Глава 46
Появилось видеоизображение.
Девочка, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, лежит на дне лодки.
Хлоя.
Марион прижала ладони ко рту.
Боже мой… Хлоя…
Хлоя жива!..
Она оставила девочку в руках психопата, но та по-прежнему жива — лежит связанной всего в каких-то двадцати метрах от нее.
Марион склонилась над экраном со слезами на глазах. Хлоя выглядела измученной, но, кажется, на теле не было ран.
По крайней мере, ничего заметного.
Страх Марион сменился яростью.
— Не делайте глупостей, — написал Троянец, словно прочитав ее мысли.
— Вы меня ждали, — напечатала Марион, чувствуя, как слезы бессильной ненависти скатываются по щекам.
Это был не вопрос, а утверждение.
— Да.
— Как вы меня нашли?
— Манипулировать всегда проще, чем принуждать.
Марион, не отвечая, ждала продолжения.
— Загородный домик, кровь в ванной, деньги в шкафу — вот и вся мизансцена. Ваш айпад дублировал все ваши интернет-послания на мой. Pasadena — это тоже я.
Марион оцепенела.
Pasadena, которого она считала просто своим коллегой, знакомым знакомых… Который подбросил ей информацию о полковнике Холлборне и городке Пейдж…
— Зачем? — напечатала она.
— Все очень просто. Это третья часть моего плана: «Выбить с позиций противников». Я даю информацию, вы осуществляете поиск. Я навожу вас на Холлборна, вы вытягиваете из него нужные сведения. Я сообщаю вам о Пейдже — и вы бежите по следу. Хорошая собачка.
Марион показалось, что она наяву услышала довольный смех Троянца.
Голова у нее пошла кругом.
— Приложите руки к биометрическому датчику на дверце сейфа.
— Что?
Ответ появился не сразу.
Мерцающий квадратик внизу экрана указывал на то, что Троянец печатает довольно длинное объяснение:
— Прямоугольник на двери — это замок. Ключ — вы сами. Я скопировал отпечаток вашего большого пальца, но этого оказалось недостаточно. Нужны отпечатки обеих ваших ладоней. Фог заложил на судне взрывчатку. При малейшей вашей оплошности все взлетит на воздух.
Несмотря на жару, Марион почувствовала озноб.
— Все его научные материалы, — медленно напечатала она, — внутри сейфа?
— Да.
Затем последовала еще одна фраза:
— Вы должны были приехать сюда. Я мог бы отрезать вам кисти рук. Заморозить их во льду, привезти сюда. Но не хотел рисковать, так как папиллярные линии за прошедшие годы могли подвергнуться изменениям. Вероятность ошибки была велика. А я не совершаю ошибок. Никогда.
Марион задрожала еще сильнее. Она лихорадочно думала, подыскивая ответ, но дело в том, что, когда тебе объявлен шах и поставлен мат, остается только признать поражение. Троянец получил все, чего хотел — Адриана, его дочь и вот теперь ее. Никто из них не уйдет от него живым.
Если только не…
Она приложила правую ладонь к блестящему прямоугольнику на дверце сейфа. На прямоугольнике появилась зеленая вертикальная черта — сканер начал проверку. Затем настала очередь левой ладони. Последовала та же самая операция. Потом послышался слабый шипящий звук, и дверца открылась. Внутри лежала одна-единственная папка из прозрачного пластика, сквозь который виднелась стопка соединенных между собой листков.
Конечно, у Троянца было вдоволь времени, чтобы допросить Адриана и пытками добиться от него всей нужной информации. Если ему понадобилась вся эта операция, этот план, больше напоминавший стратегию боевых действий, это могло означать только одно: материалы, хранящиеся в папке, существовали в единственном экземпляре. Не было ни бумажных копий, ни электронных файлов — ничего. Иначе Троянец давно добрался бы до них. По какой-то загадочной причине Адриан решил, что Марион — или, точнее, слепок ее ладоней — станет ангелом-хранителем этого святилища.
Она взяла папку.
Теперь в распоряжении Марион появился ценный предмет торга.
— Будьте осторожны, — напечатала она, — иначе я легко смогу уничтожить эти материалы.
Едва она успела закончить фразу, раздался пронзительный визг. И следом за ним послышался всплеск.
Она взглянула на видеоизображение: Хлои больше не было в лодке!
— Хлоя!
Бросившись к окну, Марион распахнула его. Троянец только что сбросил девочку в воду. Уже без кляпа, но по-прежнему связанную.
Она вот-вот могла захлебнуться.
— Хлоя! — снова закричала Марион.
Она отшвырнула папку и в следующую секунду спрыгнула в воду. Хлоя барахталась примерно в пятнадцати метрах от нее, с трудом удерживая голову над водой и хватая ртом воздух.
— Я сейчас! — закричала Марион, не переставая судорожно грести.
Троянец спокойно завел мотор. Образовавшаяся волна накрыла Хлою с головой. Девочка полностью скрылась под водой и больше не показывалась.
Марион больше не пыталась кричать, полностью сосредоточившись на собственных движениях. Глубина здесь была уже серьезная. Волны, расходящиеся от моторной лодки Троянца, создавали дополнительное препятствие. Но Марион подхлестывал ужас. Она не отрывала глаз от того места, где скрылась под водой Хлоя, и гребла изо всех сил.
Еще десять метров… еще пять…
Троянец подвел свою лодку к судну Адриана и поднялся на борт.
Три метра… два…
Троянец скрылся в каюте и вскоре снова появился — с папкой в руках.
Марион нырнула.
В темной воде ей не удалось ничего разглядеть. Марион наугад вытягивала руки и водила ими по сторонам, из последних сил задерживая дыхание.
О господи… ну пожалуйста…
По-прежнему ничего. Хлои здесь не было. Марион почувствовала, что сейчас задохнется.
Воздуха!..
Что ж, тем хуже для нее. Она беспорядочно двигала руками и ногами, погружаясь все глубже. Никого.
Воздуха!
Она сделала гребок обеими руками. Нужно подняться на поверхность. Иначе она утонет. И тут ее рука что-то нащупала. Чужую руку. Марион сжала ее изо всех сил и рванулась наверх, к свету.
Дышать… дышать…
Она поднималась слишком медленно. Перед глазами плясали черные точки.
Дышать!
Вода просочилась ей в рот. В легкие. Последнее усилие…
Они одновременно вынырнули на поверхность. Марион жадно глотнула воздух. Хлоя судорожно закашлялась. Все ее тело сотрясалось. Но это был спасительный кашель — легкие выталкивали воду. Марион осторожно удерживала голову девочки над водой.
О боже, да она могла бы держать ее несколько часов, если бы потребовалось!
Затем она повернула голову в сторону берега, ожидая увидеть своего торжествующего врага.
Но лодки Троянца уже не было.
Он исчез.
Генеральный прокурор Лос-Анджелеса вихрем ворвался в кабинет Аарона Альтмана.
Затем рухнул в кресло для посетителей, даже не спросив разрешения.
— Я вас предупреждаю, — без предисловий начал он, — у меня очень плохое настроение. Этот ваш псих устроил настоящую бойню в Санта-Монике. И уже одно это — вопиющее доказательство вашей некомпетентности! Впрочем, не только лично вашей, но и всего вашего Бюро! Утренние газеты захлебываются сенсациями! Вы знаете, сколько сынков и дочек богачей было среди студентов на том пляже? Их родители мобилизовали всех адвокатов в городе! Мой кабинет трещит под грузом жалоб…
Он нацелил на Альтмана указательный палец, словно дуло револьвера.
— Ваши служебные подразделения уже сокращены. С делом Фога вы потерпели фиаско. Недавно вы с чего-то вдруг распорядились отменить «тревогу Амбер»… И вот теперь еще и это! — Прокурор в ярости ударил кулаком по столу и добавил: — Вас не просто готовятся катапультировать из вашего кресла — считайте, что вы уже вылетели из него и повисли в пустоте. Ну, и как вы думаете приземляться?
Генеральный прокурор занимал одну из наиболее высоких должностей в штате Калифорния. А значит, и во всей стране. Альтман помедлил, прежде чем отвечать.
Сначала он убрал фотографию сына в ящик стола. Перед этим он долгое время рассматривал ее, думая о своем домике на Багамах, о годах, незаметно утекающих, как песок сквозь пальцы, о грузе ответственности и скромной зарплате, назначенной ему правительством, — жалких крохах по сравнению с состоянием какого-нибудь типа вроде Фога…
Разумеется, он подготовился к этой беседе.
Он просто искал подходящую причину для того, чтобы не выставить визитера за дверь — резко и сразу, без всяких объяснений.
Но вместо этого провел рукой по лицу и заговорил:
— Расследование застопорилось из-за француженки, Марион Марш…
— Что? Какие еще французы? Вы не могли выбрать козла отпущения получше?
— Но это правда, — продолжал Аарон Альтман. — Мы могли отыскать доктора Фога. Но когда сюда прибыла Марион Марш, которой, по ее словам, манипулировал этот самый Троянец, все пошло наперекосяк. Я только что имел долгую беседу с полковником Холлборном, который занимается подготовкой морских пехотинцев в тренировочном лагере Камп-Пендлтон. Ему позвонила какая-то женщина, представившаяся французской журналисткой, и долго выпытывала у него информацию, связанную с программами научных исследований, которые спонсирует его ведомство. Мы абсолютно уверены, что это была Марион Марш. Холлборн в ярости. Кстати, из Пентагона мне сегодня тоже звонили.
Глаза прокурора едва не вышли из орбит.
Альтман машинально подумал, что от таких новостей собеседника вполне может хватить удар.
— Ах, вот как. Значит, Холлборн в ярости, и из Пентагона вам тоже звонили, — с трудом выговаривая слова, повторил прокурор. — ФБР, стало быть, разрывается на части! И это я уж не упоминаю о Большом Па, одном из криминальных боссов, который отправил своих головорезов на поиски своей внучки, и они вместе с Троянцем радостно приняли участие в заварушке на пляже! Да что ж такое с вами происходит? Можно подумать, кто-то бросил на поляне кусок мяса, и все волки вышли из леса!
Альтман внимательно посмотрел на прокурора:
— Сэр, именно это и произошло. — Положив на стол фотографию, он прибавил: — Мясо, то есть приманка, о которой вы говорили, — вот она.
Прокурор бегло взглянул на фотографию и перевел взгляд на Альтмана:
— А это еще кто?
— Этого человека зовут Уойяк Вово’Кеноохи. Он индеец из племени шайенн. Он провел год в тюрьме в Пеликан-Бэй за кражу машины. Это он помог Марион Марш ускользнуть от нас в первый раз.
— Выглядит как живой мертвец. Он, скорее всего, наркоман. У него ни одного зуба… Что вы хотите мне сказать? Что это гений преступного мира?
— Нет. Сам по себе он не представляет интереса. Дело в его операции.
— Какой операции?
— Хирургической. Экспериментальной. В тюрьме Уойяк получил серьезную травму во время работ. Он согласился, чтобы на нем опробовали новую хирургическую методику в обмен на уменьшение тюремного срока. Операция была бесплатной, а оставшуюся часть срока сделали условной.
— И что?
— Операцию делал Адриан Фог.
— И что нам это дает?
— Он заново нарастил этому человеку пальцы.
— Вы что, шутите?
— Я абсолютно серьезен. Поскольку мы уже были в курсе новейших хирургических достижений.
— Мы?
— Министерство обороны и ФБР. Доктор Фог был объектом федерального расследования. Он забрал себе все материалы научных разработок, проведенных в сотрудничестве с Холлборном, и угрожал заявить о них во всеуслышание. Если бы это произошло, объединение Холлборна потеряло бы несколько миллионов долларов, переданных ему Пентагоном.
Прокурор скрестил руки на груди:
— При всем моем уважении к Пентагону почему его проблемы должны меня волновать? Ну, допустим, военные выбросили на ветер несколько миллионов — подумаешь! Что для них такая сумма? Капля в море. Пентагон и мое учреждение — это совершенно разные ведомства. В чем проблема?
— Ошибаетесь. Нас это тоже касается.
— Нас?
— Мы полагаем, что Троянец умышленно вывел этого Уойяка на сцену. Чтобы показать нам что-то. Некий элемент того открытия, которое сделал доктор Фог и о котором полковник Холлборн даже не догадывается. Вплоть до недавнего времени мы сомневались в этом, но теперь у меня есть доказательство.
Альтман положил перед собеседником еще одну фотографию.
Прокурор недоуменно взглянул на переплетающиеся узоры:
— Это отпечатки пальцев?
— Да. Вы ведь знаете, что у каждого человека они уникальны и неизменны?
— Разумеется, знаю. Даже у однояйцовых близнецов они разные.
— Именно. Они формируются еще в период внутриутробного развития. Они обусловлены как генетическими, так и механическими факторами. Генетическая наследственность определяет форму, но эта форма модифицируется в зависимости от движений в первые месяцы жизни — как, например, при сосании большого пальца. Как раз поэтому папиллярный узор различается даже у близнецов. Раз сформировавшись, он остается неизменным навсегда. Он может восстановиться даже в том случае, если вы, например, сожжете себе пальцы кислотой.
— К чему вы клоните?
— Вам известно, что ФБР заключило соглашение относительно замены системы IAFIS?
— Разумеется.
— IAFIS содержит отпечатки пальцев более сорока семи миллионов человек. Это самая большая картотека в мире. Но этого все еще недостаточно. Мы работаем над новой базой биометрических данных. Базой нового поколения. Новая система увеличит возможности нынешней и сильно ее расширит — помимо отпечатков пальцев, в нее войдут отпечатки ладоней, а также добавится сканирование радужной оболочки глаза и лицевых тканей. Вы знаете, каких затрат это потребует?
— Я слышал о пятистах миллионах.
— Миллиард, — уточнил Альтман. — На это потребуется миллиард долларов. Именно столько ФБР готово заплатить группе Локхида Мартина, чтобы это осуществить. Все это для того, чтобы создать самый мощный, самый гибкий, самый фантастический инструмент в помощь правосудию и борьбе против терроризма.
— Еще раз спрашиваю: в чем проблема?
Альтман взглянул прокурору прямо в глаза:
— Отпечатки пальцев Уойяка, которые вы видите на этой фотографии… Они не те, что были раньше. Они изменились.
