Глава 3
— Влад! Очень рад, что ты еще на месте, — произнес Гуров, входя в небольшую комнатку, где располагался «кабинет» его друга.
— Правда? А я вот что-то совсем не рад, — устало взглянув на него, ответил Сергеев. — Домой только ночевать прихожу. Того и гляди, придется на ПМЖ перебраться в родную лабораторию. Ты, конечно, по поводу пистолета, небескорыстный мой?
— Угадал. И рад бы просто так зайти, навестить, но, видишь, не получается.
— Ладно уж, не оправдывайся. Знаю я вас. Пробил я твой пистолетик, не волнуйся. Все с ним оказалось чисто. Приобретен неделю назад Рябовым Дмитрием Петровичем в оружейном магазине «Мишень». Правда, в полиции пока не зарегистрирован, но, видимо, долго пользоваться им владелец не собирался, так что и взысканий за пропущенные сроки мог не опасаться.
— Да они и не пропущены пока, в общем-то. Там ведь, кажется, две недели дается на регистрацию, — рассеянно проговорил Лев.
Он не ожидал, что с пистолетом окажется все «правильно», и теперь находился в недоумении.
Выходило, что Рябов действительно планировал суицид и заранее к нему готовился. Хотя, с другой стороны, для чего такие сложности? Если пистолет приобретен официально, значит, имеется оформленное разрешение. А это — немалые дополнительные хлопоты, даже с учетом того, что важному чиновнику Рябову «на блюдечке с голубой каемочкой» могли поднести лицензию.
— Как, ты говоришь, называется этот магазин? — спросил он Влада. — «Мишень»?
— Да. Это, кажется, где-то в Сокольниках.
— В Сокольниках? — приподнял бровь Гуров. — Надо же, как все логично.
— Логично? Что логично? — удивился Влад.
— У него квартира в Сокольниках, у этого Рябова.
— А, вон оно что. Да, действительно, логично. Что ж, по-моему, это только дополнительно подтверждает, что все с этим пистолетом чисто.
— Да? Возможно. А ты не знаешь, до какого времени они обычно работают, эти оружейные магазины?
— Понятия не имею. Я пока самоубийство не планирую, так что подобными вопросами не интересовался. Хотя еще пару месяцев такого рабочего графика, и, пожалуй, можно будет рассмотреть эту альтернативу.
— Не вздумай! Твоя жизнь нужна родине.
На часах было без четверти семь, и Лев решил рискнуть. Если магазин работал до восьми, он вполне мог успеть перемолвиться парой словечек с его сотрудниками.
Переписав в свой блокнот номер пистолета, он попрощался с Владом и поехал в Сокольники.
С помощью навигатора оружейный магазин «Мишень» отыскался без особого труда. В этот раз Гурову повезло, торговое предприятие действительно работало до восьми.
Окинув быстрым взглядом внушительную коллекцию охотничьих ружей и карабинов, он наклонился к застекленному прилавку, где лежали аксессуары меньших размеров, такие как пистолеты, электрошокеры и газовые баллончики, и с видом знатока произнес:
— Солидно!
— Вас интересует что-то конкретное? — вежливо поинтересовался мужчина средних лет, стоявший за прилавком. — Могу я чем-то помочь?
— Да, конечно, — улыбнулся Лев. — Пригласите, пожалуйста, хозяина, мне нужно задать несколько вопросов. — С этими словами он вытащил удостоверение и, развернув его, поднес к лицу вежливого продавца.
Лицо это сразу потеряло всякое выражение и будто окаменело.
— Одну минуту, — мертвым голосом произнес мужчина.
Не двинувшись с места, он нажал какую-то кнопку под прилавком. Через минуту в торговом зале возник низенький лысоватый дедок в клетчатой рубашке и овчинной безрукавке, которого меньше всего можно было бы принять за хозяина столь солидного заведения. Щуря глаза, будто плохо видел, он переводил взгляд с продавца на Гурова и обратно, суетливо роняя отрывистые фразы:
— Что тут, Гриша? А? Что-то случилось? У вас какие-то претензии? — обратившись к полковнику, проговорил он.
— Нет, пока только вопрос, — вновь улыбнувшись, ответил тот. — Мне нужно знать, кому продан травматический пистолет Макарова вот с этим номером. — Гуров раскрыл блокнот на странице с записанным в лаборатории номером и протянул лысоватому деду.
По тому, как изменилось выражение его лица, безошибочно можно было определить, что номер хозяину магазина знаком.
— А… а вы, собственно… почему, собственно, я вам должен… А вы, собственно, кто? — в замешательстве говорил он.
— Полковник Гуров, вот, пожалуйста, — показал развернутое удостоверение Лев.
— Гуров? Хм! Гуров… В самом деле полковник? Хм…
— Да, полковник. Гуров Лев Иванович. А теперь вы представьтесь, пожалуйста.
— Я? А почему я должен…
— Не должны, — оборвал его Лев, которому уже начал надоедать этот балаган. — Должны будете, когда я официально вызову вас на допрос к себе в кабинет. А сейчас не должны. Но можете посодействовать добровольно.
— Зачем же в кабинет, — засуетился мужчина в безрукавке. — Мы и так… Мы добровольно. Зачем же… всегда рады. С удовольствием посодействуем. Номер вам нужен? Пожалуйста. С удовольствием объясню. От пистолета номер. Пистолет Макарова, травматический. Продан в полном соответствии с законами. Согласно разрешению. Все как полагается. Все документы. В соответствии с законодательством.
— Представьтесь, пожалуйста, — снова повторил Гуров.
— Я? А почему… То есть я хотел сказать, Берестов. Берестов Ираклий Семенович.
— Магазин принадлежит вам?
— Да. Мой. Мой магазин. Все оформлено как полагается. В соответствии с законодательством. Все документы. И на оружие, и на все.
— Человек, который приобрел у вас этот пистолет, имел разрешение на оружие?
— Да! Разумеется. Без лицензии мы бы даже разговаривать не стали. Ни-ни! Ни в коем случае. Что вы! Как можно? Мы действуем только в рамках строгой законности.
— Когда была совершена эта покупка?
— Когда? — Глазки Ираклия Семеновича вновь беспокойно забегали. — Да вот, совсем недавно. Кажется, на прошлой неделе. Да, Гриша? Когда у нас купили «макаров»? На прошлой неделе?
Но Гриша стоял недвижный и безгласный, как каменный идол.
— Хотя что же это я, — вдруг как бы опомнился Берестов. — Можно ведь посмотреть в документах. У нас все документируется. Все покупки. Записи ведутся очень аккуратно, в рамках строгой законности. Одну минуту, я сейчас скажу вам все точно.
Он ненадолго скрылся во внутренних помещениях и через несколько минут появился снова, держа в руках толстенный гроссбух.
— Вот, пожалуйста, пистолет Макарова, травматический. Девятое ноября. Да, действительно, прошлый четверг.
Спрашивать больше было не о чем, казалось, Гуров выяснил все, что хотел. Пистолет приобретен легально, и акт покупки зафиксирован в документах «в рамках строгой законности».
Но в волнении Ираклия Семеновича опытный полковник угадывал нечто большее, чем обычный испуг перед визитом «проверяющего». Та настойчивость, с которой хозяин магазина всякий раз поминал о законности, наводила на мысль, что как раз с ней-то и есть какая-то проблема. Только вот какая именно?
Понимая, что, задав такой вопрос напрямую, ответа он, скорее всего, не получит, Гуров решил действовать обходными путями.
— Что ж, благодарю за содействие, вы мне очень помогли, — вежливо проговорил он, давая понять, что собирается попрощаться.
— Всегда рады, всегда рады, — вновь засуетился Ираклий Семенович, и теперь на его лице действительно отражалось неподдельное удовольствие и облегчение. — Всегда готовы помочь. Если что нужно, пожалуйста. Пожалуйста, обращайтесь. Мы всегда готовы.
Улыбаясь и даже как будто раскланиваясь, он проводил Гурова до дверей, и тому показалось, что на прощание он вот-вот помашет ручкой. Но до этого не дошло.
Ираклий Семенович немного постоял возле открытой двери, то ли желая перед расставанием вдоволь насмотреться на дорогого гостя, то ли намереваясь убедиться, что он действительно уехал, и, удостоверившись, что Гуров сел в машину, вернулся в магазин.
Лев завел двигатель и отъехал от многоквартирного дома, на первом этаже которого располагалась «Мишень». Но уехал недалеко. Сделав небольшой крюк, припарковался возле того же здания, но так, что от магазина его машину нельзя было заметить. Время близилось к восьми часам, вскоре хозяин должен был закрыть свою лавочку и вернуться домой, и ему хотелось его «проводить».
Небольшая территория возле подъезда была окружена газоном, вдоль кромки которого шла довольно высокая живая изгородь, образованная декоративным кустарником. Капот «Туарега», наверняка принадлежащего Берестову, почти упирался в этот зеленый «забор», и Лев предположил, что, укрывшись за ним, сможет понаблюдать за происходящим, оставаясь незамеченным.
Терпение Гурова наконец было вознаграждено. В девятом часу свет в окнах «Мишени» погас, и в дверях появился хозяин, сопровождаемый уже знакомым полковнику Гришей. Они о чем-то оживленно переговаривались.
С такого расстояния нельзя было разобрать слов, но, судя по интонациям, Ираклий Семенович огорченно на что-то сетовал. Собеседники направились к машине, и вскоре Лев мог уже услышать, о чем шел разговор.
— …со всех сторон обложили, — с досадой говорил Берестов. — Не те, так эти жизни лишат.
— Ну, уж вы, Ираклий Семенович, чересчур! — успокаивал его Гриша. — Прямо уж жизни лишат?
— А как это, по-твоему, называть? — кипятился хозяин. — Они, знаешь… Они ведь что угодно могут сделать. Им дело сфабриковать, донос настрочить, с рынка выдавить — это как плюнуть. Да что там дело! Они и беспокоиться не будут. Вон налоговую натравят, и вся недолга. Как начнут сюда каждый день «проверяющие» эти ездить, и фабриковать ничего не придется. Сам, к чертям собачьим, застрелишься от такой жизни!
— Но вы же сделали что им нужно. Зачем стреляться? Ведь претензий никто не предъявляет.
— Да уж. Не предъявляет. Эти не предъявляют, зато теперь менты сюда повадятся. Чего он здесь, спрашивается, искал? Все оформлено по закону. Пистолет продан на основании разрешения. А для чего — это уже не мое дело. Я не обязан следить, как покупатели с этим товаром обращаются. Моя обязанность — соблюсти правила при продаже. А там уж… их дело. За каким дьяволом им понадобилось оружие и как они его используют, это… их дело. Я не обязан.
— Да не волнуйтесь вы так, Ираклий Семенович. Ведь обошлось. Документы в порядке, правила не нарушены. Если бы что-то было, разве бы он ушел просто так?
— Да уж. В порядке. Ты вот знаешь, для чего им нужен был пистолет? А? То-то. На кого она, эта лицензия? Что это за человек? Может, это убийца какой-нибудь? А я пистолет продал. Или, наоборот, дурака какого-нибудь нашли, под статью подвести хотят. А я, получается, помог. Или, может, это вообще виртуальная личность. Черт! Да там все, что угодно, может быть! Черт! — Берестов плюнул с досады.
— Может, тогда не нужно было продавать? — осторожно проговорил Гриша.
Эта тихая фраза вызвала у хозяина такой прилив эмоций, что он чуть не подпрыгнул на месте.
— Гриша! — возопил Ираклий Семенович. — Ну вот что ты такое говоришь?! Как мог я им не продать? Это знаешь какие люди? Они что угодно могут сделать! Им с рынка выдавить — как плюнуть. И при чем я тогда останусь? Сидеть у разбитого корыта? Спасибо большое за такой совет.
— Да не волнуйтесь вы так, Ираклий Семенович, — испуганный произведенным эффектом, произнес Гриша.
— Не волнуйтесь! Тебе хорошо говорить. А у меня от всех этих новостей скоро, похоже, последние волосы повылезут. Не волнуйтесь! Ладно, садись, подвезу тебя, чего будешь по ночи шарахаться!
Собеседники сели в машину, и Гуров, стоявший за кустами прямо напротив «Туарега», поспешил переместиться в сторонку, чтобы его не заметили в свете фар.
Когда черный джип скрылся из вида, полковник вышел из своего укрытия и направился к своей машине.
То, что он услышал, скрываясь за кустами, полностью подтверждало его собственную версию убийства Дмитрия Рябова и делало совершенно несостоятельной версию, на которой так настаивал генерал Орлов.
«Итак, пистолет покупал не сам Рябов, а некие загадочные «они», — размышлял Гуров. — Можно, конечно, предположить, что «они» — это люди, действующие по поручению и от имени самого чиновника, но в свете происшедшего — сомнительно. Товарищу явно объяснили, что за непослушание может наступить ответственность, а это уже совершенно иной случай. Когда действуют «по поручению», к запугиваниям не прибегают».
Кроме этих соображений, Гурову пришли некоторые догадки и по поводу лицензии. Все формальности при покупке пистолета соблюдены, значит, лицензия тоже имеется. И нет никаких сомнений, что и она оформлена с соблюдением всех «правил». Можно даже не проверять.
Другой вопрос, знал ли о ее существовании сам Рябов? Но если эти люди могли использовать втемную чиновника такого уровня, кто же тогда они сами? Страшно подумать. Не потому ли так нервничает Орлов, что на него «давят» именно с этого «уровня»? Уровня, который превышает даже статус чиновника Министерства обороны.
Несмотря на все эти вполне резонные соображения, опытный полковник понимал, что «раскрывать карты» рано. Ведь, в сущности, даже сейчас, когда ему стала известна реальная история приобретения пистолета, неопровержимых доказательств и улик у него все равно не было. Формальные процедуры соблюдены, и Рябов не вернется с того света, чтобы засвидетельствовать, что пистолет покупал не он.
С другой стороны, «брать за грудки» Ираклия Семеновича и вытряхивать из него признание на протокол тоже, пожалуй, не имело смысла. Даже учитывая, что при экспертизе реальная подпись Рябова и подпись на документах, подтверждающих покупку пистолета, скорее всего, не совпадут.
Было совершенно очевидно, что своих загадочных посетителей, обозначенных в разговоре словом «они», Берестов боялся гораздо больше, чем «ментов». Попытка надавить здесь могла привести к обратному результату. С точки зрения законности Берестов ничего не нарушил, и, вынуждая его признаться, что покупать пистолет приходил не Рябов, Гуров сам рисковал попасть под ответственность.
«Нет, мы пойдем другим путем, — думал он, подъезжая к своему дому. — Сначала нужно собрать факты, неопровержимые доказательства. Понять, кто здесь убийца, а кто заказчик. Наверняка это разные люди. Понять мотив. Это — самый важный момент, и с этим пока абсолютно ничего не ясно. Судя по отзывам, Рябов — человек неконфликтный, а судя по досье — вполне «управляемый». Кто бы позволил ему так высоко подняться, если бы он не делал того, что «нужно». А тут — ни единого взыскания, ни одной претензии. Похоже, в «систему» товарищ вписывался отлично. Что же могло произойти? Сначала нужно выяснить это, а потом уж говорить с Орловым и приступать к решительным действиям. А пока пусть все думают, что мы ведем дознание по факту самоубийства».
На следующее утро Орлов сам задержал Гурова после утреннего совещания.
— Санкцию я тебе пробил, — сказал он. — Можешь брать группу и выезжать. Замки взламывать не нужно, у экспертов есть ключи. Изъяли при осмотре тела. Да ты знаешь, наверное.
— Да, разумеется, — подтвердил Лев, посчитав излишним уточнять, что не только знает это, но и не преминул уже однажды использовать.
— Вот и отлично. Ребят можешь взять тех же, что на кладбище работали. Да не ковыряйтесь там долго. Тебе что нужно? Найти лицензию? Вот и ищи. А как найдешь, сворачивайся. Нечего там до вечера валандаться. Ты сотрудников опрашивал?
— Да, вчера почти весь день провел в министерстве. Только о том, что Рябов то и дело плакался, что жизнь ему не мила, никто из них почему-то не говорил.
— А что говорили? — настороженно глянул Орлов.
— Что отмалчивался больше.
— Вот! Видишь? Это оно и есть, — бодро подхватил генерал. — Что он тебе, девочка, что ли, плакать? Взрослый мужик. Умудренный опытом. И жизненные бури испытавший, и огонь и воду прошедший. У таких переживания внешне не проявляются. Но это многозначительное молчание само по себе говорит лучше всяких слов. Так что иди, проводи обыск, добывай эту свою лицензию и закрывай дело. Обстоятельства в общем и целом понятны, мотивы и орудие налицо. Расследовать больше нечего, можно закругляться.
— А если…
— Гуров! Опять? Ты мне здесь не начинай, понял? Мне по этому делу каждый день звонят. Интересуются. Так что ты эту самодеятельность свою оставь до другого раза. Иди!
«Нужно форсировать действия, — подумал Лев, садясь в машину, чтобы ехать на обыск, — иначе Орлов и впрямь заставит закрыть это дело еще до того, как я его раскрою».
Он заехал в лабораторию и, уже на вполне законных основаниях получив ключи, поспешил в знакомую квартиру в Сокольниках. По его расчетам, заранее отправленные туда оперативники уже должны были находиться на месте.
Припарковавшись у подъезда и поднявшись на третий этаж, Гуров действительно обнаружил на площадке знакомых ребят, с которыми работал на кладбище. Они не теряли времени даром и, пока его не было, успели пригласить понятых.
Две женщины и мужчина то и дело бросали на оперативников любопытные и немного испуганные взгляды, явно заинтригованные происходящим.
— Добрый день! — обратился к ним Гуров. — Сейчас в вашем присутствии будет произведен обыск в квартире Рябова Дмитрия Петровича. Приступайте, ребята! — С этими словами он отдал одному из оперативников ключи, и вскоре все собравшиеся были уже в квартире.
Миновав уже знакомую ему просторную гостиную, где недавно беседовал с домработницей, Лев прошел дальше, открывая двери и стараясь по внешнему виду определить, какая из комнат могла представлять наибольший интерес для его целей.
Всего комнат было пять. Сразу после гостиной шли две спальни, по-видимому, отца и дочери, после этого он попал в довольно уютное и красиво обставленное помещение, назначение которого определить было трудно. И лишь оказавшись в последней комнате, сразу понял, что если у Рябова был «кабинет», находился он, несомненно, именно здесь.
Солидный письменный стол, несколько высоких шкафов с книгами и бумагами, глубокое кожаное кресло, как нельзя более подходящее для уединенных раздумий, — все это явно указывало на то, что эта комната была «исключительным владением» главы семьи. Если среди бумаг Рябова действительно имелось что-то «интересное», это должно было находиться именно здесь.
— Что ищем? — прервал размышления полковника заглянувший в комнату оперативник.
— Документы на оружие и все прочее, что может показаться подозрительным или интересным, — четко проинструктировал Гуров. — Блокноты, личные записи и прочее. Осмотрите другие комнаты, а я пока поработаю здесь.
Оставшись один, он первым делом решил обследовать содержимое ящиков письменного стола. Однако открыв самый верхний, сразу понял, что все последующие действия совершенно излишни и группа приехала зря.
На самом виду, поверх стопки папок и каких-то бумаг, лежала лицензия. Вынув ее из ящика, Лев обнаружил там же документы, подтверждающие покупку пистолета.
С минуту он пребывал в легком ступоре, бездумно глядя на бумагу с печатями и подписями, потом, не в силах сдержать эмоций, проговорил:
— Черт! Похоже, опоздали.
Но оперативникам, работавшим сейчас в квартире, незачем было знать об этом, и все остальные комментарии Лев предпочел оставить при себе. Ему было совершенно ясно, что накануне обыска в квартире побывали и как следует «прибрались». Но делиться этими догадками с кем бы то ни было он пока не собирался. Скорее всего, это произошло сегодня ночью. Вчера он сообщил Орлову, что необходим обыск, и, видимо, вчера же тот предпринял некие действия по «согласованию» решения. Узнав, что для подтверждения «нужной» версии необходимо подтвердить принадлежность пистолета, загадочные «они», как называл их хозяин оружейного магазина, оперативно сориентировались и, проникнув в квартиру, подготовили все необходимое.
Но как вычислить, кто именно здесь побывал? И тут Гуров вспомнил о видеокамерах, укрепленных на стенах нескольких домов этого элитного жилого комплекса. Если хотя бы одна из них позволяет отслеживать территорию возле подъезда Рябова, вполне возможно, удастся установить, кто этой ночью наведывался к нему в квартиру.
Он открыл последний ящик письменного стола и в самый низ, под увесистую стопку бумаг, засунул лицензию и прочие документы, которые держал в руках. Кабинет больше не представлял для него никакого интереса.
— Ну как, ребята, справляетесь? — бодро поинтересовался Лев, пройдя в гостиную, где работали оперативники.
— Да тут «справляться» особо не с чем, — откликнулся уже знакомый ему Андрей, добросовестно фотографировавший все «артефакты», которые могли представлять хоть малейший интерес для следствия. — В холодильнике — продукты, в шкафах — одежда. «Подозрительного» пока немного.
— Может быть, оно и к лучшему, — многозначительно проговорил Гуров. — Наша задача — констатировать факт. Чем меньше будет в этом факте подозрительного, тем проще будет наша жизнь. Мне сейчас отойти ненадолго нужно, так что в кабинете закончите сами. Там смотрите внимательнее. Личные бумаги, блокноты с пометками — все это должно быть описано и изъято. Ну, и документы, касающиеся оружия, конечно. Если найдутся, их, разумеется, тоже нужно будет изъять. Это уж само собой, за этим и приехали.
Проинструктировав опергруппу, Гуров, заранее уверенный, что все личные бумаги и блокноты давно уже из кабинета изъяты, обратился к понятым. От них он узнал, что управляющей компанией этого жилого комплекса является некое ООО «Пальмира». Одна из женщин даже выразила готовность сообщить телефон фирмы.
— Сейчас я найду, одну минуточку, — говорила она, перебирая контакты в трубке. — А, вот!
Поблагодарив, Гуров набрал номер и вышел из квартиры.
Переговоры с представителями «Пальмиры» были краткими, но эффективными. Тоном, не допускающим возражений, полковник поставил их в известность, что в одном из подведомственных фирме зданий проводятся оперативные мероприятия и священный долг управляющей компании всячески этим мероприятием содействовать.
— Возможно, на вашей территории было совершено убийство, — устрашающим тоном говорил он в трубку. — Нам необходимо получить подробную информацию обо всех, кто входил в подъезд и выходил из него в последние несколько суток. Где я могу получить записи с видеокамер?
На той стороне к такому решительному натиску были явно не готовы. Гурова несколько раз «передавали по цепочке», прежде чем он понял, что разговаривает с человеком, который действительно уполномочен решать вопросы.
— Так где я могу получить информацию, необходимую для следствия? — настаивал полковник. — За сокрытие предусмотрена ответственность, вам это известно?
— Вам будет оказана вся необходимая помощь, — заверил баритон из трубки. — Как вы сказали? Полковник Гуров? — И тут же сообщил, где находится пункт охраны, а также пообещал предупредить дежурного.
— Сегодня у нас дежурит… Людочка, кто? — спросил баритон у кого-то, находящегося «за кадром». — Борис? Да. Именно. Борис Шмелев, — снова четко и внятно донеслось из трубки. — Обращайтесь прямо к нему. Я предупрежу.
— Благодарю.
Обнадеженный этими заверениями, Лев отправился на поиски пункта охраны. Выйдя из подъезда, он внимательно осмотрел расположение ближайших камер и убедился, что как минимум одна из них контролирует пространство перед интересующим его подъездом. Этот факт воодушевил полковника, и он бодро продолжил свой путь.
Пункт охраны располагался в одном из соседних домов в небольшой комнатушке на первом этаже.
По-видимому, вежливый баритон не соврал, и сотрудник действительно был предупрежден о визите Гурова. Солидная железная дверь гостеприимно распахнулась, едва он успел нажать кнопку звонка.
Борис Шмелев оказался плотным темноволосым мужчиной лет сорока. Внимательно изучив удостоверение полковника, он пригласил его присесть и поинтересовался, что конкретно его интересует.
— Мне необходимы данные с определенной камеры за определенные даты ноября месяца. А именно — трое предыдущих суток.
Эти три дня охватывали период, в который произошли все значимые события, касающиеся убийства Дмитрия Рябова: день его смерти, а также промежуток времени от момента, когда генерал Орлов «согласовывал» обыск, до момента его непосредственного начала, то есть тот период, за который в квартиру проникли неизвестные ловкачи, успевшие навести в ней «порядок».
Думая о том, что данные с камер помогут окончательно подтвердить или опровергнуть некоторые уже известные факты, например, рассказ водителя, Гуров вдруг сообразил, что они же могут помочь прояснить обстоятельства еще одного пока не совсем понятного ему дела.
Припомнив точную дату самоубийства Ольги Рябовой, он прибавил к озвученным числам ноября еще и октябрьскую дату.
— Хорошо, я постараюсь, — подумав, сказал Борис. — Только это займет время. У вас есть куда закачать это видео?
— Извини, Борис, — усмехнулся Лев, — флешку я что-то сегодня не прихватил. Оформи в отдельный файл, а я постараюсь что-нибудь придумать. Когда мне подойти?
— Приблизительно через час, — снова немного поразмыслив, ответил Борис, по-видимому, отличавшийся большой основательностью и не любивший бросать слова на ветер.
Выйдя от охранника, Гуров вернулся в квартиру. Там он обнаружил, что опергруппа уже перебралась в кабинет, и удивленно воскликнул:
— Быстро вы! Настоящие оперативники!
— А на чем тут задерживаться? — ответил ему Андрей. — Гостиную мы осмотрели, в спальнях вообще ничего интересного. Можно было даже не заходить. Да и здесь немного. Правда, вот лицензию на пистолет обнаружили и документы о покупке. Еще его личные документы, паспорт. А так… практически больше ничего. Ни записей, ни блокнотов с пометками. Даже компьютер пустой. Какие-то формы, таблицы. В общем, ничего интересного.
— Кстати, о компьютерах. Здесь, случайно, нет диска пустого или флешки? Для дела нужно.
— Да больше чем достаточно, — с готовностью сообщил Андрей. — Они практически все здесь пустые. Берите любой.
Он выдвинул средний ящик стола, где действительно имелся целый набор разнообразных носителей и прочих компьютерных аксессуаров.
— Отлично! — сказал Лев, доставая один из дисков. — Вы тут заканчивайте, я сейчас подойду. На лицензию и его личные документы оформляйте изъятие, понятые чтобы подписали. Впрочем, не мне вас учить. Если еще что-то интересное обнаружится — туда же его, до кучи. Да и закругляйтесь потихоньку. В целом, что от нас требовалось, мы исполнили.
Вернувшись в комнатку, где «квартировал» флегматичный Борис, Гуров вручил ему диск и через считаные минуты получил его обратно, уже с видеозаписями за четыре интересующих его дня.
— Так, значит, наблюдение здесь у вас ведется круглосуточно? — поинтересовался он, поблагодарив Бориса за содействие.
— Да, конечно.
— А как мы сегодня приехали, ты видел?
— Конечно, видел.
— И что? Никаких вопросов не возникло? Не забеспокоился? А может, у вас здесь страшное убийство с расчленением произошло? Не заинтересовало, зачем это полиция к вам пожаловала?
— Это не мое дело. Мое дело — контролировать территорию. Если непорядок или происшествие, я докладываю. Полицейским, в местное отделение. У нас с ними сотрудничество. Беспокоиться — это их дело. Если убийство на территории случится, я доложу. А что там в квартирах — это уже другое.
— Понятно. Что ж, все логично, не возразишь. А часто случаются здесь непорядки с происшествиями? Когда в последний раз приходилось «докладывать»?
— Нет, нечасто. Почти никогда. Я еще ни разу не докладывал. Как другие, не знаю, а мне пока не приходилось. Здесь тихо.
— Ясно. Что ж, спасибо тебе, Борис, за содействие. И начальству своему можешь передать мою личную благодарность.
— Хорошо, передам.
Гуров вышел на улицу, сел в машину и отправился в лабораторию.
— Влад, я снова к тебе, — сказал он, входя в знакомую тесную комнатенку.
— Что, закончили уже?
— Да, посмотрели. Вот ключи. Возвращаю в целости и сохранности.
— А где же чувство глубокого удовлетворения от проделанной работы? Не вижу радости на лицах, — усмехнулся Сергеев.
— Да нечем особо было удовлетворяться. Ничего интересного. Разве что вот лицензию нашли. Только и всего.
— Что ж, лицензия — это тоже неплохо. Тебя ведь интересовал в основном пистолет. Теперь ты точно знаешь, что он действительно приобретен Рябовым на легальной основе. По главному пункту все точки расставлены. Чего тебе еще?
— Еще всего лишь небольшой пустячок. Личная просьба к тебе. Нужно сличить подписи. Имеется роспись на паспорте Рябова и подпись на лицензии. Хочется удостовериться, что это одна рука.
— Лев! Это уже маразм, навязчивые бредовые идеи! Ты давно в отпуске был? Не хочешь к югу съездить на недельку? Отдохнешь, расслабишься. Глядишь, и «крыша» на место встанет.
— В отпуске, Влад, я не был, можно сказать, никогда. У меня каждый отпуск — это очередное внеплановое расследование. Так что по поводу моей «крыши», как говорится, оставь надежды. А почерк сличить необходимо. Мне необходимо, понимаешь? Это личная просьба. Исключительно к тебе, старому другу и человеку, которому я доверяю. Просьба, разумеется, неофициальная, и афишировать результаты этой экспертизы совершенно не нужно.
— Смотри, Гуров, — проницательно взглянул ему в лицо Влад. — Я, конечно, сделаю. Как твой старый друг и человек, которому ты доверяешь. Но — смотри! Кто ищет приключений на свою, как говорится, пятую точку, тот в итоге рискует их найти. Уверен, что тебе это нужно?
— Я над этим пока не задумывался. Времени не было. Вот когда приключения начнутся, тогда и отвечу. А сейчас — держи, — протянул Лев пластиковую папку с документами Зимину. — Здесь лицензия, документы на пистолет и паспорт. Сделай что получится, хотя бы экспресс-анализ, чтобы в общих чертах понять, его рука или не его.
— Ладно, попробую. Но про отпуск подумай.
— Обещаю.
Покинув лабораторию, Гуров поехал в Главк. Предстояло отсмотреть записи с видеокамер, и в надежде, что скоро получит новую информацию и ответы на многие вопросы, он нетерпеливо давил на газ.
