Хотя «Гордость Геи» была одним из самых крупных когда–либо построенных кораблей, оборудование, ресурсы и провиант занимали большую часть пространства, да и личный состав в два раза превышал стандартный экипаж. Старшим офицерам приходилось делить каюты, а младшие по очереди спали в спасательных капсулах. Специалисты и техники в нерабочее время ели и отдыхали в каморках, в огневых установках и башнях, даже в палаточных городках, устроенных прямо в коридорах. Кают–компания служила лазаретом, а лазарет из–за своего удачного расположения рядом с килем корабля превратился в командный мостик, где разместили триумвират ИИ-стратегов и иммерсионные камеры для тактической группы. Сами офицеры тактической группы спали прямо в иммерсионных камерах, поскольку свободного места на судне просто не было. Все члены команды дышали одним и тем же воздухом, насыщенным запахами кухни, туалета и немытых тел. Все жили друг у друга на виду — ни о каких секретах речи не шло. Лишь высший офицерский состав и представители службы безопасности могли позволить себе хоть немного уединения.

А затем в точку сбора прибыл «Лесной Цветок» и присоединился к «Гордости Геи» и «Жетулиу Дорнелису Варгасу». Тут же на «Гордости Геи» подняли два подразделения морских пехотинцев, что, подобно сказочным рыцарям, дремали в гибернационных камерах, помещенных в спортивном зале с нулевой гравитацией. Теперь им тоже требовалось место в переполненных помещениях звездолета. Офицерам службы безопасности, техникам и старшим офицерам приходилось постоянно перебираться с корабля на корабль. Еще до того, как генерал Арвам Пейшоту обратился ко всем чинам и приказал готовиться к действиям, еще до того, как он гарантировал им полную и сокрушительую победу, все знали: грядет битва.

— Враг еще не осознал, но на самом деле мы уже ведем против него тихую войну — дипломатия, пропаганда, умелые диверсии, изнурение противника. Их боевой дух сник. Запасы воздуха, еды и энергии истощены. Половина городов объявила, что не намерена оказывать сопротивление. Еще несколько почти готовы сдаться. И лишь некоторые вступят с нами в борьбу, но преимущество всегда будет на нашей стороне. Причина тому — не наша сила, хотя, несомненно, в мощи нам не откажешь. Наше дело правое, и в сердце каждого солдата полыхает огонь справедливости. Вот что принесет нам победу.

Среди беспорядка, творившегося в рядах пилотов, Кэш Бейкер и Луис Шуарес смотрели речь командира в пространстве памяти.

Похоже, о возвращении домой можно забыть, — сказал Кэш.

«Гордость Геи» оставалась на орбите Мимаса с той самой минуты, как прибыла в систему Сатурна. Однако теперь включились двигатели, и корабль лег на курс до Дионы, что находилась в двухстах тысячах километров во внешней части системы газового гиганта. Предполагали, что Париж окажет наиболее яростное сопротивление, а потому генерал Пейшоту лично возглавит атаку. «Лесной Цветок» также покинул орбиту Мимаса и направлялся к Рее. Преследовавший их небольшой караван местных судов тронулся следом. Звездолеты с различным интервалом проносились в непосредственной близости от земных крейсеров, выстреливали облака инертных газов и при помощи лазеров проецировали ярко мерцающие слоганы с буквами высотой по пятьдесят метров. Они запускали дронов размером с жуков, и те мельтешили в вакууме среди полос благородных газов, а потом взрывались безобидным фейерверком. Порой роботы подсоединялись к люкам и, используя их как громкоговорители, передавали записи детских криков, воя сирен. Однако постепенно «Гордость Геи» и «Лесной Цветок» набирали скорость и вскоре оставили сопровождавший их эскорт позади. Последний из преследователей выстрелил неоновым облаком и оставил прощальную надпись: «До скорого, сосунки».

На корабле устанавливались очень строгие правила уборки: в условиях отсутствия гравитации все вещи необходимо было закреплять на местах, а любой нарушивший предписание подвергался серьезному дисциплинарному наказанию. Однако, как только в результате ускорения вновь появилась сила притяжения, действующая вниз по оси «Гордости Геи», из самых разных мест стал вываливаться мусор — вещи, которые то ли унесло, то ли кто–то по рассеянности забыл убрать. В ангарах Кэш Бейкер, Луис Шуарес и остальные пилоты помогали техникам собирать разбросанные инструменты, болты, куски проволоки, пластиковую и металлическую стружку, изоляционные материалы, шарики охладителя и смазки, когда в помещение вошла Вера Джексон. Она сообщила, что через пять минут состоится специальный брифинг.

— Что, началось? — Луис озвучил мысли всех присутствующих.

— Нет еще, — ответила Вера Джексон, но губы ее расплылись в усмешке, а значит, что–то точно намечалось. — Не совсем. Ты и Кэш, бросайте этот хлам — пусть команда его разберет. Вы идете со мной.

В комнате для инструктажа их уже ждали Арвам Пейшоту и несколько его помощников. В своей привычной резкой манере генерал изложил им суть миссии. База Тихоокеанского сообщества на Фебе только что получила анонимное сообщение с угрозой: им дали шесть часов, чтобы эвакуиироваться, прежде чем глыба льда, направленная неизвестными с одного из самых дальних внешних спутников Сатурна, Имира, достигнет планеты.

Генерал вызвал в пространстве памяти смазанные изображения изрытого кратерами обломка и сказал, что Тихоокеанское сообщество выпустило по нему ракету, но та, подойдя на достаточно близкое расстояние, была уничтожена кинетическим оружием.

— На этом несущемся айсберге установлена система защиты. Так что сбить его будет нелегко, — заключил генерал. — Корабли Тихоокеанского сообщества ничего не могут поделать — только совершать облеты на высокой скорости, ведь на них не установлены новые термоядерные двигатели, а эта штуковина готова вот–вот в них врезаться. Поэтому мы им поможем — перехватим и уничтожим ледяной снаряд как можно скорее. Тем самым мы докажем, что Великая Бразилия и Европейский союз поддерживают Тихоокеанское сообщество, а заодно продемонстрируем свое техническое превосходство. Кроме того, у нас будет отличная возможность посмотреть, на что способны дальние. Придется прибегнуть к крайним мерам: один из вас сбросит водородную бомбу, двое других разберутся с системой защиты на ледяной глыбе. Сейчас мы собираем данные. Но как только у нас будет вся необходимая информация, мы разработаем и вышлем вам детальный план операции. Пока что вылет без промедлений. Чем скорее вы там окажетесь, тем больше шансов уничтожить эту штуковину или изменить траекторию ее полета. Вам всё ясно? Отлично. Если есть вопросы, задавайте.

Луис поинтересовался, кто же все–таки запустил глыбу льда в сторону Фебы.

— Уверен, они скоро себя раскроют, — отвечал генерал. — Что–то еще? Нет? Тогда идите с Богом и Геей. Да поторапливайтесь.

Уже через десять минут Кэш в противоперегрузочном костюме, полностью экипированный, стоял в ангаре. Он пожал руку Луису Шуаресу, Вере Джексон и техникам, а затем его погрузили в однопилотник и подключили к системе. Рутинная операция шла своим чередом, только на этот раз Кэша переполняли восторг и восхищение, совсем как в детстве, когда он с двумя кузенами отправлялся в канализацию охотиться на крыс или поссумов.

Как только его птичка покинула пусковую люльку и стала удаляться от «Гордости Геи» со скоростью двадцать метров в секунду, Кэш в предвкушении миссии выполнил несколько маневров и тотчас приступил к поиску цели и построению маршрута. Он располагал координатами и не более того: ледяная глыба находилась на очень большом расстоянии, вне зоны действия радара и оптических систем. Даже Феба отсюда выглядела лишь смазанным пятном пикселей. Однопилотники Луиса и Веры шли по правому борту и синхронно развернулись. По левому борту исполинский ощетинившийся корпус «Гордости Геи» закрывал большую часть неба. Позади все еще тащились несколько кораблей–преследователей, а еще дальше выступал дымчатый массивный Сатурн.

У Кэша было всего несколько секунд, чтобы оценить эту картину, а затем включился двигатель однопилотника. Его птичка неслась к своей цели.

Феба — неизмененный примитивный объект из дальней части Солнечной системы, захваченный некогда гравитацией Сатурна. Протяженная орбита спутника с главной полуосью в тринадцать миллионов километров, что в тридцать раз превышает расстояние от Земли до Луны, наклонена к экватору газового гиганта, да к тому же является ретроградной. Ледяная глыба стремительно приближалась к Фебе под углом. Три однопилотника быстро сокращали расстояние: сейчас они летели над экватором Сатурна, направляясь к точке пересечения траекторий. Луис назвал это залпом в честь начала войны, но Вера сочла атаку скорее предупредительным выстрелом, который произвели какие–нибудь горячие головы.

— В рядах этих мутантов нет никакого согласия, — сказала она. — Отсутствует централизованная власть, контроль. Есть лишь небольшие группки, и у каждой своя цель. Вот как мы их одолеем: нападем на один–другой враждебно настроенный город, покажем им, на что мы способны, и всё — остальные падут, сдадутся на любых условиях, какие мы только пожелаем.

— Если эта штуковина достигнет цели, — включился Луис, — будет не важно, кто ее запустил. Разразится война. Все желающие принять участие в битве попытаются тут же сделать свой выстрел, и на твою теорию домино просто не останется времени.

— Но глыба не столкнется с Фебой. Мы об этом позаботимся. Так что нечего строить альтернативные планы, мистер.

— Разрешите высказать другое соображение, полковник? — обратился Луис.

— Перестань дурачиться, Шуарес, — бросила Вера. — Тебе прекрасно известно: мне ты можешь озвучить любые свои мысли, кроме подстрекательства к мятежу. Ну а коль скоро я в хорошем настроении, ты даже можешь оскорбить мою мать.

— Просто я подумал: дальние могли выпустить по Фебе сколько угодно таких снарядов, а нам сообщили лишь про один.

— Мысль дельная, — согласилась Вера. — Но до сих пор с Фебы засекли только эту ледяную глыбу. Наши тоже ничего, кроме нее, не обнаружили. Пускай тактики гадают, что к чему, Шуарес. Размышления — это по их части. А наше с тобой дело — действовать. Бери пример с меня и Бейкера. Эй, Бейкер, ты там еще не уснул?

— Да тут я, — подал голос Кэш.

— Ладно гнать. Небось грезил о девчонке, которую оставил на Земле. Забудь, она уже давно спит с другим и заводит детишек. А ты здесь. И тебе доверили самую крутую и самую важную миссию. Так что никаких лишних мыслей, пока не получишь от меня другого приказа.

— Есть.

Однако сфокусироваться было непросто. Радар, СВЧ-сканер и оптические сенсоры исследовали обширные космические пространства каждые несколько секунд, но в каком направлении ни посмотри, на пятьдесят тысяч километров простирался пустой вакуум, и лишь два других однопилотника составляли Бейкеру компанию. Курсирующие между спутниками корабли, болтовня дальних в эфире — всё превратилось в далекое жужжание улья в солнечный денек.

Кэш несся в открытом космосе, и единственное, чем он мог себя занять, так это проверять системы и глазеть на звезды. Наконец тактическая команда с «Гордости Геи» переслала ему зашифрованный пакет с детальным описанием цели.

По сравнению с последними изображениями новое фото выглядело немногим лучше, зато, если верить данным радара, объект представлял собой глыбу почти овальной формы, сто двадцать метров в длину и тридцать в диаметре. Судя по рытвинам на одной стороне, ее явно отделили от более крупного тела. Сзади, в яме, был закреплен химический ракетный двигатель однократного применения. По мнению тактиков с «Гордости Геи», в двух слабо отражающих радиолокационные сигналы точках с разных сторон глыбы крепились солнечные паруса. Двигатель обеспечивал основную скорость маневра, а лазерные лучи, направленные на солнечные паруса, производили конечную корректировку курса после запуска.

— Невероятно. И никто этого не заметил, — высказалась Вера Джексон. — Термоядерный двигатель, тысяча гигаватт лазерной энергии, отражающейся от солнечных парусов. Вот уж было зрелище, когда эта штука пришла в движение.

— Крохотная точка света в бескрайнем океане тьмы, — возразил Луис. — Объем внутри орбиты Фебы что–то вроде один и семь на десять в двадцать первой степени метров кубических. А отправная точка нашей глыбы находилась гораздо дальше.

Даже если на летающем айсберге и были прежде установлены солнечные паруса, их сбросило после того, как глыба набрала конечную скорость. Тактической команде до сих пор не удалось обнаружить систему обороны, что уничтожила ракету Тихоокеанского сообщества, — Кэшу и Вере придется работать с большой осторожностью и проверить каждый сантиметр объекта, прежде чем Луис сбросит водородную бомбу. Кроме того, действовать нужно будет быстро. К тому моменту, когда они сравняются с глыбой в скорости, до Фебы останется меньше часа полета.

Кэш, Вера и Луис обсуждали возможные маневры, пока не настал момент разворачивать однопилотники на сто восемьдесят градусов и сбрасывать скорость. Чтобы нагнать объект, им пришлось лететь гораздо быстрее ледяной скалы, а теперь необходимо было замедлиться. Перегрузки достигли трех g, затем летчики незначительно скорректировали курс и сформировали четкий боевой порядок: Кэш и Вера двигались на расстоянии двадцати километров друг от друга, а Луис — в ста километрах позади них. Показалась цель — этакая гигантская, медленно вращающаяся пуля с ямами и кратерами, уродующими ее поверхность. И до сих пор ни следа защитной системы. Впереди за глыбой висел крохотный осколок Фебы, при увеличении превращавшийся в щербатую сферу, испещренную длинными рытвинами и каналами, пластами горных пород и кратерами со светлым дном. В результате одного мощного столкновения на спутнике образовалась огромная чаша сорока пяти километров в диаметре: ее местами обвалившиеся стены были высотой в четыре километра, что вполовину ниже Эвереста. Создавалось впечатление, будто гигант откусил от маленького спутника хорошенький кусок, и теперь Феба выглядела кривой, подрезанной с одной стороны. Тихоокеанское сообщество выстроило базу во втором по величине кратере, у подножья высоких обрывов. Луис считал, что глыба льда ударит рядом со второй чашей, если не прямо в нее.

— Те, кто направил «снаряд», знали, что делают.

— Ну, мы с вами тоже кое–чего соображаем, — отозвалась Вера. — Твоя ракета готова, Кэш?

— Ага.

— Тогда по моей команде.

Однопилотники Кэша и Веры выпустили ракеты, которые теперь приближались к ледяной глыбе. Бейкер управлял своей через подключение, установленное напрямую между снарядом и его органами чувств. Вот пулеобразная ската стала больше. Данные радара наложились на оптическое и инфракрасное изображения, добавив глубины и деталей. Пилот мог разглядеть яму на хвосте глыбы, где располагался двигатель. Он различил вокруг него пустые сферы, в которых раньше, скорее всего, содержалось топливо, острые выступы по обе стороны — предполагаемые места крепления солнечных парусов. На изображении была едва заметна пара широких колец или ободов, что тянулись от начала до конца глыбы…

Ракета сбросила скорость. Она была в десяти километрах от глыбы, когда Кэш потерял с ней контакт. Совершенно внезапно, без предупреждения. Снаряд Веры тоже исчез. Наверняка ракеты изрешетило каким–нибудь кинетическим оружием, а теперь подбитые снаряды скрывала массивная туша летящего айсберга. Луис все еще держался позади. Он передал Кэшу и Вере единственный видеокадр, на котором две размытые точки устремились прочь от задней оконечности глыбы. Луис предположил, что кольца — скорее всего, рельсовая пушка.

— Судя по всему, они стреляют вперед и назад. Их концы не фиксированы, а потому зона поражения больше. Думаю, они сделаны из чего–то вроде сверхпроводящего фуллерена, что объясняет их невидимость для радара.

— Какая разница, из чего они сделаны, — заявила Вера. — Я собираюсь поджарить их прямо сейчас.

Вдвоем с Кэшем они навели рентгеновские лазеры на цель и обстреляли глыбу справа и слева. На кольцах остались длинные прожженные следы, за глыбой потянулись полосы пепла. Тогда однопилотники выпустили неуправляемые ракеты, которые беспрепятственно поразили заднюю часть айсберга и разнесли двигатель в щепки. Теперь льдина казалась беззащитной, и все же Кэш и Вера отступили и выпустили еще два снаряда — поверхность глыбы пришла в движение, из кратеров вырвались облака пыли, и рой крохотных дронов бросился на ракеты и однопилотники.

Кэш попытался сбить с толку системы наведения дронов при помощи стреловидных боеприпасов и дипольных отражателей, пустил в ход гамма–лазер и активировал системы, которые заставят термоядерный двигатель работать на полную мощность. На все это ему потребовалось менее секунды в гиперрефлекторном режиме. Движение казалось заторможенным: системы корабля отвечали на его команды слишком медленно. Вспышки в том месте, где снаряды сбили пять дронов. Еще взрывы там, где они достигли поверхности глыбы. Все остальные боеприпасы были обречены вечно лететь по эксцентрической орбите вокруг Сатурна. Выжившие дроны, однако, метили в Кэша — им удалось пробиться через ложные цели: помехи в радиоэфире, световые вспышки, инфракрасное излучение, надувные радиоотражательные сферы. Гамма–лазер выстрелил и сбил робота. Энергии хватало лишь на один выстрел, поэтому Кэш перезарядил оружие и пальнул вновь, уничтожив еще цель. На перезарядку требовалась одна десятая секунды, но в гиперрефлекторном режиме Кэшу казалось, что лазер функционирует медленнее, чем старое помповое ружье его отца. Дроны быстро приближались. Их оказалось слишком много, чтобы снять всех лазером, прежде чем они достигнут однопилотника.

У Кэша оставалось несколько секунд, и его накрыла волна ужаса и гнева. Он ощущал себя пилотом самолета, который вот–вот врежется в землю, или водителем автомобиля в самый последний момент перед аварией. Кэш с ужасом осознал: он завалил миссию. Но нет, такого не могло случиться — он должен был стать победителем, а не жертвой.

Теперь спасти Кэша могла лишь одна вещь, да и то без гарантии. Но попробовать все же стоило. Бейкер врубил двигатель однопилотника на полную, однако, когда звездолет пролетал мимо дронов, те выстрелили. Мощная волна электромагнитного излучения выжгла защищенные системы датчиков, в хвост ударило расширяющееся облако горячей алмазной шрапнели.

Большая часть осколков застряла в слоях тонкостенной брони, но несколько все же достигли корпуса. Кинетическая энергия превращала их в плазму, прожигающую обшивку из композитных материалов, в результате чего потоки вторичных частиц обрушивались на детали возле двигателя и топливных баков. Ударные нагрузки после множественных столкновений, потоки данных из перегруженных оптических систем, поврежденных контрольных центров и процессорных матриц затопили интерфейс системы управления, сопровождаясь белыми вспышками и внезапным гулом. Боевой ИИ произвел аварийное рассоединение систем и ввел восемь миллиграммов севофлурана в кислород, подаваемый Кэшу. Пилот отключился, прежде чем объем информации о неисправностях успел спалить его моторные и сенсорные нейроны.

Когда Кэш очнулся, с момента удара прошло всего четырнадцать минут. Повреждения кормовой части ощущались тупым покалыванием в ногах. Голова дико болела, он ничего не видел, нос и рот наполняли запах и очень знакомый привкус паленого пластика: примерно так же Бейкер чувствовал себя после того, как в самом начале программы J-2 им выдернули все зубы и заменили их пластиковым протезом. На какое–то мгновение Кэш потерял ориентацию, но тут же дала о себе знать подготовка. Сотни раз он проходил ситуации отказа систем корабля на симуляторе. Пилот попытался получить доступ к оптическому и радиолокационному изображениям, но безуспешно. Тогда он запросил подтверждение статуса. Результаты его напугали: огромная часть системных показателей мигала красным. Двигатель был поврежден, хотя и выдавал четыре процента от максимальной мощности. Боевой ИИ старался максимально эффективно выполнить приказ, отданный Кэшем до того, как тот потерял сознание. Бейкер пересилил страх и взял на себя управление, осторожно отключил двигатель и затем завершил проверку состояния корабля. Один из трех топливных баков, обеспечивающих резервное питание, был пуст, еще один, что подавал топливо на двигатели ориентации, также оказался почти на нуле, скорее всего, пробит. Оптическая картинка полностью отсутствовала. Хотя большая часть камер не пострадала, из–за перегрузки сгорели основная шина и все процессоры. Радар по–прежнему функционировал, но около тридцати градусов пространства он никак не фиксировал. Воспользовавшись данными, Кэш обнаружил, что оказался в двух тысячах километров позади Фебы. Никаких следов ледяной глыбы или двух других однопилотников. Однако, черт возьми, корабли изготавливались по технологии стеле, а ледышку вполне могла уничтожить водородная бомба…

Кэш попытался выйти на контакт с Луисом и Верой. Вот тогда–то он и обнаружил, что антенна СВЧ-передатчика и центр, контролирующий прицел модулирующего лазера, вышли из строя в результате критической ошибки. Связь не работала. Вот дерьмо. Кэш был нем, полуслеп и передвигался на минимальной скорости, топлива для двигателей ориентации едва хватало, а поврежденный основной мотор Бейкер использовать не собирался до тех пор, пока не выяснит, что именно с ним не так. Ему, конечно, повезло, что двигатель не загорелся при ударе, что через деформированные защитные слои не потекла плазма и не спалила корабль изнутри. Нанороботы уже приступили к починке звездолета, однако им потребуется много времени, чтобы определить неполадки в термоядерном двигателе, и еще больше, чтобы их устранить.

Поразмыслив, Кэш запустил дрона. По крайней мере, теперь он хотя бы мог видеть. Позади него завис плоский диск Фебы, еще дальше, едва заметные при максимальном увеличении, на расстоянии нескольких сот километров друг от друга неслись два других однопилотника. Они быстро приближались к спутнику. Между звездолетами то и дело загорались световые вспышки, потом Кэш увидел всполох, похожий на взрыв, — это, наверное, Луис сбросил водородную бомбу и к чертям собачьим уничтожил проклятую льдину. Теперь Шуарес и Джексон должны догнать оставшиеся крупные обломки, которые по–прежнему направляются в сторону Фебы, превратить их в гравий, мелкую пыль или сбить с курса… Что ж, его товарищи пережили атаку дронов. Однако Кэшу помочь они не смогут, даже если знают, что он спасся. Только «Гордость Геи» и ее тягачи были специально оборудованы для подобных спасательных операций.

Но флагманский корабль находится очень далеко отсюда. Вот если Бейкеру удастся связаться с Луисом и Верой, ввести их в курс дела… Дрон был оборудован дюжиной программ для анализа данных, включая спектрограф. Кэш отправил беспилотник мимо Фебы и стал посылать световые сигналы: три длинные вспышки, три короткие, снова три длинные. Специально для подобных ситуаций пилотов обучали азбуке Морзе, и теперь Кэш был очень благодарен предусмотрительности учебного центра. Три длинные, три короткие, три длинные. SOS.