Возвращение «Одиссеев»

Прибывший из дальнего плаванья «Богатырь» на Родине встретили скромно – без салюта и духового оркестра. Однако в Кронштадт, для того чтобы приветствовать команду парохода-фрегата и поблагодарить ее за отличную службу, прибыл сам император Николай I. Вместе с ним в главную базу Балтийского флота отправились Шумилин-старший, Николай Сергеев, Адини, которая проводила теперь почти все свободное время со своим женихом, подполковник Щукин с дочерью Надеждой и майором Соколовым.

Сначала на горизонте показалось облачко черного дыма. «Богатырь» шел под парами, потому что дул встречный ветер и добираться под парусами до родного причала было слишком долго. Немного погодя стал виден и сам пароходо-фрегат. Щукин посмотрел в свой 24-кратный бинокль, а потом протянул его императору. Николай долго разглядывал шлепавший плицами колес по воде «Богатырь», а потом, вернув бинокль Олегу, вздохнул.

– Жаль, что время этих красавцев скоро закончится, – сказал император. – У вас, наверное, уже и не осталось парусных кораблей. – Я прекрасно все понимаю – прогресс, новая техника – но, с другой стороны, уж очень они красивые.

– Ваше величество, – усмехнулся Щукин, – парусные корабли – это игрушка ветра и волн. Вспомните, как во время войны с Турцией в 1828 году вы на линейном корабле отправились из Одессы в Варну. Вы тогда попали в шторм, и ветер едва не унес вас к Босфору. Еще немного, и случилось бы непоправимое – в плен к османам мог попасть сам российский император! Слава богу, когда все уже потеряли надежду на спасение, шторм неожиданно стих, а ветер сменился на противоположный.

– Да, было такое дело, – поморщился Николай. – И я ни перед кем не скрываю то, что в отличие от моего великого предка Петра Великого, я хотя и люблю море, но море почему-то не любит меня. Так уж как-то получилось. Господа, однако «Богатырь» уже совсем близко. Сейчас он подойдет к причалу и начнет швартовку. Думаю, что нам пора отправиться к нему и поприветствовать наших героев.

Пароходо-фрегат, нещадно дымя трубой, осторожно подгреб к пирсу. Швартовая команда на берегу вывалила плетеные кранцы и приготовилась ловить бросательные концы. На «Богатыре» переливисто засвистели боцманские дудки и раздались громкие команды офицеров. Матросы начали швартовку и стали готовить к спуску трап. На палубе, среди царящей на «Богатыре» суеты, стояли гости из будущего и радостно махали руками встречающим.

Когда швартовка закончилась и трап был спущен, раздалась команда вахтенного офицера на общее построение.

– Господа, давайте поднимемся на этот славный корабль и поблагодарим его экипаж за блестящее выполнение им своего долга, – сказал император. – Я полагаю, что надо отметить и наших друзей из будущего, которые, рискуя жизнью, нашли, поймали и доставили в Россию этого мерзавца Уркварта.

Все направились к трапу. Шумилин-старший внешне старался держаться спокойно, но сердце у него громко билось в груди от радости – ведь его сын вернулся живым и невредимым из опасного путешествия. Император же гордился тем, что его подданные так лихо утерли нос этой мерзкой Британии, возомнившей о себе невесть что. Пусть все теперь на этом острове знают, что и на них, если понадобится, найдется управа.

Николай легко взбежал по трапу на борт парохода-фрегата. Снова засвистели боцманские дудки, а командир «Богатыря» капитан-лейтенант фон Глазенап и стоящие рядом с ним офицеры отдали честь монарху.

– Здравствуйте, молодцы-богатырцы! Благодарю вас за службу, – громко произнес Николай, отдавая честь, – вы блестяще выполнили свой долг, как и положено русским морякам! Вы заслужили мое благоволение и, конечно, награды!

– Здравия желаем, ваше вичство! – браво ответили императору моряки…

Император обошел строй, а потом поздоровался за руку с командиром пароходо-фрегата.

Из Кронштадта на баркасе с царским штандартом все – и встречавшие и прибывшие из плаванья – отправились в Ораниенбаум. Именно там, во дворце своего брата, Николай решил в неофициальной обстановке отметить возвращение парохода-фрегата и гостей из будущего. Он приветливо поговорил с Игорем Пироговым и Вадимом Шумилиным, а потом похвалил Шумилина-старшего за то, что тот вырастил такого храброго и умного сына.

– Александр Павлович, – сказал Николай, – было бы неплохо, если Вадим окончательно переберется к нам. Как я понял, с его начальством этот вопрос теперь легко можно уладить. Он мог бы получить достойное его место в ведомстве графа Бенкендорфа и соответствующий чин. Думаю, что ваш сын быстро сделает карьеру, а я, в свою очередь, помог бы ему найти невесту из хорошей семьи. Правда, и в вашем времени хватает красивых женщин. Вот взять, к примеру, Ольгу Валерьевну…

– Кстати, – поинтересовался Пирогов, – а почему она не пришла встретить нас на причале? Надеюсь, с ней ничего не случилось?

– Нет, слава богу, – царь поспешил успокоить Игоря, – просто госпожа Румянцева отправилась в ваше время вместе со своим возлюбленным, Карлом Брюлловым. У нас кто-то – Александр Христофорович сейчас разбирается, кто именно – распустил о ней и господине Брюллове мерзкие слухи. Нашлись два юных дурачка из гвардейцев, которые, изрядно подвыпив, стали публично оскорблять Ольгу Валерьевну и Карла Павловича. Кончилось тем, что госпожа Румянцева двумя ударами своей очаровательной ножки уложила наземь этих наглецов. – Император усмехнулся. – И как у нее все это ловко получилось! Недоброжелатели тут же замолкли, но от греха подальше мы с графом Бенкендорфом решили на какое-то время убрать Ольгу Валерьевну и господина Брюллова из Санкт-Петербурга. Они отправились в Петербург XXI века, где и проведут недели две вместе. Думаю, что они будут этому только рады.

– Да, с нашей бравой кузиной-белошвейкой мужчинам следует держать ухо востро, – улыбнулся Шумилин, – в свое время она занималась восточными единоборствами и достигла в этом деле немалых успехов.

– А вообще, ваше величество, – Александр Павлович вдруг стал серьезным, – я заметил, что вокруг нас – тех, кто прибыл из будущего – происходит какая-то нехорошая возня. Вокруг моего дома стали околачиваться подозрительные личности, к Николаю Сергееву несколько раз подходили молодые офицеры, заводили с ним дерзкие разговоры, явно напрашиваясь, чтобы он вызвал кого-нибудь из них на дуэль. Коле я строго-настрого запретил посылать или принимать вызовы на поединок.

В поместье его отца раза два пытались въехать экипажи с незваными гостями. Правда, слуги Виктора Ивановича были им заранее проинструктированы, и они гнали взашей всех приехавших без его приглашения из поместья. Все это, вместе взятое, говорит о том, что против нас начинается тайная война. Мы, конечно, сумеем за себя постоять, но Александру Христофоровичу и его команде следует заняться тщательным расследованием всех этих странных происшествий.

Император внимательно выслушал монолог Шумилина-старшего. Лицо его стало озабоченным. Николай прекрасно понимал, что многие из представителей высшего света ненавидят его новых приближенных из будущего, прекрасно понимая, что вслед за графом Нессельроде и некоторыми другими сановниками, отправленными им в отставку, и они тоже могут лишиться милости императора. И разогнать их всех к чертовой матери тоже вряд ли удастся.

Но, с другой стороны, не обращать на все происходящее внимания тоже нельзя. Отпустишь вожжи, и кони тотчас же помчатся галопом. Все может закончиться новым четырнадцатым декабря. Николай вдруг вспомнил вечер того страшного дня, окровавленный снег на Сенатской площади, крики раненых, трупы, лежащие на льду Невы…

– Александр Павлович, – сказал он тихо Шумилину, – я понимаю ваше беспокойство и обещаю принять все надлежащие меры для того, чтобы найти зачинщиков всей этой смуты. Виновные обязательно будут наказаны. До поры до времени я бы посоветовал вам вести себя поосторожней и поберечься. Может быть, кое-кого из вас следует на время отправить к вам в будущее? Адини, например, надо будет снова показаться врачу.

– Пожалуй, так оно будет лучше, – согласился Шумилин. – Я хотел бы тоже на день-другой вернуться в будущее, чтобы утрясти кое-какие свои личные дела. Да и надо встретиться кое с кем… А пока давайте отпразднуем возвращение наших «Одиссеев», которые, рискуя жизнью, прошли между Сциллой и Харибдой и снова оказались на родной Итаке…

Шумилин решил посетить XXI век, чтобы прояснить обстановку, которая сложилась в прошлом после возвращения «Богатыря» из изрядно затянувшегося британского вояжа. Император Николай решил всерьез взяться за Англию. А это грозило со временем перерасти в вооруженное противостояние.

Правда, до открытых боевых действий на суше дело, скорее всего, не дойдет. Сколотить коалицию, направленную против России, у королевы Виктории не получится. Сейчас в Европе вряд ли можно было найти тех, кто согласился бы за английские деньги посостязаться с Российской империей на поле боя. Союз нынешней Франции с Британией был маловероятен, Австрия и Пруссия же просто не рискнут начать войну с Россией.

Но вот в тайной войне англичане могут изрядно нам напакостить, особенно в Средней Азии и на Кавказе. Да они и так уже на протяжении многих лет ведут необъявленную войну против России, подстрекая ханов, эмиров и прочих беков к нападению на наши южные рубежи, снабжая их оружием, помогая финансово и обеспечивая военными советниками.

Британия, имеющая самый сильный военный флот в мире, может начать боевые действия против русских торговых кораблей в Средиземном море, в Атлантике, напасть на владения Российской империи на Тихом океане. А вот это будет весьма опасно, потому, что русский флот из-за своей малочисленности не способен всерьез тягаться с британским.

На эту тему Шумилин решил переговорить с Антоном Ворониным, который продолжал активную работу по усовершенствованию своей машины времени. Александру хотелось бы знать – каких размеров материальные объекты смогут теперь проходить через портал, и на какое расстояние можно будет перемещать предметы и людей от того места, где установлена машина времени. И самое главное – удалось ли его однокласснику превратить временной портал в «улицу с двусторонним движением», то есть – нельзя ли теперь открывать портал в прошлом, чтобы попадать в будущее.

Вместе с Шумилиным в XXI век отправились и две юные особы – Адини и Надежда Щукина. Если Адини попросил на время убраться в будущее сам император – под предлогом необходимости показаться врачу – то Надежду подполковник Щукин отправил в качестве компаньонки царской дочери. Дело в том, что великая княжна не могла теперь, как это она обычно делала, остаться у Ольги Румянцевой. «Кузина белошвейка» жила сейчас в своей квартире с Карлом Брюлловым. У них был своего рода «медовый месяц». И, соответственно, Адини находиться рядом с двумя влюбленными друг в друга людьми не совсем прилично.

Но, с другой стороны, Адини нельзя было оставаться одной в чужом для нее мире. Потому-то подполковник Щукин и отправил свою дочь вместе с Адини, чтобы великая княжна пожила в их питерской квартире. Две девушки, чья разница в возрасте была не такой уж большой, давно уже нашли общий язык и подружились. Адини завидовала Надежде, которая, как считала царевна, жила интересной, полной приключений жизнью. Адини с удовольствием согласилась погостить у своей подруги.

Переход в XXI век был осуществлен через портал на Черной речке. В ангаре, превращенном в перевалочную базу, Шумилина встречали Антон Воронин и Алексей Кузнецов. Они крепко обняли его и повели переодеваться. Вместо отгородок и ширмочек в нем теперь имелись достаточно просторные комнатки с вешалками, диванами и большим зеркалом. Теперь здесь можно было с достаточным комфортом переодеться и привести себя в порядок. Адини с Надеждой, сопровождаемые Ольгой Румянцевой, приехавшей встретить их, отправились в другую комнатку, чтобы сменить юбки и корсеты на одежду, принятую в XXI веке. Карл Брюллов остался в квартире Ольги. Он вдохновенно работал над очередным портретом своей возлюбленной.

На дворе уже стояла ранняя осень, которая в Питере часто случается довольно прохладной. Потому для своего друга Антон привез куртку-ветровку и кепку. А для девушек Ольга захватила джинсы и джемперы. Время легких летних платьиц и сарафанов уже закончилось.

Адини долго с недоумением разглядывала серые мужские «панталоны» – так она окрестила джинсы – не зная, как их надеть. К тому же, с ее точки зрения, в таких штанах она должна весьма неприлично выглядеть. Но, во время своих предыдущих путешествий в будущее она уже успела насмотреться не только на девиц, но и на вполне солидных дам, которые без тени смущения разгуливали по улицам в подобных «панталонах». У некоторых штанины были изорваны, словно их порвала зубами злая собака. И никто из встречных не смотрел с удивлением или осуждением на женщин, одетых в обтягивающие ноги и зад портки. Тяжело вздохнув, Адини осторожно просунула в штанину свою стройную ножку…

Когда процесс переодевания закончился, девицы и Ольга Румянцева уселись в машину Надежды Щукиной, ожидавшую свою хозяйку у входа в ангар. Они отправились по домам. А мужчины, приняв по традиционной рюмочке коньяка – за встречу, решили немного прогуляться. При выходе из ангара их приветствовали двое молодых людей, которые, закрыв железные двери, ненавязчиво последовали вслед за друзьями.

– Вот так я и живу, – со вздохом сказал Антон, – теперь меня охраняют, как особо важного секретоносителя. Парни эти ходят за мной с утра и до вечера. А дома, на Гагаринской, «конторские» выкупили квартиру напротив моей, и теперь там круглосуточно сидит группа, ведущая наблюдение за моим входом, а также за всем, что происходит поблизости. Камер видеонаблюдения вокруг понатыкали, так что теперь и никого из знакомых дам к себе не приведешь – будут, паразиты, фиксировать, как я с ней кувыркаюсь в постели. Помните, как у Высоцкого? – И Антон пропел, стараясь сделать голос хриплым, как у прославленного барда:

В общем, ребята, пришлось на какое-то время придушить свой «основной инстинкт». Ну, не желаю я заниматься сексом под наблюдением «кровавой гэбни». А они еще мне при этом твердят: «Все ради вашей же, Антон Михайлович, безопасности»… Издеваются, сволочи «конторские»…Тьфу на них!

Шумилин и Кузнецов от души посмеялись над злоключениями приятеля, а потом разговор пошел уже о более серьезных вещах.

– Слушай, Тоха, – спросил Александр, – ты уже добился того, чтобы из Питера XIX века можно было открывать портал в наше время? Это очень важно – порой случаются ситуации, когда требуется экстренная связь, а время открытия портала еще не наступило. У нас там дело пахнет керосином. Возможно, что придется воевать с Англией, и без нормальной двусторонней связи будет совсем хреново.

– Друзья, – ухмыльнулся довольный Воронин, – ведь вы же не станете отрицать, что я гений? Так вот, не далее как вчера я, кажется, решил эту проблему. Чтобы проверить, как все это будет выглядеть в натуре, надо закинуть к вам мою усовершенствованную машину, лучше всего в усадьбу Иваныча, и оттуда попытаться открыть портал в XXI век. Оператором там пусть пока побудет Юра Тихонов. Мне надо будет только согласовать с ним некоторые технические моменты.

– Тоха, ты гений! – воскликнул Шумилин. – Я никогда не сомневался в этом. А как насчет повышения «грузоподъемности» твоего агрегата?

– Мы над этим тоже работаем, – Антон зевнул, культурно прикрыв рот ладошкой. – Первые результаты вы уже видели. Я о том катере, который у вас накостылял англичанам. Мои кураторы шепнули мне, что ребята, которые это сделали, были отмечены САМИМ… – Антон выразительно поднял указательный палец вверх. – И теперь богоугодное дело по опусканию лимонников ниже плинтуса будет продолжено.

Антон опять зевнул, да так смачно, что чуть не вывихнул челюсти.

– Ребята, я сплю всего по три-четыре часа в сутки, – попытался оправдаться он. – Если бы вы только знали – как мне хочется отдохнуть! Просто лечь и нагло проваляться в постели сутки. И ведь никто меня не заставляет трудиться по-стахановски – это я сам так себя загоняю… Выберу денек-другой, да и свалю к вам в прошлое… Закачу пир горой в каком-нибудь шикарном трактире, напьюсь вина до поросячьего визга, прокачусь на тройке с бубенцами, да устрою «железное болеро» в борделе с местными «веселыми девицами». Они вроде у вас в Коломне обитают?

– Ага… А потом мы с графом Бенкендорфом будем отмазывать тебя в полицейском участке, – Шумилин рассмеялся, представив себе на минуту своего друга в залитом вином и соусами сюртуке, с растрепанной шевелюрой, с бланшем под глазом, сидящим на лавочке в полицейском околотке, среди петербургских босяков.

– Хорошо, сварганим тебе «день здоровья» в XIX веке, – улыбнулся Александр, – только без явных непотребств. Император еще тебе орден какой-нибудь повесит, чин пожалует, богатую невесту из знатного рода сосватает. Он умных людей привечает. А уж такого гения, как ты…

Друзья рассмеялись и продолжили тот обычный мужской треп, который так любят мужчины.

Надежда Щукина вела машину осторожно, стараясь не превышать скорость и тщательно соблюдать правила дорожного движения. За время пребывания в прошлом она немного отвыкла от вождения авто в большом городе с кучей светофоров, знаков, чокнутых пешеходов, бросающихся под колеса, и не менее чокнутых водителей, которым на эти знаки и светофоры откровенно наплевать.

Закинув на Лиговку Ольгу Румянцеву и с трудом отбрыкавшись от ее предложения «зайти в гости и попить чайку», Надежда добралась до своего «дома на куриных ножках» на Бассейной.

– Все, Адини, приехали, – сказала она, заглушив двигатель. – Вылезай, пойдем домой.

Девушки договорились, что, находясь в будущем, они будут обращаться друг к другу на «ты», чтобы со стороны их беседа не выглядела, мягко говоря, странной.

Войдя в квартиру Щукиных, царская дочь внимательно осмотрелась по сторонам. Она уже знала, что люди в XXI веке жили в помещениях, с точки зрения людей ее круга, тесных и довольно бедно обставленных. Но двухкомнатная квартира, в которой подполковник Щукин обитал со своей дочерью, выглядела уж совсем по-спартански. Присутствие в ней представительницы прекрасной половины рода человеческого угадывалось здесь лишь по небольшому настенному зеркалу, висевшему в углу одной из комнат, и полочке с духами, губной помадой и прочей косметикой.

– Вот, Адини, там мы и живем с папой, – со вздохом сказала Надежда. – То его нет неделями дома, то меня. Папа, после того как погибла мама, больше не женился и занимался моим воспитанием. Правда, когда он понял, что из меня получилась амазонка, а не кисейная барышня, было уже поздно. Только я из-за этого не очень-то и расстраиваюсь. Мне такая жизнь нравится.

– Надин, – робко поинтересовалась Адини, – так ты здесь живешь совершенно одна? И тебе не страшно?

– А чего бояться-то? – пожала плечами Надежда. – У меня вполне достаточно сил и умения, чтобы постоять за себя. К тому же здесь столько разных смертоносных штучек, что я не позавидовала бы тому жулику, который сдуру вломился бы к нам. Вот только еды у нас, наверное, совсем нет. Придется мне сбегать в магазин и купить что-нибудь поесть, чтобы не умереть с голода. Ты пока не скучай, я быстро. Одна нога здесь, а другая там. Ну, а ты чувствуй здесь себя, как дома.

Надежда убежала, а Адини стала с любопытством разглядывать картины, фотографии и какие-то бумаги, висевшие в рамочках на стенах квартиры. Тут были изображения самого подполковника Щукина, в военной форме и в штатской одежде, фотографии красивых видов в горах, а также дипломы, в которых говорилось о том, что Надин отличилась в соревнованиях по высшему пилотажу – надо потом будет спросить у нее, что это такое – и по рукопашному бою.

Последнее весьма удивило Адини. Она даже не могла представить свою подругу, дерущуюся на кулаках с такими же, как и она, девицами. Но рядом с дипломом висела фотография, на которой Надин была изображена в странных белых одеждах. Ладони ее были сжаты в кулаки, а на лице – такое свирепое выражение, словно Надин готовилась сию же минуту броситься в драку.

Адини покачала головой. Нет, она слышала, конечно, про дев-воительниц, вроде Жанны д'Арк, или штабс-ротмистра Надежды Дуровой. Но вот Надин, такая красивая и славная – и машущая кулаками, словно мужики на Масленицу на Фонтанке… Да, удивительные нравы у здешних девиц.

И тут Адини вдруг подумала о том, что если она выйдет замуж за Николя, то ей тоже придется стать такой же, как и ее новая подруга, и жить в таких же тесных комнатах без огромных зеркал, без слуг и горничных. Придется все делать самой. Конечно, в мире будущего есть умные машины, которые помогают хозяйкам стирать и готовить. Но за продуктами надо будет самой ходить в магазин. Наверное, ей все же не нужно будет учиться драться. Но научиться постоять за себя, похоже, придется.

Хлопнула входная дверь, и в квартиру вбежала раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Надежда. В руках у нее были два объемистых разноцветных пакета.

– А вот и я, Адини, – радостно воскликнула она. – Сейчас я переоденусь и быстренько сготовлю что-нибудь поесть. Мы с тобой закатим пир горой. Ты пирожные любишь?

– Люблю, – со вздохом ответила Адини, – только папа́ недоволен и ругает нашего метрдотеля, если он дает нам что-нибудь сладкое к столу. А конфеты и мороженое мы едим только на праздники. – Великая княжна еще раз тяжело вздохнула.

– Ну, – заговорщицки шепнула ей Надежда, – наши папы остались в прошлом, так что мы без них немного пошалим. Устроим праздник непослушания. – И девушки залились веселым смехом…

Надежда приготовила универсальное холостяцкое блюдо – пельмени, а потом они с удовольствием сидели и ели вкусные пирожные с заварным кремом, запивая все ароматным чаем. И, естественно, они болтали обо всем или не о чем, как все женщины во все времена.

Адини расспрашивала Надежду о ее детстве, учебе в школе, об увлечениях и симпатиях. Хозяйка квартиры призналась, что ей очень нравится Дмитрий Соколов. Похоже, что и она понравилась этому молодому достойному человеку.

– Скажу честно, Адини, – призналась Надежда, задумчиво поглядывая на блюдце с лежавшим на нем одиноким эклером, – Дмитрию будет со мной нелегко. У меня нрав далеко не идеальный. Хотя я внешностью очень похожа на маму, но характер у меня отцовский, то есть упрямый и своевольный. Намучается он со мной, бедняжка…

– А я вот очень люблю Николя, – по-бабьи пригорюнившись, сказала Адини. – И я никогда не буду с ним спорить. Он такой умный и добрый. Скорее бы он перебрался сюда, в будущее.

– Да, Коля воин, – вздохнула Надежда. – Только и Дима тоже воевал. Оба были ранены, да и сражались они примерно в одних и тех же местах, только в разные века. А, ладно, не будем о грустном… Тебе когда надо будет быть у врача?

– Надо позвонить по этому, как его, телефону, Алексею Игоревичу и спросить у него, – спохватилась Адини. – Только это все завтра, сегодня, наверное, уже поздно, и не стоит беспокоить такого занятого человека.

– Позвоним, позвоним… – зевнула Надежда. – А не пора ли нам на боковую? Завтра день может быть хлопотный, а потому следует хорошенечко выспаться.

– Знаешь, Надин, – немного подумав, ответила Адини, – мне что-то не хочется спать. Если ты не против, то я немного полежу в кровати, почитаю? У тебя на полке много книг. Я пороюсь в них, может быть, найду что-нибудь интересное для меня.

– Ну, как хочешь, – опять зевнула Надежда. – Я сейчас пойду в ванную, сполоснусь и лягу баиньки. А книги, что ж, посмотри. Правда, половина из них – чисто специальная литература, типа: «Основы высшего пилотажа», или «Справочник по холодному оружию». Но есть и для тебя кое-что интересное. Вот, возьми и почитай двухтомник «Путешествие в страну Поэзия». Это сборник стихотворений, как твоих современников – Пушкина и Лермонтова, так и наших. Видишь, из этих книг торчат закладки – это там, где мои любимые стихи. Думаю, что они и тебе понравятся. Так что, иди, сполоснись первая, а я пока застелю тебе диван. Будешь спать в моей комнате…

Приняв душ, Надежда накинула халатик и направилась в комнату отца, где расстелила себе постель. В ее комнате горела настольная лампа. Осторожно заглянув в чуть приоткрытую дверь, она увидела, что лежащая на широком диване Адини с увлечением читала книгу, порой шевеля губами, словно произнося про себя наиболее понравившиеся ей строки.

«Бедняга, – пожалела ее Надежда, – теперь она точно до утра не уснет. Зря я ей дала такой совет. Ну, да уж ладно – что сделано, то сделано. Впредь умнее буду».

Надежда с удовольствием растянулась на отцовской тахте, закрыла глаза и моментально уснула…