Они живут только в искусстве
Можно подделывать отдельные картины, а можно выдумать несуществующего художника: американский писатель Уильям Бойд придумал непризнанного гения неоэкспрессионизма Ната Тейта, который в 1960 году якобы покончил с собой и о котором с появлением мнимого обзора его творчества 1998 года на самом деле захотели вспомнить некоторые представители нью-йоркской художественной богемы.
За 16 лет до этого в Западном Берлине появился мнимый художник Блэз Винсент, под именем которого на самом деле скрывался французский музыкант Борут Кантушер. Тайно его художественными поисками руководил плакатист и карикатурист Эрнст Фолланд, который сам за считанные минуты создавал картины, пародировавшие стиль популярных в те годы новых диких, и выдавал эти работы за творения Блеза Винсента. Искусствоведы и Национальная галерея попались на удочку – последняя приобрела работу нового, молодого и дикого художника Блэза Винсента.
Идея Бойда и Фолланда не была новой. Еще задолго до Блеза Винсента и Ната Тэйта сенсацию в художественном мире произвел каталонец Жузеп Торрес Кампалан. Несправедливо забытый художник наряду с Пабло Пикассо и Жоржем Браком оказался пионером современной живописи и одним из изобретателей кубизма. Свое законное место в истории искусства он смог занять только благодаря исследованию испанского романиста Макса Ауба (1903–1972). Он специально прервал работу над своим главным произведением, циклом романов «Магический лабиринт», чтобы написать биографию жившего в мексиканском изгнании Кампалана; для нее он даже подобрал фотографии из жизни художника и долгое время разыскивал пропавшие картины и рисунки.
Как в случае с Натом Тейтом, когда появилась книга о художнике, ряд критиков и многие адабаи заявили, что были с ним знакомы. На самом же деле Ауб все выдумал, сам написал картины, а биографию (точнее – роман), соединившую в себе повествование, документальные свидетельства, хронику, записи бесед, фотографии, изображения, газетные и словарные статьи, а также каталог произведений, выстроил так замысловато, что она сама приобрела «кубистическую» форму. От большинства ускользнуло, что персонаж был выдуман, как не была замечена и сатирическая составляющая биографии, проявляющаяся, например, в таких словах Ауба о своем герое: «Явная в его творчестве одержимость вертикальным форматом определенно берет свое начало от вида грустных, одиноких улиц Жироны».
