Сергей Раткевич
Похищение Мелоди Бринкер

Суперинтендант полиции города Лоумпиана мистер Майкл Морган вздохнул и подумал, как редко ему удается видеть перед собой улыбающиеся лица. Да, улыбаться в этот кабинет не приходят. В него приходят за помощью. Приходят тогда, когда все остальные способы уже испробованы, все средства исчерпаны.

Супружеская чета Бринкер – бледные, встревоженные. Да нет, не встревоженные, насмерть перепуганные, это куда точней.

Дональд Бринкер, отец семейства, старается держаться с достоинством, факты излагает четко, хорошо поставленным голосом – все же боевой офицер. Он не замечает, как дрожат его пальцы. Он и представить себе не мог, что с ним случится такое. Одно дело самому встречать врага, лицом к лицу, как и положено настоящему мужчине, офицеру, потомку знатного рода, совсем другое – когда у тебя похищают дочь. И ты ничего… ничего не можешь поделать. Похитители не собираются сражаться с тобой. Твоя боевая отвага, твоя ярость – их не на кого обратить. Ты прижимаешь к себе жену, забыв о приличиях, стараясь ее утешить, ты и не замечаешь, что на самом деле цепляешься за нее, как тонущий матрос за брошенный в воду корабельный канат.

Эвелин Бринкер… восхищенные поэты до сих пор слагают стихи в честь твоей красоты, видели бы они тебя сейчас… нет, лучше не надо. Тебе так страшно, что даже я чувствую твой страх, а ведь я навидался и наслушался такого, что, кажется, должен бы уже ко всему привыкнуть. Нет… к страху, беде и горю привыкнуть нельзя. Можно лишь научиться встречать их лицом к лицу, как воин встречает врага. День за днем, раз за разом, встречаться и побеждать.

Суперинтендант полиции Майкл Морган вздохнул еще раз и медленно кивнул.

– Сэр… леди… я понял вас. На розыски вашей дочери будет направлен лучший профессионал, какой у меня только есть. Ваше дело будет рассматриваться как приоритетное.

– Просто спасите мою дочь, – выдохнула женщина. – Умоляю!

Если бы не рука мужа, сжимающая ее локоть так крепко, что наверняка синяки останутся, она упала бы на колени.

– Мы сделаем все, что в наших силах! – стараясь выразить максимальное сочувствие, откликнулся суперинтендант. – Успокойтесь, делом вашей дочери будет заниматься не какой-то там чужой, безликий полицейский. Вы ведь наверняка слышали о полковнике Кольт?

– Я посещала ее стрелковые курсы. И Мелоди – тоже, – машинально откликнулась леди Эвелин. В следующий миг искра понимания зажглась в ее глазах: – О! Сэр, вы хотите сказать…

– Именно.

– А могу я с ней поговорить?

– Разумеется, леди. Нужно же ввести ее в курс дела.

– Вы не представляете, как много вы для нас сделали… – прошептала она, и слезы наконец-то показались у нее на глазах.

«Она потрясающе держится, – глядя на леди Эвелин, отметил про себя суперинтендант. – Подумать только! Дочь первейших лоумпианских богачей, холеная, избалованная, в свое время первая красавица, танцы, балы, стишки всякие… и такой стальной стержень!»

…Полковник Хелена Кольт, в девичестве Хелена Руби Браунинг, была несколько эксцентричной даже для гномки.

Яркую, миниатюрную красавицу отказывались брать в армию. Вместо этого каждый второй, если не каждый первый офицер старательно звал ее замуж или хотя бы приглашал разделить его скромную холостяцкую трапезу. Ее не принимали в армию, ее вообще не принимали всерьез. На ее заверения, что она в состоянии стрелять лучше любого армейского снайпера, девушке рекомендовали почаще стрелять глазками, а всякие там ружья и прочее грубое железо оставить большим и сильным мужчинам. Неужто она считает, что они не в состоянии защитить такую красавицу? Нет, конечно, если она считает, что непременно должна находиться в армии, это ее право. Для женщин есть замечательные места штабного чертежника, бухгалтера, машинистки, есть очень ответственные должности в картографическом отделе, и с ее несомненным талантом…

Хелена Руби Браунинг пробормотала себе под нос неприличное гномское словцо и уехала в Мэлчетту. Да-да, на ту самую Новую Землю, некогда открытую капитаном Дэвидом Мэлчеттом. У олбарийского протектората там все еще хватало проблем с соаннскими соседями, троаннскими авантюристами и арсалийскими воротилами, не понимающими, что новая земля – это не апельсин, который можно выжать в свой бокал и выбросить. На олбарийском фронтире требовались хорошие стрелки, и если очаровательная юная красавица заявляет, что она не хочет замуж, а хочет стрелять… дайте девушке винтовку! Леди, вот там находятся ростовые мишени, если вы изволите прижать ваше прелестное плечико… не мешать? Как вам будет угодно, леди… что-о?! Не может быть! С одной руки… из этой раздолбанной… и такой тяжелой винтовки… леди… нет, прошу прощения – рядовой Браунинг!

Сержантом она стала очень быстро. А вскоре по всему фронтиру гуляла слава о необыкновенно метком и чрезвычайно отважном стрелке лейтенанте Браунинг. Враги прозвали ее Фарханой, именем фаласской богини мщения, не знающей ни промаха, ни пощады. Арсалийцы оценили ее голову в миллион – даже если учесть, что арсалийская коломба из скверного серебра с сильной добавкой сурьмы стоила едва ли не дешевле олбарийского медяка, сумма все равно выходила впечатляющая. Капитанское звание Хелена получила за три дня до тяжелой контузии. Вражеский снаряд разорвался совсем рядом. Она чудом выжила, но военную службу ей пришлось оставить: после контузии у нее иногда мутилось в глазах, предметы теряли свои очертания. О карьере снайпера пришлось забыть. Другая бы на ее месте удалилась на покой, почивать на лаврах и сверкать медалями на собраниях ветеранов, но она была не другой, она была Хелена Браунинг. Поэтому, вернувшись в Лоумпиан, она пошла работать в полицию. Женщины в полиции тогда еще были внове, а очаровательная гномка к тому же хотела быть не машинисткой, а оперативным работником. Суперинтендант Морган не без смущения вспоминал, как он повел милую барышню в полицейскую анатомичку, чтобы выбить столь радикальные идеи из этой прелестной головки раз и навсегда. Хелена Браунинг некоторое время внимательно наблюдала за вскрытием, не проявляя ожидаемого ужаса, а потом сказала врачу: «Не там ищете, доктор Кольт. Переверните тело. Ему вогнали заточку в затылок. Я на фронтире такое видела». По правде говоря, если кто в тот раз и напугался, то не молодая гномка, а суперинтендант Морган. Такая очаровательная барышня и вдруг – заточка… фронтир… Но вскоре он привык и уже через три месяца поднимал тост за новобрачных Сэмюэла и Хелены Кольт. Хелена Кольт оказалась отличным оперативником. Начав в полиции с лейтенантского звания, она поднялась по служебной лестнице быстрей, чем иные взбираются по обычной. И спустя совсем недолгое время суперинтендант с удивлением поздравил ее со званием полковника.

Полковник Хелена Кольт помнила всех своих учениц. Это долг наставника.

– Малышку Мелли похитили? – тихо и страшно переспросила она.

И тотчас сэру Дональду и леди Эвелин стало легче дышать. Полковник Кольт и впрямь внушала страх, но этот страх относился не к ним, не к их похищенной дочери. Бояться теперь следовало похитителю.

– Вы знали ее, Хелена? – негромко поинтересовался суперинтендант.

Старинный карабин фронтира незримо и жутко качнулся в руках полковника, и ответное «да» прозвучало как пуля в лоб.

– Полковник, осмелюсь напомнить, мы обязаны действовать в рамках законности, – быстро добавил суперинтендант, думая, что назначать на это дело именно полковника Кольт, возможно, не самая лучшая его идея – но кто же мог знать?

– Если от того мерзавца, что посмел похитить мою ученицу, что-нибудь останется, я так и быть отдам это закону!

«Черт бы побрал этих гномов с их традициями наставничества! – подумал суперинтендант. – И ведь ничего теперь уже не сделать! Не снимать же ее с этого задания! Снимай, не снимай, она все равно будет искать свою ученицу, только тогда у нее окажутся окончательно развязаны руки. Нет уж, пусть чувствует, что закон ее хоть в какой-то степени обязывает. Может, и в самом деле притащит хоть что-нибудь, хоть кусочек того идиота, который на свою беду перешел ей дорогу!»

«И я смогу ее хоть как-то прикрыть. Не отдавать же закону лучшего оперативника!»

– Так. К делу, – промолвила тем временем полковник Кольт. Ее ярость улеглась внезапно и полностью. Она стала собранной, четкой и холодной, как сталь изобретенного ею револьвера. – Сэр Дональд, леди Эвелин, кто, когда и где в последний раз видел вашу дочь?

– Мы не знаем… – откликнулся Дональд Бринкер. – Она не вернулась вовремя из колледжа… а потом пришел посыльный и принес… вот это…

В его руке плясала записка.

«Послание от похитителя! Так вот почему они сразу заговорили о похищении, а не просто об исчезновении!»

– Дешевая бумага. От руки. Печатными буквами. Что там такое? – пробормотала полковник Кольт. – Позвольте-ка!

Она молниеносно выхватила записку из рук Бринкера.

Черт, эти трясущиеся руки перед глазами! Невежливо, конечно, вот так выхватывать что бы то ни было у благородного лорда, но только приступа головной боли и расфокусировки зрения ей сейчас не хватало! Нет, не сейчас. Соберись, девочка. Твоей ученице нужна помощь!

«Когда я сорву восхитительный цветок невиности с этого очаровательного создания, возможно, вы захотите выкупить у меня жизнь вашей дочери. О сумме и месте я вам сообщу дополнительно…»

– Мы бросились в колледж, но там сказали, что она не пришла на очередной урок, – промолвила леди Бринкер. – Эх… если бы я только позволила ей брать в школу револьвер!

– Моя ученица и без револьвера должна быть кое на что способна! – пробормотала себе под нос госпожа полковник. – Интересно, почему печатными буквами? Он боится, что его почерк будет узнан? Слово «невинность» через одно «н», тоже интересно…

– Госпожа Хелена… – умоляюще выдохнула леди Бринкер.

– Эвелин, ваш револьвер с вами? – откликнулась полковник Кольт.

– Да. А что?

– Заряжен?

– Да.

– Прекрасно! Я беру вас на охоту за этим собирателем цветов! И если промахнетесь хоть раз, на мое следующее занятие можете не приходить!

– Промахнусь? Никогда! – яростно выдохнула леди Эвелин.

– Но, госпожа Кольт… – попытался вмешаться сэр Бринкер.

– Будете прикрывать нас с тыла! – отрубила полковник. – Господин суперинтендант, выделите нам полицейскую группу!

«Стоит только чем-то вывести ее из себя, и фронтир из нее так и лезет», – подумал сэр Майкл Морган, когда за полковником Кольт и ее спутниками закрылась дверь.

– Черт, не успела я девчонку всему обучить! – бормотала полковник Кольт, стремительным шагом пересекая внутренний двор женского колледжа.

«Ее Королевского Величества приготовительная школа олбарийского университета. Колледж святой Джейн», – значилось над широким входом. Именно отсюда исчезла девочка.

Все имеющиеся в наличии преподаватели были немедленно опрошены шустрыми констеблями. Скорости им добавлял тот факт, что они трудятся под управлением самой Леди-Полковник. Это вам не лейтенант какой. Вон пара лейтенантов у нее под началом бегает!

Полковника Кольт знала вся лоумпианская полиция. Знали, что лени и промедления она не потерпит. А уж когда стало известно, что похищенная – ученица госпожи полковника, констебли забегали еще быстрее!

– Исчез преподаватель литературы Генри Аткинс! – наконец сообщил один из констеблей.

– Ага! Теперь мы знаем имя этого мерзавца! – воскликнул молоденький лейтенант.

– Я и раньше знала его имя. Хороший поэт. Ищите его, он может оказаться свидетелем, – спокойно кивнула полковник Кольт.

– Свидетелем? Не похитителем? – удивился лейтенант.

– Это не значит, что его не нужно искать, лейтенант!

– Но, госпожа полковник, почему вы так уверены, что это не он? – вопросил сэр Дональд Бринкер.

– Потому что я читала его стихи. И более чем уверена, что он предпочел бы отрубить себе руку по самое плечо, нежели написать что-то вроде «сорву восхитительный цветок невинности». Кроме того, в записке грамматическая ошибка. И почерк…

– Почерк? Она же написана печатными…

– Я помню. Почерк остается почерком, каким бы шрифтом вы ни пользовались. Наш эксперт по графологии говорит, что почерк – это и есть личность. Культурный человек или гном, часто пользующийся пером, даже если постарается, никогда не сможет так написать.

– То есть, вы хотите сказать, что записку писал человек низкого звания?

– Ни в коем разе. В этом случае в почерке, словно в зеркале, отразился бы род его занятий. Нет. Письмо написано богатым, не слишком образованным самодуром, имеющим наглость и глупость похищать моих учениц!

– Здравствуйте, госпожа полковник! Здравствуйте, сэр Дональд и леди Эвелин! – к ним быстро шла одна из учениц колледжа. – Выходит так, что я последней видела Мелоди.

– Здравствуй, Мелани, – откликнулась леди Эвелин. – Где, когда?

– Мы гуляли во дворе после занятий, она зачем-то отошла в сторону, и тут к ней подошел какой-то пожилой господин… и она ушла с ним!

– Как он выглядел? – спросила госпожа полковник.

– Ну… высокий такой… старый очень… ему точно за пятьдесят. Бакенбарды у него такие… и усы… солидный весь такой. Я подумала, он какой-то ее родственник! А еще пенсне он носит. И трость у него такая… красивая… с львиной головой… в цилиндре.

– Трость в цилиндре? – слегка ошеломленно поинтересовалась леди Эвелин.

– Нет. Старик, – ответила девочка. – Старик в цилиндре. И трость у него. С львиной головой.

– В цилиндре? Днем? – изумилась полковник Кольт.

– Мой отец подходит под это описание, – вздохнул сэр Дональд. – У него есть такая трость, а цилиндр он способен носить в любое время суток.

Словно для того, чтоб подтвердить эту информацию, обладатель цилиндра и трости появился в воротах школы.

– Да вот же он! – ахнула Мелани, указывая на старика.

– Не может быть, – пробормотал сэр Дональд. – Он же никогда не навещал Мелоди… он был против, когда мы отдали ее сюда! И вообще он должен находиться у себя в поместье.

– Что ж, сейчас мы спросим его самого, – промолвила полковник Кольт.

– Да. Виделся. А на каком основании вы задаете мне этот вопрос, леди? – поинтересовался пожилой джентльмен.

– Госпожа полковник, с вашего позволения. На основании того, что я веду дело о похищении вашей внучки, сэр Леонард.

– Вы? Ведете дело? – надменно осведомился сэр Леонард. – Простите, леди, вы несомненно прекрасны, но…

– Половая принадлежность и внешность сотрудника полиции интересует вас больше, чем то, что ваша внучка пропала? – опасным низким голосом поинтересовалась полковник Кольт. – Или вы меня не расслышали?

Надменный старик нахмурился. Госпожа полковник почти воочию увидела, как в голове у него с грохотом перекатываются тяжелые камни.

– Дональд! – старик обернулся к сыну.

– Да, отец, – откликнулся тот.

– Я тебе говорил, чтоб ты не смел отдавать мою внучку в эту мерзкую школу?! Я тебя предупреждал, что это добром не кончится! Но ты пошел на поводу у этой… – он бросил короткий неприязненный взгляд на леди Эвелин и та вздрогнула. Взгляд старика ожег ее будто кислотой.

– Отец, ее похитили!

– Вот именно! По твоей вине! Ты, боевой офицер, наследник старинного рода, оказался тряпкой! Не смог справиться с женой! Потакал ей во всем! Как можно было отдать девочку из благородного рода на воспитание в эту новомодную смешанную школу?! Ты представляешь, чего она тут могла нахвататься, обучаясь вместе с мальчиками?! О чем ты вообще думал? Наверняка она сбежала с каким-нибудь смазливым преподавателем! Что, нельзя было отдать ее туда же, куда и старшую?! Училась бы сейчас вместе с Гармони, и горя не знала!

– Учиться в этой школе захотела сама Мелоди, – промолвил сэр Дональд.

– Вот именно! Одна безмозглая вертихвостка захотела, другая ей позволила, а третью прислали все это расследовать! А мой сын стоит и на все это смотрит! Ну? Нравится тебе то, что ты натворил?!

– Отец, остановись! Потом меня отругаешь. Ее ведь спасать надо…

– Спасать? Запереть ее, на хлеб и воду посадить! И к черту из этой школы! Что у них тут творится? Я позабочусь, чтоб этот вертеп разврата немедля закрыли!

– Отец, чтоб посадить ее на хлеб и воду, ее для начала нужно найти.

– И это будет совсем несложно сделать! Говорю же, наверняка сбежала с каким-нибудь смазливым преподавателем! У них тут никто не пропадал? Эй, констебль, немедленно выясните, не исчез ли кто-нибудь из так называемых преподавателей этого гнусного заведения?!

– Так точно, сэр! – испуганно вытянулся констебль. – Некий Генри Аткинс, сэр.

– Вот! – сэр Леонард вновь обернулся к сыну. – Как видишь, все просто! Вот тебе и похититель твоей дочери! И его давно бы арестовали, если бы делом руководил нормальный полицейский детектив, а не…

– Попрошу не вмешиваться в ход моего расследования, сэр, – ледяным тоном промолвила полковник Кольт. – Вместо того, чтобы дергать моих людей, изрекать глупости и орать на весь двор, вам следовало бы ответить на ряд моих вопросов. Чем быстрей вы это сделаете, тем быстрей я позволю вам отсюда уйти. В вашем возрасте вредно так много волноваться. Вам наверняка необходим отдых.

– Вы позволите мне уйти? Вы мне что-то позволите? Да что вы себе позволяете?! – взорвался сэр Леонард. – Я потребую, чтобы расследование поручили нормальному детективу, а не скандально известной барышне, развлекающейся изобретением одиозных дамских игрушек!

– Я не барышня, а капитан в отставке Личных Ее Величества снайперов и полковник полиции. Не забывайте об этом, господин отставной лейтенант, – уставившись на сэра Леонарда, отчеканила госпожа полковник.

Как и положено наставнику, она наводила справки о родных и близких всех своих учениц. Нельзя же кого-то обучать, ничего не зная о его родственниках, не имея понятия, кто и какое влияние мог оказать. О сэре Леонарде, господине отставном лейтенанте, полковник Хелена Кольт была самого низкого мнения уже заочно. Личная встреча это мнение полностью подтвердила. Пожалуй, еще и усугубила.

– Да как вы смеете?! – попытался в очередной раз заорать тот и наткнулся на такой взгляд, что подавился собственным воплем и смолк. Полковник Кольт была в бешенстве и больше не пыталась это скрыть.

– Извольте немедленно заткнуться и отвечать только на мои вопросы!

– Да, сэр! – перепуганно прошептал он. – Слушаюсь, сэр!

– Да, мэм, – механически поправила его госпожа полковник.

– Да, сэр, мэм, – послушно поправился сэр Леонард.

– Значит, вы отвели свою внучку в кондитерскую. А потом?

– А потом она сказала, что у нее есть еще какие-то дела в этой мерзкой школе. И ушла. Вот и все. Я говорил ему, что благородной леди не место в этом притоне! – сэр Леонард посмотрел на сына. – Я намерен потребовать закрытия этого заведения! Я говорил…

– Довольно подозрительно, что судьба школы волнует вас больше, чем судьба Мелоди, – негромко заметила Леди-Полковник.

– Что, сэр… мэм… что вы хотите этим сказать? – вздрогнул старик.

– Пока ничего. А почему вы вздрагиваете?

– Мэм… я…

– В какую кондитерскую вы с ней ходили?

– Сэр… тут недалеко есть отличная кондитерская. «Фаласские Сладости». Очень приличное заведение. В самый раз для молодой леди. Мне действительно захотелось повидать внучку. Куда еще я мог ее пригласить? В достойных ее положения учебных заведениях есть специально отведенные помещения, где воспитанницы могут общаться с родственницами, но не в этой же…

– Хватит. Свое мнение об этой школе вы мне уже изложили, – оборвала его госпожа полковник. – Вам придется проводить меня до этой кондитерской.

– Зачем? Разве вы не собираетесь арестовать этого учителя?

– Нет. Я собираюсь что-нибудь съесть в этой замечательной кондитерской. Вы ее так расхвалили…

– Вы… шутите? Мэм…

– Конечно. Просто это последнее место, о котором мы точно знаем, что Мелоди действительно была там. Вы ведь не заметили, куда она отправилась, выйдя из кондитерской?

– В школу, куда же еще?

– Вы это и в самом деле видели?

– Нет, мэм, – потупился сэр Леонард. – Не подумал, что это может оказаться важным.

– Значит, придется поискать свидетелей. Кто-нибудь наверняка обратил внимание на молодую симпатичную девушку.

– Представляю, какого сорта свидетели это окажутся, – пробурчал сэр Леонард. – Всякое отребье, обнаглевшее до того, чтобы засматриваться на благородную леди…

– Ну, что ж поделать, если благородные лорды не дают себе труда быть внимательными? Полиции приходится работать с теми свидетелями, которые есть, – фыркнула госпожа полковник.

– А этот учитель? Его вы не станете искать? Это ведь наверняка он! А вы… С вашей стороны, мэм, это…

– Его уже ищут, идемте же! – поторопила госпожа полковник. – Эвелин, сэр Дональд, вас я тоже приглашаю.

– А их-то зачем? – вскинулся старик.

– Давайте вы ради разнообразия перестанете задавать дурацкие вопросы и просто будете делать то, что я вам говорю, лейтенант.

– Вы… э… да, сэр. Мэм.

По дороге приказчики в двух бакалейных лавках и в самом деле вспомнили красивую молодую леди. Да, мэм, а как же! Из колледжа, само собой. Да, и джентльмен этот с ней, точно. Все так и есть.

Нарядную вывеску «Фаласских Сладостей» было видно издалека.

– Попрошу всех пройти, – промолвила полковник Кольт, распахивая дверь.

Завидев полицейский значок в руке леди, официантка удивленно распахнула глаза.

– Леди?

– Мэм, – подсказала ей полковник Кольт.

– Простите, мэм.

– Вы только что заступили?

– Нет, я заканчиваю.

– Как вас зовут?

– Мэгги. Мэгги Браун, мэм.

– Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

– Разумеется, мэм.

– Вы помните этого джентльмена?

– Конечно, мэм.

– Он здесь сегодня уже был?

– Да, мэм. В два часа дня, кажется.

– Один?

– Нет, с одной юной леди из здешнего колледжа. Она несколько раз была у нас с тем джентльменом и той леди, – официантка глазами указала на сэра Дональда и леди Эвелину. – А что, разве он… – Официантка бросила быстрый испуганный взгляд на сэра Леонарда и сурово нахмурилась.

Сэр Леонард ответил ей кислым взглядом и укоризненно посмотрел на Хелену Кольт.

Госпожа полковник и не подумала прийти ему на помощь.

– Да нет, – сама себе под нос пробормотала официантка. – Не может быть… такая воспитанная и рассудительная юная леди… и этот…

Сэр Леонард сжал губы и отвернулся. Окатывать презрением какую-то там официантку было ниже его достоинства.

– Так. И кто первым покинул ваше заведение? – спросила полковник Кольт.

– Леди, – официантка смотрела на сэра Леонарда так, будто уже затягивала петлю на его шее. – Этот джентльмен еще допивал свой шоколад. Он вышел минут на двадцать позднее.

– Вы не приметили, куда пошла юная леди?

– Простите, мэм. У нас красивые шторы, но через них не очень-то видно.

– Понятно. Что ж, спасибо вам. Вы оказали посильную помощь следствию.

– Госпожа полковник, – один из констеблей ввел в кондитерскую тощую пожилую леди с маленькой собачкой на руках. – Я привел свидетельницу!

Собачка оглядела присутствующих и залилась истошным лаем.

Госпожа полковник ухмыльнулась.

– Констебль, быстро сбегайте и купите ей сарделек!

– Кому? – ошарашенно поинтересовался тот. – Свидетельнице?

Тощая дама резко повернулась в его сторону и смерила его уничтожающим взглядом. Собачка залаяла еще громче.

– Констебль, не могли бы вы… леди не должна сталкиваться с подобным хамством! Был бы жив мой муж!

– О, простите, леди… – смешавшись, пробормотал тот и замолк.

– Я имела в виду собачку, – проговорила госпожа полковник. – Купите ей самых лучших сарделек. За счет полиции. Не то она не даст нам нормально поговорить.

– Тише, Бланш, что о нас люди подумают! – обратилась пожилая леди к своей собачке. – Она не ест сардельки, только сосиски «Баллок и сын».

– Констебль, слышали? Исполняйте! – распорядилась госпожа полковник.

Того как ветром сдуло.

– Гав-тяв… ням… аф… уф… – сказала собачка, когда госпожа полковник со снайперской точностью угодила сосиской в ее разинутую пасть. – Ик… ням… ам…

Собачка замолчала и принялась сосредоточенно жевать. Пожилая леди посмотрела на нее с нежностью и начала рассказывать.

– Да, я видела юную леди, вышедшую из этой кондитерской примерно около двух часов. Мы с Бланш как раз прогуливались неподалеку. Она шла в сторону колледжа святой Джейн, но потом ей вроде как плохо стало. Она опустилась на ступеньки бакалейной лавки мистера Смита. Я уже хотела перейти дорогу, чтоб ей помочь. Но тут рядом с ней остановились двое, с виду подруга по колледжу и ее отец. То есть, это я так подумала. Потому что на девушке тоже была форма школы, как и на юной леди. Мужчина вызвал кеб, они помогли леди в него подняться и уехали. Выходит, эти мерзавцы ее похитили?

– Вот именно, – желчно вставил сэр Леонард. – Мою внучку похитили. Из-за того, что она училась в этой мерзкой школе, а не в приличном закрытом женском колледже, как и положено благовоспитанной девице ее возраста и положения! Я добьюсь, чтоб от этого заведения камня на камне не осталось!

– Тяф! Тяф! Тяф! – раздалось ему в ответ. Собачка прожевала сосиску и решила вставить словцо.

Сэр Леонард набычился и посмотрел на нее, словно на злейшего врага.

Полковник Кольт метко заткнула собачью пастишку очередной сосиской.

– Что вы себе позволяете, сэр?! – возмутилась пожилая леди, гневно уставившись на сэра Леонарда. – Говорить о колледже святой Джейн в таком тоне я не позволю никому! Мой муж был одним из основателей и попечителей этого заведения! Он говорил, что это последнее и лучшее дело его жизни! И, в конце концов, сама святая Джейн является защитницей и покровительницей этого колледжа!

– Вот только ее здесь нет, – ядовито усмехнулся сэр Леонард.

– Ну, почему же нет, – опасно сухим тоном промолвила полковник Кольт. – В ее отсутствие, я временно приняла на себя ее полномочия по спасению ученицы этого заведения. Кажется, я уже просила вас не открывать рта без необходимости, лейтенант? Вы мешаете следствию.

– Мэм…

– Просто немного помолчите. Выпейте чашку шоколада, – полковник Кольт повернулась к пожилой леди. – Благодарю вас за содействие полиции, леди…

– Леди Фанни Крэддок, – представилась та.

– Оставьте констеблю свой домашний адрес. Если понадобится что-то уточнить, мы с вами свяжемся.

– Да, госпожа… ой, я вас узнала… вы ведь та самая знаменитая полковник Кольт, изобретатель револьвера и его дамской версии?!

– Леди Фанни…

– Благодаря вам и вашему замечательному изобретению моя внучка отбилась от грабителей!

– Леди Фанни.

– Простите, госпожа полковник. Я не стану мешать следствию, в отличие от некоторых, – леди Фанни бросила короткий убийственный взгляд на сэра Леонарда. – О внучке лучше думайте, сэр!

Она забрала собачку, задумчиво жующую уже третью по счету сосиску, назвала свой адрес констеблю и откланялась.

– Констебль, сбегайте за мистером Смитом! – распорядилась госпожа полковник.

И посмотрела на сэра Леонарда долгим задумчивым взглядом. Под этим взглядом он как-то сник, вздохнул, отвернулся, побрел в угол, где тяжело опустился за столик и приказал подать себе чашку шоколада.

Перепуганный бакалейщик прибежал со скоростью хорошей верховой лошади. И в точности подтвердил все рассказанное леди Фанни.

– Я хотел вызвать для юной леди доктора, но тот джентльмен сказал, что не нужно, что они сами отвезут ее к врачу ее семьи, – виновато добавил мистер Смит. – Мне следовало вмешаться? Но я подумал…

– Опишите джентльмена, – прервала его полковник Кольт.

– Ну… низенький такой, плотный… бородавка на правой щеке такая… здоровенная…

– А девушка?

– Простенькая такая… веселая, улыбчивая… волосы черные, в глазах чертенята скачут.

Громко хлопнула входная дверь.

– Куда? Здесь работает полиция! – донесся возмущенный возглас констебля от входа.

– Мне к лорду Бринкеру! – послышался ответ. – Мне сказали, он здесь!

– Констебль, пропустите его, – приказала полковник Кольт.

Вбежавший обвел глазами помещение кондитерской и обратился к сэру Дональду:

– Сэр Дональд!

– Да, Питер?

– Только что прибежал какой-то мальчишка-оборванец… я его чуть не выгнал… но он принес вот это… записку от мисс Гармони…

– Что? – изумленно выдохнул сэр Дональд.

– Ну… он так сказал… а ведь мисс Мелоди пропала… я решил, что лучше мне сообщить вам как можно скорее!

– Милый, что там? – прошептала леди Эвелин.

Сэр Леонард бросил на нее презрительный взгляд, но она этого даже не заметила.

– Не запечатано… о чем она только думала? – пробормотал сэр Дональд, разворачивая записку. – О, Боже!

– Что там? – вскричала леди Эвелин.

– Дорогие мама и папа… – запинающимся голосом прочел сэр Дональд. – Когда вы будете читать это письмо… мы с моим возлюбленным… будем уже далеко… я вас люблю, но не могу… поступить иначе… ваша любящая дочь Гармони…

Из угла, где устроился сэр Леонард, донесся мучительный стон. Опрокинутая чашка шоколада покатилась по полу, сэр Леонард сорвал галстук и теперь рвал на себе воротник рубашки, словно тот душил его. Дорогая галстучная булавка с бриллиантами полетела под стол, но он этого не заметил.

– Что вы все стоите?! Вы… Дональд! Эвелин! Полиция! Госпожа полковник, сделайте же что-нибудь!

Полковник Кольт обернулась к нему, словно атакующая змея, уставившись на него с нехорошим пристальным интересом.

– Как необычно, – задумчиво протянула она. – Одну вашу внучку похищает невесть кто, а вас это совершенно не беспокоит. Вы больше озабочены тем, что она учится в неподобающей школе. Другая сбегает с любимым мужчиной, и это доводит вас до такого жуткого состояния. Если вы немедля не успокоитесь, вас удар хватит.

– Вы не понимаете! – прохрипел сэр Леонард.

– Боюсь, что понимаю, – раздумчиво откликнулась госпожа полковник. – Сэр Леонард, где вы сегодня намерены остановиться. У сына?

– Что? – недоуменно выдохнул тот. – Я вас не понимаю.

– Ночевать сегодня вы будете в доме вашего сына?

– Что? Нет, конечно, – откликнулся сэр Леонард, бросив еще один неприязненный взгляд на невестку. – Зачем мне его стеснять? В Лоумпиане, слава Богу, полно хороших гостиниц! При чем здесь это вообще?! Вы должны немедленно остановить… разыскать… может, этот гнусный развратник еще не успел осквернить… вы обязаны спасти Гармони! Я заплачу, если нужно, слышите?! Госпожа полковник! Мэм!

– То есть, если я правильно вас поняла, спасать нужно только Гармони?

– Нет, то есть… я не это хотел сказать… спасать нужно обеих, конечно! Просто у меня такое чувство, что Гармони подвергается куда большей опасности.

– Хорошо, сэр Леонард. Мы спасем обеих. Но… я вынуждена просить вашего прощения… мы государственное учреждение и обязаны исполнять соответствующие формальности. Чем быстрей мы с ними покончим, тем раньше сможем перейти к спасению как таковому. Если вы заметили, все без исключения свидетели оставляли констеблю свои адреса, это стандартная полицейская процедура. В вашем случае, из уважения к вашему возрасту и общественному положению, я проведу это процедуру сама.

Заслышав волшебные слова «из уважения к вашему возрасту и общественному положению», сэр Леонард аж расцвел, хотя с точки зрения подслушивающей официантки его только что обозвали старым надутым ослом. Только вежливо, сэр все-таки.

– Что ж, госпожа полковник, если это необходимо…

– Просто напишите на этом листе адрес и название гостиницы, где намерены остановиться. И все.

– С удовольствием! – сэр Леонард быстро начертил несколько неровных строк.

Полковник Кольт близоруко сощурилась и поднесла лист почти к самым глазам.

– Сэр Леонард, еще минутку вашего внимания! Не могли бы вы написать это как можно крупней… и печатными буквами, пожалуйста. У меня не слишком хорошее зрение. Последствия контузии, знаете ли.

Сэр Леонард пожал плечами, что-то пробормотал и исполнил требуемое.

– Вот так! Пожалуйста. Что-нибудь еще?

– Нет, сэр. Закажите себе еще чашку шоколада и немного подождите.

– Но девочек же нужно спасать!

– Именно этим я и намерена заняться, – кивнула полковник Кольт. – Возьмите себе чашку шоколада, не сердите меня!

Сэр Леонард с испугом посмотрел на госпожу полковника. «Сэр Леонард», «из уважения», и все такое прочее нравились ему куда больше чем «лейтенант». Он смирился и вновь присел за столик.

– Сэр Дональд, подойдите ко мне на минутку, – попросила госпожа полковник.

– Да? – откликнулся тот.

– Вы не одолжите мне ту, первую записку?

– Вот она, а что…

– Помните, я говорила вам, что почерк это и есть личность?

– Помню.

– Я говорила также, что не имеет значения, пишет человек прописью или рисует печатные буковки. Для специалиста это не имеет значения, но в данном случае будет видно даже не специалисту.

– Не понимаю вас, госпожа полковник.

– Сейчас поймете.

На собственноручно написанный сэром Леонардом адрес легла записка от похитителя Мелоди.

– Вот так, – промолвила Хелена Кольт. – А теперь смотрите. Внимательно смотрите.

– Почерк богатого самодура… – пробормотал сэр Дональд. – Ох…

– Помалкивайте пока, майор.

– Слушаюсь, полковник.

У входа в кондитерскую вновь послышался шум.

– Госпожа полковник… тут еще одного свидетеля доставили! – доложил констебль.

– Отлично. Впустите его.

– Только он по-другому все рассказывает. По его словам, юную леди увез не полный невысокий господин, а тощий молодой человек, чьи приметы напоминают как раз пропавшего Генри Аткинса. И никакой другой девушки при этом молодом человеке не было.

– А! Это интересно! – оживилась госпожа полковник. – Пропустите свидетеля.

– Какая еще другая девушка? Кто это вам солгал? – от двери возмутился высокий крепкий парень. – Годфри Стокхилл, – представился он. – Я все отлично видел. Этот тип шел за ней и словно чего-то ждал. Тощий, в плаще, какой сейчас в моде у всяких поэтов и прочих придурков. Блондин. Волосы длинные, волнистые, а лицо… такие лица называют «одухотворенными», а я… вот честно, при виде подобной физиономии сразу ищу палку покрепче, потому что с такими типами надо поосторожнее. Так, что еще? Щербинка между передними зубами, на переносице вмятинка, шарф полосатый, словно этому мерзавцу холодно. Вот он за этой юной леди и крался… Я сразу почуял неладное. Решил на всякий случай проследить. И ведь не ошибся. Юная леди вдруг оступилась, покачнулась и стала оседать. Тогда этот тип мигом к ней подскочил, подхватил на руки, подозвал кеб и скрылся. Я бросился было следом, но не успел. Далеко были. Не догнал.

– Как интересно, юноша, – задумчиво мурлыкнула госпожа полковник. – Значит, мистер Годфри Стокхилл?

– Да, госпожа Кольт.

– Госпожа полковник. Я на службе.

– Прошу прощения, мэм.

– Я же говорил! – из своего угла вскинулся сэр Леонард. – Арестовать надо этого Аткинса. Ясно же, что это он во всем виноват! Такие, как он, даже смотреть не смеют на леди из благородных семей! Дональд, что ты на меня так смотришь? Делай же что-нибудь! У тебя дочери пропали! Ты что, не видишь, что полиция предпочитает проводить время в кондитерской?!

– Да. Верно, – задумчиво кивнула госпожа Кольт. И, обернувшись к официантке, добавила: – Чашку шоколада за вот этот столик. И погорячей, пожалуйста! Отлично. Благодарю вас.

Она принюхалась к содержимому чашки и довольно кивнула.

– В самый раз.

А затем подошла к свидетелю и протянула горячий шоколад ему.

– Выпейте, юноша. Как вас там? Годфри Стокхилл, что ли? Выпейте, это вас взбодрит. Тяжело ведь столько врать, наверное…

– Что? – ахнул тот и машинально взял протянутую ему чашку шоколада.

– Да как вы смеете?! – от возмущения голос сэра Леонарда взлетел на две октавы вверх, выдав роскошного «петуха». – Джентльмен никогда не лжет!

– Два других свидетеля рассказали совсем другую историю, – пожала плечами госпожа полковник.

– Два других свидетеля?! Бакалейщик и выжившая из ума старуха! Ничего себе у вас свидетели! И вы посмеете поставить их слово выше слова благородного человека?!

– Посмею. Ведь они сказали правду.

– Да вы просто прикрываете этого Аткинса! Кто он вам? Любовник?

Госпожа полковник очаровательно улыбнулась.

– Да нет. Как-то не вышло настолько с ним познакомиться.

Она подошла к сэру Годфри и внимательно его осмотрела. С ног до головы.

– Госпожа полковник. Мэм. Я понимаю, что вы на службе и все такое. Но это не дает вам права меня оскорблять.

– Пейте шоколад, Годфри. Остынет.

– И обращаться ко мне, как к простолюдину или преступнику вы тоже не имеете права.

– Один почему-то уверен, что я «не посмею», другой, что «не имею права». Забавно. Так вы не хотите отведать шоколада, пока еще есть время? Зря. Впрочем, дело ваше.

Она качнулась с пяток на носки и обратно.

– Итак, мистер Годфри, вы показали, что имели желание спасти юную леди, но не успели, потому что и она и ее похититель были от вас далеко. Я верно излагаю?

– Да, мэм. Точно так, – с облегчением ответил Годфри и поставил чашку шоколада на ближайший столик.

– Указать примерное расстояние от вас до них вы можете?

– Шагов за тридцать-сорок, мэм. Я никак не мог успеть.

– Тогда каким образом вы умудрились разглядеть щербинку между передними зубами и вмятинку на переносице? К тому же большинству юношей свойственно разглядывать девушек, а не их спутников. Так зачем вы мне врете, Годфри?

– Я не… не лгу! Это…

– Молчать! – маленькая полковник Кольт словно бы вдруг выросла. Тяжело и страшно шагнула она к свидетелю, в единый миг превратившемуся в подозреваемого. Ее левая рука ухватила мистера Годфри за шиворот. В правой словно по волшебству возник револьвер. – Кто тебя нанял? Ну?!

– Никто. Я говорю правду, мэм. Не знаю, как вышло, что я все увидел и запомнил, но это правда!

Сухо щелкнул взводимый курок, но еще суше прозвучал голос полковника Кольт:

– Неправильный ответ, Годфри. Попробуй еще раз.

– Мэм, я джентльмен… – пролепетал он, жалко искривившимися губами. – Я слово дал, что не выдам… я не могу…

– Дошло, наконец, что не шучу? – усмехнулась Хелена Кольт. – Пуле, знаешь ли, безразлично, джентльмен ты или поденщик. Мне достаточно слегка согнуть указательный палец, и твой джентльменский род на тебе закончится.

Мистер Стокхилл почти беззвучно заскулил. Дуло револьвера смотрело на него с тяжелой настойчивостью фотографического аппарата – вот только вылететь оттуда собиралась отнюдь не птичка.

– Не… не делайте этого… пожалуйста… – мистер Годфри обильно вспотел и мелко трясся от ужаса.

– Тебе нужно всего лишь честно ответить на мой вопрос.

– Я…

– Давай же, не стесняйся! – подбодрила его полковник Кольт, слегка пошевелив стволом револьвера.

– Я… ох… сейчас я, сейчас! Сэр Леонард, простите меня. Вы сами должны видеть, что это не в силах человеческих!

– О чем это вы, сэр? – надменно, с ноткой угрозы поинтересовался сэр Леонард.

– О том, что вы… принудили меня…

– Что?! Вы намерены впутать меня в свои темные делишки?! – громогласно удивился сэр Леонард. – Не рассчитывайте даже! А, может, это вы похитили мою внучку! Полковник Кольт, я думаю, вам стоит выстрелить! Такие типы не должны ни жить, ни размножаться. А я-то счел вас порядочным человеком, сэр!

– Похоже, вы и в самом деле хотите войти в историю как последний из Стокхиллов, Годфри, – меланхолично заметила госпожа полковник.

– Нет! – взвыл перепуганный юноша. – Не надо, умоляю!

– Тогда почему вы препираетесь с сэром Леонардом, вместо того, чтобы отвечать на мои вопросы?

– Все. Все. Отвечаю. Меня нанял сэр Леонард!

– Что?! – взвыл сэр Леонард. – Да как ты смеешь, щенок?!

– Он вас нанял. Принудил. А обещал что?

– Да так, – сэр Годфри пожал плечами.

– То есть ничего. Значит, вы пошли на это по доброте душевной, стараясь спасти благородного человека, на которого наседает полиция, правильно я понимаю?

– А черта с два! – взревел окончательно выведенный из себя сэр Леонард. – Расскажи уж тогда и о том, как я поймал тебя, когда ты шельмовал в карты! На какую сумму ты обобрал несчастного майора Бромли и мистера Питчхорна?!

– Отец… – выдохнул сэр Дональд. – Так это правда… а я не хотел верить. Значит, это ты похитил Мелоди?

– Организовал похищение. И что такого? Это ты довел меня! Отдать благородную девицу в этот притон! Раньше или позже она бы сбежала с каким-нибудь мошенником!

– Сбежала как раз Гармони. Из той школы, которую выбрал ты! – рявкнул сэр Дональд.

– Молчать всем, – голос полковника Кольт был тихим и тусклым, но каким-то образом его услышали все.

Она отправила револьвер обратно в кобуру, а потом подошла к сэру Леонарду и тем же голосом спросила:

– Где?

– Что? – пискнул тот.

– Где моя ученица? Или вам нужно сначала что-нибудь прострелить для освежения памяти?

– Не посме…

– Так прострелить?

– В поместье.

– Ну, вот видите, сэр Леонард, а вы говорите, что полиция предпочитает проводить время в кондитерской, – усмехнулась полковник Кольт. – Одну юную леди мы почти нашли. Осталось забрать ее оттуда. Констебль, распорядитесь насчет транспорта, мы отправляемся в поместье уважаемого сэра Леонарда.

– А Гармони? – выпалил сэр Леонард.

– Найдем и ее. Кстати, вы ничего не хотите добавить к своему признанию?

– Здесь я и правда ни при чем, – поклялся сэр Леонард. – Ума не приложу! Она же училась в отличном закрытом колледже! Как она могла сбежать, да еще и замуж? И за кого? Ей просто не с кем было там познакомиться!

– Когда не из кого выбирать, выходят замуж за первого встречного, – заметила полковник Кольт. – Подумайте об этом, сэр Леонард. Кстати, вы арестованы. И мистер Стокхилл тоже.

– Госпожа полковник, кебы поданы, – сообщил констебль.

– Что ж, идемте.

– Все? И арестованные тоже? – переспросил констебль.

– Не станем же мы лишать внучку возможности увидеться с любимым дедушкой? – заметила госпожа полковник. – А мистера Годфри мне просто хочется иметь пока при себе. Вдруг он еще что-то расскажет.

Она обернулась к оцепеневшей леди Бринкер.

– Эвелин. Садись рядом со мной. И револьвер отпусти. Ничего же не случилось. Просто дедушка ни с того ни с сего отвез малышку Мелли в поместье. Вот и все. Она никуда не пропала, сейчас мы ее заберем, и все закончится хорошо. Ты ведь не хочешь наделать глупостей, чтоб мне потом пришлось арестовывать еще и тебя? Сделай красивое лицо. Вот так. Ты должна утешать Мелоди, а не она тебя.

Полковник Кольт похлопала по плечу свою ученицу, и та, наконец, вздохнула с облегчением. Сэр Дональд с благодарностью посмотрел на наставницу своей жены.

– Вы представить себе не можете, как мы вам обязаны…

– Я постараюсь себе представить, – похлопала она по плечу и его. – Думайте лучше, что с Гармони делать. Судя по всему, помешать ее браку мы уже не успеем. Эх, занимайся у меня и она, уж я бы научила ее правильно разбираться в мужчинах… а так – все в руках Божьих…

Кеб скрипнул и тронулся с места.

Когда сразу три столичных кеба въехали во двор поместья, встречать их высыпали почти все слуги. Как же! Не каждый ведь день такое случается. Из самого Лоумпиана гости. Да еще и не на своих повозках прибыли, не с рейсовым дилижансом – на городских кебах! Это в какую же сумму им эдакая поездка влетит?!

Но вместо высоких гостей сэра Леонарда двор поместья заполнили люди и гномы в полицейской форме.

– Черт, что это еще может быть? – пробормотал один слуга другому.

Тот пожал плечами.

А управляющий так и застыл, завидев, как выбирается из кеба хозяин – с опущенными плечами, потухшим взглядом. Как дюжий полицейский бдительно следит за каждым его движением. Толку-то, что на руках сэра Леонарда нет оков, благородный, вот и не стали заковывать, а все равно – попробуй только дернись… Эх, все понятно, что тут может быть неясного?

Управляющий глубоко вздохнул и закрыл на миг глаза. Ему было страшно. Это другие слуги ничегошеньки про хозяйские дела не знают, тогда как он… кому ж сэру Леонарду и довериться, если не ему? Кому ж и поручить секретное? Вот так-то вот. А теперь что? То-то и оно, что ничего.

Открыв глаза, он с изумлением обнаружил перед собой гномку. Она посмотрела на него как-то так, что ему стало еще страшнее, чем было, хотя куда уж страшнее, и тихо спросила:

– Где?

– В подвале, – дрожащим голосом пробормотал он и сел на землю, потому что ноги отказались его держать.

– В подвал, – скомандовала гномка. – Чего расселся? Веди!

Управляющий вскочил, сам не понимая, как это у него вышло. И повел.

С тихим скрипом отворилась тайная каморка, и свет нескольких свеч отвоевал у темноты связанное тело.

– Аткинс! – воскликнула госпожа полковник.

– И как долго вы собирались его тут держать, сэр Леонард? – добавила она.

– Я собирался дать ему денег и отправить за границу, – в свете свечей лицо сэра Леонарда выглядело отвратительно и жалко. – Я был намерен заявить, что он взял у меня выкуп за внучку и бежал.

– А если бы он отказался? – фыркнула госпожа полковник.

– Как бы он мог? Его бы обвиняли в похищении благородной леди! У него не было другого выхода! Он обязан был согласиться.

– Некоторым людям свойственно говорить правду, сэр Леонард, – внезапно раздавшийся голос Генри Аткинса заставил всех вздрогнуть. – Я бы никогда не согласился на ваше гнусное предложение. Господа, не могли бы вы развязать меня? Пребывание в этом месте изрядно стимулирует поэтическое воображение, но, признаться, я несколько утомился.

– А Мелоди где?! – ахнула леди Эвелин.

– Мисс Мелоди? – удивился управляющий. – А она должна быть здесь?

– Да здесь она, – с досадой пробормотал сэр Леонард. – Я ему не говорил просто. Одно дело – чужого человека прятать, а другое – собственную внучку. Откуда я мог знать, что он не помчится к Дональду?

– Так вы… – ахнул управляющий, с ужасом уставясь на хозяина. – Вы… неужели вы мисс Мелоди похитили? Вы с ума сошли, сэр? Собственную внучку!

– Это совсем не то, что ты подумал! – рявкнул сэр Леонард.

– А мне все равно! – воскликнул управляющий. – Я вам не слуга больше, понятно?!

– Мою лучшую ученицу?! – вознегодовал выбирающийся из каморки Генри Аткинс. – Как только почувствую руки… я вам морду разобью, сэр!

– С арестованным драться запрещено, – осадила его полковник Кольт.

– А мне плевать! – рявкнул Генри Аткинс. – Можете потом арестовать и меня тоже!

– Впрочем, я такая рассеянная, – ухмыльнулась полковник Кольт. – Могу ведь и не заметить…

Не все люди так же хорошо, как гномы, понимают, что такое долг Наставника. Этот человек понимал.

– Скорей веди нас к Мелоди… ты!.. – яростно выдохнула леди Эвелин.

– Да как ты смеешь?! – прошипел сэр Леонард. – Выскочка! Шантрапа безродная! Если бы не мой сын, так бы торговкой и осталась!

Сэр Дональд поднял голову и посмотрел на свою жену.

– Эвелин, только не в голову. Во что-нибудь ненужное, ладно? Потом, когда отведет нас к Мелоди, тогда…

Сэр Леонард поник.

– Идемте, – скомандовала полковник Кольт.

Комната, в которую привел их сэр Леонард, оказалась пуста.

– Не понимаю, – пробормотал сэр Леонард. – Она же должна быть здесь. Я приказал доставить ее сюда. Мне сообщили, что мое приказание выполнено. Ничего не понимаю…

Он потерянно оглядел комнату.

– Кому вы приказали доставить ее сюда? – резко спросила полковник Кольт. – Где их можно найти?

– Кому приказал? – тупо повторил за ней сэр Леонард. – Шантрапе какой-то… уголовникам… откуда я знаю, где их сейчас можно найти?

– Вы даже имен их не знаете? – уточнила полковник Кольт.

– Кому нужны имена этих отбросов?

Леди Эвелин взвыла от ярости и тигрицей набросилась на сэра Леонарда.

– Ты! Отдал мою дочь каким-то уголовникам и даже не знаешь где их искать?! Ах, ты!

Выхваченный дамский револьвер врезался благородному лорду в скулу, со второго удара расквасил лоб.

Сэр Леонард взвыл и закрыл голову руками.

– Чертовски темно здесь, – пожаловалась полковник Кольт. – Ничего не вижу. Контузия, что ли, сказывается? Вы что-нибудь видите, констебль?

– Никак нет, госпожа полковник! – вытянулся тот. – Осмелюсь доложить – ужасная темнота!

– Мам, ты что делаешь? – внезапно донесся до них звонкий девичий голосок. – Ты ж так дедушку совсем убьешь. Он, дурак, конечно, но не убивать же за это!

– Мелли! – ахнула леди Эвелин, и револьвер выпал из ее руки.

– Мелоди! – удивленно и радостно ахнули все.

Выглядела Мелоди Бринкер несколько странно: ее пальто и шляпка куда больше подошли бы служанке средних лет. Сама же она слегка запыхалась, как будто только что бежала.

Леди Эвелин и сэр Дональд подбежали и обняли ее.

– Слава Богу! – облегченно выдохнул Генри Аткинс.

– И никаких стихов? – подмигнула ему Хелена Кольт.

– Никаких. Просто: Слава Богу! И все. Я даже морду этому уроду разбивать не буду. Леди Эвелин за меня потрудилась. Хватит с него.

– Вот именно. Хватит с меня, – сэр Леонард немного воспрял духом. – Снимайте свой арест, госпожа полковник. Как видите, девочка жива, и вообще все целы и невредимы. Может, я действовал и неуклюже, но конечные цели преследовал весьма благородные. Должен же кто-то думать о будущем Олбарии… что с нею станется, если подобные школы и колледжи…

– Упаси Бог Олбарию, если о ней станешь думать ты, дедушка, – вздохнула Мелоди.

– Подумайте лучше о своем будущем, – посоветовала ему полковник Кольт. – Преступление остается преступлением, даже если те, против кого вы злоумышляли, не пострадали. И никогда еще благие цели не оправдывали преступные средства.

– Так что с тобой случилось, Мелли? – спросила ее госпожа полковник. – Где ты была? Когда мы не застали тебя в этой комнате, даже я слегка растерялась.

– А я в ней сперва и была, наставница, – улыбнулась Мелоди. – В нее кто-то нарочно поставил новую мебель, так что сперва мне показалось, что я в каком-то незнакомом доме. Только обои были как в моей старой детской. Мне от них как-то даже спокойнее стало. И вспомнилось, как я еще совсем маленькая на обоях мишку нарисовала. Смешного такого. Это был мой секрет. Я никому не говорила. Посмотрела в тот угол, а он и правда там. Тогда я поняла, где я, и очень рассердилась. Дедушка, это была очень глупая идея – похитить меня именно в этот день!

– Почему? – полюбопытствовала полковник Кольт. Ей и в самом деле было интересно, почему быть похищенной в какой-то другой день, может, и умно, а именно в этот глупо.

– Потому что моя сестра собралась сбежать со своим лейтенантом, – вздохнула Мелоди. – Я как раз хотела поехать ее от этого отговорить. А тут… Дедушка, ты что, подсыпал мне снотворного в шоколад?

Сэр Леонард вздохнул и отвернулся.

– Как же вы отсюда выбрались, барышня? – тихо спросил дворецкий.

– Шпилькой замок открыла, – ответила Мелоди. – Я его всегда шпилькой открывала. Он такой бестолковый. Потом утащила шляпку и пальто у миссис Пибоди и сбежала. До Лоумпиана меня почтовым дилижансом подвезли, дурочку Гармони ловить было уже поздно, поэтому я сразу домой бросилась, маму с папой успокоить, а там мне сказали, что они в полиции. А в полицию я опоздала, вы все уже уехали сюда. Тогда мы с мистером Дженкинсом взяли кеб, а то рейсового дилижанса ждать было долго. Мистер Дженкинс меня провожал, чтоб меня еще раз не похитили. Мне не понравилось похищаться.

Мелоди вздохнула.

– Мам, ты не бойся, лейтенант Гринвуд хороший. Он с самого начала собирался у вас попросить руки Гармони, как все нормальные люди, но эта дурочка обчиталась романов и решила, что так будет возвышеннее, – последнее слово Мелоди произнесла с отчетливой иронией. – А он ее любит, вот и уступил на этот раз. Но он правда хороший. Ей повезло, а то лейтенанты, они же всякие бывают.

Отчего-то при этих словах всем на ум тотчас пришел один отставной лейтенант с расквашенной физиономией.

– А ты, дедушка, тоже придумал, – с укоризной добавила Мелли. – Отдать Гармони в эту дурацкую школу, где кругом одни сплошные леди и никакого спасения от них нет.

– Совершенно верно, Мелли, – задумчиво промолвила полковник Кольт. – Если где-то совсем нет мужчин и о них даже говорить запрещено, то именно там только о них и говорят, только о них и думают. А ведь на белом свете и кроме мужчин много всего интересного.

– Точно, – с азартом подтвердила Мелли. – Например, алгебра. И рисование. И стрелковые курсы. И, вообще, пойдем отсюда!

Когда они вышли, снаружи уже совсем стемнело. Мистер Дженкинс, дворецкий сэра Дональда, дожидался возле кеба с каким-то объемистым пакетом в руках.

– Что это, Дженкинс? – удивился сэр Дональд.

– Сэндвичи для мисс Мелоди, – ответил Дженкинс. – Целый день на ногах… голодная…

– Мистер Дженкинс, – с уважением произнесла леди Эвелин. – Спасибо!

Сэр Леонард Бринкер уныло молчал. Впервые в жизни ему было нечего сказать.