Фаза быстрого сна
Стадия 16
Я открыла дверь и устало прислонилась к стене темного коридора. Ноги нещадно ныли; я как можно скорее скинула хоть и красивые, но опостылевшие туфли.
— О-о-оу… кайф!
Только женщины меня поймут! Вот сейчас белье сниму и вообще стану самым счастливым человеком на свете.
— Явилась, — мрачно донеслось из темноты.
Сказать, что у меня едва сердце не остановилось, — это ничего не сказать! Дальше тело действовало на рефлексах: я нашарила в темноте одну туфлю, потом вторую и швырнула их в сторону голоса.
— Милена, чтоб тебя! — возмущенно отозвались оттуда. — Так и убить недолго!
— Кто вы?! — вопрошала в темноту я, сжимая сумочку и судорожно нашаривая за спиной дверную ручку.
Вместо ответа в прихожей зажегся свет, я наконец увидела ночного гостя и… зависла.
Вас когда-либо встречал мужик в одном полотенце?
Бывало, наверное.
А мужик с шикарным телом и в одном полотенце?
Тоже было?
Но я уверена, что рогатых мужиков с шикарным телом и в одном полотенце в ваших прихожих не обреталось точно!
А в моей стоял именно такой…
Я как завороженная медленно скользила по нему взглядом, не в силах расстаться с ощущением нереальности.
Изящные ступни с черными ногтями, белая кожа, никакой лишней и так раздражающей меня в мужчинах волосатости… На уровне колен началось белое полотенце, и осмотр пришлось продолжить с бедер. Выше был пресс с четко обозначенными кубиками, а еще выше — широкая грудь со скрещенными на ней руками.
Идеальный до отвращения. Его даже как мужчину воспринимать не получалось — произведение искусства.
— Ты кто такой? — потерянно пробормотала я.
Но затем, отвлекшись от красивых, широких плеч, прищурилась, понимая, что черты визитера мне почему-то до ужаса знакомы.
— Второй! — потрясенно охнула я, узнав советника, с которым имела честь пообщаться в замке короля.
— Ну да, — протянул мужчина и, сделав пару шагов вперед, прислонился плечом к двери в ванную.
Так…
Я по стеночке прошла мимо него и метнулась в комнату. Зажгла свет, посмотрела на свои руки, поняла, что они нормальные и, стало быть, я не во сне. Но тогда… что тут делает советник?!
Как верноподданный пришел вызволять своего короля? Странно: мне показалось, что они скорее не ладят.
Я еще раз огляделась, пытаясь понять, откуда исходит это странное, тревожащее чувство. Словно чего-то не хватает. Блуждающий взгляд наткнулся на пустующее кресло и зацепился за него.
— Так… — я медленно повернулась к незваному гостю. С нажимом спросила: — Где кот?
— Что? — с легкой растерянностью переспросил мужчина. — Ты про мейн-куна, который пожиратель? Хм… а непонятно?
— А что мне должно быть понятно? Куда ты дел моего кота, мерзавец?!
Почему-то в этот самый момент во мне вновь проснулась та самая женская дурость, которая игнорировала истинную суть «котика» и желала разбираться с ним самостоятельно, а не отдавать всяким проходимцам.
Насколько я помню, сноходцы и пожиратели — природные враги. И если этот вот Второй сюда явился и застал Клякса в уязвимом виде… а ведь он и правда уязвим! Он сейчас кот! Умный, неплохо соображающий, но все-таки кот!
— Значит, так, — показательно серьезно начала я. — В твоих интересах, сноходец, сейчас меня заверить, что моего пожирателя ты скатал в компактный клубочек, но не убил. Потому что иначе…
Я серьезно посмотрела на мужчину и показательно хрустнула пальцами.
— Твоего пожирателя? — по ходу, мужик был в легком шоке.
— Ага, — спокойно согласилась я, плавно опустилась в кресло, откинулась на спинку и забросила ногу на ногу. — У меня к нему свои счеты, и я совершенно не желаю, чтобы он сдох до момента окончательной расплаты.
— Ах вот оно как, — в голосе типа в полотенце явственно послышалась улыбка. — А я уж подумал…
— Что именно?
Он вышел на свет, вновь позволяя оценить небольшие витые рога, аккуратно загнутые назад, и плавно двинулся ко мне. Остановился, подойдя вплотную, и стал наклоняться.
Я вжалась в спинку кресла, не понимая, что вообще происходит, но подавленная столь яркой, близкой и агрессивной мужской силой.
— Что я подумал? — повторил он, находясь в нескольких пядях от моего лица и пристально глядя на меня темно-фиолетовыми глазами. — Да мало ли что я подумал… девочка Мила.
Кривая, зубастая и очень знакомая усмешка подействовала отвлекающе и отрезвляюще.
— Ты-ы-ы-ы!
— Я, — довольно согласился пожиратель.
Он же — Второй. Он же — член Совета двенадцати и приближенный короля.
— Да какого черта?! — воскликнула я, разводя руками. — Что это вообще такое?
— Ты про свое трогательное желание убить меня первой? Я тоже умилился!
— Для начала отстранись, — я кончиком указательного пальца коснулась его груди. Нажала, намекая, что стоит уйти из моего личного пространства. — А потом объяснись!
Он послушно выпрямился и не торопясь проследовал к кровати, где и растянулся, вольготно заложив руки за голову.
— Что именно тебе объяснить, Ми-и-ила?
— Почему ты такой? И почему ты… советник?! Разве пожиратели не вне закона, и разве у них не конфликты со сноходцами?! Почему ты тогда — часть государственной машины?!
— Мила, а как, ты думала, я собирался на трон сесть? — удивился Клякс, поворачиваясь на бок и подкладывая руку под голову. — На него просто нереально залезть, если ты не находишься в двух шагах. Что касается других вопросов — я высший пожиратель, если ты помнишь. А Совет многонационален, грубо говоря. Кроме меня, там есть еще два пожирателя из наиболее сильных и зрелых, кстати. Но их позиции значительно скромнее моих — они Девятый и Двенадцатый.
— То есть я, грубо говоря, попала в жернова борьбы за власть.
— И это для тебя уже давно не секрет. Я просто забыл тебе рассказать. Да и не планировал, если совсем уж честно. Но ты вполне могла поинтересоваться у своего сноца об устройстве мира снов и о тех, кто его населяет.
Мне даже немного неловко стало.
Увы, я была настолько занята проблемами своего выживания, что как-то не успела поинтересоваться многообразием тамошней флоры и фауны.
— То есть ты пожиратель, ты хочешь сместить Сиона и ты Второй член Совета, — подвела я итог. — Дивно. Но почему ты сейчас в таком виде?! Был же… котом!
«И им ты нравился мне гораздо больше», — закончила фразу про себя. Здоровенный красивый мужчина на диване в моей однокомнатной квартире действовал на меня соответствующе. С котом было спокойнее. Он не мог так понимающе и надменно лыбиться, как этот… Второй.
— Был котом, — спокойно согласился пожиратель. — И сейчас могу стать. Но, видишь ли, в виде кота с тобой беседовать крайне сложно: ты изволила обидеться по ерунде и с успехом меня игнорировала. Потому пришлось ускорить изучение местных энергетических потоков, подключаться к ним и лепить себе привычный облик.
— Это и есть привычный? — ради общего образования поинтересовалась я.
— Ага. Еще боевой-кошачий и истинный.
— Кляксой можешь стать?
— Мила, как ты себе это представляешь? Здесь не сны, а реальный мир! Надо ему соответствовать.
— А рога как в эту теорию вписываются? — иронично осведомилась я, кивнув на специфическое украшение.
— А рога мне нравятся и потому останутся.
— Ладно… бог с ними, с рогами и всем остальным. Зачем ты явился? Как понимаю, была тема.
— Конечно была! — улыбнулся Клякс и резко сел. — Мила, у меня к тебе выгодное предложение!
Я несколько секунд смотрела на пожирателя, а потом открыто заливисто расхохоталась.
Он непонимающе смотрел на меня, а я от хохота загибалась в кресле, не в силах остановиться.
— Сейчас, — подняла руку, вытирая выступившие слезы. — Сейчас я приду в себя. Просто, сам понимаешь, мне в последнее время просто ступить некуда, чтобы не вляпаться в выгодное предложение с риском для жизни.
— В этот раз все будет иначе, — клятвенно пообещал Клякс.
— А то как же, — с готовностью согласилась я. — Хотя бы потому, что ты прямым текстом отправишься со своим предложением далеко и надолго. Если позволишь, конкретизировать не буду, хотя и хочется.
— Но ты не выслушала.
— Второй… Клякс… Пожиратель или как тебя там! Я вчера выслушала не менее выгодное предложение от вашего короля, а до этого получила тоже офонареть какое классное предложение от тебя, и, надо заметить, только из-за него мы все сейчас в такой ситуации. Потому хватит!
Ну их, эти обещания удачи, денег и грузовиков с Бандерасами…
— Сразу с угроз пойдем? — по-своему истолковал мое упорство Второй. — Я не хотел, но раз дама настаивает… Но даме стоило бы вспомнить, что провоцировать меня на агрессию — не самое умное решение.
— Клякс, а Клякс… — устало потерла я виски. — А вали-ка отсюда.
— Что?..
— То, — спокойно и доброжелательно ответила я. — Мальчик ты большой, взрослый… потому дверь во-он там.
— Но ты же меня оставила, — недоумевающе нахмурился он.
— Кота оставила! — рявкнула в ответ. — Не здоровенного лося с рогами! А потому вали к королю и выживайте тут вместе. Мне больше дела до вас нет. И возвращать назад я никого не собираюсь.
— Ну, если проблема в этом… — Он повел плечами, а спустя неуловимый миг на полотенце сидел кот и таращился на меня фиолетовыми глазюками.
Я только фыркнула, встала, сгребла кота в охапку и вынесла на лестничную клетку.
— Гуляй!
Но я недооценила Клякса. Миг — и надо мной возвышается рогатый и очень недовольный мужчина.
— Ну, Мила…
Ко мне протянулись когтистые руки, а искры в фиолетовых глазах стали уж совсем нехорошими, и в этот самый момент с противным скрипом открылась дверь. Не моя. Марии Ивановны.
— Ох ты боженька! — испуганно охнула моя совсем не набожная соседка.
Я попробовала глянуть на нашу пару со стороны и мысленно уползла в сторонку от хохота.
Голый рогатый мужик.
Испуганная я.
И да, вновь вернемся к голому мужику, который, конечно, хорош настолько, что старушку может хватить инфаркт, даже если не акцентировать внимание на рогах.
— Милочка… что ж это деется-то?
— Это косплейщик, МарьИванна, — преувеличенно бодро поведала я, подталкивая Клякса обратно к квартире. — Рядятся во всякое, персонажам известным подражают.
— Кого ж он косплейщит?
Мы с Кляксом встретились взглядом и проявили редкое единодушие:
— Черта.
В этот момент скрипнула вторая дверь, и на пороге появился дворник Виталик.
— Неправильно вы черта косплеите, — доверительно поделился он, прикладываясь к стакану.
— И то дело, — обрадовалась старушка. В ее голосе появились наставительные нотки. — Ему бы шкуру — срам прикрыть, пятачок на нос, в саже измазать и трезубец в руки.
— Я смотрю, вы специалист по чертям, — серьезно ответил пожиратель.
— Дурость городишь, старая, — отмахнулся Виталик. — Раз черт — надо синей краской вымазаться, одеться в мою старую форму из жэка и с бутылкой в качестве реквизиту ходить.
Ох, похоже, различаются представления о чертях у пролетариата…
— Спасибо за мнения! Они были очень полезны для нас! — радостно заверила я соседей, улыбаясь во все тридцать два и мысленно благодаря свой недолгий опыт в розничной торговле.
Пользуясь тем, что бабушка-кгб и фиолетовый супергерой Алкомен увлечены дискуссией, я схватила Клякса за запястье и затащила обратно в квартиру.
Уже там, на негнущихся ногах и подхихикивая, прошла на кухню и рухнула на первый попавшийся стул.
— С тобой все хорошо? — через минутку осторожно уточнил пожиратель. Он уже успел сбегать за полотенцем и сейчас смотрел на меня с легкой тревогой.
— Шикарно! — снова захихикала я.
М-да-а… Если учитывать, что бабушка уже жаловалась моим родителям на распущенность и сатанинские ритуалы, это было просто обалденным подтверждением ее фантазий.
Передо мной со стуком поставили стакан воды и даже похлопали по спинке.
— Из-за соседей так испереживалась? Оно того не стоит!
— Как это не стоит? К твоему сведению, мой моральный облик только что погиб смертью храбрых вместе с репутацией хорошей девочки, и воскрешению они явно не подлежат.
— И что? — по-прежнему недоумевающе смотрел на меня Клякс. — Тебе есть до них дело? Мила, эти люди стары, ограниченны и ничего не скопили за свою жизнь. И я не о материальных ценностях. В жизни любого существа есть моменты-драгоценности, которые он заботливо хранит в шкатулке в глубине души. И вся ценность человека измеряется только ими. Твои соседи бедны в самом худшем смысле этого слова.
— Да ты философ.
— Я вообще умница.
— Так… умница… — Я потерла виски. — Если честно, я пока не готова с тобой беседовать. Вот вообще и совсем. И предпочла бы выкинуть тебя и не вспоминать минимум неделю, до обещанного появления короля.
— Так просто выставишь бедного котика на улицу? — насмешливо прищурился Второй.
— Есть у меня предположение, что ты не пропадешь.
— Правильное предположение. Но видишь ли, в чем интересность, девочка Мила… я не хочу уходить.
Да кто бы сомневался после устроенной им сцены. Хотя будем честны: в спектакле на лестничной клетке участвовал не только «черт». И что-то мне подсказывает, что не получится выставить наглого захватчика из квартиры.
— Ок, но пока ты со мной — ты в виде кота.
— Почему это? Разве тебе не по нраву данный облик?
Крутанулся даже, позволяя оценить «облик» со всех сторон, а затем стянул с кровати простыню и таки в нее закутался. Бесстыдник! Хотя известно ли ему такое понятие, как стыд?
— Мне ты не по нраву. И облик не имеет к этой неприязни никакого отношения.
— Допустим, я поверю. Хотя странно: вроде как он совершенен.
Я только закатила глаза.
— Ну у тебя и самомнение!
— При чем тут самомнение? Это математический анализ. Когда я лепил себе человеческий облик, то учел всё, от золотого сечения до физиологических параметров. Так что слово «совершенство» тут не хвастовство, а констатация факта. Я над этим работал. Точно так же совершенен и мой боевой облик.
Ох ты ж е-мое! Серьезно он к вопросу подошел!
Перфекционист…
— Знаешь, мне фиолетово. Но ты меня бесишь, и это тоже констатация факта, а потому, будь добр, на моей территории учитывай мои потребности.
— Я прислушаюсь, — спустя несколько секунд кивнул Клякс.
— Дивно, — недовольно буркнула я, поднялась и отправилась в ванну переодеваться. Уже на пороге остановилась и, обернувшись, спросила. — Как тебя все же зовут?
— Тебе мало имен? — насмешливо усмехнулся мужчина. — Второй, Пожиратель.
— Это имена нарицательные.
— Тогда используй уже привычное тебе — Клякс. Я не против.
Продолжить спор я не успела. Подарив мне еще одну до отвращения обаятельную усмешку, этот мерзавец перекинулся в кота и, задрав хвост трубой, с видом победителя направился к креслу.
— Чтоб тебя черти унесли! — расстроенно пожелала я и продолжила свой путь.
Закрывшись в ванной, обессиленно прислонилась к двери. Боженька, дай мне покоя, а? Ну где я до такой степени нагрешила, что ты меня так караешь? Ведь не может это все быть за «массовый геноцид» цветов и аквариумных рыбок!
Душ не помог. Свежести или бодрости духа у меня не прибавилось, и потому, переодевшись в кинутые еще утром на стиральную машинку футболку и шорты, я отправилась спать. Ладно, будем считать, что утро вечера мудренее.
Легла, закуталась в одеяло так, что даже нос не торчал, и отвернулась к стенке, приготовившись отойти в мир снов.
Две минуты… Пять… Десять…
Овечки давно заколебались прыгать через заборчик, а сна ни в одном глазу!
Я перевернулась на другой бок.
В воображении очередная овца, на ходу меняя оттенок шерсти с белого на черно-фиолетовый, взяла разгон и курс на забор. Тык-дык, тык-дык…
Ы-ы-ы, какая ересь в голове!
Ладно, есть еще способ — слушать себя и следить за дыханием.
Вдох-вы-ы-ыдох. Вдох и вы-ы-ыдох. Спокойствие и расслабленность!
Вдох и…
Я прислушалась. Да, точно по полу едва слышно топали чьи-то пушистые лапы. Убью мерзавца! Он что, решил полностью соответствовать кошачьему облику и устраивать мне веселую жизнь по ночам?!
Тихие шаги остановились возле кровати, а потом мое ложе прогнулось под небольшим, но все же весом.
Я резко села, включила прикроватную лампу и разозленно рявкнула прямо в морду кота:
— Да ты обалдел!
Кот не торопясь сел на пушистую попу, обернулся хвостом и с пофигистическим выражением начал вылизывать лапу.
Меня игнорируют?
Как бы не так!
— Клякс, иди обратно, — мой указательный палец, чуть подрагивая от негодования, ткнул в сторону кресла.
Кот недовольно фыркнул, отвернулся и, скрутившись клубком у меня под боком, показал, что беседовать дальше не настроен.
Вот это наглость!
Мой ответ был краток и понятен. Я взяла его за шкирку и спихнула с дивана!
— Я сказала — ты сделал.
И безмерно гордая собой «девочка с кувалдой» выключила свет и легла обратно на подушку, даже не соизволив подумать, что могущественный пожиратель может быть недоволен таким обращением. А ей следовало бы подумать. И испугаться.
Темнота в комнате позволила увидеть, что фиолетовые глаза внезапно стали ярче и нехорошо сверкнули. А после почти невидимая фигура кота посветлела, превращаясь в мужское тело, и медленно выпрямилась.
— Ох, зря ты плохо себя ведешь, девочка Мила…
Девочке Миле разом захотелось спрятаться от страшного чудища под кроватью. Мама миа, вот чем меня мейн-кун в ногах не устраивал?.. Теперь вместо мягкого и пушистого коврика я имею голого и разгневанного мужика.
Один его хлопок в ладоши — и лампочка под потолком засияла, озаряя комнату неровным, дрожащим светом.
— Дурочка, — убийственно нежно и от этого еще более страшно протянул мужчина, делая шаг вперед. — Глупая, маленькая, ничего не соображающая дурочка. Я, кстати, и правда собирался пойти навстречу твоим условиям и находиться только в облике кота, но, видишь ли, в этом тоже есть свои… нюансы. Например то, что меня по-животному тянет к теплу, а батареи у тебя не работают. Потому и пришел, ведомый скорее звериными инстинктами. А ты меня за шкирку и на пол!
С каждым словом он подбирался все ближе, двигаясь так мягко и пластично, что тот кот. Последнее предложение насмешливо высказал почти в лицо, расставив руки по обе стороны от моих коленей.
А я не знала, куда деться, с одной стороны, от страха, потому что пожиратель умел быть жутким, а с другой — от смущения. Ибо этот жуткий пожиратель, с идеально симметричным, мать его, по золотому сечению телом сейчас находился буквально в полуметре и был совершенно обнажен!
— Да… ага, — как болванчик закивала я, стараясь не опускать взгляда ниже его подбородка. — Я вняла, все поняла, я была жуть как не права, в общем! Только прикройся, пожалуйста, а?!
Судя по всему, моя реакция заставила Второго задуматься. Он послушно отстранился, прикрыл бедра одеялом и проговорил:
— Ты странно себя ведешь. В чем дело?
— В том, что ты голый! — воскликнула я, пытаясь спрятать смущение.
— И? — Судя по всему, Клякс искренне не видел в этом проблемы.
Нет, наверняка лет через десять, когда я стану взрослой женщиной, умудренной опытом и многочисленными голыми мужиками, меня уже не будут смущать такие мелочи. Но сейчас-то все не так! Я, может, обнаженного мужчину раньше только мельком вживую и вдоволь по интернету видела, а тут такая демонстрация… золотого сечения.
— Это неправильно, что ты в таком виде.
— Почему? — по-прежнему проявлял чудеса тупоумия пожиратель.
— Потому что неправильно!
— Ладно, давай сначала разберемся с этим, а потом уже продолжим ругаться. Мила, что может быть неправильного в идеальном?
Я испытала желание стукнуться обо что-то, а лучше — стукнуть Клякса. Идеального Клякса, чтоб его…
Наше же золотое сечение во плоти продолжало философствовать:
— Это естественный вид, что не так? И от кота ты в истерике не билась, хотя там все то же самое.
— Это кот!
— И что? Тоже идеальный, прошу заметить, кот.
Угу, если мы что и творим — то только само совершенство. Кот — совершенство, человек — совершенство, интриги и подставы — тоже само совершенство!
— Я человек, понимаешь? Более того, я наитипичнейший представитель своего поколения, и да, для меня одушевленный идеал — это повод смутиться.
— М-да… горазды вы себе сложности придумывать. И что делать?
— Что-что… трусы тебе искать.
Я начала сползать с кровати — и едва не полетела на пол от следующего вопроса пожирателя.
— А что такое трусы?
Слов у меня не было. Даже нецензурных. Внутренний голос молчал в глубоком шоке от происходящего.
— Эм-м-м… — Я встала, и приподняв край длинной футболки, показала свои шортики, от души порадовавшись, что не надела стринги. — Вот!
— Думаешь, они на меня налезут? Я как бы не маленький, — с сомнением протянул Клякс и продолжил задавать гениальные в своем идиотизме вопросы: — И вообще это будет неэстетично. На мне.
— Не бойся, — хрюкнула от смеха, в красках вообразив это само совершенство в моих розовых труселях с сердечками.
— Я и не боюсь, просто неэстетично.
— Все будет хорошо, — щедро пообещала я и направилась к комоду. Выдвинула ящик, некоторое время бездумно перебирала вещи, потому как с трусами, а особенно мужскими у меня был откровенный напряг.
Две мысли осенили одновременно. Одна касалась трусов: я вспомнила, что покупала папе семейники военного окраса, но так и не отдала.
Вторая вещь была связана с пожирателем, и я не замедлила ее озвучить:
— А вы там под балахонами голые, что ли, бегаете?
— Одетые, — с достоинством ответил мне Клякс. — Но, если ты помнишь, я долго живу. То, что ты называешь «трусы», я знаю под термином «панталоны».
Я сжала в ладони памятные стринги и согнулась от беззвучного хохота. О-о-о-о-оу! Панталоны! Мать моя женщина!
— Что опять? — в голосе мужчины уже слышалась усталость.
— Ничего, — постаралась казаться невозмутимой я. — Тебе наверняка понравится то, что я нашла!
Извлечение пакета с семейными трусами и триумфальное раскладывание их на кровати было воистину эпично. Мы с Кляксом взирали на семейники с самыми разными чувствами.
Я — очень стараясь не ржать в голос.
Клякс — с отвращением.
— Что это?
— Панталоны, — серьезно представила их друг другу я.
Практически «Алиса, это сервиз; сервиз, это Алиса».
— Они страшные, — категорично заявил пожиратель и скрестил руки на груди. — Неэстетичные. Не надену.
— Фи, таки какие вы капризные, — фыркнула я и пафосно продолжила: — Между прочим, перед тобой гордость всего советского народа! Опробованные поколениями мужчин трусы! Максимально доработаны и усовершенствованы!
Не ржать… не ржать… не ржать! Мила, держись!
— Сомнительная гордость, девочка Мила. Неси другие панталоны!
Я все же не выдержала и расхохоталась, рухнув на диван рядом с «сомнительной гордостью советского народа».
— Вот, я же говорю, что это просто смешно, — надменно фыркнул закутанный в простыню как в тогу мужчина.
— Ну нет у меня других, — миролюбиво ответила я, наконец оправившись от приступа смеха. — Если хочешь, завтра закажем доставку вещей и оденем тебя на твой взыскательный вкус.
— Хочу, — кивнул Клякс и брезгливо, двумя пальцами взял трусы.
А я вновь стыдливо отвернулась, так как простыня осела к его ногам, и, разумеется, пожиратель и не подумал удалиться в ванную, чтобы переодеться.
— Ужас…
Я посмотрела и тоже поняла, что ужас.
Семейные трусы на этом ходячем совершенстве смотрелись примерно как… как… я даже не знаю, с чем это сравнить.
В общем, ужасно смешно!
Но я всеми силами держала себя в руках, так как Второму явно только последней капли не хватало, чтобы плюнуть на мои желания и стянуть эту гадость.
— Тебе идет, — серьезно сказала я. — Но в зеркало не смотри.
Он только вздохнул, сел на диван и снова прикрылся, но сейчас уже явно только для того, чтобы скрыть «гордость СССР» от своего взыскательного взгляда.
— А теперь давай обсудим твое поведение, — строгим профессорским тоном начал пожиратель. — Надо признать, желание тебя наказывать уже прошло, но вот необходимость обсудить его осталась.
— Я была не права, — неохотно призналась я, понимая, что эмоции, в общем-то, искренние.
— Признание ошибок? — интонация Клякса была насмешливо-вопросительной. — Надо же… это даже неожиданно! Я считал, что ты начнешь упрямиться и продолжать глупить.
— Давай не будем уходить в полемику? — почти попросила я и зевнула. — У меня глаза закрываются. Так что читай нотацию — и спать!
— Совсем страх потеряла.
— Его особо и не было. — Я вновь зевнула. — Скорее ты преподнес мне неприятный, но действенный урок. Я буду помнить, что ты не мягкий котик и даже не прикольная глазастая хрень.
— Эм-м-м-м…
Видимо, прикольной глазастой хренью высшего пожирателя еще не называли.
— Есть еще предложения или замечания?
— Нет, — спустя какое-то время протянул Клякс. — В чем-то ты права, лучше обсудить все завтра.
— Спасибо за чуткость и внимательность, — с легкой долей иронии ответила я, отвернулась к стенке и закуталась в одеяло.
Краем глаза заметила, как рука моего странного гостя потянулась к бра; спустя секунды свет погас. А еще спустя несколько секунд поняла, что Второй никуда уходить не планирует, да и, судя по тому, что он лег на соседнюю подушку, в кота оборачиваться тоже не собирается.
Минуту я мучалась.
С одной стороны, не хочу я с ним спать, а с другой — куда еще его положить? С третьей стороны, можно, конечно, сейчас строго попросить его вновь стать котом, а с четвертой, у меня нет никакого желания говорить с пожирателем или, сохрани бог, продолжать выяснять отношения.
Ладно. В конце концов, с Мишкой я спала не то что в одной кровати, а даже под одним одеялом — и ничего. А этот сверху лежит и на пододеяльное пространство не претендует.
Еще через пару минут меня стали терзать размышления на физические темы. Еще некоторые загонялись о термодинамике одного конкретного тела. Ночи прохладные… он в плане температуры как человек или нет? А вдруг замерзнет? А вдруг простынет? Разве мне нужен впервые в своей жизни болеющий пожиратель? А если и не впервые, то мало ли как экзотически они лечатся? Вдруг ради полного исцеления любой уважающей себя тварьке надо слопать сноходца, а тут валяюсь аппетитная и беспечная я?
Решившись, я осторожно повернулась и несколько секунд просто рассматривала белеющий в темноте изящный профиль. Высокий лоб, крупный прямой нос и губы, полные ровно настолько, чтобы это было чувственно, но не женственно.
Зачем ему в глубинах мира снов такая внешность?! Или, может, среди высших пожирателей принято стряпать себе наиболее совершенную оболочку? Ведь, скорее всего, сделать что-то настолько сложное из по сути одноклеточной, хотя и очень большой кляксы непросто.
— Кхм… — чуть слышно кашлянула я и так же шепотом позвала: — Кля-я-якс?
— М-м-м? — протянул он в ответ и тоже повернулся на бок… оказавшись нос к носу со мной. — Да, девочка Мила?
— Там, в шкафу есть второе одеяло, на случай, если тебе станет прохладно, — путано пояснила я и, отвернувшись к стенке, наскоро буркнула: — Спокойной ночи.
— Спокойной, — спустя пару секунд с усмешкой ответил он.
Потом еще я слышала, как пожиратель все же прогулялся до шкафа за одеялом и, вернувшись, затих.
Еще минут через пять с тоской осознала, что мне точно нужна еще одна кровать.
А в идеале — комната!
Но все же спустя какое-то время я уснула. И спала сладко, хорошо, впервые за долгое время — без фантастических снов. Быть может, потому, что самое фантастическое существо из них сегодня было со мной в реальном мире?
