Раковая язва медицинских исследований
На исследования рака тратится много денег, но не всегда средства используются должным образом. Каковы бывают манипуляции в этой области, способны проиллюстрировать три примера: один действительно серьезный случай; один случай, по-видимому, неряшливой работы, вызвавшей частичное нарушение научных стандартов; и одна ситуация, достойная лишь усмешки.
Профессор доктор Фридхельм Герман и его помощник, ближайший соратник и спутница жизни профессор доктор Марион Брах были в Германии самыми успешными онкологами и генотерапевтами. В 1997 году их уличили в фальсификации результатов исследований в крупном масштабе между 1988 и 1996 годами.
Герман был заведующим кафедрой гематологии и руководителем отделения терапии в университетской больнице в Ульме; Брах, работавшая в Ульме до 1996 года, за свои выдающиеся достижения в начале 1997 года была приглашена заведовать кафедрой молекулярной медицины Любекского университета. Занимавшиеся исследованиями нейромедиаторов, с помощью которых иммунная система борется с раковыми опухолями, а также изучением генов, делающих раковые опухоли нечувствительными к химиотерапии, оба приобрели отличную репутацию и получили много денег от Немецкой организации по борьбе с раком, от Немецкого научно-исследовательского общества и от других фондов.
Но они занимались плагиатом зарубежных исследований, а во время собственных исследований подтасовывали данные и сами бесцеремонно выставляли требуемые значения. Они выдумывали сводные таблицы, иллюстрируя свои работы, манипулировали с изображениями на компьютере и упоминали в библиографических ссылках собственные статьи, которые никогда не писали. Они громили конкурентов, если это способствовало их собственному прогрессу: в 1993 году Герман отказался выступить в качестве эксперта по заявке на финансирование одного голландского врача-онколога и после этого представил в Фонд Тиссена почти равноценную заявку, принесшую ему и Марион Брах 260 000 марок. В ульмской клинике привыкший к успеху Герман держался заносчиво, ходил по отделению в обитой железом обуви и называл лаборантов «бестолочами».
Когда обман раскрылся, великий Фридхельм Герман превратился в очень мелочного и попытался переложить всю вину на свою партнершу. Он отговаривался тем, что просто был врачом у постели больного и уже давно перестал заниматься медицинскими исследованиями. Марион Брах отклонила обвинение в мошенничестве за спиной Германа, назвав его подстрекателем и главным виновником. В разгар дела двое супругов угрожали друг другу убийством.
В результате оба потеряли работу. Герман подал в суд на Ульмский университет, потребовав 10 миллионов марок в качестве компенсации за испорченную репутацию исследователя и врача и невозможность в дальнейшем найти работу. Марион Брах почти получила компенсацию в 100 000 марок, однако вмешалась премьер-министр земли Шлезвиг-Гольштейн Хайде Симонис. Вместо этого им было назначено вернуть деньги в исследовательские фонды, по крайней мере частично. Хотя профессор Герман не добился удовлетворения даже своего требования в выплате ему десятилетней зарплаты в 500 000 марок, он нашел себе применение и начал онкологическую практику в Мюнхене. Несколько сотрудников Герман после разгрома босса перешли в фармацевтическую промышленность. Вполне возможно, что они пытались избежать преследования.
В марте 2000 года геттингенский уролог Александр Куглер в журнале «Nature Medicine» представил средство от рака. Сыворотка, успешно стимулировавшая иммунную систему при раке почки и созданная коллегой Куглера из Тюбингена Гернотом Штулером, была протестирована Куглером на 17 пациентах: четверо полностью вылечились, у троих карцинома уменьшилась наполовину. Летом Куглер даже сообщил, что чудо-лекарство помогло почти половине из протестированных на тот момент 30 пациентов. Ранее, в мае 2000 года, Куглер и Штулер за «свою новаторскую деятельность» получили Премию доктора Эрнста Витхоффа в размере 50 000 марок. Однако в том же году их исследования были подвергнуты критике, так как уменьшение количества опухолевых клеток можно оценить только с помощью рентгеновских специалистов, которые не привлекались. Кроме того, подозрение вызывала сыворотка, вещество, производившееся из раковых и иммунных клеток здорового донора путем электрослияния. То, что Куглер неряшливо вел документы о своих пациентах, усилило сомнения. Развеять опасения не могло и то, что он был в состоянии давать лишь краткие отчеты о диагностике и лечении. В итоге Куглер зря написал заявку на запланированное получение доцентуры, и ему пришлось оставить Геттинген, тогда как его руководитель, профессор Рольф-Герман Рингерт, который мог сквозь пальцы смотреть на работу Куглера, лишился на какое-то время материальной поддержки со стороны Немецкого научно-исследовательского общества.
Большие надежды связывались с американским врачом Уильямом Т. Саммерлином из нью-йоркского Онкологического центра имени Слоуна-Кеттеринга, когда в 1973 году он объявил, что пересадил кожу черной мыши белой – и она не была отторгнута, хотя он не вводил никаких средств для подавления иммунной системы. Так как намечался большой шаг в деле лечения рака кожи, Саммерлин мог рассчитывать на хорошее финансирование своих дальнейших исследований. К сожалению, сенсационную трансплантацию не смогли повторить другие врачи. Если бы только, как сам Саммерлин, не взяли фломастер и не покрасили белую мышь в черный цвет. Мошенничество раскрылось, когда сомневавшийся лаборант стер краску спиртом.
