Но не осталось ни слезы, ни крика. Ни глаз, ни горла. Ни рук, ни силы в руках. Только тьма. Единая тьма, черная, злая, жадная. Терзала тысячью когтей и пастей, выла, хохотала, корчилась. И летела в этой тьме среди тысяч цветных огней неприкаянная душа мануса Илария.
