Глава третья
Прошло две недели с момента моего пробуждения. На пятый день я уже перебрался в более просторную палату, где были установлены тренажеры. Магия в сочетании с достижениями медицины творила чудеса. Сейчас я чувствовал себя в прекрасной форме. Неуверен насчет марш-броска на пятьдесят километров, но в короткий бой вступить могу. Даже в рукопашный, вот так. Из начальства никто ко мне так и не зашел, что было странным. По прошествии пяти лет не может у конторы пропасть интерес к столь неординарному событию. Похоже, как дело началось с недомолвок, так и продолжится. Угораздило же попасть в такую операцию. Столько лет нормальной войнушки и на тебе, получи. Чего тянут, гады. Я вполне могу заниматься на полигоне вместе с отрядом. Отряд, мне выделят других бойцов или включат в чужую команду? Скорее всего, в чужую команду. За пять лет технология должна сделать приличный скачек вперед. Я наверняка не смогу полноценно использовать тактический компьютер первое время. Ничего, немного прогонов на полигоне, пара операций и я готов занять прежнее место командира пятерки. Три месяца, полгода, не больше, потребуется мне на восстановление, если эти сволочи тянуть не будут.
Создатель услышал мое нытье по затягиванию лечения. После обеда ко мне в палату пришел доктор, звали его, кстати, Игорь Леонидович, с еще одним медиком. Второй гость принес с собой небольшой ящик. Какой-то медицинский модуль, теперь они все небольшого размера. Древних томографов уже давно никто не использует.
– Как самочувствие? – задает дежурный вопрос Игорь Леонидович.
– Прекрасно. Жду, не дождусь своего компа.
– Дождались, мой коллега здесь, чтобы его активировать.
– Да я и сам справлюсь, только комп выдайте.
– После столь сложного случая лучше пройти процедуру под наблюдением опытного специалиста.
– Так чего тянуть, поехали, – потираю руками колени в предвкушении давно забытых ощущений.
Специалист ставит рядом со мною свой ящик и подсоединяет к моему интерфейсу датчик. Что удивительно, маленький датчик без провода.
– Провод уже не нужен? – от нечего делать спрашиваю я.
– Да года три уже, как переводят всех на новые модели, – Игорь Леонидович поворачивает голову, демонстрируя такой же датчик у себя за ухом.
– Техномагия шагает вперед.
– Конечно. Ученые создали кристалл нового типа, он хорошо держит заряд и передает команды. Очень удачная разработка. Думаю, скоро его будут внедрять прямо в голову вместе с интерфейсом. Для армии это важно в первую очередь.
Тут доктор прав. Одно время Раасцы даже пытались этот датчик сдергивать магией, чтобы лишить нас магии, но мы это быстро пресекли. Имплант в голове прекрасное решение на такой случай.
Специалист сидел рядом со мною, погрузившись в свой комп. Легко определить, когда человек уходит в виртуальный монитор полностью. Взгляд расфокусирован, сразу видно, что он не с нами. Чего-то долго он там копается со своими исследованиями.
– У меня все, – рапортует специалист.
– Замечательно, где мой комп?
Как же я по нему скучаю. С новым коннектором без проводов вообще здорово будет.
– Виктор, у нас для вас плохие новости, – печальным голосом начинает доктор. От нехороших предчувствий спина напрягается, покрываясь холодным потом. – Ваш интерфейс больше невозможно использовать.
– Модель устарела? – с надеждой спрашиваю я.
– Нет, он, как бы точнее выразиться, сгорел одним словом.
– Думаю, нейрохирургия за эти годы продвинулась далеко вперед. Проведите пересадку, поставьте мне последнюю разработку. Уверен, руководство даст вам добро.
– Я не знаю, что с вами произошло до комы, но ваш интерфейс не просто сгорел. Уничтожена часть нейронов в мозгу. Новый интерфейс просто не с чем соединять. Даже в случае успешной операции вы сможете восстановить лишь процентов десять способностей. Наверное, мысленное управление да-нет будет работать, но о прежнем уровне даже думать нечего. К сожалению, в другие участки мозга внедрить интерфейс не представляется возможным. Я слышал, что такие исследования проводятся, но результата пока нет. Даже если бы был, там нужен другой тип компьютера, адаптированный под него, а с вашей профессией это невозможно. Возможно, со временем вам вернут доступ к магии – пока медицина ничем не сможет вам помочь.
– Вы поэтому так долго тянули?
– Диагност сразу показывал, что нет связи с вашим интерфейсом. Это легко проверить, не подключая к вам компьютер.
– Почему сразу не сказали?
– Был риск, что вы впадете в депрессию и не сможете нормально восстанавливаться.
– Что теперь?
– О результатах доложили вашему куратору. Думаю, он ждал последних результатов от нас. Скорее всего, скоро вам сообщат о дальнейших перспективах.
– Перспективах? Какие на хрен перспективы! Да вы понимаете, что я калека? Это как слепому на десять лет вернуть зрение, а потом отобрать. Как вам перспектива? – со злостью выпалил я.
– Перспектива не очень. Только я не виноват в произошедшем. Вы ведь военный, это риск, издержки профессии. Люди вашей профессии иногда погибают, вам в какой-то мере повезло.
– Вы правы, мне действительно повезло.
Перед глазами всплыло воспоминание летящих в головы нашей команды камней, вспыхнувшего красным монитора. Я ведь чудом выжил. Та яркая вспышка в конце, именно она выжгла интерфейс – сомнений у меня на этот счет не было.
– Только что пришло подтверждение. Ваш куратор будет здесь через час.
– Да неужели? – сарказм в моем голосе не произвел на врача впечатления. С другой стороны, он действительно не виноват. – Извините, нервничаю.
– Понимаю. Я отправил заявки на необходимые для вас средства коммуникации, если куратор одобрит – вы их сразу получите.
– Если куратор одобрит, я смогу покинуть ваше заведение?
– Думаю да. Если не будете перенапрягаться и регулярно выполнять прописанные комплексы, через месяц будете в прекрасной форме.
– Вот только теперь мне некуда больше спешить. Кажется, в какой-то песне были слова такие.
– Не знаю, но могу запросить.
– Не стоит. Кстати, я смогу получить доступ к своим прежним данным.
– Думаю да. Конечно не в прежнем виде, но в принципе да. Кстати новое поколение компьютеров для обычных людей не так уж плохо работает. Трехмерный интерфейс, управление голосом, взглядом и жестами – привыкните.
Взгляд моих серых глаз заставил доктора замолчать. Да, стоит прояснить этот вопрос.
– Игорь Леонидович, отчего мог измениться цвет моих глаз?
– Он у вас изменился?
– Да.
– В деле на этот счет ничего не указано. Могу предположить, что это результат воздействия какого-то заклинания.
– Вы раньше с таким сталкивались?
– Нет.
– А в описаниях, в медицинской литературе?
– Пожалуй, нет, – после паузы ответил врач, – если говорить о спонтанном изменении. Косметические коррекции проводятся постоянно.
– Мои волосы?
– Да, молочный цвет несколько необычен, но я думаю, что это в пределах допустимого. Можно провести отдельное обследование ваших волос, если хотите.
– Нет, не стоит.
– Кстати в вашем деле указано, что возможны сбои в работе интерфейса, – решил поделиться со мной информацией Игорь Леонидович.
– Значит, кто-то знает о том, что произошло.
Игорь Леонидович решил не отвечать, лишь медленно прикрыл веки. Понятно, он и так сказал лишнее. Конечно, разговор пишут и могут просмотреть. А может, у него на мониторе появилась подсказка – слить пациенту эту информацию. Да какая мне собственно разница теперь. Кому я теперь нужен – инвалид. Да, да, инвалид со здоровым телом. Только по меркам пятнадцатилетней давности здоровым. Сейчас я непригоден для службы в армии. И что прикажете делать пенсионеру? Я ведь никогда не задумывался о жизни на гражданке – тем более теперь, когда в мире есть магия. В те, до-магические времена, я мог вернуться на гражданку полноценным человеком. Сейчас, без доступа к магии, я инвалид. Когда девяносто пять процентов населения пользуются магией, перспектив у меня нет. Помню, как недавно с сожалением смотрел на несчастных, лишенных возможности получить доступ к магии. В принципе доступ у меня никто не отбирает, комп, как и прежде, будет все выполнять, но скорость. Мысленные команды срабатывают мгновенно, а теперь придется ползать по менюшкам, как в старых компах было. Примитивные заклинания, заранее запрограммированные я смогу быстро выполнить, но в остальном никак. Без постоянного вывода информации на виртуальный монитор, жизнь превратится в муку. А ведь так приятно было чувствовать себя сильным воином. Как ликовало сердце в груди, когда уделал Лину – прирожденного мага. Как здорово было захватывать под контроль ее мир. Небольшой отряд и все источники на Лее переходят под контроль захватчиков. Ни одно заклинание магов не может соперничать со скоростью компьютера. Ничего, что ты человек – компьютер позволяет тебе превзойти настоящего мага. Теперь ничего этого не будет. Влачить до конца жизни жалкое существование, вот мой удел. Хорошо если пенсию, хоть какую подкинут. Да что толку, разве можно долго без дела сидеть – быстро наскучит.
Доктор давно ушел, а я лежал, глядя невидящим взглядом в потолок. Что мне оставалось – только прокручивать в памяти эпизоды своей жизни. Предложение Деда на экспериментальный проект. Терять было нечего, Дед туманно намекал, что все будет в ажуре и я не пожалею. Еще бы пожалеть. Попасть в подводный Атл, легендарную Атлантиду. Узнать, что на земле есть магия, до того, как Лина разрушила защиту источников. Первые шаги с применением магической энергии, интерфейс, могущество. Я был в первой тысяче счастливчиков, кого выбрали для проекта. Нам повезло, все прошло успешно. Войну практически не застал, это для других задача. Спецназ не посылают на передовую, для нас есть задачи поинтереснее. Сколько их было, этих заданий, теперь даже не сосчитать. Только последнее по количеству непоняток переплевывает все остальные. С самого начала все было слишком неправильным, все понимали, но шли выполнять задание. И где теперь четырнадцать человек? Ладно, я выжил, а что с остальными? Интересно у кого больше вопросов у куратора ко мне или у меня к нему? Стоило подумать о кураторе, как он заявился ко мне с долгожданным визитом. Зря, кстати, он не пришел раньше, у меня теперь совсем другое настроение для общения.
– Здравствуйте капитан, лейтенант Бахромин, я веду ваше дело, – представился молодой парень в форме следователя.
– Дело? Я чем-то заинтересовал следственный отдел?
– Не волнуйтесь, просто за пять лет ваш отдел переформирован и уточнить детали той операции поручено нам.
Ответ вполне мог быть правдой, но помня саму операцию, я в этом не мог быть уверен.
– Расскажите, что произошло после того, как вы вошли в пещеру?
– Вначале ответьте, кто-то из нашего отряда остался в живых?
– Сейчас, – на секунду углубился в изучение дела Бахромин. – Да, двое из вашего отряда выжили.
– Алекс и Димитар? – озвучиваю свое предположение.
– Да, они. Если вас это утешит, Димитар тоже с выжженным интерфейсом.
– Я смогу с ними встретиться?
– Конечно. Я сейчас скину, ой, я передам вам их контакты, когда вам выдадут гаджеты.
– Кстати, когда мне их выдадут?
– Думаю после нашей беседы. Не вижу смысла держать вас в изоляции. Вам необходимо устроиться в жизни.
– Устроиться? Кому нужен инвалид, не умеющий ничего? Я воин по духу, а теперь никому не нужная рухлядь.
– К сожалению, я ничем не могу вам помочь, это не моя компетенция. Но опять-таки для вас есть неплохая информация. Вам назначена пенсия, не то чтобы запредельная, но спокойно жить в небольшом городке сможете. Бесплатные порталы в пределах Земли, как ветерану войны, еще медицина, включая косметику и физиотерапевтов. Бесплатное подключение к сети и остальной перечень льгот, положенный обычным ветеранам. На самом деле не так все плохо, правительство о вас позаботилось.
– Я не смогу сидеть без дела.
– Я уверен, вы найдете себе занятие. Возможно не сразу, но все у вас получится. Только мы отвлеклись, вернемся к деталям того происшествия. Расскажите подробно все с момента, как вы вошли в пещеру со статуей.
Так, не нравишься ты мне товарищ. Такой весь любезный, на контакт идешь, встречи обещаешь, пенсии сулишь, а дело пахнет дурно, если не сказать больше. Нет у меня доверия к людям, имеющим отношение к тому делу.
– А нельзя встретиться с полковником, отправлявшим нас на то задание?
– Элмерсон? Таак, он переведен в отдел внешней разведки. Кстати, он уже генерал, сомневаюсь, что он захочет встречаться с вами лично. Могу отправить запрос, только вам придется подождать несколько дней в прежнем статусе. Причем не зависимо от его ответа вам придется дать показания.
– Показания? Интересно, в каком же я статусе?
– Простите, оговорился – привычка. Ваш отчет для меня немного непрофильное задание. Вы в статусе бойца вернувшегося с задания, но не сдавшего отчет. Обычно скидывают информацию с компа и все. В вашем случае я должен получить отчет о том задании и ничего более. Чем быстрее мы с этим покончим, тем быстрее вы сможете покинуть госпиталь.
– Что конкретно вы хотите знать?
– Все, с момента, как вы вошли в пещеру. Как я вижу из других отчетов, статую вы уничтожили, а вот что стало с лабораторией неясно.
Всматриваюсь в его лицо – нет, вроде не врет. Может, действительно его втемную используют? Хочется сказать – не было там никакой лаборатории в помине, но нет, от меня ты такой информации не получишь. Послали на гнилое задание – получишь гнилой отчет.
– Мы вошли в пещеру, – начал я свой рассказ. Все шло строго по плану. Я со своей группой занял место справа, Бадди слева. За нами в пещеру проник Ирвин с двумя бойцами. Двое из его отряда остались прикрывать вход снаружи, те самые Алекс и Димитар. Ирвин начинает стрельбу по статуе, – о непонятном щите я решаю не сообщать. – Пули лишь высекают искры из камня. Тогда я стреляю из гранатомета обычной гранатой. На этот раз камни из статуи вылетают целым роем прямо в наши головы. Мой осколок чудом срикошетил от автомата. На моем мониторе красные вспышки состояния команды – все мертвы. Я немного замешкался, потом в ярости хватаю автомат и стреляю из подствольника по статуе еще раз. На этот раз она разваливается и один кусок летит мне в плечо. Затем яркая вспышка и все. Про лабораторию вам те двое должны рассказать, они после нас зашли. Кстати, они меня вытащили?
– Да вытащили они. Только по их показаниям вначале прозвучали выстрелы, потом была пауза небольшая и только потом последние выстрелы из вашего гранатомета.
– Последний выстрел. Ах, забыл сказать, после первой гранаты я стрелял очередью по статуе и осколок срикошетил от пули, потому меня не задело.
– И все же, как вы можете объяснить паузу?
– Я же говорю, был в шоке от гибели всех парней разом. Когда сразу весь монитор красный, та еще картина. Я еще успел по сторонам глянуть, думал глюки у меня.
– Как осколки камней могли пробить защиту? Вокруг головы каждого бойца магический кокон, способный задержать очередь из автомата. Однако вы утверждаете, что простые каменные осколки убили весь отряд, причем летели целенаправленно всем в головы.
– Как могли пробить защиту, спросите у технарей. Скажу больше, комп не зафиксировал никакого магического воздействия. Я могу ошибаться, но прохода в лабораторию под статуей я тоже на мониторе не увидел.
– Алекс и Димитар подтверждают, что хода не было.
– Как мой интерфейс мог сгореть?
– Это я хотел у вас спросить. У Димитара тоже сгорел компьютер и интерфейс. Он помнит, что у вас в плече была вспышка.
– Да, мне туда обломок скипетра прилетел из руки статуи. Я тоже помню вспышку, но комп магии не обнаруживал.
– Новая разработка наркоторговцев? Хотя нет, руку исследовали – обычный камень.
– Откуда я могу знать? Как это руку исследовали? Она, что, цела?
– Да. Вас тащили пятьдесят километров до точки со всем осколком.
– Они что не могли портал прямо оттуда открыть?
– Все компьютеры сгорели. Алексу осколком оторвало электрод и половину уха, только потому он уцелел. Когда пришел в себя, он попытался вас привести в чувство. Без компьютера это оказалось непросто сделать. Димитра он через полчаса с трудом поднял на ноги. Вы оказались в коме. Компы сгорели и они несли вас на точку высадки, там остались капсулы экстренной эвакуации.
– Те, что при нас были, сгорели?
– Да.
Очень странная деталь. Капсула экстренной эвакуации надежно защищает амулет от любого воздействия. Там и амулет-то не сложный, всего лишь вызов подмоги – маяк. Обнулить амулет в капсуле, это вам не шутки.
– Невероятно, – искренне сообщаю свое мнение.
– Потому так важен ваш отчет. Вспомните детали. Когда вы подошли к статуе, вы не увидели прохода? Может он потом был заблокирован?
Ну конечно, какой шустрый малый. Я ведь не говорил, что подходил к статуе.
– Я не подходил к статуе. И неужели потом туда не направили группу для расследования? После столь шумного происшествия скрываться там уже не было смысла.
– У меня нет информации на этот счет.
Даже если есть, после тех взрывов там засыпало все следы, так что ничего вы мне не пришьете.
– Скажите капитан, вам не казалось странным, что вам приказали высаживаться далеко от объекта, если задание было уничтожить лабораторию. Как по мне, так проще было долбануть по ним из крупного калибра.
Лейтенант сидит с безразличным выражением лица. Оно и понятно, все пишется на видео. Мои ответы совсем другие люди проверят и перепроверят. Скорее всего, даже определят места, где я недоговариваю. Я думал над заданным вопросом еще во время марш-броска, но открыто говорить об этом нельзя. Главное не переиграть.
– Вначале показалось, но мы с Бадди решили, что командованию важно получить запись, как устроена лаборатория. Там делов то, статую раздолбать, да разнести потом все в подземелье.
– Подземелья не нашли.
– Это к разведке вопросы направьте.
– В деле указано, что по их информации лаборатория должна быть под статуей.
– Ошиблись, пусть информатора трясут.
– Хорошо, я передам запись нашей беседы дальше по инстанции, а вы пока можете отдыхать. Я распоряжусь, чтобы вам выдали гаджеты, сможете наладить контакты, созвониться с друзьями. К сожалению, вам пока придется остаться здесь, но думаю, через пару дней мы закончим анализ и вы сможете покинуть госпиталь.
– И куда мне податься?
– Вам помогут устроиться специалисты из отдела реабилитации.
Мне нечего было сказать. Помогут, пенсия, льготы – хреново. Ни один из вариантов мне не нравился, только выбора, похоже, у меня нет, совсем.
Гаджеты мне действительно принесли, даже инструкцию пользования приложили в бумажном виде для начала. Я смотрел на современные компьютеры для инвалидов и мне хотелось плакать, нет, кричать в горло, но там стоял комок. Сколько не пытался глотать, комок из горла никуда не пропадал. Я сидел и смотрел пустым взглядом на технику и не решался прикоснуться к ней. Пока во мне теплилась хоть какая надежда, как только я прикоснусь к устройствам – признаю себя инвалидом. В этот день я так и не решился признать себя калекой.
