28. Игры, в которые играют виды
Мой старший брат Дарби отлично играет в карты и, как правило, всегда меня обыгрывает. На самом деле он обыгрывает многих. У него есть то, что обычно называют «чувством карты». Не считая карт, он интуитивно определяет количество сыгравших фигур, тузов, оставшихся в колоде, и вероятность того, какие карты находятся у меня или других игроков на руках. Возможно, моему брату нужно было стать эволюционным биологом, поскольку теории игр имеют особое значение для понимания естественного отбора и особенно для понимания альтруистических порывов, о которых мы только что говорили.
Самая известная эволюционная игра – «Дилемма заключенного», она была сформулирована в 1950 году математиком Альбертом Такером, который специализировался на так называемой теории игр. Игра идет следующим образом: предположим, полицией задержаны два соучастника преступления, и каждого из них ведут на допрос; в пределах воображаемой ситуации каждый может либо сообщить полиции, что преступление совершил другой парень (соучастник), либо может полностью взять вину на себя. Возможные последствия:
1) Первый задержанный отрицает какую-либо связь со вторым заключенным, его освобождают, но второму парню приходится брать всю вину на себя.
2) Они оба отрицают свою причастность к преступлению и оба попадают в тюрьму.
3) Они оба признаются в совершении преступления и оба получают лишь половину срока наказания.
Участвующих в игре людей помещали в различные условия, моделирующие эту ситуацию. Для имитации этой ситуации даже создавались компьютерные программы. Математики, специализирующиеся на теории игр, уже проанализировали дальнейшее развитие этого сценария. Каждый заключенный должен сделать выбор между отрицанием вины и ее признанием. Исход игры будет решен, как только второй заключенный сделает выбор: признание после того, как первый все отрицал, отрицание после признания первого, и т. д. Во многих версиях игры заключенные должны сделать выбор, прежде чем получат информацию о том, что выбрали их сообщники.
На первый взгляд может показаться, что самый лучший вариант для любого из заключенных в этой игре – отрицать, отрицать и еще раз отрицать. В действительности же обнаруживается несколько иная тенденция. Если второй преступник отрицает, то первый признается. Если второй парень признается, то первый признается также. Зачем он признается, если другой парень уже сделал это? Подобное вряд ли можно ожидать от гипотетического заключенного, который заботится только о своей собственной судьбе. Оказывается, люди действительно каким-то образом предрасположены к сотрудничеству. Они склонны к альтруизму, прямо как рыба-белка и губан, о которых я говорил в предыдущей главе. Теория игр – это просто еще одна возможность увидеть методы, которыми эволюция привила каждому из нас альтруистические инстинкты.
Если вы действительно хотите как следует понять эти инстинкты, попробуйте проанализировать собственное поведение в некоторых мысленных экспериментах, моделирующих более реальные ситуации. Например, можно представить себе следующий весьма многосторонний сценарий, в котором существует и фактор опасности, и возможность спасения, и который, подобно дилемме заключенного, показывает, насколько сильно на наш выбор влияет наследственная эволюционная склонность к альтруистическим поступкам.
Предположим, что ваш дом или квартира горит. Вы находитесь дома вместе с вашим ребенком и вашей матерью. Представьте, что в этом поистине жутком сценарии вы можете спасти только кого-то одного. Вы можете вывести либо своего малыша, либо свою мать (кот и собака выбегут сами). Любой в данном эксперименте выберет свое собственное дитя. А теперь предположим, что речь о вашей матери и ребенке вашего брата. Опять все выбирают малыша. Теперь представим, что это ваша мать и чей-то чужой ребенок. Люди, как правило, все равно стараются спасти ребенка. Очевидно, мы склонны отдавать предпочтение ребенку, который вырастет и будет иметь своих собственных детей в будущем. Стремление сохранить особей, продолжающих род, часто перекрывает заботу о наших родственниках.
Этот эксперимент помогает при изучении природы и границ нашего стремления, направленного на спасение членов нашей семьи. В эволюционной биологии это стремление называется «родственным отбором». Мы изо всех сил стараемся сохранить или в данном случае спасти членов рода, к которому мы принадлежим, с характером отношений, влияющих на силу нашего стремления. Ученые сформулировали это в простом математическом выражении: В > З / Р (выгода больше, чем затраты, деленные на ваши родственные отношения).
Вся соль тут в том, что отношения – это дробь, основанная на объеме генетического сходства между вами и другим человеком; эта дробь называется Р-индекс. Ваш собственный сын или дочь появляются с Р-индексом 1/2, потому что половина его или ее генов исходят от вас. Ваш внук рождается с индексом 1/4. Таким образом, чем ближе отношения, тем больше пользы вы чувствуете от любых совершенных вами усилий, то есть от любых затрат. Это наблюдалось и фиксировалось в природе. Но есть и еще кое-что.
Как можно не любить и не уважать зеленых мартышек, у которых сестры, тети и все особи женского пола помогают заботиться о детях друг друга? Как можно не любить – и даже больше, чем мартышек, – красных белок, которые усыновляют чужих бельчат, если их отец и мать погибают? Родственный отбор, по крайней мере, для нас, людей, достаточно понятен и разумен с точки зрения эволюции. Однако, когда дело доходит до горящего здания, все несколько усложняется. Правая часть уравнения никогда не обратится в ноль: вы, как человек, всегда будете иметь тенденцию к спасению ребенка, даже если он не будет связан с вами никакими родственными узами.
Представляете, в семьях и семействах, где потомство воспитывается родственниками, то есть представителями своего же племени или стада, или стаи, дела будут обстоять гораздо лучше, а, значит, будет больше здорового потомства, которое будет продолжать давать потомство – детей и внуков, – чем в семьях, где потомство будет воспитываться менее заботливо. Даже некоторые виды креветок защищают свой молодняк целыми стайками.
Это удивительно, но пчелы ведут себя также. И муравьи, и термиты. В этих огромных сообществах подавляющее большинство особей не размножается. Они появляются на свет от союза матки-королевы и нескольких ее трутней. Их мотивацию биологи объясняют тем, что, поскольку эти особи имеют общие гены со своей королевой, ими движет мотивация, заложенная в глубинах ДНК, которая принуждает их любыми силами способствовать продолжению их рода. Вы наверняка читали или смотрели видео о том, как муравьи не останавливаются ни перед чем, чтобы пройти через лес. Возможно, вы сталкивались с потенциально смертельно опасным роем пчел, где каждая пчела была готова ценой своей жизни ужалить и таким образом прогнать вас. Это самоубийство ради общего блага. Что еще может толкать этих существ на такое поведение как не отношение организмов друг к другу? Это естественный отбор, обусловленный родством. Эволюционные биологи называют его родственный отбор.
Биологи много писали о том, как эта теория игр и родственный отбор проявляются в жизни наших собратьев-людей. Я сам дядя и знаю, что пойду практически на все, чтобы сохранить жизнь и благополучие моих племянников и племянниц, и особенно их потомства, моих внучатых племянников. Это сумасшедшее чувство. Но я знаю, что это чувство есть, и я не могу его не учитывать. Думаю, это неплохо. Это заложено где-то в глубине меня и всех нас. Тот же самый вид «дядюшкиного» и «тетушкиного» поведения проявляется, например, и среди львов, в их прайдах. Дяди-львы часто превращаются в бета-самцов, становясь подчиненными, но в то же время полезными. Даже если они сами не являются родителями, на генетическом уровне они ощущают себя более чем вовлеченными в процесс выращивания потомства. Такова жизнь.
Но это еще не все. В то время как наш мысленный эксперимент распространялся на членов нашей семьи, наш родственный отбор распространяется на все человечество, как это и происходит у тех, кто готов спасти воображаемого ребенка ценой жизни своей матери, хотя Р-индекс ребенка в действительности будет ничтожно мал. В какой-то момент все человечество начинает казаться родственниками. Эта несчастная мама, скорее всего, больше не даст потомства, а у этого ребенка оно когда-нибудь появится. Своим окончательным выбором мы обязаны стремлению к выживанию вида.
Это не просто гипотетическая ситуация. Недавно произошел ставший очень известным инцидент, в котором пожарный в Хьюстоне, штат Техас, рискуя своей жизнью, направил лестницу своей пожарной машины в самое пекло горящего дома. Огромное недостроенное здание было охвачено огнем, и ветер раздувал пламя, которое плавило стены и перекрытия, словно горячий нож масло. Пожарный подобрался совсем близко к зданию, что позволило рабочему спрыгнуть с подоконника пылающего здания на лестницу. Через мгновение горящее здание обрушилось, превратившись в пылающее месиво и едва не накрыв собой двух мужчин. Этот инцидент был снят на видео.
Множество жителей Северной Америки наблюдали за тем, как один из этих парней, не будучи родственником другому, рисковал жизнью ради незнакомого человека. Мы все восхищались храбростью и самоотверженностью пожарного. Телеведущие попытались предположить, встретятся ли они как-нибудь вновь, чтобы вместе выпить пива, или так и разойдутся. Ни у них, ни у их зрителей не возникало вопроса о правильности действия пожарного и его команды. Разумеется, это было правильно. Спасение жизни другого человека – это то, что мы делаем вне зависимости от того, родственники мы или нет. Развивая эту мысль, можно предположить, что те из нас, кто не спас бы жизнь другого, стал бы, наверное, изгоем в обществе. Вероятность найти себе мужа или жену у такого человека, завести потомство и передать свои жалкие гены в будущее будет гораздо меньше.
Альтруизм не является моральным или религиозным идеалом, и неважно, что могут говорить вам некоторые люди. Альтруизм – это важная биологическая составляющая нашего вида.
