Эдди Пауэлл

Босоногая девчушка с чумазой мордашкой была завернута в безразмерную, по типу пончо, куртку, подпоясанную в талии кожаным ремнем, из-под которого торчал кинжал. Традиционный костюм племени Силуров, населяющего низины Кембрийских гор. На ее левой щеке была татуировка в виде трех звездочек, сообщавшая, что девочка была дочерью человека среднего ранга, косичка с левой стороны информировала об отсутствии родителей, а кольцо на среднем пальце левой ноги означало, что у нее на иждивении находился кто-то из родственников (вероятнее всего, младший брат, сестра или бабушка). На вид ей было лет двенадцать или тринадцать, но сложно было сказать с уверенностью. Имперские дети быстро взрослели. Не удивлюсь, если ей окажется не больше десяти.

– Есть хочешь? – спросила я, памятуя, что Силуры превыше всего ценят гостеприимство.

Девочка кивнула. Я нашла у себя в сумке кусок сыра и протянула ей. Сначала она замерла, положила руку на кинжал, и только потом осторожно приблизилась, взяла протянутый сыр и принюхалась.

– Мм, херефордский «Старый Презренный», – изрекла она с видом знатока, – перезрелый и с лучком, прямо как я люблю. Спасибо.

Она присела на камнях рядышком с нами, откусила сыр, проглотила и поинтересовалась:

– Давно в наших краях?

– Полчаса.

– Дракон-попрыгунчик – ваших рук дело?

– Эм-м-м… нет.

– Ну-ну. А «Бугатти» только что отбуксировали – ваш?

Я кивнула.

– Не впервой, – сказала девочка. – Наш славный император – двинутый автолюбитель. Как увидит крутую тачку – сразу себе тащит. Ну, хоть платит охотно, и то спасибо. Есть у него такие тараканы. Вот подписывает смертный приговор – и заливается горькими слезами, а потом непременно дарует помилование.

– Такое великодушие – редкость в наши дни.

– Хм, ну да. А зачем тебе татуировка «Скажи Пирожкам Нет» на руке?

– А это что-то вроде врачебной рекомендации… про пирожки, – ответила я, сама не понимая, что несу, и сразу добавила: – На самом деле нет. Вообще-то это не моя рука.

Я вытянула «Руку Помощи» из рукава и дважды дернула костяшку указательного пальца, переводя устройство в спящий режим. «Рука Помощи» часто задергала пальцами – это она проводила стандартную диагностику перед выключением, – и обмякла. Девочка и бровью не повела. Когда ты вырос в военной зоне Кембрийской Империи, обрубленная конечность вряд ли казалась чем-то из ряда вон выходящим.

– Так ты маг? – спросила она.

– Мои друзья маги. Это зачарованная рука, но не я ее зачаровывала.

– Вот оно что. А Небесная Пиратка Вольфф тебе зачем сдалась?

– Однако слухами земля полнится, – заметила я, удивленно вскинув бровь.

– Слухи в наших краях развивают скорость до 47,26 мили в час. Рекорд всех Королевств. Нам даже газеты с почтой не нужны, так быстро наша земля ими полнится. А вот куда они не проникают, так это через границу. Я ничего не знаю про вашу жизнь. Ну то есть, кроме того, что на вид вы в принципе миролюбивые и неприлично богатые по нашим меркам, а к любой реальной угрозе относитесь как к игре.

Что ж, с ней было сложно поспорить. Новости просачивались за государственные границы с большим трудом. У нас в стране могла разбушеваться война, а мы узнали бы об этом, только вернувшись домой и обнаружив дотлевающие руины на месте своего дома, вооруженных солдат, потрошащих чужой холодильник, и лозунги «Вива эль президенте!», нацарапанные на стенах.

– Так все-таки, – продолжала Эдди, – на что вам сдалась Пиратка?

Не желая вдаваться в подробности, я ответила:

– Мы любопытные. И любим приключения. Нам рассказывали, что Вольфф якобы обуздала облако-левиафана, и теперь нам хочется посмотреть на него вблизи.

Склонив голову набок, девочка смерила нас долгим взглядом.

– Стоит начать с легендарного Кладбища Левиафанов, – сказала она наконец. – Туда эти гиганты приходят умирать. Многие смельчаки отправлялись туда добывать ценную кость левиафанов, и многие сложили головы на пути. То есть, – поправилась она, – все сложили головы, поэтому маршрут и вычеркнули из туристического списка. Когда вы готовы выдвигаться?

– Как только подадут нашу машину, а мы дождемся гида – так сразу.

– Гида вы уже дождались, – улыбнулась девочка. – Я – Эдди Пауэлл, и я поведу вас к Кадер Идрис, если вы согласитесь на мои условия.

Я сказала:

– Не пойми меня неправильно, но не слишком ли ты юна для такой работы?

Эдди нахмурилась.

– Не пойми меня неправильно, но последний раз, когда мне задавали такой вопрос, человек решил пропустить мои советы мимо ушей и пошел на корм стервятникам в Пустой Четвертине. А отнесся бы к моим словам со всей серьезностью, уже бы наследовал отцовское королевство. Не возраст важен, а опыт.

Опыт у нее был налицо. Глаза девочки смотрели сурово, на щеке я заметила шрам, одного пальца недоставало.

Я извинилась, дала слово, что не буду ставить ее авторитет под сомнение, и мы пожали друг другу руки. Я познакомила ее с Перкинсом и даже с принцессой, которая неуклюже присела в попытке сделать реверанс.

Мы перешли к обсуждению ее гонорара, и я спросила:

– Насколько это опасно?

– Опасно? – переспросила Эдди. – Скажем так, с точки зрения статистики вы уже мертвы, ваши кости обглодали дикие звери, а ваша жизнь продолжается лишь в разрозненных воспоминаниях ваших близких о минутах, которые уже не вернуть.

– Обнадеживает… – сказала я.

Эдди пожала плечами.

– Нас ждет тернистый путь, и я не хочу, чтобы вы начинали капризничать всякий раз, когда кого-нибудь сожрут или утопят. Вот мое предложение. Золотой мула с носа – и я поступаю в ваше распоряжение на следующую неделю и обещаюсь доставить вас в любой пункт назначения по вашему выбору. При таких условиях я могу гарантировать вам пятидесятипроцентный шанс на выживание.

– Но ведь официальный индекс смертности составляет восемьдесят шесть процентов.

Эдди улыбнулась.

– Мой прогноз надежнее официального. Это дар, передающийся от одного туроператора к другому, шестое чувство, если хотите. Оно подсказывает мне, скольких мы потеряем на пути. Я никогда не ошибаюсь. Уясните себе это хорошенько: половина нашей группы погибнет… или пропадет без вести… Вы уверены, что готовы взять на себя такую ответственность?

Мы с Перкинсом переглянулись. Он кивнул мне, и я ответила:

– Да.

– Тогда по рукам, – сказала Эдди, и мы обменялись рукопожатиями.

В этот момент из-за угла в облаке желтого «марцолеумного» дыма вывернул броневик, когда-то служивший в качестве боевой машины. Впервые я видела такую махину вблизи.

Передние колеса броневика были как у обычных внедорожников, а вместо задних – гусеничные ленты, точь-в-точь как на сухопутных кораблях. Снизу и по бокам машина была закована в панцирь бронированными щитками по четверти дюйма в толщину, а верх был оборудован откидным брезентом. Мы с Перкинсом неуверенно разглядывали транспорт.

Эдди сказала:

– Хороший выбор. Там, куда мы направляемся, дорог нет и в помине. Выдвигаемся через полчаса. А вы – ждите тут.

Эдди убежала, мы подписали договор проката, и как только остались одни, Перкинс сказал:

– Половина из нас умрет? Это как же…

– …Это полтора человека плюс два с половиной пальца, если считать «Руку Помощи», – подсказала принцесса. – Чур не я буду полумертвой. Боже упаси, только не в Лорином теле.

– Это тебе не хиханьки да хаханьки, – пожурил Перкинс.

– Последил бы за языком, когда разговариваешь с королевской особой, Пиркинс.

– Я Перкинс.

– Перкинс, Пиркинс, Фыркинс – один фиг.

– Никто не умрет, и никто не лишится пальцев, – вмешалась я. – У нас с вами припасена пара магических трюков в рукаве, так что все вернутся домой в целости и сохранности. А ты, принцесса, сама следила бы за языком. Ты сейчас Лора Скребб и останешься ею до тех пор, пока не вернешься обратно во дворец.

Мы побросали багаж в броневик, я вскарабкалась на водительское место и стала разбираться, как такой дурой управлять. Боялась я зря: принцип мало отличался от управления тем же «Бугатти». Я как раз дошла в руководстве по эксплуатации до параграфа об уходе за гусеницами, когда меня окликнули:

– Эй!

Подняв голову, я увидела перед собой Кертиса и двух его дружков. Все трое были молодыми парнями, одетыми типа по моде, с нахальными физиономиями, самоуверенными и глупыми.

– Здорово, охотница, – ухмыльнулся Кертис. – До нас дошел слушок, что вы направляетесь за облако-левиафанами к Кадер Идрис через Пустую Четвертину. Звучит круто, мы как бы типа решили присоединиться.

– Это закрытая экспедиция, – огрызнулась я. – Вы не приглашены.

– Поздняк метаться, – сказал он. – Мы уже договорились с вашим гидом, и она даже взяла с нас деньги.

– Ты серьезно? – спросила я у Эдди, когда та вернулась со спальным мешком за плечами.

– А то. Чем больше группа, тем лучше – по ряду причин. Да и если придется пускать в ход кулаки, семеро лучше четверых.

– Я очень сомневаюсь…

– Мне придется настаивать, чтобы ты доверилась мне в этом вопросе, мисс Стрэндж.

Мы в упор смотрели друг на друга. Чего-то она мне недоговаривала, но у меня не было выбора, кроме как довериться ей – только глупцы пропускают мимо ушей советы местного гида.

– Ладно, – согласилась я. – Прошу пожаловать на борт.

– Круть, – сказал Кертис и кивнул на своих спутников. – Знакомьтесь: кореша мои. Это – Игнатиус Котфлоп. – Он указал на низкорослого парня с копной черных волос.

Кажется, Игнатиус старательно пыжился отрастить бороду. Он жевал жевачку, а услышав свое имя, бессмысленно заморгал покрасневшими с похмелья глазами.

– Приветик, – сказал он. – Ну че, прямо как будто мы отправляемся в экзотическое и опасное приключение, или типа того!

– Не «типа того», тупица, – фыркнула принцесса, – это и есть экзотическое и опасное приключение.

Игнатиус потрясенно на нее уставился.

– Какая-то ты борзая для служанки.

– Она наша телохранительница по совместительству, – сказала я. – Лора, постарайся быть снисходительнее к идиотам.

– Слушаюсь, хозяйка.

– Семье Игнатиуса принадлежит «Корпорация Котфлоп», – сообщил Кертис, как будто нам было до этого дело. – Они делают сувенирные салфетки.

– Что делают? – не поняла я.

– Салфетки, – повторил Игнатиус. – Чтобы класть под тарелки во время еды. Я здесь провожу исследование для нашей будущей коллекции «Абсолютный Экстрим». Каждая салфетка будет украшена изображением одной жуткой гибели, которую может встретить турист в Кембрийской Империи. Как вам такое?

– Я бы сказала, что слово «безвкусица» было придумано специально для этого случая.

– …А это – Ральф, – перебил Кертис, которому не терпелось всех перезнакомить, и указал на второго спутника. – Наш бывший однокашник.

Третий путешественник был высок и строен и, когда говорил, нервно потирал ладони. Из всей троицы он казался наиболее адекватным, как будто затесался в их компанию случайно и, может, даже против своей воли.

– Всем привет, – пробубнил он. – Ральф ДиНейлор. Приятно познакомиться. Э-э… Ну, в июне мне будет двадцать.

– Еще что-нибудь скажешь? – спросила я.

Он задумался.

– Ничего так с ходу не приходит в голову.

Мы пожали ребятам руки (стоило хотя бы попытаться ладить между собой), они покидали свои вещи в багажник, и Эдди попросила у нас минуточку внимания.

– Значит, так, – сказала она, вскочив на капот машины, чтобы обратиться ко всем сразу. – Первым делом усвойте самое главное правило: слушаться меня во всем, даже если что-то покажется вам сумасшествием. Если мы попадем в плен к вооруженным до зубов разбойникам, говорить буду я. Если вас похитят, не хамите похитителям, пока я не приду и не сторгуюсь за ваше освобождение. Даже если у меня уйдет на это год, я приду за вами. Попытки к бегству, скулеж, слезы и мольбы о пощаде считаются непростительной грубостью. Этим вы только напрашиваетесь, чтобы вас скорее убили. Кембрийская Империя населена кровожадными племенами, разбойниками и головорезами, но все они учтивые и гостеприимные люди и не станут терпеть плохих манер. Это всем понятно?

– Да как скажешь, малявка, – хмыкнул Кертис.

Эдди метнула в него взглядом, сделала резкий выпад… и вот уже ее кинжал за воротник пригвоздил Кертиса к дереву, к которому тот стоял прислонившись.

– Я не расслышала, – проговорила Эдди, – ты что-то сказал?

– Я сказал, – пролепетал крепко потрясенный Кертис, – что ты здесь босс. По-любому.

– Вот и славно. Теперь давайте хором: главное правило?

– Слушаться Эдди, – сказали мы в один голос.

– Поднимите одну ногу, – скомандовала Эдди, и мы покорно подчинились. – Молодцы.

Несколько минут спустя я завела броневик, и мы поехали по дороге, уходящей в дебри Кембрийской Империи.