Глава 10
Хорошее не может быть дешевым. Именно поэтому суммы в счетах за услуги радовали глаз. Не меньше радовал глаза и маленький кулончик, сверкающий из глубины в лощине между хранилищами женской души. Грудь у Маши — у-ух.
— Еще здесь, и все.
Жак подписывал счета, секретарша стояла рядом, склоняясь над ним. Ее красивые наманикюренные пальчики листали страницы, подставляя документы на подпись. И ее грудь просто лезла в глаза. Но, конечно же, Жака это ничуть не раздражало. И работа не утомляла. Каждая подпись — это деньги в карман.
Если предприятия оплатят охрану вовремя и в полном объеме, он сорвет большой куш. А куда они денутся? Альтернативы у них нет: или «Запад-Охрана», или проблемы со стороны криминального мира. А там или блатная кодла Зубастого, или банда Темного, промышляющая грабежами, рэкетом и наркотой. Есть еще Сальник со своими отморозками, этот крышует таксистов, дербанит дальнобойщиков, разносит сифилис и триппер через своих проституток. Эти ребята совсем не прочь поднять все, что плохо лежит. И откажись Жак от того же лакокрасочного завода, на следующий же день Зубастый сядет на шею его владельцу. А сейчас там полный порядок. Посты работают в круглосуточном режиме, группа быстрого реагирования на шухере и, если что, помчит как на пожар. А ребятки там суровые, сначала стреляют, а потом уже думают…
— Все, — сказала она, складывая документы в папку.
— Мы еще даже не начинали, — усмехнулся Жак, плотно уложив ладонь на ее крутую и по-девичьи тугую задницу.
— Иван Игоревич!
Маша еще не успела отстраниться, когда дверь открылась, и в кабинет вошла Алиса. Яркая, как фотовспышка, острая, как жгучий перец, стройная, как идеал модельной внешности. Да и одевалась она — хоть сейчас на подиум. Или на панель…
— Я вам не помешала? — язвительно спросила она.
— Так мы еще и не начинали, — весело улыбнулся он. — Но если хочешь присоединиться, можешь закрыть дверь…
Алиса сверкнула взглядом, глянув на Машу.
— Свободна!
Маша глянула на нее, давая понять, что ничуть не обязана подчиняться. Но все же направилась к двери. Не в той она должности, чтобы провоцировать семейные скандалы.
— Я так понимаю, объяснять ты мне ничего не собираешься? — с капризной злостью спросила она.
— Нет, — качнул головой Жак.
Маша работает у него уже третий месяц. За это время он успел к ней полностью охладеть. Была медовая неделя, кипение страстей, а потом все прошло. И со всеми другими так. Да и с Алисой давно уже нет прежней остроты.
Бабник он по своей сути, женщины для него как электромагнит для болтика. Маша создала напряжение в клеммах, магнит заработал, и Жак просто не смог устоять. Да он, в общем-то, и не пытался. А зачем? Алиса знает с кем живет, и если она его не бросает, значит, ее все устраивает. Значит, он может гулять и дальше.
— Кобель!
— Я стараюсь держать себя в руках, — сказал он, повернув голову к окну.
В принципе, он мог бы завязать. Или хотя бы резко ограничить себя в сладком. Но Алиса не та женщина, ради которой он готов был идти на жертвы. Вот если бы Зойка его за собой позвала… Вот с ней бы он точно изменился.
— Лучше бы ты в руках держал.
— Чего пришла?
— Да так, мимо проезжала, — вздохнула Алиса.
— Машка — пройденный этап, от нее уже не вставляет. Но я мог быть с другой. Ты могла бы помешать. — Он посмотрел на нее спокойно, но прямо в глаза.
— Обидно.
— А ты закрой глаза. И голову в песок. Как будто ничего нет.
— Какой же ты!
— Я тебя не держу. Если что-то не устраивает, скатертью направо.
Алиса молча вздохнула, поднялась и направилась к выходу. Возле двери остановилась, повернулась к нему.
— Я тебя люблю.
Жак кивнул. Объяснения приняты и зачтены. А любит она его на самом деле или нет — это пусть остается на ее совести.
Раньше она Захара любила, к нему клеилась. А когда поняла, что с ним без вариантов, переключилась на Жака. Потому что с ним круто: у него и статус, и деньги. Машины, дом — все как у серьезных людей. Ей это нравится, поэтому она готова терпеть его измены. Пусть терпит. Пусть и дальше живет с ним. Он не против. С ней удобно, с ней тепло, а в постели еще и горячо. Пожара там нет, но горит и не тухнет. Где он еще найдет такую бабу, которая умеет поддерживать огонь в домашнем очаге?.. Если только Зойку. Но Зойка — несбыточная мечта.
Или, может быть, не все так безнадежно?
Алиса ушла, но Жак смотрел ей вслед рассеянно, отстраненно. Он думал о Зойке, которая когда-то была для него другом. В их большой и шумной компании Зойка была на правах пацана, как женщину ее просто не воспринимали всерьез. А она уже тогда заглядывалась и на Жака, и на Захара. А потом Жак ушел в армию и застрял там на долгих пять лет.
В последний свой отпуск он пригласил Зойку к себе домой, они крепко выпили, а утром проснулись в одной постели. Но очень скоро Жак переключился на другую девчонку, и Зойка не смогла его простить. Захар откинулся с зоны, она примкнула к нему, и теперь они вместе как штык и винтовка. Жак вернулся домой, узнал о выборе, который сделала Зойка, и смирился с этим. Но вскоре понял, что Зойка нужна ему как воздух. И попытался вернуть ее. Но у Зойки характер как орешек в бронированной скорлупе. Захар загулял с Жанной, но даже это ее не сломало. Были моменты, когда она и готова была сдаться, но всякий раз останавливалась, иногда на самом краю пропасти.
Зато Жак понял, что Зойка хочет его. Не меньше, чем Захара. А может, и любит его. И однажды ему выпал реальный шанс вернуть Зойку. Захар снова соблазнился на Жанну, Зойка об этом узнала. Тогда Жак сам позвонил Захару и объяснил ситуацию. Или он резко тормозит с Жанной, или все летит в тартарары. Он тогда всерьез готов был бороться за Зойку, но Захар вернулся к ней, и они снова не разлей вода.
Жак уже не раз пожалел о том своем давнем благородном поступке. Не надо было ему предупреждать Захара, стоило бы подтолкнуть ситуацию к разрыву. Зойка бы ушла к нему, он бы ее принял, и плевать на последствия. Война так война. Тем более что Захар давно уже готов к ней. Он хоть сейчас мог заявить о своей независимости от «Горохраны».
Он давно шел к такому решению. С тех пор как Захар поверил в дезу о том, что Жак собирается его убить. Не должен он был в это верить, но увы. С тех пор в их отношениях трещина — пока еще маленькая, незаметная. Но Зойка могла спровоцировать настоящий разлом. И вряд ли на этот раз Жак откажется от обострения.
* * *
Долго доллар стоял на месте. Как поезд, который гоняли по станции из одного тупика в другой. Но вот его поставили на прямую, подцепили к нему локомотив фирмы «Дефолт», и началось. Поезд тронулся медленно, с легким толчком и неторопливо пошел на разгон. Еще чуть-чуть — и понесется с курьерской скоростью, только успевай трупы из-под колес убирать.
А трупы будут. По банковской системе нанесен страшный удар, пошла игра на выживание, и отец прекрасно это понимает. Интенсивность денежного оборота снижается, проблемы с валютной наличностью — обычное дело, уже пошли отказы от возврата долларовых кредитов, и если долги не выбивать, последует цепная реакция с громким обвалом в пропасть. Есть еще и рублевые кредиты, если их будут возвращать на прежних условиях, то банк получит убытки. И чтобы этого не случилось, придется работать с клиентами, убеждать их в том, что долги нужно возвращать не по законам, а по понятиям. А у отца есть и желание, и возможности. Вслух он об этом не говорит, но Жанна все понимает.
— Как там у тебя с Шустовым?
Вслух он говорит другое. И свой вопрос он задал неспроста. Старший Шустов человек важный, у него связи в Москве, и отец не прочь был бы к ним присосаться.
— А как у меня с Шустовым?
С Олегом у нее все хорошо, но как-то не было желания впускать отца в свою личную жизнь. Тем более с корыстными целями.
— На ком ты его там женила?
— Ну, не на мужике же, на бабе…
— Баба эта в больнице. И Олег к ней повадился.
— Ну и к ней тоже, — нахмурилась Жанна.
Олег действительно навещал Любу, но, как правило, заезжал к ней по пути к Жанне. И все равно ей не нравились эти визиты в больницу. Как бы он не привязался к этой шалавистой простушке… Это раньше Жанна не возражала против ее счастья с московским мажором. Но вдруг все резко изменилось…
— И к тебе тоже.
— Мог бы и промолчать, — поморщилась Жанна.
— Молчал. Даже когда в тебя горновские отморозки стреляли, молчал.
— Все-то ты знаешь. Все-то тебя боятся. Также как и Захара. А отморозки живут себе…
— Захар ждет. Когда они жир наберут. И обленятся. Тогда можно и на бойню… Ты с ним еще встречаешься?
— Папа!
Жанна понимала, что отец держит ее под наблюдением. И ему совсем не обязательно нанимать под это дело шпионов, достаточно снимать информацию с ее телохранителей. И с консьержки в ее доме. Но все равно не надо разрушать иллюзию независимости, которую она баюкала как мать — капризного ребенка.
— Я знаю твой вздорный характер. Я знаю эти твои взбрыки. Знаю. И терплю… Терплю и молчу. А сейчас вот говорю: не спугни Олега. Ты сама все поняла. Ты сама к нему пришла. Поэтому я тебя не заставляю, а просто прошу: не спугни свое счастье.
— Счастье?
— А где ты еще такого найдешь?..
— Ну-у…
Что ни говори, а отец прав. Если не считать Захара, альтернативы Олегу не было. Особенно после того, как он закрыл Жанну собой от пули.
— Закрой вопрос с Захаром. И устрой свою личную жизнь. В конце концов, ты не девочка.
— Я вдова, — совсем не весело усмехнулась Жанна.
— Тем более…
Отец поднялся, подошел к Жанне, мягко взял ее за плечи, поцеловал в темечко.
— Ты все, что у меня есть… — стесняясь собственной сентиментальности, тихо сказал отец. — Будь счастливой. И береги себя.
— А ты береги маму, — кивнула она.
— Договорились.
У отца была любовница. Раньше он бывал у нее только днем, а с весны стал оставаться на ночь. И это Жанну настораживало. Как бы Варвара сына ему не родила, не привязала к себе брачными узами. Тогда он окончательно уйдет из семьи… А он уже и без того крепко привязан к ней. Не зря же он смог простить ее за измену.
— Или я возьму грех на душу…
— Я же сказал, что не оставлю маму.
Жанна кивнула, давая понять, что хочет верить ему.
А с Варварой она, если что, разберется по-взрослому. Отец простил эту дрянь, она — ни за что и никогда.
Это ведь из-за нее погиб Патрик. Варвара совратила его, натравила на отца, спрятала его у себя под диваном. И если бы не Захар, отец бы попал в ловушку. Патрик бы убил его… Отец не хочет ничего слушать. Варвара, как он считает, сама стала жертвой коварного умысла. И виновата она лишь в том, что спала с Патриком. За это отец ее простил. А надо было пулю в лоб… Что ж, если Варвара попробует захапать отца с концами, Жанна исправит его же ошибку.
Об этом она думала всю дорогу домой. И в квартиру входила под впечатлением от своих будущих разборок. А в квартире — Захар. Сидит в кресле, пьет кофе.
— Какого?! — От неожиданности у Жанны похолодело в коленках.
— Разве у меня не должно быть ключей? — спросил он с иронией человека, уверенного в своей исключительности.
— Ну, ты же Захар, — вроде бы всерьез, но с язвительной ноткой в голосе отозвалась она.
Захар подошел к ней, поцеловал. Он метил в губы, а она подставила щеку.
— У тебя кто-то есть? — Он спросил тихо, но Жанна вздрогнула так, как будто у нее над ухом выстрелил пистолет.
— Кто у меня есть?
— Вот и я спрашиваю — кто.
— Никого.
— Так и запишем, — усмехнулся Захар. — Шустов — никто и зовут его никак.
— Ты сам во всем виноват.
— А ты звала меня к себе? Раз в неделю — это твой вариант.
— Дело не в том… Вспомни, в Горновке, ты закрыл от пули Зойку, а не меня.
— Если бы ты стояла рядом, я закрыл бы и тебя.
— Ты обо мне даже не подумал. А Шустов подумал. Он закрыл меня своим телом… И я это оценила…
— Когда он должен к тебе приехать?
— Ну-у…
Жанна медленно кивнула. Да, Олег должен приехать сегодня. Даже в больницу заезжать не станет, сразу к ней. Может, он уже поднимается по лестнице.
— Я хочу с ним поговорить.
— Не надо с ним… Он ни в чем перед тобой не виноват.
— Ты говорила ему про меня?
— А почему я должна была про тебя говорить? Кто ты мне? — резко спросила Жанна.
— Уже никто? — Захар глянул на нее как подсудимый на судью, зло, но с вынужденным смирением. Как будто приговор выслушал.
— Ну, извини, — поморщилась Жанна.
Она любила Захара и понимала, что переборщила. И жаль его стало. Но сейчас она хотела только одного. Чтобы он исчез.
— «Ну извини»?
— Ты тоже мне так говорил. Когда к Зойке уходил.
— Не помню.
— Так и было, — кивнула она.
— Отомстить решила?
— Ничего я не решила. Просто изменила свое отношение. К Олегу.
— И ко мне?
— Дело не в тебе. Дело во мне. Я не могу спать сразу с двумя…
В дверь позвонили, Захар встрепенулся, повел носом, как волк, учуявший запах жертвы.
— Только попробуй тронь его!
Олег не забывал о Дорофее, поэтому без охраны не ездил. Было кому за него заступиться. Но его телохранители казались такими жалкими перед разъяренным Захаром.
— А если попробую?
— Хорошо. Если ты его прогонишь, ты останешься со мной?
Захар повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза.
— Останусь.
— А Зойка?
— Что будет, то будет.
Жанна кивнула и направилась к двери. Она не хотела, чтобы Олега обидели, но все же она хотела посмотреть, как поведет себя Захар.
Она даже не глянула на экран: настолько была уверена в том, что к ней пожаловал Олег. Поэтому появление Зойки застало ее врасплох. И вид у нее был, как у бабы, которую застукали в постели с чужим мужем.
— Ну как оно, ворованное жрать? — спросила Зойка, переступая через порог.
Не разуваясь, она прошла в каминный зал, где у окна стоял Захар.
— Ну как оно, крыс жарить? — выплеснула она.
— Не было ничего! — мотнула головой Жанна.
— А тебя не спрашивают! — Зойка стояла к ней спиной и в упор смотрела на Захара.
Но тот и не думал оправдываться.
— Я ее люблю.
— Мы же договорились.
— Прости.
— Нет.
Захар опустил голову виновато, но с чувством собственного достоинства. Зойка резко повернулась к Жанне.
— Твоя взяла!
— Ну, я не знаю… — Жанна растерянно глянула на Захара.
Она вдруг поняла, что Зойка уходит от него. А значит, он мог остаться с ней. Но у нее уже были планы на Олега. Да и не хотелось уподобляться попрошайке, которая тащит в дом брошенные вещи.
— Жанна выходит замуж за Шустова, — сказал вдруг Захар. — У нее теперь своя жизнь.
Жанна пожала плечами. Он сделал правильный ход, но ей вовсе не хотелось его за это благодарить.
— Пошли.
Захар неторопливо, но быстро направился к выходу. Зойка сначала посторонилась, затем пошла за ним. Но в дверях остановилась и глянула на Жанну испепеляющим взглядом.
Жанна вздыбилась. В конце концов, она не дешевка, чтобы какая-то сука брызгала бешеной слюной у нее в доме. Но ничего не сказала, только приготовилась выплеснуть злобу, если Зойка не уймется.
Но Зойка ушла, громко хлопнув дверью. А Жанна прижалась к стене и закрыла глаза. Это не жизнь, а какой-то дурдом. Может, ну его все к черту? Может, нужно бросить все и уехать вместе с Олегом в Москву?.. Или хотя бы на курорт. В конце концов, лето на дворе, а она еще даже ни разу не загорала на солнце.
* * *
Никогда еще Захар не завидовал мужикам, которые не изменяют своим женам. А тут вдруг накатило. Уж лучше выйти на дуэль с Патриком, чем попасть под Зойкин пулеметный взгляд. Она расстреляла его в упор, но Александром Матросовым он себя не чувствовал. Какое уж тут геройство?..
А в машине Зойка взорвала гранату.
— Как вор, через подземный ход, на такси… — презрительно усмехнулась она, разгоняя «Мерседес».
Захар промолчал. Увы, но ему нечем было крыть. Действительно, он отправился к Жанне проверенным маршрутом. И попал как индюк — в суп. А ведь крутым себя считал. Когда открывал дверь в ее квартиру дубликатом ключа. И даже сигнализацию смог отключить… Зато сейчас он чувствовал себя мокрой курицей.
— Что, нечего сказать?
— Я уже сказал.
— Что ты сказал?
— Прости.
— Нет!
Захар пожал плечами. Нет так нет. Вымаливать прощение он не будет. Зойку это лишь еще больше разозлит. Сама успокоится.
— Значит, Жанна выходит замуж за Шустова?
— Все к тому идет, — Захар почему-то в том не сомневался.
Жанну как будто подменили после того случая в Горновке, когда Дорофей устроил беспредел со стрельбой. Она увлеклась Шустовым, перестала звонить Захару. Он все понимал и должен был ее отпустить, но в нем взыграла гордость. И он отправился к ней…
А отпустить ее надо. Если у них, конечно, с Шустовым всерьез. А почему нет? Жанна пришла в себя после убийства Патрика, ей снова хочется вдыхать жизнь полной грудью. И ей уже тесно в рамках, в которые она сама себя поставила. Ей мало быть с Захаром раз в неделю, мужчина нужен ей целиком и полностью. Или Захар, или кто-то другой, не менее достойный. А тут Шустов подвернулся. И вдруг повел себя как мужик…
— Ты неудачник, Байкалов! — усмехнулась Зойка. — Бабы тебя бросают, отморозки тебя не боятся.
Это был удар ниже пояса, но Захару ничего не оставалось, как терпеть, сжав зубы. Он виноват перед Зойкой… К тому же он любит ее. И уважает…
— Вот и скажи, зачем ты мне такой нужен?
Захар продолжал молчать.
— Можно я вытру о тебя ноги? — ехидно спросила она.
— Останови машину.
Зойка даже не снизила скорость. Но язык прикусила.
Они приехали домой, и она закрылась в спальне. Захар сам приготовил ужин, позвал ее, но Зойка не отзывалась. Он постучал в дверь сильней.
— Эй!
Никакой реакции. Как будто в комнате никого не было. А если действительно там ни одной живой души?
Захар ударил в дверь, выбив хлипкий замок. Зойка сидела в кресле с бутылкой в руке и смотрела на него пьяным глазами.
— Ты от скромности не умрешь, — ухмыльнулась она. — Думаешь, я за тебя в петлю полезу? Ха-ха-ха!
— Ужинать пошли.
— Ты руки после своей сучки не мыл. Там столько всякой заразы, — скривилась Зойка.
Захар ничего не сказал. Закрыл дверь и пошел на кухню, прихватив по пути пачку сигарет и бутылку виски. Он ждал Зойку, но она так и не появилась.
Из кухни он переместился в зал, там умостился перед телевизором, поставил на журнальный столик недопитую бутылку. И заснул сразу же, как только она опустела.
Проснулся он посреди ночи. На жестянку подоконника в похоронном ритме скапывала дождевая вода, на экране телевизора нудно пищала настроечная таблица. Зойки рядом не было.
Он поднялся, прошел в спальню. Зойка лежала на кровати поверх покрывала, в одежде. На полу перед тумбочкой стояла пустая бутылка. Казалось, она крепко спала. Захар сел на кровать.
— Пошел вон! — прошипела она.
Он кивнул, поднялся, повернулся спиной. Он уже был в дверях, когда почувствовал опасное движение. Чутье заставило его нагнуться, и вовремя. Бутылка пролетела над головой, ударилась в дверной косяк, упала на пол и разлетелась на мелкие осколки.
Захар лишь пожал плечами. Чем бы обиженная жена ни тешилась, лишь бы не уходила.
* * *
Кофе некрепкий, сахара почти нет. Жак с ироничной насмешкой глянул на Машу. Или она вымещала на нем свою обиду на Алису, или намекала на пресную сущность их с ней отношений. Может, снова огонька захотела, а дровишек Жак не подкидывает.
— Я добрый начальник. Поэтому я тебя убивать не стану, — весело сказал он. — Я тебя по голому месту отшлепаю. С особым пристрастием.
— Ага, счас! — как-то не очень убедительно возмутилась она.
— И счас, — кивнул он. — И прямо здесь.
Жак поднялся, подошел к ней, прижал к приставному столу. Маша приставила кулачки к его груди. А он двумя руками задрал ей юбку. А под ней стринги, возбуждающие опции обнажены.
— Здесь и сейчас? — Взгляд ее затуманился.
— Здесь и сейчас.
— И при открытой двери?
— Ну, если тебя устраивает публичная порка…
— Не устраивает.
— Ну хорошо…
Жак подошел к двери, но закрыть ее не успел. Она вдруг распахнулась, и он вздрогнул от неожиданности. Неужели снова Алиса?
Но на него насмешливо смотрела Зойка. Она уже заметила, как Маша оправляет юбку, пытаясь изобразить невинный вид.
— Это у тебя до или после обеда? — спросила Зойка.
— Вместо.
— Худеешь?
— Уже.
— Может, впустишь?.. Или мне позже зайти?
— Заходи, конечно! — Жак махнул рукой, отсылая секретаршу обратно в приемную.
Зойка зашла в кабинет. Маша мышкой прошмыгнула мимо нее, Зойка проводила ее насмешливым взглядом.
— Такие булочки, а ты без обеда… Или уже?
Жак окинул Зойку раздевающим взглядом. Стиль у нее деловой: пиджачок, водолазка, юбка средней длинны, но заужена до возбуждающего неприличия. И стильные полусапожки на высоком каблуке.
— У тебя не хуже.
— Что не хуже?
— Булочки.
— Да у тебя разыгрался аппетит…
Он с ухмылкой кивнул. Да, кайф Зойка ему обломала, а возбуждение осталось. Но сама-то она такая аппетитная.
— Ты не вовремя.
— Позвать эту?
— Я сам.
Он вышел в приемную, отправил Машу на обед и закрыл за ней дверь. Закрыл он и кабинет.
— Ты меня пугаешь, — Зойка смотрела на него настороженно.
Но страха в ее глазах он не видел. И это его ничуть не удивляло. Она давно хотела его… Всегда хотела…
— Ты не должна была приходить.
Он прижал ее к столу, и ей ничего не оставалось, как сесть на него.
— Я должна принимать это как неизбежность?
— И принять, — кивнул он, нащупав молнию на ее юбке. — И понять.
Жак только что прижимал к столу Машу, но разве она его возбудила? Так, обычный перепад напряжения. А с Зойкой он поймал в себя шаровую молнию. Могло хватить одного неосторожного движения, чтобы грянул разряд. А он еще даже юбку не снял.
— А не испугаешься? — Она оттянула назад голову, чтобы смотреть ему в глаза.
— Уже страшно. — Он замер в страхе пошевелиться.
Никогда еще с ним такого не было. Даже с ней, с Зойкой. Видно, накопилось в нем…
— Захар тебя не убьет.
— При чем здесь Захар?.. Ты как атомная бомба, еще не взорвалась, но уже облучила. Глянь, я еще не свечусь от радиации?
— Балабол.
— А от возбуждения?
— Отвали!
Зойка оттолкнула его, но не сильно. И даже как будто испугалась. Вдруг он действительно отойдет, и ей придется слезть со стола не солоно хлебавши.
— Ты сама во всем виновата!
Он поцеловал ее в губы, и она ослабла в его объятиях. Но радоваться рано. Зойка в любой момент могла опомниться и вырваться.
Но Зойка не вырывалась. И даже подмахнула бедрами, помогая снять юбку и все, что под ней. И чуть ли не до боли сжала коленями его бока. А уловив направляющий момент, сама натолкнулась на него. Но финиш случился на самом старте. Все-таки рванула шаровая молния. А шарахнуло так, что у Жака отнялись ноги. Он навалился на Зойку, вжал в нее всю свою лихорадочную дрожь. И она поняла, что происходит. И сама завибрировала, ногтями царапая его спину. Никогда ему еще не было так хорошо.
* * *
Жанна вошла в спальню в мини-бикини, в босоножках на высоком каблуке. Модельная походка, шаг от обнаженного бедра, грудь в тонких полосках лифчика колышется так соблазнительно.
Она остановилась, лифчик бабочкой спорхнул с нее и перелетел на Олега.
— Лови намек!
— Тонкий намек? — глянув на лифчик, сказал он.
— На толстые тропические обстоятельства.
— А прочему тропические?
— Блин! Ну не тупи! — Жанна едва не топнула ногой, чуть ли не умоляюще глядя на него.
— Море, пальмы, песок?
— Да! И страстные амазонки! — Жанна запрыгнула на него, засмеялась и замахнулась рукой, сжимая в ней воображаемый кинжал. Или копье.
— Ну, было бы неплохо, — пожал плечами Олег.
Ситуация в стране напряженная, финансовый кризис бьет и в хвост, и в гриву. Продажи удобрений практически остановились, резко встал вопрос о сокращении персонала. Но Кадомцев на месте, он рулит уверенной рукой. Олег сейчас ему больше мешает, чем помогает. А у Жанны за штурвалом отец. И небо точно не упадет на землю, если судьба вдруг забросит их на пару недель на какой-нибудь необитаемый остров.
А как же Люба? Она в больнице, рана заживает плохо, ей больно. Она будет страдать здесь, а он — развлекаться там…
— Кто же ездит в тропики со своей амазонкой? — улыбнулся он.
— А я не твоя!.. Но ты меня украдешь!
— Ну, если так…
В конце концов, почему он должен переживать за Любу? Как только она поправится, он возьмет у нее заявление на развод. И женится на Жанне. Наверное…
— Ты будешь моей пальмой, — сказала она, заерзав на нем. — А я буду на тебя вскарабкиваться.
— Какой, банановой или кокосовой?
— Гибридной. И банановой, и кокосовой… Кажется, я уже на самом верху… Держи меня крепче!
Олег улыбнулся, сжимая объятия. С Жанной не соскучишься… Да, пожалуй, он женится на ней.
