мы с тобой обе – жертвы жребия, выпавшего нам при рождении: ты – принцесса, я – сирота. Но если хотим стать лучше, мы должны идти против течения.

– Разве формально я сейчас не сирота? Ну, пока не вернусь в свое собственное тело.

Я возразила:

– Личность определяет сознание, а не тело.

– Хм. Значит, все-таки принцесса. Что в записке?

Я развернула листок, прикрепленный на спину улитке, и разрешила принцессе читать у меня через плечо при свете ближайшей огневой ягоды.

Я перечитала послание дважды, совершенно не понимая, к чему это и что все это значит. Дома явно творилось что-то недоброе, и над нашей миссией нависло ощущение какой-то безотлагательности.

– Он подчеркнул «любые ресурсы» и выделил заглавными буквами, – заметила принцесса. – Думаешь, это в том же смысле, что и «любые помехи игнорировать»?

– Похоже на то, – сказала я. – Если я правильно поняла Эдди, она собиралась действовать по такому же принципу, возвращаясь за Перкинсом. Хуже всего то, что, кажется, я сама ее об этом попросила, и, значит, вся вина будет на мне.

– И как ощущения?

– Безрадостные. Доброй ночи, миледи.

– Лора, – поправила принцесса. – Зови меня просто Лора.

Мы поднялись по своим шесткам, но, когда я забралась в свой боб, меня ждал очередной сюрприз. Я была не одна. Там меня поджидал Кертис, и он ухмылялся с уверенностью в собственной неотразимости. В высшей степени омерзительная ухмылочка. Вдобавок он разлегся на моей кровати в картинно-непринужденной позе.

– Надеюсь, у тебя есть уважительная причина валяться на моей постели, – сказала я.

– Ой, так это твоя? – хмыкнул он.

– Сам знаешь чья. Вали отсюда.

Улыбка соскользнула с его лица.

– Я думал, по-дружески договоримся, но как знаешь. Пусть тебя не смущает то, что я турист. Я первым делом деловой человек, и мое дело – во всем уметь увидеть деловую перспективу.

– Четыре раза ты сказал «дело» в этом предложении.

– При чем тут это?

– Тавтология.

– И что с того?

– Ухо режет. Это все равно как если бы я сказала: «Угораздило же меня так сыдиотничать, чтобы связаться с таким идиотским идиотом».

– Такая молодая, а уже такая язва.

– Неужели это так бросается в глаза?

Кертис нахмурился.

– Шутки кончились, – сказал он. – Я зачем, собственно, пришел. Сначала я думал, что ты просто приехала на каникулы, как мы, но потом задумался. Ты же Дженнифер Стрэндж, последняя Охотница на драконов. Ты руководишь «Казамом», с недавнего времени – единственным лицензированным Домом Волшебства в мире. Ты и личный придворный маг короля Снодд, и амбассадор драконов. Да ты, наверное, самая влиятельная личность в современной магической индустрии.

Я начинала нервничать. Я умею обращаться с придурками вроде Кертиса до тех пор, пока они остаются придурками – характер у меня скверный, и если меня раздразнить, добра от меня не жди. Но когда придурки перестают придуриваться и начинают рассуждать здраво… Ситуация принципиально меняется.

– Не понимаю, к чему этот пересказ. Хочешь составить мне резюме?

– К тому, что как-то все это подозрительно: на груженом топливом броневике с самым тертым гидом Империи ты идешь на Кадер Идрис, якобы ищешь левиафанов.

– И что? Время от времени всем нужны каникулы.

– В компании служанки, которая, сдается мне, вовсе никакая не служанка, и нелегально въехавшего в страну волшебника, и резинового дракона? Это ведь квест, я угадал?

– Это миссия.

– Да нет. Эта ваша «миссия» попахивает многотрудными странствиями в поисках духовных откровений и высшей истины.

Вот черт, он нас раскусил.

– …И если Международная Федерация Квестов прознает, что вы тут творите без соответствующих документов, у вас начнутся нешуточные проблемы, и не только с Федерацией – Кембрийским властям тоже не понравится, что на их территории кто-то проходит квесты без разрешения. Один звонок – и тебя загребут за решетку быстрее, чем успеешь сказать «шантаж», и придется тебе распрощаться со своим сокровищем.

Мы вперились друг в друга взглядами.

– Я хочу знать, за каким таким сокровищем вы охотитесь, – сказал он. – Это должно быть нечто исключительной ценности, не правда ли?

Долго думать над стратегией времени не было.

– Ни за что не скажу. Давай, звони в свою Федерацию, все равно ты ничего от меня не добьешься – только через мой труп.

Кертис вынул из кармана нож. Обычный раскладной ножик, который я могла без труда отнять и звездануть ему заодно, но сейчас мне было выгоднее не показывать своего преимущества. Кертис проворно схватил меня и приставил нож к горлу.

– Давай попробуем еще раз, – сказал он. – Что вы ищете?

– Иди к черту.

Я со всей силы наступила ему на ногу и стала разыгрывать сопротивление. Я уже была готова разжать его пальцы вокруг ножа и нанести свой удар, но намеренно упустила момент, и вскоре Кертис снова крепко взял меня в захват. Я вскрикнула, хотя было не так уж и больно. Нож был так близко, что я кожей чувствовала холодок лезвия. Кертис держал меня крепко, и я чувствовала его дыхание у себя в ухе. Вот так-то лучше. Кертис пребывал в твердой уверенности, что он сильнее и умнее. Именно этого я и добивалась. Потому что теперь, когда он снова сглупил, я точно знала, как себя с ним вести.

– Хорошо, хорошо, – взмолилась я. – Мы не ищем ничего сверхъестественного, честное слово. Нам нужны… зубы левиафана. Они часто требуются в заклинаниях. Мы сейчас пытаемся реанимировать мобильную телефонную сеть, а для этого требуется пара десятков зубов.

– Зубы левиафана?

– Да. Обычно мы извлекаем их из следов укусов на самолетных хвостах, но за последние шесть лет число атак очень снизилось.

Ясен пень, в истории про зубы не было ни слова правды. Их не использовали в колдовстве уже давным-давно после скандала с побочным эффектом в виде выросших рогов в 1720-х, и уж точно они никаким боком не были нужны для ворожбы с мобильными телефонами. Впрочем, за самолетами левиафаны действительно гонялись, тут мне не пришлось кривить душой. Совсем как собаки за машинами.

– То есть без зубов левиафана телефонную сеть нельзя восстановить?

– Да, и не только это. Давай договоримся: ты никому не рассказываешь про наш квест и помогаешь нам искать Кладбище Левиафанов. Туда они приходят умирать. Если мы его обнаружим, то найдем там сотни тонн сухих костей, которые можно перерыть. Я вознагражу тебя за молчание и содействие: пять зубов левиафана можешь забрать себе и поступать с ними на свое усмотрение – продать, например. Уговор?

– Буду держать язык за зубами и помогу в поисках, – сказал Кертис. – За двадцать зубов.

– Десять, куда уж больше.

– Пятнадцать.

– Лады, – сказала я. – По рукам.

Кертис ослабил хватку и убрал нож от моего горла.

– Ну вот, партнер, – протянул он с жадным оскалом, – совсем другое дело. А эти зубы левиафана где-то у вершины Кадер Идрис, так, что ли?

– Так гласят легенды. Теперь ты знаешь все наши планы, так что можешь убираться к чертовой бабушке из моего боба.

– Да не вопрос. До завтра, Дженнифер.

Он улыбался в полной уверенности, что шутя заполучил ценный товар, не догадываясь, что на самом деле разменял все свои козыри на шестерки.

Кертис ушел, я закрыла дверцу на щеколду и только после этого позволила себе выдохнуть. Сейчас мне удалось от него отделаться, но стало очевидно, что он готов прибегать к насилию, чтобы заполучить желаемое, так что за ним нужен глаз да глаз. Зато если Эдди была права и он присоединился к нам только для того, чтобы выровнять баланс потерь, можно было надеяться, что он не станет откладывать это в долгий ящик и вскоре станет статистикой. Мне стало стыдно за то, что желаю ему скорой смерти, а потом неловко за то, что мне стыдно за то, что желаю ему скорой смерти. Эти мысли могли еще долго бегать по замкнутому кругу, поэтому я ущипнула себя, чтобы выйти из этого эмоционального тупика, и разложила на кровати спальный мешок.

Я лежала на спине, смотрела в ночное небо в окошко над головой и прислушивалась к звону у ограды, где ночные звери кружили вокруг стоянки. Дома были какие-то проблемы. Мубин настаивал на «любых ресурсах», чтобы вернуть Перкинса, и велел не отступаться от поисков Ока Золтара, хотя сам ведь считал это дурной затеей. Что-то тут было нечисто. Я думала и думала об этом, пока не забылась сном.