Глава 18
Человек не должен обращать внимания на обиды. Если, конечно, они смыты кровью. Валера должен был спросить с Купалова, если он этого не сделает, то перестанет уважать себя. Но сам он на мокрое не пойдет. Слишком уж он ценит свою свободу, чтобы разбрасываться ею. Для этого есть Рыжик, для которого нет разницы между жизнью и смертью, тюрьмой и волей. Ему человека убить, что двумя пальцами высморкаться. И дружки у него еще те живцы.
Но Валеру интересовал сам Рыжик, дружкам он потом все скажет. И сам решит, сколько им давать на лапу. А с Рыжиком он и выпить может, и закусить.
Он хорошо помнил рюмочную у площади Свободы. Когда-то здесь реально была рыгаловка — с грязными столами и тараканами. А сейчас все чин по чину. Интерьер и кухня, как в первоклассном ресторане, одна только фишка из прошлого здесь осталась — отсутствие официантов. Подошел к стойке, сделал заказ, дождался, когда его подадут, забрал. Все просто. И в этом была своя прелесть. Официантки — это ходячие уши, а без них можно говорить о чем угодно. Если тихо.
— Как шашлычок? — спросил Валера.
Рыжик ничего не сказал. Сощурил рыбьи глаза, взял зубочистку, сунул ее в рот. Смотрит на Валеру и ковыряется. Смотрит и ковыряется.
Валера достал из кармана конверт, положил на стол. Рыжик взял деньги, пересчитал их, не вынимая.
— А не мало?
— Я что, с дочерью Рокфеллера сплю? — скривился Валера.
Когда-то это была его фирменная присказка. И с дочерью Рокфеллера он мечтал встретиться. Жил бы с ней как в сказке, ничего не делая. А так приходилось добывать хлеб насущный в брачных аферах. Потом связался с людьми, которые совершенно не разбирались в тонких конструкциях женской души, зато умели брать на гоп-стоп жирных карасей.
— Ты с мамой Рокфеллера спишь, — усмехнулся Рыжик.
— Да, но зарабатываю я сам.
— Еще штуку баксов добавь.
— А разве я не говорил, что Купалов — мусор?
— Ну ты, Бракованный, в натуре… И только из уважения к Маркизу.
С Маркизом Валера знался с давних лет. Одно время они очень дружили, потом их пути-дороги разошлись. Но был момент, когда судьба свела их вместе. За Маркизом шли менты, он попросил его спрятать. Валера сделал все, как надо, но мусора насели на него, сделали из ливера форшмак, но ничего так и не узнали… Но к Маркизу из-за Купалова он бы обращаться не стал. Слишком уж этот Юра для него мелкая сошка.
Рыжик поднялся, подмигнул Валере в знак прощания и повернулся к нему спиной.
— Эй, а шашлык?
Шашлык здесь подавали отменный, а Валера не пожадничал, заказал для начала целый килограмм. И коньяк им подали, а не водку… Но Рыжик не захотел с ним ужинать. Да и ляд с ним.
Только за Рыжиком закрылась дверь, как зазвонил мобильник.
— Ты где? — спросила Марго.
— Да так, перекусить зашел…
— С кем?
— Да была тут одна Хавронья. Забили ее. И зажарили. Шашлычок, скажу тебе.
— Когда будешь?
Валера глянул на бутылку.
— Да часа через полтора.
— Ну, хорошо.
Он вернул трубку в карман и в раздумье поскреб за ухом. Вот и думай теперь, зачем звонила Марго. То ли его с бабой хотела поймать, то ли сама боялась спалиться. Может, исполнительному директору свой новый бюст демонстрирует. Искусство нужно нести в массы… Может, поехать к ней да застукать ее прямо на выставке?
Но шашлычок такой хороший. А коньячок так легко шел… Но с каждой рюмкой мысли тяжелели. В конце концов Валера решил закончить. Он уже собирался подозвать официанта, когда к нему подсел Купалов — лицом к лицу.
— Жрешь? — резко спросил он.
— Ты это, полегче на поворотах! — вскинулся Валера.
— А то что?
— Много на себя берешь, пацан.
— Ну давай, накажи меня!
Юра вдруг вынул финку и швырнул ее на стол прямо Валере под руку. Он не удержался, взял нож. Но ударить не решился. Купалов не просто драться умеет, он в спецназе служил, всякие разные приемы знает. Как бы он потом эту финку острием в глаз не ввернул.
— Давай, а я тебе яйца отстрелю!
В руке у Купалова появился пистолет. Он прятал ствол под столом, поэтому Валера не увидел, но услышал, как лязгнул затвор.
— Эй, ты чего? — Финка вывалилась из руки.
— А чтобы ты к Вике, падла, не мазался!
Юра вынул салфетку, завернул в нее нож и спрятал его. И пистолет он также сунул под куртку.
— Что-то я не понял.
Купалов коварно усмехнулся, вынул из кармана конверт с бурыми пятнами на нем, швырнул ему. А на конверте знакомая синица на ветке.
— А теперь понял?
Валера дрожащими пальцами взял конверт, заглянул внутрь. Да, это был его конверт, с его деньгами. Но почему на нем кровь? Неужели?.. Валера ошеломленно глянул на Купалова.
— Орудие убийства с твоими пальцами у меня, — хмыкнул тот.
— Ты… Ты…
Страшная правда не просто открылась, она шарахнула по голове, как упавший с крыши кирпич. Купалов его выследил, подслушал разговор, а затем пошел за Рыжиком. На улице темно, а у Рыжика патологическая страсть к темным переулкам. Там Купалов его взял на перо… А срок за это мотать Валере. И еще братва спросит…
— Кто Водникову красного петуха запустил? — спросил Юра.
Валера ошалело мотнул головой. Как бы до другого петуха дело не дошло.
— Кто магазины, спрашиваю, жег?
— А-а, магазины…
— Кто?
— А зачем?
— Зачем жег?
— Зачем говорить? Мне какой с этого толк?
— Ну, может, я перышко с твоими пальцами в реку скину.
— Я жег.
— Зачем?
— Ну, надо было…
— Конкуренция?
— Ну да, эти магазины нам мешали…
— А почему все на меня думали?
— Ну-у…
— А потому что ты момент удачно подгадал.
— Да, наверное, — кивнул Валера.
— Да не наверное, а точно… Откуда ты узнал, что у меня была война с Водниковым?
— Ну, узнал… Вика сказала.
— Вика сказала?!
— Ну, тебя тогда замели, она там за тебя хлопотать ходила. А мы там у ментовки с пацанами терлись. Ну, я подошел к ней, мы разговорились. Она не в себе была, все выложила. Ну, я понял, что надо жать на «газ»…
— В смысле на «газ»?
— Ну, жечь.
— С Викой?
— Вообще.
— А с Викой у тебя что было?
— Ничего. Дикая она…
— Дикая?
— Я за ее сестрой ухаживал, она в меня влюбилась… Я точно знаю, что влюбилась. Откинулся, пошел к ней, думал, сюрприз сделаю. Ноль!.. И все время ноль!.. С Родиком да, а со мной нет. Обидно.
— А с Родиком да?
— Ну, было…
— А с тобой нет?
— Нет, если ты хочешь, я скажу «да». Только не подставляй, не надо.
— Как это не подставляй? Ты меня заказал, я тебя за это убить должен… Давай так, ты сейчас заряжаешься и сваливаешь из города. А завтра утром я сдаю тебя ментам… У тебя будет время уехать далеко.
— Куда?
— А это уже твои проблемы… Появишься в городе, менты заметут. А если нет, если вдруг я тебя здесь увижу или услышу про тебя, то больше никаких разговоров. Удавку на шею, и привет… Вопросы?
Валера мотнул головой. Какие могут быть вопросы, когда все так серьезно? Он реально заказал Купалова, такие косяки смываются только кровью, а его всего лишь выставляют из города. Так что легко, можно сказать, отделался.
Купалов глянул на часы, перевел взгляд на него:
— Время пошло!
Валера поднялся, направился к стойке, чтобы расплатиться.
— Я слежу за тобой, — донеслось вслед.
Голова опустилась сама по себе. Если Юра сумел подслушать их с Рыжиком разговор, то его слова нужно воспринимать всерьез. И не рыпаться, чтобы не получить пулю в спину.
* * *
Юра появился будто из ниоткуда. Подкрался сзади, закрыл ладонями глаза. А пальцы у него грубые, мозолистые, и пахло от них табаком.
— Не знаю кто, — с обидой в голосе сказала она. — Или козел, или баран.
— Осел.
— Извини, но морковку для ослов сегодня не завезли.
— Сами за ней съездим. Я знаю один отличный ресторан. В Воронеже. Я обедал там. Когда машину покупал.
— Машину?
— Ну, не могу же я ходить пешком со своей больной ногой.
— Вредно?
— Вредно.
— А для твоей больной головы полезно.
— Ну, виноват. Извини! — Юра наклонил голову влево, а взгляд скосил вправо. И еще рот скривил.
— Думаешь, это смешно?
Его лицо приняло серьезное выражение.
— Прости!
— Мало.
— Я тебя люблю.
— Ну хорошо, пошли смотреть твою машину.
Мороз отступил, на улице потеплело, но Вика не стала рисковать и надела куртку. Пока она выходила, Юра подогнал к гостинице новенький «Форд Фокус».
Вика села в машину, закрыла глаза и вдохнула носом запах нового пластика. У Родика в салоне было покруче, и сиденья там были кожаными, а не матерчатыми. Но то была чужая машина… Хотя и эта еще не своя. Юра переменчив, как погода в феврале, то тепло, то мороз. А она растение тепличное, мороз ее может убить.
— Ну как?
— А деньги откуда?
— Я же говорил.
— Это ты мне говорил, а что в налоговой скажешь?
— А кто спросит?
— С одной машины не спросят, а если дальше так пойдет?
— Ну да, деньги отмыть надо.
— Ты где был?
— Ну ты же видишь, машину покупал.
— Всю неделю?
— Ну, были дела…
— Ты, конечно, можешь не отвечать.
— Ты в курсе, что твой Валера меня заказал?
— Мой Валера?.. — вскинулась Вика. И только затем до нее дошло: — Тебя заказал?!
— Ты же знаешь, я могу свалиться как снег на голову. И на Валеру свалился. Заказ отменили, а он уехал далеко-далеко.
— Насколько далеко? — с тревогой спросила она.
— Ну, не настолько, чтобы навсегда… Но еще раз, и я его убью, — жестко отрезал Юра.
Вика пожала плечами. Если Валера действительно пытался убить Юру, то жалеть его не надо. И хорошо, что Юра показал ему для начала желтую карточку. А если он совсем удалил его с поля? Что, если его посадят?
— Что не так?
— Мне так страшно за тебя.
— Очень хорошо, — усмехнулся он.
— Что хорошего? — возмутилась она.
— Ну, мы теперь можем разделить наши семейные обязанности. Я буду делать дела, ты будешь за меня бояться. И мне совсем не будет страшно…
— Семейные обязанности?
— А ты не хочешь за меня замуж?
— Главное, чтобы ты хотел.
— Ну, я говорил с Валерой. Он сказал, что не было у вас ничего. Я ему поверил.
— А с Родиком?
— Давай не будем, — нахмурился Юра.
— А с клиентами, которых я в номерах обслуживала?
— Что-то ты не туда заехала.
— Туда ты будешь заезжать. По живому будешь языком резать.
— Не буду… И то, что с Родиком…
— Да оставь ты этого Родика в покое! И меня не донимай!.. Все, проехали! Что было, то было! И если ты еще хоть раз вспомнишь…
— Выколю себе глаз!..
— Два.
— Договорились, два глаза и зуб в придачу… А если серьезно, я реально ревнивый. И всегда буду тебя ревновать.
— Тогда я подарю тебе тетрадку, — совсем невесело улыбнулась Вика. — Будешь складывать в нее свои претензии. И хранить у себя под подушкой.
— Вместе с пистолетом.
— С каким пистолетом?
— Ну, ты же не станешь меня разоружать. Времена, сама понимаешь, какие. То Валера, то Родик. Что там у Родика на уме…
— А что там у Родика на уме? Ты пообещал ему спокойный сон, и он успокоился…
— Не успокоился. Тут что-то не то… — качнул головой Юра. — Неспроста он тогда подъезжал. Неспроста.
— Оставь Родика в покое, — не попросила, а потребовала Вика.
— Вот так просто взять и сдаться?
— Не надо сдаваться. Надо просто успокоиться.
— А если Родик меня заказал?.. Он же не зря эту гостиницу купил! — Юра кивнул через плечо. — К тебе перебирается. Сначала гостиницу, потом мой труп…
— Родик не такой.
— Что?! — вскинулся он.
Вика понимала, что Родик способен на многое, в том числе на подлость, но ей нужно было успокоить Юру, пока он не наломал дров.
— Я тебя уже предупреждала. Если нарвешься на грубость, если получишь в лоб… Юра, давай жить спокойно! — негромко, но с напором проговорила Вика.
— Я буду жить с ним спокойно, ты будешь жить с ним дружно. Как завещал кот Леопольд, да?
— Кот Леопольд правильно все говорил, — ничуть в том не сомневаясь, сказала Вика.
— Тогда будешь жить как мышка. Не шуршать и не отсвечивать. А с работы этой ты увольняешься.
— Да, наверное, ты прав, — кивнула Вика.
Действительно, нужно убрать все точки соприкосновения с Родиком. Если его не трогать, не раздражать, он точно успокоится. И смирится. А они с Юрой будут жить-поживать.
— Все, в гостинице ты уже больше не работаешь.
— Может, куда-нибудь переедем? — сказала Вика.
— Куда?
— Ну, можно в Воронеж. Можно в Москву…
— Зачем? Чтобы Родик нас не нашел?
— Ну, Родик… Тебя же, говоришь, заказали. Может, отменили заказ, может, нет. И Валера еще вернуться может.
— Чтобы я из своего родного города от каких-то бакланов бегал! — Юра гордо вскинул голову.
— А деньги… Вдруг их кто-то ищет.
— Их искать может только смерть.
— Не говори так.
— Но я-то смерти не боюсь.
— Я боюсь.
— Ну, тогда я буду твоей каменной стеной.
— Каменная стена — это хорошо. Если это не надгробье…
— Никуда мы отсюда не уедем.
— Тогда пообещай мне спокойную жизнь.
— Обещаю.
Вика кивнула. И тут же пожала плечами. Юра — сильный мужчина, волевой, он действительно ничего не боится. Но сможет ли он сдержать свое слово? Теперь, после того как он отказался уехать с Викой в новую жизнь, никакой форс-мажор не может служить ему оправданием. Если он снова схлестнется с тем же Родиком, в этом будет его вина…
* * *
Вика уволилась, выпала из виду. Но Родион не собирался опускать руки. Он обязательно ее найдет и подчинит себе.
— Знаешь, чем все это закончилось? — спросил отец.
Он сидел в кресле, крутил карандаш, глядя на сына поверх него.
— Вика у нас больше не работает.
— Больше тебе не о ком думать? — поморщился отец.
— Некому эту занозу вытащить, — скривился Родион.
Если бы Альбина смогла заменить ему Вику, но это нереально.
— Эта заноза нам дорого обходится.
— Ничего, мотель к мотелю, копеечка к копеечке.
— Ну, в убытке мы не останемся, но придется поднапрячься, чтобы отбить кредит. И тебе этот воз тянуть, так что не до Вики.
— Одно другому не мешает.
— Мешает… Я так тебе и не сказал, чем наша с тобой афера закончилась. Соркин заказал Купалова.
— Ну, так бы сразу и сказал, — оживился Родион.
— А Купалов жив.
— Ничего, подождем.
— Если он жив, а я знаю о том, что его заказали, значит, ничего не вышло. Купалов киллеру кишки выпустил, а Валера исчез.
— Ну, значит, ментов подключать надо.
— А где труп?.. Марусова не знает.
— Марусова?
— А от кого информация?
Родион кивнул. И Марусова старалась держать их в поле зрения, и на нее саму также постукивали. Видно, Маргарита Петровна что-то кому-то сболтнула…
— И что это значит? — спросил Родион.
— Ты же не хочешь, чтобы Купалов твои кишки… — отец запнулся и чуть ли не умоляюще глянул на сына. — Все, хватит! Поигрались, и хватит.
— А если…
— Я сказал — все!
— Но…
Отец поднялся и, не сводя с Родиона глаз, взялся за пряжку ремня. Расстегивать пояс он не стал, но дал понять, что снимет его, если Родион не успокоится. Снимет и всыплет ему как в старые добрые времена.
* * *
Жизнь есть везде, даже на каторге. А в ссылке — тем более. Надзора нет, зато деньги водятся. А с хорошенькой женщиной познакомиться не проблема.
А вчера Валере особенно повезло. Он даже не удержался и глянул на Женю в окно. Не май месяц на улице, а она в короткой юбке. И курточка куцая. А идет, как пишет. Ощущение такое, что попка у нее живет своей жизнью и двигается в бодром ритме вне зависимости от настроения хозяйки.
Женя шла в одну сторону, а с другой — рядом с ней остановился знакомый «Мерседес». Марго вышла из машины, глянула на Женю, нахмурилась и посмотрела вверх, но Валера вовремя сдал назад.
К тому времени как Марго поднялась на четвертый этаж, он убрал следы женского присутствия. А Женя, как назло, чмокнула его в щечку на прощание, подкрасив перед этим губы. Этот «чмок» он стер. Но, может, на шее где-нибудь осталось. Об этом он и думал, обнимая Марго.
— Ты какой-то напряженный, — заметила она.
— Да спал… — сказал он и зевнул в кулак.
— С кем?
— С мыслями о тебе…
— Да видела я тут одну мыслю на букву «б». Интересно, с какой трубы она слезла… — Марго в упор смотрела на него.
Но Валера выдержал ее взгляд.
— А красивая?
— Труба?
— Буква.
— Красивая. Прописью…
— Не знаю.
— Ну, знаешь не знаешь, а давай собирайся, домой едем, — усмехнулась Марго.
— Так это… — Валера не хотел никуда уезжать.
У него и с Женей тут наладилось, и Зинка с третьего этажа иногда заходит. До них Галка была… И квартирка у него уютная. Он здесь как медведь в берлоге — и спит, и лапу сосут.
— Жив твой Рыжик.
— В больнице?
— На малине. С профурами… Не убивал его Купалов…
— Нет.
— Но избил сильно. Для профилактики.
— Ну так не убил же.
— А на испуг тебя взял.
— Ну нет… — Валера не хотел в это верить.
В его жизни всякое бывало — и на пушку брали, и на нож ставили. Он битый волк, его трудно развести. Но Купалов казался таким убедительным, и он повелся, как последний лох.
— Я тебе больше скажу… — Марго, не сводя с него глаз, развязала тесемку на его халате.
— Что ты скажешь?
— Там очень интересно все получается… — Она и сама стала раздеваться.
Шуба осталась в прихожей, платье снималось легко, а там корсет с чулками на подвязках. Она же знала, куда ехала. И знала, зачем укладывает Валеру в постель. И скуку свою развеять, и его проверить. А вдруг труба после буквы прогнулась.
— Что получается?
— Получалось. Но не совсем получилось… Ты ведь не просто так с Юрой сцепился. Кто-то вас стравил. Или нет?
— Я думал об этом, — кивнул Валера.
Люба из супермаркета могла быть подсадной козой. Она же и привезла Валеру в гостиницу, где работала Вика. Там же оказался и Купалов. И еще кто-то звонил Вике от его имени… Валера не стерпел оскорбления, заказал своего врага. А Юра в ответ едва не убил его… А ведь мог и убить.
— У Родиона конфликт с Купаловым. А убрать его можно было твоими руками, — сказала Марго.
— Скорее всего, так и было.
— Я знаю более лучшее применение твоим рукам.
Она с силой толкнула его в плечи, Валера не удержался на ногах, сел, а затем и лег на диван. Марго плотоядно улыбнулась и набросилась на него, как мартовская тигрица.
