Фаза быстрого сна
Стадия 14
С котом на руках я пошла к дому.
Пушистое и весьма сомнительное счастье оказалось нелегким, но я все же дотащила его до квартиры. Дополнительные сложности на пути к жилью подкинул лифт — он не работал. А живу я высоко…
С тоской прикинув путь до четырнадцатого этажа, я решительно спустила Клякса на пол и сказала:
— Идешь сам.
Кот, брезгливо глядя на не особо чистую плитку, поджимал то одну, то другую лапу и смотрел на меня в высшей степени осуждающе.
— Мяу…
— Не стыдно? Кто кого на руках вообще носить должен?
М-да… его кошачье величество не сомневалось в ответе на данный вопрос! Он просто подпрыгнул и одним махом умудрился залезть мне на плечи!
— Ну, поганец тяжеленный, — разъяренно прошипела я, за шкирку стягивая упирающегося мейн-куна со спины. — Еще немного, и ночевать будешь на улице!
В фиолетовых глазах застыли вина и страдание, но я не купилась.
В общем, мы с Кляксом начали восхождение.
Такие подвиги выпадали на мою долю нечасто, но каждый из них навечно оставался в памяти и еще несколько дней аукался ломотой в мышцах и суставах.
Пять этажей мы отмахали бодро и почти вприпрыжку. К восьмому оптимизм и силы иссякли, а уж на площадку двенадцатого мы с Кляксом дружно заползали из последних сил.
— Плохая у тебя физподготовка, — отдуваясь, поделилась я с животным. — Как ты вообще в мире сновидений жертвы догонял, немощный мой?
Котяра одарил меня презрительным взглядом, в котором без труда можно было прочесть, что он думает о таком сомнительном юморе.
В этот момент жизнь решила добавить немного красок в наше с котом бледное существование, и сверху послышались смутно знакомые мне голоса.
— Вот всегда одно и то же, — сварливо дребезжал старческий голосок. — Как можно столько пить, Виталик? Я же помню тебя примерным мальчиком, который…
Кот вопросительно поглядел на меня.
— Соседи, — шепотом просветила я бывшего пожирателя. — Легенда нашего подъезда — МарьИванна — неведомым образом в курсе всего происходящего с жильцами, несмотря на то что сама живет на четырнадцатом, а обсуждаемые ею люди — на третьем. Второй не менее легендарный персонаж — дворник и пьянчуга Виталик. У него есть сверхспособность — повышенная выживаемость и морозоустойчивость. Мы уже давно сбились со счету, сколько раз фиолетовый Виталик ночевал в сугробе в тридцатиградусный мороз.
Мейн-кун передернул ушами и ускорил шаг, взбегая по ступенькам; мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Последние два этажа мой непростой путь скрашивало аудиодополнение в виде беседы двух «легенд». Было очень забавно, так как МарьИванна торжественно выговаривала дворнику, что он мог бы стать кем-то великим, в то время пока наши космические корабли бороздят просторы большого театра. Виталика же вполне устраивала участь скромного российского супергероя, и меняться он не собирался, так же как и расти в сторону добра и пользы обществу.
Наше с котом явление прервало их беседу. Пока мы взбирались по последнему пролету, царило такое удивленное молчание, что мне даже нехорошо стало.
— Милочка, здравствуй, — наконец расплылась в улыбке МарьИванна.
Милочка… фу! Дико не люблю такое сокращение своего имени, но что поделаешь: с этой бабушкой ссориться — себе дороже.
— Здравствуйте, Мария Ивановна, здравствуйте. И вам привет, дядь Виталик.
— Ты котика завела? — ласково поинтересовалась эта бабушка — божий одуванчик.
Выглядела она, кстати, и правда усыпляюще невинно. Никогда не подумаешь, что кроется за фасадом.
— Привет, Милка! — хохотнул «фиолетовый супергерой», наглядно продемонстрировав, что «Милочка» — еще не предел коверкания моего многострадального имени.
Мы с мейном как раз добрались до площадки, и я даже довольно быстро откопала в кармане ключи.
— Да, завела, — рассеянно ответила я, ища на связке нужный ключ.
— Мужика тебе надо, а не кота! — авторитетно заявил Виталя, гордо расправляя щуплую грудь.
И я, и кот, и даже Мария Ивановна с сомнением посмотрели на него.
— Мужика — следующим этапом, — клятвенно пообещала я.
В этот момент раздался вожделенный щелчок замка, я открыла дверь и, запустив в спасительный коридор сначала кота, нырнула следом, с торопливым:
— До свидания!
Закрыла дверь и обессиленно прислонилась к ней.
— Ну и соседушки!
А по ту сторону уже разворачивался негромкий, но благодаря тонким стенам панельного дома все равно слышный обмен мнениями на мой счет.
Вот же… люди!
— Мяу! — эмоционально и, судя по всему, ругательно высказался солидарный со мной кот и, задрав хвост, ушел осматривать квартиру.
Я же, скинув обувь, первым делом направилась к холодильнику. Дорога выдалась долгая, да и благодаря Сиону весьма нервная, а потому хотелось кушать. Но, как можно понять, там было пусто.
— Итак, кот, у нас два варианта, — вслух начала я. — Или идти в магазин и потом остаток вечера колдовать у плиты, или вызвать волшебников из службы доставки.
Если честно, совсем не хотелось сейчас снова куда-то идти и тем более потом тащить все принесенное на четырнадцатый этаж. А потому… курьеру какой именно фирмы не повезет сегодня?
Через пятнадцать минут, зависая на сайте известной компании и мучительно соображая, что именно сегодня хочется моей душеньке, я поинтересовалась у кота:
— Клякс, тебе можно суши?
Мейн-кун, который после недолгой обзорной экскурсии по моему жилью избрал своим местом кресло и сейчас валялся там, даже ухом не повел.
— Значит, можно, — посчитав молчание знаком согласия, решила я.
Быть может, многим мои разговоры с котом показались бы глупостью, но я не могла однозначно воспринимать его как бессловесное и ничего не соображающее животное. Я помнила его ироничным, подлым и умным манипулятором, и переключиться не получалось. Разве что добавились новые грани восприятия.
Оформив заказ, я растянулась на диване и продолжила изучать спящего пожирателя.
Создатель, как же все странно порой в жизни оборачивается… У меня дома, в моем кресле валяется одно из самых страшных существ в мире снов.
А быть может, это просто кот, которого я подобрала на улице, а все остальное — лишь бредни больного разума? Ведь нельзя же окончательно отбросить вариант, что ситуация не улучшилась, а ухудшилась. Быть может, я просто окончательно сошла с ума?
Зябко обхватив себя за плечи, я съежилась на кровати и подтянула к себе плед, заворачиваясь в мягкую ткань.
Так не хочется думать о плохом… но, наверное, нужно отдавать себе отчет в происходящем и не прятать голову в песок.
На определенном витке мыслей, когда уже вообразила себя в Кащенко, в палате с мягкими стенами, я вдруг скорее ощутила, чем услышала: кровать немного просела под чьим-то весом. Подняв голову, наткнулась на умный, серьезный фиолетовый взгляд. Кот, неслышно ступая, подошел ближе, свернулся у меня под боком и, положив голову на сгиб моего локтя, заурчал.
Я слабо улыбнулась, свободной рукой притянула его поближе и свернулась калачиком, уткнувшись носом в шелковистую шерсть на загривке зверя.
Он не вырывался, лежал спокойно и урчал-урчал-урчал… и казалось, что все проблемы большого мира были где-то далеко-далеко.
Он очень приятно пах. Как-то свежо, незнакомо и совсем не по-кошачьи. Убаюкивающе.
— Спасибо, — почти неслышно шепнула я и, слабо улыбнувшись, добавила: — Ты сейчас такой хороший, добрый и участливый, что мне заранее страшно. Чем же придется с тобой за это расплачиваться?
Ответа я не ждала, а потому смутная чужая мысль на границе сознания явилась полной неожиданностью:
— Не все в этой жизни имеет цену, девочка Мила.
Я вскинулась и попыталась было развести Клякса на диалог, но больше так ничего и не услышала. Более того, он непонимающе моргал на меня глазками и изображал бессловесную и очень тупую животину. Окончательно сдалась я на том этапе, когда кот начал переворачиваться на спину и ловить мою руку мягкими лапами, а потом тащить к себе в пасть.
Ладно! В любом случае это хороший знак.
Прерывая «пытки» мейн-куна и вторую попытку моего самокопания, в дверь позвонили. За ней обнаружился взмыленный и откровенно ненавидящий меня парень с заказом наперевес. Четырнадцать этажей не способствуют человеколюбию. Закрыв за ним дверь, я вприпрыжку двинулась в зал, решив, что в некоторых случаях можно побыть свинками и поесть там.
— Кинчик посмотрим?
Я раскладывала привезенную еду, а кот сидел рядом и с любопытством наблюдал за процессом.
— Полагаю, против детективов ты ничего не имеешь.
Кот не имел. Я стащила ноутбук на пол, сбегала за отдельной тарелкой для новообретенной живности и положила на нее парочку роллов. Клякс сначала отнесся к этому настороженно, но после распробовал и даже попросил добавки.
В общем, вечер у нас прошел отлично. Настолько, что я даже поняла, что именно одинокие женщины находят в жизни с котами!
Уже наступила ночь. Когда пришла пора спать, киса благовоспитанно удалился обратно в кресло, чем умилил меня еще больше. Приличный!
Хотя последние несколько часов ему ничто не мешало валяться на мне во всех позах и требовать, чтобы чесала.
Я забралась под одеяло, выключила свет и, сладко зевнув, почти мгновенно уплыла в сон. Уже потом, словно не наяву, ощутила, как под одеяло пробирается что-то меховое и приятное на ощупь. Я только сгребла его в охапку и вырубилась вновь.
Если честно, ожидала, что буду спать спокойно.
Вроде как основная причина моих кошмаров сейчас в реальном мире и, стало быть, тревожить не должна.
Отчасти ожидания оправдались.
Я лежала с закрытыми глазами и ощущала себя довольной, счастливой и выспавшейся. Думаю, первыми двумя пунктами я была обязана третьему.
Потянулась, мурлыкнула и покрепче обняла подушку.
Так… меня терзают смутные сомненья…
Робко приоткрыла один глаз. Подушка была странная. Для начала — фиолетовая. Потом — слишком большая, так как я ухитрилась обхватить ее руками и ногами. Ну и в заключение — твердая, упругая и теплая.
На подушке появились три глаза, глядевшие на меня с не меньшим изумлением, чем я на них.
— А-а-а! — эмоционально выразила свое отношение к глазюкам.
— А-а-а! — ответили тем же глаза и появившаяся огромная зубастая и голосящая пасть.
От таких зрелищ с утра пораньше я шарахнулась в угол кровати и сейчас силилась успокоить едва не остановившееся сердце.
— Ты… чтоб тебя… — Я силилась подобрать выражения для характеристики Клякса.
— Да я сам не ожидал!
— Фу-у-ух, — я наконец-то перевела дыхание. — Мы где?
Пожиратель немного подумал, огляделся, отрастил пару щупалец и непонятно зачем посмотрел их на просвет.
— Во сне. В твоем сне.
Я недоуменно огляделась. Раньше мои сны всегда были… ночью, так сказать. А сейчас вот день.
— Необычненько.
— Ну как есть… — Пожиратель осмотрел себя еще раз, а потом спросил: — Не возражаешь, если я снова стану котом? А то такое вот нечто при свете дня смотрится слишком ненормально. Даже мне так кажется.
— Мне не жалко. Но говорить-то сможешь? У меня к тебе тьма вопросов, дорогой…
— Уже страшно, — честно признался Клякс и стремительно трансформировался в уже знакомого мейн-куна. — Слушай, на удивление удачная форма. В реальном мире я не мог оценить ее по всем параметрам, но сейчас…
Я покраснела. Потому что вспомнила, как обнималась, спала с ним и даже чесала и пузо, и спинку, и уши, и вообще всё. Ы-ы-ы… Как неловко!
Дабы сгладить это ощущение, поспешила занять нас обоих диалогом.
— Почему не мог оценить?
— Там я… не совсем я. Большая часть личности заперта в сознании кота. А оно невелико, потому превалируют инстинкты, притом в основном кошачьи. В общем, сейчас твой сноц умнее, сообразительнее и взрослее меня. Если учесть, сколько столетий я потратил, чтобы стать не просто взрослым, но зрелым и сознательным, — досадно. Такая стремительная деградация… расстраивает.
— Я тебе, конечно, очень сочувствую, но в первую очередь желаю обсудить не твои потери, а то, что к ним привело. Например, то, что ты меня обманул!
— А чего ты ожидала? — искренне изумился кошара. — Мила, солнце мое, дело в том, что мы твари. Понимаешь? Мы не животные, мы не люди, мы твари. К нам очень слабо применима ваша мораль.
От такого подхода и чистой, незамутненной уверенности в правильности своих действий у меня аж остальные обвинения пропали. Но быстро вернулись, за компанию с возмущением.
— Мы сейчас говорим не о твоих привычках и пищевых пристрастиях, моя уважаемая тварь, а о том, что ты врал! Или в мире снов положено обманывать каждого встречного-поперечного?
— В высших кругах — точно, — подтвердил Клякс. — Доверять в принципе нежелательно, так что, если в чем-то от кого-то зависишь, нужно иметь возможность отомстить за предательство, хотя бы посмертно.
Я поудобнее устроилась на кровати, сложила руки на груди и вкрадчиво протянула:
— Кажется, у меня неплохо получилось.
Кот недовольно фыркнул, потер морду лапами и проворчал:
— Кстати, да… Как?!
— Что «как»? — невинно осведомилась я, сознательно накаляя градус обстановки.
— Как ты умудрилась затащить сюда еще и меня?
Я позволила усмешке скользнуть по губам, чтобы пожиратель точно убедился: он уже не с той маленькой девочкой с кувалдой имеет дело.
Если честно, я не имела ни малейшего понятия, как мне удалось опутать своей энергией еще и кляксу. И тем более не понимала, как в критический момент получилось увидеть нити силы и утянуть в этот мир и пожирателя, и короля. Но не признаваться же?!
Придется делать хорошую мину при плохой игре.
— Дорогой мой котик, с чего это я должна тебя просвещать? И да, хочу напомнить, что я как минимум обижена на тебя, а как максимум желаю избавиться от тебя на веки вечные.
— Ты же меня целый день гладила!
— Я кота гладила. А что ты хотел? Котик — милая, красивая и, самое главное, бессловесная скотина!
Эта пародия на Чешира ухмыльнулась, подпрыгнула и зависла в воздухе, а после поплыла к облюбованному еще вечером креслу.
— Да, с бессловесностью — это не ко мне, — лениво обмахиваясь хвостом, согласился Клякс. — Поговорить я очень даже люблю.
Облик твари из мира сновидений поплыл, вновь возвращаясь к настоящему виду, а после стал превращаться в нечто новое. Когда в комнате появился совершенно черный джентльмен в шляпе, черном с фиолетовой оторочкой костюме и с тростью в черных когтистых руках, у меня натурально отвисла челюсть. Человекоподобным видом меня еще не баловали.
Хотя человекоподобный — громко сказано. Лица как такового не было, лишь три уже знакомых глаза и улыбчивая пасть.
— Лучше бы ты и дальше был пятном с глазами, — честно поделилась я впечатлениями от нового облика старого знакомого.
— А что такое? Вроде же всё как вам, девочкам, нравится. Высок, строен, достойно одет… даже шляпа вот есть!
— Зато вместо лица — пустота. В лучших традициях Слендермена.
— Это кто? — тотчас заинтересовался Клякс.
— Персонаж одного ужастика. Почти как ты, короче.
Пожирателю не очень нравилось быть на кого-то похожим, потому с меня стребовали слово показать коту эту киношку завтра же днем. Я только закатила глаза, но пообещала-таки посвятить тварьку в лабиринты человеческих фантазий о всяческой жути.
Как ни странно, беседовать с ним оказалось даже приятно. Клякс был умным, слегка ехидным и ироничным собеседником, который мог посмеяться как над собой, так и над вашей покорной слугой. Но, к его чести, отлично чувствовал границы и пока не стремился их перейти.
— Кстати, почему не показываешься? — на каком-то этапе беседы полюбопытствовала я.
— О чем ты? — улыбнулся Клякс, складывая руки на набалдашнике трости.
— О том, что у тебя есть еще минимум два облика. Но вижу я тебя в одном.
— А как же этот дивный мейн-кун?!
— Есть у меня предположение, что тебе было не до выбора, и кот — это то, во что ты успел воплотиться на моем уровне реальности.
— Ну… да, ты права. В кота было проще всего, так как в боевом облике у меня немало от этих животных.
— А остальные облики? — Я не оставляла надежды все же добиться дельного ответа.
— Настырная. — Он подарил мне смеющийся взгляд. — Не там, где нужно, ты настырная, девочка Мила. Но я отвечу, почему бы и нет?..
И молчание. Он выжидающе смотрел на меня, а я — на него.
Минута тянулась очень долго, часы тикали на стене, за окном выл ветер, периодически доносились звуки города. Машины, голоса… все такое реальное, что, глядя на безликого мужчину напротив, хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы наконец очнуться.
— Ну? — все же не выдержала.
— Не хочу. Может, я стеснительный. Ты об этом не подумала?
Подумала. Вот прямо сейчас подумала. Что он издевается.
— Ладно, не хочешь — как хочешь. Лучше расскажи мне, дорогой пожиратель, как ты планируешь выпутываться из истории, в которую нас затащил? Благодаря твоему креативу мы имеем в этом мире и тебя, и короля. А он, между прочим, возвращаться планирует за мой счет!
— Скажу больше: я тоже планирую возвращаться за твой счет! — расхохотавшись, торжественно поведал Пожиратель.
Тварь. Наглая, мерзкая, противная и самоуверенная тварь.
Убью эту сволочь. Вот при первой же возможности убью!
— А если я не хочу вас возвращать? — чисто интереса ради полюбопытствовала я, желая услышать полный список угроз в свой адрес. Мало ли, вдруг там что-то креативное и необычное мелькнет!
— Мила, ну что ты как маленькая, — снисходительно посмотрел на меня Клякс. — Конечно, захочешь. Если не сейчас, то через недельку-другую и я, и король будем сидеть у тебя в печенках, и ты с радостью вытуришь нас в родной мирок.
Ага, то есть эти два индивида собираются достать меня до такой степени, что я буду согласна на все, лишь бы от них избавиться? Ну-ну… Это на моей-то территории!
— А что ты можешь сделать, кроме развлечения меня беседой? — насмешливо осведомилась я, закинув ногу на ногу.
— Правда хочешь узнать? — все так же ровно, спокойно и доброжелательно осведомился пожиратель.
Если честно, уже как-то не особенно хотелось, но и отступать было поздно, а потому я махнула рукой и опрометчиво заявила:
— Валяй, демонстрируй.
В фиолетовых глазах на миг мелькнуло сожаление и даже словно… разочарование?..
— Я считал, что ты умнее. Но что поделаешь, желание хозяйки — закон.
Он аккуратно прислонил трость к боковине кресла, не торопясь размял руки и, круговым движением повернув ладонь, медленно, по одному начал складывать пальцы.
— Знаешь, Милена… — в голосе пожирателя звучала легкая скука. — За прошедшие столетия мне только пару раз случалось демонстрировать свои возможности… и никогда еще это не было избиением младенцев. Не думал, что докачусь, но что же…
Я хотела было весело спросить, когда же наконец случится то самое избиение, когда… невидимые нити словно вздернули меня и с силой впечатали в потолок. От удара низ и верх смешались окончательно, а дыхание выбило из груди.
Он не торопясь встал, подошел к кровати, на которой я еще недавно сидела, и спокойно растянулся на ней. Перевернулся на спину, все еще сверля меня лиловыми глазами, и вновь лениво пошевелил пальцами.
Это было бредово. Тварь в классическом костюме на моей разобранной кровати и прямо подо мной, боль в затылке, ощущение чужой хватки на горле. Он чуть сжал руку, и я охнула, ощутив это движение на своем горле. С каждой секундой давление становилось все сильнее, и я уже начинала судорожно хватать ртом воздух; перед глазами плыли радужные круги.
В этот самый момент меня отпустили, и я рухнула на кровать с высоты двух метров.
Свернулась в клубочек, лихорадочно прижимая руки к горлу, не в силах насытиться таким вкусным, таким драгоценным воздухом. Когда открыла глаза и вновь обнаружила лежащего в полуметре от себя пожирателя, шарахнулась к стене.
— Уйди!
— С чего это? — хмыкнул Клякс, снял шляпу и аккуратно опустил ее на пол у кровати. — Мне тут весьма удобно, девочка Мила.
— Я не хочу тебя видеть! Ты мне тут не нужен! Это же мой сон, в конце-то концов!
— Увы и ах, моя дорогая, но, пока я в этом мире и привязан к тебе — я буду в твоих снах. Потому давай жить дружно, а? Ты сама напросилась на демонстрацию силы, а теперь обижаешься и даже пытаешься впасть в истерику от того, что я тебя слегка придушил. Не надо ребячества, Мила. Если ты дашь себе труд немного подумать, то поймешь: я ничего тебе не сделал. Ничего из того, что мог бы…
Я смотрела на него, сжимала в трясущихся руках подушку и понимала, что он прав: я на грани истерики. Более того, я эту грань уже перешагнула.
— Ты знаешь, каково это, когда тебя мучают, тварь из мира снов? — тихим, срывающимся от подступающих слез голосом начала я. — Когда ты не можешь спрятаться, скрыться, уйти и тебе бесконечно плохо? Бесконечно страшно? Я так живу уже месяц. Да, в последнее время что-то изменилось, стало немного проще и лучше, но общей атмосферы ужаса это не исключает. Или ты думаешь, что мною каждый день манипулируют, пытаются убить, утопить или скормить монстрам?
— Ладно, понял… я пережал. Все-таки стоило дать Миле поиграться и не идти у нее на поводу.
— Ни черта ты не понял! — окончательно сорвавшись, выкрикнула я. — Ты бесчувственное чудовище, а я непроходимая дура. Потому что я не считала тебя врагом! Хотя мой сноц, король, да и ты сам открытым текстом говорили, что предашь при первой же возможности! И ты это сделал! Недавно! Но так как все закончилось, мое чувство самосохранения и чисто женский идиотизм предпочли закрыть глаза, и я весь день таскалась с этим дурацким котом!
— Мила… — потрясенный таким эмоциональным всплеском, начал было Клякс.
— Нет! Я не хочу с тобой говорить! Я вообще не хочу тебя видеть! Как закончить этот сон?! Я хочу проснуться! Я! Хочу! Проснуться!
Наверное, в этих словах было столько силы, нерастраченной злости и бесконечной усталости, что пространство меня послушалось.
Мир померк, а когда свет вновь наполнил его, то я, открыв глаза, обнаружив себя в заполненной предрассветной хмарью комнате.
Под боком что-то зашевелилось и муркнуло, но я, все еще под впечатлением от осознанного сна, отпихнула от себя кота и устало сказала:
— Иди в кресло…
