Глава 8
Может, и прав отец — может, и не самая крупная корма у Альбины. Мачта тонкая, в смысле, талия. Зато паруса большие, туго наполненные ветром. И на лицо она, в общем-то, ничего… Но, может, потому она и кажется ему привлекательной, что ничем не отличается от остальных. Родион уже почти уверен был в том, что соблазнительней Вики ему никого не найти. А раз так, то нужно довольствоваться тем, что есть… Глупая какая-то мысль. Но это от хандры. Не хочет Вика переключаться на него. Он готов был сделать ей предложение, а она не подпустила его даже не расстояние откровенного разговора. Обхитрила, сбежала…
— Это правда, что ты свою компанию основать хочешь? — весело улыбаясь, спросила Альбина.
Дом у Прокопова большой, и территория — есть где разгуляться. Большой пруд, сосны в небо, зеленые лужайки. Мэр сам лично жарил шашлыки в мангальной беседке, отец рядом с ним, женщины куда-то ушли. И Родион хотел бы исчезнуть, чтобы избежать компании с Альбиной. Но не тут-то было. Догнала его, перехватила…
— Чтобы сосчитать до десяти, нужно начать с ноля, — первое, что пришло в голову, ляпнул Родион.
— Можно начать с четырех…
— На четырех нужно заканчивать. — Он поднял руки перед собой, ощупал воображаемую женскую грудь.
Альбина тихонько хихикнула. Ее грудь уверенно стремилась к четвертому размеру, поэтому она прекрасно его поняла. Но еще раздумывала, какая это шутка, оскорбительная или не совсем.
— А я попробую до десяти. И с ноля.
— Уверена, что у тебя все получится.
Они зашли в беседку, и в этот момент Альбина взяла его под руку.
— А-а, молодые! — обрадовался Егор Степанович.
На дворе солнечная погода, а тут еще и от мангала жар. Плюс наливочка из-под полы. Неудивительно, что его лицо раскраснелось. И со лба на пузо скапывал пот.
— А вы прекрасно смотритесь! — улыбнулся отец.
Родион хотел отстраниться от Альбины, но та прижалась грудью к его плечу. И бюст ее вдруг ожил, так волнительно затрепетал, запульсировал. Это ветер в ее парусах рвался на свободу. В мужских руках.
— Мне кажется, Альбина не будет возражать, если мы за это выпьем.
— А почему я должна запрещать? — удивилась она.
В принципе, Альбина хороша собой. Волосы густые, ровные, кожа чистая, тело упругое. Смущал только легкий запах пота из-под мышек, который не мог заглушить слабый аромат французских духов… Зато в груди пламенный мотор…
Отец достал из шкафа бутылку виски, плеснул в один бокал, в другой.
— И мне, — сказал Родион.
— Ну, конечно! — Прокопов удивленно глянул на отца.
Родион уже не мальчик — он и выпить может со взрослыми, и самостоятельное решение принять… Например, он мог сделать предложение его дочери.
— А шашлычок-то уже почти готов! — Прокопов снял с шампура три кусочка мяса, протянул Родиону тарелку.
— Ты тут без меня пока, ладно? — Альбина же предложила ему свою улыбку.
И уходя, она глянула на него, как жена на влюбленного мужа, обещая скоро вернуться.
Родин выпил, закусил мясом.
— Ну как? — спросил Прокопов.
— Не жирное, но сочное. И прожарено хорошо.
— Я про Альбину!
— Да, и дети у вас получаются неплохо, — улыбнулся Родин.
— Я бы сказал, очень хорошо, — засмеялся отец, хлопнув его по плечу.
— Вот и не теряйся, — подмигнул мэр.
Родион не терялся. И, пользуясь случаем, налег на спиртное и на шашлыки. И к тому времени, как накрыли стол, порядком окосел. И мама не могла этого не заметить.
— Альбина, ты не могла бы показать Родиону наш двор? — сказала Ольга Ивановна, правильно ее поняв.
— Я бы мог глянуть, — кивнул он.
Но прежде чем подняться из-за стола, осушил свой бокал.
— Странные они какие-то, — сказала Альбина.
Они шли по дорожке, которая, извиваясь, уползала в глубину сосновой рощи.
— Мы, взрослые, все странные, — кивнул он.
— А с тобой интересно, — сказала она и снова, взяв его под руку, прижалась грудью к его плечу.
— Мне уже, между прочим, двадцать два.
— Так я ничего.
— А шашлык вкусный, да…
— А давай свой пикник устроим!
Они вдруг оказались у бревенчатого домика в два этажа. Выложенная диким камнем дорожка вела к пруду, выводила на мостик, с которого можно было бы сигануть в воду.
— Баня на курьих ножках? — спросил он.
— Почему на курьих?
— А вдруг убежит?
— Ну, тогда пусть убегает с нами, — улыбнулась Альбина.
И они оказались в бане, но в трапезную заходить не стали. Поднялись на второй этаж в бильярдную комнату. Стол небольшой, для американского пула.
— Мне русский бильярд больше нравится, — сказал Родион. — Лузы узкие, входит туго.
— Ты о чем думаешь, когда видишь кирпич? — весело, но с заметным смущением спросила Альбина.
— При чем здесь кирпич? — не сразу понял он.
— При том, что вы, мужчины, всегда об этом думаете, — покраснела она.
Конечно же, он понял, о чем речь. Может, потому и проснулся в нем вулкан — загудел, завибрировал.
— А о чем думают женщины?
— Тоже об этом. Но с одним.
— Может, давай будем думать вместе?
Он обнял Альбину за талию, прижал ее к себе низом живота.
— Не надо, — закрывая глаза, едва слышно сказала она.
— А так?
Он присел, обнял ее за бедра, оторвал от пола и усадил на стол.
— Все равно не надо.
Не открывая глаз, она обвила руками его шею.
— Ну, может, и не надо.
Он попытался отступить, но Альбина вцепилась в него, не отпуская.
— Только с одним? — спросил он.
— Только с одним, — прошептала она, сжимая коленями его бока.
Юбка под ней просторная, трусики снялись легко. А когда под ними закачался стол, Родион подумал, что их избушка на курьих ножках пришла в движение. Как бы в шашлычную беседку их не занесла да не сгрузила родителям на глаза.
* * *
В дверь постучались тихо-тихо. Как будто поскребли. Может, это Юра? Может, подает знак? Мало ли, вдруг в доме засада? Если так, то Вика должна как-то сообщить ему об опасности.
Но засады в квартире нет, и Вика открыла дверь, чтобы сказать Юре об этом. Но за порогом стоял Родик.
— Какого черта?
— Лейтенант милиции Водников! Уголовный розыск! — Он протянул руку, и она увидела служебное удостоверение с его фотографией.
— Ты — уголовный розыск?
Она не могла в это поверить. Поэтому и не думала впускать Родика в дом.
— Гражданочка!
Но тот попер на нее как танк, и она вынуждена была отступить.
Он прошел в дом, осмотрел комнату за комнатой и остановился на кухне.
— Кофе сотруднику милиции! — чуть ли не командным тоном потребовал он.
— У тебя есть ордер на кофе?
— А без ордера не угостишь? — иронично и с легкостью уверенного в себе человека улыбнулся он.
— Ты меня разыгрываешь?
— А разве я не могу служить в милиции? Образование у меня есть…
— А звание?
— А звание присвоят… Ну, если очень захотеть…
— Ты меня разыграл.
— Для твоей же пользы… Сидишь тут, страдаешь.
— Не страдаю.
— Слушай, а я знаю, почему тоску называют зеленой!.. — хлопнул в ладоши Родион. — Ты зеленеть начала, потому и тоска зеленая.
— Зеленеть?! — Вику потянуло в коридор, к зеркалу.
Но глянув на Родиона, она поняла, что он шутит. Разыгрался он что-то сегодня. Взгляд как прозрачная морская волна на солнце, играет, брызгает искрами.
— Юрка не появлялся?
— Тебе-то что?
— Ну, я же из милиции, — засмеялся он.
— Вот поэтому я тебе ничего не скажу…
— У нас еще один магазин сгорел, — нахмурился Родион.
— Юра здесь ни при чем! — мотнула головой Вика.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю!
— Что ты о нем знаешь?.. Сколько ты с ним живешь?.. Да и не жила ты, так, кошкины слезы…
— Ты много знаешь! — Вика нахмурила брови.
А ведь Родион прав. Юра свалился как снег на голову, закружил, завьюжил, сугробов намел. А что там за этими сугробами?
— Знаешь, почему он из армии вернулся?
— Контракт продлевать не захотел.
— Контракт… За пьяную драку его уволили. Старшего офицера избил.
— Нет.
— Что нет, если в личном деле — да!
— Не знаю.
— Ну, не знаешь и не знаешь, — усмехнулся Родион. — Так и живи, ничего не зная. Как страус — голову в песок. Только учти, судьба мимо может пройти. Чпокнет сзади и мимо пройдет.
— Что сделает? — встрепенулась она.
— А то и сделает. — Родион не отвел взгляд. Хотя пошловатая улыбочка и сползла с губ. — Если подставляться будешь…
— Это правда, что его за драку уволили?
— Он позавчера на человека напал. Даже на двоих. Оружие у них отобрал…
— Значит, так надо было.
— И магазины жечь надо?.. Три магазина! А там, между прочим, люди работали! Они теперь без работы будут сидеть… Вот и скажи, кому он хуже сделал, нам с отцом или этим людям?
— Он не говорил, что магазины жечь будет. Он сказал, что убийцу искать будет. Ну, кто человека там в тюрьме убил…
— Он и убил. Там на ноже остались его пальчики. И свидетели…
— Он говорил… — начала Вика.
Но Родион без всякого стеснения ее перебил:
— Пусть он говорит все, что хочет. Только магазины пусть не жжет… Ты бы ему об этом сказала.
— Как я ему об этом скажу?
— Ну, может, вы как-то поддерживаете с ним связь.
— Нет. Он сказал, что его не будет. Ну, пока он не докажет свою невиновность…
— Не верю.
— Ну, не веришь и не надо.
— И Цаплиной не верю. Она тоже говорит, что Юрки у нее не было. А их вместе видели.
— Кто видел? Когда? — встрепенулась Вика.
— Да на днях видели… Может, она ему скажет, чтобы от нас отстал? — задумался Родион.
— Врешь ты все!
— Ну да, вру. Это я магазины жгу, я человека убил, меня за пьянку из армии выкинули. Ну, и себя я тоже избил… Вру я все, Вика, вру.
— Не был он у Цаплиной.
— А вот тут я утверждать не берусь, — Родион развел руками. — Свечку, знаешь ли, не держал.
— Не мог он с Цаплиной…
— Почему это не мог?.. Думаешь, почему он к тебе подался? Он к Ленке ехал, а она замуж собралась. Знаешь за кого? Помнишь, Колька Стрижов с нами занимался? Ленка в Юрку была влюблена, а Колька в нее… Но, видно, сейчас у них там все по-другому. Видно, для Ленки лучше Колька в руке, чем Юрка в небе… Ладно, пойду я. Кофе нет, понимания нет… Холодно у тебя, Вика. И тоска зеленая. Как бы самому не позеленеть…
Родион поднялся, вышел из кухни, в коридоре достал мобильник, набрал номер. Вика открыла дверь, он вышел на лестницу.
— Кать, привет!.. — услышала она, закрывая дверь.
Ей не было никаких дел до какой-то там Кати, но все-таки она замерла, прислушиваясь.
— Ставь кофе! Я еду!.. Ну, можно и на обмен… — засмеялся Родион. — Отчего же не поставить разок… Можно и два…
Возможно, он довел счет своим извращенным фантазиями до трех или даже до десяти, но Вика этого не слышала. И не хотела слышать.
* * *
В приемной пусто, но на столе в кружечке дымится кофе — значит, секретарша ушла совсем недавно.
Родион открыл дверь, зашел в кабинет и увидел отца, который стоял, прижимая к приставному столу смазливую, с яркими глазами брюнетку. Точно так вчера он сам прижимал к бильярдному столу Альбину. После чего взялся за кий. И закатил в лузу первый в ее жизни шар… И отец уже в игре.
Но появился сын и все обломал.
— Я вам не помешал? — усмехнулся Родион.
Отец повернул голову и посмотрел на него с невозмутимой строгостью.
— Помешал.
Брюнетка высвободилась и, опустив глазки, вышла из кабинета.
— Ира говорила правду, — опускаясь в кресло, сказал отец.
— Насчет чего?
— Она не шпионит за мной.
Отец вперил в сына спокойно-тяжелый, гипнотический взгляд.
— Так это был допрос? — Родиона едва не пробрал смех.
Ну почему родители до сих пор считают его идиотом?
— Сеанс гипноза.
— Еще бы чуть-чуть, и ты бы ее загипнотизировал.
— Осталось загипнотизировать тебя. И внушить одну простую мысль. Нельзя входить в чужой кабинет без стука. Даже если это кабинет родного отца.
— Уже внушил.
— Вот и хорошо… Я слушаю.
— Как там с Купаловым?
— Никак.
— А магазины горят.
— Никуда эта сволочь от нас не денется.
— Ты что-то говорил про дом, в котором могла бы жить Вика.
— Она же тебе отказала.
— Согласится. Никуда не денется. — После сегодняшнего визита к Вике Родион поверил в свою удачу.
Лед еще не тронулся, но уже дал трещину.
— Купалов очень опасен.
— Я знаю, он бегает как заяц, — усмехнулся Родион.
— Да, но нападает как волк…
— Вот пусть и нападает. А мы его прижмем…
Родион сомневался в том, что Юра пойдет выручать Вику, но манила сама возможность пожить с ней в доме, где она будет ощущать свою от него зависимость.
— Я еще раз повторяю, Купалов очень опасен, — отец смотрел на него внимательно и с интересом.
— Акул бояться — в бизнес не ходить.
— Пожалуй.
— Ну так что?
— Ты собирался сделать Лаверовой предложение.
— Ты же сам сказал, обещать — не значит жениться, — усмехнулся Родион.
— Надеюсь, это не касается Альбины, — строго посмотрел на него отец.
— Я ей ничего не обещал.
— Да, но это не помешало тебе на ней жениться. Один раз.
От удивления у Родиона округлились глаза.
— Я все знаю. И Прокопов может узнать… У тебя не остается выбора, сынок.
— Ну, там ничего такого не было… — занервничал Родион.
— Мне нравится, как ты себя ведешь. В тебе крепнет мужчина. Твой тон становится все уверенней. Но еще нужно поработать над собой. Научиться держать удар. Это раз. И научиться отвечать за свои поступки, это два… Делай с Лаверовой что хочешь, но женишься ты на Альбине.
— Да?
Родион повел головой в сторону двери. Он видел отца в гипнотическом трансе со своей секретаршей. И это козырь в игре против него. Но отец покачал головой, пристально глядя на него. Он смотрел на сына, предостерегая его от опрометчивых решений. И подчиняя своей воле. Но при этом он уже сменил короткий поводок на более длинный. Не зря же он выписал ему сертификат вольности на Вику.
