Глава 8

Барбара сидела перед лэптопом и в тысячный раз изучала рукопись книги, пользуясь тем, что в тренерской никого не было. Последнее время она почти не вспоминала о своей мечте стать издаваемым автором — по причинам весьма объективным, но сегодня поняла, как соскучилась по зуду в кончиках пальцев, когда больше всего хочется положить руки на клавиатуру и облечь в слова мельтешащие в голове картинки.

Она изменилась за минувшие недели. Что-то внутри нее переключилось. Она будто долго жила на заводских настройках и вдруг осознала, что способна корректировать их по своему усмотрению — и это открытие, банальное для многих, стало для Барбары откровением. Вот так живешь, взрослеешь, считаешь себя зрелой личностью, и в какой-то момент происходит нечто, заставляющее тебя совершенно по-новому взглянуть на себя саму. И оказывается, что ты и не жила вовсе, не дышала полной грудью, не видела простирающиеся перед тобой горизонты. Ты лишь изображала существование, а настоящая, яркая жизнь проплывала мимо. Тогда, во время медитации с Буддой, она это хорошо почувствовала, оторвавшись от привычного, избавившись — пусть и на короткий миг — от всех сдерживающих комплексов, привычек и рефлексов.

Она разглядывала свою жизнь со стороны, как беспристрастный наблюдатель, и замечала все допущенные ошибки, все неверные повороты. Пусть Будда и утверждал, что ошибок не существует, но Барбара видела, сколь многое упускала из-за однажды принятых решений, из-за сомнений и страхов…

Раньше, если бы она захотела измениться, на это понадобились бы сила воли и твердость характера. Но после испытанного опыта медитации все упростилось: у Барбары попросту не оставалось выбора. Жить как прежде не представлялось возможным. Не после того, что она пережила во время транса. Там она осознала, как можно себя ощущать. И к прежнему существованию возвращаться не хотела.

Открытый документ «Ворда» белел на экране. Она задержалась на абзаце, который считала одним из самых удачных — и на сей раз не испытала даже намека на былой восторг. Написано было складно — ей по-прежнему так казалось, но эта складность напоминала образцовый текст из учебника орфографии — вроде и придраться не к чему, а дух не захватывает. Она действительно хорошо писала — только не о том. Совсем не о том. Удивительно, что еще недавно Барбара этого не замечала. А теперь смотрела на текст совсем другими глазами.

А ведь правду сказал тот литагент. Ее роман был скучен. Как и вся ее прошлая жизнь.

— Попалась! — Эми буквально впрыгнула в тренерскую и заглянула Барбаре через плечо: — Пользуешься тем, что Зорино в кои-то веки взял выходной, порнушку смотришь?

Барбара опустила крышку лэптопа и с осуждением посмотрела на подругу:

— Как тебе не стыдно, а? Мне оставалось совсем чуть-чуть до разрядки.

— А твой парень тебе на что? — сощурила глаза Эми. — Не удовлетворяет?

— Какой парень? — Барбара укоризненно покачала головой. — Опять ты со своей идеей фикс.

— Серьезно? — Эми по-детски шмыгнула носом. В ее голосе звучала обида. — Ты действительно ни с кем не встречаешься?

— Чему ты так удивляешься? — Барбара внимательно вгляделась в лицо подруги. Та явно чего-то недоговаривала. — Ты мне не хочешь что-то поведать, а?

— Ладно, раз уж на то пошло, — сдалась та. — Помнишь, когда мы с тобой в бар ходили и я напилась так, что тебе пришлось везти меня домой?

— Еще бы, — даже если бы Барбара захотела, то не смогла бы забыть тот злополучный вечер.

— В общем, тут такое дело. — Эми умолкла, размышляя, стоит ли продолжать.

— Раз начала, то говори до конца, — подтолкнула ее Барбара.

— Я специально притворилась пьяной. В тот день, утром, у спортзала меня остановил один парень — очень даже симпатичный. — Эми плотоядно облизала губы. — Спросил, знаю ли я тебя.

— Меня?

— Угу. Даже не спросил, а просто констатировал факт. Сказал, что ты очень ему нравишься, но он хочет познакомиться с тобой небанальным способом, чтобы сразу тебя сразить, так сказать.

Барбара нахмурилась.

— В общем, я, конечно, не отказалась, мальчик был таким обаятельным, — продолжила Эми. — Серые глаза, высокие скулы, ух. Мы условились, что я сделаю так, чтобы ты отвезла меня домой, а он подготовит тебе какой-то сюрприз, не уточнил какой. Выезд с моей улицы только на одной развилке, и он планировал там тебя как-то эффектно перехватить. Я поэтому тебя и донимала расспросами — не появился ли у тебя кто. Сначала думала, ты скрываешь, а теперь начинаю подозревать, что тот парень, наверное, передумал? Или не срослось у него что-то. Ты бы ведь наверняка со мной поделилась, если бы к тебе кто-то удачно подкатил, да? Жалко. Парень-то классный.

— Как он выглядел? — Барбару кольнуло предчувствие. — Серые глаза, говоришь? Волосы темные?

Эми подозрительно уставилась на нее:

— Да. Высокий, стрижка модная. Не качок, но подтянутый такой. Так вы все-таки познакомились?

— Познакомились, — кивнула Барбара.

— Почему же ты ничего не рассказала? — Эми попыталась изобразить праведное негодование, но любопытство мгновенно перевесило: — И как? Ему удалось тебя впечатлить?

— О да. — Барбара встала, взяла лэптоп. — Еще как удалось. Слушай, — она повернулась к подруге: — Мне нужно пораньше уйти. Прикроешь, если что?

— Конечно. А в чем дело? — забеспокоилась Эми. — Я проболталась о том, о чем не следовало? Ты огорчена?

— Нет, что ты, — улыбка тронула ее губы. — У меня назначен прием у дантиста, я только сейчас вспомнила. Совсем голова дырявая.

Барбара поспешно выпорхнула из тренерской, проигнорировав устремленный на нее растерянно-вопросительный взгляд подруги.

— Джейк дома?

Дверь открыл Будда, но его умиротворенная улыбочка на сей раз не сработала. Барбара едва сдерживала рвущийся наружу гнев.

— Да, проходи, пожалуйста, — он посторонился, впуская гостью. — Сейчас позову. У тебя все хорошо? Ты выглядишь немного взвинченной.

— Наверное, потому, что так и есть, — бросила Барбара, останавливаясь посреди гостиной. При дневном свете помещение выглядело еще роскошнее. Легкие занавески колыхались под ветром, запутавшиеся в них солнечные блики казались золотистыми вкраплениями на тончайшем прозрачном полотне.

— Барби? — Джейк в брюках и домашней майке появился на лестнице. — Очень рад тебя видеть. Соскучилась?

— Нисколько.

— Я рассчитывал на иной ответ.

— С расчетами у тебя плоховато, — буркнула Барбара. — Надо поговорить.

— Поднимайся.

— Нет, — она кивнула на задний двор. — Пойдем пройдемся.

— Хорошо, — он послушно спустился вниз, наклонился для поцелуя, но Барбара отвернулась.

— По ходу, разговор серьезным будет, — бросил он Будде. — Похороните меня с гитарой в речном песке, в апельсиновой роще старой, в любом цветке.

Он схватил валявшуюся на спинке кресла рубашку и надел ее на майку, не застегивая.

Они вышли на открытую веранду, спустились вниз на задний двор, и Барбара двинулась дальше, по убегающей к озеру тропинке. Терявшийся в догадках Джейк молча последовал за ней.

Вечерние лучи разливались по поверхности воды расплавленным оловом; на широком песчаном берегу почти никого не было — лишь в отдалении маячили силуэты прогуливающихся парочек, да пожилая чета у соседнего дома разместилась в шезлонгах прямо у кромки прибоя.

— Довольно, Барби. — Джейк остановился. — Здесь нас никто не услышит. Вываливай уже, что там у тебя?

Ей захотелось ударить его, накинуться с кулаками и претензиями, обвинить во всех смертных грехах за то, что лгал ей с самого начала. Но что-то внутри нее — чутье или интуиция, которую она прежде за собой не замечала, — удержало ее от поспешных выводов. Она слышала версию лишь одной стороны. Требовалось ознакомиться и со второй.

— Моя подруга Эми рассказала о вашем разговоре, — чеканя каждое слово, произнесла она. — Я не знаю, что думать.

Лицо Джейка просветлело:

— Бог мой, я-то разволновался, думал, ты узнала, что я ем младенцев на завтрак. — Он пригладил волосы на затылке, с улыбкой глядя на девушку. — Прости. Мне следовало раньше тебе признаться. Но обстоятельства так сложились…

— Ты хочешь сказать, что действительно хотел эффектно со мной познакомиться? — Ее голос звучал сухо. — И только поэтому оказался на той дороге?

— Каюсь. — Джейк потупил голову, но тут же вскинул подбородок, весело глядя на собеседницу. — Решил прикинуться спортсменом, захромавшим прямо посреди дороги, чтобы ты затормозила и кинулась спасать несчастного.

— Серьезно?

— Что, глупо? — Джейк беспомощно развел руками. — Я думал, это необычно. Тебя ведь не удивишь стандартными подкатами, ты девчонка красивая. А потом этот мужик откуда-то взялся, кинулся под колеса, я опешил в первую минуту. У меня все планы о коварном знакомстве сразу же вылетели из головы. Я, конечно, надеялся, что наша встреча будет незабываемой, но не подозревал, насколько.

Он говорил так искренне и безыскусно, что Барбара невольно расслабилась. Почему она так остро отреагировала? Подняла бурю в стакане воды. Можно подумать, она сама всем и всегда говорит правду. Ха-ха.

— Извини. — Джейк осторожно коснулся ее волос. — Я должен был признаться, несмотря на то, как все закрутилось. Ты меня прощаешь?

Барбара кивнула, хотя в глубине души еще сомневалась — вопреки здравому смыслу. Версия Джейка звучала убедительно, да и какие еще могли остаться варианты? В самом деле — какие?

— Ладно, — она махнула рукой. — Живи. Скажи только, где это ты умудрился на меня запасть?

— В спортзале. Обычно я хожу в другой, ближе к дому, в твоем филиале очутился случайно — и сразу попал, что называется. Ты крутилась возле тренажеров, такая воздушная и сексуальная в своих коротких шортиках и обтягивающей майке… Хотел прямо там к тебе подойти, но подумал, что тебя уже задолбали такие ребятки, которые, вместо того чтобы тренироваться, кадрят фитнес-инструкторов. Я прав?

— Прав, — подтвердила она, окончательно успокоившись.

— Пошли в дом. — Джейк обнял ее за талию и притянул к себе. — У меня есть для тебя подарок. Планировал вручить тебе его чуть позже, но коль у тебя такое воинственное настроение, думаю, сейчас самое время.

Барбара подождала в гостиной, пока он спустился со второго этажа, неся небольшую нарядную коробочку, перетянутую блестящей тесемкой.

— Вот, держи. — Он протянул ей подарок, лукаво ухмыляясь.

Она прикинула вес коробочки:

— Тяжелая.

— Открывай.

— Прямо здесь? — Барбара огляделась на Будду — тот возился у плиты, сооружая нехитрый ужин и пританцовывая.

— В этом доме нет секретов. А вот на улице этот подарок я бы демонстрировал лишь в исключительных случаях.

— Заинтриговал. — Барбара поставила коробку на журнальный столик перед собой и развязала ленту. — Там ведь не труп младенца, да?

Она сняла крышку и не сдержала возглас:

— Пистолет!

— Да ну, серьезно? — сыронизировал Джейк. — Правда, что ли, пистолет?

Барбара метнула в него колючий взгляд, взяла оружие и повертела в руках, изучая.

— У меня уже есть один, зачем мне второй? С двух рук стрелять?

— На этом пистолете стерт серийный номер, — объяснил Джейк, усаживаясь рядом на диван. — А это, — он указал на оставшийся в коробке глушитель, — тоже может тебе пригодиться.

Барбара переводила недоуменный взгляд с пистолета на глушитель, затем снова на Джейка. Это был странный подарок, если не сказать пугающий.

— Вижу, ты не совсем понимаешь, как реагировать. — Джейк отобрал у нее ствол, положил обратно в коробку и взял ее ладонь двумя руками. — Позволь мне объяснить, чем я руководствовался при выборе подарка.

Он помолчал и продолжил с серьезным видом:

— По моим прикидкам, Барби, тот, кто стрелял однажды в человека — по разным причинам, — обязательно будет стрелять второй раз, а может, и третий. Я не знаю, почему так происходит, может, вселенная так работает — это тебе лучше у Будды спросить. Может, что-то щелкает в голове, рушатся внутренние барьеры и ты становишься свободнее в методах взаимодействия с этим миром, я не знаю. Но когда ты лишаешь кого-то жизни, ты впоследствии снова и снова будешь сталкиваться с ситуацией, где от тебя потребуется повторить свой опыт или же погибнуть самому. И к этому лучше быть готовым.

Он говорил таким тихим, проникновенным голосом, что по коже побежали мурашки. Барбара повела плечами:

— Ты меня сейчас здорово напугал.

Джейк улыбнулся:

— Ладно, версия номер два. Забудь все, что я только что сказал. На самом деле, мне просто хотелось обезопасить тебя на будущее. Если тебе когда-то придется воспользоваться этой штукой — мало ли, какие обстоятельства — по крайней мере, не нужно будет беспокоиться, что полиция выйдет на твой след.

— Я не собираюсь больше никого убивать, — заявила Барбара и тут же поморщилась — сомнительная получилась фразочка.

— Хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. — Будда возник рядом с подносом наперевес. Поставил на столик три тарелки с рисом и чашу с зеленой ароматной подливой. — Надеюсь, я не помешал вашей беседе? Угощайтесь. Это палак панир, традиционное индийское блюдо, очень вкусное. Два основных ингредиента — шпинат и домашний сыр, сдобренные пряностями, сливками и топленым маслом. Я сам приготовил.

Он добавил себе в тарелку щедрую порцию зеленого варева и передал ложку оторопевшей Барбаре, столь быстрый переход от убийств к еде поверг ее в легкий ступор. Несколько секунд она взирала на протянутую ложку и наконец взяла ее.

— Вам кто-нибудь говорил, что вы странные ребята? — поинтересовалась она, накладывая себе угощение. Оно источало такой аппетитный аромат, что рот невольно наполнился слюной.

Джейк со смехом ответил:

— Да, бывало такое.

— Не важно, каким видит тебя общество, — проговорил Будда, уплетая рис. — Важно, как себя видишь ты сам, прошу прощения за банальность, — он указал пальцем на палак панир. — Ну как тебе? Говорят, что, вкушая это блюдо, можно ощутить колорит индийской души.

— Очень вкусно, — согласилась Барбара, отправляя в рот кубик мягкого сыра. — Ты еще и готовить умеешь! Мечта любой женщины.

— Еще один комплимент в его адрес, и я сам воспользуюсь этой штуковиной, — пообещал Джейк, кивнув на оружие.

Все трое рассмеялись, а Барбара поймала себя на мысли, что наслаждается каждой минутой в этой неординарной компании. Один помогает ей избавляться от трупа и дарит оружие, другой учит медитировать и кормит, и оба они — такие непохожие друг на друга — создавали ощущение столь прочного, основанного на родстве душ союза, что сразу же возникало желание стать его частью.

После ужина Джейк сообщил, что ему нужно ненадолго уехать, чтобы решить кое-какие дела, но попросил Барбару не уходить.

— Я скоро вернусь, а до тех пор Будда тебя развлечет, если не возражаешь.

Барбара кивнула: ей нравилось беседовать с Буддой, к тому же у нее накопились определенные вопросы, и ей не терпелось задать их.

— Брат в своем репертуаре. — Будда указал на коробочку с подарком, когда Джейк ушел.

— Я как раз хотела тебя об этом спросить, — воспользовалась ситуацией Барбара. — Джейк сказал, что ты в курсе всех его поступков и при этом выглядишь совершенно спокойным, словно они тебя не задевают. Разве твои духовные практики не противоречат этому?

Будда отодвинул пиалу с чаем и забрался на диван с ногами, сложив их по-турецки. Подумал, прежде чем ответить:

— Разве могут духовные практики противоречить течению жизни?

— Джейк наделал много ошибок, и я тоже. Я совсем этим не горжусь. Не то чтобы я нуждалась в твоем осуждении, но оно было бы понятнее, чем полное приятие.

— Ты снова упускаешь одну важную деталь, — мягко возразил Будда. — Мы уже говорили об этом. Ошибок не существует. Есть последовательность событий и личных выборов, которые приводят тебя в определенную точку места и времени. Какой бы эта точка ни была — она часть грандиозного замысла, и кто мы такие, чтобы спорить с законами мироздания?

— Но ведь есть объективно плохие вещи! — не унималась Барбара. — Такие, как болезни, убийства, смерть!

— Все эти вещи плохи лишь в том случае, если не понимаешь свою природу. Если считаешь себя и весь мир конечным. Но прелесть в том, что все мы, каждый из нас — это энергия, у которой нет ни начала, ни конца. Мы бессмертны и велики — разве ты не почувствовала нечто подобное во время медитации?

— Да, — неуверенно протянула она. — Но…

— И «но» никаких тоже нет, — прервал ее Будда. — Тебе посчастливилось пережить момент истины, и вместо того, чтобы вдохновиться и по-новому взглянуть на жизнь, ты обесцениваешь коснувшееся тебя озарение. Ты, как и практически любой современный человек, придаешь значимость незначительному. Зацикливаешься на собственной важности и на важности своих поступков и тем самым закрываешься от того, что по-настоящему велико. Для вселенной, мироздания, бога — называй как хочешь — не имеет никакого значения, куда ты пойдешь — направо или налево. Действительно имеет смысл лишь то, как ты сам на это реагируешь. Если ты получаешь удовольствие, позволяешь себе дышать полной грудью, не изводишь себя бессмысленными сожалениями, стыдом или виной — значит, ты живешь в соответствии с высшим замыслом. Мы приходим на эту Землю потому, что сами решили. Оставаться чистой энергией — это здорово, но в чистой энергии нет развития, ибо ты и так совершенен. Развитие возможно лишь в материальной форме, когда ты ограничен физиологией. Поэтому мы здесь, чтобы заново познать себя, вернуться к пониманию своей бессмертной природы. Это чудесная игра, и относиться к ней нужно именно как к игре. Снизить значимость всего. Стать легче. Проще. Свободнее. И тогда — только тогда — ты станешь всесильным.

Он с улыбкой посмотрел на собеседницу, ожидая ответной реакции. Барбара долго молчала, мысленно подбирая слова, чтобы донести свою мысль:

— То, о чем ты говоришь, очень заманчиво. И я честно пытаюсь вникнуть в это. Мне, конечно же, хотелось бы стать всесильной, — она издала нервный смешок. — Однако чувствую, что ограничена в ресурсах.

— Объясни, — попросил Будда, меняя позу. Теперь он полулежал, согнув колени и опершись спиной о мягкую спинку дивана.

— Вот, например, есть что-то, что мне очень нравится. И я хочу преуспеть в этом. Но у меня ничего не выходит. Я борюсь, борюсь изо всех сил и не достигаю результата.

— Прекрати бороться, — в его тоне не чувствовалось ни намека на превосходство или менторский тон. Он просто озвучивал свои мысли — без напряжения, без желания навязать свою позицию. — Когда добиваешься чего-то через страдание, то и результатом станет страдание. Отпусти ситуацию, понизь ее важность. Твое предназначение — получать удовольствие, помнишь?

— А если ты жаждешь стать писателем, но твои книги никому не нужны, — выпалила Барбара. — Получается, что ты все-таки ограничен в таланте?

— Все ограничения в голове. Твои ресурсы неисчерпаемы. Если ты расслабишься, сосредоточившись на красоте процесса, то конечный итог превзойдет твои самые смелые ожидания. Но есть еще один момент, о котором я бы хотел рассказать.

— Какой же? — Барбара снова удивилась тому, как легко раскрывается перед малознакомым человеком. Все это казалось сюром, фантасмагорией — и журнальный столик, на котором рядом с индийскими блюдами соседствует пистолет, и весь этот богато обставленный дом, где она стала желанной гостьей, и этот мужчина с бусами напротив нее, рассуждающий о тонких материях и не осуждающий убийства.

— Иногда бывает вот что. Человеку хочется преуспеть в какой-то сфере, он работает, совершенствуется, но, как ты говоришь, все без толку или через огромные усилия. Безусловно, он добьется многого, если перестанет фанатично цепляться за конкретную цель и позволит энергии желаемого течь легко и свободно. Но есть еще один нюанс, который люди часто упускают. Может статься, твой истинный талант вовсе не тот, которым ты одержим. Ты — сознательно или подсознательно — можешь скрывать от себя самого свои настоящие склонности. Нет, это не значит, что ты не добьешься успеха в том, о чем мечтаешь. Это значит лишь то, что в чем-то ином (чему соответствует твой истинный дар) успех гораздо реальнее и грандиознее. Если ты гепард и очень хорош в беге, то не стоит упрямо соревноваться в плавании с дельфинами. Вернее, стоит — если делать это играючи и без драмы, для развлечения. Но учитывай, что по своей природе ты бегун, а не пловец. И именно в беге тебе не будет равных. Понимаешь, о чем я толкую?

О да, Барбара понимала. Пожалуй, даже лучше, чем Будда мог предположить. Она была так одержима идеей стать писателем, считая, что обладает всеми необходимыми для этого талантами и навыками, что даже не допускала мысли о чем-то другом. Если следовать озвученной Буддой логике, то ей следовало покопаться в себе самой и попробовать отыскать свое реальное предназначение.

— У тебя работа мысли на лице отражается. — Будда обаятельно улыбнулся. — Дай угадаю. Прикидываешь, какой у тебя скрытый талант, о котором ты не подозревала?

— Именно это я и прикидываю. — Барбара перевела взгляд за окно — солнце уже исчезло за горизонтом, но его прощальные блики еще искрились на поверхности озера, медленно растворяясь в наступающих сумерках. Она снова посмотрела на Будду:

— Как тебе удается? Ты производишь впечатление человека, которого никакая катастрофа неспособна выбить из седла.

— Ты тоже можешь стать таким человеком, если уяснишь, что нет никаких катастроф. — Будда помолчал, давая девушке время осмыслить его фразу. — А что до твоего таланта… Он наверняка погребен под кучей комплексов и неверных установок, навязанных ценностей и шаблонов. Когда ты высвободишь его, то поймешь, каково это — расправить крылья. Но поначалу твой дар может сильно удивить тебя, если вдруг не впишется в социальную мораль или не принесет одобрения публики. И здесь важно выключить эго — оно является лишь искусственной ширмой, скрывающей твое глубинное «я». Когда эго не вовлечено, тебя ничто неспособно ранить.

— Осталось только понять, как все это сделать, — невесело хихикнула Барбара.

— Ты разберешься. — Будда потянулся, разминая затекшие мышцы и давая понять, что беседу пора заканчивать. — Смотри на обстоятельства под другим углом. Все герои плывут против течения. Но только победители используют течение себе во благо — достигают цели быстрее и с меньшими усилиями.

Весь следующий день Барбара постоянно возвращалась в мыслях к разговору с Буддой. И чем больше она размышляла, тем сильнее ее смущали его идеи — небанальные и привлекательные, но слишком революционные, чтобы принять их сразу и безоговорочно. Жить играючи — это здорово. Это снимает груз ответственности и вины, в чем Барбара сейчас так нуждалась. Но вместе с этими мыслями, где-то на подкорке, зудело сомнение. Сперва Барбара думала, что ее рассудок бунтует против непривычного мировоззрения, которое проповедовал Будда, но вскоре поняла, что к Будде это некомфортное чувство не имеет отношения. Беспокоило ее кое-что другое. Вернее, кое-кто.

Что-то не сходилось в рассказанной Джейком истории их знакомства. Какая-то шероховатость, еле прослеживаемый изъян, нарушавший гармонию, не дававший по-настоящему насладиться картиной. Словно гениальный имитатор создал копию работы великого художника и повесил ее в галерее. И ты стоишь у холста, вглядываешься в ювелирные мазки и безупречную игру красок, но испытываешь нелогичную неудовлетворенность, кожей осязая подделку.

Даже если предположить, что Джейк действительно решил познакомиться с ней столь нетривиальным способом, то некоторые детали слишком громко вопили о несуразности произошедшего. Мелкие нюансы выплывали из памяти, складываясь в сомнительную мозаику.

Откуда, во имя всего святого, там появился Уорхол? Как его в принципе занесло в тот район, где селятся бедняки? Стенли Уорхол жил в пригороде Милуоки, фотографии его роскошного особняка постоянно мелькали в местных глянцевых изданиях. Какие дела могли привести его в столь неподходящее его статусу место, да еще глубокой ночью, без охраны? Многие точили зуб на Уорхола, он часто появлялся на публике с личным телохранителем. В этой связи логика его поведения совсем непонятна.

Мик Джефферсон сказал, что тачку Уорхола нашли недалеко от лесопарка — на той улице, где Барбара сбила его насмерть и где так вовремя появился Джейк, чтобы совершить рыцарский поступок. Не слишком ли явное совпадение? Что-то не клеилось в этой истории. Или ее нервы чрезмерно напряжены и она заморачивается на пустом месте? Как понять? У Будды наверняка есть ответы, но она и так затерроризировала его своим любопытством.

Попробовать помедитировать самостоятельно, как он советовал? Она уже предпринимала несколько попыток под впечатлением от пережитого под его руководством волшебства, но получилось не очень. Ей удалось избавиться от мыслей и даже почувствовать кое-что, но это не шло ни в какое сравнение с опытом в музыкальной комнате.

Внутри нее боролись два противоположных желания: послать подальше эту необычную парочку, держаться от них подальше и, наоборот, расслабиться и перенять у них необычный взгляд на жизнь. Положа руку на сердце, ей хотелось сделать выбор в пользу второго варианта — давно ее ничто и никто так не увлекал. Но как избавиться от назойливого чувства неудовлетворенности, какое бывает, когда не видишь полной картины? Может, если она найдет подтверждение словам Джейка, то со спокойной совестью позволит себе наслаждаться новым знакомством?

Эта идея понравилась Барбаре. Стоило бы начать с того, чтобы удостовериться в его посещении спортзала, где он якобы ее и увидел.

Она подошла к ресепшну.

— Как дела, Зоуи? — спросила Барбара, небрежно облокотившись о стойку.

— Ох, сегодня так много работы, — тут же запричитала Зоуи, которую Эми в шутку величала «Мисс Нытик». — Мне Зорино столько заданий дал, как будто у меня других дел нет!

— Согласна, денек сегодня интенсивный, — натужно пробормотала Барбара. С Зоуи она старалась общаться лишь по необходимости — от ее вечных жалоб мигрень начиналась.

— А у меня каждый день такой. — Зоуи явно воодушевило сочувствие Барбары. — Прямо хоть работу меняй! Ты представляешь, а сегодня утром один посетитель как пристал ко мне с претензиями, что ему не хватило места в велоклассе, но я же здесь ни при чем…

— Негодяй. — Барбара выдавила из себя вежливую улыбочку. — У меня тоже один неприятный клиент есть, мне, кстати, нужно проверить кое-что. Поможешь уточнить, когда он последний раз приходил? Я свой планшет с расписанием дома оставила.

— Да, конечно. — Зоуи охотно кивнула. — Как его зовут?

— Джейк Саммерс, — сказала Барбара.

Несколько секунд пальцы секретарши стучали по клавиатуре.

— Нет такого.

— В смысле — нет?

— У нас в базе Джейк Саммерс отсутствует, — объяснила Зоуи. — Может, ты с фамилией ошиблась?

Барбара перегнулась через стойку, заглядывая в монитор:

— Посмотри за последние пару месяцев.

— Нет, — Зоуи покачала головой. — Говорю же, не было у нас клиента с такой фамилией и именем.

— Может, он гостевой визит оформлял?

— Может, и оформлял, но не в нашем филиале, — сообщила секретарша. — Я забила поиск — и «Джейк Саммерс» выдает ноль результатов. Я попробовала через одну «м» и через «о» — все равно никого с похожей фамилией нет. Есть Эшли Самер, но это явно не твой клиент.

— Наверное, я напутала с фамилией. — Барбара изобразила смущение. Постояла для приличия еще пару минут, поддакивая жалобам секретарши, и поспешила ретироваться.

Не такого результата Барбара ждала. Черт возьми. Она надеялась получить подтверждение словам Джейка и отправиться с ним вечером на свидание, а вместо этого стала сомневаться еще сильнее. А самое противное то, что она толком не понимала, в чем именно сомневается. В конце концов, Зоуи могла напортачить и неверно вписать фамилию, а то и вовсе не внесла по забывчивости нового посетителя в компьютер. Мало ли, отвлеклась, отложила на потом и забыла. Как ни крути, а Барбаре не хотелось лишать себя общения с Джейком. Пожалуй, ей следовало умерить свою подозрительность и (как там сказал Будда?) «позволить течению нести себя».