Глава 30. Смерть Казимира Ивановича
1990-е, Москва
Внезапно Белла Леонидовна всерьез заболела. А Казимир Иванович, ухаживая за ней и исполняя все капризы жены, надорвался и с сердечным приступом попал в больницу.
Навестив его, Альберт сердито выговаривал:
— Казимир Иванович, ну зачем вы все на себя берете? Я же вам Антонину дал, пусть бы она за мамой ухаживала.
Казимир Иванович смотрел на пасынка печальными глазами и оправдывался:
— Беллочке приятно, если это делаю я.
Альберт сердито вздыхал.
— Не слушаете меня, вот и результат. Мало того, что мама болеет, так вот теперь и вы.
Казимир Иванович виновато жевал сухими старческими губами и беспомощно улыбался.
— Ничего, я скоро встану.
В дурном предчувствии у Альберта больно сжалось сердце.
— Не торопитесь, отдыхайте, выздоравливайте. Если что нужно, я привезу.
— Ничего не надо, — махнул старик слабой рукой. — Скорее бы домой, по Беллочке соскучился.
Возвращаясь домой, Альберт грустно размышлял о смысле жизни и печально вздыхал: «Все мгновенно, все пройдет…» В памяти возникали образы еще молодой матери и бравого отчима. Вспомнилось, как Казимир Иванович пришел к ним жить, веселый, влюбленный. Вспомнились шумные застолья, веселые праздники.
— Приехали, — вырвал Альберта из размышлений голос водителя.
Альберт при виде своего дома поморщился. Почему-то ему не хотелось видеть Наденьку. Ему было неприятно, что Наденька так и не смогла найти с его матерью общий язык.
Сухо кивнув попавшейся на пути кухарке, Альберт поднялся в свой кабинет и закрылся.
Вытащил из бара бутылку с коньяком и лимон. Отрезал пару ломтиков и налил приличную порцию коньяка. Выпил и задумчиво зажевал коньяк лимоном.
Затем достал из стола толстую большую тетрадь и еще одну старинную, в красивом переплете с золотым обрезом, в кожаной обложке с металлическими застежками. Он сначала раскрыл старинную тетрадь и долго читал, шевеля губами. Затем взял ручку и стал писать.
В дверь постучали, и послышался голос Нади.
Альберт поморщился и открыл.
— Я проснулась сегодня, а тебя нет. Где ты был?
— Казимира Ивановича в больнице навещал. Плохой он совсем, да и мать очень болеет.
Наденька обиженно протянула:
— А меня почему с собой не взял?
Альберт вдруг почувствовал к Наденьке глубокое отвращение. Все пространство в его жизни она заполнила собой, не оставив места для матери.
А теперь мать тяжело заболела, и это результат того, что он мало интересовался ей. И все из-за Нади! И у него вдруг вырвалось:
— Слушай, может, ты на время переедешь в свою коммуналку, а я возьму к себе мать?
Наденька нахмурилась и сердито пробормотала:
— К маменьке своей съездил, сразу видно! Я знала, что она спит и видит, как бы разлучить нас с тобой. Ведьма старая!
От гнева Альберт побелел. Подскочив к Наде, встряхнул за плечи. Его губы тряслись от злости.
— Слушай, ты, рыба-прилипала! Не смей имени моей матери произносить! Ты ногтя ее не стоишь! — Он толкнул Надю. — Убирайся отсюда, чтобы я тебя больше не видел!
Ошеломленная Надя выскочила в коридор и оттуда крикнула:
— Идиот! Я-то уйду, а кто твои дела будет вести?
Альберт запустил в нее бокалом.
— Плевал я на дела! Мне на жизнь хватит, ты мне больше не нужна. Убирайся, чтобы духа твоего здесь не было!
Увернувшись от просвистевшего мимо головы бокала, Наденька со всех ног бросилась в свою комнату.
Ее душили слезы злости и обиды, и, рыдая, она стала собирать вещи. Она еще надеялась, что Альберт передумает, придет извиняться.
Но ее ожидания оказались напрасны, Альберт, попивая коньяк, забыл обо всем на свете и сосредоточенно писал в большой тетради.
На ужин в столовую он не спустился, и Надя ужинала одна. Уезжать она передумала. Никаких угрызений совести или смущения не испытывала, потому что считала, что вложила в этот дом немало. И имеет право здесь жить полновластной хозяйкой.
После ужина она вернулась в свою комнату и включила телевизор. На экране очаровательная блондиночка Марфа Байзюк под звуки забойной мелодии миленьким голоском старательно выводила песенку о любви, море и далеких островах. Наденька встречалась с ее мужем, олигархом Петром Байзюком, и планировала привлечь его в качестве спонсора или инвестора для создания киностудии Альберта.
«Может, подружиться с Марфой? — подумала она, с невольной завистью вспомнив, с какой легкостью молодая женщина вертит своим супругом. — На нее легче повлиять, чем на ее борова. Кстати, это будет прекрасным поводом помириться с Альбертом… Тогда посмотрим, кто победит, я или его маменька».
Но ее планам не суждено было сбыться, на следующее утро позвонили из больницы с печальным известием, что Казимир Иванович Загоруйко скончался.
Несмотря на то что в последнее время между Альбертом и Наденькой как кошка черная пробежала, неожиданное горе скрепило их почти разрушенные отношения. В эти трудные дни Наденька неотлучно находилась рядом с Альбертом и поддерживала его как могла.
Альберт с удивлением узнал, что у Казимира Ивановича имеется дочь Луиза, которая очень сожалела, что ей не сообщили о болезни отца и что она не смогла сказать ему последнее «прости».
Луиза была очень похожа на своего отца, с такими же печальными глазами и немного виноватой улыбкой. Но новоявленная родственница почему-то с первого взгляда не понравилась Альберту, и он не мог удержаться от язвительности по отношению к ней. Наденька пыталась смягчать резкость Альберта и защищать Луизу, но это мало помогало.
Перед похоронами встала большая проблема: как сказать о смерти мужа Белле Леонидовне, которая все еще плохо себя чувствовала и постоянно спрашивала о супруге, с нетерпением ожидая его возвращения из больницы.
