Глава 7. День шестой

Очнулся я в ужасном состоянии. Несколько выпитых зелий не справлялись с усиливающимся тремором по мере оттаивания конечностей, но сильнее всего страдали глаза. Сначала я ничего не видел. Глаза горели, будто их выкололи или выжгли, потом мир стал проявляться в красно-черной гамме. Лишь через продолжительное время я смог не только почувствовать холод стальных прутьев по периметру моей маленькой тюрьмы, но и оценить панораму за ними.

Высоко в воздухе, покачиваясь от неосторожных движений, висело множество птичьих клеток с такими же счастливчиками, как и я. Клетушки были маленькими, не позволяли встать в полный рост, да и расположиться горизонтально с комфортом ни я, ни другие обитатели «птичника» не могли. Контингент подобрался разношерстный: игроки и НПС самых разных видов, размеров и уровней. Кто-то еще не пришел в себя, кто-то от злости пытался перегрызть огромными клыками прутья. Всего Степан насчитал пятьдесят две клетки, в которых сидели пятьдесят моих соперников. Еще одну клетку занимал я, и одну мой наставник. Степан быстро нашел среди участников Арчибальда. Наставник был без сознания, и я беспокоился, что он до сих пор не очнулся. Я рассчитывал на его помощь.

Через десяток клеток я разглядел знакомую физиономию. Девир был в полной боевой готовности, активно раздавал приказы своим, тут же висящим, бойцам, те кивали и помогали разрабатывать тактику боя. Оставалось только завидовать отличной командной работе.

Прошло еще немного времени, которое я потратил на осмотр места, где мы находились. Внизу белым золотом поблескивала песочная арена. Видимо, состязания будут проходить прямо здесь. Весь контур был закрыт непроницаемым куполом, скрывающим от нас зрителей. Я достал коммуникатор и попробовал пробиться сначала к Арчибальду, потом к Аларду. Безрезультатно. Свитки так же не действовали. Первая мысль оказалась верной – купол полностью изолировал нас от внешнего мира.

Наконец, все участники, кроме Арчибальда, пришли в себя. Чувствуя себя в ловушке и не имея никакого плана, я обратился к Храму Знаний:

– Мне нужна информация о правилах Нарлинских игр! – чертов Арчибальд подписался под этим странным предприятием и за себя, и за меня, даже не успев намекнуть, как нужно действовать.

Оказавшись в Храме, я перевел дух. До этого меня никто не предупреждал о возможности посещения Храма без «уважительной» причины. Но сюрприз был своевременным и приятным. Необходимый мне свиток привычно лежал на столе.

В целом, картина вырисовывалась безрадостной, но не сказать, что неожиданной. Формула «Хлеба и зрелищ» была справедлива для любого общества, и чем кровавее зрелище, тем удовлетвореннее были зрители. Эдакие гладиаторские бои на нарлинский лад. Из приятного – прямо на арене можно организовывать команды по два или три участника. Был враг – стал союзник, при этом в конце никто не вправе заставить тебя драться с твоими союзниками. Победителями объявляются все участники команды. Цель игры проста – убить всех, но это фигурально выражаясь. На деле, умереть могли только НПС, шкала жизни игроков, пока они находились на арене, не могла упасть ниже единицы. Из неприятного – пользоваться сторонними приспособлениями было строжайше запрещено. Только собственные артефакты и прокачанные способности. При таких условиях НПС изначально отводилась роль «зажигательного мяса», вооруженного лишь яростью и программным потенциалом. Потому мясо сплошь состояло из огромных злобных монстров, способных проломить среднюю защиту и наделать дырок в зазевавшихся игроках. Ну еще бы, только хардкор. К слову, награда для победителей так себе. Могли бы придумать что-либо завлекательное, глядишь и желающих добровольно участвовать в кровавой бойне было бы больше. А так, «всего лишь» свобода, дарованная Игрой при рождении, и которую надо снова отвоевать обратно. Бой продолжался до тех пор, пока не определялся победитель. После этого проигравшие игроки замораживались до следующих Нарлинских игр, проходивших не реже раза в месяц. Вот так, в полной изоляции от остального мира, можно было влачить свое существование от игры к игре до скончания веков. Слизень не шутил, когда говорил Девиру, что тот не скоро сможет доложиться Мадонне.

Дочитав до конца, я недоуменно почесал затылок. Совершенно непонятно, на что рассчитывал каторианец, заявляя о нашей победе. Способностей его лишили, игрушек прошлых эпох тоже. Согласен, лучше уйти в несознанку, скинув все проблемы на Ярого с его двойной удачей, чем быть опозоренным в глазах учеников. Только что делать мне? Ударом Храмовника я могу только рассмешить соперников, и все что остается – это надеяться, что они сдохнут от хохота, глядя на мои потуги.

– Ты закончил чтение, темный? – спросил старик, сделав акцент на последнем слове. Я кивнул, готовясь к возвращению, но хранитель Храма Знаний не спешил отправлять меня обратно.

– Тебе предстоит непростой бой, темный, – и снова нажим на слове «темный». – Иногда мы защищаем тех, кто в этом не нуждается, потому как Тьма сама заботится о том, кто желает в ней скрыться. Помни об этом.

Вихрь портального перехода окутал меня, возвращая обратно в клетку. Мы со Степаном недоуменно переглянулись. Хотелось верить, что Игра в лице Хранителя давала подсказку, пытаясь защитить Проводника. В голову приходила только Легурия, на эту темную способность мог намекать Хранитель. Но если я ее использую, Арчибальд пострадает, как и все. Последствия Легурии для каторианца непредсказуемы, а без него я точно не закончу с Мерлином.

– Наставник так и не пришел в себя, – произнес Степан.

– Не слепой, – вызверился я на Степана, не понимая к чему привязать последние слова старика.

– Согласен, ты не слепой, ты тупой, – не осталось в долгу подсознание. – Легурия реагирует на эмоции и/или движение, как было с зомби и другой восставшей падалью у поместья Леклёр. Старик говорил об Арчибальде. Это из-за него ты не хочешь выпускать Легурию. Но посмотри, Арчибальд без сознания, он не излучает эмоций и не шевелится. Для твоей темной способности его не существует!

Степан как раз успел закончить свою мысль, как под куполом раздался удар в колокол, и чей-то голос торжественно произнес:

– Ликуйте, жители подземного мира! Ради вашей радости взовьется песок боевой арены Нарлина и успокоит его лишь сильнейший! Да начнется бой!

Приготовившись к неведомому, я вовремя схватился за решетку клетки. Ее дно исчезло, заставив меня повиснуть на руках, но я успел сгруппироваться и прыгнуть на песок, вместо того, чтобы мешком рухнуть вниз, как большинство участников. Защита появилась на чистых рефлексах, поэтому сразу прилетевший удар магов я блокировал. Ближайший ко мне монстр двинул головой, и блокиратор инерции угрюмо хрюкнул, отправляя меня в полет на несколько метров. Удар превосходил всю мою защиту вместе взятую, пылесосом высасывая Энергию из кристалла. Однако не обошлось без бочки меда – на то место, где я находился, рухнула глыба льда, зацепив голову монстра. Арену сотряс рык, и чудовище переключилось на новую цель, позабыв обо мне. Игровая механика помогла твари понять, кто тот самоуверенный глупец, посмевший ее атаковать.

Пока мне не прилетело еще от кого-нибудь, я нашел взглядом Арчибальда. Девир со своей командой успели к каторианцу раньше меня и не придумали ничего лучше, чем тратить энергию и время на беспомощного наставника. Игроки увлеклись его линчеванием, видимо, считая своей главной угрозой. Наставник как лежал в клетке на спине, так и распластался на песке, раскинув лапы в стороны. В его тело одна за другой врезались молнии, ледяные сосульки, огненные шары. Мне хватило пары секунд, чтобы понять – Арчибальд на арене свое отыграл. Только злость магов не позволяет устроителям арены оттащить тело моего наставника в сторону. В каторианца прилетела очередная молния, его тело тряхнуло, и в лапе блеснуло зелье со знакомой жидкостью.

– Смотри! – Степан увеличил картинку. Точно такое же зелье я вливал каторианцу в Твердыне, чтобы вернуть в сознание. Старик и Степан были правы! В этом и состоял план Арчибальда. Нет сознания – нет эмоций. Нет эмоций – нет пищи для той, кто подарит нам свободу.

– Я есть Легурия!

Человеческое сознание еще доминировало пару секунд. Я помнил, что у меня пятьдесят соперников, которым предстоит стать сосудами, полными страха и других приятных эмоций для удовлетворения моей жажды. Вздох, другой, и Ярополк исчез даже из памяти темного существа. Осталась только Легурия, взявшая под контроль всю арену и находящихся на ней существ. Щупальца ласково погладили ближайший сосуд, трепеща от будущего наслаждения. Их объятия из нежных мгновенно превратились в страстные, не в силах совладать с вселенским чувством жажды. Снова и снова Легурия погружалась в мозг своих жертв и приникая, как изможденный долгим путем путник, к участкам, отвечающим за боль, страдание и агонию, топила их в собственном ужасе. Арена наполнилась криками, звучавшими музыкой в моей голове и заставлявшими ускориться. Иногда мои чувствительные щупальца обжигались о неожиданную защиту, и тогда я, изрыгая крики, полные разочарования и горя, неистово искал брешь в их ограде. Как я был возмущен этим кокетством! Еда желала играть со мной, вместо того, чтобы сразу доставить удовольствие. Стены рушились легко, доказывая показушность этого сопротивления, и я глубже погружался в мозг сосудов, вытягивая самые страшные фобии и страхи. Убедившись, что все доступное пространство принадлежит мне, я целиком отдался наслаждению, надеясь этой едой хоть немного погасить мучившую меня постоянно жажду.

Мои пробуждения всегда походили друг на друга. Я просыпался мучимый жаждой, пил маленькие и хрупкие сосуды, пока они не заканчивались, а это случалось очень быстро, и засыпал все такой же голодный и неудовлетворенный. Но сегодня все пошло не так. Нет, больше половины сосудов закончились все так же быстро, зато оставшиеся продолжали радовать меня нескончаемо долго. Они кричали, страдали, но не спешили заканчиваться, сочась каплями амброзии в мое ненасытное брюхо. Несколько раз из-за стены приходили другие сосуды, и сразу попадали в сеть моих щупалец. Только один из них присоединился к тем, кого я был готов полюбить. Двадцать два сосуда, предназначенных для моего удовлетворения, что может быть лучше? Я с упоением и благодарностью все глубже врастал в мозг, с любовью двигаясь от одного участка к другому.

Не знаю, сколько длилась трапеза. Просто в какой-то момент я понял, что больше не испытываю жажды. Наступило удивительное и доселе неизвестное чувство умиротворения, сменившееся желанием поскорее уснуть. Нежно потрепав напоследок, как любимых детей, некоторые сосуды, я блаженно закрыл глаза и уплыл в сладкие грезы.

Я ощутил свое человеческое тело лежащим на теплом песке. К щекам прилипли крупные крупинки, каким-то образом пробившиеся сквозь забрало. Открывать глаза совершенно не хотелось. Наоборот, как только вернулась память, я крепко зажмурился, оттягивая неизбежное и примиряясь с ним. Когда лежать уже не имело смысла, я поднялся на ноги и оценил масштаб содеянного – тридцать один НПС лежали без признаков жизни. Трупы. Двадцать два игрока представляли собой пациентов психиатрической клиники. Они катались по песку, хаотично отбивались конечностями от невидимого противника, пускали слюни, вглядываясь в бесконечность, и издавали жуткие звуки.

Один из магов Девира дернулся и ухватил меня за ногу, но в его действиях не было осознанности. Он сразу отпустил меня и набросился на труп НПС. Оглядывая дела рук своих, я не позволял чувствам Легурии отождествиться с собственными. Это не я наслаждался болью, это не я зверский убийца. По-другому было нельзя. На всех жалости не хватит. Я заставил себя переключиться на насущные проблемы, главной из которых было время. Легурия длилась семь часов, Мерлин уже мог принести последнюю жертву и заполучить дневник. Я мог просто опоздать.

Арчибальд лежал там же, где я его видел в последний раз, погребенный под телами магов и Девира. Раскидав неадекватных магов в стороны, я наклонился над каторианцем, стараясь выдернуть зелье из лапы. Он сжимал его так крепко, что пришлось трансформировать артефакт, поддеть пальцы, или что там вместо них у котов, и освободить бутылочку с зельем. Все это я проделал в полной тишине. Никто не спешил объявлять меня победителем и забирать побежденных. Защитный купол все так же отделял такого страшного меня от, надо думать, удовлетворенных зрелищем зрителей. Я хмыкнул, представив физиономии этих мразей. Челюсть наставника тоже пришлось разжимать когтем артефакта, но я справился быстро, влив в него не только желтую жидкость, но и пару лечебных зелий. Сначала каторианца заморозили, потом разморозили, затем избили молниями, огненными шарами, и, наконец, оставили валяться на семь часов. Было бы наивно ожидать после таких экзекуций нормальных рефлексов. Арчибальду без них никак, как и мне без него. Кем бы он ни был.

– Поаккуратнее не мог, бестолочь? – проворчал Арчибальд, поднимаясь на ноги как шарнирная кукла. Несмотря на открывшуюся ему картину, недовольство он выказывал за царапину, случайно нанесенную при добывании проклятой склянки. Вдоволь насмотревшись на рану, он лизнул ее и заживил, слегка подув на ладонь. Не дождавшись ответа, Арчибальд тут же добавил меня в группу, закрывая, таким образом, Нарлинские игры. Двое победителей, пятьдесят проигравших. Хороший размен на свободу.

– Почему так долг…

Наставник только начал распекать меня, как снова застыл каменным изваянием, и лишь вздыбившаяся шерсть говорила о том, что он в сознании, но недоступен. Такую картину мне уже приходилось видеть совсем недавно, и я, не оборачиваясь в поисках источника нападения на каторианца, попросил:

– Советник, отпустите его! – не дождавшись никакого ответа, я взглянул на зачастившего к нам гостя.

Советник Императора висел в воздухе неподалеку, полностью поглощенный оценкой состояния игроков. Подняв одного из бедолаг к себе так, чтобы было удобно смотреть в глаза, Советник тяжело вздохнул и небрежно тряхнул кистью в его сторону. Игрок растворился в воздухе, словно кусок сахара в горячей воде. Едва он исчез, я получил сообщение:

Советник принялся за следующего игрока, игнорируя мои присутствие и просьбу. Я разозлился. Какого черта? Правила Игры должны быть едины для всех, даже для второго по силе существа.

– За вмешательство в игровой процесс, за необоснованную блокировку существа, именуемого Арчибальдом, и лишение его возможности развиваться я признаю Советника Императора виновным и прошу Императора самостоятельно назначить вину, соразмерную поступку. Правом, данным мне специализацией, при подтверждении вердикта Императором, я снимаю все ограничения с вышеупомянутого существа и прошу Императора впредь оградить это существо от несправедливого притеснения любого характера со стороны Советников. Мое решение окончательно и горите вы все синим пламенем!

Советник отвлекся от своего занятия и взглянул на меня. На его лице не дрогнул ни единый мускул, залитые золотом глаза смотрели мертвым остановившимся взглядом, и лишь склоненная к правому плечу голова выдавала какие-то чувства. Вероятно, любопытство. Прошла секунда, другая, третья. Император не спешил помогать мне поставить этого гада на место, даже Игра отказалась инициировать дело против самой себя. Игра непогрешима, а тут я, со своим свиным рылом, да в калашный ряд…

– У тебя нет права вершить надо мной правосудие, темный паладин, – верхняя губа приподнялась, обнажив зубы и придав Советнику брезгливый вид.

– Это противоречит правилам Игры, – настаивал я на своей правоте. – Сейчас я не паладин, а судья. Мое дело служить справедливости. Вы, Советник, нарушаете правила, установленные Игрой и Императором. Если их не уважаете вы, как их могут уважать те, кто подчиняется вам? Вполне допускаю, что каторианец совершил проступок против вас лично, но, если таковое случилось, я уверен, правила на тот момент это дозволяли. Затем правила изменили, но, как известно, закон обратной силы не имеет. Тем более, что вендетта против каторианца уже свершилась и не раз. На каком основании вы блокируете игрока при каждом своем появлении? Обоснуйте мне, как судье, данный факт, и я признаю свою глупость. Покажите мне такой пункт в правилах нашей эпохи, и я первым буду кричать о том, что Арчибальд достоин высшей кары. Или вы сами есть закон?

Повисла пауза, словно Советник обдумывал, достоин ли я ответа. Мы так и играли в гляделки, не желая уступить оппоненту.

– Император готов оказать тебе честь и забрать все выданные сегодня жетоны «Убийцы», – сменил тему Советник.

Так вот почему Император не спешил разрешить наш спор – они с Советником обсуждали уничтожение свихнувшихся игроков! Если Император готов оказать мне честь, то нельзя продешевить. Как же мне нужен сейчас каторианец! Я понятия не имел для чего нужны жетоны, и как дорого за них можно запросить.

– Я польщен оказанной честью, но не могу сейчас обсуждать детали сделки, я жду ответа от моего Императора, – как мог я завуалировал посыл, что без наставника торг не состоится. Посмотрим насколько нужны им жетоны.

– Ждать, возможно, придется долго, темный паладин, – теперь пошла проверка на блеф.

– Нет, так нет. В конце концов, жетоны инвентарь не оттянут, – нахально ответил я.

Советник никак не отреагировал на сообщение, а я радостно вернулся к пришедшему в себя каторианцу. Он кивнул мне, не в силах что-то сказать, и махом выпил несколько лечебных зелий. Наставника шатало и, чтобы сохранить равновесие и собственное достоинство, ему пришлось использовать меч в качестве опоры. Пока я приводил в порядок Арчибальда, Советник, как ни в чем не бывало, возобновил свою деятельность по утилизации свихнувшихся игроков.

Не отвлекаясь, Советник уничтожил двадцать одного игрока, присылая каждый раз мне очередной жетон убийцы. Семь часов Легурии сделали свое дело – игроки потеряли разум от боли, что потребовало вмешательства самой Игры. В нашем мире не место умалишенным. На двадцать втором Советник замер – перед ним висел мычащий Девир.

– Как наставник, я хочу воспользоваться правом восстановления ученика, – Арчибальд вмешался в работу. – Таковы правила, не так ли, Советник?

– Ты в своем праве, Арчибальд. Ты подтверждаешь свое нелогичное требование оставить врага, некогда бывшего твоим учеником, в живых и взять ответственность за него и его деяния на правах наставника? Хотим напомнить, что данный игрок тебя таковым не считает. В его иерархии значимых людей ты отсутствуешь, зато присутствуешь в списке особо опасных врагов.

– Значит он умнее, чем я думал. Тем лучше для Девира. Он хоть и паршивая овца, но все же моя. И мне решать, когда ему сдохнуть, – Арчибальд не колебался ни секунды.

– Да, будет так. Темный паладин, ты готов отдать свои жетоны Императору? – Советник обратился в мою сторону, как только понял, что процедура утилизации закончена.

– Всенепременно, Советник, как только снимете с Ярополка метку охоты и дадите закончить оставшиеся жертвоприношения, – влез без мыла Арчибальд, чему я был несказанно рад. Наставник обрадовался возможности отыграться на Советнике.

– Мы не можем на это пойти.

– Тогда у Ярополка будет большой комплект жетонов «Убийцы», и мы будет торговаться уже с главами классов, – фыркнул Арчибальд. – Уверен, марунийцы обрадуются появлению на Земле двадцати одного игрока и обеспечат моему ученику достойную защиту вместе с комплектом НПС для жертвоприношений.

– Этого Император не может допустить, – в голосе Советника слышалось недовольство.

– Так у вас выбор-то невелик, – каторианец был доволен собой, ситуацией и не скрывал этого. Понимая, что победа будет за ним, он уже твердо стоял на лапах без опоры. – Либо спокойствие моего ученика, либо толпа марунийцев на Земле. Третьего не дано.

– Мы готовы согласовать обмен жетонов на снятие метки, – пауза длилась долго, но все же Советник дал слабину.

– И разрешите ему спокойно сделать еще несколько жертвоприношений без открытия меток, – добавил Арчибальд.

– И разрешим ему сделать необходимое количество жертвоприношений для решения ребуса с картой исследователя, – послушно повторил Советник.

Арчибальд довольно потер лапы и хлопнул меня по плечу:

– Все, можешь согласовывать передачу жетонов, мой удачливый ученик.

– Жетон – это возможность делать НПС игроком? – уточнил я, прежде чем что-то согласовывать. Двадцать один новый игрок. Арчибальд прав – любой класс за такой дар обеспечит мне защиту от нападок Игры.

– Ярый, в принципе, если хочешь, мы можем выслушать другие предложения, но, как наставник, я настоятельно рекомендую принять это, – закончил наставник.

– Я согласен передать жетоны на озвученных условиях, – согласился я, предвкушая избавление от метки.

– Принимается. Задание на уничтожение Ярополка отменяется. Ярополку даровано право на жертвоприношения. Я изымаю жетоны «Убийцы».

Сонм системных сообщений пронесся перед глазами, сообщая, что произошла передача всех жетонов, и сезон охоты на меня закрыт. Можно было выдохнуть. После этого Советник вернулся к Девиру. Один взмах рукой, и маг растворился, чтобы тут же появиться и упасть на землю. Он был без сознания, но дышал спокойно. Советник исчез, не прощаясь. Арчибальд влил в Девира лечебное зелье и поднял голову вверх.

– Загардаш! Мы выполнили свою часть сделки!

Ответом служило укрепление защитного купола. Его дополнительно подпитывали энергией. Арчибальд хмыкнул и вернулся к магу. Понадобилась еще пара склянок с лечебной жидкостью, чтобы привести Девира в сознание. Осознав себя в странном месте и в странной компании, магу отказал дар речи.

– С возвращением, мой блудный сын, – Арчибальд раскинул лапы в стороны, наслаждаясь растерянностью мага. – Поведай доброму наставнику, что последнее осело в твоей памяти и получишь в качестве поощрительного пинка под зад информацию, за каким хреном ты здесь оказался, да еще и снова в качестве моего ученика!

– Почему Нарлинская арена? – Девир показал отличную осведомленность о нашем местоположении.

– Как всегда, мой тупоголовый ученик, неправильный вопрос вместо ответа, – тяжело вздохнул Арчибальд. – Ты вновь меня огорчаешь. Впрочем, как всегда.

– Ученик? – Девир нахмурился еще больше и на несколько мгновений его взгляд утратил осмысленность. Маг изучал интерфейс. С каждой секундой брови Девира взлетали все выше и выше, пока он не выкрикнул:

– Три недели?! Меня что, убили последней смертью?

– Уже лучше, – кивнул Арчибальд. – Но все так же плохо. Девир, не разочаровывай меня окончательно.

– Что я тебе должен? – плечи Девира скорбно опустились.

– Воот! – довольно протянул Арчибальд, назидательно подняв палец вверх. – С третьей попытки. Еще не придумал, но извещу, как только станет что-то нужно.

– Раз с главным вопросом разобрались, может ответите, что, черт возьми, здесь произошло? Последнее что я помню – поместье Леклёр. Что я делаю на Нарлинских играх и за каким хреном я опять твой ученик?

– Ярополк? – Арчибальду было лень возиться с Девиром, и он скинул неприятную работу на меня. Мне тоже было лень, поэтому я ограничился короткими ответами:

– В поместье Леклёр ты последний раз возрождался, это твой последний слепок. Это раз. Сдох ты на арене, потому что попал под Легурию. Это два. Альтернатива ученичеству у Арчибальда твое полное уничтожение. Это три. А на арене ты, придурок, потому что с союзниками ошибся. Вроде на все вопросы ответил.

– Молодец! Коротко, ясно и по существу, – похвалил Арчибальд и вернулся к Девиру. – Значит так, мой новый старый ученик. Вижу, что ты еще не до конца осознал всю глубину задницы, в которой оказался. Свойства открой.

Судя по тихой ругани, Девиру совсем не понравилась картина.

– Первый уровень, любая смерть для тебя последняя. Ты новый игрок, поэтому отправляешься опять в Академию в первом же наборе. Старого Девира обмерили, изучили и признали негодным. Твоя память это, считай, приятный бонус от Игры за прошлые выдающиеся заслуги. Вопросы?

– Нет вопросов… наставник, – с трудом выдавил из себя Девир. Арчибальд кинул группу и Девиру, делая его частью команды.

– Замечательно. Нет, это определенно меня раздражает! Загардаш, поторопи организаторов с награждением, либо мой судья инициирует против них дело. Он у меня скор на расправу и весьма кровожаден! По правилам мы выиграли, но все еще находимся здесь! У вас минута на размышление, время пошло!

Я старался сохранить каменное лицо, соответствующее ужасному судье, и думал, как я докатился до такой жизни, что мною уже пугают игроков. Если бы не Рестарт, то вполне вероятно я попал бы в местный фольклор и мною бы запугивали непослушных детей: «Не будешь слушать – придет Вселенский мудак и отлегурит тебя по полной». В несколько иной интерпретации эта угроза применима и к нерадивым женам. Кажется, я жутко устал, раз такая ересь лезла мне в голову.

Как бы то ни было, но угроза Арчибальда подействовала. Запуганные Легурией организаторы решили не рисковать понапрасну.

– Приветствуем победителя Нарлинских игр, достопочтенного Загардаша! Да будут дни его Игры вечны! Слава герою!

Купол мигнул и растворился. Нарлинская арена представляла собой обычный амфитеатр с несчетным количеством ярусов для стоящих зрителей. Самые верхние ярусы растворялись где-то в темноте, создавая ощущение бесконечности. Специально для них по периметру арены были установлены огромные экраны, позволяющие увидеть действие во всей красе. А вот со зрителями была беда. Ближайшие к арене ярусы были пусты вплоть до середины трибун. Первые ряды были залиты чем-то зеленым и настолько зловонным, что мои фильтры в доспехах автоматически заработали. Неужели аура Легурии пробилась сквозь защиту? Я прикинул – зона поражения тридцать метров, зона дискомфорта и безвольного подчинения Легурии – сто метров. Да, примерно треть трибуны была в зоне риска. Не думаю, что здесь случилась какая-то трагедия. Может пара-другая игроков отправились на перерождение, самое большее – испугались до вот этих вонючих отходов жизнедеятельности.

Несколько червей, ощетинившись защитными сферами, прыгнули на арену и организовали живой коридор, при этом стараясь держать с нами дистанцию. Часть нижнего яруса исчезла и на левитирующей платформе к нам медленно подплыл «достопочтенный» Загардаш, победитель Нарлинских игр.

– Мой старинный друг! – как ни в чем не бывало завибрировал слизень, обращаясь к Арчибальду. – Ты принес моему дому двойственные чувства. И радость победы, и огорчение от того, каким способом она добыта!

Наивный слизень, опасаясь Легурии, решил прикрыться от меня Арчибальдом, остановившись так, чтобы между нами оказался каторианец. Недолго думая, я сделал пару шагов в сторону, выходя из-за спины наставника, и слизень сразу переместился на платформе, восстанавливая исходное положение.

– Ты намекаешь на то, что мы победили нечестно? – удивился Арчибальд, и теперь уже сам сдвинулся, желая проверить выдержку Загардаша.

– Хо-хо, я разве это сказал? – платформа плавно двинулась за каторианцем. – Я сказал, что победа должна приносить уважение и почет, вместо этого страх лег на мой дом позорной тенью. Кто за это ответит? Бедный Загардаш терпит убытки, наши подданные его не уважают, партнеры боятся иметь дела. Это плохо, очень плохо. Как мне выполнить свою часть сделки, если соглашение было совсем другим?

– Ой-ли? – мне не нужно было видеть Арчибальда, чтобы понять, как он зол. – Мне показалось, мой коварный друг, или ты намекаешь, что, выиграв для тебя эти игры, мы причинили ущерб дому, и посему ты отказываешься выполнять свою часть договора? Подумай хорошенько, прежде чем ответить, Загардаш, ведь мой ученик – судья. Повтори еще раз, что ты не признаешь выполнения нами взятых на себя обязательств, и не даешь нам тридцать два тела! Посмотрим, что скажет Ярополк.

Вновь Арчибальд воспользовался мной как орудием для запугивания, но я готов был инициировать дело. Загардаш, в конечном счете, получит, что хотел – развеет скуку эдак лет на триста вперед! Не понимаю, как Арчибальд вообще имел с ним какие-то дела? Видно же, что слизень еще тот фрукт!

– Хо-хо, мой друг! – Загардаш включил заднюю. – Ты же меня знаешь. Кто в нашем городе может сказать, что Загардаш не держит слово? Никто! Никто, мой дорогой. Мой дом славится честностью и порядочностью. И в мыслях не было нарушить договор. Я лишь посетовал тебе, как старому другу, на свою проблему, читай – беду. И спросил совета, как быть с соглашением? Ведь у меня было два бойца. Здесь же трое игроков. Победителей должно было быть двое. Такое было соглашение, да. И я обещал, если вы выиграете, я заберу себе Девира. Как быть бедному Загардашу?

Слизень вертелся ужом на сковороде. Получив публичное осуждение, он сожалел, что связался с нами, но прошлого не исправить. Жалеть этого проныру мы не собирались, он прекрасно справлялся со своей задачей: играл на публику, обвиняя нас в нечестности, чтобы реабилитироваться в глазах своих подданных, но и старался не злить опасных «друзей». Мне порядком надоело его лавирование, и я произнес:

– За несоблюдение договора я признаю…

Загардаш забавно хрюкнул и кинулся за защитой к Арчибальду:

– Не надо! – роль жертвы ему давалась прекрасно.

– Я ведь предупреждал. Ты сам видел, на что способен Ярополк. Приговорит тебя к окончательному перерождению и поминай, как звали достопочтенного Загардаша. Мне будет тебя недоставать, мой коварно-скользкий друг.

– Тридцать два НПС будут вас ждать возле моего дома, – было видно, что звуковая вибрация дается слизню с трудом.

– НПС должны быть людьми, – учитывая мир, в котором мы находились, я поспешил уточнить.

Загардаш недовольно прохрипел и направил свою левитирующую машину к выходу, позабыв о Девире. Мы двинулись следом, но дорогу нам преградили черви, сопровождавшие Загардаша. В ответ каторианец извлек из инвентаря бластер и протянул мне:

– Император даровал мне право владеть им. Теперь он твой. Игра подтвердит факт передачи.

Словно нехотя, вокруг Арчибальда и оружия возникло белое сияние. Несколько системных сообщений пробежали перед глазами, сообщая о полученных достижениях, но ничего важного для себя я в них не увидел. Мои характеристики остались без изменений, разве что отныне я был владельцем грозного оружия под названием «Мультистрайк-8810». Это означало, что никто не мог отнять у меня бластер, даже если знал о его наличии в инвентаре.

Черви отступили от нас, расчищая пространство, мне даже не пришлось угрожать. В их глазах я был маньяком, разом уничтожившим двадцать два игрока, и мне ничего не стоило увеличить этот список. Тем более, что Загардаш уже был далеко, и не мог видеть трусость своих подданных.

– Господин приказал вас сопроводить, – командиру червивого отряда не повезло больше остальных. Приказ нужно было выполнить и не упасть мордой в грязь перед подчиненными. Он проводил нас до повозки и плотно закрыл ее дверь. Повозка медленно покатилась к дому Загардаша. Черви не спускали с нас глаз, больше напоминая конвой, чем почетный эскорт.

– Ярый, это тебе такая честь после Легурии? – напомнил о себе Девир, для которого происходящее походило на театр абсурда. Мы с каторианцем предпочли игнорировать его. Арчибальд озабоченный чем-то, ушел в глубины сознания, меня же Девир просто раздражал своим присутствием.

Добраться до черного входа в резиденцию Загардаша нам посчастливилось без приключений, но под противный и громкий скрип колес. Нервы и без того были на пределе. Тридцать два человека угрюмой толпой ждали нас у ворот. Черви из их охраны били людей током, заставляя сбиваться в кучу, хотя необходимости в этом не было, НПС вели себя смирно и безропотно переносили нападки охранников.

– Господин уехал по неотложному делу, но он выполнил свою часть договора, – произнес сопровождающий, распахнув двери нашей повозки. – Он просил удостовериться в правильном количестве НПС и вместе с ними сразу покинуть нижний мир. Загардаш не предоставляет убежища темным.

Последние слова червь произнес почти шепотом, опасаясь моего гнева. Значит, я был прав, нижний слой Земли – светлый мир, и использование Легурии повергло в ужас обитателей и вызвало желание поскорее избавиться от страшного темного. Для них все выглядело так, будто Советник явился, чтобы лично успокоить мою Легурию и избавить игроков от страданий. Хорошо, что некому объяснить глупцам, что Советник заглянул к нам на огонек убедиться в недееспособности игроков и их утилизировать. Эта процедура не могла пройти без его присутствия. Таковы правила.

– В парк Горького мы не пойдем, – сказал Арчибальд, вернувшись в сознание. – Нам не дадут сделать жертвоприношение, слишком много игроков и НПС. Охоту отменили совсем недавно, так что опасно туда соваться.

– Согласен, – признал я правоту наставника. Игра приняла наши условия, но это не значит, что она не будет ставить палки в колеса. – Но ждать мы не можем. Мерлин или совершил следующее жертвоприношение, или вот-вот совершит. Мы не успеем его опередить.

– Так вы их убивать ведете? – Девир удивленно посмотрел на толпу потенциальных смертников. – Значит, я охотился за вами? Что хоть было обещано?

– Сто базовых за каждое мое перерождение, – не без гордости ответил я Девиру.

– Вы Советника завалили или на Императора покушались? – присвистнул впечатленный Девир. Вместо ответа я неопределенно пожал плечами. Пусть мучается в догадках, сам же вернулся к нашим проблемам и развернул карту. Жертвоприношение нужно осуществить в точке с конкретными координатами. Шальная мысль молнией пронеслась в голове. Карта была представлена в двумерном виде, следовательно, и координат были только две. Аппликаты не было, поэтому чисто гипотетически жертвоприношение можно было совершить под землей. Я поднял голову, оценивая потолок гигантский пещеры подземного мира.

– Уважаемый! – Арчибальд обратившись к червю. – От тебя зависит, как скоро мы выполним просьбу твоего господина и покинем ваш мир. Отвечай быстро, где место с этими координатами?

– Так это на городской свалке, – провожатый не строил из себя «партизана» в надежде поскорее избавиться от нас. – Место переработки жидких отходов. Точнее не могу сказать – это гиблое место. Светлым там не место.

– Значит, темным в самый раз, – ответил Арчибальд и повернулся ко мне: – Сколько тебе нужно времени на то, чтобы собрать печать?

– Пятнадцать минут двадцать секунд, если НПС будут неподвижны, – ответ был готов заранее. Степан сделал оценку сразу после Измайловского парка, планируя, что следующую печать мы будем делать в таком же цейтноте.

– У тебя будет две минуты, не больше! Произведи перерасчет, – огорошил меня наставник, и не дав времени на возмущение, переключился на Девира:

– Сейчас, мой новый старый ученик, мы будем учиться. До Академии тебе разрешены две способности. Защитная и атакующая. В качестве защиты ты получишь купол Нарлин.

– Смогу удержать три минуты двадцать три секунды, – к чести Девира, он сразу включился в работу и оценил запасы Энергии брони и внешних аккумуляторов. На первом уровне с сотней базовой Энергии далеко не уедешь.

– Больше не нужно, Ярый справится, – каторианец был эффективным менеджером. Рассчитал потенциал каждого подчиненного и выдал задачи, граничащие с максимальной нагрузкой. Граничащие, но вполне выполнимые. Степан скорректировал расчеты и подтвердил, что две минуты выполнимый срок, если будет предварительная подготовка. Чтобы успеть, тела предстояло ломать здесь.

– Приступай, – Арчибальд заморозил первого НПС. Не знаю, как ему это удалось, но остальные безучастно ожидали своей очереди. – Девир, иди сюда. Твой свиток. Я стану злым наставником, если услышу, что ты забыл, как им пользоваться.

Я отключил мозг и не задавался вопросом, кто были мои жертвы, отрешенно ломая тела в соответствии с пояснениями Степана. Внутренний судья заткнулся и молча наблюдал за процессом, испытывая когнитивный диссонанс. Одна часть понимала, что я преступник, убийца, вторая – что мертвый я никому не помогу, и без меня рестарт снова будет дефектным. Да, да, я действительно верил в высшую цель всего предприятия. Наверное, поэтому, дело против меня так и не инициировалось.

– Забавные у вас, смотрю, развлечения, – Девир обучился защите и наблюдал за моими действиями. Я закончил с последней жертвой и с трудом разогнул спину. Арчибальд ожидал моей отмашки, чтобы открыть портал. Я успел собраться с силами и кивнул ему, напутствуя попутно Девира:

– Сейчас будут еще хуже. Только попробуй не удержать щит.

Девир нырнул в портал первым. Подождав, для верности, пару секунд, я подхватил четверку изуродованных элементов печати и последовал за магом. Местность на той стороне тонула в ядовито-зеленом мареве, но я старался не отвлекаться на пейзажи, благо Арчибальд вовремя поставлял материал для жертвоприношения. Убедившись в правильности готовой печати, я вытащил ритуальный клинок Майя и приступил к убийствам. У меня оставалось тридцать пять секунд.

– Ты же сказал, что уничтожил его! – через мою отрешенность пробился напряженный возглас Девира. Чертыхнувшись про себя, я забеспокоился, что Девир в запале обрушит купол.

– У меня в Авалоне – это все равно, что уничтожил. Не отвлекайся! – Арчибальд одернул Девира. Я, не сбиваясь, закончил с последней пятеркой жертв. Успели. В голове раздался оглушительный удар колокола, перед глазами пошли разноцветные круги. Помотав головой, я отогнал предобморочное состояние и внимательно просмотрел системные сообщения. Игра приняла жертву и обновила карту. Следующая точка лежала ровно по центру реки. Согласен, в этом квесте мы еще не плавали. Советник Императора сдержал слово, новую охоту не объявили.

– Все, – прохрипел Девир, и плохая экология взялась мстить человечеству в нашем лице. Зеленый туман заполнил место, где был купол, и принялся за печать, разъедая тела, как кислота. Не дожидаясь, пока ядовитый туман уничтожит Девира вместе с его никчемной начальной броней, Арчибальд открыл портал, и, особо не церемонясь, толкнул туда Девира. Следом шагнул я и оказался в своей гостиной. Арчибальд не захотел прыгать с Девиром в Авалон, но то, что сняли карантин было приятной новостью.

– Брат Ярополк! Я знал, что это недоразумение, и ты невиновен! – Алард встретил меня очень тепло и радостно. Лена хозяйничала на кухне, еще не зная о нашем прибытии. Я поспешил к ней, оставив всю честную компанию и опасаясь, что Девир заинтересуется моей Куклой. Забрав у нее кофе и печеньки, я приказал сидеть тихо и не попадаться на глаза гостям. Вернувшись, я поговорил с орком, прежде всего нужно было поблагодарить его за помощь и убрать подальше от неприятностей:

– Спасибо, брат, за помощь. Ты меня сильно выручил. Позволишь нам поговорить? Мне нужно кое-что обсудить с Арчибальдом и Девиром приватно.

Орк был лишним в этой комнате, нам предстояло обсудить планы. Уважение к моему красному другу не позволило, чтобы Арчибальд превратил его в статую. Помня о том, что орк совершенно не понимал намеков, я выложил ему все напрямую. Как я и предполагал, орк отнесся с пониманием к просьбе, и ушел, заверив, что всегда поблизости, если мне нужна будет его помощь.

Арчибальд поставил сферу Безмолвия и начал планировать следующую акцию:

– В центре реки жертвоприношение нам не сделать. Для этого нужна платформа, иначе на плаву или в воздухе печать не удержать. Но, интуиция мне подсказывает, что плавать не придется. Я сверился с картой метрополитена. Через нашу точку в аккурат проходит ветка.

– Логично. Но вначале нужно узнать, закончил ли Мерлин свою печать. Я не знаю, как она должна выглядеть, – озвучил я главную проблему. – На карте ее изображение слишком мелкое, чтобы рассмотреть все шестьдесят четыре элемента.

– Значит, Мерлин? – Девир невовремя вклинился в разговор, вызывая у меня раздражение. Я не понимал, зачем Арчибальд его сюда притащил. Мог бы сразу отправить в Академию.

– Веснина отстранили. Он не сможет помочь. Вся информация закрытая, куратор судей бдит днем и ночью, выискивая тебя на горизонте, – Арчибальд говорил так уверенно, что я не сомневался в его осведомленности. – Если Мерлин уже сподобился, а по моим подсчетам жертвоприношение должно было состояться ночью, то возле печати нас ждет сюрприз. Старик боится преждевременной огласки, а мы следуем по пятам. Врагов у него даже в этой эпохе немерено, и пока он не вошел в силу, открывать свое инкогнито ему не с руки. Две координаты мне недостаточно, чтобы проложить портал к месту печати. Нужна третья. Где ее достать?

– Смотри, это ближайшая к нашей точке станция метро, – я достал ноут и открыл карту Москвы. – Давай прыгнем туда, пройдем по тоннелю и разберемся уже на месте. НПС для жертвоприношения соберем в метро.

– Девир, остаешься здесь и отвечаешь головой за сохранность всего имущества Ярого. И, как наставник, я тебе рекомендую от самого ценного имущества держаться подальше. Это прямой приказ, – произнес Арчибальд, не желая рисковать жизнью мага первого уровня. Маг непонимающе оглянулся на меня, и я любезно снизошел в этот раз до объяснения.

– Любая смерть для тебя фатальна, а любое посягательство на мою Куклу – это твоя смерть. Усек? – я был не в восторге от мысли, что Девир остается с Леной в нашей квартире, но поделать с этим ничего не мог. Приказ Арчибальда немного меня успокоил, и шагая в портал за Арчибальдом, я дивился причине своего недовольства. Больше всего мне не нравилось, что Лена будет общаться с Девиром, улыбаться ему. Мне хотелось вернуться и вытолкать взашей проклятого мага из нашего общего дома. Никогда раньше я не испытывал таких собственнических чувств. Это было приятно и мучительно. Приятно иметь родного человека и мучительно осознавать, что общее будущее призрачно настолько, что его вероятность стремится к нулю.

Но я бы соврал, если бы сказал, что, совершая каждый раз убийства НПС, я не надеялся в конце увеличить эту вероятность. Да, я настолько привязался к своему имуществу, к своей Кукле для утех, что мечтал о нашей совместной жизни после рестарта…

В будний полдень пассажиропоток московского метро только набирал обороты. Неплотные колонны зомбированных людей слепо следовали проложенными маршрутами, замирали на эскалаторах, чтобы рекой втиснуться в вагоны, либо хлынуть на улицу. Где-то среди этих НПС, разбавленных попрошайками и музыкантами, торопились по своим делам мои будущие шестьдесят четыре жертвы.

Арчибальд ловко лавировал между людьми и, подойдя к краю платформы, спрыгнул на пути. Никто не обратил на него внимания. Игра сама скрыла действия игрока от НПС. Я замешкался – вбитая еще с пеленок установка «не подходи к краю платформы» сидела на уровне рефлексов, но, увидев махнувшего рукой Арчибальда, поспешил к нему. Мелькнула мысль, что надо быть аккуратным, пути под очень высоким напряжением, но додумать я ее не успел, потому как мне навстречу мчался поезд.

– По Авалону соскучился? – Арчибальд одной рукой выдернул меня из-под поезда и распластал по стене. Машинист, как и все остальные НПС, не увидел меня и обошлось без экстренного торможения. Вжавшись в стену, я молча разглядывал проносившиеся мимо лица в замедляющемся поезде. Серая угрюмая масса разобщенно ехала в вагонах, залипая по большей части в телефонах. Кто-то пытался спать, кто-то познавал нирвану в бессмысленном созерцании бренного мира. Ни одного радостного лица ни в вагонах, ни на платформе я не заметил. От этого стало грустно.

– Идем, – поезд проехал мимо, торопясь совершить обмен пассажиров на другой остановке. До прибытия следующего поезда у нас было примерно две минуты. Арчибальд достал свой воздушный скейт, и мы понеслись по тоннелю подземки. Ярким фонарем каторианец освещал стены в поисках дверей или ответвлений, но ничего похожего не попадалось. Пропустив пару поездов, мы безрезультатно закончили исследование.

– Мысли? – Арчибальд соизволил поинтересоваться моим мнением. Мысли у меня как раз были.

– В этом метро прохода нет, – я сыграл роль Капитана Очевидность, но наставник понял меня правильно.

– А в каком есть?

– Говорят, что для избранных НПС были созданы особые ветки, так называемое Метро-2. Очень надеюсь, что это не просто байки.

– Почему я об этом не слышал ранее? – нахмурился Арчибальд.

– Ты не жил в Москве. Официально никто не признал его существование. Наверное, потому, что случая им воспользоваться не было, к счастью. Это что-то вроде запасного эвакуационного выхода. Если верить слухам, то Метро-2 берет свое начало в Кремле и заканчивается за городом на каком-то закрытом военном объекте. Но об этой «тайне» любой ребенок слышал. Либо нам туда, либо ты ошибся, и нырять на дно Москвы нам придется.

– Нырнуть мы всегда успеем. Займемся твоей версией. Доступ в Кремль нам заказан, – заметил Арчибальд. Общаться, когда время от времени проносятся поезда, было неудобно, и каторианец перебросил нас в Авалон прямо на скейте. – Ты в конфронтации с куратором судей, мне без класса никто не поможет.

Я достал коммуникатор, но не спешил им воспользоваться. Сначала я продумал предстоящий разговор, выстраивая нужную мне линию. Арчибальд мне был не помощник, поэтому объяснять заранее свою задумку я не стал. Поймав нужную волну, я нажал кнопку вызова.

– Слушаю, – из динамика послышался строгий голос серьезного человека.

– Господин Юрмил, это Ярополк, ставленник Мадонны. Мы с вами не так давно встречались.

– Может быть, – раздраженно ответили мне. – Я не в состоянии упомнить всех, с кем встречался. Откуда у вас мой номер?

– Вы сами дали его мне и разрешили звонить, если возникнут трудности. Вот я и звоню.

Арчибальд посмотрел на меня с нескрываемой усмешкой, услышав, чьим ставленником я представился. Однако регистратору волшебного имени Великой было достаточно, чтобы не нажать на кнопку отбой и дать мне возможность высказаться.

– Чего хочет такой важный игрок, как ставленник Мадонны, от простого регистратора? – с едва прикрытым сарказмом в голосе поинтересовался Юрмил. Как игрок, он прекрасно видел инициированное против меня задание, и даже его отмена не прибавила мне значимости, как и прикрытие Мадонной. Раз сама покровительница позволила открыть на меня охоту, то и польза от меня для регистратора сомнительная. Но, раз он до сих пор разговаривал со мной, значит был шанс получить желаемое.

– Чтобы выполнить поручение Госпожи, мне нужно проникнуть в Метро-2. Поможете с картой и доступом? – произнес я просительным тоном.

Тишина в коммуникаторе говорила о том, что Юрмил взвешивает все «за» и «против».

– Десять гранисов, – я решил подкрепить свои слова полновесной монетой.

– Сто, – Юрмил соизволил ответить, услышав о реальной сиюминутной выгоде, а не потенциальной. Арчибальд удивленно покачал головой. Даже каторианца внушили аппетиты этого кадра. Но у меня были другие планы:

– Вы не поняли. Десять гранисов плачу не я. Вы. Мне. За то, что предоставите доступ в Метро-2 и карту.

Короткие гудки показали, как Юрмил отнёсся к моему предложению. Я снова нажал на кнопку вызова и получил сообщение, что внесен абонентом в «черный» список. Арчибальд нахмурил брови, не понимая, чего я добиваюсь, но не лез. Я набрал следующий номер.

– Добрый день, господин Ярополк. Как продвигаются поиски? – громко раздался голос личного помощника Мадонны. Арчибальд прекрасно слышал хамелеона и без громкой связи.

– Уже близок к успеху, но возникли проблемы, которые вы в силах решить. Я вычислил, где может появиться Мерлин очень скоро, но регистратор Москвы отказывается предоставить мне доступ к этому месту. Безусловно, я представился по всей форме, и обозначил чьим покровительством пользуюсь. Однако, господин Юрмил требует за свою помощь сто гранисов. Каюсь, моя вина здесь тоже присутствует, что не смог подобрать нужный тон в общении, но мои последние игровые дни были очень напряженными. К сожалению, вынужден обратиться к вам за поддержкой.

– Вы уверены, что доступ к этому месту вам необходим? – не сильно поверил мне хамелеон.

– Да, если я получу доступ, уже завтра узнаю, кто Мерлин. Раздери меня Игра, если я не верю в то, что говорю. Надеюсь, я успею, и Великая Госпожа сможет нас спасти.

– Я вас услышал, – сдался хамелеон. Он не мог видеть белого сияния вокруг меня, но сам факт того, что я продолжил говорить, показал, что клятва принята. – Постараюсь передать Великой Госпоже ваши слова. Вы узнаете о ее решении.

Вновь зазвучали короткие гудки. Я сделал все, что задумал, оставалось ждать результата.

– Я могу себя поздравить, мое наставничество прошло успешно. Ученик мой, ты начинаешь меня радовать, – Арчибальд быстро разобрался в моих интригах. – Выгорит – получишь интересное достижение.

– Два граниса на то, что выгорит, – я не сомневался ни секунды, что Мадонна размажет несчастного регистратора тонким слоем по Красной площади, как только узнает, что Мерлин где-то рядом. Я действительно подставил регистратора, но он сам напросился. Своя шкура дороже.

Арчибальд не ответил на мою ставку, склоняясь к таким же мыслям. Ровно через три минуты у меня появилось системное сообщение о получении того самого интересного достижения, о котором предупреждал Арчибальд:

Почти сразу мой коммуникатор завибрировал. Звонил Юрмил.

– Совсем страх потерял, недопаладин хренов?

– Предупреждаю, что наш разговор записывается и будет передан Великой Мадонне, – перебил я регистратора. Ему понадобилось тридцать секунд, чтобы в горячке не усугубить свое положение и привести себя в чувство. Наконец, из динамика послышался злющий голос.

– Доступ в Метро-2 предоставлен. Координаты точки входа пришлю сообщением. Что-нибудь еще?

– А гранисы? – напомнил я регистратору.

– Какие гранисы? Ах ты ж… – у Юрмила дыхание перехватило от такой наглости, и он просто разорвал соединение. Желая завершить партию, я отправил вдогонку сообщение: «Гранисы жду до конца дня на своем банковском счете. Спасибо за помощь! Жду координаты!»

Понятно, что Мадонна не будет разбираться с денежными претензиями, но я делал ставку на сам факт оскорбления Великой в моем лице. Кто мог предугадать, какой будет реакция? Глава клириков тоже думал, что он неприкасаемый, и где он сейчас? По-моему, честно настаивать на компенсации, равной сумме несостоявшейся взятки.

– У тебя просто космическая скорость поиска врагов, – прокомментировал Арчибальд без осуждения или одобрения.

– Будем считать, что оборзевший царек получил последнее судейское предупреждение, – я чувствовал себя Робин Гудом, отбирающим деньги у богатых в пользу бедных. – Кстати, ради статистики, какой у тебя уровень того замечательного достижения?

– Так я тебе и сказал! Координаты, – Арчибальд кивнул на мой завибрировавший коммуникатор. Больше к этой теме мы не возвращались.

Юрмил не обманул с координатами – портал действительно вывел нас на начальную станцию Метро-2. По толстому слою пыли и отсутствию освещения стало понятно, что пользовались им очень давно. Нынешнее руководство НПС предпочитало передвигаться по воздуху. Арчибальд вытащил свой скейт, и мы полетели по тоннелю в поисках нужной точки.

Когда до места назначения оставалось двести метров, Арчибальд набросил полог Безмолвия и остановился, внимательно всматриваясь в темноту. Мое зрение, даже усиленное способностями, оставляло желать лучшего, поэтому я на всякий случай вытащил Мультистрайк и приготовился разить любую цель.

Медленно продвигаясь вперед, Арчибальд указал на несколько растяжек внизу – не используй мы воздушный скейт, обязательно зацепили бы одну из них. До конца тоннеля оставалось еще пятьдесят метров, когда я услышал монотонное бормотание. Впереди кто-то был.

Подлетев очень тихо к краю, мы увидели широкий перрон пересадочной станции, такой же темный и пыльный, как и предыдущие. В его центре при тусклом свете свечи стояла одинокая долговязая фигура в темном балахоне. Издалека она очень напоминала существо из видео на поляне. Неизвестный занимался укладкой печати.

Арчибальд вытащил свой меч, повертел в руке и вернул обратно в ножны. Какой бы силой не обладал артефакт, без классовой принадлежности он был бесполезен в битве с Мерлином, если это был он. Наставник вытащил точную копию моего Мультистрайка и кивнул на цель. Я взял на прицел темную фигуру и показал готовность.

Арчибальд дал обратный отсчет, загибая пальцы. Я сглотнул, приготовившись к битве. Страха не было, только напряжение, от которого вспотели ладони. Вот он, момент истины! Если я узнаю, за чьей маской скрывается Мерлин, считай, половина моих проблем решится сама собой. Ради этого я могу даже в спину выстрелить. Арчибальд загнул последний палец и одновременно из двух стволов понеслась плазма, заряженная смертельными заклинаниями. Куратору судей хватило трех попаданий, сколько же нужно для Мерлина?

Полог безмолвия слетел с первыми выстрелами. Темная фигура обернулась и вскинула руку, защищаясь. Плазма не долетела до цели и упала на пол, пропалив в нем дыру. Мы не снижали напор. Еще залп. Три. Пять. Десять. Защита темного существа легко справлялась с нашей атакой, но не позволяла атаковать самому. Наконец, в какой-то миг противник поднял голову, и под капюшоном мелькнули красные огоньки глаз. От неожиданности я прекратил стрелять. Вампир? Мерлин был вампиром? Воспользовавшись моей ошибкой, вампир атаковал Арчибальда, расплавив его Мультистрайк. Я возобновил стрельбу, прикрывая наставника, пока тот доставал еще один бластер, и надеялся, что пару выстрелов сделаю, прежде, чем мой Мультистрайк постигнет та же участь. Вместо атаки вампир поставил энергетический щит, открыл портал и исчез, не пытаясь завершить жертвоприношение. Я совсем не понял, какого черта только что произошло? Мерлин мог атаковать меня, мог просто удержать щит и закончить печать. Вместо этого, он просто сбежал!

– Видео! – приказал Арчибальд. Степан скомпоновал все, что удалось заснять и сделал максимальное приближение. Ничего, кроме красных глаз, рассмотреть не удалось.

– Гарбиталь должен знать, кто это такой! – зло произнес наставник и указал на построенную печать: – Она закончена?

Несколько минут мы со Степаном сверяли очередное чудовищное творение с тем, что выдала карта исследователя. С вероятностью в шестьдесят процентов заключили, что печать завершена. Арчибальд промолчал, позволяя мне самому решить дальнейшую судьбу уже исковерканных людей. Их готовили с самого рождения. Ритуальный нож был единственным способом проверки правильности печати, и спустя шестьдесят четыре взмаха перед глазами появилось тому системное подтверждение. Это действительно был Мерлин.

– Внезапно… – ошарашенно произнес я, разглядывая обновленную карту. Новой печати не было, а под рисунком сундука появилась надпись с координатами. Я протянул ритуальный нож Арчибальду. – Держи. Кажется, он мне больше не понадобится.

– Это уже забавно, – Арчибальд оценил изменения, и кончик его хвоста задергался от нетерпения. – Идем, нам надо подготовиться. Выступаем завтра на рассвете. Сегодня туда лучше не соваться, Бернард дает прием.

Снова и снова игра сталкивала меня с Бернардом. Вот и теперь, предстояло наведаться в его резиденцию, потому что злосчастный сундук с надписью «М» находился в его библиотеке. Секция двенадцать, седьмой стеллаж, третья полка, вторая книга справа. Когда я гостил у Бернарда, мне не хватило какой-то пары часов, чтобы добраться до этой полки. Тогда бы всех этих приключений могло не быть. Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и кое-что исправить.