Глава 12
На следующий день утром мне позвонил Дмитрий Вадимович, но я ему не ответила. Не то чтобы я собиралась скрываться от своего работодателя, просто я была за рулем. Анатолий обратился с моим вопросом к своему приятелю, и тот пожелал ответить мне на него лично. От предстоящей встречи зависело, каков будет финал моего расследования. Когда я подъехала к городскому УВД, то увидела у входа Анатолия, разговаривающего с высоким мужчиной в форме подполковника. Я зарулила на парковку и вышла из машины. Толя представил меня своему приятелю и, сославшись на какие-то дела, оставил нас вдвоем. Николай Петрович предложил мне прогуляться до ближайшего сквера. По пути туда он сказал:
– Мы знакомы с Анатолием уже много лет, и я ему полностью доверяю. А вы, Татьяна, как я понимаю, познакомились с ним всего несколько дней назад…
– Так и есть.
– Анатолий Геннадиевич, по-моему, несколько увлечен вами, поэтому готов пойти на все, лишь бы вам угодить. Но он, насколько мне известно, даже не видел ваших документов. Номер в гостинице оформлен не на вас, а на Тимофееву Олесю Николаевну. Машина, на которой вы сюда приехали, тоже принадлежит не вам… Все это, знаете ли, очень странно… Вы случайно не из УСБ?
Нелепость этого предположения здорово насмешила меня, но я сдержала улыбку, поинтересовавшись:
– Вы хотите, чтобы я показала вам свои документы?
– Не помешает, – кивнул Николай Петрович, остановился около свободной скамейки и сделал рукой жест, предлагающий присесть.
– Хорошо. – Я села на скамейку, достала из сумки паспорт и лицензию частного детектива.
– Надо же, действительно Татьяна Иванова! – произнес сотрудник местной полиции, изучив мои документы. – Значит, вы из Тарасова?
– Да, – подтвердила я.
– И кто у вас начальник областного УВД? – поинтересовался подполковник, и я назвала фамилию. Затем мне пришлось ответить еще на несколько его вопросов. Просьба, с которой я обратилась к этому человеку, была очень серьезной, так что эта проверка была вполне оправданна. – Татьяна, не обижайтесь. Я должен был убедиться, что вы действительно та, кем представились моему другу. И потом, вы ведь чуть ли не революцию хотите здесь сделать…
– Вы преувеличиваете. Я просто хочу, чтобы у моих клиентов приняли заявление и начали расследование. Мне нужна хоть какая-то гарантия, что оно не будет спущено на тормозах. Для этого просто надо знать, есть ли в Черноморске тот, кто способен довести дело о страховом мошенничестве до суда, зная, что в рамках этого расследования может всплыть фамилия супруги заместителя прокурора и, возможно, даже его самого…
– Вот это, Татьяна, как раз-таки и показалось мне странным.
– Это почему же?
– Насколько я понял, вы работаете на Акиньшина, одного из владельцев страховой компании «Астра».
– Да, это так.
– Город у нас не такой уж большой. И в определенных кругах известно, что этот ваш клиент и зампрокурора давние приятели. Не исключаю, что вы этого не знали…
– Почему же? Мне это как раз известно. Правда, я не знаю наверняка, в курсе ли Андрей Кузьмич того, что происходит на территории бывшего партийного санатория, земля под которым принадлежит его супруге.
Николай Петрович посмотрел на меня так, будто я сомневаюсь, что дважды два – это четыре, а потом уточнил:
– Татьяна, а вы уверены, что вам так уж необходимо то, о чем вы просите?
– Я привыкла доводить все свои расследования до логического конца. Что толку, если я расскажу своим клиентам, кто их разоряет? Они хотят сохранить свой бизнес, а если страховых мошенников не остановить, они выкачают из «Астры» через суды все до последней копейки. И даже если мои клиенты уволят того, кто помогает преступникам, это им уже не поможет. Он уже сделал свое черное дело.
– Мне ваша позиция понятна. Скажите, а что думает Акиньшин по поводу того, что ему придется выступить против… – Николай замолчал, потому что к нам на скамейку подсела какая-то женщина. Называть фамилию зампрокурора было крайне неосмотрительно. – Вы меня поняли?
– Он еще не знает об этом, – честно призналась я.
– Я почему-то так и подумал. – Мой собеседник скосил глаза на усевшуюся рядом с ним особу. – Мне пора возвращаться в отдел. Проводите меня?
– Да, конечно.
– Так вот, Татьяна, – продолжил Николай, когда мы отошли от скамейки на несколько метров, – в нашем городе есть человек, который наверняка не станет спускать такое расследование на тормозах. Скажу вам больше, он даже заинтересован в том, чтобы довести это дело до суда. Если в рамках этого расследования всплывет известная нам фамилия, его только обрадует. У них давние трения… Вот что, Татьяна, поговорите с Акиньшиным. Если тот действительно готов выступить против Кузьмича, я порекомендую, к кому надо обращаться.
– Хорошо, я так и сделаю.
– Прошу прощения за то, что устроил вам проверку. Поймите меня правильно, я должен был лично убедиться, что Анатолий правильно вас понял…
– Все нормально.
– Без обид? – Николай Петрович посмотрел мне в глаза.
– Без обид, – подтвердила я.
Когда подполковник зашел в свою контору, я села в машину, достала смартфон и позвонила Тимофееву.
– Татьяна, а я уже переживать стал, куда вы пропали. – Дмитрий Вадимович забыл поздороваться. – Степан Артемьевич попросил меня подготовить встречу с вами. Он считает, что вы закончили расследование… Татьяна, если это так, то почему вы мне не сообщили об этом? Все-таки это со мной вы подписывали договор… Или вы на меня в обиде? Я что-то сделал не так? Не выполнил какие-то условия наших с вами договоренностей?
Хуже нет, когда работодателей двое! У меня такое случается, правда, нечасто. И всякий раз каждый из клиентов начинает «тянуть одеяло на себя», а мне приходится как-то лавировать между ними. Вот и сейчас интересы Акиньшина и Тимофеева, похоже, начинают расходиться. Дмитрий Вадимович заинтересован в сохранении бизнеса, которым сам непосредственно занимается, а со временем планирует передать его сыну. Для Степана Артемьевича «Астра-Юг» – это лишь один из источников дохода, душу в эту компанию он, в отличие от своего совладельца, ежедневно не вкладывает. Возможно, Акиньшин уже выяснил, кому принадлежит санаторий, понял, что назревает конфликт интересов с заместителем прокурора, и решил, что пора на этом ставить точку в моем расследовании.
– Дмитрий Вадимович, вы самый заботливый из моих клиентов, – польстила я Тимофееву, он ведь действительно изо всех сил старался мне угодить.
– Но что-то все равно не так? – грустно уточнил он. – Обычно когда хвалят, потом добавляют «но»…
– Дело не во мне. Скажите, а какие у вас взаимоотношения с Акиньшиным?
– Партнерские и не более того. Пока в бизнесе не было проблем, мы с ним нечасто общались. Теперь это происходит чаще… Татьяна, вы, вероятно, заметили, что Степан порой разговаривает со мной свысока. Его доля в бизнесе больше, чем моя, и это все объясняет.
– Скажите, а его доля больше, чем ваша и госпожи Лещинской, вместе взятых?
– Нет, у нас с Зинаидой на один процент больше, чем у него. Но почему вас это интересует?
– Если вы хотите сохранить бизнес, вам надо вызывать сюда Лещинскую.
– Татьяна, по-моему, вас абсолютно не должны касаться наши учредительские дела. У вас совершенно другие задачи. – Тимофеев стал раздражаться. – Наверное, неспроста Акиньшин решил, что вам пора закругляться с расследованием. Если вы и с ним стали обсуждать подобные вопросы, то это могло его сильно задеть. Значит, так, в пять часов мы ждем вас у третьего причала морпорта. Нам предстоит морская прогулка, во время нее мы все и обсудим.
– Хорошо. – Я отключилась.
Если начало моему расследованию было положено на речном катере, то точка может быть поставлена на морском судне. У меня возникло щемящее чувство неудовлетворенности, но я постаралась преодолеть его. В конце концов у меня есть договор, и по нему мне обязаны заплатить за каждый день моего расследования. Посадят банду страховых мошенников или нет, это уже не мое дело. Пусть совладельцы «Астры» сами решают, как распорядиться имеющейся у меня информацией.
Я завела двигатель, но не успела тронуться с места, потому что зазвонил телефон. Это была Вера.
– Алло! – ответила я.
– Таня, это я. Ты обо мне не забыла?
– Нет.
– А почему не звонишь? Я ведь согласилась тебе помогать.
– Вера, мне пока нечего тебе сказать. Твой вопрос в стадии решения. Когда что-то прояснится, я тебе позвоню.
– И сколько мне ждать?
– Пока не знаю.
– Если ты передумала, то так и скажи! А голову морочить мне не надо! – Вера отключилась.
Я подумала, что действительно может случиться так, что Пожарова останется без обе-щанного ей бонуса за помощь моему расследованию. Разумеется, переживать по этому поводу я не собиралась. Самое большее, чем мне это грозило, так это неприятной встречей с Верой в Тарасове на ее рабочем месте – на кассе какого-то супермаркета. Но я это как-нибудь переживу.
Не успела я снова тронуться с места, как раздался звонок на другой смартфон.
– Алло! – ответила я Алексу.
– Короче, я достал немного растворителя. Даже не думал, что получится. Просто повезло.
– Хорошо, где и когда мы можем с тобой встретиться?
– Встречаться вовсе не обязательно. Я уже оставил его в том кафе, около которого вы тогда… ну, в общем, вы поняли, да? Спросите пакет у бармена.
– Хорошо, спасибо. – Я отключилась, а затем позвонила с другого телефона Анатолию.
– Да, Таня, я тебя слушаю!
– Толя, Алекс оставил тебе подарок в том кафе, около которого мы с ним «познакомились».
– Какой подарок?
– Растворитель.
– А говорил, что не сможет! Насчет красного «Кадиллака» он ничего не сказал?
– Нет.
– А почему Упоров лично не мог отдать мне растворитель? Таня, тебе не кажется, что он настучал на нас своим приятелям, и они решили устроить засаду в кафе?
– Я об этом как-то не подумала, – честно призналась я.
– Ладно, – снисходительно произнес Анатолий, – заодно и проверим, можно ли ему доверять. Скажи, как вы с Николаем пообщались?
– Нормально.
– Тогда я пойду в кафе. Надеюсь, это все-таки не подстава. А то с той картинкой, что Зенин с Наседкиным намалевали, на машине невозможно ездить.
– Толя, а рисунок большой? Может, какой-нибудь наклейкой его закрыть? – предложила я.
– Хорошая идея! Я об этом как-то не поду-мал. Спасибо за подсказку. Только растворитель все равно нужен. Как я домашним все это объяснять буду?
– Надеюсь, Алекс не соврал.
Убрав смартфон в сумку, я наконец-то покинула парковку и поехала в сторону моря. До встречи с клиентами было еще много времени, поэтому я решила полежать на пляже, покупаться в море…
Я направилась к третьему причалу прямо с пляжа. Уже издалека я заметила белоснежный катер, а потом и Дмитрия Вадимовича, прогуливающегося около него. Увидев меня, он пошел мне навстречу.
– Татьяна! Я все-таки послушал вас и позвонил Лещинской, – сообщил он. – Оказалось, что Зинаида Леонидовна уже два дня как в Черноморске – приехала на юбилей отца. Я в общих чертах рассказал ей о том, как мы здесь пытаемся спасать наш бизнес, и пригласил ее присоединиться к нам. Она уже на катере, Акиньшина же пока нет. Татьяна, вы ничего не хотите сказать мне, пока мы вдвоем?
– Разве что спросить… – Я немного помедлила, а потом задала вопрос: – Дмитрий Вадимович, это правда, что Степан Артемьевич и заместитель прокурора города большие приятели?
– Что-то вроде того, – подтвердил Тимофеев. – Не скажу, что они закадычные друзья, которые друг за друга в огонь и воду полезут, но приятели, это точно. Татьяна, а почему вы об этом спрашиваете?
– Акиньшин приехал, – сказала я, посмотрев в сторону морвокзала.
Отвечать на вопрос Дмитрия Вадимовича я не стала. Коротко, но при этом доходчиво что-то объяснить ему было невозможно, а на длинные разговоры тет-а-тет времени уже не было. Степан Артемьевич широким шагом шел к нам по молу.
Я не стала его дожидаться и поднялась на катер. Пары минут мне вполне хватило, чтобы расположить к себе Лещинскую. Достаточно было бросить восторженный взгляд на ее маникюр и спросить, из какой коллекции ее сумочка, и Зинаида уже стала считать меня чуть ли не своей подружкой.
– Жаль, что мы раньше не познакомились, – сказала Лещинская, и в следующую минуту в кают-компанию зашли мужчины.
– Зинаида Леонидовна, – Акиньшин наклонился и поцеловал ей руку. Меня он удостоил лишь кивком головы и обращением по имени: – Татьяна! Присаживайся, Дима! Сейчас нам принесут фрукты, напитки… Я уже распорядился. И мы начнем наше совещание.
– Степан! – Лещинская проглотила его отчество. – Почему ты не сказал мне, что все более чем серьезно, когда мы с тобой в последний раз общались по телефону?
– Я тогда еще сам не подозревал, что дело зайдет так далеко.
– А насколько все далеко зашло? – поинтересовалась Лещинская. – Неужели наша «Астра» банкрот?
Ей никто не ответил, потому что в кают-компанию зашла девушка с подносом, одетая в форму матроса. Она поставила на стол вазу с фруктами, бутылку красного вина и бокалы.
– Замечательное вино! – произнес Акиньшин, рассматривая бутылку.
– Я не понимаю, разве есть повод что-то праздновать? – спросила Зинаида.
– А вот это мы у Татьяны спросим, – Степан Артемьевич стал разливать вино по бокалам.
Тимофеев и Лещинская устремили на меня заинтересованные взгляды.
– Я считаю, что отмечать победу над страховыми мошенниками пока рано.
– Да бросьте! Вы потрудились на славу, Татьяна! Вот вернется Андрей Кузьмич, и с ними все будет покончено. Эти аферисты вернут нам все до последней копейки! – Акиньшин произнес это как тост, поднял полный бокал и обвел взглядом всех присутствующих.
Похоже, он пока даже не догадывался, кому принадлежит земля, на которой базируются преступники, разоряющие «Астру».
– Татьяна, по-моему, я чего-то не знаю. – Тимофеев пригубил вино и поставил бокал на стол.
– А я вообще только сегодня узнала насчет того, что вы, оказывается, наняли частного детектива, – заметила Лещинская. – Могли бы и раньше мне сообщить. Таня, расскажи, пожалуйста, мне все по порядку.
– Хорошо. – Я сделала глоток вина и поставила бокал, после чего стала в хронологическом порядке рассказывать о том, как продвигалось мое расследование.
– С ума сойти! Надо же! Вот наглецы! Тюрьма по ним плачет, – такими экспрессивными замечаниями Зинаида сопровождала мой рассказ.
Тимофеев хоть и был в курсе многого, но слушал он меня с неослабевающим вниманием. Акиньшин налегал на вино, вертел головой по сторонам, заглядывал то в один иллюминатор, то в другой, и, как мне показалось, не слишком прислушивался к моим словам.
– Так что, можно накрывать бандитское логово? – поинтересовалась Лещинская, когда я рассказала о том, что заснял квадрокоптер, летавший над территорией бывшего санатория. – А почему мы до сих пор этого не сделали?
– Зина, не надо спешить. – Степан Артемьевич, оказывается, пока я солировала, не выпал из реальности. – Вот вернется Андрей Кузьмич из Крыма, и тогда…
– А вы в курсе, что арендодателем является его супруга? – спросила я Акиньшина в лоб.
– Не понял? – Тот застыл с глупейшей улыбкой на губах.
– Санаторий в Лазурной бухте и землю под ним когда-то приватизировал его последний главврач, отец Раисы Юрьевны, супруги заместителя прокурора…
– Что вы несете, Татьяна? – прикрикнул на меня Акиньшин. – Вы хотите сказать, что эта банда действует под крылом Кузьмича?
– Получается, что так, – ответила я.
– Нет, я не верю! Андрей не мог так со мной поступить! Мы с ним знакомы лет с десяти… Скорее всего, он не знает, что происходит за забором санатория… Но ничего, он приедет, и я открою ему глаза…
– Степан, а если он в курсе? – предположила Лещинская.
– Не думаю, – замотал головой Акиньшин.
– Я немного знаю Раису, она совершенно не способна заниматься каким бы то ни было бизнесом самостоятельно. Если она и сдает площади в аренду, то только с позволения супруга.
– А я немного знаю Андрея Кузьмича, – обреченно произнес Тимофеев. – Если его жена сдала в аренду землю, то он непременно в курсе, кому и зачем.
Акиньшин вскочил из-за стола, вышел из кают-компании на палубу. Мы остались втроем, и я сказала:
– В Черноморске есть силы, которые могут противостоять заместителю прокурора. Если вы захотите, то можно устроить так, что еще до возвращения Андрея Кузьмича и Раисы Юрьевны будет возбуждено уголовное дело, и он не сможет воспрепятствовать его расследованию. Собственно, я готова предоставить следователю все свои наработки…
– Было бы неплохо. Лично я не намерена терять свои деньги, – заметила Лещинская.
– Зина, тебе проще. Ты уедешь обратно в Москву, а мы здесь останемся. Таня, скажите, ведь наши сотрудники оказались вне подозрений? – спросил Тимофеев для порядка.
– Увы! Как я и предполагала, у мошенников есть помощник, работающий в вашей фирме.
– Кто?
– Роман Куличков, – ответила я, и в следующий момент в кают-компанию вернулся Акиньшин.
– Значит, так, я проанализировал ситуацию, – сказал он, усаживаясь обратно за стол. – В последнее время Кузьмич перестал видеть берега. Он решил, что уже без пяти минут прокурор, а потому его власть безгранична. Нам с этим ничего не сделать, бороться с ним себе дороже выйдет.
– Я не поняла, что ты предлагаешь? – уточнила Лещинская.
– То, что мы уже выплатили мошенникам, нам, к сожалению, не вернуть. А по остальным случаям мы выплаты делать не будем.
– Аферисты подадут на вас в суд. Для них это не ново, – заметила я.
– Пусть подают. Мы закроем «Астру-Юг», прежде чем они это сделают, предварительно переведя все активы в другую вновь созданную фирму с созвучным названием.
– Степан, а почему ты решаешь все за нас? – возмутилась Лещинская. – А ты спросил, хотим ли мы с Димой закрывать «Астру»? В отличие от тебя, у нас нет другого бизнеса. К тому же ситуация не такая критическая. Таня знает, как разрулить ее в нашу пользу.
– Да, Степан, я тоже считаю, что надо бороться, – умеренно оптимистично высказался Тимофеев. – Ресурсы для этого есть.
– Я вас умоляю! Вы в бизнесе точно дети! Если бы вы знали, сколько раз я падал, а затем поднимался, то поверили бы мне на слово, что так будет лучше. – Акиньшин продолжал гнуть свою линию, но его компаньоны не сдавались.
Почувствовав себя лишней, я отправилась на палубу подышать свежим воздухом, так что баталии совладельцев страховой компании «Астра-Юг» продолжились без меня. Я же любовалась морскими просторами, фотографировала, общалась с экипажем быстроходного судна. Минут через сорок Дмитрий Вадимович поднялся на палубу и сказал:
– Таня, это вы здорово придумали, чтобы позвать Лещинскую. Мне одному не удалось бы повлиять на Степана. Всякие серые схемы ведения бизнеса, к которым он привык, это не для нас. Мы настояли на том, чтобы бороться за компанию законными методами. Пойдемте, расскажете нам пошагово, что нужно делать дальше.
Мы вернулись в кают-компанию, и я стала делиться своими планами.
– Предлагаете спровоцировать их? – уточнил Акиньшин.
– Да, это значительно упростит доказательную базу.
– Но ведь это не совсем честно, – высказался Тимофеев.
– А если они не поведутся? – засомневалась Лещинская.
– Как показывает практика, они не отказываются от машин, которые сами плывут к ним в руки.
– Можно попробовать, – согласился Степан Артемьевич. – Иначе как еще уличить твоего, Дима, любимчика в сговоре со страховыми комбинаторами?
– С чего ты взял, что Куличков мой любимчик?
– А разве ты забыл, как защищал Романа, когда он уперся и ни в какую не хотел принимать Лилину машину на страхование?
– Но ведь она, как выяснилось, была легализована после угона посредством нескольких перепродаж.
– Чушь! Ничего такого в другой страховой компании не обнаружили! Твой Куличков просто создавал видимость того, что он принципиален и не подкупен. Хотел бы я знать, сколько он поимел со всех инсценированных страховых случаев и собирался еще поиметь! – Акиньшин стал ковыряться в зубах зубочисткой.
– Возможно, он помогал этой преступной группе не за деньги, – стала делиться я своими соображениями, – а потому что его заставили путем угроз или шантажа.
– Я как-то видела Романа, – вспомнила Зинаида, – он вроде не из робкого десятка.
– К каждому человеку можно подобрать свой ключик, – заметила я.
– Я с этим полностью согласен, Татьяна, – высказался Степан Артемьевич.
– А мне до сих пор не верится, что Куличков способен на такое. Таня, вы ведь не предоставили нам никаких доказательств того, что Роман заодно с мошенниками, – заметил Дмитрий Вадимович.
Все три соучредителя компании «Астра-Юг» уставились на меня, желая услышать, как я пришла к умозаключению, что именно начальник службы безопасности помогает страховым комбинаторам разорять эту фирму.
– Куличков с самого начала был у меня под подозрением, потому что именно от него многое зависит. До поры до времени я не могла обнаружить его связи с мошенниками. А потом у меня нашелся свидетель, который слышал…
– Какой свидетель? Кто? – поинтересовался Тимофеев.
– Мы поговорим об этом чуть позже. Так вот, он слышал, как Зенин разговаривал с кем-то из сотрудников «Астры» по телефону и, судя по содержанию этого разговора, это как раз был их помощник. Признаюсь, я подозревала также и Татьяну Левчук, но Зенин разговаривал с мужчиной. Я не исключала, что это мог быть как Куличков, так и Шутов. Все разрешилось очень просто. Мой свидетель назвал мне номер телефона Зенина и точное время его разговора с кротом. Мне осталось лишь узнать его номер…
– Но разве это возможно? – развел руками Тимофеев.
Святая наивность! При наличии программы, за которую я заплатила достаточно круглую сумму, из базы сотового оператора можно вытащить любую информацию. Главное – не попасться на хакерстве. Всякий раз, пользуясь этой программой, я предпринимаю строжайшие меры безопасности. Так было и в этот раз. Отпустив Алекса, я встретилась с Верой, а потом, когда мы расстались, я наконец смогла заняться вычислением крота. Для этого мне нужно было достаточно людное, но не просматриваемое камерами место, и я его нашла. На платановой аллее постоянно бродили туда-сюда толпы народа, причем камеры были только в начале и в конце. Я села на скамейку, которая с обеих сторон была прикрыта рекламными щитами, достала дешевенький гаджет с одноразовой симкой, запустила нужную программу, а после того как закончила работу, избавилась и от девайса, и от симки.
– Позвольте мне не раскрывать всех своих профессиональных секретов, я скажу лишь одно – мне удалось выяснить, с каким именно абонентом разговаривал тогда Михаил. Впрочем, человек, на которого был зарегистрирован этот номер, не имел никакого отношения к «Астре»…
– Вот видите! – Дмитрий Вадимович ухватился за последнюю соломинку.
– Многие пользуются симками, зарегистрированными на подставных лиц. Я позвонила по этому номеру и услышала мужской голос. А через какое-то время я набрала с другого телефона номер, который вы, Дмитрий Вадимович, предоставили мне. Голос был одним и тем же, и он принадлежал Роману Куличкову. Хотите я сейчас позвоню по его конспиративному номеру? – спросила я, доставая из сумки один из своих смартфонов.
– Было бы любопытно, – высказалась Зинаида.
Я нашла в памяти исходящий звонок и послала вызов.
– Алло! – произнес мужской голос.
Включив громкую связь, я сказала:
– Добрый вечер! Меня зовут Татьяна. Я провожу социологический опрос на экологическую тему. Вам удобно сейчас говорить?
– Нет! Я за рулем!
– Минуточку! – попыталась я задержать внимание абонента. – Когда я могу вам перезвонить?
– Я принципиально не принимаю участие в соцопросах, – произнес мужской голос и сразу же прервал связь.
Тимофеев закрыл лицо руками, и это стало подтверждением того, что он узнал голос начальника службы безопасности.
– Скажите, а кто тот свидетель? – поинтересовался Акиньшин.
Я знала, что рано или поздно мне придется рассказать об Упорове и его невесте. Более того, я догадывалась, что совладельцы «Астры» захотят отыграться на них по полной за лже-свидетельство и липовые экспертизы. Так что выполнение обещаний, данных Алексу, было под угрозой. Но я еще и не из таких передряг находила выход.
– Скажите, – я поочередно обвела взглядом всех совладельцев компании «Астра», – что для вас важнее – предотвратить банкротство вашей фирмы или непременно наказать всех тех, кто так или иначе причастен к попытке разорить вас?
– Я не понял, вы сейчас на Кузьмича намекаете? – уточнил Акиньшин.
– Нет, ни в коем случае! Есть два человека, которые были вынуждены помогать страховым комбинаторам, потому что их заставили это делать путем шантажа. Возможно, им следовало сразу обратиться к вам, – я взглянула на Тимофеева, поскольку он являлся директором компании «Астра-Юг», – или в полицию, но у них не хватило духу. Теперь они готовы свидетельствовать против преступной группы, но в обмен на это им нужна гарантия вашей лояльности.
Я замолчала, и в кают-компании зависла напряженная тишина. Наконец Тимофеев раскрыл рот, чтобы высказать свое мнение, но его опередил Акиньшин:
– Я вообще не понимаю, о чем тут думать! Если всех пересажают, кто нам будет компенсировать убытки, возникшие по их вине? Это расследование нам самим может выйти боком. Мы и с Андреем Кузьмичом рассоримся, и своих денег обратно не увидим.
– Степан, я не поняла, ты снова против официального расследования? – уточнила Лещинская.
– В душе я против, но вынужден вам подчиниться. – Акиньшин со значением посмотрел на своих совладельцев, а затем повернулся ко мне и ответил на мой вопрос: – Если для бизнеса так выгодно, я готов проявить лояльность.
– Я тоже, – присоединилась к нему Зинаида Леонидовна.
Тимофеев колебался, и, чтобы как-то облегчить свою задачу, он уточнил:
– Татьяна, можете назвать их фамилии и степень вины?
– Ты против, Дима? А вот я всегда знал, что ты невозможный идеалист! – усмехнулся Акиньшин. – И к чему привела твоя философия? Если разобраться, то вина в том, что произошло, лежит прежде всего на тебе, Дима! Руководитель из тебя никудышный! Ты слишком добрый, стараешься всем угодить, и люди этим пользуются. Вот взять, к примеру, твоего Куличкова…
– Он не мой! – возразил Тимофеев.
– Твой! – махнул рукой Акиньшин. – Это ведь ты принимал его на работу.
– Степан, Дмитрий, давайте не будем накалять и без того сложную ситуацию, – примирительно произнесла Лещинская. – Каждый из нас имеет право на свою точку зрения по этому непростому вопросу. Я так понимаю, наши голоса разделились… Два против одного.
– Я не против вас, – возразил Тимофеев. – Если ради наших общих интересов это необходимо, я готов проявить лояльность.
Наконец я могла спокойно выдохнуть.
Вернувшись в отель, я решила первым делом узнать у Анатолия, забрал ли он у бармена растворитель. Но его в номере не оказалось.
– Да-да, я тоже никак не могу застать Толю, – сказал мне проходивший мимо Евгений Александрович.
– Добрый вечер! Как здоровье Александры Евгеньевны? – поинтересовалась я.
– Спасибо, уже лучше. – Дядькин стал открывать дверь в свой номер, напевая себе под нос романс: – Ночной зефир…
Помнится, именно его исполнял Сидор Кара, когда я впервые увидела его.
– Скажите, а вы давно были в «Увертюре»? – поинтересовалась я.
– Вчера вечером проходил мимо, но ужинать там не стал. А почему вы интересуетесь?
– Просто я на днях тоже проходила мимо, и там вместо Кары пела женщина.
– Нет-нет, вчера в «Увертюре» по-прежнему выступал Сидор Кара… Струит эфир, – Евгений Александрович, продолжив напевать романс, зашел в свой номер.
Мне показалось, он не очень-то скучал без своей супруги, угодившей в больницу с почечными коликами.
На мои звонки Тарзан не отвечал, а если быть точнее, то его телефон находился вне зоны доступа. В мою голову полезли мрачные мысли. Неужели Алекс заманил Анатолия в ловушку? И это в то время, когда я хлопотала о том, чтобы владельцы компании «Астра-Юг» проявили лояльность к Упорову и его беременной подружке. Остаток дня я только и думала о том, куда пропал Толя, и можно ли доверять Алексу. Если я ошиблась в этом байкере и он не станет свидетельствовать против страховых мошенников, то доказать их вину будет непросто, но не так уж невозможно. По крайней мере, в запасе есть еще Сидор Караваев.
Ночь была бессонная, я часто просыпалась, думала об Анатолии, переживала за него, ругала себя за то, что отправилась на пляж вместо того, чтобы подстраховать его в кафе. А утром, выйдя на балкон, я обнаружила там букет слегка увядших цветов и записку в нем. Прочитав ее, я узнала, что мой коллега благополучно стер неприличный рисунок с капота своей машины и уехал в Казань. С одной стороны, меня удивил скоропалительный отъезд Анатолия, но, с другой стороны, я была рада, что он жив и здоров. И если бы я вчера решила зайти в свой номер через отдельный вход, то увидела бы цветы, прочитала записку и не изводила бы себя ненужными вопросами.
