Глава 4
До колледжа информационных технологий, где проходил обучение Александр, на машине полчаса без пробок. У Гурова ушел почти час. Зато он успел выложить Стасу всю историю: и про незваных гостей, и про их дочь, и про ее нового приятеля Валика. На встрече с Александром, братом Никиты Туляка, остановился особо. Пересказал телефонный разговор, описал клинику, откуда этот разговор происходил. Не забыл и про убежденность в том, что доктор Рымчук предпочел утаить правду от полиции. Закончив говорить, Лев потребовал от Крячко высказать свое мнение о происходящем.
– Что тут скажешь, – начал Стас. – С одной стороны, дело совершенно пустое. Взбалмошная девочка плюнула на родной очаг и пустилась во все тяжкие. Ситуация неприятная, не спорю, но отнюдь не эксклюзивная. Лежит она сейчас где-нибудь на пару с Валиком, ЛСД глотает и ни о чем не думает. Теперь что касается наркоши Никиты Туляка. Если подтвердится, что труп его, дело плохо. В такие совпадения я не верю. И вот тогда следует начать волноваться и рыть землю усерднее, если не ради того, чтобы спасти девочку, то хотя бы ради того, чтобы выяснить, при каких обстоятельствах умер Туляк и почему это произошло сразу после твоего визита в загородный «Лечебный центр». Угадал я твои мысли?
– В общих чертах, – согласился Гуров.
– Что будешь делать, если Санька брата опознает?
– Поживем – увидим.
Впереди показалось здание технического колледжа. Александр уже ждал их на крыльце.
– Добрый день, Лев Иванович, – поздоровался он, пожимая полковнику руку, а Крячко просто кивнул.
– Здравствуй, Саша. Вещи забрал?
– Скажите, вы что-то узнали про Никиту, так? – понимая, что полковник пытается оттянуть неизбежное, произнес Александр. – Лучше скажите сразу, не нужно меня жалеть.
– Садись в машину, – попросил Гуров. – По дороге поговорим.
– Никиты больше нет? На этот раз я угадал, вы пришли сообщить мне об этом?
– Садись в машину, – повторил Лев и отвернулся, сделав вид, что замешкался с водительской дверью.
Его слова были красноречивее простого «да» или «нет». В отчаянии Александр схватил Гурова за рукав, развернул к себе и впился взглядом в его лицо. Отмалчиваться дольше было нельзя. Лев обнял парня за плечи, притянул к себе и тихо произнес:
– Крепись, Сашка, что уж теперь поделаешь.
В это мгновение плечи под его руками начали подрагивать. Александр беззвучно зарыдал. Лев его не утешал, просто ждал. Спустя какое-то время парень отодвинулся от него и, глядя в сторону, спросил:
– Где он сейчас?
– В морге полицейского участка Тверского района.
– Почему именно там?
– Тело было обнаружено при определенных обстоятельствах, поэтому и доставлено в морг полицейского участка, – уклончиво ответил Гуров. – В любом случае нужно съездить туда для опознания. И еще кое-что: у меня нет полной уверенности в том, что это действительно твой брат, поэтому и приехал за тобой. Как думаешь, справишься или родителей вызывать?
– Да чем вам родители помогут? – ощетинился Александр. – Мать, поди, и не помнит, как старший сын выглядит. Меня-то вряд ли узнает, если перед ней человек пять поставить, чтобы она выбрала.
– Значит, едем, – поторопил Гуров. – Чем быстрее разберемся с этим, тем быстрее начнем действовать.
Александр занял место на заднем сиденье, и машина тронулась с места.
– Скажите, кто его нашел?
– Полицейский наряд, – ответил за Гурова Крячко. – Тут неподалеку заварушка случилась, по сигналу наряд выехал. Преступник скрылся, но ненадолго. Спустя какое-то время поступил новый сигнал, на этот раз из парка. Там его и обнаружили.
– Они убили его?
– Нет! Конечно, нет, – поспешил возразить Стас.
– Тогда отчего он умер, если до этого был настолько здоров, что сумел скрыться от преследования?
Вопрос был вполне логичен, а вот ответ весьма сомнителен, поэтому снова заговорил Гуров:
– На самом деле ответ на этот вопрос еще предстоит выяснить. Дело в том, что тот ответ, который дают судебные медики, нас с полковником Крячко не устраивает.
– Скажите хотя бы официальную версию, – настаивал Александр.
– Передозировка. Слишком высокая концентрация, начались судороги, рвота. В итоге он захлебнулся собственными рвотными массами.
– Его можно было спасти?
– Сомневаюсь.
В машине повисла гнетущая тишина. Каждый думал о своем и одновременно о несчастном парне, Никите Туляке, променявшем жизнь и молодость на сомнительные удовольствия наркомана. Молчали до самого морга. Во дворе остановились. Крячко отправился улаживать формальности. Гуров остался с Сашей.
– Удалось выяснить, кому принадлежит номер, с которого Никита звонил? – прервал молчание Александр.
– Это частная клиника.
– И что там делал Никита?
– По версии врачей, пытался добыть наркотики. – Лев не стал скрывать правду. – Говорят, он проник в помещение, поднялся на второй этаж, взломал замок манипуляционного кабинета. Там его застали охранники. Ему удалось перебраться в кабинет дежурного врача, где он и воспользовался телефонным аппаратом. Охрана обезвредила его и выставила за дверь.
– И все? Никакого наказания, никаких последствий? – не дождавшись продолжения, спросил Александр. Гуров коротко кивнул. – И вы этому верите? Странное чувство юмора у врачей той клиники. И директор, или как там его называют, не был против?
– По крайней мере, мне было сказано так.
– Чтобы просто так отпустить на все четыре стороны грабителя, надо быть очень эксцентричным начальником, – заметил Александр.
Вернулся Крячко и сообщил, что все готово. Гуров указал Александру, куда следует идти, и двинулся за ним. В морге все прошло быстро. Работник морга предъявил тело, Александр подтвердил родство, подписал необходимые бумаги. Вся процедура не заняла и десяти минут. Снова оказавшись на улице, он прислонился к стене и задумчиво проговорил: – Не верю я, что Никита мог залезть в клинику. Не его это. Чтобы получить деньги на дозу, ему достаточно было пойти в любой ночной клуб, молодежный бар или частную тусовку.
– Угощали часто? – спросил Гуров.
– Нет, он получал именно деньги. Девки его любили, ну, и он их, конечно. Пару раз улыбнется, в гости напросится, а бабки они ему сами предложат. Причем на качественную «дурь», а не на «палево» какое-то.
Гуров и Крячко переглянулись. В свете рассказа Александра версия с неудачным ограблением аптеки выглядела еще неправдоподобнее, чем история с проникновением в клинику.
– Что с ним будет дальше? – Александр не уточнил, но Гуров понял, что он говорит о теле брата.
– Какое-то время подержат здесь, до выяснения всех обстоятельств смерти. Но не думаю, что долго. Потом предложат родственникам забрать тело. В случае отказа похоронят за счет государства.
– Сколько времени у меня есть?
– Собираешься все сделать сам? – вступил в разговор Крячко. – Не дури, парень, это мероприятие не из дешевых, тем более в столице.
– Предлагаете оставить его здесь? – вспыхнул Александр. – Это ведь мой брат!
– Неделя у тебя точно есть, – сказал Лев, бросая на Крячко сердитый взгляд. – Дай знать, когда примешь решение. Чем смогу – помогу.
– Спасибо, – без лишних эмоций произнес Александр. – Пойду я.
– Подвезти?
– Сам доберусь, – отказался парень и, оттолкнувшись от стены, решительно зашагал прочь.
Гуров проводил его взглядом, потом кивнул Крячко, предлагая следовать за ним. Пришло время изучить обстоятельства смерти Никиты Туляка более подробно.
Лев сидел за рабочим столом, уставившись в одну точку. Время от времени пальцы начинали выбивать дробь, но он сжимал кулак, не давая им воли. Прошло не меньше тридцати минут после разговора с генералом Орловым. За это время Крячко успел дважды сбегать к дежурному, один раз в кафетерий за углом и один раз к автоматическому терминалу бросить деньги на телефон. Гуров на его суетливость не реагировал. Молча сидел и смотрел в пустоту.
Идя сегодня в кабинет Орлова, он, конечно, понимал, что разговор будет не из легких, но чтобы так… Когда генерал услышал, что личность наркомана, напавшего ночью на аптеку, установлена, он был весьма рад. Еще бы! В рекордно короткий срок опера уложились. Есть чем гордиться и хвастаться перед коллегами. Но вторая часть доклада его не просто озадачила или расстроила. Она вогнала его сначала в ступор, а затем привела в неистовство. Чеканя каждое слово и не стесняясь в выражениях, генерал «просветил» давнего друга и помощника на тему «Как работает полиция». Пару раз Гурову пришлось даже покраснеть, настолько красноречив оказался генерал.
А ведь Лев всего-то попросил разрешения на обыск клиники «Лечебный центр». С какой целью? Придумать официальную версию несложно. Истинной причиной обыска был бы досмотр всех помещений на предмет обнаружения любых подозрительных вещей, предметов или людей. Гуров собирался выложить генералу все нестыковки, обнаруженные в этом деле, но тот слушать не захотел. Резюме оказалось следующим: в клинику не соваться, про наркомана Туляка забыть, а родителям девушки сообщить, что если они действительно беспокоятся о дочери, то следует обратиться за официальной помощью, а не играть в старосветских помещиков и не рисковать жизнью дочери.
В какой-то степени Лев был с генералом согласен. Если интуиция его не подводит, девушка может быть в серьезной беде, а в этом случае заручиться поддержкой властей просто необходимо. К тому же, имея официальный статус, Гурову куда проще было бы открывать все двери, в которые он собирался постучаться. Но все сложилось так, как сложилось, а это значит, что придется играть с теми картами, что выпали в начале кона. Он, конечно, обратится к родителям Лады, попытается убедить в том, что пришло время привлечь полицию. Отца убедить удастся, а вот насчет матери Лев уверен не был. Скорее всего она побоится возможной огласки, начнет противиться и отговорит мужа. Но что делать ему, Гурову? Снова идти к генералу и постараться переубедить его?
– Лева, хватит киснуть, у меня идея! – в очередной раз врываясь в кабинет, прокричал Крячко.
– Придумал, как уговорить Орлова выдать ордер на обыск? – вздохнул Гуров.
– Лучше! – Крячко был явно доволен собой. – Правда, убеждать генерала все же придется, но на эту идею он наверняка согласится.
– Да в чем дело-то?
– Ты ведь капитану Жаворонкову дал задание прощупать директора клиники? – прищурился Крячко. – Так вот, он прощупал и даже поделился новостями с твоим другом. Ну а я, как верный товарищ, сообщаю новости тебе.
– Ближе к делу, Стас! – поторопил Гуров.
– У нашего достопочтенного директора клиники есть одна маленькая слабость. Вернее, хитрая фишка, – начал Крячко. – Угадай, какая?
– Стас, хочешь помочь – брось свои штучки! – рассердился Лев. – Пропала девушка, и есть основания полагать, что она в беде. Пойми, мне не до шуток.
Крячко попыхтел немного, но вид серьезный принял и заговорил уже совсем другим тоном:
– Короче, дело такое: любой пациент, какова бы ни была сложность его состояния, перед тем как начать получать помощь врачей клиники, должен пройти полный курс обследования. Проще говоря, он должен неделю отлежать в клинике, сдать все анализы и пройти все положенные процедуры обследования. Таковы правила клиники.
– И что в этом необычного? В любой захудалой больнице в первую очередь заставляют сдать анализы.
– А то, что в других местах ты можешь предъявить результаты анализов из любого медицинского учреждения, а здесь ни-ни! Только там, и только на стационаре.
– И что это меняет для нас? – начал Гуров и осекся.
– Вот! Дошло? – радостно произнес Крячко. – Я выдумываю болезнь, ложусь в клинику и, пока меня всесторонне обследуют, занимаюсь разведкой.
– Ничего не выйдет, – охладил его пыл Лев.
– Да почему нет? Вся сложность только в том, чтобы уговорить генерала дать разрешение на операцию. Я ведь не смогу быть одновременно в двух местах, так что без одобрения Орлова не обойтись, – горячился Стас.
– Вижу, с расценками клиники капитан Жаворонков тебя не познакомил, – усмехнулся Гуров.
– Думаешь, чересчур дорого?
– Чересчур. Но не это самое сложное. В такие заведения люди с улицы не приходят. Как правило, чтобы попасть на лечение в частную больницу, помимо заболевания и денег пациенту нужно иметь таких знакомых, которые поручатся за его платежеспособность. Одним словом – блат.
– Обалдеть! – присвистнул Крячко. – И в коммерческих больницах та же бадяга!
– Не во всех, – возразил Лев. – Только в суперэлитных.
– А эта супер?
– Выходит, что так.
– Так что же нам делать? Сдаться? – расстроился Станислав. – Эх, жаль! Такая идея пропала!
– Идея и правда хорошая, и пропадать ей ни к чему. Есть у меня одна задумка. Попробуем уладить вопрос с протежированием.
Спустя час были улажены все вопросы. Генерал согласился отпустить полковника Крячко в недельную «командировку» в клинику. Гуров связался с солидным бизнесменом, много лет ходившим у него в должниках, и озвучил проблему. Бизнесмен созвонился с директором клиники Дмитрием Владимировичем и договорился о приеме в стационар «близкого родственника» Стаса Крячко. По поводу оплаты пребывания «родственника» в стационаре бизнесмен просил не беспокоиться, что было на руку всем: и Гурову, и Крячко, и генералу Орлову.
Чтобы Крячко не «засыпался» в первую же минуту, штатный патологоанатом надиктовал ему список симптомов характерного для его возраста заболевания, после чего Гуров вызвал такси и отправил товарища сначала домой за вещами, а потом в «Лечебный центр», поправлять здоровье. Сам же пошел к капитану Жаворонкову за отчетом по сотрудникам клиники. Получив распечатку, тут же занялся ее изучением, не выходя из информационного отдела.
Список оказался довольно длинным. Профилирующие врачи, доктора общего профиля, санитары, медсестры, технички. Кто-то проработал в клинике год, кто-то всего несколько месяцев, но основной костяк был сформирован при открытии. Это было видно по датам трудоустройства. Человек восемь врачей, четыре санитара, две медицинских сестры, такой расклад старожилов. Доктор Рымчук, встретивший Гурова в клинике, входил в их число. Профессор, доктор медицинских наук, врач высшей категории. Звучало солидно. Гуров решил поискать более подробную информацию о профессоре, воспользовавшись возможностями Интернета.
– Валера, давай-ка посмотрим, чем дышит этот профессор Рымчук, – попросил он капитана.
Тот проворно застучал по клавиатуре, набивая вводную в поисковой строке.
– Вот ваш профессор, товарищ полковник. Похож? – Валера открыл первую ссылку.
– Он самый. Что тут у нас на него? Ого, да он, оказывается, своего рода светило! Смотри-ка, в ведущих клиниках трех крупнейших городов работал. Интересно, что ему на месте не сиделось? Сначала жару Казани сменил на питерские туманы, потом и вовсе в столичный смог перебрался. Да еще и профиль работы кардинально поменял. Странно это.
– Почему странно? – высказал свое мнение Жаворонков. – Быть может, ему «нарики» до чертиков надоели, а может, родственники их своими просьбами да мольбами допекли. Или просто деньги хорошие в частной клинике посулили.
– «Нарики», говоришь, надоели. Знаешь, чем он теперь занимается? Скрашивает жизнь раковых больных, находящихся в последней стадии. Думаешь, это намного веселее, чем работа с наркоманами? Или стоны их родни не настолько тяжелы?
– Он правда этим занимается? – искренне удивился Жаворонков. – Тогда мне жаль его. Профессор, научные труды по наркологии имеет, а занимается тем, с чем обычная сиделка справится в десять раз лучше.
Гуров вспомнил свою первую и пока единственную встречу с доктором Рымчуком. Ни расстроенным, ни подавленным, ни тем более скучающим он ему не показался. Напротив, создавал впечатление довольного жизнью человека. Человека, твердо знающего, чего он хочет, и идущего к цели напрямик. В голове у Льва начала проклевываться смутная догадка.
– Слушай, давай по списку пройдемся, – попросил он, еще не понимая, что собирается искать.
Когда данные по третьему врачу загрузились, Лев понял, что именно его насторожило. Все восемь врачей, принятые в штат клиники в первом потоке, так или иначе были связаны с наркологией. Кто-то практиковал в наркологическом диспансере, кто-то защищал диссертацию на эту тему. Вопрос с медсестрами и санитарами еще предстояло выяснить, так как они были слишком мелкие сошки, чтобы попасть во Всемирную информационную паутину, но, по большому счету, подтверждения Гурову уже не были нужны.
– Мне казалось, клиника специализируется на раковых, – почесал затылок Жаворонков, – а тут прямо консилиум по проблемам наркомании и алкоголизма. Быть может, в Интернете что-то напутали? Или клиника перепрофилировалась, а в базе данных сведения не обновили? Такое бывает.
– Да нет, Валера, ошибки никакой нет. Клиника действительно не занимается наркоманами, – задумчиво проговорил Гуров. – Заниматься не занимается, а вот интересуется – точно!
– Могу я чем-то еще помочь? – поняв, что полковник сильно озабочен, спросил Жаворонков.
– Спасибо, Валера. Я позвоню, если будет нужно.
Лев сгреб в охапку кучу распечаток, касающихся сотрудников клиники и их прошлого, и вышел.
Два дня Гуров ездил по городу, собирая информацию на работников клиники из первого потока. Он отправил запросы в полицию Санкт-Петербурга и Казани с просьбой оказать содействие и выслать толковых специалистов для беседы с коллегами профессора Рымчука. Помимо Виталия Семеновича иногородних специалистов набралось еще четверо. По их души тоже были отправлены запросы. Список заметно похудел, но Гурову было еще чем заняться.
Начал он с медсестер. Оказалось, что обе они пришли вместе с доктором Ибрагимовым, ранее работавшим в московском Научно-практическом центре наркологии, что на улице Шверника. Такую удачу упускать было нельзя: выяснить подробности сразу про троих из списка. День был будний, поэтому заведующий отделением оказался на месте. Выслушав просьбу полковника, он несколько смутился, но отмалчиваться не стал.
– Хотите знать, почему две медсестры одновременно решили уволиться? – печально спросил он. – Что ж, я вам отвечу: они были прекрасными сотрудницами. Проверенными, ответственными, квалифицированными и, что немаловажно для столичной больницы, безотказными. Вас не смущает такая формулировка? Поверьте, я не вкладывал в слово «безотказные» какого-то сексуального подтекста. Девушки готовы были работать всегда. Без выходных, в ночные смены, в летний период. Это люди, которые зарабатывают на жизнь своим трудом, рассчитывать им больше не на кого, вот они и стараются. Хорошее место в Москве найти не так-то просто, а наша больница не из плохих. Надбавки за вредность, премии.
– Тогда почему же они не побоялись уволиться и уйти в клинику, только-только начинающую свою работу? – перебил его Гуров.
– Это не секрет. Доктор Ибрагимов задурил им головы, – спокойно ответил завотделением. – Был у нас такой деятель. Лет двенадцать у нас отработал, такие надежды подавал и вдруг пришел ко мне в кабинет, заявление на стол положил и вышел. Я как прочитал, сразу за ним. Потребовал объяснений, а он только отмалчивался. Тогда я решил измором взять. Заявление порвал и в ведро выкинул. Думаете, он успокоился? Ничего подобного. Привел свидетелей, в их присутствии то же заявление в руки мне сунул и на своем экземпляре расписаться заставил. А куда я денусь, при свидетелях-то? Да и не думал я, когда первое заявление рвал, что так все серьезно обернется.
– И что же, так и не объяснил Ибрагимов своих мотивов?
– В последний день разговорился. Немного подобрел, знал уже, что никуда я не денусь, отпущу, вот и разговорился. Перспективы ему пообещали. Какие, точно не скажу, только его они точно воодушевили. Я, говорит, реализовать себя хочу как ученый. Какой, говорю, ученый? Живым покойникам задницы подтирать и труды об этом писать? Он только усмехнулся. Поговорим об этом лет через пять, сказал.
– Медсестры тоже за перспективами погнались? Или у них другие причины нашлись?
– Другие. Деньги им посулили, каких я дать не мог. Младший медицинский персонал у нас деньгами не балуют. Их я даже отговаривать не стал. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
– Не знаете, на общих основаниях они в клинику отбор проходили или по протекции Ибрагимова прошли?
– Он их уболтал, это точно. Сами они в этом не признались, но я все равно уверен: без подачи Ибрагимова здесь не обошлось.
– Скажите, чем конкретно занимался Ибрагимов в вашей больнице?
– Практикующий нарколог. Лечение, реабилитация. Вел сразу три группы наркозависимых. У него система своя была, и результативность неплохая, насколько вообще уместно говорить о результативности в нашей области. Тут ведь никогда не знаешь, сработали ли применяемые методы. Бывает, по нескольку лет пациенты держатся, а потом вдруг раз, и сорвались. Бывших наркоманов, как и бывших алкоголиков, не бывает. Все они постоянные, только кто-то в завязке, а кто-то с иглы так и не может слезть. Это как бомба времен Второй мировой – в любой момент рвануть может.
– Ибрагимов не упоминал, собирается он продолжать исследования в области наркологии? – спросил Гуров.
– На ком? Все его нынешние пациенты – всего лишь обреченные люди. Конечно, и они в какой-то степени наркозависимыми считаться могут, их ведь на морфии держат, только для исследований они не годятся. Наркоманы поневоле, а это нечто совсем иное.
– Кто занимался с группами Ибрагимова после его ухода?
– Врач, которого приняли на место уволившегося специалиста.
– Успешно?
– Трудно сказать. Кто-то из его пациентов все еще появляется в больнице, но большинство либо уже в могиле, либо исчезли. Такое часто случается. Был пациент, и нет его.
– Сложно все это как-то, – протянул Лев.
– Ничего, мы привыкли. Главное в нашем деле – не тешить себя иллюзиями, чтобы разочарований не было, – пожал плечами заведующий.
В дверь кабинета заглянула медсестра. Он бросил взгляд на часы и заторопился.
– Если у вас ко мне больше вопросов нет, я, с вашего позволения, пойду. Через десять минут у меня совещание. Не хотелось бы опаздывать.
– Спасибо, что уделили мне время, – поднимаясь, поблагодарил Гуров.
– Будут вопросы, звоните, – предложил завотделением, протягивая визитку. – Тут и рабочий, и мобильный. На последний желательно звонить в экстренных случаях. По вопросам, которые не могут ждать.
Гуров покинул Центр наркологии со смешанным чувством удовлетворения и растерянности. Он не сомневался, что заведующий рассказал ему все, что знал сам, но знания эти оказались чересчур поверхностными. Три сотрудника уволились в одно и то же время и перешли на работу не по профилю. Двое погнались за «длинным рублем», один за славой. С тех пор прошло четыре года. Ибрагимов так и не стал ученым с большим именем. Разбогатели ли медсестры, Гуров не знал. Во всей этой истории с увольнением чувствовалось двойное дно. Объяснить это ощущение было по-прежнему нечем.
Это была первая, но далеко не единственная беседа, принесшая Гурову подобные ощущения. После нее была поездка в психоневрологический диспансер, откуда четыре года назад уволились два санитара. История с посулом больших денег повторилась и там. Судя по тому, что знали в отделе кадров, в клинику санитары были приглашены кем-то из ответственных за подбор кадров для нового учреждения.
Куда бы ни приехал полковник, всюду его ждала одна и та же история. Люди увольнялись по личному приглашению. По большому счету, ничего удивительного в этом не было, клиника открывалась с нуля, администрации требовались квалифицированные сотрудники. Искать таковых на бирже труда? Не очень-то практично. Частной организации нужны проверенные кадры – из числа тех, кто сумел себя зарекомендовать. Неудачники, вынужденные пользоваться услугами биржи, их не интересовали. Тут все логично. Нелогично было то, что подбор кадров производился в учреждениях, главными пациентами которых были не престарелые люди, а наркоманы. Почему? Должна быть какая-то связь. Как ни старался по имеющимся данным усмотреть эту связь Гуров, но так и не смог. Оставалось одно: ждать вестей от Стаса.
