Глава 54
Раньше
Марион спустилась с крыши Отель-Дье около пяти утра, когда окончательно замерзла и уже отчаялась дождаться возвращения Адриана.
Может быть, какой-то непредвиденный случай в отделении скорой помощи?.. Но почему тогда он ее не предупредил?
Ей с трудом удалось спуститься по крутой винтовой лестнице. Каждый раз, когда ступала на правую ногу, она испытывала жгучую боль в животе.
Дойдя до лифта, она нажала кнопку вызова.
По обе стороны от нее тянулись пустые полутемные коридоры с редкими огоньками ночных ламп.
Двери лифта разъехались, и Марион, войдя, нажала кнопку первого этажа.
Она не понимала причины отсутствия Натана, однако испытывала все более сильный страх, подсознательный и необъяснимый. Что-то было не так, но она не могла точно сказать, что именно.
На первом этаже ей пришлось прислониться к стене — дыхание стало прерывистым, ноги подкашивались. Боль в животе ослабла. Но почему же она чувствует себя такой усталой?
Она посчитала удары пульса в течение пятнадцати секунд, затем умножила результат на четыре.
Сто сорок ударов. Пульс был прерывистый и нервный.
Ненормально. Абсолютно ненормально.
— Натан?.. — Она толкнула дверь в отделение скорой помощи. — Натан, ты здесь?..
Никто не отозвался.
Сейчас было «пустое время». И оно же — время катастроф. В этот час поступали в основном тяжелые пациенты, к ним всегда нужно было относиться очень внимательно, как к бомбам замедленного действия. Одно из первых правил, которое она здесь усвоила…
Она дошла до комнаты отдыха и приоткрыла дверь. Там пили чай две медсестры.
— Натан?..
Повернувшись к ней, обе одновременно выронили чашки и в ужасе замерли.
Но смотрели они не на нее, а на пол.
Там расплывалось огромное пятно крови.
Ее крови.
В следующий миг Марион потеряла сознание.
Она очнулась в реанимационном отделении. На животе у нее были зажимы. Уже начался день. Она поняла, что ее недавно привезли из операционной.
Вторая операция за неделю…
Марион нажала кнопку звонка для вызова медсестры.
— О, вы уже очнулись, мадемуазель Марш?
— Что со мной случилось?
— Хотите, я впрысну вам еще морфина?
— Нет.
Медсестра с профессиональной ловкостью занялась ею, явно умышленно избегая встречаться с ней взглядом.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— У вас началось кровотечение.
— А потом?
— Вас прооперировали.
— Кто?
— Дежурный хирург больницы.
— Вы видели доктора Чесса?
— Нет. — Медсестра по-прежнему не поднимала на нее глаз. — Сейчас придет директор больницы, он хочет с вами поговорить, — наконец сказала она.
— Директор? С чего это вдруг?
Медсестра закончила свою работу и удалилась.
Марион ждала, изнывая от беспокойства.
Наконец дверь палаты открылась, и вошли двое мужчин. На одном из них был белый халат, на другом — обычный костюм.
— Здравствуйте, — сказал человек в белом халате. — Я — директор больницы. — Марион никогда раньше его не видела. — Простите, я даже не знаю, как вам об этом сказать… На прошлой неделе доктор Чесс сделал вам операцию, которая выходила за рамки его специализации…
— Вы про аппендицит? Да, Натан не специалист, я знаю, но…
— Нет, я не об этом.
Он прошелся по комнате, нервно теребя пуговицы халата.
— Вы знаете, какими научными экспериментами занимался доктор Чесс?
— Он специализировался по операциям кисти руки…
— Его интересовала регенерация пальцев. На данный момент этот проект остается чисто гипотетическим. Вот через десять — пятнадцать лет, может быть… Он хотел создать внеклеточную матрицу, которая могла бы восстанавливать поврежденные ткани, чтобы затем заполнять эту матрицу стволовыми клетками. Существуют различные экспериментальные техники…
— Зачем вы мне все это рассказываете?
Он наконец оставил пуговицы в покое:
— Для некоторых подобных экспериментов нужны стволовые клетки эмбрионального происхождения. Они обладают огромной силой в плане регенерации. В некоторых странах с ними можно экспериментировать, но не во Франции. Комитет по этике вынес отрицательное заключение по этому вопросу.
— Я помню. Натан говорил, что комитет не дал ему возможности продолжать исследования…
— Да, потому что ради этого потребовалась бы пункция яичников для извлечения репродуктивных яйцеклеток — в чисто научных, экспериментальных целях. А это запрещено.
Человек в костюме по-прежнему молчал.
Директор приблизился к Марион:
— Возможно, если бы обстоятельства сложились по-иному, Чесс смирился бы с отказом. Но случилось то, что случилось. Когда доктор Чесс делал вам операцию, он произвел у вас изъятие яйцеклеток.
— Что?!
— Он обманул операционную бригаду. После удаления аппендикса он сказал, что с вашими яичниками что-то не в порядке и нужно взять небольшой образец для анализа, чтобы определить, в чем проблема. На самом деле никаких проблем не было. Ему просто нужны были яйцеклетки для дальнейших экспериментов…
Марион почувствовала, как вся кровь отхлынула от лица.
— Изъятие яйцеклеток обычно происходит без всяких последствий. Ваш яичник мог бы остаться неповрежденным, без каких бы то ни было следов хирургического вмешательства. Ни вы, ни кто-то другой никогда бы об этом не узнали. Но доктор Чесс совершил ошибку. Он задел артерию, и у вас началось кровотечение. Сначала слабое, потом все более сильное. Периодические боли в животе, чувство тревоги, слабость, озноб, участившийся пульс — вы ведь узнаете все эти симптомы, правда? Вас срочно прооперировали. Но кровотечение оказалось слишком сильным. Пришлось удалить некоторые органы…
— Что… что вы хотите сказать?
— Вы потеряли правый яичник, фаллопиевы трубы и матку. Остался только левый яичник — для поддержания гормональной системы.
— Вы хотите сказать… я не смогу иметь детей?
— Мне очень жаль, мадемуазель Марш.
Эти слова как будто зависли в воздухе, не сразу найдя дорогу к ее сознанию.
— А… Натан?..
— Вот в этом-то и проблема. Он прибыл из Чили два года назад. Большинство коллег с ним не общалось, но мне удалось узнать его получше. Он хороший человек и замечательный хирург. Разумеется, он не хотел причинить вам вреда и уж тем более не хотел для вас таких ужасных последствий. Но он совершил противозаконную вещь, и это стало известно. Мы позвонили ему, но… его нигде невозможно найти. Он исчез.
После этих слов к Марион приблизился человек в деловом костюме:
— Мадемуазель Марш, я инспектор полиции. Мне жаль расстраивать вас еще больше, но, боюсь, я не разделяю мнение вашего директора относительно Натана Чесса. Вы хорошо знаете этого человека?
Марион переводила взгляд с одного мужчины на другого, не успевая осознавать смысл их слов:
— Что значит исчез?..
— Я приехал к нему, — ответил инспектор, — и обнаружил, что входная дверь не заперта, а вещи разбросаны по полу, словно он в спешке куда-то собирался. Я нашел его вид на жительство, и оказалось, что это фальшивка. Тогда мы провели полную проверку, чтобы установить его личность…
Директор больницы слегка сжал запястье Марион, словно для того, чтобы придать ей сил выслушать остальное.
— Натан Чесс — вымышленное имя. Такого человека не существует. Все его бумаги, которые он предоставил руководству больницы, поддельные. В Чилийском университете никогда не было студента с таким именем.
— Что?..
— Должно быть, у него имеются связи с преступным миром, потому что все поддельные документы изготовлены с большой тщательностью.
— Это… это невозможно…
— Он обманывал людей. Несмотря на то что ваш директор высокого мнения о его человеческих и профессиональных качествах, лично мне кажется, что он просто использовал вас как подопытного кролика.
— Вы лжете!
Инспектор в упор посмотрел на Марион:
— Мадемуазель Марш, мне тяжело вам об этом говорить, но никакого Натана Чесса не существует. Это искусно созданный фантом. Его разоблачили, и он скрылся. Я буду очень удивлен, если в один прекрасный день он появится снова.
У нее больше не было сил слушать.
Ее затрясло.
Срочно позвали медсестру.
Та сделала успокоительный укол, но одного оказалось недостаточно.
Пришлось сделать второй.
На следующий день к ней вызвали психолога.
Внешне ее состояние казалось стабильным. Но психолог заметил, что ее душевное равновесие очень сильно нарушено.
Отец каждый день приходил ее навестить. Иногда он плакал, иногда молчал. Марион оставалась безразличной ко всему.
Она не захотела подавать жалобу в суд и настаивать на дальнейших поисках. В конце концов, это был выбор Натана. Так или иначе, полицейское расследование ни к чему не привело. Натана так и не нашли.
К сожалению, подобные истории были нередки. Каждый год некоторому количеству людей удавалось нечестными путями просочиться через все барьеры иммиграционных служб. Тех, кого удавалось разоблачить, арестовывали; если же им удавалось этого избежать, они залегали на дно. Что касается Натана Чесса, полицейские изучили все его хирургические досье, ища какие-нибудь зацепки, но не нашли ничего нового. Если не считать случая с Марион, он нигде больше не оступился. Пациенты и коллеги пели ему дифирамбы. Руководство больницы приложило все усилия, чтобы замять скандал, и вскоре место Чесса занял новый сотрудник.
Настал день, когда Марион вышла из больницы. Лечащий врач предписал ей дважды в неделю посещать психолога, чтобы ее душевное состояние еще какое-то время оставалось под контролем.
Она прошла по площади перед собором Парижской Богоматери, желая еще раз оказаться на том месте, где еще совсем недавно была абсолютно счастлива.
Затем она добралась до метро «Сен-Мишель», где купила билет на одну поездку.
Спустилась по ступенькам со странной улыбкой на губах.
Подойдя к краю платформы, она, словно в забытьи, вытянула перед собой руки.
Ей было почти хорошо, она парила в воздухе…
Платформа завибрировала от грохота приближающегося поезда.
Марион сделала шаг вперед.
И устремилась в лучший мир.
